Текст книги ""Фантастика 2025-154" Компиляция. Книги 1-22 (СИ)"

Автор книги: Василий Горъ

Этот день полковнику Щеглову, руководителю Оперативного штаба по управлению контртеррористическими операциями региона, надолго запомнится.

Это ж надо! Прямо с утра и почти одновременно в службы поступили звонки о заложенных сразу в двух местах бомбах: на железнодорожном вокзале, проще – железке, и в школе.

Тактика действий в подобных ситуациях была отработана чётко. Сразу же были сформированы две антитеррористические группы. Всё, как положено – с полицейскими, сапёрами и служебными собаками – для обнаружения и обезвреживания взрывных устройств, а также для эффективного задержания террористов. Либо – для выявления хулиганов, совершивших ложные вызовы.

Потом оказалось, что звонки были ложные и там ничего и никого не нашли – ни бомб, ни террористов, ни звонивших. И это вроде как хорошо – ведь никто не погиб и материальный урон нанесён не был. Однако Штабу предстояло отчитаться перед федералами о пустых рейдах. И, как пить дать – Щеглов получит нагоняй. Хотя бы за то, что звонившие обнаружены не были. А как это сделать, если телефоны, небось, давно в реке, а номера, как водится, левые. Да и людей в городе-миллионнике – как песка в море. Поди найди хулигана по одному лишь голосу, изменённому до неузнаваемости. Обычно звонят то не адекватные личности, которые даже на учёте не состоят – Альцгеймер или шиза им мозги напрочь выела – то детки, дуреющие от собственной тупости. Поставили на уши службы и множество людей и радуются, что урок с четвертной контрольной отменили.

Хотя – бог с ним – нагоняй Щеглова не сильно огорчит, он привычный. Порядок у начальства такой – песочить подчинённых, чтобы на службе не ржавели. Он и сам это делать любил. Плохо другое – был ещё и третий звонок.

Возможно, первые два звонка сделаны специально – чтобы без помех осуществить настоящий теракт. Пока основной состав людей был занят на ложных вызовах, действуя на пределе сил. А пока сформируют нужную группу, эта подозрительная сумка в маршрутке, о которой был третий сигнал, могла взорваться посреди многолюдного города. И они добились этого – хотя опасный транспорт усилиями какой-то девчонки был вовремя дислоцирован, заниматься разминированием и прочим было практически некому. Поскольку две антитеррористические группы, максимально затарившиеся техникой и спецсредствами, забрали все наличные средства. Да и объекты, о которых были первые звонки, казались более важными. Уж если в краевом центре вокзал – узел сообщения между регионами и городами – взлетит, то и многие головы вместе с фуражками послетают. Не говоря уж о школе, расположенной в самом густонаселённом районе города. Так что поневоле вопрос о предотвращении взрыва в маршрутке было передано в руки обычного районного отделения полиции. Остаётся надеяться, что это ложный вызов. И эта девчонка только зазря панику подняла.

Ребята из районного отделения не подвели, сработав чётко.

Они быстро сформировали третью антитеррористическую группу из собственных кадров и даже нашли дополнительный транспорт. Целых три автобуса – согласно закону, временно изъяв их у частных фирм. Старшим в оперативных действиях был назначен капитан Чунильский, бывший контрактник. Полковник Щеглов немного знал его – тот был отличным офицером. И даже как-то помог задержать матёрого террориста, участвуя в розыскных мероприятиях.

Наладив связь с Чунильским, по рации, и держа его действия под контролем, полковник Щеглов продолжил шебаршать на железке.

Множество людей и поисковых собак, методично обследуя немалую территорию вокзала, со всеми его тупиками и мастерскими, искали закладку.

А его заместитель Сидоров со второй группой нудно и методично обыскивали классы, кладовки, чердак и подвал школы. И всё пока было безрезультатно.

