Текст книги ""Фантастика 2025-154" Компиляция. Книги 1-22 (СИ)"

Автор книги: Василий Горъ

Полина Степановна, сидя на пеньке, с интересом наблюдала за происходящим.

Ей, считающей, что всё это сон, наверное, было забавно, то, как Ратобор, что-то шепча, мерит шагами поляну меж этим самым пеньком и одинокой берёзкой на краю опушки. Благо, снег весь уже растаял, обнажив пожухлую траву и бурые листья, и ничто не препятствовало тому, чтобы ширина шага была нужной. Где-то на половине пути, сделав поворот на девяносто градусов, он, шепча, повёл счёт шагам дальше. Или, кто знает, о чём он там шептал?

Смугляк, тоже внимательно за ним наблюдая, крепко вжал руку в плечо Аронии. От чего она буквально не могла сдвинуться с места.

И сейчас Арония раздумывала – стоит ли ей повернуть на шее монисто и позвать чародейку Фаину на помощь? Это вполне можно сделать в тот миг, когда мавр уберёт от неё свою руку. Но, в конце концов, она решила повременить с этим. Ведь пока ничего катастрофичного не произошло. Стоит ли отвлекать её от дел только ради того, чтобы отобрать у мавра половину принадлежащего ей клада у магов? Которого, кстати, она ещё даже не видела. Так что она ещё подождёт и посмотрит, как дело пойдёт дальше. Хотя то, что она может получить эту помощь в любую минуту, делало её уверенней. Домовой, кстати, тоже пока тихо сидел в сумочке Аронии, наверное, ждал, когда же отроют этот богатейший клад. Когда ему ещё доведётся взглянуть на такое чудо и доведётся ли?

Ратобор тем временем действовал деловито и уверенно. А Арония, наблюдая за ним, недоумевала. Зачем всё так сложно? Ведь клад-то вон он – скрыт в земле неподалеку от пенька, где сидит бабуля. Даже она, никогда не участвуя в поисках, чувствовала это место. От него просто веяло леденящим жаром и неким тухловато-зеленоватым свечением.

Как видно, Смугляка посетила та же самая мысль. И он гаркнул:

– Эй, Ратобор, чего ты там бродишь? Кончай уже тянуть время! Вот же он, клад, – ткнул он чёрным пальцем в то место, которое почувствовала и Арония. – Давай, копай там! Нечего тянуть резину!

– Я и не тяну, – продолжая шагать, сосредоточенно ответил маг. – Лучше не мешай мне, Смугляк! А то я собьюсь и придётся всё начинать заново. Эти действия – часть заговора, открывающего клад. Иначе к нему не подступиться.

Вот Ратобор остановился, несколько раз притопнув, и закрутился на месте волчком – сначала по часовой стрелке, потом против часовой. И, присев на корточки, что-то тихо пропел. Завершив круг, он перешёл поляну ломаным зигзагом, повернулся и, пятясь, дошёл до места, откуда шло свечение.

Тут вдруг, будто из-под земли, перед ним появился человек – довольно молодой бородатый мужчина в потрёпанной старинной одежде – армяке и в сапогах. Его облик был слегка размыт – будто нечёткое изображение на снимке.

– Пошто опять притащился, Ратобор? – сурово сказал он и его зычный голос разнёсся над поляной. – Сказывал же тебе – без Арины не приходи! Клад ты не получишь! Вали отсюда восвояси! Пока цел!

«Это Калина!», – догадалась Арония.

Мавр тут же подтолкнул её в спину и прошипел:

– Иди, девка! Покажись ему! И только попробуй мне чего-нибудь выкинуть! Испепелю!

– А кто ж тебе тогда клад добывать будет? – усмехнулась Арония. – И повежливее, Смугляк! А то я сама тебя… испепелю!

Мавр только рот разинул от такого нахальства. Но тут же его захлопнул. И лишь что-то прошипел сквозь зубы.

