Текст книги ""Фантастика 2025-154" Компиляция. Книги 1-22 (СИ)"

Автор книги: Василий Горъ

Глава 5

7 ноября 2512 по ЕГК.

…В форпост «Дальний» мы въехали без четверти семь утра, зарулили на почти пустую стоянку, припарковали «Порыв» на прежнее место, выбрались из салона под мелкий моросящий дождь, вытащили из багажного отделения рюкзаки, закинули за плечи и без особой спешки потопали к пристани. Честно говоря, я был уверен, что в непогоду Бехтеев присобачивает к «Авантюристу» какой-нибудь тканевой тент, так что рассчитывал добираться до Мрачного не в самых комфортных условиях. Однако, как вскоре выяснилось, у Геннадия Романовича был и второй катер. С твердой крышей, уютным кокпитом и так далее. Выглядел он не хуже первого, но носил менее благозвучное название – «Бродяга». Впрочем, плавсредству, вероятнее всего, используемому только в сезон дождей, оно, пожалуй, подходило, так что я мысленно поаплодировал фантазии владельца, затолкал наши пожитки в рундуки, помог Ольге сесть в ковшеобразное «гоночное» кресло и вручил капитану оплату за доставку.

Он молча убрал деньги в карман, а потом скосил взгляд на Кольцову и укоризненно вздохнул.

– Напарница. Не хочет замедлять развитие… – буркнул я, сообразив, что он отказывается понимать, зачем я тащу «несчастную девушку» в Пятно в это время года, да еще и на целую неделю. – Вот и уговорила сгонять в небольшой рейд.

Бехтеев не поверил, поэтому посмотрел на жертву моего произвола и получил более чем убедительное подтверждение моих слов:

– Так и есть: Игнат совсем уж было собрался отложить рейды до весны и поддерживать форму тренировками в спортзалах и залах для медитаций, но я убедила его помочь любимой напарнице побыстрее дорасти до ранга Князь.

В глазах молчуна-Воздушника заискрились смешинки, голова качнулась вперед в знак восхищения ее планами, а рука легла на сектор газа и сдвинула его вперед. Влажного шелеста швартовов, втягивающихся в специальные лючки, я не услышал, ибо рык движков этого катера оказался громковат. Зато получил море удовольствия как от динамики разгона, так и от предвкушения. Да-да, я вспомнил о том, что у меня теперь есть свой катер, а значит, всего через полгода я точно так же сдвину сектор газа и выведу свою игрушку в открытое море!

Кстати, напарница, кажется, подумала о том же, ибо весело подмигнула. А потом, выполняя инструкции, закрыла глаза и ушла в медитацию. Пытаться превратить обычное просветление в продвинутое и пробуждать в себе чуйку. Само собой, не от балды, а по моим методикам.

Я тоже занялся тренировками. Но только после того, как снял куртку и предупредил Бехтеева, что отключусь. Как и в прошлый раз, сосредоточился на раскачке навыков Воздуха. Но вкладывался в развитие то подпорки, то воздушных ступеней. Да, с удовольствием «разгонял» бы жар, постарался усилить воздушные лезвия и ледяную вьюгу или поработать над скоростью использования боевой связки туман-разряд. Но первое умение, увы, еще не «прорезалось», ибо соответствующие ядра мы с Ольгой употребили поздно вечером, а демонстрировать остальные навыки постороннему не позволяла паранойя. Так что следующие шесть часов я прерывал медитацию только для того, чтобы глотнуть подпитки. Зато ровно в час окончательно вернулся в реальность, несколько раз постучал по колену напарницы, дождался, пока она откроет глаза, и сообщил, что пора перекусить.

Контейнеры с горячей едой достали из термосов и предложили один из них Бехтееву. Но он отрицательно помотал головой и изобразил на редкость замороченное движение рукой, дабы дать понять, что нам, уходящим в Пятно, еда еще пригодится. Настаивать я, конечно же, не стал – с аппетитом умял двойную порцию филе форели с картофельным пюре, заполировал это блюдо овощным салатом и посмотрел на часы.

