Текст книги ""Фантастика 2025-154" Компиляция. Книги 1-22 (СИ)"

Автор книги: Василий Горъ

– И правильно сделал! – неожиданно жестко заявила младшенькая. – Абсолютное большинство Одаренных покупает и приживляет Искры только для того, чтобы кичиться наличием высокоранговых умений, а Пятно, между прочим, медленно, но уверенно наступает. Так пусть государство усиливает вояк, а эти нахлебники растрясают жиры и добывают себе Искры сами…

Следующие минут сорок мы обсуждали сам указ, наиболее вероятные последствия его появления и мое решение официально подтвердить четвертые ранги. А потом ожил мой телефон, и я, выслушав сообщение Дайны, в темпе вывел звонок на громкую связь.

– Добрый день, Игнат Данилович! – поприветствовала меня государыня, выслушала мой ответ и спросила, читал ли я последний указ ее мужа.

– Читать – не читал, так как в данный момент нахожусь за рулем… – честно признался я. – Но основные тезисы до меня уже довели.

– Не поделитесь своим мнением?

– Указ нужный. И своевременный. Во всех смыслах этого слова. Так что мы его поддерживаем. Более того, не сегодня-завтра подтвердим четвертые ранги, дабы этим поступком неявно продемонстрировать согласие с решением Императора.

– Спасибо, я оценила этот посыл и обязательно передам мужу… – заявила она и задала следующий вопрос: – Кстати, а как вы отнесетесь к небольшой корректировке процесса, то есть, участию в подтверждении рангов Виктора и Татьяны?

– Хотите, чтобы они получили статус добытчиков третьего класса хотя бы на следующий год? – уточнил я.

– Да: уверена, что это тоже пойдет на пользу и нам, и государству.

– Буду рад. И даже подстрахую во время первого самостоятельного промысла… – с улыбкой сказал я. – А они уже в курсе этого решения?

– Пока нет. И указ пока не читали, так как тренируются…

– Мог бы догадаться сам. Раз до сих пор не позвонили… – насмешливо фыркнула Дайна, а Людмила Евгеньевна плавно сменила тему беседы:

– Освободятся, если мне не изменяет память, в семнадцать ноль-ноль. Но это неточно: я заглядывала в их расписание на позапрошлой неделе и могу ошибиться. Впрочем, не суть важно – они наверняка наберут вас еще сегодня и замучат восторгами. Я бы тоже повосторгалась, будь у меня возможность сбежать в Пятно хотя бы на недельку и отдохнуть от вечной нервотрепки. Увы, я не стану об этом даже заикаться – муж и сын забыли о нормальном сне, и я не могу бросить их в таком состоянии. Кстати, о моем муже: он хотел с вами пообщаться. По возможности, завтра, в первой половине дня. Точнее, с девяти до девяти двадцати пяти – других окон в расписании, к сожалению, нет…

Глава 16

2 декабря 2513 по ЕГК.

…Метель не унялась и к утру, по утверждениям синоптиков, вывалила на Новомосковск шестьдесят четыре сантиметра снега. Но в это верилось с трудом: стараниями сотен снегоуборочных машин, всю ночь носившихся по городу, вдоль тротуаров появились сугробы высотой за два метра!

Случись такая «радость» в будний день, столица, вне всякого сомнения, встала бы. А в субботу утром желающих прокатиться по улицам было сравнительно немного, поэтому до дворцового комплекса мы доехали намного быстрее и легче, чем рассчитывали. Там нас тоже встретили с распростертыми объятиями – «Урал» сопровождения, подхватив у КПП, проводил к нужному крылу, завез в гараж и показал, куда парковаться, знакомый Конвойный, обнаружившийся возле входа в лифтовый холл, поздоровался и пригласил следовать за собой, а его коллеги на стационарных постах охраны не лютовали от слова «вообще».

В общем, в незнакомый коридор мы поднялись за двадцать с лишним минут до назначенного времени, прошли по идеально отполированным полам до массивной резной двери из темно-коричневого дерева и, переступив через порог, оказались в сравнительно небольшой и довольно уютной гостиной, в которой уже обреталась Людмила Евгеньевна и Михаил Владимирович.

