Текст книги "Е2-Е4 или совсем другая история. Часть 2. Ученик Хогвартса (СИ)"

Автор книги: Рада Девил

сообщить о нарушении

Текущая страница: 137 (всего у книги 171 страниц)

У нас ЗОТИ в понедельник, – Рон спрятал расписание в рюкзак. – Близнецы лишь посмеиваются и не собираются рассказывать, что же там такого произошло у них на занятиях, – пожаловался он. – От них так и разит восторгом, тогда как от девчонок с их курса после ЗОТИ несло страхом и брезгливостью. Что ж там такого им Грюм показал? А вдруг он только со старшими курсами будет заниматься чем-то интересным?

То есть ты считаешь, что чувство брезгливости вызывает именно что-то безумно интересное? – насмешливо поинтересовалась у него Гермиона. – Не думаешь, что у тебя нарушена адекватная оценка реальности?

Не придирайся к словам, – отмахнулся Рон. – Лучше вон пожелай Гарри удачи. Повезло же тебе, друг, в этом году. Первый учебный день в пятницу. Двойная нагрузка, – Рон подшучивал над необходимостью Гарри идти на разговор с Дамблдором, записку от которого тот получил несколько минут назад.

Вот не был бы он директором школы – я бы и не подумал к нему идти, – Гарри догадывался, что ему предстоит разговор «по душам». – Но делать нечего – придется подчиниться.

Оставив в библиотеке друзей, собирающихся писать эссе по трансфигурации, заданное профессором МакГонагалл, оставшейся недовольной, что студенты за лето позабыли половину пройденного в прошлом году материала, Гарри отправился в директорский кабинет.

Дамблдор выглядел эдаким добряком и душкой, усаживая Гарри в удобное кресло возле стола и предлагая ему чай и сладости.

Мальчик мой, ты же не держишь зла на старика за то, что он не поздравил тебя как полагается с вступлением в полноправное наследство? – Альбус не стал ходить вокруг да около и начал сразу же с главного. – Прости меня, Гарри, за невоздержанность в Гринготтсе. Просто я был немного обижен, что ты без меня провел тот ритуал. Увы, все мы подвержены пороку себялюбия – кто меньше, кто больше, – он покаянно покачал головой. – Ты должен понять, что я немного приревновал тебя к твоему крестному. Ведь все эти годы его не было рядом с тобой, но в банк ты все же пошел с ним, а не со мной – твоим опекуном с годовалого возраста. Я понимаю, что был, пожалуй, не самым близким тебе человеком все эти годы, но ответственность за Хогвартс, лежащая на моих плечах, к сожалению, не позволяла мне уделить тебе больше внимания, – Дамблдор выглядел, как ни странно, если и не раскаивающимся, то все же несколько смущенным из-за необходимости признавать свои недостатки. Гарри всегда высоко оценивал его способность притворяться. Сейчас же был тот редкий случай, когда Дамблдор говорил правду – пусть только ту ее малую часть, что была ему на руку, но все же правду.

Я понимаю, профессор, – Гарри натянуто улыбнулся, откидываясь на спинку кресла. Он не соблазнился угощением, что не стало неожиданностью для Дамблдора.

Вот и отлично, мальчик мой. Я знал, что ты поймешь меня. Ты очень умный юноша, Гарри. Ах, чуть не забыл – твой подарок, – Дамблдор взял с приставного столика довольно толстую книгу в коричневом сафьяновом переплете и подал ее Гарри. На обложке не было названия, лишь золотое тиснение украшало ее сдержанным изящным узором. – Это своеобразная история Турниров Трех Волшебников, – пояснил Дамблдор, наблюдая, как Гарри осторожно открывает книгу. – Теперь ты понимаешь, почему я не мог вручить ее тебе месяц назад?

Вы не хотели преждевременно обращать мое внимание на это соревнование, – предположил Гарри, бегло пролистав несколько страниц и поняв, что книга и в самом деле может оказаться весьма интересной.

Да. Проведение Турнира Трех Волшебников должно было стать сюрпризом для всех студентов и для тебя в их числе, – Дамблдор выглядел так, словно только что открыл Гарри секрет неимоверной важности.

