Текст книги ""Фантастика 2025-154" Компиляция. Книги 1-22 (СИ)"

Автор книги: Василий Горъ

А дело было так.

В один весенний вечер на Профсоюзной отмечали день рождения Полины Степановны.

Молодые Чуровы приехали поврозь. Владислав вышел по пути из машины – за цветами, и обещал вскоре на такси подъехать. А Арония порулила дальше, надеясь, что на рынке найдутся гиацинты или, на худой конец – сирень. Их именинница очень любила. А за весь день не было ни минутки, чтобы купить букет.

Людей в домище на Профсоюзной сегодня собралось немного – это был почти семейный праздник. Зато в бальной студии Полина Степановна отметила это событие очень широко – вчера накрыла в ДК большой стол для танцорок. Напелись, наплясались. Тут было лишь несколько человек, но угощение не хуже – еду Арония тоже заказала в ресторане.

Свой возраст именинница кокетливо скрывала. А на заказном торте, стоящем в центре стола, было просто написано: «С юбилеем!» Поэтому всё так и поздравляли, как на торте – с юбилеем! Профессора Чуровы предполагали, что Полине Степановне стукнуло шестьдесят, однако её тайну не выдавали. Ведь выглядела именинница в этот день прекрасно… ну, то есть – красиво. На ней было красное шикарное платье – бальное, с фижмами, и красные же туфли. Причёска – как у царицы Тамары. Хотя, кто его знает, какие причёски были у Тамары, но наверняка одна из них была очень похожа на бабулину – смотрелась она просто царственно. Всё вверх, вверх и потом загогулина. Царица Тама…, то есть – Полина Степановна просто сияла от счастья. Что не удивительно: сегодня впервые в компании Чуровых-Саниных присутствовал и руководитель её бальной студии – бывший известный балерун. Он оказался очень милым и галантным человеком, в общем – достойной парой Полине Степановне. Она его так и представляла:

– Мой друг Вадим Юрьевич!

Высокое звание!

Когда в дом с большой коробкой в руках вошла Арония – по секрету скажем, это была картина, на которой известный художник мастерски изобразил чародейкины цветы, Полина Степановна, торопливо сунув коробку в руки Вадима Юрьевича, шепнула ей:

– Арония! Выручай! Там какое-то странное письмо мне пришло. Я ничего в нём не поняла. Может адресата перепутали? Глянешь? Оно в кухне – на шкафчике.

Чуров, удачно прикупивший гиацинты и торжественно вручивший их ахнувшей имениннице, именно там и нашёл Аронию – стоящую посреди кухни среди укутанных кастрюль и запасных тарелочек. И с ошеломлённым лицом изучающей какие-то бумажки. Учитывая интересное её положение, такое лицо его жене было противопоказанно.

– Что это у тебя? – спросил Владислав, осторожно вынимая из её рук опасные бумажки. – Дай сюда!

– Там пишут, что моя бабуля – не бабуля, а графиня Полина Бонэ-Кудеярова. И что ей принадлежит старинный особняк в Москве, построенный архитектором Гельрихом и являющийся исторической ценностью. И что какое-то частное лицо, пожелавшее остаться неизвестным, предлагает ей за него огромные деньги.

– Полина Бонэ да ещё Кудеярова? Ты ничего не путаешь? – удивился Чуров.

– Вот и бабуля решила, что тут ошибка. Но ошибки нет – она выросла в детском доме! И, скорее всего, она из рода Бонэ-Кудеяровых. Ведь прежде, чем писать такие письма и отдавать огромные особняки, люди должны были всё сто раз перепроверить! – растеряно проговорила Арония. – Скорее вчего, она законная наследница графского имущества! Но в письме указана такая оценочная стоимость этого особняка, что мне как-то нехорошо…

И Арония – будто только сейчас осознав, как ей нехорошо, попятилась и села в бабулино кресло. То самое, из Акимовой хаты, в котором так любила вязать Полина Степановна и за которым прятался один крысёнок-оборотень. Арония сохранила этот раритет, отреставрировав его в мастерской.

Владислав, плеснув в стакан минеральной воды, подал его жене.

– Ты не волнуйся, солнышко, разберёмся! – пообещал он.

И стал вертеть в руках отобранные у жены бумажки.

Но то ли у него после уличного солнца в глазах рябило, то ли текст документов был слишком мелок и уборист, но Чуров никак не мог одолеть эти нули, буквы и цифры. Всё путалось в какую-то белиберду.