Кстати, в настолько домашней одежде я их не видел ни разу, поэтому во время обмена приветствий чувствовал себя не в своей тарелке. Но как только государыня проговорилась, что нас пригласили на семейный завтрак, а Дайна ехидно отметила, что наши акции растут, на меня снизошло спокойствие. Оно помогло проигнорировать внешний вид Императора, явившегося в трапезную в спортивном костюме, и простоту приветствия первого лица государства:

– Всем привет. Прошу прощения за несколько помятый внешний вид – лег в начале четвертого, не выспался и все никак не проснусь.

Пока рассаживались за накрытый стол, обсуждали снегопад и вызванные им проблемы. Потом нам принесли несколько тарелок со свежеиспеченными блинами, и мы отвлеклись на их уничтожение. И справились с этим делом от силы за четверть часа, благо, дворцовые повара расстарались на славу.

Стоило тарелкам и розеткам с вареньями показать дно, как Владимир Первый повелительным жестом выставил из помещения и телохранителей, и слуг, включил «глушилку», кстати, не сумевшую отрезать от меня БИУС, и посерьезнел:

– Игнат Данилович, дамы, вчерашний указ, изменивший статусы, права и обязанности добытчиков, стал далеко не первым шагом к изменению моего отношения к проблеме распространения Пятна: армейские психологи вовсю отбраковывают военнослужащих-Гридней, которых не желательно прорывать в следующий ранг; самые боеспособные подразделения уже отправили первые партии офицеров и прапорщиков на тренировочные заимки седьмого ранга: понятие «межсезонье» применительно к армии упразднено; производителям военной техники заказана крупная партия катеров на воздушной подушке; лучшие лесовики ушли в Пятно на поиски перспективных мест для возведения заимок следующего уровня и так далее. Говоря иными словами, уже к этому лету среднестатистический кадровый военный будет не Гриднем, а Боярином, а через год весь личный состав элитных подразделений

будет поднят в Богатыри…

Тут он прервал повествование, пригубил чаю, вытер салфеткой усы и… криво усмехнулся:

– Все вышеперечисленное стоит денег, причем довольно больших. Но эта проблема лежит на поверхности и, по большому счету, не беспокоит. Зато беспокоят несколько неявных и, вроде как, мелких. Одна из них – сохранение вертикали силы… Повторю еще раз: не власти, а именно силы – по статистике, абсолютное большинство Одаренных, когда-либо поднимавшихся на третий ранг и выше, в какой-то момент начинают считать себя элитой Империи и… крайне неохотно подчиняются тем, кто равен по рангу или хоть немного ниже. Говоря иными словами, я не имею права откладывать прорыв в Богатыри на весну: да, и Михаил, и Людмила уже проросли, но Император я, а не они. К слову, превышение ранга всего на одну ступень тоже паллиатив – на мой взгляд, первое лицо государства должно быть сильнее тех, кто ему служит, хотя бы на две. Но четвертой трансформации моя энергетика гарантированно не выдержит, поэтому я как-нибудь закончу свое правление так. А вот моему сыну придется поднапрячься. То есть, найти подходящее место и построить заимку в «пятерке», проводить в ней достаточно времени, чтобы энергетика адаптировалась к столь серьезному магофону, подняться вплотную к прорыву, оценить риски и рискнуть. Но это – вопрос отдаленного будущего, а в данный момент я планирую ближайшее.

После этих слов Император сделал еще один глоток, зачем-то посмотрел на жену и снова поймал мой взгляд:

– Насколько я знаю, в понедельник, четвертого декабря, вы планируете уйти в Пятно, взяв с собой моего внука и его невесту. Значит, к среде, шестому, успеете как следует выспаться, верно?

– Да, государь! – подтвердил я, и он, удовлетворенно кивнув, перешел к конкретике:

– Откровенно говоря, моя физическая форма оставляет желать лучшего, то есть, добраться от точки высадки на реке до тренировочной заимки я не смогу. А позволять себя нести не хочу – это уронит меня в глазах подданных и подарит недоброжелателям очень серьезный козырь. Так что в долину Вронских меня доставят на планере – посадят его на прямой участок русла реки, в которой вы, вроде как, ловите рыбу, в одиннадцати километрах от заимки. Само собой, я прилечу в Пятно не один, а в сопровождении самых доверенных телохранителей, но они, увы, не лесовики, поэтому я прошу вас об одолжении – встретить нас в точке приземления и проводить до заимки.

