Текст книги ""Фантастика 2025-154" Компиляция. Книги 1-22 (СИ)"

Автор книги: Василий Горъ

Соавторы: Айсель Корр,Павел Барчук,Сия Тони,Зинаида Порох,Дара Хаард
сообщить о нарушении

Текущая страница: 119 (всего у книги 359 страниц)

– Да – пока все, кто за ним охотился, не вымерли! – кивнул маг. – Он на них мор напустил и ждал, пока окочурятся. Только колдуны живучие оказались, долго сопротивлялись. Эти чернокнижники и злые чародеи свои заговоры имели, не сразу ушли, да пришлось. А потом Смугляк из могилы вылез и на радостях женился на местной красавице, – усмехнулся он. – Ну, по их понятиям, конечно – фигуристая такая, Монифой звать. А у неё двоюродных и троюродных сестёр оказалось штук десять – тоже красивые и упитанные. А потом и их племянницы подросли – ещё краше. Смугляк на всех женился – Монифа за них очень просила, поскольку в бедности её родня жила. Дорогая, он тебя девкой называл, потому что ты красивая. И очень понравилась ему, – пояснил маг Ароние. Та лишь с досадой хмыкнула. – Он всех своих жён, кроме Монифы, так называет – девками, на русский манер. А они считают, что это значит – «жена». Гордятся таким званием.

Все, слушая его, попивали из чашек, пробуя варенье – просто идилия.

– Видать, богат ентот Смугляк? – предположил домовой, сидя на полу. – Всё женится без меры!

– Ну, по местным меркам – да. За жён он родителям выкуп давал – по стаду коров. Теперь кормит и одевает – и их, и детей, и внуков. На что немалые капиталы тратятся, хотя в его семье никто работать не желает. А семейка всё растёт – дети женятся, внуки тоже не отстают. Капиталы закончились. Вот он и вспомнил про мои проценты, – хмыкнул маг. – Хотя знает, что я ему уже ничего не должен. Вот и взял заложников – для убедительности. И всё – ради семьи! – вздохнул он.

* * *

– Негоже так – заводить по десятку жён и по сто внуков, если капиталов на то нет, – покачал головой Калина, который с интересом слушал эту историю. – Вот нехристи!

– Да и детям скопом сидеть на тятькиной шее негоже, – поддержал его Михалап. – Видать, и в Африке, народ распустился. Не зря Старинушка в лес из домов ушёл…

– Как ето – капиталов у арапа нет? Зачем ему залежники? Цельный дворец ведь имеет, – засомневался Калина. – За что-то ж он его строил? И с чего-то его семья кормится?

– Дворец Смугляк для Монифы строил, – пояснил Ратобор. – На старую алмазную заначку, которую с меня двести лет назад в счёт процентов взял. И каждой новой жене – чтобы без обид было, новые покои пристраивал. Вот его капитал и закончился. Теперь семья растёт, а хоромы не прибавляются! Как и доходы! – усмехнулся он. – Да и шумно в его дворце, а Смугляк свар в доме не терпит. Ведь тамскандалить дозволяется только ему. Вот и решил он за мой счёт детей и внуков расселить – чтобы научились на свой доход жить. Да не вышло, – пожал он плечами. – Клад пропал, проценты – фью-ю! – присвистнул он.

– Так он же сам знатно умеет клады искать – дажеть других этому учил! – не поверил ему Калина. – Вот и промышлял бы там этим ремеслом!

– В Африке основное богатство – это стада буйволов и вязанки бананов! Хотя и клады, конечно, кое-где есть. Но они в песках на десятки метров занесены. И там такие древние заклятья стоят – на неведомых уже языках, что их уж и не взять. Так что промышляет Смугляк порчами да колдовством. А на них дворцов не построишь. Народ там небогатый. Самое ценное – ракушки каури, но это редкость.

– С такой дородностью ему вглыбь под пески не добраться, – знающе кивнул Калина. – Хучь бы и заклятья он снял. Клад древний ить токмо руками надоть брать! Одичалый он!

– А ты откуда знаешь? – удивился Ратобор.

– Так ить досуга у меня много было. Встречался кой с кем, – уклончиво ответил тот.

– И как он дальше-то жить будет? – пригорюнился домовой, хлебнув ещё ложечку варенья. – Семейство-то его затерзает!

