Текст книги ""Фантастика 2025-154" Компиляция. Книги 1-22 (СИ)"

Автор книги: Василий Горъ

– Верно, есть… – криво усмехнулся я и добавил: – И я прекрасно знаю, что поддержи нас вы с Надеждой Олеговной, бой прошел бы совсем в другом ключе. Но подведи я эту четверку к «нашей» ели – мы сейчас хоронили бы и Виктора, и Татьяну!

– Ты в этом уверен⁈ – недовольно спросил Воронецкий.

– Да, Вить, уверен: эти волчары перебивали площадными умениями деревья диаметром с мою грудную клетку, причем не по одному, а пачками!

– Ты ведь сейчас не шутишь, верно?

– Такими вещами не шутят!

– И как вы тогда выжили?

– Приблизительно так же, как выживаем в схватках со стайным зверьем третьих рангов или одиночными «двоечками». Кстати, они тоже, бывает, удивляют. До слабости в коленях…

– А какой зверь показался вам самым жестким? – тихонько спросила Татьяна.

– Вожак волчьей стаи как минимум на один ранг выше Князя, рвавший матерого медведя-«двойку», как волкодав – подушку.

– А разве бывают ранги выше Князя? – растерянно спросила девчонка.

– Бывают… – вздохнула Императрица. – А мы, люди, продолжаем считать себя венцами творения…

Глава 31

21–22 июля 2513 по ЕГК.

…Ночь и утро второго дня марш-броска получились терпимыми – да, мы тащили на спинах «седоков», а на груди рюкзаки, да, толком не отдыхали, да, дважды вляпывались в болота, которые, в итоге, приходилось обходить, но нам благоволила госпожа Удача. А ближе к полудню у нее нашлись другие дела, и мы очень быстро почувствовали это на себе. Как? Да Татьяна, устав от тряски, зевнула обновление блокировки запахов и навела на нас волчью стаю из пяти «троек» и четырех «четверок». Да, мы – то есть Оля, Света и я – засекли ее вовремя и сообразили, что серые хищники прут точно на нас не просто так, но в тот момент группа двигалась по заливному лугу с травой, вымахавшей по пояс, и зверюги, срисовав «не те» колыхания, шарахнули сразу пятью цепкими корнями. И пусть прошли всего одни, на миг спеленав Олю, но автоматически выполненный сброс контроля выбил ее из-под невидимости.

Для того, чтобы остановить двух самцов, метнувшихся к ней, я выставил за спиной государыни воздушную стену и тоже выпал в реальность, а мелкая приложила оглушением вожака, рванувшего ко мне и Виктору. В общем, мы шустренько сбросили рюкзаки, садили «наездников» и вступили в бой. Слава богу, не все – Виктор и Татьяна, услышав мой приказ, рухнули на землю там, где стояли, а Императрица прикрыла стеной и их, и себя.

По большому счету, используй мы туманы, разряды и рывки, положили бы зверье достаточно быстро и без треволнений. Но я не хотел «сиять» на всю округу и сливать информацию обо всех наших возможностях. А стая сочла лежащих людей слабыми детенышами и рвалась именно к ним. Вот нам и пришлось орудовать оплеухами и прессами, отбрасывая особо хитрых или шустрых тварей, до тех пор, пока не сработали сферы умиротворения, привычно «развешанные» еще на первых секундах схватки. А потом добивать «санитаров леса», бьющихся в агонии, подбирать поклажу и «седоков», собираться в прежний ордер и продолжать движение.

В районе двух Уфимцева, выходя из очередного перехода, наступила на кротовью норку, прикрытую опавшим листом. Благодаря ботинкам с хорошей фиксацией голеностопа обошлось без травм, но Света не удержала равновесие и воткнулась в землю вместе с Татьяной. А та каким-то образом умудрилась заработать легкого сотрясение мозга!

Ядро с регенерацией мы ей добыли. В начале пятого. И сразу скормили. Но навык, естественно, не заработал. Поэтому девчонку плющило по полной программе, а я был вынужден скинуть скорость движения и начать выбирать щадящие траектории движения. В семь с минутами вечера не повезло Вите – во время остановки по нужде он не услышал моего предупреждения и чуть не наступил на самого обычного ужа.

