Текст книги ""Фантастика 2025-154" Компиляция. Книги 1-22 (СИ)"

Автор книги: Василий Горъ

Глава 39

18 апреля 2514 по ЕГК.

…Полина прорвалась в третий ранг в ночь со вторника на среду. Прямо во сне и, вроде как, не почувствовав очередной мини-мутации энергетики. Тем не менее, первые четверть часа после подъема мы то и дело разглядывали ядро и магистральные каналы новоявленной Боярыни в поисках хоть каких-нибудь огрехов, ибо понимали, что такое быстрое развитие запросто может пойти не в ту степь. Слава богу, никаких отличий от своих так и не нашли, поэтому со спокойной совестью переключились на обсуждение менее «острых» вопросов.

Хотя вру: самый первый вопрос подняли молча – младшенькая радостно продемонстрировала нам еще совсем тоненький дополнительный слой марева. Нам с Олей резко полегчало – если я промучился с «материализацией» навыка, приживленного с ядра и энергетического узла архара, порядка шести часов, а моя супруга освоила кольчугу всего за три с половиной, то Свете она почему-то не давалась без малого сутки.

После того, как героиня была расцелована и затискана, выпендрилась самая юная воительница команды – сначала положила на столешницу кусок камня и приложила упрочнением, а потом показала нам полоску кожи изюбря и трижды рассекла ее скальпелем, созданным моей супругой еще пятнадцатого числа! По-хорошему, девчонку стоило бы отругать – она раскачивала старые навыки и осваивала или придумывала новые, практически не отдыхая. Но ее глаза горели настолько чистым и незамутненным счастьем, что с моих губ сама собой сорвалась похвала, а рука погладила подставленную головенку.

Потом мы разбежались кто куда, а через какое-то время снова собрались в большой комнате, пододвинули клетку с девятью тетеревами еще на метр и под их воздействием прозанимались рукопашкой ровно час. Хотя нет, опять не так: занимались девчата, исступленно отрабатывая в паре уже освоенные боевые связки, и Птичка, фанатично шлифовавшая технику отдельных ударов и перемещений, а я, в основном, изображал придирчивого наставника. Тем не менее, кровь по телу разогнал. Но настолько слабо, что захотел продолжения банкета. Поэтому завтрак смолотил первым, с трудом дождался уничтожения остальных порций и дал команду собираться. А через считанные минуты, пробежавшись по коридору и почти без участия разума обновив слетевшие «баффы», ушел в длинный горизонтальный рывок и взмыл к небу, успевшему затянуться сплошной грязно-серой облачностью.

До традиционного места охоты на архаров долетели без особой спешки, спланировали поближе к стаду, пасшемуся на облюбованном месте, и пошли по кругу в поисках одиночек пятого ранга. Почему именно пятого? Да потому, что ни толком не раскачанный скальпель Оли, ни ножи с новым зачарованием Светы шкуру Кошмаров-«шестерок» не прорезали.

Да, мы, старшие, привычно «жили» в прозрениях. Но стадо было очень большим, и слишком яркие «силуэты» особей, пасшихся близко друг к другу, сливались в огромное светлое пятно, а разбегавшиеся, а потом сталкивавшиеся еще и отвлекали. Поэтому «странности» одного из них мы, к сожалению, не заметили. И атака снежного барса на стельную самку пятого ранга застала нас врасплох.

Слава богу, леденящий душу рык, раздавшийся откуда-то слева, был направлен не в нашу сторону. Поэтому мы впали в состояние оцепенения от силы секунды на две, «просели» по высоте метров на двадцать с небольшим и успели себя подхватить. А архары, оказавшиеся в фокусе действия навыка, затупили по полной программе. Вот кошатина жертву и закогтила. Вернее, допрыгав до нее обычными, но чрезвычайно длинными прыжками, вцепилась метаморфированными зубками в кольчугу, прикрывавшую горло, опрокинула животное навзничь и продавила оба слоя защиты всего парой десятков ударов лапой с «тюнинговыми» когтями!