– Неплохо будет жить, как я полагаю! – заявил Ратобор. – Я ведь с Монифой говорил, которая сейчас ещё толще стала – старшая жена у него и хозяйка дома. И горсть камушков алмазных ей отсыпал. Из давнего запаса, что в моём кармане завалялись. Я ей пообещал, что буду дальше процент с кладов им платить.

Арония ахнула про себя – уж не за чёрный смарагд ли он Монифе алмазы отдал? Но потом поняла – просто украл. Выходит – жив Смугляк? Это радует. Хоть и злой он, но жалко старика. И его семью – пропадут без него, неумехи.

– Ишь, добрый какой сыскался, – недоверчиво протянул Калина.

А домовой фыркнул:

– Надеешься, Ратобор, что Монифа и тебе смуглявую жену-красавицу сыщет – среди своей родни?

– Жену я себе и сам как-нибудь сыщу, – покосился Ратобор на Аронию. – И не добрый я, – возразил он Калине. – А расчётливый!

– Эт как? В чём расчёт? – заинтересовался тот.

– А так! Местечко себе на том свете я выкупаю! Пускай теперь дети и внуки Смугляка Аронии спасибо говорят! – кивнул он в её сторону. – Она мне сказала, как плохо на том свете тем, кто здесь добра не делал. Я ведь раньше жил одним днём! – покачал он ухоженной головой. – В общем, решил я начать делать понемногу добрые дела. Стал этим… спонсором африканским. Буду своего непутёвого учителя с его армией смуглявых ребятишек на плаву поддерживать. А Монифа пообещала мне их на всякие курсы отправить.

– Эк, ты! Ведь не токмо колдуну да его приплоду надобно добро деять, – вздохнул Калина. – А и всем людям тожеть.

– Лиха беда – начало! – отмахнулся тот.

– Больно гладко стелет… – пробормотал домовой с полу.

А Арония вдруг спросила:

– Чуров, а куда государство направит клад, если ты реквизируешь его? В музеи?

Майор, скептически слушавший мага, обернулся.

– В музеи? Это вряд ли! – отозвался он. – Уж очень ценные там изделия. Думаю, их передадут в Гохран. Если, конечно, всё рассказанное вами, правда – про короны и фараонов, – пожал он плечами. – Я же не видел, что там в сундуке было.

«Ещё и не верит!» – обиделась Арония.

– Я всё видел и даже щупал – ему цены нет! – ехидно глянул на него Ратобор. Который, как он заявлял раньше, был эксперт в этом деле. – В Гохран, говоришь? – прищурился он. – А что ты, майор, думаешь о деле компании Golden ADA 1993 года? И о российском бизнесмене по фамилии Козленок?

– Что за дело? – переспросил тот.

– Значит, не слышал, – хмыкнул маг. И продолжил:

– В 1993 году Гохран вывез из России некие цацки: золотых и серебряных изделий на сумму 94 и 6 десятых миллионов долларов. Типа, чтобы торговать ими на Западе российскими алмазами в обход монополии ювелирной компании Де Бирс. По данным следствия по этому делу, все царские цацки были бессовестно похищены, а уникальные драгоценности, принадлежащие государству, бесследно исчезли. Кстати, все причастные к этому грабежу получили чисто символические сроки. Или вовсе их не получили. Так ты, майор, в этот самый Гохран намерен сдать мой клад? – прищурился маг. – На сохранение? На долгое ли?

– Клад не твой! Он – народный! – упирал на своём Чуров.

Хотя теперь и сам понимал, насколько это глупо. Выходит – Гохран не народное хранилище, а чей-то общак…

– А народ оттуда что-нибудь поимеет? Или только чиновники-стервятники? – усмехнулся маг. – Лучше отдай этот клад мне! Я же теперь – спонсор африканский.

– Это всё слова! – отмахнулся майор.

– А не ты ли похитил эти царские драгоценности в девяносто третьем? – прищурилась Арония.

Она вдруг увидела такую картинку: Ратобор гуляет меж ящиков с драгоценностями, что-то отбирая себе в карман…

– Не я. Я огласки не люблю и следов не оставляю! – усмехнулся тот. – А в Гохране столько всего, что если что-то и исчезнет, то не сразу и хватятся. А заметят – так спишут. Или фальшивку туда вместо неё положат. – И вздохнул: – Там этих фальшивок…

«Не ты ли их подсунул?» – усмехнулась Арония.