А когда тот дернулся и предупреждающе зашипел, ушел рывком в ближайшее дерево! Нет, поломаться не поломался, но просадил марево почти до нуля и начал комплексовать из-за того, что дико перепугался и показал свой страх при любимой девушке. Ну, а я сдуру стал вправлять ему мозги на ходу. И обратил внимание, что рука Воронецкого стала видна, чуть позже, чем хотелось бы. Вот артефакты с аструмом, утопленные в землю на этом поле, и сбили невидимость со всего «балласта», включая Надю! А мгновением позже с обоих холмов, находившихся в поле зрения, взлетели самые обычные химические сигнальные ракеты и указали загонщикам на нас.

– У них бинокли! – выдохнул я догадку, шарахнувшую в голову подобно тарану, отпрыгнул назад, дождался, пока наши седоки и Ермакова обновят невидимость, и озвучил еще пару фраз: – Они нас просчитали и перекрыли эту долину. Если успеют замкнуть кольцо артефактов, то придется прорываться.

Остальное додумал сам. В смысле, допер, что чем дольше мы кружим по Пятну, тем больше военнослужащих Второй Бригады перекрывает нам путь, и разозлился. На двадцать шесть все еще живых профессионалов. Затем снова оценил размеры долины, пришел к выводу, что для ее надежной блокировки наших противников недостаточно, и радикально скорректировал свои планы.

Ценные указания раздал на ходу и вытребовал у всего «балласта» клятвы держать язык за зубами. Умирать не хотелось никому, так что мне наобещали всякого. Что окрылило. Вот я и охамел: выбрал не самое логичное направление движения и рванул вперед на полной скорости. Как и следовало ожидать, артефактная «сигналка» попалась и на этом векторе, но мы были к такому готовы и вывесили на максимальной дальности три тумана в ряд. Когда влетели под его защиту, «балласт» снова спрятался под невидимостью, а я, наконец увидев «силуэты» двух загонщиков, навелся на правого, оказавшегося Рындой.

Атаковал с дистанции, с которой смог дотянуться все тем же туманом. И, не успев сформировать этот навык, взмахнул левой рукой. А три разряда, ударившие в загонщика практически одновременно, поставили жирную точку в его бренном существовании. Потом довернулся на девяносто градусов влево, рывков за десять допрыгал до второго Рынды и отправил его к предкам по той же схеме. А с убиением Гридня, обнаружившегося чуть дальше, помогли Людмила Евгеньевна и Надежда Олеговна. Само собой, услышав мой приказ и добавив к нашим разрядам самые мощные атаки, бьющие по одной цели.

На этом я счел лимит условно безопасного «хамства» исчерпанным, и… повел группу на восток, то есть, к цивилизации. Причем, можно сказать, по прямой. Ибо, «наконец, допер», что теперь, когда нас просчитали, продолжать ломиться к «Озерам» – это полный и законченный идиотизм. А для того, чтобы не было скучно, оставил несколько одиночных следов и… километра через два описал охотничью петлю. Как вскоре выяснилось, не зря: не успели мы занять удобные позиции, как на краю области досягаемости прозрения возникло три очень шустрых «силуэта». Эти Гридни неслись стремительными рывками и чуть быстрее, чем мы, ибо были на ранг выше Оли и Светы. А зря: три диска, вывешенные нами в нужных точках, не только остановили всех троих, но и сняли процентов по сорок объема марев.

Ближнего «сложили» в два разряда и каменное лезвие Императрицы. Среднего – в разряд и воздушное лезвие Ермаковой. А в последнего вложились впятером. И тоже со смертельным исходом.

– Итого минус десять! – довольно усмехнулась Воронецкая, первой ушла под невидимость и затихла. А где-то часа через два – во время остановки по нужде – спросила, почему я снова веду группу на север.

– Показал новое направление, из-за чего загонщикам придется перекрыть и его. Причем плотнее, чем направление на базу, так как выйти в Большой Мир можно очень широким «конусом» маршрутов. Правда, только в теории. А на практике еще пяти дней движения в таком режиме мы просто не выдержим.