– Иди, давай! – тихо повторил он.

Арония неспеша отправилась к беседующим мужчинам.

Ратобор уже что-то говорил Калине:

– …Тут со мной её дочь, Арония, – услышала она. – Как ты понимаешь, она наследница половины клада. Ей-то ты его отдашь?

– А ну, покажь, что за дочь такую ты приволок! – недоверчиво ответил Калина. – Не было ж у ней детей! И быть не могло! Она мне о том сказывала. Потому и замуж за меня не пошла.

– Только лишь потому? – не сдержавшись, ехидно спросил Ратобор. – А вот и есть дочь, как видишь, – указал он глазами на подошедшую девушку.

– От кого? – выдохнул Калина, с ненавистью глядя на Ратобора. – Твоя, что ль?

На Аронию он пока даже не глянул.

– Нет, не моя, – сник Ратобор. – Была б она моя дочь, я б ещё в первый раз её сюда привёл. Другого – обычного – человека дочь. Арина вышла за него замуж двадцать лет назад. Его сейчас и на свете нет. Как и её.

Калина, немного смягчившись, повернул голову к Аронии и сказал:

– Ну, здравствуй, Арония.

– Здравствуй, Калина. Или, может, так не принято говорить умершим? – засомневалась она.

– Так и говори, как сказалось, – усмехнулся тот. – Вижу – похожа ты на Арину. Чего ж раньше-то за кладом не пришла? Для неё берёг, теперь вот – для тебя, выходит.

– Так я о нём и не знала, Калина. И не только о нём. Мама меня Ларой назвала и силу от меня закрыла. А потом… я с ней встретилась. Она и имя мне новое дала, и силу вернула. А с Ратобором я случайно… познакомилась. Он и… привёл меня сюда за кладом.

– Как там… мама? – глухо спросил Калина.

– Сказала – нет на том свете худшей доли, чем у раскаявшейся ведьма, – вздохнула Арония. – Разве что – у нераскаявшейся.

– А я думаю – нет худшей доли, чем у самоубивца, – глухо возразил Калина. – Да у него её и вовсе нет. Токмо вот и остаётся, что клады чужие оберегать – чтоб вовсе без доли не скитаться. Так что мы обои с ней – не удачливые. Токмо вот у ней – дочь есть. Счастливая она, всё ж… А опосля меня никого и на свете не осталося.

– Но это было непросто, Калина. Мама за это всё отдала, что имела. И даже саму жизнь – чтобы я на свет появилась, – вздохнула Арония. – А теперь ей приходится на том свете за ведьмины долги расплачиваться. А могла бы здесь, на земле успеть рассчитаться за них – добром или помощью людям.

– Ну, теперя вот ещё и золотом да самоцветами тебя обеспечила, – заметил Калина. – Рази это не добро? – прищурился он.

– Я про другое добро, – нахмурившись, ответила Арония.

– Эй, Ратобор! – обернулся Калина к магу, который задумчиво слушал их разговор. – Оставь нас с Аронией на минутку, будь человеком! Мне слово ей сказать охота. Не для чужих ушей. Мы, всё ж, с ней не чужие.

– Ладно! – кивнул тот и, отойдя к краю поляны, сел на упавшее дерево.

– Вот что, Аронеюшка, – тихо шепнул ей Калина. – Ты это золото да самоцветы не бери! Проклятые они! Никому не принесут ни счастья, ни радости. Одно лишь горе. Чужое это добро и лихом добытое. Не про добрых оно людей. А возьми ты всего лишь одну вещицу неприметную, – ещё ниже склонился он к ней, шепча: – В самом верху сундука есть кувшинчик зелёненький, нефритовый, на вид небогатый. А в ём – зелье чудесное. Оно все хвори лечит, даже молодость и саму жизнь возвертает. И людям, и зверям. А надо его брать лишь малую капельку на ведро воды. Пить её и брызгать на больное место. А по кувшину на древнем арабском рецепт зелья прописан. Зелью тому три тыщи лет, не мене. И помогает оно только тем, кто чист сердцем.

