Текст книги "Е2-Е4 или совсем другая история. Часть 2. Ученик Хогвартса (СИ)"

Автор книги: Рада Девил

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 171 страниц)

– Квиринус, ты, безусловно, прав. Твое исследование исключительно важно. Но не стоит оставлять без внимания студентов. До каникул осталось немного времени. Потом ты сможешь уделить…

– Не напоминай мне про студентов! Они глупые и ленивые создания! – почти кричал Квиррелл. – У меня есть более важное занятие. Я исследователь! Альбус, что поглотило зеркало? Скажи мне. Скажи! – казалось, что он был не в себе.

– Квиринус, прошу тебя, успокойся. Я верю, что у тебя все получится, и ты найдешь способ вернуть философский камень Фламеля. Я…

– О! Я так и знал! Да, я знал, что это его легендарный камень! Теперь, Альбус, уходи. Я буду… Видишь?! Видишь, я же сказал, что я должен знать точно, какая вещь попала в зазеркалье. Я уже ее вижу. И ты видишь? Я достану камень из глубины этого зеркального плена. Я смогу…

Дальше Рон услышал, как голос Квиррелла начал срываться, и тот стал говорить невнятно, словно громко бормотал себе под нос.

– Квиринус, мальчик мой, ты совсем себя не бережешь. Нужно отдыхать… Ты меня слышишь? – пока Дамблдор говорил, Квиррелл продолжал бормотать и явно не обращал никакого внимания на директора. – Хорошо. Ты хорошо справляешься с моим заданием, – тон последних слов Дамблдора был совсем не таким озабоченным, каким он казался, когда тот разговаривал с Квирреллом перед этим. Рону показалось, что директор был чем-то очень доволен. – Что ж, Квиринус… Занимайся делом, мальчик мой. Занимайся. А я пойду, пожалуй.

Рон, услышав слова директора и его громкие шаги по направлению к двери, быстро отбежал на несколько ярдов к началу коридора и сделал вид, что он только идет к Дамблдору за посылкой.

– О, Рон. Как хорошо, что ты уже пришел, – директор заметил Уизли сразу, как только вышел из кабинета, где разговаривал с Квирреллом. – Идем, я отдам тебе посылку. Судя по доносящемуся из-под бумаги аромату, я могу предположить, что мама прислала вам домашний пирог, – Дамблдор не замолкал ни на минуту.

В директорском кабинете на столе дожидалась своего часа посылка от Молли Уизли для своих детей.

– Вот, держи. Я заходил сегодня утром к твоим родителям, Рон. Был неподалеку по делам и решил заглянуть. Твоя мама быстренько собрала посылку, пока я разговаривал с Артуром, и просила вам передать. Забирай и неси братьям.

Дамблдор, вопреки обыкновению, не стал устраивать беседу с Роном. Казалось, что он тяготится его присутствием и ждет, когда его оставят одного. Рон взял посылку и, поблагодарив директора за хлопоты, ушел. Он не видел, как хитро блестели глаза довольного собой Дамблдора, провожая Рона взглядом до двери.

Рону не терпелось рассказать товарищам обо всем, что он случайно подслушал под дверью комнаты с волшебным зеркалом. Он бегом отнес посылку Перси и, попросив оставить для него кусочек маминого пирога, помчался в библиотеку, где договорился встретиться с друзьями. Вихрем ворвавшись в царство мадам Пинс, Рон постарался как можно тише стучать ботинками по каменному полу, пока он бежал к столу, за которым сидели Гарри, Драко и Гермиона.

– Идем отсюда, – запыхавшись, выпалил Рон.

– Зачем? Мы еще не дописали эссе по трансфигурации, – Гермиона словно и не замечала лихорадочно горящих глаз Рона.

– Потом допишем. Гарри, ну скажи ей, – Рон нетерпеливо подпрыгивал на месте, увидев, что Грейнджер не собирается никуда уходить.

– Что случилось? – Поттер видел, что Рону хочется им что-то рассказать. – Это не может подождать?

– Нет. Не знаю. Оно, наверное, может подождать, а я нет, – Рон умоляюще смотрел на Гарри.