– Встретим и проводим… – твердо пообещал я, получил экземпляр карты с обозначенной «взлетно-посадочной полосой», выяснил, во сколько ждать прилета планеров, узнал, что, по предсказаниям синоптиков, в этот день, вроде как, ожидается морозная, но ясная погода, и задал один-единственный вопрос: – Государь, скажите, пожалуйста, вы приживили умения из так называемых «лесных»?

Император вздохнул:

– Приживить – приживил. Но успел их поднять только на восьмой ранг – увы, проблемы, требующие моего внимания, появляются, как грибы после дождя, а магофон «нулевки» не позволяет восполнять Силу достаточно быстро.

– Терпимо… – заключил я и улыбнулся: – Тем более, что мы с вашим внуком и его невестой сравнительно недавно неплохо проредили зверье в том районе.

Воронецкий заявил, что в курсе, и заострил наше внимание на важном нюансе:

– Имейте в виду, что мой уход в Пятно афишироваться не будет: де-юре я отправлюсь инспектировать воинские части, расположенные вдоль границы Пятна. Инспекция будет проводиться на самом деле, только с вечера вторника меня заменит двойник…

Я пожал плечами и заявил, что мы не болтливы.

Он подтверждающе кивнул:

– Знаю. Но счел необходимым предупредить.

Следующие несколько минут он описывал другие «неявные проблемы», потом посмотрел на часы, недовольно поморщился и перевел беседу в новую колею:

– В общем, основные направления нового алгоритма подготовки армии к противодействию высокоранговому Одаренному зверью вы представляете. Поэтому последние минуты свободного времени я уделю вопросу, никак не связанному с расширением Пятна. Игнат Данилович, вчера вечером Виктор и Татьяна, отпрашиваясь на прием по случаю четырнадцатилетия Елизаветы Максаковой, заявили, что они решили взять эту девочку под свое крыло. Этот мой внук никогда не принимает скоропалительных решений, поэтому я расспросил Людмилу, пришел к выводу, что она практически не знает внучку своей ближайшей подруги, и решил порасспрашивать вас. Ибо уже выяснил, что вы и ваши подруги принимаете деятельнейшее участие в судьбе этой юной дворянки. Скажите, пожалуйста, чем она заслужила ваше уважение?

Я объяснил, причем достаточно подробно. А девчата добавили моему рассказу недостающего объема, описав те грани характера «злобной мелочи», которые могли заметить только женщины. Результат откровенно порадовал – после того, как мы иссякли, Владимир Первый задумчиво огладил аккуратную бородку и выдал вердикт:

– Что ж, настолько интересных личностей действительно надо брать под крыло. Но с куда большим размахом. Чтобы твари, всеми силами пытающиеся найти подходы к вашей компании, не испортили по-настоящему достойного ребенка всевозможными соблазнами, не заляпали грязью и не сломали. Люд, возьмешь это дело на себя?

Императрица кивнула:

– С удовольствием.

– Спасибо… – поблагодарил он, снова повернулся к нам и вздохнул: – На этом все – через четверть часа мне надо быть в приемной, а я еще в домашнем. Спасибо, что приняли приглашение, разделили с нами завтрак, согласились встретить на точке приземления и помогли разобраться в характере достойной девчушки. Всего хорошего. До встречи в Пятне…

…После столь своеобразной аудиенции мы заехали в клинику. В палате Фридмана, которого, де-юре, приехали навестить, проторчали больше часа и основательно перебрали с объемами нужной, но слишком уж замороченной информации, вываленной на нас адвокатом. Да, выяснили, на какой стадии находятся уголовные дела в отношении глав родов, начальников СБ и ряда членов боевых дружин Кондаковых и Лаврентьевых, получили очень веские основания считать, что все виновные в нападениях на нас-любимых сядут на очень серьезные сроки, и, конечно же, поблагодарили Льва Абрамовича за сногсшибательные виры, выбитые из наследников наших заклятых недругов, но до смерти устали.