– А тебе, Калина, оно поможет? – спросила Арония.

– Я б хотел, чтоб помогло. И с радостью б воскреснул да жизнь правильную заново спочал. Ан, нет! Чую, что самоубивцам – тем, кто против воли Бога пошёл – оно не поможет. Не доброе это дело. Каюсь я в том, что случилось, Аронеюшка, – вздохнул Калина. – Но уж больно сильно я Арину любил. Жить без неё не мог. А ведь Бог велит терпеть, даже если что-то не по-нашему. Но всё уж перекипело. Сейчас я только рад, что Арина встретила хорошего человека, твово отца, ради которого и от делов своих отказалась.

– Жаль, что зелье тебе не поможет, – вздохнула Арония.

– Что было, того уж назад не вернёшь, – покачал головой Калина. – Пусть идёт, как идёт. – И продолжил:

– Так что вот, Аронеюшка, тебе мой подарок! Пользуйся, добрым людям помогай. А остальное, что есть в сундуке, ты, Аронеюшка, не бери. Даже колечка малого. Хотя золота там – силища. Смогёшь?

– Смогу, – кивнула девушка. – Я и не собиралась ничего из этого клада брать. Его и без меня поделят. Есть кому, – кивнула она на Ратобора и маячившего вдали мавра. – Спасибо тебе, Калина. Ценный ты подарок ты мне сделал! Постараюсь, чтобы он добрым людям пользу принёс. – Калина в ответ просиял улыбкой и низко ей поклонился. – А ты, Калина, теперь как же? Куда? Без клада-то?

– Пока об том не думал, Аронеюшка. Может, всё ж, решусь туда пойти, – махнул он рукой куда-то вверх. – Буду там слёзно проситься. Слыхал – к иным милостивы бывают. А потом и мне, небось, тоже отрабатывать придётся? – покачал он головой. И тут же воспрял: Да я этого не боюсь! Это ничего! Всё лучше, чем клады, омытые чужой кровью да слезами беречь, да новые горести плодить.

– Правильно, – кивнула Арония. – Я тоже так думаю. И – удачи тебе, Калина!

– И тебе, Аронеюшка – счастья! И мудрости! – пожелал тот. – А то сила-то эта ваша родовая – истинное искушение. Будь умницей – не бери чужого. Ни добра, ни здоровья! – И, обернувшись, крикнул:

– Эй, кто тут за кладом? Подходи!

Калина махнул рукой и рядом с ним открылась яма, из которой сам собой поднялся из земли и встал поодаль огромный кованый сундук с вензелями.

К сундуку с кладом, радостно потирая руки, подбежал мавр. Даже чрезмерная тучность не помешала лёгкости его шага.

Откинув крышку, он с восторгом воззрился на открывшееся перед ним великолепие. В сундуке, переплетясь, лежали золотые изделия: посуда, цепи, перстни и браслеты. А так же ожерелья – жемчужные, изумрудные, алмазные – из драгоценностей всех цветов. Всё это сверкало и переливалось, как новогодняя ёлка. Мавр замер от восхищения.

Ратобор, подойдя, лениво осмотрел содержимое. И это явно был взгляд профессионала. Он, наверняка, уже знал, во сколько оценят ту или иную вещицу.

Рядом с ним встала Полина Степановна, с удивлённым видом любуясь драгоценностями. Похоже, этот сон нравился ей всё больше.

Подошла к сундуку и Арония. Она в первую очередь стала искать взглядом то, о чём ей намекнул Хранитель Калина. И с трудом обнаружила в этом блеске неприметный и даже невзрачный матово-зеленоватый кувшинчик.