– Давайте прервемся, а то Рон уже заразил меня любопытством, – Драко поднялся и начал складывать книги в стопку. – Попросим мадам Пинс не относить книги. Вернемся позже и допишем эссе.

– Уговорил, – Гермиона тоже заинтересованно уже поглядывала на Рона. – Но если ты нас зря оторвал от работы… – ее взгляд не сулил ничего хорошего Рону.

– Не зря, – таинственно улыбаясь, ответил ей Рон, выходя из библиотеки.

Через полчаса, сидя в заброшенном кабинете, Уизли закончил рассказывать о подслушанном разговоре Дамблдора и Квиррелла.

– Философский камень? Тот самый? О котором мы читали в книге про Фламеля? – Гермиона была поражена.

– Я не знаю, тот самый или другой, но Дамблдор очень четко сказал «философский камень», – подтвердил свой рассказ Рон.

– Все. Пропал Квиррелл окончательно. Он теперь сам в зеркало залезет, чтобы камень оттуда выцарапать, – насмехался Драко, но все же в голосе его чувствовалось напряжение. – Но мне кажется, что не все там так просто.

– Почему? – Гермиона не видела в ситуации ничего сложного.

– Фламель никогда и никому не отдал бы зеркало с философским камнем. Это нонсенс. Он веками хранил тайну алхимических превращений, в результате которых создается редчайший камень, служащий главным ингредиентом зелья молодости и бессмертия. Да он скорее разбил бы это зеркало. С чего бы он его стал отдавать на хранение в Хогвартс? – Драко рассказал о своих сомнениях.

– Дамблдор был его учеником. Или почти учеником. Разве этого недостаточно, чтобы доверить зеркало директору?

– Гермиона, такое не доверяют никому. Понимаешь? Никому. Фламелю не нужно, чтобы завтра все, кому не лень, начали создавать философские камни. Такие артефакты – это благословление Магии. Их не может быть много, иначе они потеряют свою силу. Именно поэтому старые мастера хранят свои тайны создания редких артефактов. Редких, имеющих фантастическую силу и способности, – пояснял Малфой.

– Ты считаешь, что в зеркале не философский камень? – Гарри задумчиво смотрел на Драко.

– Не знаю. Там вообще может не быть никакого камня, – предположил Драко.

– Ты хочешь сказать, что Дамблдор обманул Квиррелла? – Рон ошарашено смотрел на друзей. – Но тогда почему директор доволен его работой? Почему хвалил за выполнение его задания?

– Директор сказал, что Квиррелл хорошо справляется с его заданием? – переспросил Поттер.

– Да. И голос у него был такой, словно он потирает руки от удовольствия. Понимаешь? А потом я услышал, как он идет к выходу. Хорошо, что его башмаки громко стучат. Я успел отбежать от двери, – объяснял Рон.

А Гарри вспоминал, как ночью Дамблдор в той же комнате с зеркалом подошел к нему практически бесшумно. Это наводило на размышления, но с друзьями Гарри делиться ими пока не спешил. Ему показалось, что посылка была только предлогом, чтобы Рон пришел к директору. А что, если Дамблдор знал, что Рон стоит под дверью и подслушивает? Что, если директор знал, что они наблюдали за Квирреллом? Тогда, возможно, рассказ о философском камне тоже был предназначен для них. Выводы Драко были очень правдоподобны. А как же тогда Квиррелл? Все следовало обдумать в спокойной обстановке.

– И что мы будем делать с новой информацией? – Гермиона смотрела на всех ребят по очереди.

– Ничего, – тихо сказал Гарри.

– Как ничего? А философский камень? – Рон растерянно глядел на Поттера.

– А что «философский камень»? – Драко, видимо, был согласен с решением Гарри. – Предположим, что в зеркале действительно находится камень Фламеля. И что мы должны, по-твоему, сделать?

– Не знаю. Но что-то же нужно? Или нет? – Рон и сам не знал, что делать с той информацией, которая так неожиданно стала им известна.

