Текст книги "Е2-Е4 или совсем другая история. Часть 2. Ученик Хогвартса (СИ)"
Автор книги: Рада Девил
сообщить о нарушении
Текущая страница: 66 (всего у книги 171 страниц)
Больничное крыло встретило их тишиной. Белоснежные, идеально гладкие простыни на кроватях, ни пылинки на деревянном некрашеном полу, бледно-голубые, скорее, льдистые обои на стенах, мягкий свет и пахнущий Перечным зельем воздух – все говорило о том, что для заболевших студентов будут созданы все условия для быстрейшего выздоровления. И лишь пронзительный скрип входной двери выбивался из общего образа островка тишины и спокойствия. Поттер подозревал, что петли двери не смазывали не случайно. Стоило только неприятному звуку разлиться в помещении больничного крыла, как из своего кабинета навстречу им вышла мадам Помфри.
– Северус… Гарри, что-то случилось? – медиковедьма заметила Поттера, следующего за Снейпом.
– С мистером Поттером все в порядке, он абсолютно здоров, если ты это имеешь в виду, – ответил вместо Гарри Северус и, во избежание других вопросов, пояснил: – Мы пришли попытаться разбудить наших потерпевших. Мистер Поттер будет мне ассистировать.
– Разве ты не можешь самостоятельно дать зелье спящим студентам? Так я в состоянии тебе помочь их напоить. Зачем впутывать в это мальчика? – немного растерялась мадам Помфри, совершенно не понимая необходимости присутствия Поттера.
– Поппи, а как ты предлагаешь поить того, кто находится в состоянии перманентного сна, более похожего даже не на магическую кому, а на стазис, когда все жизненные функции словно заморожены? – обманчиво-ласковым голосом полюбопытствовал Снейп.
– Ну… Я как-то об этом не думала, – призналась медиковедьма. – В любом случае здоровье студентов – это моя забота, а не второкурсника, – мадам Помфри посмотрела на Гарри так, словно он собирался сместить ее с занимаемой должности – раздраженно и обидчиво одновременно.
– Мистер Поттер не просто второкурсник. Он помогал мне в подготовке к процессу побудки наших потерпевших. Он имеет право участвовать в финальной стадии этой работы. Непедагогично отказывать ему в этом. Ты так не думаешь, Поппи? – Снейп тем временем подошел к ширме, отгораживающей угол в комнате, где на кроватях неподвижно лежали все, кому не посчастливилось испытать на себе взгляд василиска. Он оглянулся на медиковедьму, желая услышать ответ на свой вопрос.
– Не знаю, как насчет педагогичности, Северус, но с точки зрения ответственности за здоровье потерпевших студентов, я не могу доверить их лечение ребенку.
– А мистер Поттер и не будет никого лечить. С чего ты это решила? – Снейп насмешливо приподнял бровь. – К тому же мы начнем с кошки Филча, а не со студентов. Ты же не будешь против? – и, не дожидаясь ответа, он решительно отодвинул ширму ровно настолько, чтобы пройти в отгороженный угол больничного крыла, направляясь к столу, на котором лежала тушка несчастной кошки, приглашающе махнув рукой Гарри.
Мадам Помфри сделала несколько вдохов и выдохов, чтобы успокоиться. Все же присутствие Поттера в качестве ассистента, как назвал его Снейп, ее почему-то очень раздражало, словно это умаляло ее заслуги, как медиковедьмы. Она давно заметила, что Поттер пользуется у Снейпа особым расположением. Еще ни разу ей не было дозволено произвести диагностику этого студента без того, чтобы рядом не контролировал ее действия Северус. Когда она выложила свои выводы из наблюдений Альбусу, тот только посмеялся, объяснив, что Снейп просто очень серьезно отнесся к его просьбе следить за подопечным. «Не обращай внимания, Поппи. Ты же знаешь, какой Северус щепетильный при выполнении своих обязанностей», – слова директора ей еще не забылись. Собравшись с мыслями, медиковедьма направилась к закутку с потерпевшими. Не успела она дойти до ширмы, как услышала крик кошки, очень резко прервавшийся. Подскочив к Снейпу, она увидела, как тот залечивает на руке царапины. Видимо, Миссис Норрис была не в духе, когда проснулась.