А почему «сногсшибательные»? Да потому, что он выбил из Кондаковых, Лаврентьевых и Скарятиных не полмиллиона, не миллион и не два, а, в общей сложности, пятьдесят два с половиной! Как? Не знаю. Вернее, не стал разбираться. Чтобы не завязывать себе мозги морским узлом. И удовлетворился мнением Дайны, державшей руку на пульсе телодвижений Баюна:

– Крючкотвор от бога. И гениальнейший психолог. Поэтому заслуживает премию сверх уже полученных десяти процентов.

Я согласился и, немного подумав, подарил адвокату один из обычных «Эскортов», взятых «на вырост» и пылящихся в гараже клиники. Само собой, сообщив Льву Абрамовичу, что на этих машинах катаются только Дворцовые и мы.

Фридман рассыпался в благодарностях и заявил, что уже оценил как высочайший уровень комфорта и технической оснащенности минивэнов, так и их защищенность. А девчата меня подкололи. Естественно, после того, как мы снова вырулили в город:

– Что, после знакомства с «Эскортами» в тюнинге Людмилы Евгеньевны стандартные больше за душу не цепляют?

– Так и есть… – честно признался я. – Из этого, последнего, не хочется вылезать. Поэтому стандартный сменил хозяина, а я закажу нам еще один тюнинговый. И отгоню в родовое поместье сразу после того, как нам его сдадут…

Надо мной угорали до площади генерала Энгельгардта и все семь минут ожидания кортежа Воронецких. А после того, как «Буран» Виктора и «Эскорт» его телохранителей притормозили возле нас, и Татьяна кинула нам запрос на подключение к конференцсвязи, начали подначивать «сладкую парочку».

Ребята тоже пребывали в прекраснейшем настроении, поэтому ответили тем же самым и по тому же месту. В результате всю дорогу до смежных парковочных мест в гараже Максаковых мы провели в веселье, а там были вынуждены посерьезнеть. Но так, слегка. Ибо именинница, стоявшая рядом с дедом и бабкой, при виде нас расплылась в настолько счастливой улыбке, что не ответить на нее тем же мы не смогли. А еще мы «скомкали» официальную часть обмена приветствиями и удлинили неофициальную. В смысле, отыграв самую обязательную составляющую программы, переключили внимание с Арсения Никифоровича и Ольги Максимовны на «злобную мелочь» и вручили подарки ей. Вместо того, чтобы отдавать шкатулки слугам и ждать, пока они удостоверятся в безопасности вложений.

Само собой, возмущаться «попранием устоев» никто не посмел. Даже если и возмутился – Лиза радостно вцепилась в «коробочки», в мгновение ока избавила их от бантов, лент и упаковочной пленки, подняла обе крышки и засияла:

– Ура, Искры!!!

– Ага! – хором ответили мы с Воронецким и все так же одновременно озвучили названия умений:

– Воздушная стена…

– Воздушное лезвие…

Ну, а Максакова-старшая, кинув взгляд на ближайшее ядро, добавила еще один штрих, кстати, убивший наповал супружескую чету, подходившую к нам сзади, но остановленную охраной Виктора:

– Если я не ошибаюсь, то третий ранг…

. – Не ошибаетесь… – усмехнулся я, снова поймал взгляд ее внучки и… перешел на очень громкий шепот: – Кстати, эти Искры – это лишь малая часть нашего подарка. А основная звучит так: сейчас мы с Виктором Михайловичем быстренько убедим главу вашего рода в том, что нам можно доверять, а в понедельник заберем тебя в Пятно!

Елизавета грозно сдвинула брови к переносице, развернулась на месте, посмотрела на деда и недобро прищурилась:

– Де-е-ед…

– Я доверяю Его Императорскому Высочеству и Игнату Даниловичу, как самому себе! – «испуганно» протараторил мужчина и вместе с нами чуть не оглох от оглушительного вопля:

– Ура-а-а!!!

