Текст книги ""Фантастика 2025-154" Компиляция. Книги 1-22 (СИ)"

Автор книги: Василий Горъ

Глава 23

4 марта 2514 по ЕГК.

…На авиабазу в Липках сели в пятом часу утра. Карамзина, весь перелет проторчавшая в салоне моего «Бурана», поблагодарила нас за столь быструю и комфортную доставку в столицу, пожелала всего наилучшего и перебралась в свой кроссовер. Ее водитель оказался не из тормозных – как «Антей» доехал до стояночного места и опустил рампу, резво вырулил на бетонку и отъехал в сторону, чтобы не мешать выезжать мне. А уже секунд через десять вцепился' в мой задний бампер, без особого труда удержался на хвосте во время разгона и «хамил» в моем режиме всю дорогу до КПП.

Не разочаровывал и дальше: держал предложенную скорость, толково перестраивался там, где это было нужно, и не боялся входить в повороты в моей технике. И пусть его «Буран» был небронированным, то есть, весил в два с лишним раза меньше моего, водительские навыки и опыт присутствовали. В общем, этот отрезок пути доставил море удовольствия. А минуты через три-четыре после того, как мы с Карамзиной разъехались в разные стороны, мне прилетело ее голосовое сообщение:

– Игнат Данилович, мой Денис весь в мыле. А вам, небось, хоть бы хны, верно?

– Я особо не гнал… – честно наговорил я в микрофон, отослал сообщение и сосредоточился на рулении.

Балдел до поворота на Никитино, потом скинул скорость, более-менее спокойно доехал до своего поместья, зарулил в гараж и поставил девчонкам боевую задачу:

– Вы молодцы, так что дуйте отсыпаться. После того, как проснетесь и позавтракаете, найдите Надежду Олеговну или Ульяну Егоровну и попросите, чтобы они вас погоняли. А мы вернемся ближе к обеду. Все, вперед…

Мелочь унеслась к лифтам, а я развернул кроссовер и порулил обратно. Машин на дорогах больше не стало, вот и отрывался, благодаря чему зарулил на авиабазу в терпимом настроении, доехал до заправившегося «Антея» по прямой, влетел в десантный отсек, еще раз сообщил борттехнику название пункта назначения и отключился. На час и сорок пять минут, потребовавшиеся транспортнику на перелет по маршруту Новомосковск-Саранск.

Электронный пропуск-вездеход, полученный в комплекте с «Антеем», не подвел и в этот раз – нас спокойно выпустили с летного поля гражданского аэропорта, даже не заглянув в салон машины. Вот я дальше и порулил. Благо, Ира заранее забила в навигатор адрес Пашиного учебного центра, и совершать лишние телодвижения не понадобилось.

В воскресенье в четверть девятого утра на трассе, ведущей к заштатному «миллионнику», движения, можно сказать, и не было, и я снова попытался выключить голову.

Увы, безуспешно – в ней безостановочно придумывались, анализировались и дорабатывались или браковались варианты наказания этого придурка. Промаялся до тех пор, пока не подкатил к воротам военной части. А в тот момент, когда пересылал дежурному «вездеход», успокоился. Вернее, словно заледенел. Причем и душой, и сердцем. Видимо, поэтому дорога до штаба в памяти не отложилась – я «пришел в себя» в тот момент, когда поймал вопросительный взгляд дежурного по учебному центру, представился и сухо описал свои потребности:

– Мне нужен доступ в дуэльный комплекс сроком на полчаса, курсант Максаков Павел Демьянович и кто-нибудь из старших офицеров в качестве наблюдателя. Кстати, вчера днем вы должны были получить соответствующий приказ.

– Приказ получили, арена уже выделена, курсант Максаков и начальник особого отдела будут там в течение десяти минут… – сообщил штабс-капитан и спросил, чем еще он может мне помочь.

Я сказал, что ничем, попрощался, вышел из здания и вернулся в машину. А через какое-то время высадился возле здоровенного ангара, поздоровался с суетливым прапорщиком, явно дожидавшимся меня, выслушал предложение пройти на арену и коротко кивнул. Потом поухаживал за своими дамами, в их компании прогулялся до по-армейски минималистичной дуэльной площадки и остановился возле защитного ограждения.