До расчетного времени прибытия в точку высадки оставалось порядка десяти минут, так что желание хоть немного полениться было задвинуто куда подальше – я сложил и свои, и Ольгины контейнеры друг в друга, затолкал в пакет для мусора и убрал в боковой карман рюкзака. Потом выглянул наружу, убедился в том, что «Бродяга» несется не по реке, а по озеру, надел и застегнул куртку, придержал Кольцову, последовавшую моему примеру, и перебрался на переднее пассажирское сидение. Чтобы видеть не только кокпит, но и берег Мрачного, к слову, выглядящего под стать названию…

…Осадка у «Бродяги» оказалась меньше метра, с навыками управления им у Бехтеева тоже было все в порядке, а шест, очень неплохо заменивший эхолот, и телескопический трап, выдвигавшийся с помощью ручной лебедки, позволили высадиться на берег, не замочив ног в озерной воде. Да, с учетом погоды это порадовало не так уж и сильно, но десантирование состоялось, и катер, снова взревев движками, рванул в сторону устья Еланки.

– Пять минут на все про все – и выдвигаемся… – скомандовал я, первым поднявшись к опушке.

– Отлично! – отозвалась Оля. – Как раз проведу первые испытания новой приблуды.

Тут я мысленно хмыкнул, ибо под словом «приблуда» подразумевалась насадка, позволявшая женщинам справлять малую нужду по-мужски, то есть, стоя. Нет, лично меня обсуждение подобных тем нисколько не смущало, ибо на моем факультете АПД учились не только парни, а инструктора, готовившие нас без дураков, избавляли курсантов от излишнего стеснения еще на первом курсе. Но Кольцова в Академии не училась, поэтому, теоретически, обязана была смутиться. Ан нет: спокойно отошла метров на пять, повернулась ко мне спиной и не очень быстро, но сделала свои дела. Потом деловито ополоснула приблуду из фляги, весело заявила, что испытания признаны успешными, и… первый раз за утро поделилась своими сомнениями:

– Скажи, а ты уверен, что сможешь вывести нас на заимку с этого места? Просто оба прошлых раза мы добирались до нее по следам; двигаясь к реке, понимали, что мимо нее не промахнуться. А тут ты, вроде как, в первый раз, и…

Я мягко улыбнулся:

– Оль, ориентированию на местности меня учили очень добросовестно. А если учесть тот факт, что место высадки я выбирал по спутниковым картам местности, сделанным еще до Первой Магической, и не только запомнил, но и зарисовал самые заметные ориентиры, то наши шансы промахнуться мимо того озерца стремятся к нулю.

– Здорово! – облегченно выдохнула она, поправила армейскую панаму, защищавшую лицо от дождя, и рассмешила: – Знаешь, а ведь я побаивалась, что ты предложишь провести эту неделю на заимке Докукиных.

– Я так похож на идиота? – «изумленно» спросил я. – Там ведь не только Петр Семенович, уже пытавшийся тебя обаять, но и десяток зрячих мужиков.

Ну, и зачем нам гарантированные конфликты вместо тренировок?

– Да, конфликтов там было бы множество… – со вздохом подтвердила она. – Ведь я, женщина, отказалась бы готовить как на всю эту толпу, так и персонально для Докукина, принимать приглашения на вечерние посиделки и реагировать на комплименты, не стала бы терпеть двусмысленные намеки и тэдэ. Следовательно, с первого и до последнего дня пребывания на их заимке невольно противопоставляла тебя Докукину и его людям!

– Да и плевать! – холодно усмехнулся я. – Любой, кто попробует навязать свою волю моей напарнице, об этом очень сильно пожалеет. И ты, добытчица – ни разу не повариха, не прачка и, тем более, не женщина, за которой можно поволочиться. Далее, в любой конфликтной ситуации я сначала закатаю твоего обидчика в асфальт, а потом начну выяснять, что, собственно, произошло. Причем задавать вопросы буду лично тебе и без посторонних, ибо считаю, что нюансы наших отношений никого не касаются. И последнее: не вздумай кого-либо бояться, ведь твой страх – это свидетельство нашей слабости, а слабых в любом обществе ни во что не ставят и гнобят, как заблагорассудится. Дальше объяснять?