– Вот так сюрприз! – почесал он макушку. – У вас такие именитые родственники? – удивился он.

– Жаль, до сего дня я об этом ничего не знала, – хмыкнула Арония, ставя пустой стакан на столик рядом. – А то б не пошла замуж за простого майора – принца б искала. Думаю, и бабуля тоже ничего не знала. Так прожила… Эти сумасшедшие деньги слегка запоздали.

– Сумасшедшие? Да что там за сумма? – озадачился Чуров и, прищурившись, снова всмотрелся в бумаги…

М-да! Что-то у него со зрением, наверное. Надо меньше за компьютером сидеть, а, может, уже пора и очки заказывать…

– Там написано: два с половиной миллиарда рублей! – вздохнув, сказала Арония из кресла. – Или… сколько это в долларах?

– Не может быть! Может – миллионов?

Владислав потёр глаза и сумма – указанная и цифрами, и прописью, наконец, проявилась. И была именно той, которую назвала Арония…

– Моя родословная для меня всегда была большим ребусом, – задумчиво говорила та, потирая поясницу. – Не знаю, можно ли её когда-нибудь разгадать. Моя родня с маминой стороны, не к ночи будь помянуты, жили во дворцах и в золоте купались. Но я лучше уж буду есть с деревянной тарелки… – пробормотала она. – А тут ещё и с папиной стороны сюрприз. Может мне теперь носить фамилию: Чурова-Санина-энд-Бонэ-Кудеярова? – усмехнулась она. – Когда мы с бабулей получим компенсацию за этот московский особняк, мне будет позволено всё! Даже четверная фамилия.

Чурова, внимательно слушавшего её, вдруг осенило:

– Компенсацию? За особняк? И имя того богача, что его покупает, неизвестно? Я понял! Этот благодетель – вор и негодяй Ратобор! Это он крутит тут с ообняками! Больше некому! – воскликнул Владислав. – Таким хитрым путём он возвращает тебе половину клада! Которая принадлежала твоей матери Арине! Только не пойму, кого он любит? Тебя или её! – зло стукнул он пладонью +о столу, на котором с грохотом подпрыгнули кастрюльки и плошки. – Даже вот графский титул подарил!

– А посуда причём! Её зачем бить? – хмыкнцла Арония. – Да и я тоже не причём! Бабуле документы прислали! Это она – Бонэ-Кудеярова! Я – Санина, а теперь вот ещё и Чурова.

– Он наверняка знает, что ты теперь под подпиской, – отмахнулся захваченный своим озарением Чуров. – Тебе нельзя получать такие деньги от кого бы то ни было! Тем более – от неизвестных людей. Кроме того, фамилии твоих матери и отца известны, а бабуля – детдомовская. Вот он и шлёт компенсацию Полине Степановне! У неё ведь кроме тебя никого нет!

– Почему же? – усмехнулась Арония. – А её балетмейстер? Возьмёт и оформит с ним брак, сделав его наследником!

– Тут такие деньги, что всем балетмейстерам хватит! Два с половиной миллиарда рублей! – покачал головой Чуров. – Неужели те цацки в сундуке так дорого стоили?

– Конечно! Там были какие-то скипетры и подвески, похоже – фараонов, хотя я в этом ничего не понимаю! Подумаешь – всего-то около тридцати миллионов долларов за такие раритеты! – пожала плечами Арония. – Я слышала, за рубежом есть виллы, которые и подороже стоят.

– Что, маловато будет? – прищурился Чуров.

– Да ну тебя! – отмахнулась та. – Если это за клад, то мне не надо ни копейки! Надо же! Я удивлена! – призналась она. – Неужели у Ратобор совесть проснулась? Два года прошло!

– Старая любовь не забывается! – хмыкнул, злясь, майор. – Совесть проснулась? Думаешь, она у него есть?

Арония только вздохнула. Как оказалось, майор Чуров очень ревнив. И то, что она работает в мужском коллективе, постоянно раздражая мужа, создавало проблемы. А когда на горизонте опять возник Ратобор, то мрачные тучи совсем его накрыли.

– И что ты будешь делать с этими деньгами? – нахмурился Владислав.