Прапор куда-то свалил, но я этого толком и не заметил: гипнотизировал дверной проем, к которому «с той стороны» подходили два «силуэта» – Пашин и Гридня, уперевшегося в потолок развития этого ранга, но не прорвавшегося в Бояре.

С желчным и не выспавшимся майором поздоровался вежливее некуда. Затем поймал ненавидящий взгляд Максакова и дал волю гневу. В смысле, холодно оскалился и принялся вбивать в его сознание слово за словом:

– Павел Демьянович, если у вас есть какие-либо претензии ко мне или к моим женщинам, то найдите мужество и озвучьте их нам в лицо – даю слово, что любой из нас примет ваш вызов на дуэль и выйдет на арену прямо сейчас. Кстати, советую поторопиться: если я не услышу вызовов в течение минуты, то начну наказывать вас за запредельную низость. Впрочем, до этого мы еще доберемся. Время пошло!

– Ты знаешь, что сильнее, поэтому и строишь из себя героя! – процедил он.

Я ответил все так же спокойно:

– Для начала не «ты», а «вы»: наша дружба осталась в прошлом, а сейчас я не хочу иметь с вами ничего общего. Далее, я готов драться хоть с магией, хоть без… отвечая на ваш вызов. И последнее: я буду сильнее всегда. Поэтому либо решайтесь и попробуйте сорвать злость на том, кого ненавидите, либо забейтесь в какую-нибудь грязную дыру, отвыкните называть себя мужчиной и не позорьтесь на всю Империю, поднимая руку на ребенка!

Этот… хм… скот вызвал на дуэль ИРУ! Вроде как, для начала.

Майора перекосило. В первый момент. А потом он, видимо, вспомнил формулировку моего предложения, счел, что в таком ключе этот вызов звучит более-менее терпимо, и уставился на Куклу. А я не удержался от презрительной усмешки:

– А вы, Павел Демьянович, оказались еще подлее, чем я ожидал: вызвали на бой единственную простушку моей семьи. Что ж, это был ваш выбор. Ир?

Она пожала плечами и озвучила ответ:

– Деремся здесь и сейчас, без подмен, без магии, без артефактов и без стали. До тяжелых травм, потери сознания или сдачи.

– Надеюсь, ВЫ снимете ВАШУ курточку? – издевательски спросил он.

И добавил:

– Она, по слухам, пошита из кожи высокорангового зверя.

Ира закатила глаза к потолку, стянула эту шмотку и выдернула из брюк ремень с артефактной пряжкой. Затем вытащила из-под рукавов блузки ножны с артефактными метательными клинками, на глазах охреневшего особиста выдернула из-под правой штанины еще один такой же клинок, очень медленно повернулась вокруг себя и вышла на арену.

Пашу тоже проняло. Но деваться было некуда, и он заторопился следом. Ага, щаззз: майор придержал его грозным рыком, приказал подождать, сходил за портативными блокираторами магии и собственноручно надел. Зато потом повел рукой, предлагая выметаться на площадку, дал дуэлянтам возможность занять стартовые метки и озвучил стандартную команду:

– Бой!!!

Максаков рванул в атаку, надеясь на свой рост, вес и силу, добежал до Куклы, замедлился и после очередного шага левой ногой вложился в прямой удар правой. Не знаю, чем он планировал продолжить эту атаку. Да и не хочу знать – Ира, скользнув вперед и влево, уперлась левой ладонью в боковую поверхность колена разгибающейся конечности и, раскрутив корпус, всадила правый крюк аккурат в область печени. Паше, конечно же, резко захотелось сложиться пополам, но кто бы ему дал – левый кулак вместилища Дайны, раскрученный в том же стиле, воткнулся в подбородок, раздробил его в хлам и заставил парня разогнуться. А третий и последний удар – правый боковой – влетел в челюсть и потушил уроду свет.