А тем временем антитеррористическая операция под кодовым названием «Маршрутка», проводимая Чунильским, продвигалась вперёд бешенными темпами. Щеглов, поддерживая с ним связь, был уже наслышан о подвигах некой Саниной. Она и бомбу нашла, и террористку выявила, и эвакуацию людей организовала. Оказывается, и среди женского контингента населения, как правило, весьма пугливого, есть такие героини.

Тротиловый эквивалент самодельной бомбы, обнаруженный в маршрутке, оказался весьма серьёзен. Не дай бог, эта штука рванула бы посреди города, пока Щеглов где-то шебаршился бестолку – не сносить бы ему головы.

Полковник, слушая всю эту информацию, просто кипел от досады и несправедливости судьбы. Пока они с замом всё ещё вошкаются зря, успешная антитеррористическая операция «Маршрутка уже подходила к завершающему этапу. Движение на улице было восстановлено, бомба обезврежена, жертв нет. Блеск! А Чунильский вместе с фигурантами дела уже перебрался уже в отделение полиции.

Пока полковник Щеглов всё ещё куковал на треклятой железке, уже понимая, что упускает свою удачу.

Ну, что тут скажешь – молодец Чунильский. Он не только террористку взял, а даже уже и её подельницу выявил, которая оказалась всё той же героической Саниной. Только странно это – зачем тогда эта Санина панику поднимала и людей спасала? Вроде, в её задачи входило абсолютно противоположное. Короче – тут надо ещё разбираться.

И, самое обидное – полковник Щеглов в этом деле был, как бы, и вовсе не причём. И, похоже, лавры – в виде повышения в чине и других приятных бонусов от начальства – за операцию «Маршрутка» не стяжает. Он был уже почти уверен, что вызов на железку, как и в школу, был ложным. И кого же по итогам этого суматошного дня будут награждать? Конечно же – капитана Чунильского Владислава Богдановича, капитанишку, мелкую сошку. Ну, может быть, ещё начальника районного отделения полиции подполковника Мережкова не забудут. А он, полковник Семён Семёныч Щеглов, руководитель регионального Оперативного штаба, куковавший всё это время на железке, пролетает, как кукушка над гнездом.

И с этим надо что-то делать. Орёл он или кто? Зря, что ль, Щеглову дали такую кличку, когда он участвовал в боевых действиях? Пора исправить этот дисбаланс.

И вот, оставив шебаршать товарняками и шастать по тупикам дальше капитана Жонкина, Щеглов метнулся в отделение полиции Мережкова. Чтобы наконец-таки поучаствовать в антитеррористической операции «Маршрутка». И быть причастным к успешному пресечению теракта, могущего повлечь за собой многочисленные человеческие жертвы. И неважно, что там уже всё до него сделано и сейчас ведётся всего лишь допрос участников и фигурантов этого события. Важно ведь не участие, а присутствие. Для начальства, по крайней мере. А ребят он не обидит.

Сначала Щеглов, конечно, посетил кабинет подполковника Мережкова на третьем этаже, где изучил все документы. А потом уж они вместе направились вниз – узнать, как идут дела у Чунильского?

И попали на… представление.

Подойдя к допросной, они увидели, что за зеркальным стеклом происходит нечто странное:

По комнате на цыпочках, будто балерина, порхала красивая девица с развевающимися длинными волосами. А капитан Чунильский, выставив вперёд руки наподобие зомби, хаотично метался по допросной, заглядывая под столы и стулья.

Мережков, возмущённо выкатив глаза, гаркнул:

– Это ещё что за цы…

Но тут лейтенант, стоящий рядом, неподалёку от стекла, и тоже пребывающий слегка в шоке, подскочил к начальству и, козырнув ещё раз, отрапортовал:

– Лейтенант Тимошин! Разрешите доложить, товарищ подполковник!

– Ну… – недовольно протянул Мережков.

И тот сбивчиво пояснил им происходящее.