– Майору клад я не отдам! И го-храмы не получат! – встрял тут Калина, сделав из рассказа мага свой вывод. – Пущай Арония им распоряжается!

– Правда твоя! Неча к нашим кладам вороватых го-хрянов мешать! – поддержал его Михалап.

– Верное решение, Калина! – одобрил маг. – Одобряю!

– Мне твоё одобрение без надобностев! – скривился Калина.

– Арония! Не отдавай Ратобору клад! Он вор! – потребовал майор.

И та была с ним согласна – конечно вор!

– От такого слышу! Зануда! – усмехнулся маг.

– А ты башибузук! Пошто оборотней спёр? – вдруг вскочил с полу домовой, напирая на мага.

Похоже, здесь затевалась очередная свара.

Арония стояла, задумавшись.

Ясное дело – у предметов, составляющих любой клад, свой кровавый путь. И у этого клада на Гохране он. Выходит, не закончится. Что же с ним делать…

Вот даже сейчас, находясь в земле, этот клад уже творит пакости – всех тут рассорил. Таково, видно, свойство кладов – везде раздор сеять. Хоть бы её гости не подрались. У Калины оглобля есть, у мага – смарагд, у домового – морок…

Единственное, что, наверное, снижало здесь пыл страстей, так это то, что клад спрятан Калиной так, что к нему никто не мог подобраться. А им одна идея управляет – всучить этот треклятый клад Аронии. И возложить на неё всю ответственность…

А Аронии хотелось поговорить с Чуровым, высказать ему обиду: едва перед ним замаячил этот клад, как он забыл о ней. Но это невозможно. Вон он Калина – половиной тела в стене засел, сложно ли ему их подслушать? Михалап, даже сидя на чердаке, всё в доме слышит и знает. Скроешься ли от него? А Ратобор – тот вообще любитель подсматривать. Можно ли верить ему, даже если пообещает не шпионить?

* * *

В общем, не стоит ещё и ей устраивать тут разборки. Мол – пошто ты меня, майор, предал? Пошто позабыл о нашей дружбе ради…

* * *

А ради чего? Может, он выслужиться хочет – перед Мерином? Зачем ему этот клад? Если и в Гохране воры?

* * *

Ладно, после будет с ним разбираться. А сейчас…

– Калина! Ты хочешь, чтобы я сама распорядилась этим кладом? – решительно спросила она, прервав перепалку.

– Так я ж об том талдычу тебе с самого утра, Аронеюшка! – радостно вскрикнул тот.

И аж выступил из стены вперёд – на средину комнаты. Едва не наступив при этом на домового, сидевшего на полу и – под шумок, поглощавшего уже третью розетку малинового варенья. Тот едва не поперхнулся. Хорошо, что в настоящий момент Калина был не материален, но – всё же.

– Где же твоё вежество-то, Калина? Я те не половик! – резонно заявил Михалап, откашлявшись и поспешно глотнув последние капли чая из своей чашки, стоявшей рядом.

Часть 9

38

– И что же ты решила, дорогая? – отставив чашку, спросил у Аронии Ратобор.

– Это зависит от тебя, – ответила девушка.

Калина неодобрительно покачал головой, а Михалап от возмущения аж стуканул по столу кулаком – посуда с дребезгом подпрыгнула. А майор Чуров, нахмурившись и глядя исподлобья на неё, замер.

– Ты что же, дорогая, отдашь мне половину клада? – подняв бровь, вкрадчиво спросил Ратобор. Та кивнула ему. – Я всегда знал, что ты хорошая девочка.

* * *

И вдруг комната исчезла.

В глаза Аронии ударил яркий свет и она зажмурилась. А когда их открыла, то увидела, что она вновь оказалась на Мальдивах. Будто и не было ни поляны, ни честной компании в Акимовой хате…

Безмятежно плескалось безбрежное синее море, шелестели веера зелёных пальм, мелкие ракушки подкатывались с волнами к самым ногам, а у линии прибоя всё так же стоял столик, на котором блестел матовыми боками глиняный кувшин…

– Что? Опять? – совсем как волк из небезызвестного мультика вскричала Арония.

И, пройдя, без сил плюхнулась на шезлонг – ноги в комнатных тапках с пушистыми помпонами её совсем не держали.