– А что с кошкой? – оценив состояние Снейпа, как вполне удовлетворительное, поинтересовалась мадам Помфри.
– Спит, – жестом Северус предложил продиагностировать кошку, что Поппи не замедлила сделать. По всему выходило, что Миссис Норрис была абсолютно здорова и сейчас спала под воздействием зелья. Никаких следов необычного стазиса, в котором кошка пробыла несколько месяцев, уже не наблюдалось.
– Отлично. Ты планируешь теперь разбудить и студентов? – мадам Помфри кивнула на Колина и Пенелопу, застывших в состоянии странного сна, очень похожего на смерть.
– Конечно, – Северус был немногословен.
– Я думаю, что стоит пригласить директора, – предложила мадам Помфри.
– Зачем? – на лице Снейпа можно было увидеть лишь скуку.
– Чтобы он присутствовал при их пробуждении, – слова медиковедьмы звучали так, словно она удивлялась, что Северус не понимает прописных истин и не замечает очевидного.
– Зачем? Альбус имеет колдомедицинское образование? Нет? Тогда какая необходимость в его присутствии? Он просил об этом? – Снейп не хотел никого лишнего видеть рядом, когда будет приводить в сознание студентов. Хотя бы для того, чтобы избежать лишних вопросов.
– Нет, он не просил об этом. Однако я думаю…
– Делай, как знаешь, Поппи, – махнул рукой Снейп, перебивая медиковедьму.
Гарри стоял немного в стороне и не вмешивался в их разговор. Стоило мадам Помфри выйти за ширму, как Снейп и Поттер обменялись понимающими взглядами и очень похожими зловредными ухмылками. Только скрипнула дверь за покинувшей больничное крыло медиковедьмой, как Северус мгновенно оказался возле Колина Криви, лежащего ближе к нему. Гарри уже держал наготове склянку с успокаивающим зельем, окидывая взглядом еще несколько фиалов, приготовленных Северусом и выставленных на прикроватный столик.
Вязкая капля слюны василиска шлепнулась на горло спящего магическим сном студента. Реакция была почти мгновенной, как и с кошкой Филча. Колин открыл глаза, зрачки которых в ту же секунду начали расширяться, дыхание, только обозначившееся движением груди, сразу же стало прерывистым, словно горло было перехвачено спазмом, руки судорожно комкали простыню. Поттер не стал дожидаться новых проявлений признаков панического ужаса, одолевающего Колина. С помощью Северуса он влил в него успокоительное, затем зелье для подавления эмоции и, на всякий случай, восстанавливающее.
– Мистер Криви, полежите спокойно минутку. Все будет хорошо, – голос Снейпа был не просто мягким, он убаюкивал, зачаровывал своими обертонами. Гарри усмехнулся, но не успел прокомментировать свою догадку. – Теперь мисс Кристаллуотер, – сказал ему Снейп, предупреждая, чтобы Гарри был готов поить зельями их очередного пациента. – Живо!
С Пенелопой все было так же, как и с Колином Криви, только, как показалось Гарри, с большим размахом. Она моментально начала задыхаться, и перед тем, как поить ее зельями, неприлично ругнувшемуся Снейпу пришлось применить к ней какое-то незнакомое Поттеру заклинание, после которого Пенелопа расслабилась и стала похожа на сонную дурочку, глупо улыбающуюся.
– Давай еще и зелье Сна без сновидений, – командовал Северус. – Не хватало, чтобы ее в таком виде застали.
После этих слов Гарри подозрительно посмотрел на Снейпа, задаваясь вопросом, что же это было за заклинание? Явно что-то не слишком законное, скорее всего, одурманивающее. Через минуту Пенелопа Кристаллуотер спала под воздействием зелья. Ее дыхание выровнялось, а сердце билось в нормальном ритме.