Проблем с прокусыванием кожи у барса тоже не возникло – как только марево с кольчугой приказали долго жить, барс сомкнул чудовищные челюсти, мотнул головой и с невероятной легкостью вырвал самке архара глотку!

Все вышеперечисленное я заметил благодаря прозрению. Ибо на полной скорости несся к облакам и поглядывал то на них, то на девчат, зеркаливших мои действия. А моя благоверная, как вскоре выяснилось, «держала» всю зону покрытия прозрения. Поэтому в какой-то момент вытянула руку на половину восьмого и развернулась в указанном направлении.

Мы со Светой среагировали практически мгновенно, но все равно чуть-чуть опоздали. Поэтому успели увидеть только беспорядочное падение архара, искавшего спасение на почти вертикальной стене, взбежавшего по ней метров на триста и сорвавшегося вниз. А через миг до нас донесся отголосок рыка с другим «оттенком» и вызвал безотчетный ужас, граничивший с паникой!

– Нихрена себе… – потрясенно выдохнул я, оценив силу воздействия этой дряни на разум. А потом заметил еще одного барса, спускавшегося по той же стене к тушке разбившейся жертвы, и сложил в единую картину отдельные фрагменты увиденного.

– Ага… – подтвердила Птичка, подавшаяся вперед и смотревшая вниз над моим правым плечом. – Первый барс напал на самку и успел продавить ее защиту за время действия умения, вводящего в ступор, а второй подождал, пока стадо взберется на отвесную скалу, и испугал второго архара на высоте, падение с которой должно было с гарантией «схлопнуть» и защитный покров, и кольчугу!

– Наработанная тактика… – поддакнула ей Оля, подлетевшая поближе. И прилично загрузила: – Но меня заинтересовали умения, используемые барсами – что-то вроде мимикрии, позволяющей маскироваться среди камней и снега, и два разных рыка – загоняющий в ступор и пугающий до дрожи в коленях.

Не выдели она интонацией слово «заинтересовали», я бы решил, что этот монолог – попытка поделиться впечатлениями. А так сообразил, что супруга обнаружила три достаточно реальные возможности усилить Стаю, и мысленно пообещал себе при первой же возможности выяснить, какие именно. Но в этот момент возле нас нарисовалась младшенькая и дурашливо затараторила:

– Игнат, тебе срочно нужна Искра одного из этих барсов! Ибо глава рода Беркутовых-Туманных обязан уметь… хм… убеждать не только делом, но и Словом…

…Лезть на снежного барса седьмого Кошмарного ранга, будучи самыми обычными «единичками», мы, естественно, не стали. Зато минут через сорок-сорок пять пребывания в районе ледника все-таки завалили архара-«пятерку» для Полины и, прихватив три куска льда, вернулись в Скалу. Следующие часа три продавливали аструмовую блокировку, потом пообедали и продолжили тренироваться. А в половине седьмого вечера я, вывалившись из транса по настоятельному требованию организма, внезапно наткнулся взглядом на лицо Полины, покрытое бисеринками пота, вгляделся в ее энергетику, торопливо вернул девчонку «в реальность» и мягко пожурил:

– Солнышко, все хорошо в меру. А ты себя вот-вот загонишь!

– Я устала не так уж и давно… – вздохнула она, немного поколебалась и добавила: – Но сильнее, чем обычно…

Я присел перед ней на корточки и поймал виноватый взгляд:

– Поль, высокий ранг – не самоцель, а средство, упрощающее выживание что тут, в Пятне, что в Большом Мире. Ты в свои четырнадцать – полноценная Боярыня, и мы этим, конечно же, гордимся. Но для нас в разы важнее твои человеческие качества – доброта и порядочность, душевная чистота и умение беззаветно любить, преданность семье и самоотверженность, верность слову, кристальная честность и скромность, обязательность, отвага, упорство и много чего еще. В общем, мы о тебе беспокоимся. И точно знаем, что от переизбытка добросовестности можно перегореть или превратить жизнь в серое, унылое и однообразное прозябание. Поэтому хотим, чтобы с нами ты чувствовала себя любимой младшей сестренкой, а о двух других составляющих нового образа – Птице из Стаи Черного Беркута и взрослой представительнице княжеского рода – вспоминала только в присутствии посторонних.