– Я? Спроси сначала у бабули! То есть – у Полины Бонэ-Кудеяровой? – отмахнулась Арония. – Может, просто порвать это письмо? – задумалась она. – Бабуля ведь так и не поняла, кому оно и насчёт чего. Ещё удар хватит от такого количества нолей!

– Это, конечно, выход, но очень неразумный, – покачал головой Чуров. – Пришлют новое письмо… Бонэ-Кудеяровой.

– Тогда надо отказаться от особняка! – заявила Арония.

– Тогда Ратобор его не купит и останется при деньгах. Он уже обобрал наше государство, а ты хочешь чтобы маг и дальше богател на ворованнмм? Думаю, он только будет рад такому твоему решению! И будет считать, что рассчитался с тобой – пытался, мол, да ничего не вышло.

Арония, упрямо выдвинув подбородок, молчала.

– Эх ты, математик! – усмехнулся Владислав. – За эти фальшивки, которые Ратобор тебе оставил, ты получила мизер – как говорит твой домовой Михалап. А теперь он возвращает тебе реальные деньги за настоящие драгоценности! Правда, я так и не смог понять – почему этот вор так поступает? Может, помирать собрался и покупает себе вход в рай? – ехидно проговорил он. – Спонсор африканский! Зачем тебе отказываться от миллиардов? Сдай эти деньги опять в Детский Фонд! Пусть Ратобор и не надеется, что ты вернёшь их ему! – сердито заявил Чуров.

Хотя, с чего он взял, что маг на это надеялся? Ведь не указал же он своё имя в документах.

– А ведь верно! – спохватилась Арония. – Знаешь, Владислав, я раньше не верила, что беременность живота притупляет мозги, но, наверное, так и есть! Я отдам эти деньги в Детский фонд! В прошлый раз они отчитались передо мной за каждую копейку. Но что такое для них – полмиллиона? На одну операцию, да и то не на каждую хватит. А эти деньги многим помогут! Так и сделаю! Думаю, бабуля согласится, когда узнает, что это снова за клад. Или снова применю гипноз, – усмехнулась она. – А то, как ей объяснить, откуда взялись новые сокровища? Да уж – врать только начни, потом не остановишься!

– Вот и умница! – бережно обнял её Владислав, – Если у него совесть проснулась, то у нас – нет! Не отдадим ему ничего!

– Согласна! Ты иди, Владислав – там Щеглов должен подъехать, займёшь его! А я тут ещё немного посижу, – сказала Арония, снова потирая поясницу.

– Да, да, солнышко. Отдохни! – кивнул Чуров и вышел из кухни.

Письмо оставил на подоконнике.

* * *

Арония переосмысливала поступки Ратобора.

Он не вор? А благородный разбойник? Сколько же он тогда передал Монифе? Если два с половиной миллиарда – стоимость половины клада, то десять процентов от них, это… Её беременный живот никак не давал голове быстро соображать. Двести пятьдесят миллионов, что ли? А, это же Африка, там доллары в ходу. Это… около трёх миллионов долларов. Для Африки очень даже ничего – всех расселить, детей и внуков наукам выучить. Впрочем, какое ей дело до Смугляка, похитителя старушек? Что она скажет Щеглову, когда тот узнает, что Санина, руководитель БНП, из графского рода? Что скажут те, что сидят в высоких кабинетах? У Бонэ-Кудеяровых могут быть родственники за границей. Её увольнение могут совместить с уходом в декретный отпуск. Но кто же ещё сможет восстановить пластунские техники, кроме неё? Нет таких.

Уходить из школы пластунят она не хотела. Работа ей нравилась, а возможности, предоставляемые БНП, вдохновляли. Что будет дальше?

Михалап, сидя на чердаке на своей тёплой лежанке – имелся индивидуальный подогрев, не решался рухнуть вниз с потолка и нарушить одиночество Аронии. Что он ей скажет? Чтоб взяла себе енти мильярды? Он бы взял. В царски золотые монеты перевёл бы, чтоб кучней ложились, и – в сундучок. Аль в ачейку банковску – щас тама фсё кладут. Хай тама, места не пролежат! А она – больным дитятам? То не её забота, чужих деток колыхать! Значитца таков урок родителям и душам, вселённым в их потомство. Но она ить слухать не станет…

И тут Михалап почуял магическу силу, да ещё какую – силищу! Глянув вниз, скрозь три потолка, он увидал… Ратобора, стоящего посреди кухни. Никак сызнова к Аронии явился – уговаривать мильярды взять себе! А чо – дело!