Спасибо за подарок, сэр. Он замечательный, – Гарри был искренен. Что бы там Дамблдор ни затевал и ни задумывал, но книга в этом не была виновата, и ее уникальность можно было оценить по достоинству.

Я рад, что подарок тебе понравился, – директор выдержал паузу, во время которой его лицо из улыбающегося и расслабленного стало серьезным и сосредоточенным. – А теперь разреши воспользоваться случаем и спросить у тебя – Гарри, мальчик мой, ты же видел, что произошло на Чемпионате по квиддичу?

Конечно. Вы же, вероятно, уже расспросили профессора Снейпа и знаете об этом, – Гарри намекал, что он умеет использовать свою голову для того, чтобы делать выводы, а не только, чтобы кивать.

Ты понял, что там случилось? – продолжал допытываться Дамблдор, словно не заметил уточнения.

Хулиганы устроили погром, – пожал плечами Гарри, намекая, что и газеты он тоже читать умеет.

Так считает Министерство и старается убедить в этом общественность. Но, боюсь, его позиция не очень верная, – Дамблдор, практически не мигая, внимательно следил за реакцией Поттера на свои слова, поглядывая на него поверх очков. – Это, скорее всего, были не обычные хулиганы.

Не обычные? И чем они такие особенные? – Гарри прикинулся непонимающим.

Я уверен – ты много читал о том, как погибли твои родители, и знаешь, какие тогда были времена, и кем был Темный Лорд. Поэтому для тебя вряд ли является секретом, что соратники Волдеморта носили одежду специфического вида. Упивающиеся закрывали лица масками и прятались под черными бесформенными мантиями, чтобы их нельзя было узнать. Точно так же на колдографиях в газетах выглядели те, кто устроил нападение на мирных болельщиков после Чемпионата по квиддичу. Я, конечно, не был там, на месте инцидента, но все описания и снимки дают повод думать, что…

Вы хотите сказать, профессор, что это были Упивающиеся Смертью? – опасливо поинтересовался Гарри. Он с трудом сдерживался, чтобы не переиграть или не высказать свое настоящее мнение по поводу обсуждаемого вопроса.

Да, мой мальчик. Именно так я и думаю, – печально подтвердил Дамблдор.

«А вот он точно переигрывает», – решил Гарри, глядя на скорбно поджатые губы и притворную безнадежность во взгляде директора, сквозь которую все же прорывались расчетливость и хитрость.

Но зачем? Темный Лорд давно погиб, зачем Упивающиеся устроили этот погром? Чего они хотели этим добиться? Это просто бессмысленно, – Гарри сделал вид, что не верит Дамблдору.

Гарри, я считаю своим долгом рассказать тебе о некоторых фактах, которые долгие годы держал ото всех в тайне. Видимо, время пришло. Мне жаль, мой мальчик, если я тебя расстрою, но ты должен об этом знать, чтобы не подвергать себя опасности. Почти тринадцать лет назад я совершил настоящее преступление, – Дамблдор замолчал, будто собирался то ли с мыслями, то ли с храбростью перед признанием, а сердце Гарри подскочило в груди.

«Неужели признается в убийстве Поттеров? Это невозможно! Но… О каком преступлении тогда идет речь? И почему он решил мне об этом сейчас рассказать?» – мысли в голове Гарри неслись вскачь.

О чем вы говорите, сэр?

Я сознательно ввел в заблуждение волшебников магической Британии, – Дамблдор тяжко вздохнул, показывая всю глубину своего раскаяния. – Я не смог признаться, что Темный Лорд не погиб. Понимаешь, мальчик мой, все были так рады узнать, что война закончилась, что наконец-то наступит спокойная жизнь… И я соврал. Вернее, умолчал о том, что узнал, чтобы дать всем время для относительного покоя и счастья, которое, как теперь видим, растянулось на несколько лет. Боюсь, скоро все поймут, что ужасы войны могут возвратиться.

Я не совсем понимаю вас, сэр. Но ведь… То есть я не убил Волдеморта? Почему же тогда все решили, что я его победил? И где в таком случае он сейчас? – Гарри еще не разобрался, чего хочет добиться Дамблдор – напугать его или заманить в какую-то хитроумную ловушку?