– Страх вас разочаровать стал слабее, но пока не исчез… – призналась она.

– Для того, чтобы он исчез, требуется всего ничего – отрываться почаще и побезбашеннее… – с улыбкой сообщил я и привел весомый аргумент: – Как тогда, когда ты спасала меня от щекотки.

Тут Полина хихикнула, сказала, что все поняла, осторожно дотронулась до моего предплечья и… первый раз обратилась ко мне по имени и на «ты»:

– Спасибо, Игнат – я обязательно воспользуюсь твоим советом и больше не буду себя загонять!

Я назвал ее умничкой, потрепал по волосам, поставил новую боевую задачу – вывести «сестренок» из транса и сообщить о скором вылете на охоту – а сам свалил.

Птичка не подвела – к моему возвращению вся женская половина Стаи успела натянуть свои вингсьюты и положить на стол мой, четыре «линзы», два рюкзака-однодневки с гидраторами, наполненными «подпиткой», и «сбрую».

Последнюю я, конечно же, нацепил. Но только лишь на всякий случай. И, затянув ремни, описал программу на вечер:

– Летим во второй круг, но чуть южнее мест, в которых охотились вчера и позавчера. Основная задача – найти последнюю, четвертую белку-летягу, стадо кабанов, хотя бы пару горностаев и какого-либо зверя-теневика. Кроме того, нам нужны окоченения, сферы умиротворения и туманы. И последнее: Птичка, у тебя три боевые задачи. Задача первая и самая главная – постоянно держаться чуть позади и чуть выше меня, ориентируясь на свою чуйку. Задача вторая – ассистировать нам площадными навыками типа буйства молний, но не в ущерб удержанию нужного положения относительно меня. Задача третья и последняя – работать в точку по той цели, по которой работаю я…

…Белку-летягу засекла Оля. Минуте на четвертой полета в поисковом ордере. Сама же и завалила. Так как не хуже меня понимала, что стремительно портящаяся погода очень скоро погонит нас обратно в Скалу. Потом ушла под невидимость, спланировала к «подбитой» тушке и повисела возле нее до тех пор, пока мы не подлетели на расстояние, с которого могли подстраховать.

Ядро и энергетический узел воздушной ступени вырезала с помощью скальпеля, в темпе упаковала в пакет, взмыла в воздух и, подлетев к Свете со стороны спины, затолкала нашу первую добычу в термос. Разойтись в стороны мы не успели – заметили «силуэты» восьми кабанов преимущественно второго Кошмарного ранга, скорректировали курс, разогнали восприятие и атаковали.

Первым делом мы, старшие, накрыли овраг, в котором расслаблялось стадо,

ледяным адом и двумя ледяными вьюгами. Затем по разику вложились в буйства молний, попробовали всадить в головы вожака-«троечки» и двух его чуть менее крупных сородичей по оглушению и сфере умиротворения, но обломались. Поэтому, проморозив «грязевую ванну» арктическим холодом, раскидали шары льда.

Эти навыки прошли. Поэтому мы с Олей продолжили их развешивать, а Света «помогла» Птичке, по откату всаживавшей в искрящееся белое «облако» буйства молний, трясины и захваты. Правда, принялась шарашить другим сочетанием навыков – буйством молний, веерами ледяных игл и площадной версией цепких корней – но ее вариант выдавал очень приличный КПД.

Кстати, рубись мы с кабанами, стоя на земле, могли и нарваться: вожак и две очень крупные самки лупили в белый свет, как в копеечку площадными версиями частокола и колючего кустарника, накрывали область диаметром метров семнадцать-восемнадцать и… перемалывали ими деревья толщиной в два моих бедра. Неслабо впечатляли и рывки, и марева: ничего не видящие и ничего не слышащие животные с легкостью срывали с себя контроль за счет мощности первоначального импульса и, влетая в препятствия, в трех случаях из пяти разносили их в пух и прах, а защита при этом «проседала» от силы процентов на тридцать-сорок!