– А что будем делать с Сэром Николасом? – поинтересовался Гарри, глядя на привидение, зависшее над еще одной кроватью, стоящей в отгороженном закутке. Снейп проследил за его взглядом. Подойдя к привидению, черной туманной кляксой зависшим над белоснежной простыней, Северус бесцеремонно потыкал Сэра Николаса пальцем, окуная его в прохладную субстанцию эктоплазмы. Затем, откупорив склянку со слюной василиска, капнул ею в область груди привидения, где было самое темное, а, следовательно, по логике вещей, плотное пятно этого магического создания. Вязкая капля, ни на миг не замедлив своего падения, шлепнулась на простыню под Сэром Николасом.
– Не знаю. Ничего пока, – почти безразличным тоном подвел итог своему эксперименту Снейп, тщательно закручивая крышечку на склянке с ценным ингредиентом.
В это время входная дверь противно заскрипела, впуская в больничное крыло мадам Помфри и директора Дамблдора.
Альбус стоял у окна и, казалось, бессмысленно пялился на Черное озеро. На самом же деле он в очередной раз пытался понять, что же случилось с его возможностью аппарировать на территории Хогвартса. За пределами школы у него не возникало никаких затруднений с аппарацией. Он чувствовал себя ущемленным в своих правах. Ведь за столько лет, проведенных им на посту директора Хогвартса, он привык к такой небольшой уступке магии замка, доступной лишь ему одному, как перемещение с помощью аппарации в любой уголок школы и ее двора. За время, прошедшее после момента обнаружения им этого сбоя в работе школьных чар, а Дамблдор был уверен, что это всего лишь временное неудобство, в Хогвартсе произошло еще несколько странных событий. И все они касались непосредственно его. Дамблдор вторую неделю пытался разобраться в том, что происходило в Хогвартсе с чарами. Все проверки говорили, что никаких нарушений целостности магического плетения на замке нет. И тем не менее…
Запрет на аппарацию для Дамблдора, обнаруженный им в день, когда пострадала студентка из Рейвенкло, был только первым звоночком. Через три дня, в понедельник, обходя ночью Хогвартс с амулетом Пруэттов, Альбус попал в магическую ловушку, невесть откуда взявшуюся в Хогвартсе.
А дело было так: Дамблдор пригласил на обход с собой Снейпа, и они добросовестно проверяли этаж замка за этажом, двигаясь сверху здания вниз. С третьего этажа на второй решили спуститься на движущейся лестнице, к которой вышли часам к двум ночи. Снейп, в руках у которого к этому моменту находился артефакт Пруэттов, немного замешкался, и лестница начала двигаться с директором без него. Альбус попытался специальным заклинанием заставить лестницу задержаться, но она не послушала его, продолжая двигаться, к тому же, набирая скорость. Так что Снейп, посмотрев на удаляющегося директора, только махнул рукой и пообещал присоединиться к нему на втором этаже, спустившись обычной лестницей в конце коридора, чтобы не терять времени. Когда Северус на втором этаже вышел к колодцу с двигающимися лестницами, он смог наблюдать весьма примечательную картину – лестничный марш с Дамблдором завис в центре пространства между лестничными площадками и, казалось, не собирался дальше двигаться. Директор активно орудовал волшебной палочкой, однако, даже несмотря на ее уникальность, у него ничего не получалось – лестница его не слушалась и продолжать свой путь не хотела. Снейп, видя тщетность его попыток, решил попробовать призвать лестничный марш, но и у него ничего не получилось. Рассерженный Дамблдор попытался просто наколдовать себе мостик к площадке на втором этаже, однако колдовство у него не получилось. И сколько бы он не пытался – магия ему перестала подчиняться. Даже банальный Люмос не хотел зажигаться. Раздражение и досада переплавились в страх – в самый большой страх Дамблдора. Он панически боялся потерять способность колдовать. Его уже начало потряхивать от ужаса, когда он понял, что все же чувствует магию. Ощущения были не такими, как если бы он попал под действие антимагических наручников, например. Магия продолжала оставаться с ним, но абсолютно не хотела подчиняться. Альбус глубоко дышал, стараясь прекратить рост паники, однако удавалось ему это слабо. Когда и Снейп не смог наколдовать к нему каких-никаких ступенек, он немного успокоился, поняв, что дело не в нем, а в том месте, где он находился. Движущиеся лестницы никогда не проходили через центр колодца, где сейчас завис злополучный своевольный лестничный марш. Северус, повторив свою попытку добраться до Дамблдора и не добившись результатов, ушел проверять оставшиеся коридоры с помощью амулета, оставив Альбуса в одиночку решать возникшую проблему. «Ты великий волшебник, так что разберешься как-нибудь и сам. А время не стоит на месте – нужно еще два этажа обойти и подземелья», – заявил ему Снейп и ушел… Ушел спать, предварительно на лестничных площадках второго и третьего этажа, куда мог пристать лестничный марш с Дамблдором, разбросив темномагическую тончайшую паутинку сигнальных чар. Он-то знал, что бродить по этажам бесполезно, потому что василиска там нет. А даже если бы и был, Северус не собирался его искать.