Столько вопросов… Я же говорю – ты очень умный юноша. Мне пришлось скрывать от тебя правду все это время. Ты был недостаточно взрослым, чтобы понять мотивы моих поступков, и главное – вряд ли смог бы сохранить в тайне эти знания до поры до времени. Однако сейчас у меня выбора нет, и я расскажу все, что знаю. Боюсь, я не на все вопросы смогу дать ответ. Но я постараюсь, – Дамблдор бессмысленно переложил несколько пергаментов на своем столе, затем взял фантик от конфеты и принялся вертеть его в руках. – Во-первых, ты прав в своем предположении – ты не убил Темного Лорда. Но ты его все же в некотором роде победил, хоть и только на время, ведь он сбежал. Так что благодарность от магического мира у тебя вполне заслуженная. Я не знаю, где Темный Лорд скрывался в эти годы, но уверен – он не будет прятаться вечно, потому что не сможет избежать своей судьбы. Ты же помнишь о пророчестве? Оно однозначно говорит о том, что ваши судьбы пересекутся, и ты все же победишь его, освободив мир от его злых замыслов.

Нет… – Гарри помотал головой, словно его пугала нарисованная Дамблдором перспектива. – Я уже его победил. Об этом даже в книжке написано. Я не собираюсь ни с кем вступать в бой.

Думаю, это от тебя не зависит, так же, как и от Темного Лорда. Я уже сказал об этом – судьба все равно сведет вас. И лучше, мальчик мой, если ты будешь к вашей встрече готов, – Дамблдор говорил тоном наставника, приобщающего своего ученика к источнику мудрости. – Именно поэтому я тебе рассказываю обо всем сейчас. Выступление Упивающихся после Чемпионата – не случайность. Я уверен, что это первый явный признак того, что нас ждут перемены. Очень надеюсь, что ты успеешь окончить Хогвартс и стать сильным и опытным магом до того, как тебе придется встретиться с Темным Лордом. Я не случайно пригласил в школу на должность преподавателя профессора Грюма. Ты же знаешь, что он отличный боец. Постарайся на его уроках быть внимательным – он сможет многому научить вас. Ты ведь подружился с ним, пока гостил у Сириуса? – вопрос однозначно был с подвохом, и Поттер это понял.

Мистер Грюм – партнер моего крестного, – неопределенно ответил Гарри, не собираясь упрощать задачу Дамблдору, которому, скорее всего, не терпелось удостовериться – в самом ли деле Гарри позволил Аластору оставить себе артефакты?

Да-да, конечно. Поэтому ты сможешь без стеснения обратиться к нему за помощью, если что-то понадобится, – Дамблдору удалось скрыть разочарование из-за того, что Гарри так и не ответил прямо на его вопрос. – Он всегда пойдет тебе навстречу, я уверен в этом. Ты должен воспользоваться удачным случаем и научиться у Аластора, то есть у профессора Грюма, – поправил себя, лукаво усмехаясь, Дамблдор, – всему, чему он только будет согласен учить. А к тебе у него, конечно же, будет особое отношение. Из-за Сириуса, – уточнение было излишним. Гарри казалось, что повторяется прошлогодняя история – ему сватали в друзья нового учителя ЗОТИ. Теперь это был не оборотень, а аврор и ручная собачонка Дамблдора. Одно другого краше. – Ты же понимаешь, мальчик мой, что мы все заботимся о твоем благополучии? Будь предельно осторожен, ни в коем случае не ходи на встречи с незнакомыми людьми, если кто-то назначит тебе таковую. Это может оказаться опасным. И обязательно предупреди об этом меня, профессора Грюма или своего декана.

И с девочками на свидания нельзя ходить? – Гарри мило порозовел, задавая дерзкий вопрос, сам собой вырвавшийся у него.

Ох, молодость-молодость… Да кто же тебе сможет такое запретить? Но будь внимателен, чтобы тебя не окрутила какая-нибудь охотница за состоянием. Обрати лучше внимание на тех, кого ты хорошо знаешь, – посоветовал Дамблдор. – Или у тебя уже есть сердечная привязанность? А? Это не сестра твоего друга Рона? Нет?