Особист, не ожидавший столь быстрого завершения дуэли, потерял дар речи. Впрочем, буквально секунд через пять пришел в себя, проверил Куклу на наличие запрещенных артефактов, ничего такого не нашел и объявил ее победительницей. А потом рванул, было, за дежурным целителем, но услышал мое требование и застыл:

– Не торопитесь, мы еще не закончили. И еще: мне бы очень не хотелось, чтобы информация обо всем, что произошло и произойдет на этой арене, о боевых навыках моей женщины и о наличии у нее… всего того, что вам посчастливилось увидеть, ушла на сторону.

– Меня уже предупредили… – усмехнулся майор. – Лично Великий Князь Виктор Михайлович. Но за молчание курсанта Максакова я, увы, ручаться не могу.

– Его молчание – наша проблема… – заявил я, вышел на площадку, дошел до бессознательной тушки, присел на корточки и снял блокираторы. Затем щелкнул по обломкам челюсти, подождал, пока вспышка боли вернет Пашу в себя, заставил его поймать мой взгляд, подождал нового появления ненависти и продолжил воспитание: – Как видите, вы не тянете даже против моей простушки. И не потянете, даже если прорастете в Князя. Ибо если я вдруг узнаю, что вам не хватило сегодняшней трепки, то заставлю страшно пожалеть о каждой отдельно взятой мысли о возможной мести моим родным.

Соображал он еще неважно, но самое главное все-таки понял. И злобно прищурился. Зря: я поднял с покрытия его правую руку и сломал ее, как сухую ветку:

– Это не аванс. Это напоминание о том, что поднимать руку на девочек нельзя.

Он дернулся, взвыл и, шевельнув сломанной челюстью, чуть не отъехал сразу от нескольких вспышек боли. А я немного подождал, снова заставил поймать мой взгляд и холодно усмехнулся:

– А теперь вы почувствуете малую толику той боли, которую ощутите в том случае, если не откажетесь от мысли мстить ребенку…

Он попытался рассмеяться мне в лицо, но я потер обломки костей друг об друга, и парню стало не до героизма – он заорал во всю глотку и отъехал. А через пару минут, оклемавшись с моей «помощью», вдруг поверил в то, что я пойду до конца, и до смерти испугался.

– Все верно… – подтвердил я его догадку. – Я убиваю с раннего детства. Да, не людей, а зверье. Но в моей системе координат вы, преступив людские законы, автоматически превратились в нелюдя. Далее, не будь вы братом девочки, которая заслужила искреннее уважение всей моей семьи, я бы вас уже убил. Ибо нелюди, как правило, не перевоспитываются. А так вынужден дать последний шанс. И последнее: ваш особист получил приказ молчать. Мои подруги не болтливы. Я – тоже. Значит, у вас есть возможность не потерять лицо в глазах сестры хотя бы в этот раз…

…Дорогу от арены учебного центра до «Антея» и перелет до авиабазы в Липках прошли мимо меня. Да, я каким-то образом доехал до аэропорта, как-то «прорвался» через КПП, как-то нашел наш борт и как-то распорядился вылетать в Новомосковск, но выделял на все вышеперечисленное исчезающе малую часть сознания. Поэтому субъективно время между первым шагом от сломанного Максакова и касанием шасси ВПП сжалось в точку. Из-за чего на вибрацию телефона я среагировал несколько неадекватно – почему-то решил, что он куда-то падает, попытался сложиться пополам и чуть не впоролся в руль.

Слава богу, Дайна была начеку, поэтому сообщила, что меня «хочет» Воронецкая, и посоветовала не тупить. Тут-то я и включился – задвинул куда подальше все мысли о Паше, достал трубку из кармана, ткнул в нужный сенсор и поздоровался:

– Добрый день, Людмила Евгеньевна.

– Добрый день, Игнат Данилович… – поприветствовала меня она и сходу перешла к делу:

– Вы бы не могли подъехать во дворец в течение пары часов?

Я пообещал появиться в течение часа. И выполнил обещание – вошел в хорошо знакомую приемную через пятьдесят пять минут и был препровожден в кабинет. Ага, один, ибо Императрица почему-то изъявила желание увидеть только меня.