– Не опять, а снова, – проговорил Ратобор, садясь напротив и наливая в фужеры вина, – Шутки в сторону, дорогая! Давай обо всём заранее договоримся, как говорится – здесь, на берегу, – усмехнулся он, отпив глоток вина. – За свою честную компанию не волнуйся. Они о нашем разговоре не узнают – я остановил время, – пояснил он.

– Ты это умеешь? – несмотря на возмущение, смогла удивиться она.

– Теперь – да. Этот смарагд, – тронул он на шее чёрный камень, – многое умеет. Смугляк глуп. И, завладев этим чудом, он так и не научился им управлять. И поэтому я считаю – он ему не нужен. Поскольку бесполезен. Мой процент решит все его проблемы, впрочем, как это и раньше было. И по-моему, наш договор с Монифой абсолютно честен и справедлив, – самоуверенно заявил он. – Смугляк теперь просто забудет и о нашем кладе, и об этом смарагде. А эти войны между африканскими колдунами, он будет считать за обычные разборки между магическими авторитетами за зону влияния. В которых он одержал верх. Почему-то! – усмехнулся он. – Повезло, наверное.

– Ушлый ты тип! – хмыкнула Арония. – Ты тот, кто, творя зло, делает добро? – спросила она ехидно. Тот лишь пожал плечами – мол, что в этом плохого? – А кто был тот колдун, что создал такое чудо, как этот смарагд? Как его звали, хоть? – спросила она.

– Неважно, как его звали! Он его тоже у кого-то отобрал – как и Смугляк. Думаю, что этот смарагд пришёл к нам на Землю…, – прищурился он, расфокусировав взгляд, – издалека. Даже я не могу туда заглянуть. Впрочем, это совершенно неважно! – заявил маг, отпив ещё глоток Шабли. – Главное – он теперь в хороших руках! – самоуверенно заявил он. Арония усмехнулась, но промолчала – этого павлина не переубедишь. – А ты заметила, дорогая, что с некоторых пор ты разучилась колдовать? – прищурившись, вдруг спросил её Ратобор. – Хочу признаться – это моя работа, – нахально признался он. – Это я закрыл твой дар.

– Зачем? – вскричала Арония. И, не удержавшись, выдала сразу все вопросы, которые лезли ей в голову – раз уж на него нашло настроение откровенничать: – Почему ты, управляя временем, не вернулся туда, где вы с мамой ещё не зарыли клад? Мог ведь его в это время перетащить, наверное. Почему – если этот смарагд всё может, ты не забрал клад, когда нашёл новое место, где Калина его спрятал? Тогда и делить бы не надо было ни с кем.

– Слишком много вопросов, дорогая, но я постараюсь вкратце на них ответить. Ведь ресурсы смарагда я пока ещё не изучил. Возможно, времени у нас не так много, как хотелось бы, – доброжелательно ответил маг.

– Итак, первое – зачем я ограничил твой дар? Чтобы ты не наломала дров.

– Каких ещё дров? – вспыхнула девушка. – Кто ты такой, чтобы решать за меня – что мне ломать и как?

– Кто я такой? Я – друг твоей матери, который решил о тебе позаботиться.

– Я тебя не просила! Спонсор африканский, что ли – для неумелых и неразумных девочек? – ехидно спросила она. – Благодетель нашёлся!

– Именно! Иногда это лучшее, что можно сделать – не дать наломать дров, – самоуверенно заявил тот. – Я поступил так потому, что ты, дорогая, включая дар, ещё не умеешь отключать эмоции. Это мешает. Не всегда они правильные, дорогая. Даже учитывая помощь твоего «сокола», – усмехнулся маг.

И он сейчас абсолютно не обращал внимания на то, что бриз растрепал его волосы, что на белый его пиджак и брюки ветер насыпал песка, и что на его светлые туфли волна с шипением набросала ракушек. Вот артист! Значит, раньше он просто рисовался?

– Вспомни, дорогая, хотя бы твой нелепый демарш в отделение полиции! Был ли в этом смысл? – улыбаясь, спросил он.

– Вспомнила! Спасибо, что напомнил! Подскажи, зачем ты разыграл по телефону Владислава? Зачем задурил моей бабуле голову, заставив её считать тебя моим женихом? Это были довольно подлые приёмы! – ещё больше вспыхнула девушка, гневно глядя на него. – Я считаю, что это наихудшие приёмы из набора самых неэтичных и неэффективных методов завоевания невест!