Нет. Нет у меня никого, я просто на будущее спросил, – Гарри еле удержался, чтобы не скривиться. Он и так подозревал, что Джинни в этом году может снова начать «активное наступление» – уж очень старательно она строила ему глазки на перроне вокзала Кинг-кросс. Благо в школе они пока пересекались только в Большом зале.

Хорошо, – непонятно к чему сказал Дамблдор – то ли он одобрил стойкость Гарри, неподдающегося очарованию младшей Уизли, то ли вообще был доволен, что Гарри ни с кем не собирается прямо сейчас начать встречаться. – Я уже не твой опекун, Гарри, – Поттер чуть не рассмеялся этому очевидному заявлению, но не смог не оценить тактический ход директора, – но надеюсь, ты и в дальнейшем будешь считать меня своим, если и не наставником, то уж тем, кто способен дать тебе толковый совет. Помни – я в любое время готов прийти тебе на помощь и всегда помогу сделать правильный выбор в сложной жизненной ситуации.

Спасибо, профессор, – Гарри сегодня был немногословен. Его радовало, что директор вызвал его, скорее, для того чтобы дать советы сомнительной ценности, а не для того, чтобы расспрашивать о чем бы то ни было.

Пожалуй, это все на сегодня. А нет, постой. Дай-ка мне свою волшебную палочку, – Дамблдор протянул руку, ожидая выполнения своей просьбы.

Зачем, сэр? – Гарри, сделав неуловимое движение запястьем, призвал в руку палочку, но не спешил ее отдавать.

В связи с той опасностью, которая тебя подстерегает, думаю, будет не лишним усилить специальные чары на палочке, чтобы можно было легко отыскать ее по колдовству, если вдруг кто-то решится похитить тебя, – без обиняков заявил Дамблдор, все еще протягивая руку ладонью вверх. – Ты же понимаешь, что это для твоего же блага, мой мальчик?

Вы говорите о чарах, отслеживающих колдовство несовершеннолетних?

Да, Гарри, о них, – директор потряс рукой, напоминая, что он ожидает, пока ему отдадут волшебную палочку.

Сэр, но я же признан Магией совершеннолетним, – Гарри не мог поверить в такую откровенную наглость Дамблдора, который только что распинался, что готов быть чуть ли не наставником вместо утерянного статуса опекуна. – Да и зачем кому-то меня похищать?

Несмотря на это, думаю, тебе все же не стоит отказываться от такой меры предосторожности. Упивающиеся Смертью не зря показали себя во всей красе на Чемпионате. Они напомнили о себе не без умысла, мальчик мой. И ты – первый, кто теперь может оказаться в опасности. Не думаешь же ты, что Темный Лорд простит тебе то, что ты заставил его скрываться?..

Профессор, вы так и не сказали мне, что же случилось с Волдемортом? Почему вы говорите, что я его победил, раз так уверены, что он еще жив? И с чего вообще вы взяли, что он не умер? – Гарри решил увести разговор в сторону, надеясь, что директор не вернется к теме следящих чар на его волшебной палочке – он догадывался, что Дамблдору не понравится известие о походе в Министерство с Малфоем.

Уже в годовалом возрасте в тебе была сила, предсказанная пророчеством, и ты инстинктивно смог развернуть вспять убивающее проклятье, пущенное рукой Волдеморта, и… – Дамблдор спохватился – нельзя было рассказывать так, словно он сам все видел. – Гарри, я не знаю, что там случилось, но мы не смогли найти ни тела Темного Лорда, ни его палочки, хотя было известно наверняка, что он из дома Поттеров не выходил. Однако обнаруженный там магический фон говорил об исключительно сильном колдовстве. Это давало повод думать, что Темный Лорд полностью уничтожен неизвестной магической силой. И как установили – именно ты был центром этой силы. Возможно, какой-то стихийный выброс. Но… Я немного позже навел справки. Поверь – это очень надежный источник.

Не бывает абсолютно надежных источников, – высказал свое мнение Гарри – дух противоречия заставлял его спорить.