– Рон, профессор Квиррелл исследует зеркало, в которое, по словам Дамблдора, попал философский камень. Ты считаешь, что ты способен извлечь камень? Не думаю, что наших знаний для этого достаточно. Да и зачем тебе это? – Драко рассматривал свои руки. Ему не хотелось видеть разочарование на лице Рона. – То, что ты узнал, очень интересно. Но это не требует никаких наших действий.

– Жаль, – Гермиона улыбнулась Рону. – Зато мы можем почитать еще раз о философском камне. Вдруг наткнемся на что-то особенное и сможем подсказать профессору Квирреллу…

– Не думаю, что он станет тебя слушать. Его даже слова Дамблдора не интересовали, – отмахнулся Рон. – Наверное, ты прав, Драко, и нам не нужно ничего делать, – согласился он.

– Не нужно, – подтвердил Гарри. – Идемте дописывать эссе. А рассказ, Рон, действительно был интересным.

========== Глава 42 ==========

Время от времени Гарри возвращался к обдумыванию ситуации с зачарованным зеркалом, философским камнем и странным поведением профессора ЗОТИ Квиррелла. Поттер прочитал все, что смог найти о Николя Фламеле и созданном им философском камне. Конечно же, нигде не было никаких подробностей об алхимических процессах, необходимых для создания такого редчайшего артефакта. Однако настоящие и предположительные свойства философского камня описывались во многих трудах известных алхимиков. Гарри рассказал Северусу и Тому о словах Дамблдора, адресованных Квирреллу, и подслушанных Роном. На что Риддл категорически заявил, что если в зеркале и есть какая-то вещь, то это не камень Фламеля. Том придерживался точно такого же мнения, как и Драко, заявляя, что в таких случаях мастер предпочел бы безвозвратно потерять артефакт, чем открыть его тайну широкому кругу магов.

Однажды во время сеанса связи с Томом через сквозные зеркала Гарри попросил совета. Он старался никогда не переоценивать свои способности. Порой было трудно остановиться и не предпринимать что-то, кажущееся само собой разумеющимся ему, одиннадцатилетнему подростку. Именно опережение умственного и физического развития толкали его к принятию самостоятельных решений. Тот самый пресловутый юношеский максимализм. Но именно это же и сдерживало его порывы быть «взрослым». Желание Гарри еще немного, так сказать, задержаться в детстве, когда можно не только опереться на опыт старших, но и в случае чего переложить часть ответственности на их плечи, ему самому было абсолютно понятно. Да и Том с Северусом тоже прекрасно осознавали, что Гарри, столкнувшийся с реальностью стремительного собственного взросления, был не в восторге от этого. Поэтому никогда не отказывали ему в помощи и совете, а зачастую выступали в роли пассивного слушателя для того, чтобы Поттер, выговорившись в их присутствии, уверился в правильности своих выводов.

– Том, Северус, я хочу, чтобы вы послушали о моих предположениях и сказали – я параноик, или все действительно так, как мне представляется? – Поттер несколько раз глубоко вздохнул, собираясь с мыслями. – Сначала факты. Рон во время погони за своей сбежавшей крысой случайно в заброшенном классе встретил Квиррелла, который смотрел в то время в странное зеркало, а затем накричал на Рона и выгнал его из того кабинета. В результате наших с ребятами наблюдений мы узнали, что зеркало является артефактом, и Квиррелл проводит его исследование. Директор об этом знает и, судя по некоторым его фразам, заинтересован в этих исследованиях. Далее… Дамблдор вызвал Рона к себе, чтобы отдать ему посылку от мамы. По пути в директорский кабинет Рон услышал, как Дамблдор сказал Квирреллу, что в зачарованное зеркало попал философский камень. Разговор происходил в кабинете с зеркалом, дверь была приоткрыта. Рон сказал, что директор громко стучал башмаками, когда собирался выйти из той комнаты. Это дало возможность Рону вовремя отбежать от двери и не попасться на подслушивании. Это основные факты – то, что произошло. У меня возникло несколько вопросов относительно всего этого. Во-первых, почему вдруг башмаки Дамблдора стали громко стучать? Ни до того, ни после я не слышал, чтобы директорская обувь издавала стук при его ходьбе. К тому же, когда Дамблдор застал меня ночью возле того зеркала, он передвигался практически бесшумно. Само собой напрашивается мнение, что он специально громко топал. Для чего? Может быть такое, что он знал о том, что Рон стоит под дверью и подслушивает? Я специально расспросил Рона еще раз, и он вспомнил, что во время приближения к тому кабинету, недалеко от стоящих там доспехов, его словно дернуло, как выразился Рон, после чего он услышал голос Дамблдора, раздающийся из-за приоткрытой двери. Думаю, это могли быть чары привлечения внимания. И, скорее всего, в коридоре могли быть и сигнальные чары. Такие же, как и те, что вызвали Дамблдора тогда, когда я ночью был возле зеркала. Северус, не хмурься. Да, я совершил оплошность, когда вошел в класс без проверки входа, обнаружив, что он не запечатан заклинанием на ночь. И это второй мой вопрос. Почему? Почему днем кабинет был заперт, а ночью нет? Квиррелл, несмотря на свое странное поведение, всегда очень тщательно закрывал дверь. Дамблдор мог войти в кабинет или покинуть его, оставив дверь слегка приоткрытой. Но за Квирреллом мы такого ни разу не заметили. Напротив, он очень тщательно запирал заклинанием дверь, словно боялся, что кто-то увидит зеркало и отберет у него возможность его исследовать. Он и на Рона тогда кричал так, как никогда мы раньше не слышали от него. У меня появилось подозрение, что дверь специально на ночь оставлялась открытой, но на вход навешивались сигнальные чары.