Она отрицательно помотала головой:

– Нет: я – твоя и только твоя, мы живем так, как считаем нужным, и в любой ситуации стоим друг за друга горой.

Первый тезис, выделенный интонацией, признаюсь, включил фантазию, но я задвинул несвоевременные мысли куда подальше и не стал цепляться к неудачной формулировке:

– Так и есть: в моей системе координат настоящая команда может быть только такой. А теперь скажи-ка мне, пожалуйста, как успехи с усилением просветления и пробуждением чуйки?

– Скорость восприятия пока та же… – расстроенно вздохнула девушка. – А формирование твоих умений почувствовала аж четыре раза. И пусть еще не поняла, за счет чего, но разберусь и научусь.

– Умничка! – обрадовался я и поставил новую боевую задачу: – Об этих умениях пока забудь и сосредоточься на раскачке подпорки: рюкзаки у нас с тобой достаточно тяжелые, а усиление тела их вес, увы, не уменьшает. И еще: тренируйся не в ущерб внимательности – если ты поломаешься или зевнешь мое предупреждение о возможном нападении какого-нибудь хищника, то о тренировках придется забыть…

…Не знаю, насколько добросовестно Ольга раскачивала подпорку, зато часа в три дня оценил скорость ее реакции на мою жестикуляцию: уже через секунду после того, как я, выйдя из очередного укороченного рывка, поднял к плечу правый кулак, а левой рукой дернул за подушечку самосброса, сзади послышался шлепок упавшего рюкзака. А еще через мгновение напарница переместилась в рекомендованном направлении и, оказавшись слева от меня, попробовала остановить атакующую росомаху каменным капканом.

Да, для зверя седьмого ранга навык восьмого оказался слабоват, тем не менее, помог уйти в кувырок через голову и впороться в мой частокол. Он тоже был дохленьким, но защиту все-таки поцарапал. Вот наш четвероногий противник и разъярился. Но упал. Набок. Из-за моей оплеухи. И поймал четыре ледяные иглы от Кольцовой, безостановочно «прыгавшей» между деревьями.

Я в бой практически не встревал – да, опрокидывал, да, подтормаживал, да, разочек придавил росомаху прессом, чтобы сгладить тактическую ошибку напарницы. Но защиту зверя она продавила сама, сама убила и сама озвучила решение не тратить время на потрошение тушки. Я был того же мнения, так что уже через полминуты наш маленький отряд продолжил движение. А без двадцати шесть нарвался снова. Вернее, был замечен довольно крупной рысью и атакован.

Что самое обидное, ни я, ни Ольга ее не засекли. Поэтому внезапное «падение» туши весом килограммов под тридцать на рюкзак заметно более мелкой, а значит, и слабой жертвы оказался сюрпризом. Очень неприятно удивила и сила укуса в шею – как потом выяснилось, он сходу снял процентов девяносто пусть и слабо прокачанного, но «продвинутого» марева. Поэтому моя оплеуха, прилетевшая в голову вконец охамевшего хищника, фактически спасла напарнице жизнь. Но в тот момент этого не знал – «сдув» зверюгу с «медленно» заваливавшейся набок девушки, вложился сначала в пресс, затем в колючий побег и разочек ударил воздушным лезвием. Чтобы попробовать этот навык в деле. А когда Кольцова, обновившая марево и скинувшая рюкзак, вступила в бой, снова изобразил стороннего наблюдателя.

Как ни странно, на этом наши злоключения закончились – несмотря на то, что мы ломились по Пятну в открытую, то есть, не под невидимостью, и оставляли за собой очень заметный след, нас больше никто не атаковал. То ли из-за того, что дождь, снова превратившийся в безумный ливень, отбил у местного зверья все желание выходить на охоту, то ли благодаря неусыпному вниманию госпожи Удачи. Так что до безымянного озерца, на берегу которого и стояла «юдинская» заимка, добрались на удивление легко и быстро. А там я, как обычно, пошел на поводу у паранойи – спустился к воде, вошел в нее по щиколотку и неспешно потопал вправо. Чтобы сбросить со следа хвост или, как вариант, убедить себя-любимого, что сделал все возможное, чтобы обезопасить нас с Ольгой от визитов незваных гостей.