– Ну, перестарался! Признаюсь – ты мне очень нравишься, – вздохнул маг. – Но я уже вижу, что мои шансы невелики – как и с Ариной. Но она хотя бы выбрала себе в спутники жизни достойного человека – твоего отца, потому и отступил. А ты… Будешь ли ты с Чуровым счастлива? У этого майора, по моему мнению, на первом месте всегда будет служебный долг, а потом уж – супружеский. Пардон – любовь к жене. Зачем он тебе? Я пытался тебя оградить от этой ошибки, дать возможность подумать…

– Это не твоё дело, кого я выберу! – резко бросила Арина, понимая, что в чём-то он прав.

Но кто дал ему право вмешиваться в её жизнь, да ещё так жестоко и беспардонно?

– Да и с кладом…. У тебя, дорогая, в этом вопросе было слишком много советчиков, – не обращая внимания на её реплику, продолжил маг. – Которые в этом вопросе довольно плохо разбираются – извини за тавтологию, проявляя полное незнание специфики. А мне, надеюсь, удастся решить его разумно.

Второе – почему я не вернулся в то время, когда… Арина ещё была жива? Потому что это… больно. Я всё сказал, – нахмурился Ратобор, будто стесняясь своих чувств. – Даже клад неоценимой стоимости этого не компенсирует. – Отпил он ещё вина.

– И третье. Почему я не забрал сундук, перепрятанный Калиной в другое место? Хотя у меня уже был смарагд? – приободрившись, продолжил он. – Я, конечно, мог это сделать. Например – с помощью смарагда опять вернуться на поляну в то момент, когда бравые полицейские только брали нас на «кукан». И, прихватив клад, смыться. А ты, дорогая, можешь представить, что было б с Калиной после этого? – спросил он, прямо и почти по-человечески взглянув на девушку колдовскими зелёными глазами. – Калина, конечно, мужлан и грубиян. Но такая безнадёжная и верная любовь, как у него, стоит уважения. Ради Арины он погиб, ради неё столько лет сидел над этим дурацким сундуком, ради неё сражался, чтобы клад отошёл тебе, её дочери. Мог ли я лишить его клада и достойного завершения всех этих самоотверженных поступков? Да и что мне сказала б потом Арина, когда я пришёл бы к ней в мир Теней? Вряд ли похвалила б, – грустно сказал он. – Конечно, я попаду именно туда! Почему-то я думаю, что никакие спонсорские дела здесь не компенсируют всех моих грехов, – вздохнул он. – Они велики!

Как? Неужели Ратобор так любил её мать, что готов пойти за ней даже туда, где нет света?

Арония, не помня себя от потрясения, отпила из фужера глоток Шабли…

И ощутила удивительно нежный и терпкий вкус…

А какой букет! Цветы, фрукты, солнце…

Она будто наяву увидела свою мать Арину – красивую, разодетую в пух и прах, хохоча, пьющую это божественный напиток…

«Зря я его попробовала! – спохватилась девушка. – Теперь ни одно другое вино мне не понравится! Что ж! Значит – буду теперь трезвенницей! – усмехнулась она. – Где ж мне взять потом Шабли 1899 года? Разве только выйдя замуж за этого… непорядочного мага? Да ни за что!»

Этот князь Иглович оказался очень… странным! Смугляку помогает – хоть и не обязан, её оберегает – как может, Калине сочувствует – в ущерб себе. Да и Арину, похоже, он искренне любил. Знала ли её мать об этом? Да и она, выходит, вовсе его не знает…

В итоге, лишь посмотрев на мага, Арония растеряно промолчала.

– Вот и я так думаю, – кивнул тот, хлебнув ещё вина.

– Скажи, Ратобор, а почему родители выгнали тебя из дома? И лишили наследства? – спросила Арония, решив уж всё у него выпытать.

Теперь она немного сомневалась – так ли это было?

– А-а, это Старинушка твоему Михалапу напел? И он не соврал, не сомневайся, – усмехнулся маг. – Всё было так, но по-другому. Не всем ведь княжья «злата носия», то есть, одежда – в кайф. Как ты считаешь?

Арония пожала плечами – не довелось узнать. Пластуном была, князем – нет. Почему ж не в кайф?