– Альбус специалист по следилкам, – фыркнул Снейп. – Он любитель их везде цеплять.

– Вот и мне почему-то показалось, что это именно Дамблдор оставлял дверь открытой. Ведь, во-первых, именно он появился в кабинете буквально через несколько минут после того, как я туда зашел. И, во-вторых, он намекал мне на прогулки под Мантией-невидимкой. Еще тогда, когда возвращал ее мне. Он знает, что я не охотник нарушать школьные правила, но с Мантией у меня, если бы я был обычным первокурсником, должен был появиться соблазн погулять ночными коридорами. Я понимаю, что это объяснение притянуто за уши, но интуиция мне подсказывает, что связь здесь какая-то есть. К тому же я почти уверен – директор знает, что наша компания проявляла интерес к исследованиям Квиррелла в том кабинете. Не думаю, что он видел нас, когда мы дежурили под дверью, или когда ходили смотреть на зеркало. Но… Позже я замечал, как директор следит за нашими заинтересованными взглядами на Квиррелла. И он видел, как мы сдавали мадам Пинс книги о старинных артефактах, когда искали информацию о зеркале после того, как увидели его. Думаю, он мог вполне догадаться, что нас интересовало в тех книгах. И он на наших с ним встречах иногда задавал такие вопросы, которые косвенно касались нашего с ребятами интереса к зеркалу. А еще… Северус, помнишь, когда мы возвратились из Малфой-мэнора на каникулах, директор задержал тебя в кабинете, а нас с Роном отправил в гостиные? Дамблдор в тот день принес мне Мантию-невидимку прямо в мою комнату. А кроме этого он мне сказал, что обсуждал с тобой возможность проведения подмен на некоторые уроки ЗОТИ, потому что Квиррелл будет заниматься исследованиями.

– Не было у нас такого разговора с Альбусом, – Снейп удивленно смотрел на Гарри. – Почему ты раньше мне не говорил об этом?

– Я не придал этому значения, Сев, хотя меня и удивило, с чего бы это директор отчитывался передо мной, о чем он говорит с моим деканом? – Гарри задумчиво перевел взгляд с Северуса на отражение Тома в зеркале Певереллов. – Но ведь вы мне все время твердите, что Дамблдор ничего не делает просто так. А я заметил, что уже май, а у нас так и не было замен на ЗОТИ. Квиррелл не пропускал своих уроков. Уж лучше бы пропускал, чем так преподавать, – вполголоса высказал свое мнение Поттер.

– Почему? – Том был предельно внимателен к словам Гарри.