К возвышению для особо уважаемых гостей большого зала для приемов нас естественно, проводил глава рода. Он же проконтролировал начало беседы с родителями Лизы, спешно примчавшимися к нам, и только после этого ушел обратно. Виктор, Татьяна и Света, привыкшие к таким мероприятиям, сходу включились в разговор, а мы с Олей и Иришкой подтормаживали. В смысле, на вопросы отвечали, шуткам улыбались и изредка высказывали мнения по тому или иному поводу. Но инициативу не проявляли и внимания не себя не перетягивали. Зато поглядывали по сторонам. В том числе и прозрением. И мысленно ухохатывались. Над чем? Над нереальным количеством слишком уж серьезных подростков шестнадцати-семнадцати лет с энергетическими системами Новиков или слабеньких Дружинников, обнаружившихся в зале. Над их взрослыми «сопровождающими», старательно не замечающими нас, но еле слышным шепотом озвучивающими самые последние ценные указания неопытной мелочи. Над парой десятков красоток лет семнадцати-двадцати, косящихся только на меня и, вне всякого сомнения, прибывших к Максаковым по мою душу.

Над несколькими «блестящими кавалерами», явно планирующими быстренько обаять Ольгу со Светой.

И над великосветским «благородным» старичьем, контролирующим телодвижения родичей.

– Появись вы тут без Воронецкого, вас бы уже атаковали… – в какой-то момент хохотнула Дайна. – А навязывать свое общество Великому Князю тут не принято. Вот народ и бесится…

«Народ» действительно бесился – мы, вроде как, стояли совсем рядом, но подходить к нам было нельзя. А Воронецкий «по каким-то причинам» не спешил замечать глав даже самых влиятельных родов Империи и продолжал беседовать с Максаковыми!

Дальше стало еще хуже: после того, как время, отведенное на прибытие гостей, истекло, и Арсений Никифорович с супругой и именинницей поднялись в зал, первый вышел на центр возвышения, готовясь обратиться к гостям, Елизавета заняла место по левую руку от него, а Ольга Максимовна подошла не к кому-нибудь, а к нам.

Приветственную речь главы рода я, откровенно говоря, слушал через пень-колоду. А когда он по каким-то местным традициям передал слово Вите, на всякий случай подобрался. Как вскоре выяснилось, не зря: поздравив Лизу от имени рода Воронецких, этот гад попросил добавить несколько слов меня!

В грязь лицом я, естественно, не ударил, но напрягся. Ибо друг, по сути, дал понять главам нескольких десятков не самых последних родов Империи, что считает меня влиятельнее их! Пару ведер масла в огонь разгорающейся ненависти ко мне подлил и Арсений Никифорович, после завершения моей речи тоже неслабо потоптавшийся на самолюбии этих личностей:

– Спасибо на добром слове, Игнат Данилович – я ценю ваше отношение к моей внучке и, пользуясь случаем, от всего сердца благодарю вас за помощь с ее инициацией, за науку выживания в Пятне и за подаренные знания.

– Так Лиза заслужила. И помощь, и науку выживания, и знания… – ни разу не по традиции заявил я и шокировал публику снова, повернувшись к Великому Князю и обратившись к нему на «ты»: – Согласен?

– Конечно! – ответил он и весело подмигнул «злобной мелочи». А через мгновение в гарнитуре раздался злобный смешок Дайны:

– Игнат, ты не поверишь, но Лиза, Арсений Никифорович, его супруга и родители мелкой ненадолго засунули Пашу в черный список. Поэтому он не смог до них дозвониться во время приветственной речи и теперь бесится…

Глава 17

4–5 декабря 2513 по ЕГК.

…В тот момент, когда наш «Буран» нарисовался на минус первом этаже особняка Максаковых, злобная мелочь, облаченная в прелестную белую зимнюю курточку и шапочку, уже подпрыгивала от нетерпения.