Почему же? Слово Магии разве не исключительная истина? Мне передали его, поведав, что Темный Лорд жив. Не верить у меня нет причин, – Дамблдору совсем не нравилось, какой оборот принял их разговор. – Конечно же, как уже было сказано, я не стал огорчать тех, кто так радовался окончанию войны, и не сообщил об этом широким массам волшебников.

Вы даже не предполагаете, что вам могли сказать неправду? – что-то заставляло Гарри упрямо доискиваться ответов.

Нет. Мне не соврали. Это исключено.

Да нет такого человека, который не умеет врать, – насмешливо констатировал Гарри.

Так-то ведь люди… – заметил Дамблдор и вдруг резко вернулся к прежней теме: – Давай, я все же усилю чары на твоей палочке.

Нечего усиливать, сэр. Я обратился в Министерство Магии, и мою палочку освободили от следящих чар, – Гарри понял, что, кроме того, что Дамблдор и сам видел, как Том покинул дом Поттеров, есть еще кто-то, обладающий информацией – и это не человек. Учитывая упоминание о слове Магии, вывод, каким бы невероятным он ни казался, напрашивался один – кто-то из гоблинов ухитрялся снабжать Дамблдора сведениями. Нельзя было даже предположить, как директору удалось склонить на свою сторону столь независимое магическое существо. Это разозлило Гарри, и он решил немного «расстроить» Дамблдора.

Зачем же ты так поспешил? Кто тебя надоумил? Сириус? – Дамблдор метал глазами молнии, но голос его был, скорее, расстроенным, чем недовольным.

Я сам вспомнил о чарах. А так как считаюсь совершеннолетним, то решил, что нужно все оформить, как следует, чтобы потом не попасть в неловкую ситуацию. Мистер Малфой с удовольствием согласился мне помочь, проводив в необходимый отдел в Министерстве, – замалчивать участие Люциуса не было смысла – их видели в коридорах Министерства как минимум три-четыре десятка волшебников. Гарри с удовольствием отметил, как Дамблдор скрипнул зубами. – В любом случае оставлять следящие чары для несовершеннолетних на моей волшебной палочке нельзя – это противоречит правилам их использования, – ткнуть директора носом в то, что он не знает законов и правил, было приятно. Гарри понимал, что это чистой воды ребячество, но не мог отказать себе в маленьком удовольствии. – Так что, если бы я последовал вашему предложению, сэр, то тем самым нарушил закон, вводя в заблуждение работников Сектора борьбы с неправомерным использованием магии, – Гарри говорил назидательным тоном, раздражая Дамблдора еще и этим.

Что ж, ты зря лишил себя подстраховки. А насчет закона ты ошибаешься. Директор имеет право оставить следящие чары на волшебной палочке студента до окончания его учебы в Хогвартсе…

Если студент был уличен в попытках нарушения правомерного использования магии, – вставил Гарри.

Но этого никто не стал бы проверять…

Зачем вы хотите выставить меня нарушителем правил применения магии? Я не собираюсь притворяться придурком, – упрямо заявил Гарри, раздраженно нахмурившись.

Зря ты сердишься, мальчик мой. Я ведь хочу, как лучше. Но дело твое, – Дамблдор сложил руки в замок и слегка постучал ими по столешнице, пристально рассматривая Гарри. – Думаю, нам пока больше не о чем говорить. Помни, что я тебе сказал: будет нужен совет или содействие – приходи, я всегда поддержу тебя.

Спасибо, сэр, – Гарри, захватив подаренную книгу, направился к выходу. Уже дойдя до двери, он услышал:

Будь осторожен, принимая помощь от интриганов и ненадежных людей. Ошибка может тебе слишком дорого обойтись.

Не оборачиваясь, Гарри вышел из директорского кабинета, решив не комментировать последние слова, очень похожие не на совет, а на предупреждение. Ведь в его личном списке ненадежных и очень опасных людей на первом месте значился сам Дамблдор.