Хорошо, что Арония сидела в кресле. А то б рухнула на пол. В её положении это делать нежелательно.

А Ратобор, улыбаясь голливудской улыбкой, сказал ей:

– Ну, здравствуй, дорогая! Рад тебя видеть!

Как всегда, одет был с иголочки. Но на этот раз не в белом, а костюме горчичного цвета, чёрном свитере и чёрных лаковых туфлях. На руке – перстень. Один, но какой-то чёрный камень сверкал в нём так, будто их было десять.

– Ты? – удивилась Арония. – Что ты там ещё затеял с особняками?

– А что ещё прикажешь делать, если все покупатели на раритеты живут за границей России? Перевод долларов через неё тоже ограничен смешными суммами. А ту ещё твои БНП и подписки. Что бы сказал Щеглов и его покровители, узнав, что тебе оттуда, – указал маг куда-то в сторону, – приходят миллиарды? Боюсь представить. Кстати, Полина Степановна действительно потомственная графиня, тут я ничего не изобретал. Особняк, который принадлежал её предкам, покупаю через одну подставную фирму, которая вскоре обанкротится. Так что всё будет шито-крыто. А документы о своём дворянстве Полина Степановна на полном праве может забрать в Москве. Юристы всё собрали в папочку – каждая бумажка подлинная.

– Как те драгоценности, что остались лежать в сундуке? После того, как ты его опустошил, – хмыкнула Арония.

– А что мне оставалось делать? – пожал плечами маг. – Майор нагнал полицию, эксперта, поставил в известность Мерина. Не мог же я оставить им пустой клад? Да и вам кое-что перепало. А копии… – вздохнул он. – Я подготовил их для Гохрана, хотел подменить там кое-что. Никто бы и не заметил. А мне деньги нужны были – выкупить одну вещицу.

– На всё-то у тебя объяснение есть! – усмехнулась Арония. – И такие разумные. А ничего, что все тут тебя проклинали – Калина, Михалап, Чуров, я. Хорошо, бабуля приняла всё за чистую монету. Вернее… Ну, неважно. Я считала, что ты всех обманул, обворовал, обмишурил…

– Я это прогнозировал! – отмахнулся маг. – Но уж лучше считаться клептоманом, чем дураком, – усмехнулся он, подмигнув ей зелёным глазом. – Свои размышления я вам изложил, никто не внял. Да и не всё ли тебе равно было, сколько отдать в Фонд? Ведь сейчас я рассчитываюсь с тобой реальными суммами. Потому что не хотел, чтобы это были копейки, которые назначат ваши эксперты. И чтобы на раритетах наживались…

– Другие? – перебила его Арония.

– Да! На моих раритетах! Я и Арина с риском для жизни их добыли, используя тайные знания их закопали, рисковали, что кто-то до них доберётся. Оставили на чёрный день. Который длился сотню лет… – вздохнул он. – Почему бонусы за это должны достаться другим? Каким-то прохиндеям. Майору легко рассуждать – его дело, сторона. Впрочем, о чём это я?

– Да, что ты хотел, Ратобор? Зачем пришёл? Не всё ли тебе равно, куда пойдут эти миллиарды? – заявила Арония. – Отдал долг, что ж, спасибо. Дальше я сама разберусь.

– Хотел попытаться тебя вразумить, но вижу, что это бесполезно. Ты – жена майора! – усмехнулся он.

– Не смей! – нахмурилась та.

– Всё, всё! – поднял руки маг. – Замолкаю! Просто хотел ещё раз взглянуть на… дочь Арины. Которая так на неё похожа. Внешне. Кстати, дорогая, а почему ты сама вынашиваешь своего ребёнка? – покосился он на её живот. – При твоей непростой должности это слишком хлопотно. Наука уже ушла далеко вперёд. Можно было взять суррогатную мать.

Арония сурово на него глянула.

– Не твоё дело! А тебе так нравятся суррогаты? Фальшивые колье, суррогатные дети, чужие фамилии? А у меня будет только моя дочь! – гордо заявила она. – Никаких счуррогатов! Кстати, объясни мне – куда делся мой родовой дар? И смогу ли я передать его моей не-суррогатной дочери? Зачем ты его забрал?