Узнав машину, радостно засияла, вцепилась в рюкзачок, прислоненный к стене, и… замерла, вовремя сообразив, что мы хоть пару минут, да пообщаемся с ее родичами. В пару минут я, собственно, и уложился – тепло поздоровался с Арсением Никифоровичем и его супругой, несмотря на «несусветную» рань, одетыми, как на выход, сообщил, что ровно в пять утра нам надо будет подобрать возле дворцового комплекса кортеж Виктора Михайловича, и поблагодарил за пожелание удачи. Помогать Лизе «и не подумал» – дистанционно открыл заднюю дверь, подождал, пока довольная девица закинет свои пожитки в багажное отделение и запрыгнет на заднее сидение, пожал ее деду руку, подобрал спортивную сумку с вещами девочки, которые планировал нести сам, и потащил по тому же маршруту.

Не успел сесть за руль и тронуть кроссовер с места, как юная Одаренная спросила, насколько свободно можно говорить в нашей машине, и, получив ожидаемый ответ, включила режим болтушки:

– За вчерашний день на мой телефон прилетело четыреста девятнадцать сообщений, а количество пропущенных звонков чуть-чуть не дотянуло до ста двадцати!

– То есть, ты его не включала или включала очень редко? – на всякий случай уточнила моя младшенькая.

– Ну да: до обеда я штудировала параграфы, которые класс пройдет за время моего отсутствия, а всю вторую половину дня раскачивала умения… – деловито заявила злобная мелочь и вернулась к прерванной мысли: – Так вот, триста с лишним сообщений прислали старшеклассники, которые видят во мне ребенка, но, выполняя приказы старших родичей, пытаются хоть чем-либо заинтересовать и строчат сообщения, как из пулемета, несмотря на то, что я не отвечаю. А остальные сто с лишним прислали мои подружки. Да, они тоже строчили, не переставая, но делились ужасно смешными сплетнями.

– И что в них такого смешного? – полюбопытствовала Оля, чем только добавила ученице энтузиазма:

– В основном, причины обид: оказывается, во время приема вы в упор не замечали своих ровесников, в принципе не отходили от Великого Князя и его невесты, общались только с самыми старшими представителями нашего рода и со мной-ребенком, в бальный зал даже не заглянули, за столом вели себя так, как будто чувствовали себя ровней только Виктору Михайловичу и главам родов, игнорировали даже самые откровенные намеки, и – о, ужас! – даже в туалет ходили всей компанией!

– Ну, так мы ж приезжали к тебе, а не к вашим гостям… – усмехнулся я, выезжая из поместья, повернул направо, надавил на педаль акселератора и посмотрел в зеркало заднего вида: – И потом, нужны нам эти ровесники, как Одаренному волку – выдвижное антикрыло…

– Я это понимаю. И мои подружки – тоже! – хихикнула девочка. – А брат моего одноклассника, перед приемом пообещавший главе рода влюбить в себя Ольгу Ивановну, обижен до невозможности, ведь она на него так ни разу и не посмотрела. А старшая сестра мальчишки из параллельного класса удивлена, что не смогла заинтересовать вас. Хотя считается одной из самых завидных невест Империи и гордится… хм… своей фигурой.

– Это ты сейчас про Снежану Боборыкину? – ехидно спросила Света, дождалась подтверждающего кивка и просветила нас: – Блондинистая дурында с коровьими глазами, грудью чуть больше, чем у Оли, задницей в три мои и в темно-зеленом платье с декольте на двенадцать персон!

– Так она ж, помнится, работала сразу по двум целям! – вспомнив эту особу, воскликнул я. – То есть, стреляла глазками то в меня, то в Виктора…

– Ну, так вы оба хороши. Вот и старалась… – хихикнула младшенькая.

Максакова, подтверждающе кивнув, продолжила описывать обиды молодых аристократов. А после того, как увидела вдалеке ограду дворцового комплекса, притворно вздохнула:

– В общем, вы перешли все границы допустимого… но вас простят. Если почувствуют, что вы раскаялись и готовы компенсировать моральный ущерб как-нибудь о-о-очень продвинуто. Кстати, обижаются не только на вас, но и на меня: оказывается, я еще в начале лета обязана была познакомить с вами и Виктором Михайловичем всех своих знакомых. Чтобы каждый из обиженных успел завоевать ваше глубочайшее уважение, инициировался под вашим личным присмотром и сходил с вашей командой хотя бы в несколько рейдов!