Первое же занятие по ЗОТИ, совместное для факультетов Гриффиндор и Слизерин, ввело весь класс на некоторое время в ступор. Профессор Грюм решил не размениваться по мелочам и на всех курсах от четвертого и выше начал свои уроки с демонстрации непростительных заклятий. Это было, несомненно, познавательно и вместе с тем выглядело дерзким вызовом министерской программе, в которой рекомендовалось лишь на седьмом курсе знакомить с теорией этого колдовства. Но Грюм, ссылаясь на тревожную обстановку в магическом мире, твердо заявил:

Вы должны знать, как выглядит то, за что сажают в Азкабан. Для вас непростительные заклятия не должны оставаться непонятной строчкой в учебнике. Это темнейшая магия, и вы не будете ее практиковать, но обязаны знать, что это такое не понаслышке.

После урока Рон не выдержал и пожалел подопытных профессора Грюма, на которых тот демонстрировал непростительные:

Я терпеть не могу пауков, но даже им я не пожелаю такой участи. За что же он их так?

Вы заметили, как Невилл побледнел, когда Грюм демонстрировал Круциатус? – Гермиона, как всегда, оказалась самой наблюдательной.

Говорят, родители Невилла пострадали от этого заклятия, – вздохнув, поведал Рон.

И что Грюм хотел доказать этой демонстрацией? Пытался нас запугать? Так есть множество еще более ужасных проклятий, хоть они и не считаются непростительными, – Драко не нравился ни Грюм, ни его манера проведения занятия. – Мы и без его пляшущих под Империусом пауков верим, что он умеет мучить и убивать, – Драко перешел на свистящий шепот. – Пострадали от Круциатуса, говоришь? Я ничего не имею против вашего Лонгботтома, но его отец вместе вот с этим самым Грюмом пытали мою тетю, – на глазах у Драко заблестели злые слезы. – Ненавижу…

Тише! – зашипела на него Гермиона, оглядываясь по сторонам – не слышал ли кто слов Драко.

Гарри был молчалив. Он не мог еще рассказать друзьям, что именно вот этот человек, который только что демонстрировал им Аваду Кедавру на пауке, точно так же безжалостно убил его мать – Лили Поттер, а возможно – и отца Джеймса Поттера. Эту боль Гарри приходилось носить в себе. Ему вдруг отчаянно захотелось заплакать. Не выдержав, Гарри сорвался на бег, лишь услышав, как вслед ему донесся горький окрик Рона, который, видимо, успел-таки почувствовать его состояние:

Ты куда? Постой!

Гарри бежал без остановки до покоев декана Слизерина. Он понимал, что друзья еще ни разу не видели, чтобы он вот так терял контроль, но ничего не мог с собой поделать. Чуть ли не впервые за время учебы он не мог справиться с эмоциями. Благо это был последний урок на сегодня, и ему не придется сейчас же возвращаться и объяснять друзьям, что на него нашло.

Северус был у себя в комнатах, когда Гарри, хлопнув дверью, ворвался в его апартаменты. Поттер безошибочно отыскал его в кабинете, словно ведомый звериным чутьем. Северус не успел и слова сказать, как Гарри кинулся к нему, судорожно вцепился в его мантию, прижимаясь к груди и наконец-то давая себе волю – слезы полились ручьем. Он плакал беззвучно, отчего выглядел еще более несчастным. Северус боялся пошевелиться – он никогда не видел Гарри таким. Даже в девять лет тот прятал свои слезы. Только сильнейшая физическая боль могла заставить его прослезиться. Но то, что сейчас творилось с Гарри, было чем-то иным, и Северус не имел ни малейшего представления, как себя вести.

Что случилось? – прижимая к себе Гарри и поглаживая его по спине, как можно спокойнее спросил он. В ответ получил лишь покачивания головой, видимо, Гарри не мог еще достаточно успокоиться, чтобы рассказать о причине своего неадекватного поведения. Когда и через несколько минут ситуация не изменилась, Северус решительно отодрал от себя Гарри и, стараясь заглянуть в его заплаканные глаза, требовательно приказал: – Поттер, сейчас же успокойся! Тебе дать зелье?

Нет, – Гарри, кусая губы и прерывисто дыша, отчаянно пытался взять себя в руки. Хорошо, что магия уже давно была им приручена, и стихийный выброс им не грозил.

Держи, – Северус усадил его на диван и подал стакан с водой, присаживаясь рядом. – Рассказывай – что за истерика?