Этим делом мы и воспользовались. После того, как закончили с шарами льда – всадили в животное, только-только впоровшееся в свеженький «пень», по разряду и «заполировали» эту атаку одуванчиками. Благо, кабан, визжащий от боли и ярости, раззявил пасть рядом с несколькими достаточно крупными корнями, а нужные энергетические узлы находились в туше, а не в голове.

Самку, каким-то чудом вырвавшуюся за пределы ледяного ада и вьюг, положили одним строенным и двумя счетверенными разрядами: да, свинья размером с «Ёжик» рефлекторно восполнила просевшую защиту, но от силы на треть – не хватило пропускной возможности магистрального канала.

Трех следующих зверей завалили одуванчиками. Потом «сбили» ястреба первого Кошмарного ранга, сдуру попытавшегося атаковать Полину, снова «сели» на буйства молний и только за счет их мощности сложили двух самых слабых самочек. А после того, как грохнули вожака, включили турборежим – мы, старшие, кромсали туши скальпелями и зачарованными ножами, а Птичка безостановочно носилась между нами то с пустыми, то с полными пакетами наперевес, и складывала добычу в тот термос, который оказывался ближе.

Как ни странно, первые хищники – волчья стая с вожаком аж четвертого Кошмарного ранга – нарисовались на периферии прозрения уже после того, как в термосы перекочевали не только все ядра и все нужные энергетические узлы, но и два куска мяса общим весом килограммов в пятнадцать. Неслись Очень Быстро. И наверняка засекли нас тем самым поисковым навыком. Но в этот раз мы спокойненько ушли под невидимость, поднялись в воздух метров на шестьсот, практически уперлись в нижнюю «кромку» облачности и по моей команде зависли в неподвижности.

Я похвалил девчонок за великолепно проведенный бой и оперативность при изъятии добычи, собрался, было, дать команду расходиться в поисковой ордер, но услышал отдаленный раскат грома и мгновенно переиграл планы:

– О, черт, в программе не дождь, а гроза! Валим… в Гнездо. Оно ближе!

Перспектива летать среди молний не понравилась и моим напарницам, так что Птичка в мгновение ока переместилась мне за спину и скользнула в «сбрую», Света безошибочно навелась на наше второе пристанище и начала разгоняться, а Оля пристроилась за ней. Я их, естественно, догнал и… повел вверх, в облако, так как понимал, что при движении по горизонтали связкой полет – рывок мы доберемся до Зуба в лучшем случае часа через полтора. Вот и поднял на четыре километра, скорректировал курс по компасу и ушел в пике.

Тушки облегчил сразу после того, как хорошенечко разогнался, перешел в пологое планирование и немного пострадал из-за отсутствия авиагоризонта. Гнал на полной скорости до тех пор, пока не опустился до высоты семьсот метров. Потом плавно замедлился, порядка пяти минут несся сквозь стылую муть, видя только «силуэты» девчат, и дергался все сильнее и сильнее. Причем не от вспышек молний и постепенно усиливавшихся ударов грома. Слава богу, зря – на трехстах десяти метрах по барометрическому альтиметру облачность, наконец, протаяла и показала кроны леса. Кстати, аккурат между холмами. вершина одного из которых была уже не видна!

Короткую, но очень сильную вспышку страха я «выключил» бодрячком, огляделся, узнал места и набрал крейсерскую скорость. Минуты через две-две с половиной влетел в сплошную стену дождя и снизился еще на полтинник. А после того, как сравнительно недалеко полыхнуло снова, ушел в крутое пике, поежился из-за краткости временного промежутка между ударом молнии и раскатом грома, замедлился, спланировал к земле на небольшой полянке и понесся дальше между деревьями.