– Ну что, попрощался со своим кладом, Ратобор? – ехидно сказал мавр. – А ты, девка…

– Я не девка! – оборвала его речь Арония. – И, кстати, мне тут понравилась одна вещица. Я возьму её – как память о матери, – заявила она.

И достала нефритовый кувшинчик, закатившийся к краю сундука. Мавр, увидев то, что она выбрала, только фыркнул:

– Ну и дура, ты девка! Ладно, бери свою стекляшку! Хотя могла бы что-то и получше выбрать. Эх, ладно – я сегодня добрый! – махнул он рукой. – Сделаю тебе ещё подарок! – и, выхватив из сверкающей горы драгоценностей жемчужное ожерелье, протянул ей. – На, девка! Носи и помню мою доброту!

Но Арония даже не прикоснулась к нему.

– Я же сказала – мне понравилась эта вещица, – показала она кувшинчик.

– Я и говорю – дура, – пожал плечами мавр и, бросив обратно ожерелье, хотел захлопнул крышку.

– А я не согласен с таким разделом, Смугляк! – заявил Ратобор, удерживая его руку. – Давай-ка разберёмся!

Мавр попытался вырвать руку, но тщетно. Теперь уже Ратобор держал его так, что он не мог вырваться.

– В чём? – спросил он, поморщившись.

– В наших счетах!

Допустим, я кое-что задолжал тебе за эти двести лет. За это время я нашёл четыре крупных клада. Это два горшка с серебром и один чан с золотыми монетами. Кроме того – вот этот сундук. Вот и посчитай, Смугляк, какова твоя доля?

– Ты врёшь! Кто подтвердит твои слова? – воскликнул мавр.

– А кто их опротестует? – прищурился Ратобор. – Согласись, пока ты не исчез неведомо куда, не оставив даже завещания на моё имя, я рассчитывался с тобой честно. Теперь посчитаем десять процентов от этих горшков и половины этого клада. Получается – это мизер. Можем даже взвесить или оценить эти вещицы и отделить твою часть. По честному.

– Пока ты не предоставишь доказательств, я твои подсчёты всерьёз не принимаю. И потому половина этого клада моя! – воскликнула мавр.

Теперь обсудим – можно ли считать вторую половину клада, которая принадлежит Аронии, твоей? Согласись, что ты обманом выдурил её у девушки. Умыкнув для этого её бабулю. А так дела среди Братства кладоискателей не делаются, Смугляк. Не так ли? Что, если, например, мы призовём сюда Старейшин, хранителей Покона? – усмехнулся он. – Ведь ты обираешь бедную сироту. И пытаешься отнять у неё то, что передано ей по наследству от матери.

Калина, как ты считаешь. Это справедливо?

Калина, стоявший позади всех, выступил вперёд.

– Я своё дело сделал – передал клад его законным владельцам, – сказал он. – Откуда взялся энтот арап, не ведаю, – кивнул он на Смугляка, – Я ищо удивился – чего эт он свои чёрные лапищи на чужой сундук налагает? А он, вишь ты, дуриком его у девицы выманил! Не давать ему ничего! Ещё и с него спросить за это надо!

– Верные слова! – кивнул Ратобор.

– Девица пусть сама решает. Но коли ты, Ратобор хочешь рассчитаться с ним по чести – это твоё право. Но, на мой взгляд – ему тут задолжали только оглоблей по спине!

– Но, но! – обиделся мавр. Но с места сдвинуться не смог.

– Вот именно – по чести, – кивнул Ратобор. – Итак, дорогой учитель, пол клада, я настаиваю – принадлежит Аронии. Остальное давай делить его по-честному. Так и быть – я прощаю тебе похищение Полины Степановны. Ты это сделал, чтобы я тебя к кладу вывел. Мог бы прямо обратиться ко мне, я б и так рассчитался. Тебе, видать, этого мало! Но я сегодня добрый, поделюсь, – усмехнулся Ратобор. – Итак – десятина от каждого горшка, да от половины этого сундука… Бери одну восьмую от моей половины, Смугляк. Ладно уж!