Увидев ее лицо, невольно подобрался – женщина пребывала в бешенстве и даже не пыталась этого скрыть. Впрочем, при виде меня изобразила гримасу, очень отдаленно напоминавшую теплую улыбку, предложила располагаться поудобнее, выждала несколько мгновений и вздохнула:

– Иногда у меня складывается впечатление, что в Империи нет ни одного порядочного человека. И тогда меня переполняет желание убивать. Сегодня тот самый случай: с утра мне сообщили об аресте одного из родичей мужа, запустившего руку в государственный карман, буквально через два часа Коля Северцев обратил внимание на бегающий взгляд новой фрейлины, взятой на службу по рекомендации моего родича, и поймал ее на попытке подлить мне яд отложенного действия, а незадолго до моего звонка вам Дима Ляпишев «порадовал» еще одной крайне неприятной новостью – в ночь с двадцать шестого на двадцать седьмое февраля отряд неустановленных лиц сжег заимку Вронских.

– И сколько людей было в этом отряде? – спросил я, мгновенно озверев.

– Неизвестно. Но прапорщик, как-то умудрившийся пережить и взрывы боевых частей четырех «Сполохов», и атаки площадными умениями, уверен, что большинство атакующих было теневиками, что атаковало больше шести человек, что как минимум половина из них являлась Богатырями и что эти люди знали, где установлен новый внешний артефактный сканер.

– Если фамилия этого прапорщика Ковалевский, то ему можно верить… – твердо сказал я, а потом спросил, чего Людмила Евгеньевна хочет от меня.

Женщина вздохнула:

– В глубине души хочу, чтобы вы их нашли и показательно уничтожили. Но ставить такую задачу не готова. Поэтому вызвала вас во дворец только для того, чтобы попросить передать Ксении Станиславовне, что мы обязательно восстановим эту заимку и в положенный срок вернем ее Вронским в лучшем виде.

– Не врет… – прокомментировала этот монолог Дайна, и моя паранойя резко унялась, а на смену появившемуся напряжению пришло спокойствие:

– Людмила Евгеньевна, вы ведь понимаете, что этой группе поставили сразу две задачи – сжечь нас, если мы окажемся на заимке, или сжечь ее, чтобы моя группа больше не смогла там останавливаться?

– Понимаю… – согласно кивнула она. – Более того, уже приказала взять наиболее вероятных выгодоприобретателей этой акции – Пешковых – в разработку, отслеживать все контакты нового главы рода, всех его сыновей, начальника службы безопасности и командира боевой дружины. Но вся проблема в том, что, по нашим данным, у них нет такого количества Богатырей. А устраивать ночи длинных ножей всем их союзникам мы, увы, не можем – по утверждению аналитиков спецотдела, в сложившейся ситуации любая наша попытка проигнорировать закон может закончиться гражданской войной.

– И это тоже правда… – буркнул БИУС и основательно напряг: – Кстати, с вероятностью процентов в девяносто пять заимку сожгла боевая группа рода Балакиревых. Но де-юре наказывать их ПОКА не за что…

Это утверждение добавило недостающий фрагмент к сотне других, все никак не собиравшихся в общую картинку, и натолкнуло на очевидный вывод:

– Боевые группы неустановленной принадлежности, в данный момент шарахающиеся по Пятну, пока не знают о том, что моя группа оттуда вышла. Значит, уничтожать их надо прямо сейчас. А то они вернутся в Большой Мир и, зависнув в нем из-за ледохода, замены катеров на воздушной подушке на перевертыши и чего-нибудь еще, растянут необъявленную войну на всю весну. Или – что еще хуже – попробуют атаковать мои поместья. В общем, мне надо обратно. По возможности, на планерах. И с пилотами, уже выбиравшимися в Большой Мир.

Императрица отрицательно помотала головой, заявила, что она против, и напомнила, что в отрядах, которые попадались мне и Ульяне, было по десять человек, а нас в команде всего трое.