Петлял, как заяц, но не касаясь стремительно намокавшей земли, минут семь-восемь. И тихо дурел то от мощи догнавшей нас грозы,

то от количества зверей, засекаемых прозрением. После двух вспышек молний подряд жестом приказал девчатам лететь дальше, а сам поднялся вверх, на миг поднялся над кронами и снова упал вниз. Через четверть часа повторил смертельный трюк и, все-таки узнав «родные» места, взял чуть правее. Вовремя: через считанные мгновения деревья прямо по курсу «расступились», а сквозь сплошную стену из дождевых струй протаяла «наша» река.

Над этим участком ее русла мы пролетали не один десяток раз, поэтому воспрянули духом, уверенно навелись на все еще невидимый Зуб, продрались сквозь сравнительно неширокий «язык» из деревьев, взмыли к следующей опушке впритирку к склону холма и, переждав очередное природное буйство молний, поднялись к некогда «заваренной» боковой двери.

Пока Оля резала камень, дурели от частоты вспышек. Потом влетели в Гнездо, «потеряли» все «баффы» и начали раздеваться прямо там, где стояли. Ибо промокли насквозь и не хотели превращать пол комнаты в озеро.

Я, естественно, первым делом снял «сбрую» вместе с «наездницей» и повернулся мордой к стене, а через несколько секунд услышал тихий и ни разу не радостный смешок Птички:

– Нам крупно повезло, что гроза шла под углом к нашему курсу. Иначе добрались бы досюда разве что к утру…

Глава 40

24–25 апреля 2514 по ЕГК.

…Свету накрыло пятой трансформацией в районе семи утра. Мы такое уже проходили, причем аж два раза, поэтому я подхватил оседающее тело подпоркой, опустил на ложе и унесся нагревать воду в джакузи, Ольга, сделав вид, что проводит диагностику, до предела «углубила» прозрение и принялась наблюдать за ветвлением магистральных каналов, а Полина заметалась между кухонным уголком и столом, готовя последний к грядущему приступу дикого обжорства. Достаточное количество еды мы наготовили еще накануне утром, после моего прорыва, так что к моменту, когда младшенькая открыла глаза, еды рядом с ней хватило бы на пятерых. Вот девчонка и оторвалась. В смысле, потеряв голову от аппетитных запахов, набросилась на жареную печень и ела, как не в себя, до тех пор, пока не закончилась перестройка организма.

Соображать начала уже потом – вытерла рот и засаленные губы платком, подсунутым под руку мелкой сестричкой, оценила бардак, воцарившийся на столе, опустила взгляд на россыпь жирных пятен, появившуюся на футболке, и вымученно пошутила:

– В рядах Кошмарных Поросят очередное пополнение…

– Мы тебя любим и такой… – подколола ее Оля, слово в слово повторив фразу, произнесенную Светой после ее прорыва, Птичка обошлась невероятно теплым поздравлением и звонким поцелуем в изрядно заляпанную щеку, а я мягко улыбнулся:

– Это мелочи. Главное, что в семье появился третий Кошмар. Кстати, как тебе ощущения?

– С ума сойти… – на миг уйдя в себя, ошалело выдохнула она. – Искру распирает, чувствую каждый магистральный канал, резерв горит приятным жаром, а восприятие – как под слабеньким просветлением… О-о-о!!!

– Активировала какую-то пассивку? – понимающе спросил я.

– Ага! Просветление. Чтобы сравнить то, что было, с тем, что стало… – после небольшой паузы протараторила она, а еще через несколько секунд слегка поморщилась от приступа головной боли.

Это тоже было нормально: обновленное прозрение из-за значительного увеличения радиуса покрытия било по мозгам, как оглушение, и первое время вызывало серьезнейший дискомфорт. Но об этом мы говорить не стали – Света скинула этот навык и расслабилась, а я предложил ей отправиться в «ванную» и смыть с себя следы гастрономического безумства.

Ушла. Обычным шагом. Явно вспомнив результат моей первой попытки полететь. И забрала с собой Олю и Полину. Но стоило мне начать убирать со стола, как последняя прискакала обратно и… хм… поручила мне заняться чем-нибудь более серьезным. Вот я на серьезное и переключился. В смысле, принес из хранилища термос с Искрами Кошмаров, добытыми за последние дни, но не использованными за ненадобностью, высыпал на пол и отложил в сторону те, которые собирался раздарить и выставить на аукцион. Остальные утащил обратно, потом прихватил с собой три плотных свертка со шкурами, которые решил пустить на пошив нового рейдового шмотья, вернулся в большую комнату и взялся за большой рюкзак.