Знакомый забор «протаял» сквозь струи дождя абсолютно неожиданно и как-то уж очень резко, но под разогнанным сознанием этот «сюрприз» почти не напряг. Вот я и изменил не только направление движения, но и его стиль. В смысле, сорвался в серию рывков, допрыгал до калитки, присел на корточки и довольно хмыкнул: крошечная палочка, собственноручно воткнутая в землю в качестве сторожка, была на месте. В таком же режиме проверил и ворота, ибо те, кто мог припереться сюда со стороны «Приозерного», должны были выйти из лесу аккурат на них. А когда убедился в том, что за время нашего отсутствия гостей на заимке не было, попараноил еще немного – скинул рюкзак, ушел под невидимость, попросил напарницу немного подождать, чуть-чуть приоткрыл одну створку и унесся осматривать все три сруба. Зато потом со спокойной душой вернулся к воротам и поделился своими наблюдениями:

– С момента нашего ухода тут никто не появлялся. Зверья не обнаружил. Птицы, если и есть, то только на чердаке. Но заселяться в дом однозначно не стоит: из-за того, что протекает крыша, а в окнах нет ни одного стекла, во всех комнатах самый настоящий потоп. Так что придется тесниться в баньке – там, как ни странно, практически сухо.

Девушка пожала плечами:

– В баньке – так в баньке. Кстати, так будет даже лучше. Во-первых, из-за того, что ее можно будет регулярно топить и жить в тепле, а, во-вторых, я бы все равно напросилась ночевать с тобой. Чтобы, в конечном итоге, все-таки засыпать. А не рвать себе душу от заката до рассвета.

Это признание заставило снова представить себя на ее месте и довольно сильно испортило настроение. Но после того, как мы добрались до временного пристанища и начали обустраиваться, мне постепенно полегчало: вопреки моим опасениям, Ольга держалась молодцом. За счет того, что постоянно чем-то занималась и ни на что не отвлекалась. А дел было навалом: пока я бегал к поленнице и обратно, разжигал печь, разбирал самую прочную кровать в доме, приносил «комплектующие» в комнату отдыха, выпрямлял гвозди и сооружал что-то типа топчана, она переоделась в «домашнее», навела чистоту, разобрала свой рюкзак, накрыла на стол, напросилась мне в помощницы и очень неплохо помогла. Тем не менее, я расслабляться и не подумал – дождался, пока она застелет «кровать» простыней, прихваченной из дома, и затолкает в наволочку теплый свитер, задал ей крайне неприятный, но обязательный вопрос:

– На могилу Инны сходим?

Кольцова немного поколебалась и… отрицательно помотала головой:

– Если она окажется разрытой, то у меня оборвется сердце, и ни о каких тренировках можно будет даже не мечтать. Ставить под удар свое развитие я не хочу. Поэтому убедила себя в том, что место упокоения моей сестренки – вся эта заимка. Да, звучит, наверное, глупо, но мне помогает.

– Я не считаю это глупым… – ничуть не кривя душой, сказал я. А потом мысленно пообещал себе при первой же возможности подняться к могиле и посмотреть, в каком она состоянии.

Тем временем девушка подалась вперед, дотянулась до моей левой руки и благодарно сжала предплечье:

– Спасибо. И за предложение, и за поддержку. Знаешь, чем лучше я тебя узнаю, тем чаще ловлю себя на мысли, что делиться с тобой даже самыми сокровенными мыслями и чувствами совсем не страшно. Хотя нет, не так: я перестала в тебе сомневаться в тот момент, когда ты, мстя за меня, наплевал на законы и прирезал Валета. И теперь мне нравится быть самой собой, пусть медленно, но уверенно и безостановочно меняться в описанном тобой ключе, стремиться к одной цели на двоих и представлять по-настоящему счастливое будущее. А еще… – ты только не смейся, ладно? – … в поместье Докукиных, оставшись наедине с Александрой Ярославовной, Семеном Харитоновичем и их сыном, я воевала не со страхом, а с желанием вцепиться им в глотки. За то, что они, заваливая меня вроде как обычными вопросами, на самом деле неявно выясняли, что связывает нас с тобой на самом деле, насколько прочна эта связь и где заканчивается моя преданность тебе!