– Клептоман? – рассмеялся маг. – Не волнуйся, дорогая, тебе это вредно! Дар остался при тебе и в любом случае он передался б твоей дочери – вместе с ведовскими генами. Просто я временно его заблокировал. Заметь – не украл, не унёс, не лишил тебя этого счастья! Отчасти я и пришёл сюда за тем, чтобы его разблокировать. Ведь ты уже не натворишь глупостей, пытаясь отнять у меня раритеты. Этот похищенный у твоего государственного майора клад! Оставить вам его было бы очень неразумно! Извини, что реализовать раритеты быстро не удалось, – развёл он руками. – Товар штучный – закрытые частные аукционы, тайные агенты-реализаторы, длительная экспертиза. Это нтребует времени! А те, кто покупает такие вещи – не любят огласки. – Арония, слушая его и понимая, что он прав, примиряюще кивнула. – Да, о твоём даре! – спохватился маг. – Не знаю, как это делает мой смарагд, но мне достаточно будет просто до тебя дотронуться. Ты не против?

– Нет! – ответила Арония, не задумываясь.

Ей очень хотелось вернуть то, чем владела по праву рода. Нужно оно ей или нет – она сама решает.

– На твоей право руке с некоторых пор появилась родинка – в виде кляксы. Он её уберёт – и всё будет в порядке, – заявил Ратобор.

Арония вытянула вперёд руку – на которой действительно два года назад возникло небольшое родимое пятно в виде кляксы, Ратобор дотронулся до него… Перстнем, что так сверкал на его руке. Оказывается так теперь выглядел смарагд.

И затем Ратобор исчез, растворился в воздухе, даже не попрощавшись…

Арония этого не заметила. Она вдруг почувствовала всё, что её окружало: наверху, на чердаке подслушивал их разговор домовой; за стеной находились люди, мысли которых она слышала, будто громкий разговор; по улице мимо дома шла цыганка, таща за руку девчонку лет десяти, и с любопытством смотрела на их ярко освещённый дом. У девчонки дар ясновиденья…

Арония, приходя в себя, осмотрелась.

Так, пора снова контролировать свой дар, а то выплеснулся, будто шампанское из долго запечатанной бутылки! И где Ратобор? Может, он ей почудился? Может она просто уснула нечаяно? Но нет, вот – правая рука и на ней больше нет родинки-кляксы.

И её дар к ней вернулся! Он очень поможет ей в работе! Сидя в своём кабинете на пятом этаже, она теперь будет знать всё, что происходит на территории БНП! Будет слышать и видеть то, что сокрыто…

А особняк надо продавать.

И создавать собственный Детский Фонд. А людей и других спонсоров она найдёт. Или, как говорит Михалап – создаст гильдию честных купчин.

Арония встала и её тело вдруг пронзила боль…

В эту ночь у Аронии и Владислава родилась дочь – Арсения.

Sia Tony
Система: эксперимент. Часть 1

Пролог

Неделей позже:

Аурелион

– Аурелион, ты пропустишь все самое увлекательное! – не унимался Райан, уговаривая меня заглянуть на вечеринку.

– Мне это неинтересно, – коротко ответил я, имея в виду именно то, что сказал.

– Ты шутишь? – спросил он, нахмурив брови, и хлопнул меня по плечу. – Тебе выпала такая возможность, а ты предпочтешь прятаться здесь?

Чтобы описать наши отношения с братом, можно было использовать одно слово – напряженные. Райан был бунтарем, человеком, который всегда стремился выйти за рамки обыденности и часто попадал из-за этого в сомнительные истории. С самого детства он настойчиво пытался втянуть меня в свои авантюры и, несмотря на мои протесты, не сдавался до сих пор.

– Не люблю столпотворения, – сказал я, оправдывая свое нежелание разделить его веселье.

– Тридцать участниц! Неужели тебе неинтересно узнать, из чего они слеплены? – продолжил Райан, когда мы вышли на террасу. – Они такие податливые и глупо-счастливые, ты мог бы лично в этом убедиться.

– Если все так, как нам рассказывали, мне точно незачем тратить на это время, – сделал вывод я, занимая одно из кресел.

Даже в ситуациях, которые могли вызвать мой интерес, я должен был оставаться спокойным и безразличным. Любые чувства – слабость, именно поэтому я выбрал путь строгого контроля. Все, что происходило вокруг, я воспринимал через призму логики и рациональности, не позволяя личным переживаниям ослаблять стойкость моих решений.