– Все, улетаем? – полюбопытствовала Птичка, как только увидела, что я вытряхиваю на пол все его содержимое.

Я утвердительно кивнул.

– Вовремя… – заключила она и мотнула головой в сторону определителя магического ранга: – Если верить во-он той штуке, то до прорыва во второй ранг мне осталось меньше суток пребывания в Скале. А с магической мощью пока беда. Да и с раскачкой умений так себе.

– Не сказал бы… – возразил я, затолкал на дно рюкзака сверток со шкурой изюбря четвертого Кошмарного ранга, придавил термосом, забитым мясом, и объяснил свою мысль: – Нынешний уровень твоей магической мощи позволит справиться со среднестатистическим Богатырем. А до ее пика еще далековато. Вот я рисковать и не хочу. Кстати, по меркам Большого Мира ты уже монстр, как их поискать: да, твои умения еще качать и качать, но ты ими пользуешься, причем вполне осознанно и с достаточно высоким КПД. Кроме того, видишь бой, не теряешься в экстремальных ситуациях, великолепно ассистируешь и с вероятностью процентов за девяносто справишься с любым одиночным зверем по четвертый обычный ранг включительно. В общем, теперь тебе нужен опыт.

– Нужен… – эхом повторила она, протерла стол, задумчиво оглядела кухонный уголок, сочла, что навела идеальный порядок, и метнулась к своему рюкзаку…

…Из Скалы вылетели ровно в девять утра. Можно сказать, налегке, ибо взяли с собой только три шкуры изюбрей, четырнадцать шкурок горностаев и четыре термоса с Искрами, энергетическими узлами, мясом и печенью архаров пятого Кошмарного ранга. И пусть аэродинамика наших тушек все равно оставляла желать лучшего, но до Зуба долетели всего за три часа двадцать пять минут, позаимствовали из тайника еще два с половиной десятка ядер, перекусили, «заварили» камнем обе двери и джакузи, огляделись на прощание и снова взмыли в небо. Еще на три пятьдесят пять. Но это было нормально. С учетом того, что Птичка и эту часть маршрута пролетела своим ходом.

В результате в Расщелину спланировали достаточно бодрыми, затащили рюкзаки в хранилище и разделились: девушки унеслись принимать душ, а я вдумчиво перебрал заначку, с превеликим трудом распихал по термосам ядра, которые стоило либо раздать родичам, либо продать, и со спокойным сердцем перебрался в беседку. А там затолкал в ухо гарнитуру, поздоровался с Дайной и ответил на напрашивавшийся вопрос:

– Да, заскочили по дороге на Большую Землю. Буквально на час-полтора.

– Не поняла? – буркнуло в правом ухе. – На прошлый и сегодняшний рейсы вы уже не успели, а в третий раз Бехтеев прибудет к точке подбора только послезавтра днем!

– Так и есть… – подтвердил я. – Геннадий Романович должен прибыть к точке подбора двадцать шестого к часу дня. Но у меня проснулась паранойя. И вторые сутки требует перестраховаться. А до приема осталось всего ничего, и рисковать не хочется от слова «совсем».

– Что ж, раз паранойя требует, значит, перестраховывайся… – покладисто заявила она и спросила, как успехи с прорывами.