– И как, выяснили? – полюбопытствовал я, хотя был уверен, что знаю, каким будет ответ. Не угадал и в этот раз:

– Нужный вывод сделала только единственная женщина в той компании. А мужчины решили, что я набиваю себе цену. Ибо ты, простолюдин, просто не можешь быть центром чьей-то личной Вселенной в то время, как вокруг имеются «центры» совсем другого масштаба…

Глава 6

8 ноября 2512 по ЕГК.

…Несмотря на надежно заклиненную дверь, «Вепрь», заныканный под изголовьем, и свето-шумовую гранату, настороженную «под человека», спал я, что называется, вполглаза. Поэтому на «странный всхлип» среагировал чуть ли не раньше, чем его услышал, активировал сумеречное зрение и мысленно схватился за голову: Ольга лежала на спине, смотрела в потолок и беззвучно плакала. Позволять ей «рвать душу от заката до рассвета» было бы слишком жестоко, вот я и попробовал придумать хоть какой-нибудь нормальный способ отвлечь напарницу от мыслей о погибшей сестре. Как назло, ничего толкового почему-то не придумывалось, и я рискнул воспользовался выходом, который наверняка предложила бы незабвенная Дайна:

– Что, совсем плохо, да?

– Ага…

– Тогда перебирайся ко мне и подставляй затылок под мои пальцы.

Сомнения? Стеснение? Страх? Ха!!! Не прошло и трех секунд, как она юркнула под спальный мешок, раскрытый в одеяло, вжалась в мой левый бок, обхватила рукой за талию – видимо, чтобы не убежал – и уткнулась мокрым лицом в грудную мышцу. Следующие минут пятнадцать-двадцать я перебирал густые пряди, ласково разминал шею и иногда, о чем-то задумавшись, бывало, прихватывал и трапеции. А потом Вселенная «мигнула», и я, открыв глаза, не сразу вспомнил, с какого перепугу Кольцова спит под моим одеялом, причем обнимая, как любимую игрушку, и закинув колено на бедро. Но слабая улыбка, игравшая на губах девушки, вымела из сознания все недоумение и убедила в том, что этот поступок был правильным.

Если бы не… хм… утренняя «проверка всех систем», то я бы спокойно валялся дальше. А так ушел в медитацию и порядка получаса моделировал те или иные боевые ситуации и подбирал к придуманным атакам оптимальные алгоритмы противодействия. Потом вернулся в реальность, открыл левый глаз и обнаружил, что Кольцова уже не спит, но продолжает меня обнимать.

Поздоровался первым. С улыбкой. Хотя где-то в глубине души немного побаивался возможного срыва:

– Доброе утро, Оль. Как спалось?

– Доброе утро, Игнат! – эхом отозвалась она и забавно сморщила носик: – Тебе честно, или как?

Мне резко полегчало, и с губ сама собой сорвалась шутка:

– Ну-у-у, если ложь поднимет мою самооценку в заоблачную высь, то, так и быть, ври!

Она рассмеялась, легонечко царапнула меня ноготками и отшутилась:

– Такая ложь пока не придумалась, поэтому скажу правду: мне снова снились добрые сны, и я хочу еще!

– Что, прямо сейчас⁈ – притворно ужаснулся я.

– Нет, сейчас у нас подъем, умывание, тренировки, три-четыре приема пищи и, надеюсь, банька. А вот после нее я бы хотела напроситься на еще один сеанс целительного массажа затылка.

– Ну, ты и нахалка!

– Не «нахалка», а Хищница! – уточнила она, а потом посерьезнела: – Я отключилась практически сразу. И во сне вернулась в один их приятнейших моментов прошлого – поездки всей семьей в «Шиворот-навыворот», самый большой детский парк развлечений Мценска. Мама каталась на аттракционах вместе со мной и Инной, а папа покупал мороженное, конфеты и сладкую вату, по очереди усаживал нас на плечи, подбрасывал высоко-высоко в воздух и сводил с ума, заставляя расцветать еще не распустившиеся бутоны крошечных цветов, росших на газонах…

– Он был Одаренным?