Мол, девушка эта – фигурантка дела по теракту, Арония Викторовна Санина. Все обвинения в пособничестве террористке с неё уже сняты. Но во время допроса Санина, мол, заявила капитану Чунильскому, что знает тайные техники пластунов. И что может стать невидимой.

– Да знаем, знаем! – с досадой махнул рукой Мережков. – И что?

Вот, мол, сейчас капитан Чунильский это проверяет. Он сам попросил Аронию Викторовну доказать, что можно стать невидимым.

– Как видите – доказала, товарищ подполковник, – развёл он руками.

– Невидимой? – вытянулось лицо Мережкова. – Так мы её видим!

Лейтенант Тимошин пожал плечами:

– Похоже, глаза отводит.

Щеглов с Мережковым снова воззрилось на происходящее в допросной. И с недоумением наблюдали, как эта самая Арония Викторовна, закрыв глаза, порхала комнате, будто бабочка. И ни разу ни на что не наткнулась. А капитан, пробегая мимо неё с открытыми глазами, ловил лишь воздух. Шоу, чистое шоу!

Щеглов ещё какое-то время изумлённо понаблюдал за этим, а потом, не выдержав, заржал. Мережков, фистулой вторя ему, тоже захихикал. Хотя, честно говоря, считал, что всё это выглядит жутковато. И – как ему казалось – где-то даже роняет честь офицера. Затеял, понимаешь, детские игрища в отделении! Но начальству виднее – смешно, значит, смешно.

– Я слышал об этих пластунах, – вытирая слёзы платком, наконец, проговорил полковник Щеглов. – Когда был ещё молодым – нам старики-казаки на Кавказе всякие байки про них рассказывали. Но не верил в это. Нету их, этих пластунов. А были ли – бог весть. Всякое наплести можно. А вот, поди ж ты, довелось увидеть… живую пластуниху, – хмыкнул он. – Как такое возможно? Реально ведь она ему глаза отводит. Причём – с закрытыми глазами.

А ну-ка, откройте мне дверь! Я с ней сам поговорю.

Щёлкнул замок и полковник вошёл в допросную.

Когда капитан вышел, Аронии пришлось снова рассказать полковнику свою легенду.

Мол, отец с детства научил пластунским техникам, когда она была в деревне на каникулах, а он в отпуск приезжал.

Щеглов выслушал её с недоверием.

– На каникулах? – покачал он головой. – Чудно! Ты, похоже, суперчеловек, девочка. Однако, на деле ты действительно кое-чем владеешь.

Судя по всему, полковник и сам был не лыком шит. Арония прямо-таки почувствовала некое стороннее проникновение в свой мозг. И, на всякий случай, старательно подсунула ему картинки из Прошиной жизни.

– Деревня это хорошо, – протянул он. – Да ещё с колодцем, да? Значит, он тебя в мальчишку переодевал? – вдруг спросил её Щеглов, подтвердив её подозрения.

– Ага, так удобнее тренироваться рубке лозы и шашками вертеть, – спокойно ответила девушка. – Да и с коня падать безопаснее.

И тут вдруг полковник заговорил с ней по-чеченски. Мол, как ты себя чувствуешь? Не утомили тебя сегодняшние подвиги? Не испугалась ли, что в воздух можешь взлететь?

И Арония легко ответила ему по-чеченски:

– Немного устала, товарищ полковник, если честно. Давно уже не практиковала эти техники. Но, знаете ли, навыки сами срабатывают, когда опасность рядом. Даже бояться было некогда. Главное ведь было людей спасти.

– Похвально! – покивал Щеглов. – Рассуждаешь, как опытный боец, Арония Викторовна. Удивительно, что ты в педагоги подалась, а не в юристы или спортсмены.

– Математику люблю, – уклончиво ответила девушка.

И тут Щеглов выдал фразу, которую она от него ждала:

– Не хочешь в полиции поработать, Арония Викторовна? Мне пока даже сложно сделать тебе конкретное предложение. Я пока ещё сам не знаю – инструктором по пластунской технике пригласить, сотрудником ли контртеррористического штаба или ещё кем-то. Надо будет подумать.