– На твоем месте я бы вдоволь наигрался с некоторыми из них. – Райан развел руками, признавая свое поражение.

– Каждый из нас добивается поставленной цели по-своему, – безучастно ответил я.

– Максимус и Амадеус уже успели залезть под несколько юбок. – Он вальяжно развалился в кресле, запрокинув голову. – Я видел желание в глазах землянок. Как это возбуждает…

– Не хочу знать, – нетерпеливо прервал я его.

– Жаль, что Система не выбрала меня одним из холостяков проекта, ведь я на порядок лучше многих из них, – Райан самодовольно вздернул подбородок.

– Система никогда не ошибается, – высказал я мысль, в которой был совершенно уверен.

– Посмотрите-ка, кто пришел, – удивленно воскликнул Райан, и его улыбка устрашающе поползла вверх. – Как ты нас нашла?

Я нехотя повернулся, проследив за направлением его взгляда, и, к своему неудовольствию, отметил, что годами отточенное хладнокровие на долю секунды меня подвело. Красота появившейся девушки выгодно выделялась на фоне серой рутины моего повседневного мира.

– Я никого не искала, – просто сказала она, нагло рассматривая меня.

Райан был прав, когда говорил о незаурядной внешности женщин с Земли. Закат переливался в ее белых локонах, которые контрастировали с черным платьем, облегающим каждый изгиб тела. Голубые глаза, обрамленные такими же белыми ресницами, придавали лицу ангельскую нежность.

Нас предупреждали, что участницы постараются любыми способами завоевать выбранного холостяка. Условия жизни на Земле были ужасными, люди там боролись с болезнями и нищетой, не доживая до старости. Оставшись здесь, они получали возможность прожить долгую жизнь в достатке и безопасности.

– Меня зовут Атанасия, я участница проекта. Меня привел Экстаз. Я выиграла индивидуальное свидание, – объяснилась она, только теперь переведя строгий взгляд на Райана.

– Я не участвую в сегодняшней вечеринке, – спешно кинул я, пытаясь обуздать нарастающее желание рассмотреть ее поближе.

Высокомерный взгляд, предназначенный брату, и гордость, с которой она держалась, вызывали любопытство. Было в ней нечто, что неожиданно дало трещину в моем безразличии к участницам проекта. Неужели все девушки с Земли похожи на нее?

Мои размышления прервал Райан, который в свойственной ему игривой манере заявил:

– Мы познакомились, пока внизу вместе опустошали бар. Пусть остается.

– Это не тебе решать, Райан, – сказал я, намереваясь успокоить его.

– Да, я лучше пойду, – сказала Атанасия, забавно поморщившись, и развернулась к выходу.

– Постой! – поднялся за ней Райан. – Ты не можешь просто так уйти. Брат не отпускал тебя.

Спокойно наблюдать за этой странной сценой оказалось сложнее, чем я думал. Пришлось поднапрячься, чтобы не вмешаться, когда Райан нагнал ее и грубо развернул к себе.

– А ты, я вижу, помимо глубоко несчастных женщин, любишь исполнять приказы брата? В отличие от тебя, я ему не подчиняюсь, – с нескрываемым презрением сказала Атанасия и, не дожидаясь ответа, шагнула к арке у входа на террасу.

– Ты хоть знаешь, с кем разговариваешь? – с напускной угрозой в голосе спросил брат потрясенную участницу.

Его наигранная агрессия не обманула меня. Я знал, что для Райана это просто развлечение.

– С кем? Женоненавистником? Социопатом? – раздраженно бросила девушка.

В ее глазах читался испуг, но фигура была полна решимости. Да, я мог бы с уверенностью сказать, что нам многое предстояло узнать о земных женщинах.

– Достаточно, брат, – прервал я его представление.

– Да, достаточно, брат, – насмешливо передразнила меня Атанасия, взглянув на Райана.

– Мы с тобой еще увидимся, – процедил он сквозь стиснутые зубы, видимо наслаждаясь неоднозначностью обстановки, и сильно толкнул ее плечом.

– Кретин, – подытожил я, увидев, что Атанасия, потеряв равновесие, упала.

Уходя, он хитро посмотрел на меня. Широкая улыбка будто намекала: теперь это моя забота.

Девушка всхлипывала, хватая воздух губами. По ее груди стекала кровь, пачкая платье. Его шов на бедре разошелся, и, к моему удивлению, нижнего белья на ней не было…