И Ратобор ей пояснил:

– Мои родители – прекрасные люди и отличные землевладельцы. Были, – вздохнул он. – В нашем роду – из рода в род, все такие же были. Но я – другой. Всегда знал, что, как старшему сыну, мне предстоит повторить их судьбу. Но это так скучно! Меня манили приключения, драки, дальние страны. Поэтому я ушёл из дома. Из княжьего дворца, пардон. И потом ни разу об этом не пожалел. И я не осуждаю мать и отца за то, что они лишили меня наследства. Его цена была слишком высока – это моя свобода и возможность жить, как мне нравится. Младшие Игловичи – мои братья, вполне соответствовали родительским надеждам. Так что уходил я, не оглядываясь.

Какое-то время я скитался по городам и весям, промышляя… чем придётся. Ну, да, подворовывал, – вздохнув, признался он, взглянув на скептическое лицо девушки, кое-что видевшей раньше из картинок этой его «свободной» жизни. – Есть то хочется, а наши повара остались в замке, – насмешливо пояснил он. – И это оказалось так… волнительно – добывать пищу самому. И поучительно, замечу: «Торговцы и обыватели, не будьте раззявами!» – воскликнул он, смеясь. – Хорошо уметь воровать – это тоже искусство. А потом мне и это наскучило, хоть я и не бедствовал. И тогда я прибился к пиратам. Стал юнгой на их корабле. Ну и что? Да, пират! – приподнял он соболиную бровь. – Тогда на морях все имели кортики и пушки, иначе не выживешь: или ты их, или они тебя. Прибыльное оказалось это дело – торговать, грузы возить. Но своё добро ещё отстоять и защитить надо от покушений чужаков. А заодно попутно и разжиться. Все так делали – наглецов надо наказывать! Но потом меня стали манить клады, о которых я многое услышал от моряков в дальних и скучных плаваниях. И однажды на стоянке в одном из русских портов я – от скуки, обворовал чёрного арапа. Как-то он туда забрался, как оказалось – сбежал от африканских колдунов к славянам. И, увидев у себя в руках очень древнюю золотую монету, я вернул её ему – сказал, что он обронил эту монету. Слово за слово, и я нанялся к Смугляку в ученики. Когда он похвалился мне, что умеет брать клады. Пришлось мне заплатить ему за обучение вперёд – он всегда был хитёр, а я – молод. И я отдал ему всё, что заработал на корабле и украл в портах. И получил это обучение – хотел он того или нет, – усмехнулся маг. – Надо же мне было урон возместить. Возместил. А далее ты примерно знаешь, – проговорил маг, отпивая половину вина из бокала.

– Знаю, видела картинки, – кивнула Арония, – хотя сейчас уже ничего не вижу – твоими заботами, – не преминула уколоть она мага.

– Вот и хорошо, – пробормотал тот.

– Так что, поверю тебе на слово, Ратобор. Хотя ничего нового я от тебя сегодня не услышала. Выходит, ты сызмала – как и «сказывал» Старинушка, был неслухом, гулеваном и вором!

– Каюсь – я таков, каким меня сделала жизнь! – охотно согласился тот.

– Ты её сам выбрал – такую жизнь, – заметила Арина.

– Согласен. Не спорю. Но я таков, каков есть! А правильную жизнь за меня прожили мои братья – Стоян и Ангел. Их потомкам я иногда – инкогнито, конечно, немного помогал всегда. Ведь не всегда князьям жилось хорошо. А бывали времена, когда для болгарина этот титул стал нехорошим клеймом. Ну, это не интересно. Вернёмся лучше к нашим баранам.

– Да, давай вернёмся, – согласилась девушка. – Так для чего ты меня сюда затащил? О чём хочешь совещаться здесь, «на берегу»?

– Так ни о чём новом, дорогая – о нашем с Ариной кладе. Я рад, что ты решила со мной им поделиться, – усмехнулся он. – Сама решила, что особо ценно. Не хотелось никого грабить, хотя мне это не впервой, – подмигнул он. – Давай заранее здесь обговорим, как это сделать наилучшим образом? Да так, чтобы никого из честной компании не обидеть. Ни Калину, ни, тем более – твоего майора.

– Он не мой! – дёрнула плечом Арония.

– Вот как? А чей? – прищурился маг. Но тут же продолжил: – Так вот, слушай, дорогая, что мы будем делать…

* * *

Арония стояла посреди кухни перед Калиной и решительно говорила:

– Я знаю, как всё будет! Калина, ты можешь этот клад переместить завтра сюда, ко мне на участок? Часам к десяти утра, например?