– Да, трое… – криво усмехнулся я. – Но в Пятне мы, как дома. И ни разу не подарки…

– Они, наверняка, тоже… – вздохнула она. – А недооценка противника ни к чему хорошему не приводит.

– Людмила Евгеньевна, я страшно не люблю рисковать, поэтому буду вступать в бой только на своих условиях… – пообещал я, сделал небольшую паузу и угрюмо добавил: – Я не могу не выяснить, кто против меня воюет, ибо на другой чаше весов – жизни всех, кто мне доверился, а каждая уничтоженная группа – лишний шанс на их выживание. Ну, так что, с доставкой поможете?

– Да, поможем… – после недолгих колебаний твердо сказала она, на миг поплыла взглядом и дала убийственный совет: – Игнат Данилович, а почему бы вам не взять с собой Карамзину? Если Кувалда вникнет в сложившуюся ситуацию, то с вероятностью в сто процентов выйдет из себя, напросится с вами и поможет вырезать тварей, объявивших на вас охоту!

Я отрицательно помотал головой:

– Мы никогда не работали одной командой. Поэтому она не сможет взять на вооружение нашу тактику и быстренько наработать чувство плеча, а мы не сможем понимать ее так, как понимаем друг друга…

Глава 24

4–6 марта 2514 по ЕГК.

…Приземление на лед безымянной речушки получилось жестковатым. Несмотря на то, что мой пилот, вроде как, считался одним из опытнейших асов своей части, был Гриднем и раскачал сумеречное зрение до насыщения. Нет, пострадать мы, конечно же, не пострадали. Но моя защита просела процентов на пять-семь, а «Стрекоза» лишилась крыльев и хвостового оперения. Планеру Оли тоже не повезло – он на полной скорости уперся лыжей в какой-то бугорок и фактически развалился. Да и три остальные «птички» сели, мягко выражаясь, так себе. Летуны пережили это «веселье» терпимо, а лесовиков, не привыкших к таким кунштюкам, здорово потряхивало. Впрочем, это не помешало воякам разделить зоны ответственности, собраться в дорогу и подойти к нам.

Их «балласт» тоже тупил не так уж и сильно, поэтому уже минут через пять-шесть после столь впечатляющего завершения ночного перелета все семь человек построились в одну шеренгу и вопросительно уставились на меня.

Я поймал взгляд капитана Ракова, потомственного добытчика, невесть с чего вышедшего из рода, поступившего в военную академию и сделавшего неплохую карьеру в армии, представил реакцию на вопрос вроде «Скажите, пожалуйста, в какой стороне находится Большой Мир?» и молча повел рукой, предлагая принимать командование. Он так же молча кивнул, серией жестов перестроил подопечных в походный ордер, дождался столь же безмолвного подтверждения готовности напарника – прапорщика Фрязина – замкнувшего строй, и потопал в правильном направлении. То есть, не на восток, а к гребню холма, двигаться по которому было бы легче и безопаснее.

Тут совесть, евшая меня поедом с середины дня, наконец, унялась, и я, покосившись на девчат, хмуро разглядывавших обломки моей «Стрекозы», ушел в первый рывок.

Как и следовало ожидать, они мгновенно отреагировали на перемещение моего «силуэта» и выстрелили собою по тому же вектору. А после того, как я активировал невидимость, взлетел и встал на нужный курс, отзеркалили и эти действия. Только на последнем этапе разошлись в стороны. Чтобы накрывать прозрениями максимально широкую «полосу».

До заимки Вронских было рукой подать – особенно в режиме Богатыря и без «наездницы» за спиной – поэтому уже через несколько минут мы прошли над пепелищем, на всякий случай облетели его по большому кругу и, конечно же, не обнаружив искомой группы, помчались на юго-запад. По маршруту, разработанному Дайной.

До зоны патрулирования, выделенной руководством Клана Добытчиков родовой дружине Балакиревых, долетели во втором часу ночи, плавно повернули на юг и от силы минут через двадцать убедились в правильности разведданных БИУС-а, сорвавшегося с нарезки – заметили «пятно» из десяти человеческих «силуэтов», отдыхавших в густом ельнике. Вернее, убедился. Я. Ибо ни Оля, ни Света даже не подозревали о том, что моя личная помощница взяла под контроль всю электронику уродов, воюющих против нас, получила море информации об их планах и даже начала ответные боевые действия.