– То-исть осьмушку от половины? Проще говоря – с гулькин нос, – усмехнулся Калина. – Вот это – по справедливости!

– Не согласен я! – возмутился мавр. – Я тебя, Ратобор, не покладая рук, учил клады искать! И за то малый оброк назначил! А ты, неблагодарный…

– Ага! Не покладая рук, розгой бил! И два года гонял, сделав домашней прислугой! – усмехнулся Ратобор. – Если б я за тобой, не подсматривал, когда ты клады брал, да не имел своего дара – вовек бы ты ничему меня не научил!

– Учение – процесс долгий, – зло сверкнул чёрными глазами мавр. – А ты – малый неспособный!

– Скажи – слуга тебе бесплатный нужен был! – отмахнулся Ратобор. И заявил: Это всё дела былые, Смугляк! Забудем о них! Пятьсот лет уж прошло. Я триста лет свой оброк исправно платил, пока ты на двести лет не исчез. Сейчас я с тобой в последний раз рассчитываюсь. Хватит уже! Итак, ты согласен на осьмушку от половины клада? – спросил он.

– Ха! – ответил мавр. – Осьмушка от половинки! Ещё чего? Отдашь всё! С процентами за просрочку! – Ратобор отрицательно покачал головой. – Да и девка не возражает! – утверждал мавр. – Вон, своей стекляшке радуется! – кивнул он на улыбающуюся Аронию, которую эта свара только веселила. – Так что – весь клад мой! Понял? И точка!

Калина грозно к нему шагнул.

– Арине – половину, а тебе и осьмушку много! – сердито сказал он. – Пусть она решает – кому её. А то щас получишь расчёт – оглоблей по спине! – И эта оглобля действительно откуда-то у него появилась.

– Эй! Чего вы за девку-то подвязались? Двое против одного? Нечестно! – пробормотал мавр, не имеющий возможности вырваться из рук Ратобора, но, очевидно, сильно этого желающий.

– Не двое, а трое! – вдруг раздался чей-то голос.

И тут, выпрыгнув из Арининой сумочки, на поляне возник Михалап – рыжий и косматый, борода торчком. Одет – в помятый парадный сюртучок с расшитыми обшлагами, в юфтевые сапоги с отворотами и в мурмолку. Хорошо, что хоть без своего заплатанного мешка. А то б некоторые посчитали б, что тут появился ещё один претендент на долю в кладе. Хоть на осьмушку.

– Эт-та ещё кто такой? – удивился Смугляк.

А Ратобор с Калиной переглянулись, не зная чего ожидать от этого косматого чуда.

– Домовой я, Михалап. – важно представился тот, поправляя полы кафтанчика. – Уважаемый, кстати, среди своих сородичей, домовой.

И был он сейчас вполне нормального роста – для солидности, видать.

– Уважаемый он! – фыркнул мавр. – А кто это подтвердит? И чего тебе надо?

– Я подтвержу! И я! – раздались ещё два голоса.

И на поляне добавились ещё пара странных существ – сухой старичок, в одежде из трав и хвои, и седой лохматый старец в льняной длинной и застиранной рубахе.

– Я – местный Лесовик Иха. Расскажу вам всё, как есть, – заявил сухонький старичок. – Видал, как етот, – ткнул он сучковатым пальцем в сторону Ратобора, – и ещё девк… одна селянка, на ету девицу схожая, етот сундук зарыли тута в моём лесочке лет полтораста назад. А потом етот, – опять ткнул он пальцем в Ратобора, – сюда вдругорядь приходил. Да клад не поднял. А етого арапа, – указал он на Смугляка, – и близко здеся не бывало. Вот пущай он, – тычок пальцем в Ратобора, – и она, – указал на Аронию, – его сами и делят. Пополам. Без осьмушек. Неча было двести годков дожидаться долгов!