Я ответил. Потом рассказал о том, как процесс пятой трансформации выглядел под прозрением, описал свои ощущения до и после, перечислил все подтвердившиеся гипотезы и перешел к новым выводам:

– В общем, четыре первые трансформации энергетики не шли ни в какое сравнение с этой – мало того, что наши ядра совершили качественный скачок в развитии, часть вторичных каналов сравнялось в объеме с магистральными, а количество третичных увеличилось как бы не втрое, так еще и навыки стали работать иначе. К примеру, кольчуга, позаимствованная у архара пя– .. Так, об охоте на архаров ты еще не знаешь. Прости, исправляюсь…

Рассказал. Подробнее некуда. Не забыв описать и «встречу» с барсами. А потом вернулся к вопросу, зависшему в воздухе:

– Так вот, до пятой трансформации практически не прокачанная кольчуга держала порядка шестидесяти процентов урона, поглощаемого маревом, а уже через два часа после прорыва стала работать почти в три раза эффективнее. Почти так же сильно вырос КПД большинства предварительно усиленных точечных и площадных навыков. А рывок почему-то удлинился всего раза в полтора. Но больше всего удивила мощь одуванчика: вчера днем я всадил его в кустарник, молодые побеги которого уминала косуля третьего Кошмарного ранга.

Так вот, мгновенно разросшееся растение разнесло ее череп иглами и… мумифицировало шею с передней частью тела! В общем, как мне кажется, нам надо вкладываться в такой эфемерный параметр, как Воля. И либо гнуть магию под себя, либо менять себя под магию.

Дайна согласилась. Более того, подкинула несколько идеек для проверки этого тезиса. Потом сообщила, что девчата вырубили воду, а значит, вот-вот выглянут наружу, и затараторила:

– У меня тоже имеются новости, но уложиться в пару минут я не успею, так что найди возможность забрать у «Паука» коробочку с обновлением. И спрячь гарнитуру прямо сейчас. По возможности, движением, которое сложно идентифицировать прозрением. А то Оля, судя по выражению лица, чувствует себя виноватой из-за того, что опять моется в компании с Полиной, и смотрит в твою сторону «сквозь стену».

Спрятал. Минуты через полторы после того, как «устало потер лицо», сел поудобнее, уперся затылком в каменный столбик и закрыл глаза. А еще через две-три открыл, посмотрел на виноватую моську жены и улыбнулся:

– Три недели воздержания – это зло. Поэтому останься мы с тобой тет-а-тет, накрыло бы и нас, и Свету. А Птичка еще ребенок. Поэтому вы умнички…

Она кивнула, на миг прижалась лбом к моему лбу, затем отстранилась и спросила, собираюсь ли я остывать.

Я отрицательно помотал головой:

– В этом душе я однозначно не остыну. Поэтому предлагаю поужинать и полететь дальше…

…Ментальный артефакт врубили всей толпой, пришли к выводу, что не зря тренировались с тетеревами-косачами, спокойненько закинули за плечи рюкзаки, взмыли к темнеющему небу, не накидывая невидимость, забрались на четыре километра и сорвались в первые «качели». Полина работала, как часы – держалась чуть выше и правее Светы, вовремя убавляла свой вес, очень быстро уравнивала скорости и держала траекторию баллов на девяносто пять из ста возможных. Поэтому в какой-то момент мое подсознание сочло наши относительные смещения чем-то неважным и задвинуло в фон. В тот самый, в котором обретались такие «несущественные мелочи», как шум набегающего потока, контроль подпорки, работа связкой полет-рывок при подъеме на «пики», фиксация правильного положения конечностей при планировании и наблюдение за окружающим миром с помощью прозрения. Поэтому я убивал время, наблюдая за постепенно темнеющей землей, за все новыми и новыми звездами, появляющимися на горизонте, и за мерцанием энергетических узлов в «силуэтах» девчонок. Часа через полтора-два после вылета, когда на земле окончательно стемнело, а на большой высоте нет, какое-то время развлекался, то активируя, то сбрасывая сумеречное зрение. А потом вдруг поймал себя на мысли, что до смерти устал. Не столько от тренировок на износ и ежедневного риска, сколько от ответственности за девчонок и размышлений о будущем.

Задвинуть накатившую хандру куда подальше пытался до одиннадцати вечера. А когда почувствовал, что устал еще и от войны с нею, решил, что пора хоть на что-нибудь отвлечься. Посмотрев на часы и сообразив, что мы летим уже больше четырех часов, со спокойной совестью обошел младшенькую, дал понять, что дальше поведу сам, снизился метров до пятисот и четверть часа искал подходящий водоем.