– А я совсем уж было решила, что вы двужильные… – грустно пошутила она и затихла. На следующие четыре мини-привала…

…В начале третьего ночи мы чуть не убились – сознание, до предела вымотанное нагрузками на грани возможного, стало сбоить, и я заметил здоровенную расщелину, прячущуюся между холмами, буквально в самый последний момент, а Оля со Светой среагировали на мою остановку с секундным запозданием.

Да, накатившее осознание взбодрило, но всего минут на шесть-восемь. Поэтому я решил не рисковать, допрыгал до ближайшего ельника, загнал народ в первый попавшийся «шалаш» и разрешил вырубаться.

Отключились все. Там, где упали, и в тех позах, в которых оказались. А я привычно кинул на себя практически не работающий бодрячок, покосился на измученные лица своих женщин и почувствовал, что зарубает и меня. Еще через вечность сообразил, что не стою, а сижу. И, вроде как, примериваюсь, куда бы прилечь. Вскочил. Сделал пятьдесят приседаний и пришел к выводу, что через час-полтора отключусь даже в движении. Попробовал поесть, но клонить в сон стало еще сильнее. Поэтому поотжимался. До упора. А на самом последнем повторении понял, что замирать в нижнем положении нельзя – отъеду. И провел очередной следственный эксперимент – выбрался наружу и выстудил воздух арктическим холодом.

Помогло. «Аж» минуты на четыре. И еще порядка пяти-семи спасало чередование этого навыка с жаром. А потом госпожа Удача вспомнила о моем существовании и направила к месту привала рысь-«семерку», унюхавшую чей-то запах и решившую пожрать. Зря – я придавил ее прессом и почти час играл в «лесной теннис», то выпуская на свободу, то прикладывая оплеухами, то снова фиксируя. Потом отпустил. Чтобы не убивать и не привлекать к нам другое зверье запахами крови или нечистот. Следующие минут сорок пять-пятьдесят издевался над какой-то змеей, на свою беду проползавшей метрах в сорока от нас. Когда перестала действовать и эта «развлекалочка», додумался до идиотской идеи колоть себя ножом в бедро и восстанавливаться благодаря регенерации. Хорошо, что перед первым уколом выронил нож, поднимая его с земли, заметил темное пятно, появившееся на острие лезвия, и догадался, что кровь на клинке я блокировкой запахов не прикрою. А значит, приглашу местных хищников на поздний ужин.

Третий час бодрствования не помню – да, так и не отключился. но за счет чего, в памяти не сохранилось. А потом понял, что все, дошел до ручки, поднял Олю, попросил разбудить меня через час, дождался подтверждающего кивка и потерял сознание. К сожалению, ровно на шестьдесят минут. Зато, открыв глаза и автоматически приложив себя бодрячком, почувствовал, что пусть слабенько, но ожил. Поэтому благодарно поцеловал жену в щечку, посмотрел на часы, растолкал спящих и смог до них достучаться:

– Дамы и господин, до «Озер» осталось порядка шести часов пути. На этот отрезок нас как-нибудь хватит, так что в темпе оправляемся, завтракаем и выдвигаемся…

…К тренировочной заимке спецотдела, кстати, расположенной все в той же «семерке», подошли с севера. Я планировал подняться на какую-нибудь возвышенность и посмотреть, что творится на охраняемой территории, но Ермакова меня отговорила, заявив, что все удобные места для скрытного наблюдения в окрестностях «Озер» заряжены артефактными «сюрпризами», срабатывающими при приближении Одаренных людей. Для чего это место так защитили, не сказала ни слова, но у меня сложилось впечатление, что заимка не столько тренировочная, сколько научно-исследовательская.

Задавать уточняющие вопросы женщине, наверняка дававшей подписку, и не подумал – по первой же просьбе передал ей бразды управления и… очень сильно удивился извращенной фантазии личности, придумавшей алгоритм безопасного прохода сквозь систему защиты периметра «Барьер». А через какое-то время убедился, что она работает, причем очень и очень неплохо – на звериной тропе, так и приглашающей по себе пройтись, обнаружился свежий труп мужчины в комбезе «загонщиков».