– В последнее время Квиррелл практически ничего нам не рассказывает на занятиях. Он заставляет учить все по учебнику. Только делает иногда опросы и задает писать эссе. Квиррелл уже свихнулся на своих исследованиях. Он просто невменяемый. Зеркало точно на него действует не самым лучшим образом, – Гарри вздохнул. – И эта книжка у него постоянно в руках. Прямо как молитвенник у священника, – Поттер замолчал, словно обдумывал только что пришедшую на ум идею. Что собственно так и было. – Северус, а ты не видел, что за книжку он носит? Квиррелл всегда держит ее названием к себе, но во время обеда ведь кладет ее на стол рядом с собой.

– Это книга о том, как старые мастера создавали артефакты. Ничего необычного, если учесть, что именно в таком направлении он ведет свои исследования. Квиринус, – Снейп скривился, произнося это имя, словно в комнате неприятно запахло. Все же он очень недолюбливал Квиррелла за бесхребетность и Мерлин его знает за что еще. – Он ведь пытается разобраться в том, какие чары применялись при создании зеркала. Лишь после этого он сможет понять принцип работы этого артефакта, а, следовательно, и попытаться вернуть предмет, якобы поглощенный им.

– Но зачем повсюду за собой таскать книгу, даже если она действительно полезна для его работы? А если…

– А если он не может ее оставить? Если она кажется настолько важной, что он боится потерять ее из виду, и это заставляет его таскать книгу за собой? – продолжил мысль Поттера Том.

– Я вот тоже так подумал. Сев, может, мы не там искали зачарованную иглу, которую директор взял из хранилища Поттеров?

– Возможно. Но применять чары опознания на книге, которая находится в руках преподавателя ЗОТИ, я не стану. Квиринус, конечно, недоумок, но и он поймет, что я делаю. Я уже не говорю о том, чтобы сделать это в Большом зале на глазах у Альбуса. Так что мы вряд ли узнаем наверняка, насколько близки к истине наши предположения.

Северус откинулся на спинку дивана, развернув сквозное зеркало, которое он держал в руках, так, чтобы было удобно в него смотреть. Поттеру, чтобы видеть отражение Тома, пришлось подсесть к Снейпу ближе и прижаться к его плечу.

– Та игла, как было написано в списке из Гринготтса, подчиняет волю не конкретного человека, а того, кто находится в зоне ее влияния. Так ведь? Она могла повлиять на меня, когда я после урока беседовал с Квирреллом? Мы минут десять разговаривали, не меньше. Он злился, что я его задерживаю, но все же отвечал на мои вопросы. Мне именно после того разговора захотелось пойти посмотреть в зеркало, – уточнил Гарри о какой беседе идет речь.

– Она могла оказать на тебя влияние, но амулет обязан был предупредить об опасности. К тому же ты окклюмент. Это тоже помогает тебе сопротивляться влиянию подчиняющих заклинаний, зелья и артефактов. Но все же влияние могло быть оказано в какой-то степени, – ответил Том, который, будучи неплохим артефактором, мог дать вполне компетентное заключение. – После той твоей ночной прогулки, Гарри, и ваших с Севом подозрений я прочитал все, что было в описании иглы в списке от гоблинов, а заодно поискал информацию о подобных артефактах в своей библиотеке. Так вот, тот артефакт, носящий название «Подчиняющая игла», который Дамблдор изъял из сейфа Поттеров, работает следующим образом. При активировании кровью хозяина игла настраивается на определенную задачу, о которой в это время усиленно тот думает. Не у каждого получится поставить задание такому артефакту. Но Дамблдор менталист, поэтому для него не может быть в этом трудности.

– Как амулеты для самоубийц? – Гарри читал о таких страшных вещах, которые заставляли людей убивать самих себя.

– Не так кардинально, но принцип тот же, – согласился Том, немного цинично ухмыльнувшись. – Если эта игла будет рядом с кем-то довольно долго, то поставленная ее хозяином задача станет со временем навязчивой идеей. Иглу можно деактивировать. Для этого есть ряд заклинаний, и маги, интересующиеся такими артефактами, знают их. После этого можно с ее помощью ставить другую задачу. Принцип действия понятен? Так вот, Гарри, если предположить, что ты попал в зону действия этого артефакта, задача которого оказалась созвучна твоим мыслям, то мог произойти резонанс, и ты неосознанно помог реализоваться заданию, которое навязывалось артефактом. Эээ… У меня получилось доступно объяснить? – Том улыбался, наблюдая за усиленно соображающим Поттером, заглядывающим в зеркало от плеча Снейпа.