– Сюда? Да хоть в Австралью! – радостно ответил тот.

– Я те дам – Астралью! – погрозил ему Михалап. – Сказано – сюды!

– Замётано! – кивнул Калина.

– Так, отлично! А далее я беру на себя решить то, куда деть этот клад! Это древнее сокровище всяческих царей больше никому не принесёт зла! Оно отойдёт государству!

– Как ето? Оно тут причём? – возмутился домовой. – Клад же ты найдёшь! У себя в огороже!

– Он мне не нужен! – повторила девушка.

– Я щитал – ты для удобствия сюды сундук тащишь, – разочарованно протянул Михалап. – Шоб золотишко сподручней считать, да в стопочки его в хате укладать! А яхонты и коронья рекомендую – у мешок покаласть. Да подале их на чердак спрятать! Я их там поберегу – скоко надоть!

Он заранее потёр мохнатые руки. Но Арония, отмахнувшись проговорила:

– По российским законам, как я слышала, всё уже про клады прописано! Подскажи нам, пожалуйста, Владислав? – попросила она его. – Мне кажется, ты в этом вопросе понимаешь больше всех.

Ратобор только хмыкнул, но ничего не сказал.

А майор, расправив плечи, процитировал, как по писаному:

– Тем, кто клад нашёл, полагается половина от его оценочной стоимости, то есть – пятьдесят процентов. Ценность этой находки определяют авторитетные эксперты. А если нашедших клад несколько, то пятьдесят процентов стоимости клада делится между ними в равных долях. Вознаграждение выплачивается лишь в том случае, если клад найден на территории частного владения. Если же, например, он обнаружен в лесу – как в данном случае, то он полностью является собственностью государства. Учитывая, что ваш сундук не мал и это очень древний клад, его оценочная стоимость будет очень велика. Боюсь, что я и цифр таких не знаю, – усмехнулся он.

– Ишь, как чешет, служивый, – недовольно пробурчал Калина. – Готовился, что ль? Что стоимость велика, мы и сами в курсах!

– Я просто в юности этим интересовался, – ответил майор. – Когда мы с другом, учась в школе, нашли ржавую казакую шашку – у него в сарае, под балкой. Хотели сдать её в музей – за вознаграждение, но там сказали, что она вполне обычная и никакой ценности не имеет. Так что не вышло у нас мопед купить, – развёл руками Чуров. – Может это и к лучшему – аварию никому не устроили. А друг эту шашку потом от ржавчины очистил, деревянную ручку к ней приделал и дома на ковёр повесил. Теперь хвастает перед гостями, что она дедова, хотя этот дом его родители купили у кого-то. Наверное, у потомков казаков.

Михалап только крякнул, вспомнив не-до-казаков Белоглазов, но промолчал – до того ли сейчас, чтоб былое вспоминать?

– Ну вот, мне отойдёт четверть стоимости клада, – сказала Арония. – А другая его четверть по праву принадлежит Ратобору.

– Этому разбойнику? Четверть? – возмущённо сказал майор. – Да по нём тюрьма плачет! А ты ему – клад на блюдце! – упрекнул он девушку.

Та, упрямо вздёрнув подбородок, сказала:

– Про тюрьму ничего не знаю! Не моя забота! Но поскольку клад принадлежит им с мамой и меж ними был заключён договор, я обязана его исполнить! Мне чужого не надо!

– Правильно рассуждаешь, дорогая! А мне и четверть клада подойдёт, – сказал Ратобор, лениво допивая чай. – Мог ведь и вовсе ничего не поиметь! Спасибо, что дочь Аронии проявила щедрость и честность, – усмехнулся он. – Хорошо, хоть не осьмушка досталась! Вот отдам Смугляку процент и ещё мне чуток останется, – вздохнул он.

Владислав не понял:

– Что за осьмушка?

– Так ить когда за клад дралися, Ратобор Смугляку осьмушку от клада отстёгивал, – пояснил Калина. – А я б тому аспиду – оглоблей по спине. И вся плата!

– Не пойму – с какого бока тут Смугляк, – возмутился майор. – Ведь он Полину Степановну выкрал!

– Ага! Не шёл бы он лесом! Залежницу брал! – поддержал их домовой, уже, наверное, смирившийся с потерей половины клада. – Его ж тута нету! Чего ему делить?