– Я пока тоже не могу ничего сказать вам, Семён Семёнович, – вздохнула Арония. – Устала. Да и не думала о таком.

– Но ты же понимаешь, что твои уникальные знания и техники, которые давно утеряны, надо использовать? – заметил Щеглов. – Уж не знаю, почему твой отец скрывал их от общественности.

– Я примерно предполагаю – почему, – взяла на себя смелость врать дальше Арония. – Этим техникам, Семён Семёныч, необходимо учить с детства. А вы, наверное, представляете, сколько чиновничьих препон надо было бы ему преодолеть, чтобы открыть школу для пластунов и набрать туда учеников? И не только набрать, а отобрать из сотен или тысяч детей. Ведь способны к этому – единицы!

– А взрослых ребят, то есть – новобранцев, например, можно пластунским техникам обучить? – прищурился Щеглов.

– Насколько я в этом понимаю – учить их уже поздно. Они смогут усвоить лишь крохи.

– Вот оно что? – задумался полковник. – Уж не хочешь ли ты сказать, что твои знания уйдут с тобой в могилу – извиняюсь за такой оборот речи, конечно. И всё же?

– Не хотелось бы, чтобы ушли, – вздохнула Арония. – Сама недавно об этом думала.

– Так давай что-то делать, чтобы не ушли! – рубанул рукой полковник. – Давай так: ты подумай – где хотела бы служить в полиции. А я буду думать со своей стороны.

Вот на, возьми мою визитку, – протянул он ей белый картонный прямоугольничек – просто с напечатанным номером телефона. – Твой номер я уже знаю – в деле есть. Даю тебе на раздумья три дня, Арония Викторовна. Договорились?

– Хорошо! – кивнула девушка.

Да, умел полковник Щеглов брать быка за рога.

Но Аронии в эту ночь не скоро удалось уснуть. События, пережитые сегодня, наезжая друг на друга, лезли ей в голову.

Как же повезло, что она вовремя вспомнила способности, которые имела, когда была Прошей. Они сегодня выручили из беды немало людей. За них же она едва не попала в тюрьму. Но стоит ли винить за это капитана? Долг для него выше личных симпатий.

«Хотя, с чего я взяла, что он мне симпатизирует? – спросила себя Арония. И тут же, вспомнив его сияющие глаза в момент объявления о её невиновности, сама себе призналась: Без сомнения, я ему небезразлична. Да и я, честно говоря, не была равнодушна к его достоинствам. Ну и что? Он у меня даже телефон не спросил. Хотя, если что, мой номер есть в деле. Но это как-то не правильно. Ладно, мало ли что мне показалось?»

Зато, благодаря ему, она сегодня узнала, что может стать невидимой. Жизнь в последнее время, что ни день, дарит ей всё новые сюрпризы. Возможно, скоро она и сквозь стену сможет пройти. И, возможно, именно об этих врагах ей говорил батько Фома – о террористах. Хотя это, конечно же, не Назира. Скорее, та банда, что отправила её на это ужасное дело. Их ведь задержали лишь потому, что Назира была вовремя остановлена. Какой же Назира враг? Она невинная жертва обстоятельств. Попала, как кур в ощип.

Арония многое о ней знала, с читав эту информацию когда они с водителем уносили от маршрутки эту террористку поневоле.

Обычная горская женщина. Жила самой обычной и, теперь даже можно сказать – счастливой жизнью. Растила сына, занималась хозяйством, почитала законы и не лезла ни в какую политику.

Но однажды та сама непрошено к ней в жизнь влезла.