– То есть, если та дурацкая игла все время твердит, что нужно пойти посмотреть в зеркало, а я, будучи рядом с Квирреллом, подумал о том зеркале, то этим увеличил мощность принуждения, и поэтому мной завладела мысль, что нужно пойти поглядеть в зеркало. Так, что ли? – Гарри сформулировал то, как он понял объяснение.

– В общих чертах так, – подтвердил Том. – Конечно же, ее влияние не так узконаправлено, как ты привел в примере, но действует она приблизительно именно по такому принципу. Это может объяснить твое желание прогуляться ночью к зеркалу «Еиналеж».

– Может, – Гарри поерзал, умащиваясь удобнее под боком у Северуса. – Вот и получается, что еще не все закончилось, если принять во внимание все эти догадки. А вдруг в зеркале действительно камень Фламеля, и Дамблдор считает, что я смогу его как-то достать?

– Гарри, мир не вращается вокруг тебя. Почему Альбус, будучи Великим волшебником, должен надеяться на одиннадцатилетнего подростка? – Снейп насмехался.

– Зачем тогда все это? Я не верю в совпадения! И директор явно врет и притворяется. Зачем он заставляет Квиррелла постоянно быть возле зеркала? Тот ведь сходит с ума! Разве не видно? Или мне показалось, что Дамблдор зачем-то специально вовлекает меня в это дело? – Поттер вскочил с дивана и, напыжившись, стоял напротив Снейпа.

– Иди сюда, Тому тебя не видно, – Северус наклонился и, схватив Поттера за мантию, притянул назад на диван. Усадив его рядом, он продолжил: – Не возмущайся. Как ребенок, честное слово.

– А я и есть ребенок, если ты не заметил, – буркнул Гарри, но, несмотря на свой тон, с удовольствием оперся головой на плечо Снейпа.

– Я имел в виду бестолкового ребенка, – уточнил Северус. – Я согласен с логичностью приведенных тобой выводов. Том, ты как?

– Да, вполне, – согласился Риддл, с легкой завистью глядящий на прильнувших друг к другу Снейпа и Поттера.

– К тому же я готов согласиться и с тем, что у Альбуса на тебя есть какие-то планы. Они у него всегда были. Не думаю, что он предполагает привлечь тебя к участию в чем-то опасном для жизни, но, учитывая нахождение поблизости Квиррелла, я бы посоветовал тебе быть исключительно осторожным, – Северус говорил предельно серьезно.

– Конечно. Я понимаю. События с троллем еще не стерлись из моей памяти. Но… – Гарри не давал сбить себя с толку. – Директор ведь сказал о том, что в зеркале камень Фламеля. А если я смогу его оттуда достать? Что мне с ним делать?

– Гарри, в зеркале не может быть философского камня, – Том неверяще качал головой. – Почему ты так зациклился на этом? Сев, я завтра совой пришлю тебе одну редкую книгу, отдашь ее Гарри, пусть почитает. Слышишь, Гарри? Найдешь в книге раздел об алхимических открытиях Фламеля. Там есть информация и о философском камне. Я хочу, чтобы ты внимательно прочел о том, как уличить подделку.

– Что? Философский камень подделывали? Зачем? – Поттер в удивлении распахнул глаза.

– Как это зачем? Чтобы заработать денег. Ты не поверишь, сколько магов готовы платить баснословные деньги за иллюзию бессмертия. В книге есть описание очень простого теста, дающего возможность узнать, есть ли в камне магический слепок бессмертного начала. Этот тест предложил сам Фламель, сжалившись над обманутыми волшебниками. Для проверки не нужна даже волшебная палочка. Все. Надеюсь, вопросов о философском камне в глубине зачарованного зеркала ты больше задавать не будешь, – Том казался слегка раздраженным упертостью Гарри. – И держись подальше от зеркала и от вашего сумасшедшего преподавателя ЗОТИ.