– А я – Старинушка, старейшина местного рода домовых, – сказал сивый старец. – Я подтверждаю уважаемость и почтенность домового Михалапа. А також – честность етого Лесовика Иха. Стар я, чтоб врать-то! – заметил он. – Так што – пущай токо Ратобор и Арония етот клад делят! Больно жаден етот Смугляк. И хитёр. За то наказывать надоть.

– Эк, вас тут развелось! Делильщиков! – разозлился мавр, с опаской озираясь. – Откуда и взялись-то. Не дам я ничего делить! Мой сундук! А раз так, то пусть девка и эту стекляшку на место положит! – заявил он. – И пошли все вон! Я вот сейчас до вас доберусь, всем достанется! И честным, и почтенным!

– Аронеюшка! – шепнула Полина Степановна внучке. – Забери ты эту половину сундука! Не упирайся! Красивые ведь блескушки! Жаль только, что это всего лишь сон! А то б я на бальные танцы их надевала. На что тебе эта зелёная стекляшка?

– Да уж! – вздохнула Арония. – Народу-то к этому кладу собралось! И так делят, и этак! Не хватает ещё только Фаины! А мне, бабуля, он ни к чему! За него вот так тысячи лет дерутся, да кровь проливают.

И тут вдруг поляну осветили мощные фары и прожекторы.

Оказывается, уже давно наступила ночь, а они в суете и не заметили. Видно, морок, который напустил мавр, растопив здесь зиму, давал всё это время какое-то смутное освещение.

– Всем оставаться на местах! – Раздался усиленный рупором голос. – Полиция!

Владислав, вернувшись в отделение, поднял всех, кого только можно.

Но выбрал он для этого самых надёжных ребят. Один, сисадмин Дима, с которым Владислав был в приятельских отношениях, быстренько вычислил место, откуда поступал ответный сигнал Арининого телефона. Ещё шесть человек – с которыми он когда-то, как контрактник, был в горячих точках – Колян, Петро, Олежка, Жендос, Костя и ещё один, Костяныч – вызвались помочь ему разу, без лишних вопросов. Они быстро организовали необходимую технику и облачились в нужную экипировку. Оружием их Владислав обеспечил.

Ведь местом, которое дислоцировал Дима и где сейчас была Арония, оказался глухой пригородный лес. Соответственно, техника ребятами была выбрана повышенной проходимости – два джипа и вездеход. И пониженной звуковой тональности. Джипы, правда, принадлежали самим ребятам – Петру и Костянычу, а вездеход они взяли у товарищей и бывших сослуживцев, работающих в службах МЧС. Дело-то важное – у Чунильского, их боевого лейтенанта, девушка вместе с бабушкой пропала. Да ещё в какой-то лес их занесло.

И вот в течение получаса всё было готово.

Взревев моторами, три машины двинулись в сторону леса, расположенного за пригородными рисовыми чеками. В первой машине – восьмым, сидел сисадмин Дима. Разве мог он отказать майору и хорошему человеку? И теперь он, визуализировав координаты, вёл их к нужному месту.

Ближе к этому подозрительному лесу ребята приглушили моторы и пошли на самом тихом ходу, почти беззвучном – для конспирации.

– Ну, вот оно, это место! – тихо сказал Дима.

– Ничего не понимаю – что за туман среди зимы? – удивился в рацию Петро, ведущий второй джип. – Ни фига не видать!

– Ничего! Не обращайте внимания, пацаны! – сказал Владислав. – Это та самая девушка, Арония Санина, которая недавно террористку задержала, – пояснил он. – И которая невидимкой может стать. Вокруг неё всякая чертовщина водится.

– А, служебный роман? – хмыкнул Колян.

– Давайте, ребята, распределяйтесь вокруг поляны. И – светаните на неё хорошенько! Пуганём этих чертей! И держите связь! – предупредил Владислав.

– Не учи учёных, – буркнул в рацию Петро.