В тот день страшные бородатые люди – незнамо кто такие – явились к ней в дом и силой увели мужа Махмуда в горы. Им нужны были бойцы, а добровольно в эту бессмысленную мясорубку уважающие себя горцы лезть не хотели. Кто-то на этой кровавой заварушке большие деньги делает да власть делит, а порядочным семейным горцам из-за этого приходилось только беды да несчастья хлебать. С того дня к Назире пришла беда. Махмуд, которого она больше не увидела, вскоре погиб. Как сказали бандиты, которые снова пришли в её дом – он подорвался на мине. Те заявили, что Назира и её сын-дошкольник должны теперь отомстить за мужа и отца. Кому мстить? Мине? Так это они к ней Махмуда и потащили.

Назира сопротивлялась, как могла. И была за это избита вместе с сыном, который, подняв крик, пытался её защитить. Досталось обоим. А потом они сказали: хочешь, чтобы твой сын остался жив – иди и подорови людей. Это они во всём виноваты. А в чём они виноваты? В том, что кто-то на кровавой заварушке неправедные деньги зарабатывает? Или что власть имущие решают таким способом свои тёмные делишки?

Но выбора у неё не было.

Бандиты отвезли Назиру в большой город, постоянно тыкая ей в ухо телефон с хныкающим голосом сына. Потом чем-то её накололи, сказав – это чтоб ничего не боялась. И засунули её в маршрутку, дав ей в руки сумку и телефон с кнопкой.

Назире уже было всё равно. Она, не обращая внимания на окружающее, действительно готова была нажать эту проклятую кнопку – лишь бы всё это, наконец, закончилось. И её оставили в покое. Жаль, что сыночек мало на свете пожил. А с другой стороны – когда вырастет – и за ним эти негодяи придут. И уведут на погибель. Какая разница…

Арония знала, что Назире не избежать тюрьмы. Но приговор будет не очень суровым. Ведь банда террористов, благодаря ей, арестована. Да и жертв нет. Её сына Намаза теперь, скорее всего, поместят в детский дом – ждать возвращения матери на свободу.

Ну, что ж, это не самый худший вариант развития данных трагических событий. Ведь оба остались живы. Хуже было б, если б сегодня путь Аронии не пересёкся с террористкой поневоле. И если б она во сне не вспомнила замечательные пластунские техники.

Тогда, выходит, она и с полковником Щегловым не спроста познакомилась? Вдруг, благодаря ему, найдёт работу по душе? И по силам. Такую, где – как наказывал батько Фома – можно не давать пощады врагу.

Арония прекрасно знала – подержав его карточку в руках – что за человек Щеглов. Смелый, жёсткий, сильный, обладающий некими экстрасенсорными талантами, которые не раз выручали его и товарищей в боевых операциях. Щеглову многое было по плечу. Потому он и ордена получал, и звёздочки на погоны, и высокие должности. А потом, попав во власть, постепенно оброс жирком, полюбив почёт и привилегии. Да это и не удивительно – мало кто может без урона пройти испытание медными трубами. Подвоха Арония от него не ждала – Щеглов всегда был человеком слова. Но, притом, он был хитёр и способен на разные уловки – ради бонусов от начальства. Вот и сейчас он уже раззвонил во все инстанции, что сам лично нашёл одну уникальную девчушку. Которая легко помогла обезвредить банду террористов, владея древними и давно утерянными пластунскими техниками.

Ну, что ж, этот ушлый и смелый полковник может помочь создать ей базу для обучения юных пластунов. С его возможностями этот вопрос не так уж сложно пробить. Только вот надо ли это Аронии?

Ворочаясь с боку на бок, она размышляла – кем станут её ученики, когда вырастут? Теми ли бойцами, что с разбойниками воюют? Или, может, перейдут на их сторону? Или, возможно, станут выполнять спецзадания, как особо одарённая резидентура? Аминов смещать, там, предателей Родины уничтожать, новые флаги на резиденциях перевешивать? Может, всё же, всё с ними будет нормально? Её ли учеников-пластунов подразумевал батько Фома, призывая действовать против врагов Родины? Только – где Родина, а где амины с резидентурой? И нужно ли её пластунам в это дело лезть? Поди, разберись.