Благо, Дамблдор не знал о таком его своеволии и продолжал пытаться применить магию для того, чтобы попасть в любой коридор школы, только бы не сидеть больше на ступеньках лестничного марша, зависшего в воздухе на высоте не менее десяти ярдов. Так что прыгать вниз Альбус тоже не рисковал. Твердой уверенности, что магия ему подчинится, если он сойдет с лестницы, не было. Попытка вызвать домовика тоже успехом не увенчалась, словно он был не в Хогвартсе, а где-то на необитаемом острове. Таким: с безнадежным и усталым взглядом, со сбившейся бородой и подрагивающей от напряжения рукой, сжимающей волшебную палочку, и застал его Северус, когда после шести утра пришел проверить, почему сигнальные паутинки так до сих пор и не сработали. Увидев Дамблдора, казалось, постаревшего на десяток лет за несколько часов, Снейп мысленно удовлетворенно хмыкнул. Заметив тщетные попытки директора изменить собственное положение, Северус снова, как и ночью, попробовал призвать лестничный марш, на котором застрял Альбус, специальным заклинанием, известным всем преподавателям школы. На этот раз лестница его послушалась, и, дернувшись, чуть не сбросив Дамблдора вниз, словно и в самом деле за что-то невидимое зацепилась, она начала медленно приближаться к площадке второго этажа, где ее прибытия ожидал Снейп. Директора пришлось проводить в его кабинет, потому что ноги у него подгибались от усталости. Даже порция восстанавливающего зелья не сильно помогла, несмотря на то, что возможность колдовать сразу же вернулась, успокоив его страхи, стоило ему только сойти со злополучного лестничного марша. Амулет Джинни Уизли на этот раз в гриффиндорскую башню относил Снейп, удивив своим присутствием нескольких старшекурсников, сидящих в гостиной, которые то ли рано встали, то ли и вовсе не ложились спать.