Через минуту поляна была озарилась фарами и прожекторами вездехода, превратив ночь в день.

– Всем оставаться на местах! – Раздался усиленный рупором голос Владислава. – Полиция!

Но ему не вняли. Если в усиленные бинокли на туманной поляне виднелись смутные тени, то через миг их стало гораздо меньше.

– Вперёд! – крикнул Владислав и первым бросился разбегающимся теням наперерез.

За ним бросились и остальные ребята.

Как ни странно, туман тут же рассеялся. И, оказалось, что на совершенно бесснежной поляне стоят всего лишь два человека: Арония, одетая лишь в голубую блузку и брючки с сумочкой на руке, и Полина Степановна – в высоких туфлях и длинном бирюзовом платье.

– Арония! Полина Степановна! Вы живы! – обрадованно крикнул Владислав.

И, подбежав к девушке, накинул на неё свою куртку, а Костя отдал свою Полине Степановне. Они бережно повели их к машинам.

Но Арония всё время оглядываясь, с недоумением восклицала:

– А куда же делся клад? Там, посреди поляны, стоял сундук с золотом. Вы тоже его не видите, ребята? И яма исчезла…

– Нас арестовали? И куда все делись – Смугляк, Михалап, Иха, Старинушка? А какой поначалу был чудесный сон! – бормотала Полина Степановна. – Просто сказочный! И как плохо он закончился. Даже клад пропал! Его не успели поделить! Я бы Аронии весь отдала!

– Похоже, их чем-то обкололи или дурью обдолбали, – тихо сказал Владиславу Костя. – Смотри – они даже холода не чувствуют. А ты говоришь – пропали с утра.

Тем временем остальные бойцы форсировано обследовали окрестность. И вернулись, собравшись у машины Костяныча, в которой сидели похищенные и находился Владислав.

– Чудеса-а-а! – доложил Олежка Владиславу, который вышел покурить и обсудить обстановку. – Нигде и никого нет, товарищ майор! Даже следов на снегу нет. На помеле, что ль, они улетели? Точно, это черти были!

– И, судя по теням в тумане, их было немало – штук пять, – заметил Колян.

– А как девчонки, Влад? – спросил Жендос.

– Чай горячий пьют, – ответил Владислав. – Греются. Рассказывать пока не в состоянии. Арония молчит. Полина Степановна своим сном восхищается.

– Чем это их обдолбали? – озадачено сказал Костяныч.

– Ага. Всё про какой-то клад талдычат, – заметил Колян. – Мы по рации их базар слышали. Точно – обдолбанные.

– А чо за яма-то была? Их чо, закопать на поляне хотели? – ужаснулся Олежка. – Хорошо, что мы вовремя подгребли и успели их выручить.

– Нет там никакой ямы! Я проверял! – возразил Жендос. – Почудилось им.

– Закопать её так быстро не могли, – поддержал его Костя. – Да и след бы остался. Приблазнилось им.

– Чудеса-а-а! – опять протянул кто-то.

– Пацаны! Вы пока об этом происшествии – молчок, – тихо сказал им Владислав. – Я сам со всем этим разберусь.

– Ага! Если надо будет – нас кликни! – кивнул Колян.

– Ты прав, Влад! – согласился Петро. – Нечего трындеть! А то девчат сейчас с экспертизой и допросами затаскают. ГУНК, небось, привлекут – на всю ночь хватит. А им надо выспаться, в себя прийти.

На том и порешили.

Владислав привёз Аронию и Полину Степановну к себе домой. Пришлось родителей поднять и всё им объяснить. Мол, такая вот беда случилась и пока опасно везти похищенных домой. Так что Аронию и Полину Степановну ещё раз напоили чаем и вместе положили спать на один диван в зале.

Уходя спать, Арония тихо шепнула Владиславу:

– Я после тебе всё расскажу. Если ты мне поверишь, конечно.