– Да. Но всего лишь Новиком. И не видел смысла развивать Дар, поэтому за всю жизнь не купил ни одной Искры ни себе, ни матушке. Так и показывал фокусы единственным умением, полученным в подарок в далеком детстве. А ведь будь они с мамой хотя бы «девятками» с прокачанными защитными покровами, то площадное умение их бы не убило!!!

– Не заводись, Оль… – мягко попросил я и добавил: – Как ни обидно это признавать, но прошлое не терпит сослагательного наклонения.

Она заставила себя успокоиться, облизала губки и криво усмехнулась:

– Так и есть. Поэтому я смотрю в будущее. В то, в котором я обязательно стану сильной. И привью своим детям желание двигаться по этому же пути… Та-ак, я снова завожусь. Просто увидела поведение родителей под нынешним углом зрения и разочаровалась.

– Поэтому готова рискнуть еще одним сеансом целительского массажа затылка? – «удивился» я, чтобы вернуть ее к куда более веселому вопросу.

– Не-не-не! – протараторила она, попросила не считать эти откровения побочным эффектом ночного сеанса и снова перестала валять дурака: – Игнат, может, выйдем на улицу и посмотрим, что там со зверьем? А то меня уже, честно говоря, подпирает…

…Пока Кольцова «заседала» в туалете, я сгонял к пригорку с могилами и здорово расстроился, обнаружив, что все они раскопаны. Сообщать об этом, естественно, не стал – сделал вид, что никуда не отлучался. А после водных процедур заявил, что утренняя пробежка отменяется, и объяснил, почему:

– Дождь льет, как из ведра, и земля настолько размякла, что превратилась в болото, соответственно, колея за нами останется о-го-го. А наводить кого бы то ни было на наше прибежище я не готов. В общем, сейчас переберемся в дом, как следует разомнемся и часик подеремся на сверхблизкой дистанции в меру твоих возможностей. Потом позавтракаем и займемся раскачкой умений. Да, кстати, жар пробудился?

Кольцова утвердительно кивнула.

– Тогда постарайся его не снимать, чтобы как можно быстрее загнать контроль и над этим умением в фоновый режим.

Тут девушка, наконец, сообразила, почему я шарахаюсь в одних шортах, и молитвенно сложила ладони перед грудью:

– Игнат, пожалуйста, не считай меня дурой, не бойся ненароком обидеть и забудь про ненужный такт: я действительно хочу тебя догнать, поэтому хочу тренироваться в том же режиме, что и ты!

Стоило мне согласно кивнуть, как Оля засияла, назвала меня лучшим, метнулась к своему рюкзаку, за считанные мгновения докопалась до пакета с купальником и унеслась в душевую. А когда переоделась и вернулась обратно, посмотрела на соски, пытавшиеся продырявить тоненькую ткань, и пожала плечами:

– Да, жар пока не греет. Но так он прокачается значительно быстрее, так что потерпи, ладно?

А они отвлекали. В комплекте с волнующими покачиваниями груди – как бы не сильнее, чем узенький лобок, чисто символически прикрытый белым треугольничком, божественно красивая попа и аппетитнейшие ножки, вместе взятые. Вот я и заставил себя залюбоваться лицом.

Но уже к концу разминки я научился абстрагироваться от всего этого великолепия и сдуру перешел к работе в паре. Пока Кольцова отрабатывала связку с прямыми ударами руками, все было нормально. А на второй – с левым боковым в печень – правильно раскрученный корпус разогнал еще и бюст, и верх от купальника не выдержал таких издевательств.

Нет, голову я, естественно, не потерял. И в лице не изменился. Но после того, как напарница снова спрятала прелести под тканью, предложил решение проблемы:

– Оль, базовую технику тебе поставили достаточно неплохо, так что пора накатывать ее употребление в реальных поединках. Учетом того, что бедра ты раскручиваешь баллов на девять из десяти возможных, любой круговой удар, некоторые уклоны и перемещения будут выпускать грудь на свободу. В любое другое время такая перспектива меня бы только обрадовала…

– … но на тренировке надо тренироваться… – закончила она, попросила подстраховать и ушла рывком во двор через окно, благо, занимались мы на первом этаже большого сруба. Вернулась минут через три-четыре в плотном топе, встала напротив и снова включилась в работу.