Не знаю. Просто Грюм… – Гарри снова замолчал, следя за дыханием и пытаясь взять-таки под контроль эмоции.

Что сделал Грюм? – Северус уже слышал от старшекурсников о выходке с непростительными, поэтому следующие слова Гарри не стали для него открытием.

Грюм показывал Аваду.

И что?

Он… Он сегодня убил паука, а тогда… тогда Поттеров. Точно так же, – Гарри нужно было выговориться.

Ты уже давно знаешь, что Грюм убил твоих родителей. Я не хочу сказать, что ты бесчувственная сволочь, но тем не менее, раньше ты более спокойно относился к этому факту. На мой взгляд, вполне адекватно оценивая ситуацию – ты не помнишь родителей, поэтому и истерить у тебя не было причины. Что изменилось сегодня? – Северус говорил, не сюсюкая, довольно строго, сглаживая свою резкость лишь тем, что не отталкивал Гарри, прильнувшего к нему в поиске то ли защиты, то ли просто человеческого тепла и понимания.

Не знаю. Честно, не знаю. На уроке, когда Грюм практически тыкал пальцем мне в лоб, объявляя всем, что я единственный в мире человек, переживший попадание Авады, я даже не вспылил, хотя и было такое желание. Когда он убивал заклятьем паука, я впервые увидел зеленый луч… Нет, я, конечно, его видел тогда – в Годриковой Лощине, когда был маленьким, но не помню… А сегодня… – Гарри замолчал, пытаясь разобраться в себе. – Сегодня мне на секунду показалось, что все повторяется. Что Грюм сейчас убьет кого-то близкого. Северус, я сумасшедший? Да?

Не выдумывай. Ты сбежал с урока?

Нет. На уроке я сдержался. Но потом Драко вспомнил о своей тете, которую Грюм пытал Круциатусом. Он еще про отца Невилла Лонгботтома говорил. И у него слезы в глазах стояли… Не знаю, что случилось, но мне стало нечем дышать и… И я убежал к тебе, – Гарри уткнулся лицом в плечо Северуса. Сейчас, когда истерика была позади, ему было ужасно стыдно за свое поведение, тем более что он и сам не понимал, почему вдруг пошел на поводу своих эмоций.

Ко мне? Или ты просто убежал? – Северус почувствовал необъяснимое тепло от слов Гарри, поняв, что даже перед друзьями тот не смог бы так открыться, как это делал сейчас, сидя рядом с ним, с Северусом.

К тебе. Если бы было можно, я бы домой сбежал. Хорошо, что ты рядом, – Гарри облегченно улыбнулся, поняв, что подсознательно спешил туда, где никто не будет над ним смеяться и примет таким, какой он есть. Даже с истерикой и соплями.

У тебя было слишком насыщенное лето. Боюсь, мы с Томом преступно наплевательски отнеслись к тому, что ты взвалил на себя столько забот. Мы привыкли в последнее время считать тебя взрослым, что на самом деле все же не совсем так. И это сразу после того, как ты принял перстень главы рода. А ведь смена статуса ведет к перестройке в личной магической системе волшебника. Ты относительно удачно справлялся, когда имел летом возможность уединиться и не чувствовать так остро чужую магию…

Поэтому мне хотелось к тебе? Твоя магия для меня не чужая – ведь не зря у нас палочки с одинаковой начинкой, – Гарри так и не отлипал от Северуса, словно черпал у него силы для восстановления своего эмоционального спокойствия.

Возможно и это. Но я тешу себя мыслью, что тебе просто комфортно в моем присутствии, – усмехнувшись, заявил Северус. – Пусти меня. Я все же принесу тебе зелье. Да и диагностика не помешала бы, чтобы убедиться, что я прав в своих выводах.

Через час Гарри уже был в своей комнате и выслушивал покаянные речи Драко. Оказывается, Рон сделал почти правильный вывод, заявив друзьям, что они все, с ним в том числе, жуткие эгоисты – ведь родителей Гарри убили именно заклятием Авада Кедавра, а они и не подумали, что ему может быть больно увидеть его действие, а потом еще и выслушивать их возмущения. Свою эмоциональную речь Драко закончил требованием:

Никогда не убегай от нас, когда тебе плохо! Ты слышишь? Мы можем быть тупыми троллями и по глупости обидеть, но мы всегда поймем тебя и поддержим.