В общем, не простой это вопрос – стоит ли батькину науку и славу пластунов возрождать? Не вышло бы им лиха. И позора казачьему роду. Хотя – вот он, Щеглов – только дай согласие. Ведь для чего-то батько Фома к ней с того света приходил. Зачем-то свой покой нарушал. Почему вернул ей эту удивительную технику боя? Только лишь для того, чтобы она в сегодняшней заварушке жива осталась?

А что, если составить договор со Щегловым? И в нём прямо так и прописать – мол, гарантируем целевое использование пластунов только в интересах Ро…

И тут вдруг Арония услышала мягкий стук. На неё повеяло нездешней темноватой силой. А потом, спрыгнув прямо с потолка, посреди комнаты возник туманный силуэт. Это, конечно, был рыжий и косматый домовой.

– Михалап? Рада тебя видеть! – сказала она, садясь на диване и зябко укутываясь в одеяло. – А я про тебя и забыла!

– Все вы, люди, такие! – буркнул тот, садясь перед ней на ковёр. – Вам тут годишь, годишь, стараешься, стараешься, а вы даже о нас и не помните.

– Ой, извини, Михалап, я не так сказала! – спохватилась девушка, вспомнив, как обидчив домовой. – У меня так много за эти дни произошло, что я уже не только тебя не помню, но даже и саму себя. Я ведь теперь ещё и Проша, вернее – Прасковья. А мой батько Фома – пластун.

– Ну-тко, ну-тко! Расскажи мне про батьку пластуна! – оживлённо блеснул жёлтыми глазами домовой. – Слыхивал я про них! Токмо как же он тебе батько, ежели пластуны бывали ещё в позапрошлом веке? Може – пра-пра-дед? И с чего это ты, девка, и вдруг – Прошка?

– Так вот и послушай – с чего.

И Арония рассказала ему всё сначала – и про сбежавшую Евдокию с Силантием и Ратобором, и про батьку Фому, и про террористку Назиру с сыном Намазом. И даже про предложение Щеглова – работать в антитеррористической службе.

– Ты гля-ко чо деется! Мать честна! Ужасть какой! – приговаривал домовой. А когда Арония закончила свой рассказ, почесал в макушке и растерянно проговорил:

– А я тут сижу, дремлю за трубой и ничо не знаю! Видал, как за старухой Полиной служилые приезжали. Так она тут же и возвернулась. Думал – может, чо попутали? Старушка-то наша ведь и мухи не обидит. А оно вона чего – террористы-башибузуки прут на честной народ средь бела дня! Да ещё на енто дело бабу безвинную шлют, ироды! Хорошо, что батько твой успел тебя, Аронеюшка, пластунству обучить. А то ить конец бы тебе. Да и другим тожеть – от бонбы.

Ты вот что, Аронеюшка – лучше вовсе забудь, что тебя когда-то Прошей кликали, – вдруг заявил он.

– Почему?

– Не бабское это дело – мужичье имя носить. Так и будь – Аронией. Мало ль чо было двести лет назад. У Проши своя судьба – батько так ею распорядился, а у тебя своя. Ей и живи.

– Так ты думаешь, Михалап, мне не надо юных пластунов учить? Даже если Щеглов школу поможет открыть? – не понимая его, нахмурилась девушка. – И про техники тоже забыть?

– Техники оставь. А пестовать пластунят… Ты знаешь ли, чего они, как возрастут, наворотят? – вторя её мыслям, сердито спросил домовой. – Батько Прошу-то чему учил? Родину оборонять, товарищщей спасать. А Проша пластунят чему учила? Тому ж! А ты чему будешь своих новых пластунов обучать и поучать? Биться знатно, да невидимо тёмные дела делать. А за-ради чего?

– Так, может, тоже оборонять?

– Може да кабы, во рту б выросли б грибы! – отмахнулся домовой. – Кого от кого оборонять? Нынче, поди разберись: кто против кого? И кто знат, кому эти пластуны будут опосля подчиняться? Человеку али вору?