– Мне начать прогуливать его уроки? – по-снейповски ехидно поинтересовался Поттер.

– Не дерзи, Гарри. Ты понял, о чем я предупреждаю. И мне кажется, что тебе пора в свою гостиную. Не дуйся. Я хочу посекретничать с Северусом, – глаза Тома лукаво заблестели.

– Знаю я ваши секреты, – ухмыляясь, фыркнул Поттер, издав губами несколько чмокающих звуков, имитирующих поцелуй, намекая на интимный окрас предстоящего разговора, но послушно поднялся с дивана и, попрощавшись с Томом и Северусом, отправился спать.

Для первокурсников конец мая и начало июня были достаточно напряженными. Они повторяли все, что успели выучить за учебный год, и писали итоговые самостоятельные работы практически по всем предметам, которые изучали. Исключением были лишь уроки полетов на метле, но и здесь не обошлось без проверки полученных навыков и оценивания их.

Великолепная четверка успешно справлялась с заданиями. Даже Рон Уизли, который во втором семестре взялся за ум и существенно подтянул свою успеваемость, смог получить достойные итоговые оценки, чем очень гордился. Перси был доволен успехами младшего братишки, а вот близнецы вели себя, как всегда, непредсказуемо. Они хвалили Рона за высший балл, полученный на уроках полетов на метле, и брезгливо кривились, узнав о «выше ожидаемого» у Рона по трансфигурации. Тогда как сами получили по большинству предметов «удовлетворительно», с трудом избежав парочки «троллей». И не потому, что были настолько тупы, а из-за наплевательского отношения к учебе. Хотя и в их успеваемости наметились некоторые положительные сдвиги, особенно, как ни странно, по зельеварению и чарам.

До окончания учебного года оставалось чуть больше двух недель, и Гарри, направляясь на одну из последних бесед с опекуном, планировал поинтересоваться, где ему предстоит провести лето.

Дамблдор за весь год так и не удосужился объяснить, почему Поттер жил с магглами. Гарри пару раз пытался завести об этом разговор, но директор ловко уходил от поднятой темы. Зато в мае неоднократно во время бесед Дамблдор вспоминал то о Квиррелле, то о родителях Гарри, которых Поттер якобы видел в зачарованном зеркале. А однажды даже стал рассказывать, как он проводил исследования драконьей крови с Фламелем и, конечно же, упомянул о философском камне. Гарри на провокации не поддавался и делал вид, что либо его тема не интересует, либо она слишком личная, как в случае с видением в зеркале, чтобы обсуждать ее с кем бы то ни было.

Поттер немного задумался о том, что скоро начнутся каникулы, поэтому Квиррелл, выскочивший прямо перед ним из кабинета с зеркалом, изрядно его напугал. Гарри от неожиданности аж подскочил на месте и вскрикнул. Но долго рефлексировать ему не позволили. Квиррелл возбужденно что-то лопотал, его лицо покрылось красными некрасивыми пятнами, тюрбан съехал набок, а глаза лихорадочно блестели. Не успел Поттер прийти в себя после испуга, как Квиррелл, продолжая что-то невнятно говорить, схватил его за шиворот и потащил в комнату с зеркалом. Несмотря на внешне невменяемое состояние, профессор ЗОТИ не забыл взмахом палочки запечатать за ними дверь и, остановившись перед самым зеркалом, он уже вполне контролировал свою речь, обращаясь к Гарри, даже заикание куда-то пропало:

– Прости, если напугал. Мне нужна помощь. Посмотри в зеркало. Что ты там видишь? – говорил Квиррелл отрывисто, короткими рваными фразами. Словно боялся, что на более длинную его контроля будет недостаточно. Он и так к концу каждой фразы будто давился последним словом.

– Парк, дом, терраса, – Поттер решил не перечить и ответить на вопрос. К тому же Квиррелл отпустил его мантию и вел себя теперь почти нормально, не угрожая и не особо пугая своими вопросами и требованиями.

– А еще? Себя видишь? Должен видеть, – казалось, Квиррелл задыхается от нехватки воздуха. Его глаза были распахнуты, и вдохи были поверхностными и частыми.