Дамблдор мог бы объяснить это происшествие лишь случайностью, странной прихотью магии, сбоем действия древних чар, если бы ситуация не повторилась через несколько дней. Он только начал забывать о тех долгих часах, проведенных на лестнице, когда страх потерять способность колдовать одолевал его, заползая в сердце ледяной змеей, как снова был пойман лестницей. На этот раз между пятым и четвертым этажами, к тому же среди бела дня, перед самым обедом. Этого не случилось бы, если бы способность аппарировать на территории Хогвартса вернулась к нему. Со всех лестничных площадок и остальных лестничных маршей, которые как ни в чем не бывало продолжали исправно доставлять своих пассажиров куда положено, на него глазели студенты и профессора. Не желая выглядеть смешнее, чем это и так было, Дамблдор уселся на ступеньки и старался сделать вид, что он абсолютно никуда не спешит, и ему нет никакого дела до того, что лестничный марш завис посреди лестничного колодца. Время от времени он доставал волшебную палочку и проверял, не вернулась ли к нему способность колдовать. Помня, что в первый раз ему пришлось ждать больше четырех часов до того, как лестница вернулась к выполнению своих функций, в этот раз он старался не переживать, а просто решил спокойно дождаться, когда сможет выйти из своеобразной ловушки. Но не тут-то было. Где-то на втором часу сидения на парящей в воздухе лестнице Дамблдор понял, что магия постепенно блокируется. Будучи сильным волшебником, Альбус очень болезненно переносил закрытие его магического ядра от доступа магических потоков из окружающей среды. Состояние можно было сравнить с тошнотой и головокружением. Чем сильнее блокировалась связь с магией, тем сильнее проявлялись физические неприятные ощущения. А магия уходила. Это Дамблдор чувствовал очень отчетливо. Она словно таяла под солнцем, растекаясь все истончающимися ручейками, пока к концу третьего часа не пропала вовсе. Как лестничный марш еще продолжал висеть в воздухе, если магия была заблокирована, директор не представлял. Происходило что-то неимоверно странное, не подлежащее разумному объяснению, не подчиняющееся правилам и законам магического мира. Еще через полчаса Альбусу показалось, что он сейчас потеряет сознание. А вокруг все глазели на него. Обед в Большом зале давно прошел, да и послеобеденные занятия были позади. Иногда кто-нибудь задавал директору вопрос – почему он сидит на лестнице и как долго собирается там пребывать? Поначалу Дамблдор отшучивался, но к шести часам вечера ему уже не хотелось даже шевелиться, не то что отвечать или сладко улыбаться, представляя из себя эксцентричного чудака. Все его силы уходили на то, чтобы не свалиться с лестницы. Снейп предупредил педагогический коллектив, что такое уже с лестницей было. Он подробно рассказал о ночном случае, умолчав лишь об артефакте, чтобы профессора имели представление, с чем столкнулся директор уже второй раз. МакГонагалл в учительской, за закрытой от любопытных студентов дверью, возмутилась, распекая Дамблдора за то, что не принял никаких мер после первого случая. Ведь на лестнице мог застрять ребенок. «Вот это ему за бездействие», – желчно подвела она итог своему выступлению перед коллегами. Время от времени проходящий мимо «кукующего» директора очередной профессор пытался призвать непослушный лестничный марш. Повезло, как ни странно, Снейпу. Именно его заклинание оказалось спасительным для Дамблдора. Сойдя на «берег», директор чуть не упал, когда магия волной вернулась к нему, прорвав рубеж блокировки. Северус, оценив по достоинству зеленый цвет его лица, прямо там же наколдовал кресло, в которое усадил Альбуса, и еще минут двадцать отпаивал его зельями, разогнав любопытных студентов.
Вспоминая все эти неприятности, свалившиеся на его голову, Дамблдор не мог не припомнить свой конфуз с сигнальными чарами, установленными для отслеживания Поттера возле Тайной комнаты. Когда чары сработали в очередной раз, Альбус по счастью был совсем близко от туалета для девочек на втором этаже, где те были установлены. Поэтому он, не задумываясь, бросился к Тайной комнате, чтобы уличить Поттера, совсем позабыв, что туалет-то девичий. Стоило Альбусу только заскочить в комнату, как какая-то младшекурсница, стоящая с задранной мантией и поправляющая одежду возле зеркала, подняла крик. Пришлось срочно покинуть туалетную комнату. Когда девчонка ушла, Дамблдор постарался тщательно осмотреть комнату, но никаких следов, говорящих о том, что вход в Тайную комнату открывался, он не нашел. Да еще и Плакса Миртл, вредное привидение, все