– Не-не-не, такого счастья нам не надо! – заявил я, представив себе рейд в компании пары десятков дурных подростков.

– Я почему-то так и поду– … – начала, было, злобная мелочь, но вовремя увидела жест Оли, принявшей запрос на подключение к конференцсвязи, и прикусила губу. Так что я поздоровался с Воронецким и Ростопчиной в полной тишине:

– Привет полуночникам! Как настроение?

– Привет, народ! – радостно отозвался Виктор. – Лучше не бывает. Ну-ка, моргни дальним светом… Хе-хе, я вас узнал. И выезжаю. Так, ты ведешь, а мы на хвосте?

– Угу…

– Тогда мы к вам переберемся уже в самолете…

…Гонять в «Нелидово» и обратно сразу два борта было бы идиотизмом, поэтому забронировали только «наш». Два «Бурана» и «Эскорт» поместились в нем с большим запасом, и после подъема рампы все пошло по накатанной колее – экипаж и телохранители Воронецкого сосредоточились на швартовке машин, а Витя с Таней перебрались к нам, попадали на уже созданное «ложе» и принялись делиться новостями.

Самую первую озвучил Великий Князь – сообщил, что информация об официальном подтверждении всей моей командой четвертого ранга вызвала самый настоящий фурор, ибо норму по сдаче Искр в прошедшем сезоне мы давным-давно перевыполнили, автоматически получили первый класс и стали единственными добытчиками высшего уровня. Что, конечно же, расстроило очень и очень многих – те же члены Совета Десяти, привыкшие кичиться своей избранностью, не смогли получить даже третий, ибо «в этом сезоне» в Пятне, «увы», не промышляли.

– В общем, в Сети, как обычно, творится форменный бардак: народ потешается над родами потомственных добытчиков, оказавшимися сборищем чисто городских Одаренных, страничка Императорской квалификационной комиссии со списком лиц, получивших классность, бьет рекорды посещений, а ваши имена опять поминаются в самом лучшем ключе из всех возможных.

– Ну, а мы умираем от гордости… – весело подхватила Ростопчина. – Мало того, что с вами дружим, так еще и развиваемся под вашим чутким руководством! Кстати, о развитии: Оль, Свет, Ксения Станиславовна провела мне одиннадцать занятий и добилась, как она выразилась, «самого минимума понимания». Поэтому, узнав, что вы берете нас с собой в Пятно, настоятельно рекомендовала не прекращать тренировки и задавать появляющиеся вопросы вам. Ибо вы, по ее мнению, на редкость толковые личности. И понимаете, что именно делаете. В отличие от меня и четверки ваших родичей, занимающихся под ее началом.

Девчата, естественно, пообещали помогать советами, и Татьяна, засияв, рассыпалась в благодарностях, а Виктор заявил, что с него причитается, сделал небольшую паузу и озвучил следующую забавную новость…

Ребята веселили нас почти час. Потом переглянулись и переключились на Лизу. В смысле, в очень интересном ключе расспросили девочку о выводах, сделанных по итогам приема по случаю четырнадцатилетия, ткнули носиком в добрый десяток нюансов «нестандартного» поведения ее знакомых, помогли сделать ряд неявных неприятных выводов и на нескольких примерах из своего прошлого объяснили, чем чревато игнорирование этих признаков «работы под внешним контролем». Что особенно приятно, материал этой завуалированной лекции подавался настолько толково и ненапряжно, что заслушался даже я. А Дайна похвалила наставников этой парочки, сумевших вложить им в голову не только знания, но и понимание.