Нашел, благо, озер в «пятерке» хватало. Спланировал к берегу, возле которого «светилась» только мелкая живность, снял рюкзак и заявил, что хочу окунуться. Как и следовало ожидать, это утверждение вызвало нездоровый энтузиазм – Света радостно заверещала и принялась срывать с себя одежду, Оля последовала ее примеру, только молча, а Поля, еще никогда не плававшая в озерах Пятна по ночам, радостно заулыбалась и полезла в боковой карман своего рюкзака за купальником.

Тут старшие вспомнили о том, что должны показывать правильный пример и переиграли изначальные планы поплескаться голышом. И правильно сделали, ибо я по ним безумно соскучился и мог засмотреться на обнаженные прелести. А так начало заплыва получилось терпимым, а продолжение – не самым лучшим, но все равно классным: младшенькая и ее личная ученица откровенно дурили, а мы со старшенькой вслушивались в их смех и шутки, любовались звездами и их отражениями,

болтали о всякой ерунде и млели от спокойного скольжения в прохладной воде. Да, расслаблялись от силы минут двадцать-двадцать пять, зато мою хандру как ветром сдуло, и следующий трехчасовой цикл дался значительно легче. Почему трех-, а не четырех-? Да потому, что в районе трех ночи мы добрались до Мрачного и решили, что отдыхать рядом с водой в разы интереснее, чем в лесу.

Поплавали и в нем. На другом берегу и относительно недалеко от места, возле которого когда-то осваивали прозрение. Кстати, ближе к концу этого привала захандрила Оля. И для того, чтобы отвлечься от мыслей о покойной сестренке, отловила Птичку, обняла, уткнулась носом в ее волосы и на какое-то время ушла в себя. А после того, как вернулась в реальность, поймала мой взгляд, дала понять, что не готова залетать на заимку, ныне принадлежащую Румянцевыми, и первой начала одеваться. Света с Полиной последовали ее примеру, а я, привычно мазнув прозрением по энергетике последней, вдруг заметил, что свечение стало чуть-чуть менее ярким. Вывод напрашивался сам собой, и я его, конечно же, сделал. После чего озвучил боевой приказ:

– Птичка, оставшуюся часть пути ты летишь на мне. Причем всю дорогу добросовестно отдыхаешь.

Девчонка молча кивнула и невесть в который раз за полтора с лишним года пребывания в этом мире заставила задуматься о разнице в менталитетах женщин двух цивилизаций. А через несколько минут все так же молча влезла в «сбрую», подождала, пока я улягусь на рюкзак, прижалась щечкой к моему загривку и расслабилась. Полностью. То есть, перестала формировать и сразу же сбрасывать плетения, которые требовалось поднять до насыщения.

«Устала…» – сочувственно подумал я, поднялся в воздух, оценил новую аэродинамику и погрустнел – планировать на «нормальной» скорости в такой конфигурации тушек и груза было практически нереально. Зато «получилось» лететь над Еланкой и в угоду проснувшейся паранойе искать «пачки» скрытников на перевертышах, прибывших в Пятно по наши души. Однако прозрение цепляло только зверье и птиц. Первые часа полтора-два – исключительно седьмого ранга, следующие два с лишним – восьмого, а затем девятого. А вот «десяток» я так ни разу и не заметил. То ли потому, что мы подлетели к границе Пятна в десятом часу утра, то ли из-за того, что молодые Одаренные, следуя новым веяниям моды, уже вырезали их под корень.

В общем, последние минут сорок-сорок пять я усиленно развлекал себя наблюдением за катерами, сновавшими по реке, за форпостом «Дальним», за суетой на прибрежных улицах Стрежевого и да движением на трассе, изредка «приближавшейся» к Еланке. А когда заметил на горизонте хорошо знакомый изгиб русла, плавно скинул скорость до нуля, «ссадил» Полину, снял «сбрую», с активной помощью девчат закинул рюкзак на законное место и сделал один оборот вокруг своей оси, чтобы они проверили, не сбилась ли в сторону ткань накидки с отводом глаз.