время крутилась рядом, жалуясь на студенток и задавая вопросы, пока он не отправил ее восвояси с помощью одного очень полезного и весьма неприятного для привидений заклинания. Не успел Дамблдор все как следует рассмотреть, как в туалет заявились две пятикурсницы и молча уставились на него, не решаясь зайти в кабинки, но и не уходя из комнаты. Пришлось ему ретироваться под их внимательными и осуждающими взглядами. Ситуация чуть не повторилась еще несколько раз, однако память вовремя подбрасывала Дамблдору картинку о визжащей малявке, и приходилось ему сначала проверять комнату на наличие там студенток, чувствуя себя каждый раз извращенцем. Было непонятно, почему считается, что данная комната для девочек не пользуется спросом, если там постоянно прихорашивалась очередная малолетняя ведьмочка. Иногда, правда, комната оказывалась пустой. Однако вряд ли это можно было считать удачей, потому что и Поттера там ни разу Альбус не обнаружил, несмотря на переданный следящими чарами сигнал. Только Плакса Миртл вилась рядом, жалуясь на неблагодарных девчонок. Но и она после третьего или четвертого раза активации чар, ориентированных на Поттера, так и не получив от Альбуса ни слова в ответ, замолчала. Только следила своими водянисто-туманными глазами из-под призрачных очков и словно ехидно ухмылялась время от времени. А может, это ему только казалось? В результате Дамблдору надоели почти ежедневные пешие прогулки до туалетной комнаты для девочек на втором этаже, и он удалил свои сигнальные чары, с такой тщательностью установленные на ее входе, так и не разобравшись, почему они срабатывают даже тогда, когда Поттер находится на виду у всех в Большом зале.
Но и этим неприятности для Дамблдора не ограничились. В его спальне вдруг появились сквозняки, которых раньше никогда никто из его предшественников не наблюдал. И самое поразительное, что не было ни причины, ни объективной возможности для их появления – единственное окно в комнате не открывалось со времен своего создания, ибо было магическим, так как спальня находилась далеко от наружной стены замка. Сколько Альбус не бился – сквозняки не желали исчезать, подтверждая свое неестественное происхождение. Хогвартсу зачем-то понадобилась усиленная вентиляция его спальни, из-за которой каждое утро теперь приходилось начинать с порции Перечного зелья.
Пару раз горгулья перед лестницей, ведущей к рабочему кабинету, не желала его пропускать в директорские апартаменты по первому требованию, заставляя топтаться там по полчаса, пока ей надоедало кривить свою каменную рожу в наглых ухмылках, и она все же освобождала Альбусу путь. Свидетелями были, слава Мерлину, только деканы, не комментировавшие поведение каменного стража, но потребовавшие проверить чары Хогвартса. Легко сказать, да сделать непросто.
Однако Дамблдор и сам видел, что с магией замка что-то происходит. Странно только, что все неприятности вертелись вокруг него – директора, словно он был их центром или жертвой. С каждой новой неприятностью Альбус все больше склонялся к мысли, что Хогвартс хочет его то ли наказать за какое-то деяние, то ли заставить обратить на что-то внимание, однако на что именно, он пока не понимал. А началось все с запрета на аппарацию именно для него… В который раз за последние дни Дамблдор перебирал в памяти все странности, произошедшие в Хогвартсе, но найти причину всех этих событий так до сих пор и не смог. Такие мысли в итоге приводили его к плохому расположению духа и вызывали желание на ком-нибудь отыграться. Стук в дверь отвлек его от очередного бесполезного ковыряния в воспоминаниях. Оторвав взгляд от созерцания Черного озера, Дамблдор, не ожидая хороших новостей, немного резковато пригласил:
– Войдите. Что там еще стряслось?
– Альбус, я посчитала, что ты должен знать – Северус сейчас в больничном крыле привел в сознание кошку и собирается разбудить студентов. Думаю, тебе будет интересно на это посмотреть, – мадам Помфри, на удивление, не выглядела счастливой, словно ее саму такая новость не радовала.
– Поппи, зачем мне наблюдать за этим? И почему ты оставила Северуса одного? Ему может понадобиться твоя помощь, – Дамблдор пытался сдержать раздражение на эту надоедливую ведьму, которая взяла дурную привычку отчитываться перед ним за каждый чих и пук своих немощных подопечных. Словно его интересуют больные студенты. Это ее работа – лечить. Еще бы предложила горшки после них мыть. Плохое настроение директора выливалось в мысленных проклятьях и едких замечаниях, к счастью, тоже только воображаемых. Положение обязывало быть сдержанным.