– Вижу, – не отрицал Гарри.

– Там должен быть камень. Не очень большой. Меньше, чем кулак. Посмотри вокруг. Красный. Ищи. Ты ребенок. У тебя получится. Я правильно все разгадал! Ищи! – в голосе появились истерические нотки.

Поттер присмотрелся к изображению. Он ближе подошел к зеркалу. Казалось, стоит ему протянуть руку, и он дотронется до столика из ротанга. Том любил такую мебель, считая самой подходящей для террасы, говоря, что так он чувствует себя ближе к природе. Северус иногда даже подтрунивал над ним, утверждая, что заднице все равно, на чем сидеть, лишь бы было удобно, и ей нет дела до природы и ее близости. Все это за один миг пролетело в голове Поттера. Картинка была прежней, такой же, какой он видел ее, впервые заглянув в зеркало «Еиналеж»: терраса Певерелл-мэнора, Том и Сев рядом с ним сидят за чашечкой чая. Но на столике действительно появился еще один предмет. Чуть в стороне от чашек и тарелок с печеньем лежал камень. Он довольно большой, пожалуй, крупнее мяча для гольфа. Квиррелл сказал, что он красный. Но это было не совсем так. Он был прозрачным, а в розоватой толще – словно исчерканным красными тонкими прожилками, длинными и короткими, прямыми и изломанными, окружающими в глубине камня сгусток более насыщенного цвета.

– Я вижу его, – произнес Поттер и только потом осознал, что, скорее всего, этого не следовало делать, потому что глаза Квиррелла зажглись самым настоящим безумным огнем. Он потерял связь с реальностью и начал выкрикивать, подталкивая Гарри к зеркалу:

– Возьми его! Подай мне камень! Ты должен его достать для меня! Я так и знал! Камень видит тот, кто о нем знает. Знает… да… и я видел …Фламель… не смог… бессмертие… взрослый… награда… только я… ребенок… – речь Квиррелла снова превратилась в череду обрывочных малопонятных слов.

Гарри попытался улизнуть из комнаты, когда Квиррелл отвлекся, бормоча себе под нос и вращая выпученными глазами, словно совсем не замечая окружающего. Но Поттер ошибся. Стоило ему сделать несколько шагов в сторону двери, как Квиррелл бросился за ним и, уцепившись мертвой хваткой в плечо, потянул назад к зеркалу.

– Не смей убегать! Я сказал – возьми камень и отдай его мне! Потом можешь идти куда хочешь. Доставай! Протяни руку и возьми его! У тебя получится, я все вычислил. Ты ребенок, и у тебя все получится. Дай мне камень! Он должен принадлежать мне! Это мое право, ведь я нашел способ его достать! – Квиррелл толкал Гарри в спину, принуждая дотронуться до зеркальной поверхности.

– Там стекло, как я его достану? – Поттер дернул плечом, отстраняясь от болезненных тычков пальцами. Амулет Певереллов молчал, значит, магической опасности пока не было. Но безумный колдун, закрытый с ним в одной комнате, настроения Гарри не добавлял.

– Это волшебное зеркало, бестолочь! Протяни руку и возьми камень. Мне надоело тебя уговаривать, – Квиррелл выхватил волшебную палочку и, отступив на пару шагов, направил ее на Поттера. – Империо!

Гарри, не медля ни секунды, упал на пол, и заклинание пролетело мимо, ударившись в зеркальную поверхность, которая на миг подернулась рябью и отразила попавшее в нее проклятье. Луч заклинания, вернувшегося от зеркала, ударил Квиррелла в грудь, и он, коротко вскрикнув, задергался, словно в припадке трясучки, а затем грохнулся на пол, хорошенько приложившись головой. Из его кармана выпала книга. Та самая, которую он все время не выпускал из рук в последние месяцы. Поттер, практически не отдавая себе отчета в том, что делает, схватил книгу и спрятал ее в свой рюкзак. Амулет резко нагрелся, но когда книга скрылась в рюкзачке, и тот занял свое место на плече, артефакт Певереллов успокоился и перестал предупреждать об опасности. Глянув на Квиррелла, Гарри увидел, что тот дышит.