Пахала без дураков, вкладываясь чуть ли не в каждое движение, не жалея ни своих ударных поверхностей, ни моего марева, и… постепенно дурела от восторга. Причины я откровенно не понимал, ибо мы не отрабатывали ничего из ряда вон выходящего – только связки, реально применимые практически на любом покрытии и при любых погодных условиях. Потом заигрался сам, ибо работать в паре с партнером, по-настоящему отдающимся тренировке, было чертовски приятно. Так что вместо запланированного часа дрессировал Ольгу почти два. А после того, как все-таки остановился, очередной раз обновил жар и заявил, что остывать мы будем в бане, она объяснила причину радости:

– Не знаю, как в других ЧОП-ах, а в «Когорте» по рукопашке проходили через пень-колоду. То есть, инструктор показывал каждое отдельно взятое движение или связку столько раз, сколько считал нужным, и умывал руки. А тренирующиеся отрабатывали ее так, как бог на душу положит. Меня это дико бесило. А тут ты, фактически, проводишь мне персональную тренировку и ни на что не отвлекаешься. И пусть дерешься ты не так, как меня учили, я вижу, насколько твоя рукопашка практичнее, начинаю что-то понимать и… млею от счастья из-за того, что такие тренировки будут каждый день…

Что самое забавное, с таким же энтузиазмом она занималась и раскачкой магических навыков. Получив первую боевую задачу – превратить обычную ледяную иглу в продвинутую – и добросовестно вникнув в принцип, потерялась в себе и экспериментах. При этом не отчаивалась из-за неудач, не стеснялась задавать уточняющие вопросы и не сомневалась в том, что у нее получится. Результат, хоть и заставил себя ждать аж три с лишним часа, но обрадовал и ее, и меня. А через один цикл слива Силы на обновленные иглы и восполнение резерва Оля попросила научить ее чему-нибудь еще.

Я объяснил, как «переворачивать» воздушную ступень, превращая ее в оплеуху, и снова сосредоточился на отработке скорости создания воздушных лезвий. А буквально часа через полтора-два увидел, как чурбачок, который Кольцова поставила в центре комнаты, вдруг улетает в сторону!

Подмигнул. Вместо похвалы. И подкинул информации к размышлению:

– А теперь представь, что бьешь этим умением под ход ноги с внешней стороны стопы или голени внутрь. Или сбиваешь с траектории прыжка волка. Или «помогаешь» изменить траекторию броска, к примеру, ножа. А тот же самый принцип смещения, только приложенный к горизонтальной воздушной линзе, я называю прессом. И прижимаю им к земле вертлявых противников.

– Я поняла! – восторженно выдохнула она и попробовала снова уйти в себя. Пришлось тормозить:

– Продолжишь после обеда. А пока восполни Силу, обнови жар и марш в баню. Накрывать на стол и радовать напарника вкусной и сытной едой…

…Ближе к семи вечера хляби небесные решили сделать перерыв. Нет, дождь, как таковой, не прекратился, но превратился в моросящий и чертовски противный. Я, с нетерпением дожидавшийся чего-то подобного, шустренько забил на отработку очередной вариации боевой связки с окоченением, сферой умиротворения и ледяной иглой, переместился к подоконнику и шарахнул по двору ледяной вьюгой. Несмотря на то, что этот навык еще не отрабатывался, водяная взвесь, висящая в воздухе, мгновенно кристаллизовалась, закрутилась в небольшом слабо мерцающем вихре и пахнула холодом. К слову, метров с четырнадцати-шестнадцати! Я аж присвистнул, долбанул той же вьюгой, но в другом направлении. А потом, спохватившись, подозвал к себе напарницу:

– Оль, хочешь посмотреть на испытания площадных умений?

Вместо ответа она переместилась ко мне рывком, выглянула наружу и восторженно выдохнула:

– Ух-ты!!!