– Ему не нужна моя помощь. Он привел с собой ассистента, – последнее слово было сказано с таким недовольством, с таким презрением и уничижением, что привлекло внимание директора.
– И кто же это? – Дамблдор подошел к Помфри и заинтересованно заглядывал ей в лицо. Ему заметно повышало настроение понимание того, что у нее тоже день не задался.
– Поттер, – теперь в ее голосе слышалась насмешка и некий протест против такого положения дел.
– Гарри? – яркая реакция неприятия у Поппи развеселила Альбуса. – Ну что ж. Пойдем поглядим, что там наши лекари делают, – он решил, что будет неплохо задать пару вопросов очнувшимся студентам.
========== Глава 86 ==========
– Северус, мне Поппи сказала, что ты нашел возможность вернуть наших студентов к учебе. И как успехи? – Дамблдор сладко улыбался, но от внимательных глаз Снейпа и Поттера не ушла искусственность этой улыбки и настороженный взгляд директора.
– Вполне удачно, полагаю, – Северус бросал на Помфри слегка насмешливые взгляды. Привела-таки директора, вредная ведьма.
– Почему мне кажется, что ты сомневаешься? – Дамблдор уже зашел в отгороженный ширмой закуток больничного крыла и рассматривал устроенных там потерпевших от взгляда василиска. Только мальчишка с Гриффиндора, Колин Криви, настороженно поглядывал в их сторону. Остальные либо еще не пришли в себя, либо с ними Снейп еще не закончил свои лечебные манипуляции – именно такой вывод напрашивался на первый взгляд.
– Ты сам только что сказал, Альбус, что тебе «кажется», – ехидно бросил Снейп. – Я со своей задачей справился – все, кроме привидения, возвращены в сознание. С реабилитацией потерпевших, надеюсь, Поппи справится без моего вмешательства.
– С какой реабилитацией? – медиковедьма оторвала взгляд от цветных нитей диагностического заклинания, которым она проверяла мисс Кристаллуотер.
– Студенты и... кошка, – Снейп кивнул на стол со спящим животным, – перенесли своеобразный шок, когда попали в известную вам ситуацию, – он скосил глаза на прислушивающегося Колина. – Поэтому во время пробуждения наблюдался всплеск эмоций, преимущественно страха. Кошка и мисс Кристаллуотер спят под действием зелья Сна без сновидений. Мистер Криви оказался стойким пациентом и смог справиться со своими эмоциями, не без помощи зелий, правда. Но и ему не следует сразу возвращаться к занятиям. Думаю, пара дней уже погоды не сделают, а ему это пойдет на пользу.
Расширившиеся до немыслимых размеров от изумления заботой Снейпа глаза Колина позабавили Гарри, который тихонько стоял возле своего декана и только прислушивался к разговору старших.
– Вынужден с тобой согласиться, два дня роли уже не сыграют, – кивал головой Дамблдор. – Поппи, как ты оцениваешь их состояние? – директор заметил, что медиковедьма закончила диагностику потерпевших студентов.
– Физически они вполне здоровы, и я не вижу особой необходимости в их пребывании в больничном крыле, – казалось, мадам Помфри просто из вредности не хотела соглашаться с мнением Снейпа, который только презрительно скривился и не стал комментировать ее слова.
– Нет, Поппи. Ты все же понаблюдаешь за ребятами денек-другой. А что с Сэром Николасом, Северус? Ему ты не можешь помочь? И, кстати, каким зельем ты разбудил наших потерпевших? Помона говорила, что мандрагоры еще не созрели, – Дамблдор выглядел искренне заинтересованным, когда спрашивал о зелье, чего нельзя было сказать про вопрос о судьбе привидения.
– С Сэром Николасом пока я еще не знаю, что делать. На него зелье не действует. Да и не мудрено, он ведь не живое существо. Так что ему придется пока еще побыть в таком вот состоянии... – Снейп отвернулся от директора и рассматривал пострадавшее привидение, зависшее над кроватью. Но Гарри понял, что мысли Северуса сейчас заняты вовсе не участью привидения.