Атаковать сходу даже не подумал – увел девчат в наветренную сторону от места ночевки будущих жертв, спикировал к чем-то понравившемуся дубу и распорядился оставить рюкзаки в его кроне. Потом мы отлетели на сотню метров в сторону, справили нужду, обсудили тактику предстоящего боя, снова поднялись в небо и вернулись к Балакиревым. Зависнув над геометрическим центром «лагеря», поднялись на условно безопасную высоту и ударили. По моей команде. Добросовестнее некуда.

Если бы не максимально возможная дистанция и не сопротивления, раскачиваемые при помощи тетеревов-косачей, отъехали бы и сами – мощи в нашей атаке получилось как-то уж очень много. А так поднялись еще метров на тридцать, более-менее пришли в себя и с мстительным удовлетворением уставились на сереющие энергетические структуры пяти Богатырей, трех Бояр и двух Гридней, попавших под три ледяных ада.

Наслаждались жуткой, но все равно притягательной картиной секунд, эдак, тридцать. А потом младшенькой приспичило поболтать:

– Да уж, отожгли так отожгли… Нет, разумом я понимаю, что каждый из нас намного сильнее среднестатистического Князя, но принять сердцем то, что толком не прокачанное умение может шарашить настолько сильно, все равно не получается!

– Нашла, о чем думать! – злобно рыкнула Оля, поймала вопросительный взгляд подруги и холодно оскалилась: – Эти твари хладнокровно сожгли нашу заимку и планировали уничтожить нас. Вот и сдохли. А как именно – неважно!

– С этим я полностью согласна! Более того, готова рвать их голыми руками… – затараторила Света, но была перебита. Мною:

– Так, все обсуждения – как-нибудь потом. А сейчас отменяем умения, в темпе отрубаем и складываем в мой термос правые кисти, а затем вылетаем к следующей зоне. Иначе рискуем выпустить из Пятна группу-другую…

…Вторую группу нашли в районе восьми утра. Завтракающими.

Девять человек, сидевших плотной группой, накрыли тем же навыком и спикировали к десятому – к Рынде, за какой-то проступок отправленному к озеру пробивать полынью. Мое оглушение, прилетевшее в момент поворота мужчины в сторону места ночлега, внезапно скрывшегося в рукотворной «метели», стерло с лица изумление. Облегчение, не заметившее марево, сложило пополам. Оплеуха Оли разогнула. Пресс Светы вжал в лед в нужном положении. И позволил мне ткнуть ножом в ядро. Да, младшенькая не унялась и после этого, приложив новоявленного простеца окостенением, но я счел это нормальным – снял уже ненужное воздействие на Разум, заткнул «языка», воющего от боли, мощной пощечиной и задал первый вопрос:

– Из какого вы рода?

Добытчик попробовал, было, изобразить героя, то есть, послал меня по известному адресу и заявил, что ничего не скажет, но я сломил сопротивление буквально за пять секунд, показав, как работает испепеление на живой плоти. И пусть добытчика опять пришлось затыкать, зато потом я услышал заранее известный ответ:

– Реутовы мы…

– Кого вы тут искали?

Отвечать на этот вопрос Рынде не хотелось. Но хруст плечевого сустава его правой закостеневшей руки заставил вспомнить, чем продолжился первый точно такой же звук, и вояка заблажил во весь голос:

– Вас мы искали, вас!!! Но нам приказали!!!

– И что именно вам приказали?