Как и что его убило, княжна не сказала. Зато злорадно ощерилась и снова ушла в процесс поиска примет «коридора», оставленного для «своих». Ну, а я продолжил двигаться за ней след в след и контролировать чуть ли не каждый шаг девчонок. А во время всех четырех остановок, потребовавшихся Надежде для того, чтобы пройти сканирование ауры на великолепно замаскированных артефактных приблудах, стоял, не шевелясь, и героически боролся со сном. Слава богу, в какой-то момент прозрение, наконец, дотянулось до первых «силуэтов» обитателей заимки, и я неслабо впечатлился – пятеро из восьми Одаренных, которые оказались в пределах области досягаемости, являлись Гриднями, а остальные – Боярами!

Кстати, я понимал, что есть ненулевой шанс того, что государственный переворот уже случился, и в «Озерах» нас ждет подготовленная засада, но не дергался, так как дошел до ручки и знал, что свалить, причем с «балластом» и через «Барьер», мы точно не сможем. Так что постараемся продать свои жизни как можно дороже. Вот и настраивался на последний бой… до тех пор, пока не засек энергетические системы генерала Ляпишева и… Веретенниковой! Да, расслабиться себе не позволил, но воспрянул духом сам и серией жестов подбодрил девчонок.

А потом Ермакова вывела нас к опушке перед пятидесятиметровой полосой отчуждения, остановилась и вполголоса обратилась к Императрице:

– Людмила Евгеньевна, мы, фактически, пришли: отсюда до калитки нам надо будет двигаться по прямой и без пелены теневика, ибо ее в любом случае «срубят» артефактные «Гвозди». Так что вам, Виктору и Татьяне желательно спешиться, а вам, ребят, стоит убрать «сбруи» и перевесить рюкзаки в штатное положение.

– Спасибо, Надь… – благодарно выдохнула Воронецкая, представив альтернативу, дождалась, пока Оля опустится на колени, и скрипнула зубами: – Для того, чтобы заново научиться ходить, мне потребуется какое-то время…

– Нам с Таней, кажется, тоже… – так же тихо пробормотал ее внук, у которого при попытке утвердиться на земле подкосились ноги.

– Ничего страшного – тут можно и подождать… – буркнул я, снимая с себя рюкзак и расправляя отваливающиеся плечи. А через несколько секунд услышал проснувшуюся паранойю и добавил: – Кстати, пока вы приходите в себя, уложите, пожалуйста, в голове схему движения на оставшемся участке пути: я не исключаю того, что по нашей компании решит отработать снайпер, поэтому вы, Людмила Евгеньевна, поднимете воздушную стену слева от нас, ты, Надя, справа, я перекрою ею же передний сектор, а мои напарницы еще двумя – задний. И еще: двигаемся как можно более плотной формацией, чтобы в случае прилета, к примеру, «Сполоха» эти умения продержались как можно дольше.

– Вы параноик. Но параноик правильный… – уважительно хмыкнула государыня и снова заскрипела зубами. На этот раз из-за того, что моя жена насильно усадила ее на землю и начала разминать то ли напрочь затекшие, то ли растянутые мышцы бедер.

Несмотря на эту помощь, Воронецкая смогла встать только минут через двадцать и, потерев спину, мрачно вздохнула:

– Не приживи я в свое время регенерацию и не раскачай ее до насыщения, позвоночник стерся бы в труху. А сейчас всего-навсего ноет поясница и чуть-чуть отдает в заднюю поверхность правого бедра. Впрочем, все это – мелочи, не стоящие внимания: не подари вы мне, Игнат Данилович, лесной комплект Искр, я бы досюда не доехала…

– И я… – тихонько добавила Татьяна.

– Если что-то делать, то делать хорошо… – буркнул я, спросил, готовы ли они к началу движения, получил четыре утвердительных ответа и вздохнул: – Тогда наощупь выстраиваемся в следующий ордер: Надежда, я, Людмила Евгеньевна, Виктор, Таня, Света и Оля, по моей команде скидываем пелену, поднимаем стены и идем след в след…