Короче говоря, о том, что подопечных не мешало бы загрузить и мне, я вспомнил только после того, как почувствовал перепад давления и понял, что «Антей» начал снижение. Заговорил, дождавшись первой же паузы. Вернее, попросил внимания, оглядел подобравшуюся троицу и начал издалека:

– По утверждению синоптиков, на широте заимки Вронских уже лежит снег. О толщине снежного покрова в лесах Пятна они, естественно, не говорят ни слова, но самое важное понятно и так: скрывать следы в весеннем, летнем и осеннем режиме, то есть, с использованием окаменения и тонуса, вы уже не сможете. Поэтому мы поделимся еще одной родовой наработкой. Само собой, под уже озвученные вами клятвы о нераспространении информации. Итак, зимний вариант волчьего шага выглядит, как сочетание воздушных ступеней и самой обычной наледи. Само собой, удерживать свой вес даже на достаточно твердом насте вы пока не сможете, так что от излучины до заимки придется допрыгать в довольно своеобразном режиме: мы трое будем «вымораживать» точки выходов из перемещений с небольшим запасом, а вам двоим придется нацеливать рывки намного точнее, чем обычно.

Воронецкий заявил, что они постараются, и я продолжил объяснения:

– Далее, если в Пятне последние дни мело так же сильно, как в столице, то охотиться в привычном режиме вы не сможете, ибо первая же попытка сорваться в рывок, стоя по колено в снегу, переломает вам ноги. Альтернатива – сочетать короткое вертикальное перемещение с длинным горизонтальным – нарабатывается достаточно быстро, но ни разу не за день. Поэтому готовьтесь первые дни к невероятно скучным и однообразным тренировкам по отработке навыков перемещения.

После этих слов я перевел взгляд со «сладкой парочки» на «злобную мелочь» и добавил:

– Ну, а тебе придется убиваться вдвое серьезнее: мне надо, чтобы к концу пребывания на заимке ты научилась самостоятельно передвигаться по снегу, удерживая все имеющиеся пассивные умения.

– Я – уже… – немного поколебавшись, сообщила Максакова.

– Что «уже»? – спросил я и с трудом удержал лицо, услышав ее ответ:

– Загнала их в фоновый режим и держу даже во сне.

– Тренировалась даже в школе? – понимающе ухмыльнулась Света и, тем самым, дала мне время прийти в себя.

– Ага… – кивнула Лиза и криво усмехнулась: – Чтобы перестать быть балластом…

…Снега в этой части Империи было прилично, но речка, на которой стояли «Луга», еще не встала.

Впрочем, командир базы, встретивший нас на причале, в конце доклада о готовности перевертыша к выдвижению в Пятно обмолвился о том, что забирать нас, вероятнее всего, будут на уже полученных катерах на воздушной подушке.

Я счел это нормальным. Более того, обрадовался, что смогу оценить эту игрушку в деле. А уже минут через десять, разогнав народ по каютам, ввалился в свою, закрыл дверь, лег и отключился. Дрых до половины шестого вечера, потом проснулся по будильнику, поднял остальных и вместе с ними поужинал.

В общем, на берег излучины мы сошли бодрыми, сытыми и готовыми к долгому марш-броску, полюбовались низкой серой облачностью и редкими снежинками, медленно опускающимися на обледенелый наст, порадовались отсутствию ветра и пошли к опушке.

Первые метров двести-двести пятьдесят перли в режиме бульдозеров. Потом остановились на «короткий» привал, а минут через десять я достал и активировал ХИС, снова закинул рюкзак за плечи и скомандовал:

– Двигаемся в уже обозначенном стиле в следующем порядке: я, Таня, Оля с Лизой, Витя и Света. Строимся, обновляем пассивки, уходим под пелену теневика и готовимся лупить по вмятинам, которые я буду оставлять в насте, одной только наледью, но в полную силу. Вопросы?

Вопросов ни у кого не оказалось, поэтому я ушел в первое перемещение, определился с количеством Силы, которое требовалось вливать в шар льда, наледь и подпорку, чтобы оставался ясно различимый след, проверил себя еще несколько раз, «прочитал» жестикуляцию своей младшенькой, сообщившей, что можно немного ускориться, и чуть-чуть увеличил темп. Как оказалось, зря: рывке на двенадцатом-тринадцатом Воронецкий вышел из перемещения не в центре «пятна» и провалился в снег до середины голени. Впрочем, эта ошибка пошла на пользу и ему, и его невесте: да, за следующие два часа они дырявили наст еще не раз, но все реже и реже. Ну, а я контролировал их перемещения прозрением и… усиленно воевал с желанием забить на все и вся, взлететь над деревьями и рвануть к заимке полетом.