Тут «язык» расплакался и принялся молить о пощаде. Поэтому лишился части предплечья и, захлебываясь в слезах и соплях, подтвердил правильность еще одного пункта разведданных Дайны:

– Найти, убить и вырезать Искры-ы-ы…

– Что ж, вы нас, можно сказать, нашли… – криво усмехнулся я, выяснил, кто именно отдал такой приказ, и приложился испепелением в третий раз. На этот раз – к голове. Потом засунул правую кисть в термос и в компании со злобствующими напарницами слетал к месту бесславной гибели остальных членов этой боевой группы…

Третью группу – Цуриковых – искали до двух часов дня и нашли только благодаря тому, что не поленились залететь в «шестерку». Как выяснилось, эти добытчики сочетали приятное с полезным – одновременно с поисками наших следов вырезали все живое. Что самое грустное, в буквальном смысле этого выражения – при осмотре термосов мы обнаружили четыре с лишним десятка «мусорных» ядер стоимостью менее двух сотен рублей за каждое!

Восхитились – самым краешком сознания, плавящегося от ненависти к тварям, обрекшим на смерть такое количество родичей – вытряхнули на снег, дабы зверью, которое придет на запах крови, не пришлось искать деликатесы, взмыли в воздух и понеслись к четвертой зоне патрулирования. А уже через два с четвертью часа заметили аж двадцать с лишним человеческих «силуэтов», оценили яркость энергетик и со спокойной душой полетели дальше – судя по тому, что этот отряд почти на две трети состоял из Новиков, Дружинников, Ратников и Воинов, а самый сильный Одаренный из остальных семи человек являлся Гриднем, эта толпа приперлась в Пятно не по наши души.

Зато еще минут через сорок-пятьдесят Света засекла четвертое «пятно» из «силуэтов», и мы с Олей повернули направо. А через несколько секунд узнали энергетики группы, виденной во время перелета к заимке Бехтеевых.

В отличие от девчат, я знал, что эта группа – сборная. То есть, состоит из Одаренных Никитиных и Томашевских. Соответственно, сходу сообразил, что взаимное положение двух отдельных половин и состояние энергетических узлов вызвано внутренним конфликтом. Потом заметил сереющий «силуэт» лесной кошки и пришел к выводу, что горе-охотнички никак не могут решить, какому роду принадлежит уже добытое, но еще не вырезанное «сверхценное» ядро с невидимостью. А девчата удивились. Ибо видели, что народ вот-вот сцепится друг с другом, но не понимали, почему. Впрочем, мою безмолвную команду и заметили, и выполнили, благодаря чему довольно большую поляну накрыло сразу три ледяных ада.

Гридней убило сразу. Лесовик-Боярин ушел в слепой рывок. По моим ощущениям, на одних рефлексах. Но впоролся в дерево, росшее на опушке, и тоже сдох. А Богатыри, готовившиеся к бою без дураков, еще потрепыхались, то есть, ударили площадными заклинаниями и воевали секунды, эдак, три-четыре. Да, толком ничего не соображая, но все равно вкладываясь в каждый навык, как в самый последний. В результате северная часть поляны стала значительно больше, а две правые кисти, требующиеся для идентификации, настолько пострадали, что их пришлось заменить левыми. Но мы не привередничали – быстренько закидали отрезанные кисти в Олин термос, закрыли рюкзак и полетели искать пятую группу, по утверждению Дайны, состоявшую из Одаренных аж шести родов.

Эта компания нашлась в районе одиннадцати вечера… всего в сорока метрах от точки подбора на берегу Мрачного. Катер на воздушной подушке с экипажем из двух человек уже обретался там, поэтому мы немного подождали и положили всех. С трупами разобрались в обычном режиме, а транспортное средство отогнали подальше и утопили в нами же пробитой полынье.

Теоретически можно было полетать вдоль берега, подождать прибытия второго КВП, завалить его экипаж, а саму лоханку отправить на дно озера. Но тратить часов шесть-восемь на поиски двух задохликов мне было откровенно лениво, поэтому я приземлился на лед, снял невидимость и предложил дамам аж три варианта дальнейшего времяпрепровождения:

– На этом, пожалуй, закончим. Но возвращаться в Большой Мир прямо сейчас – полный и законченный идиотизм. Поэтому нам надо будет провести тут, в Пятне, минимум дней пять. До Фермы ближе всего – по моим расчетам, до нее можно долететь от силы часов за пять. Расщелина ориентировочно в восьми. А Гнездо – в двенадцати-тринадцати. Но есть нюанс: запасов еды на первой, считайте, что нет…

– Я – за Гнездо… – подала голос Оля и ответила на немой вопрос: – Да, она далековато. Но там можно поймать очередную «пачку» тетеревов-косачей и поднять сопротивления к атакам Разумом еще немного. А то мы убьем сами себя.