Выстроились, скинули, подняли, неспешно вышли на опушку, поперли за Ермаковой и были замечены часовыми. Не прошло и двух секунд, как на заимке мгновенно начался структурированный бардак: Дмитрий Львович, Ксения Станиславовна и половина высокоранговых Одаренных помчались к нашей стороне высоченного забора, причем большая часть – рывками. Потом генерал и целительница вылетели за калитку и остановились, а восемь Бояр и два Богатыря, продолжив движение, на очень хорошей скорости добрались до нас, прикрыли «коробочкой» из своих тел и мощнейших воздушных стен, одновременно развернулись и проводили до заимки. Слава богу, без каких-либо эксцессов – вопреки моим опасениям, по Воронецкой не отработал даже самый завалящий снайпер. А потом началась суета. Причем весьма интересная – Веретенникова грозным рыком организовала себе проход к Императрице и сходу вцепилась в ее запястья, а Ляпишев… первым делом подошел ко мне и молча пожал руку, а уже потом поздоровался с Воронецкими и всей остальной толпой, спросил, нет ли среди нас раненых, выслушал мой ответ, облегченно перевел дух и сообщил, что очередная колонна бронемашин подойдет минут через сорок-сорок пять.

– Вы гоняете их туда-обратно? – поинтересовался Виктор, натянувший на себя маску Великого Князя.

– Так точно, Ваше Императорское Высочество! – молодцевато ответил генерал. – Кстати, не зря: два первых и четвертое возвращение колонны в Большой Мир выдались жаркими – мы безвозвратно потеряли три броневика, зато уничтожили в общей сложности сорок четыре заговорщика и еще шесть человек взяли живыми.

– С нашей стороны жертвы были?

– К сожалению, да, Ваше Императорское Высочество: восемь человек погибло, а девять – ранено.

– А как дед?

– Лютует, Ваше Императорское Высочество – вырезает под корень всех, кто имел хоть какое-то отношение к заговору. А таких обнаружилось как-то уж очень много…

Виктор набрал полную грудь воздуха и медленно выдохнул. Видимо, пытаясь унять гнев. А я воспользовался представившейся возможностью и спросил, выбрались ли из Пятна пилоты «Стрекоз».

Генерал помрачнел еще сильнее и отрицательно помотал головой:

– Насколько я знаю, пока нет…

Глава 32

24 июля 2513 по ЕГК.

…От роли быстроногого скакуна я не оклемался даже к понедельнику. Нет, продрав глаза в районе десяти утра, вполне осмысленно встал с кровати, принял душ и добрался до холодильника, но чувствовал себя сломавшейся куклой. Поэтому взял здоровенный шмат ветчины и литровую упаковку сока, очередной раз посмотрел прозрением на все еще дрыхнущих девчонок, решил их не будить, спустился на пляж, упал на лежак и вгрызся в мясо, которое забыл порезать. Ермакову заметил только после того, как ее «силуэт» вдруг вбежал в область досягаемости любимого навыка. И отрешенно удивился, сообразив, что она тренируется.

Кстати, княжна меня тоже заметила. После того, как вылетела на пляж. Но вместо того, чтобы забить на пробежку, поздоровалась, проносясь мимо, и умотала на следующий круг. Поэтому следующие минут двадцать с гаком я дышал чистым морским воздухом в гордом одиночестве, изредка мысленно благодарил Дайну за умение чувствовать мое моральное состояние и залипал на море.

К сожалению, Надя знала меня не в пример хуже – добив обязательную дистанцию, пришла ко мне, остановилась рядом с лежаком и посочувствовала:

– Что, все никак не отойдешь?

– Угу… – нехотя буркнул я.

– Сама такая… – со вздохом призналась она. – И, если бы не склонность к полноте, вынуждающая тренироваться, как проклятой, дрыхла бы до потери пульса.

Я понимал, что это не попытка урвать комплимент, а констатация факта, тем не менее приоткрыл один глаз, оглядел женщину с головы до ног и сказал чистую правду:

– Результат твоих трудов радует взгляд.

– От твоей радости и твоего взгляда не воротит… – криво усмехнулась она, села на соседний лежак и вытянула ноги. – А у абсолютного большинства так называемых благородных во взгляде либо похоть, либо страх, либо и то, и другое… Кстати, об этих уродах: новости смотрел?

– Неа.

– А я провисела в Сети до трех ночи. И до сих пор плавлюсь от восторга: выкорчевывая гниль, Воронецкие арестовали порядка сорока влиятельнейших и, в то же самое время, подлейших аристократов. И, что сводит с ума сильнее всего, отправили в изолятор спецотдела обоих моих заклятых врагов!