– Щеглову, – неуверенно проговорила девушка. – Антитеррористическому Штабу.

– Абы так! Цэй Щеглов-то тожеть кому-сь подчиняется? И этих пластунов у него заберут – как пить дать – те, кто повыше его во власти сидит. А ты их знашь? Што они за люди? Може, какие разбойники? Аль прихлебатели их. Чем выше власть, Аронеюшка, тем меньше у ей совести, – поднял он когтистый палец, обросший рыжим волосом. – Завсегда так было. Других там не держат.

– Да ты-то откуда знаешь? – удивилась Арония. – Сидя на своём чердаке.

– Давно живу, Аронеюшка. Да и ко мне на чердак всякий народ ходит, – уклончиво сказал Михалап. – Бывает – и из большущих домов и котеджов. А там разные чины живут. И домовые да подъездные всё про них до тонкостев знают. Так что – мы и про политические дела иной раз тоже на моём чердаке судачим.

– Я о таком и не подумала, – вздохнула девушка. – Что ж, Михалап, может, ты прав. Так что же мне тогда делать? Не идти, что ли, пластунов учить?

– Ну, эт тебе решать, – солидно сказал домовой. – Тебе ж учить, тебе за то и отвечать. А там, – указал он вверх когтистой рукой, – за всё ответ держать надоть. За пластунов тоже.

– И тебе тоже отвечать? – заинтересовалась Арония.

– А чего ж? И мы не вечные, – вздохнул тот, пряча глаза. – Ты вот што лучше подумай, Аронеюшка – как мы от Явдохи с тобой будем отбиваться? Баба-то она дебёлая. И она ить не одна теперя будет, а трое их. Ещё ж ведьмак Силантий и чародей етот – Ратобор.

– Мы? А ты-то причём? – удивилась девушка.

– Так ить я ж её за хвост хватал! – всплеснул тот руками. – Явдоха такого вовек мне не простит! Грит – святыня ей это, хвост-то. Може с меня мстить и спочнёт, – печально вздохнул он. – А ты мне тут – пластунов пестовать, Щеглов зовёт, – перекривил домовой её звонкий голос. – Дожить бы! Ето всё подождёт. Ты про Явдоху лучше подумай – тот кусок, шо со рта её выпал, она всенепременно возвернуть схочет. Жди её теперя в гости, коль она уж на свободе. Мне одно чудно – куды ето она подевалась? Почто раньше-то не вылезла?

– Ты прав, Михалап, – кивнула Арония. – Эти враги посерьёзнее террористки Наргиз. С той я хоть с помощью Прошиных умений справилась, а Евдокию не знаю, как и одолеть.

– А чо? Её-то ты уж один раз одолела, и вдругорядь бы справилась, – задумчиво заметил домовой. – А вот Силантий, а хуже того – Ратобор, с ентими будет не так просто. Силантий вовсе ведь без берегов ведьмак. Но, всё ж, ведьмак, с им попроще. А вот за Ратобора етого я слыхивал ещё при царе Николашке Первом – поганец он. Ратобор и тогда уж с Явдохой стакнулся и дела здеся нехорошие творил.

– Какие? Расскажи, Михалап! – заинтересовалась Арония. – Батько Фома говорил: чтобы врага одолеть, надо всё про него знать.

– Это так. Но я ить подзабыл уж – какие, – почесал в макушке домовой. – Как бы не напутать чего. И надоть мне, мабуть, с одним старинушкой встретиться. Он уж сейчас на покое живёт – в лесной избушке с лешим вместе поселился. Не ближний свет. Но я вот завтрева зберусь и сбегаю к нему – погуторю. Опосля и тебе всё расскажу, как вернусь.

– Ну, хорошо, Михалап, – согласилась Арония. – Сбегай на разведку к Старинушке. Надеюсь, успеешь, – поёжилась она. – А теперь – спать пора.