Младшенькая согласно кивнула и добавила обсуждению… чувственные нотки:

– А еще там есть джакузи и здоровенное ложе, которое мы весь прошлый рейд использовали не так…

…От изнурительного тринадцатичасового перелета, полуторачасовых поисков стаи тетеревов и сравнительно недолгого, но безумно буйного занятия любовью мы оклемались только во вторник, шестого марта, в четвертом часу дня. Открывать глаза не хотелось от слова «совсем», но организм настоятельно требовал внимания, поэтому я собрал волю в кулак, «огляделся» прозрением, не обнаружил ничего крупнее барсука,

приложил себя бодрячком и слетал «в туалет». Обратно возвращался «в четыре приема» и с брусками речного льда наперевес. Три с половиной штуки закидал в джакузи, растопил и нагрел воду градусов до пятидесяти. А оставшийся кусок спустил в Гнездо, положил в каменную чашу, «превратил» в теплую воду и помыл «жарочную плиту». Потом раскалил. Этот же массивный параллелепипед тем же кипятильником, только сфокусированным в толще камня. Затем принес из соседней комнаты филе сазана, оставшееся с прошлой рыбалки, порезал, посолил, поперчил и начал жарить.

По-хорошему, перед готовкой стоило бы вырезать в «колодце» еще одну нишу и перенести клетку с крылатыми тренерами пониже, но я не хотел будить напарниц настолько извращенным способом. Поэтому они пришли в сознание, среагировав на аппетитнейшие ароматы. И, заинтересованно поведя носиками, сначала перевернулись на левый бок, с которого было видно «кухонный угол», а затем предвкушающе застонали и, шустренько вылетев из спальника, как-то уж очень быстро повисли на мне.

Все бы ничего, но они не только благодарили, но и целовали. А еще прижимались ко мне обнаженными и разгоряченными телами, так что перед моим внутренним взором замелькали невероятно волнующие воспоминания о недавнем чувственном безумии. Слава богу, Света вовремя сообразила, что ей не мешало бы слетать до ветру, а Ольга поддержала это решение… делом. То есть, расцепила объятия и, не одеваясь, переместилась к выходу в «колодец».

В общем, голову я не потерял. И рыбу не сжег. Зато минут через двадцать насладился еще одной порцией поцелуев за подогретую воду.

Трапеза прошла под знаком обжорства, тем не менее, мы все-таки нашли в себе силы помотаться к реке и обратно. Зато после того, как джакузи было наполнено доверху, лед растоплен, а вода нагрета, разделись, оккупировали персональные «анатомические» выемки и растворились в чертовски уютном безвременье. Что самое забавное, температуру воды поддерживали абсолютно бездумно, каким-то образом умудрившись загнать в фоновый режим и этот навык. Поэтому в реальность вернулись только в районе семи вечера и только благодаря маньячности моей благоверной – это ее разум в какой-то момент родил мысль «О, ужас: мы не тренируемся!» и выбил хозяйку из состояния неги.

Выбираться из джакузи я категорически отказался, заявив, что мы и так тренируемся чуть ли не круглые сутки. Спорить с главой рода девчата сочли невместным, поэтому «просто-напросто» подняли клетку с тетеревами' на площадку и поставили метрах в четырех от бортика. Нормально расслабиться под их «жизнеутверждающие» крики можно было даже не мечтать, поэтому дамы ввинтились мне под руки и включили фантазию на полную катушку.

В этот раз начала Оля:

– Игнат, а давай в следующем рейде поищем место под второе «Гнездо»? Полинка взяла два ранга менее, чем за три недели за счет того, что прорывала аструмовую блокировку под магофоном, на шесть рангов выше ее восьмого, а у нас превышение всего в один!