========== Глава 160 ==========

Неожиданная истерика Гарри не понравилась Северусу, и он поделился своими тревогами с Томом, когда тот пришел в Хогвартс. В этот раз они решили расположиться для отдыха в гостиной Салазара Слизерина, которой не пользовались раньше, потому что она никогда им не нравилась. Гостиная была слишком мрачной – каменные стены не только не могли похвастаться облагораживающими их украшениями в виде гобеленов и картин, но даже не были особо выровнены, кое-где топорщась острыми углами. Одним словом – это была чуть грубовато высеченная в каменной скале небольшая пещера, освещаемая магическими светильниками, в которой сиротливо стояли кресло, диван и низкий столик. Сам Салазар признался, что бывал в этой комнате исключительно редко. Он так и не занялся ее окончательным обустройством, поскольку не видел в ней надобности. Работал он в лаборатории и кабинете, где мог и подремать, если неохота было возвращаться в свои покои наверху. Для Тома и Северуса эта гостиная обладала лишь одним полезным качеством – здесь не было нужды заботиться о портрете Слизерина и переносить его куда-то или отгораживаться от него специальными щитами, чтобы любопытный Салазар не донимал их разговорами и комментариями в самый интимный момент встречи.

Я предположил, что личная магическая система Гарри адаптируется под статус главы рода, и это нашло свое подтверждение во время проверки. Но… Том, его поведение было неправильным. Я не знаю, как еще это объяснить, – Северус не мог подобрать слов, чтобы описать свое впечатление. – Что ты улыбаешься? Ты знаешь, что с Поттером?

Догадываюсь, – ухмыляясь, Том притянул Северуса к себе, заключая его в кольцо требовательных рук. – Наш мальчик вырос – это раз. Ему сейчас по развитию, считай, шестнадцать-семнадцать. Вон даже Магия этого не отрицает.

Гормоны? Ты хочешь сказать, что я зря надеялся, что Гарри безболезненно преодолел период подросткового бунтарства и обостренного восприятия реальности? – Северус с удовольствием прижался к груди Тома. – Но ведь судя по диагностике – его организм на самом деле опережает развитие, и сейчас он должен уже довольно легко справляться с перепадами настроения и тому подобным.

Не у всех подростков в период полового созревания проявляется характерная нестабильность реакции на внешние раздражители. С этим Гарри как раз справился на «отлично» – став еще более рассудительным и заразившись у тебя толикой циничности в отношении людских слабостей. Но ты очень правильно оценил причину этого его срыва – принятие статуса главы рода. Однако дело не только в перестройке магической системы, а еще и в некоторых особенностях… – Том запустил руку под мантию Северуса и потихоньку расстегивал бесконечные пуговицы на его камзоле. – Гарри принял перстень, будучи еще не отягощенным брачными узами. Поэтому родовая магия, с которой у него к этому времени, должно быть, уже создалась очень прочная связь – гораздо более сильная, чем у любого другого члена рода – на свой манер напоминает ему о необходимости позаботиться о наследнике.

И это вызвало его истерику? – Северус недоуменно посмотрел на Тома, немного отклоняясь, чтобы увидеть его лицо.

Не это конкретно, но причина, несомненно, в этом. Просто Гарри еще не понял, что с ним происходит. Его круг общения летом был довольно узок, к тому же родовой магии понадобилось время для закрепления связи. А сейчас Гарри окунулся в море магических аур, и любой из их носителей может стать его потенциальной парой. Это дезориентирует Гарри и сбивает с толку, а реагирует в первую очередь, конечно же, эмоциональная сфера. Он слишком остро воспринимает все, что касается его лично. Как в этом конкретном случае – Гарри увидел смерть Поттеров под другим углом, более близко принимая к сердцу потерю родителей от руки Грюма. Не волнуйся – он разберется и без нашего вмешательства, – Том пошевелился, удобнее устраиваясь на широком диване.