К этому времени первая вьюга уже рассеялась, и я вывесил на том же месте следующую. Благо, влаги в воздухе было предостаточно, а резерв я восполнил минут за десять до этого.

– Красиво… – пробормотала Кольцова. И сразу же добавила: – И если ты это умение еще не раскачивал, то боюсь представить, какого размера область воздействия Льдом станет, к примеру, на твоем шестом ранге.

– А знаешь, какого ранга само умение? – спросил я.

– Не скажи, выше третьего? – протараторила девушка и в предвкушении вытаращила глаза.

– Ага. Второго!

– Обалдеть!!!

– Стремительный рывок, который я тебе скормил второго ноября, тоже «двоечка».

– Шутишь?

– Неа.

– Его же можно было про– … – начала, было, напарница, но заметила, что я морщусь, прервалась и виновато вздохнула: – Прости: все никак не привыкну к твоему отношению, поэтому говорю глупости…

– Привыкнешь… – уверенно пообещал я, мотнул головой в сторону окна и, наконец, опробовал чертовски перспективную боевую связку – вывесил на месте второй вьюги густой туман, а затем всадил в него разряд.

Шарахнуло настолько знатно, что Кольцова потеряла дар речи и секунд пять-семь то открывала рот, то снова закрывала.

– Ага, удар молнии в водяную взвесь может неприятно удивить. Жаль, что разряд я тоже освоил совсем недавно. Зато научился им бить с обеих рук.

– Здорово! Небось, тоже «двоечка»? – с надеждой в голосе спросила она, узнала, что «всего-навсего» третий ранг и искренне расстроилась.

– Когда-нибудь выбьем себе и «единичку»! – уверенно предсказал я, а затем обрадовал девчонку не такими сумасшедшими, но все равно приятными перспективами: – Но это планы на очень отдаленное будущее. А в ближайшем, точнее, завтра, ты должна будешь освоить вакуум. Или, как я его стал называть из-за амнезии, сфера умиротворения.

– Твое название веселее! – улыбнулась напарница и… заявила, что нам пора продолжить тренировку…

Продолжили. Как обычно, добросовестнее некуда. И унялись только в девятом часу основательно вымотанными, но довольными. До бани допрыгали в несколько рывков, а когда вошли внутрь и закрыли дверь, Кольцова вдруг поинтересовалась, взял ли я с собой определитель магического ранга или нет.

Я утвердительно кивнул и спросил, зачем он ей нужен.

– Полчаса тому назад почувствовала странные изменения в восприятии магии и пришла к выводу, что, вероятнее всего, взяла седьмой ранг.

– Проверим. Прямо сейчас… – выдохнул я, метнулся к своему рюкзаку, вытащил артефакт, усадил Олю в кресло и зачем-то процитировал инструкции, некогда полученные от Дайны:

– Развей все «баффы», положи диск на колени, левой рукой плотно прижми красный датчик к проекции своей Искры, а средним пальцем правой зафиксируй зеленый в центре ладони и три раза подряд полностью сформируй, а затем сбрось любой не атакующий навык.

Девушка нервно облизала губки, затаила дыхание, трясущимися руками выполнила мои ценные указания, дождалась остановки стрелки на самом краю темно-синего сектора и… шмыгнула носом:

– Четыре года тренировок на износ под руководством ленивых уродов – и я уперлась в потолок ранга Ратник. А за три недели в твоих руках стала, хоть и слабеньким но Воином! Как же я их ненавижу…

Не знаю, почему, но в этот момент в моем сознании «зазвучал» голос Дайны:

«Вот так формируется образ врага…»

Я мысленно хмыкнул, подумал, не разрушить ли его, напомнив, что без четырех лет «тренировок под руководством ленивых уродов» прорыва в ранг Воин не было бы. Но потом решил, что конкретно этот «образ врага» играет мне на руку. То есть, создает дополнительную эмоциональную «привязку» в нашем мини-коллективе и, в какой-то степени, заменяет клятвы Даром, так сочно описанные в фантастической литературе, но почему-то отсутствующие в реальном магическом мире.