– Я тоже свой договор исполняю, – пожал плечами маг.

– Это не Смугляк, а налоговая служба какая-то, которая ото всех имеет свою долю! – развёл руками майор. И добавил: – Кстати, налог с вашего дохода от клада государством с вас не взимает.

– Да, ить, оно и так Аронию обдерёт, как липку! – хмыкнул Калина.

– А то! Ни за один чих – пол клада хапанет! – недовольно поддержал его Михалап. – Куды уж боле?

Калина тут остро глянул на Аронию и задал вопрос:

– Никак ты забогатеть решилась теперя, Аронея? Чо так? Оно ж и четвертинка от ентого клада на много мильёнов потянет. Не боисси их брать? Аль думашь – коль это не смарагды кровавы, то с их можно и наживаться? Не так ить оно!

– Нет, Калина, негоже это – богатеть на чужой крови, – сказала та. – Потому я отдам эти миллионы в благотворительный детский фонд – пусть на них детей спасают! Надо только правильный фонд выбрать, где без жульничества.

– О-хо-хо, Аронеюшка! – вздохнул домовой. – Иде ты видала, чтоб купчины, сбивающие гильдии, по-честному своё дело ставили?

– Не все ж купчины такие, – отмахнулась Арония. – Есть и честные!

Домовой только рукой махнул и скептически засопел.

– Дело твоё!

– Ну, что ж, тогда всё путём! – кивнул Калина. – Ты сдашь капитал на доброе дело, освободишься. А дале уж те купчины отвечают за то, как его стратят!

– А ты, Ратобор? Куды свои неправедны доходы стратишь? – испытующе глянул на него Михалап. – Опосля, как ентому наглецу процент отвалишь?

Тот, отодвинув пустую чашку, встал, почесал в макушке, невзирая, что его локоны пришли в беспорядок, и хитро протянул:

– Ну, и задачка! А что тут тратить? Я ж рассчитывал получить от этого клада раритеты! На что мне бумажки и компенсация? – будто только сейчас это понял.

– И я про то ж! – буркнул домовой. – Сор ето один – гумажки!

– Лучше б вы мне – ещё до передачи государству, мою четверть клада драгоценностями и золотом отдали, – прищурился маг. – Уж я-то знаю, как их верно оценить, куда пристроить и где за них взять максимальную цену. Уверен – ваши эксперты капитально вас надурят. И дадут вам гроши по сравнению с истинной стоимостью раритетных ювелирных изделий.

Арония слегка растерялась.

Что он такое говорит? Они с Ратобором не договаривались, чтоб его долю драгоценностями отдавать. Но потом решила, что маг просто комедию ломает, как всегда. Всё ж уже обсудили на Мальдивах с ним.

– Обойдёшься без раритетов, Ратобор! – заявила она. – Всё сделаем так, как по закону положено!

– Ещё одна законница нашлась! – пробормотал тот.

– Хоть он и башибузук, а дело сказывает, – заметил Михалап недовольно. – Чо эт ты, Аронеюшка, удумала? Чтобы за золото одни бумажки тебе дали? Чо они ныне стоят? Подуй на них и улетят. Я б тоже золотом и смарагдами взял! – Но потом махнул рукой: – Так о чём эт я гуторю? Ведь ты себе-то вовсе ничего не возьмёшь, – уныло протянул он. – А здря! Вона домик-то наш перекрыть бы надо – крыша ветхая и чердак скоро протечёт. Да и забор подновить ба…

Но Калина прикрикнул на него:

– Никшни, домовёнок! Не чаешь – Аронеюшка добро желает творить? Не зуди! Проклят этот клад! Кто с его доходов домы строить будет, тот и вовсе без угла останется! А то и жизню свою утратит!

– Ратобор-то, вон – всё живой, – возразил домовой, кивая на задумавшегося мага.

– Дык у него и души-то давно нет! Чернота одна! – возразил Калина. – У него и помирать-то ведь нечему! – Будто об отсутствующем говорил.

А Ратобор их уже – и правда, не слушал. Он вышел из-за стола и, раскланявшись, заявил:

– Ну, моё почтение честной компании! Мне пора! Бывайте!

И тут же растворился прямо в воздухе.

Майор хоть и привык уже немножко к тому, что вокруг него завелись какие-то странные существа, но всё ж вздрогнул.