– Так что насчет зелья? – напомнил ему Дамблдор.
– Альбус, я выполнил поставленную передо мной задачу, – Снейп указал на кровати со студентами. – До публикации я не намерен ни с кем обсуждать итоги своих изысканий в этой области. Так что, прости, но я не буду делиться с тобой своими маленькими зельеварческими тайнами, – он даже не пытался скрыть насмешку и превосходство в своем голосе.
– Не будешь, так не будешь, – несмотря на слова, было заметно, что Дамблдору не понравился ответ Снейпа. – Но если Попечительский...
– Альбус, перед тем как ты закончишь фразу, подумай – кто будет лечить твоих студентов, когда они опять попадут вот в такую ситуацию? – Снейп раздраженно снова ткнул в сторону кроватей, отгороженных ширмой. – Ты не спешил советоваться с Попечительским советом, когда пострадали студенты, – его язвительный тон вкупе с выразительной мимикой лица быстро остудили пыл Дамблдора, который с помощью угроз пытался удовлетворить свое любопытство относительно примененного Северусом зелья.
– Я только хотел тебя предупредить. На всякий случай, – пошел на попятный директор. – Гарри, а что ты здесь делаешь? – резко сменил он тему, словно только сейчас заметил Поттера.
– Он во время своих отработок помогал мне готовиться к сегодняшнему пробуждению пострадавших студентов. И не смотри так, Альбус, – Снейп насмешливо фыркнул. – Мистер Поттер не знает рецепта зелья, он помогал мне с подготовкой ингредиентов. Разных ингредиентов, не только для этого зелья. Так что нет смысла у него что-либо выспрашивать, – предупредил он директора обманчиво любезным тоном. – Поэтому я посчитал, что будет только справедливо, если он станет свидетелем их выздоровления. Надеюсь, я не превысил свои полномочия? – ехидство и легкое раздражение все еще не уходили из голоса Северуса.
– Это очень предусмотрительно с твоей стороны, – неискренне заверил его Дамблдор и тут же заговорил совсем другим, мягким и слегка заискивающим тоном: – Гарри, что ты чувствуешь, понимая, что и твоя доля усилий помогла выздороветь твоим друзьям?
– Друзьям? – Поттер удивленно смотрел на директора, пропустив суть вопроса мимо ушей.
– Конечно. Ведь вы учитесь в одной школе, – подтвердил свои слова Дамблдор.
– А вы с Волдемортом жили в одной стране, однако друзьями почему-то не стали, – почти шепотом парировал Гарри, заставив мадам Помфри ойкнуть от недовольства его высказыванием, которое в тишине больничного крыла расслышали все без исключения. Снейп одарил его недовольным взглядом. Поттер и сам не знал, почему его так покоробило от того, что Дамблдор назвал Колина и Пенелопу его друзьями. Колин ходил за ним хвостиком, надоедая, а Пенелопа, если бы не была старостой, то, возможно, Гарри даже ее имени не знал бы. Какие они ему друзья? Видимо, они с директором вкладывали разный смысл в это слово.
– Гарри, сейчас не время и не место обсуждать этот вопрос. Если желаешь, можем в пятницу об этом поговорить, – взгляд Дамблдора стал колючим, хоть на лице ему все еще удавалось держать безмятежную улыбку. – Северус, так что тебе смогли объяснить наши пациенты о случившемся с ними? – директору снова пришлось резко сменить тему разговора.
– Я с ними не беседовал, – честно заявил Снейп. – Мисс Кристаллуотер была не в состоянии что-либо говорить, пришлось дать ей зелье Сна без сновидений, чтобы она смогла спокойно прийти в себя. Мистер Криви тоже не прочь поспать, как я вижу, но мы своими разговорами не даем ему отдохнуть. Так что, Альбус, если у вас есть вопросы – задавайте их, и оставим больничное крыло, чтобы не мешать потерпевшим выздоравливать.