– Поздравляю!

– Поздравлять пока рано! – неожиданно жестко заявила княжна и сразу же извинилась: – Прости: я вся в предвкушении и… дико боюсь, что они как-нибудь выкрутятся.

– Поболтай с ней… – внезапно посоветовала Дайна. – Она действительно на нервах и, по моим ощущениям, жаждет выговориться.

Я едва заметно кивнул и высказал свое мнение:

– Не выкрутятся: Император в бешенстве и, как мне кажется, предпочтет перестраховаться. А Императрица – насколько я разобрался в ее характере – постарается впечатлить колеблющихся до дрожи в коленях. Так что поможет мужу воздать сторицей даже сочувствовавшим или дожидавшимся развязки, дабы потом примкнуть к стану победителей.

– Да, Людмила Евгеньевна, пожалуй, одна из самых жестких личностей в роду Воронецких. Хотя по крови и Тимашева.

В этот момент проснулась Света, не обнаружила меня на законном месте и привычно огляделась прозрением. А когда увидела меня на пляже, помахала рукой и жестами пообещала прибежать минут через десять.

Я тоже ей помахал. Левой рукой, которая Наде была не видна. И зевнул часть следующего монолога княжны:

– … в армии – арестовано два генерала, шесть полковников и так далее. Я сталкивалась почти со всеми и могу с уверенностью утверждать, что рыльце у них в пушку. А еще неплохо представляю наиболее вероятные последствия этой чистки: Воронецкие, вне всякого сомнения, начнут ставить на вакантные должности своих людей, которых у них, как оказалось, не так уж и много. И… с вероятностью процентов в девяносто с гаком предложат вернуться на службу и мне. Причем как бы не на должность командира Второй Отдельной Бригады Особого Назначения.

– А ты этого не хочешь? – осторожно спросил я, как-то почувствовав, что этот вопрос для нее тоже достаточно неприятен.

Ермакова нервно облизала пересохшие губки и пожала плечами:

– Не знаю, Игнат. С одной стороны, еще совсем недавно я в принципе не представляла жизни вне армии и чувствовала себя на своем месте. Но меня предали. Даже те офицеры, которых я считала становым хребтом батальона. И я больше не смогу на них положиться, а воспитывать новых с нуля уже не хочется. В то же самое время я не нашла себя и на гражданке – да, устраивала спектакли одной актрисы на мероприятиях высшего света и дралась на дуэлях, но только ради мести и в лучшем случае раз в неделю. А все остальное время не жила, а существовала. В общем, если Воронецкие избавят меня от врагов и, тем самым, лишат последней «радости», то разнесут стержень, позволивший не сломаться.

Эта женщина была цельной, поэтому я сдуру попробовал ее подбодрить:

– Положим, последнюю неделю твоя жизнь была куда насыщеннее, чем обычно…

Тут у нее округлились глаза, а во взгляде появилась легкая «безуминка»:

– Ты прав! И это меняет… вернее, может изменить ВСЕ!!!

– В каком смысле?

Княжна на несколько мгновений ушла в себя, обдумала какую-то мысль и снова уставилась на меня:

– Игнат, а ты собираешься поднимать и ставить на ноги РОД? В смысле, покупать землю, строить и заселять родовое поместье, превращать Щегловых в монолитный кулак и закрепляться на фактически завоеванном месте рядом с троном Воронецких?

– Хороший вопрос… – пробормотала Дайна, а я криво усмехнулся:

– В теории понимаю, что надо. А на практике… на практике я в принципе не представляю, с какой стороны за это браться, и, если совсем откровенно, то побаиваюсь не потянуть настолько серьезную ответственность из-за полного отсутствия необходимых знаний и связей, молодости, происхождения…

– Великолепный ответ! – без тени улыбки заявила Надя и отзеркалила мою кривую усмешку: – Только ты не учел одно из самых главных препятствий на этом пути – сопротивления дворянства, которому твой стремительный взлет придется не по нутру. Поэтому тебе нужна я. В качестве начальника службы безопасности рода и командира родовой дружины!

Я выпал в осадок и под ехидный смешок БИУС-а, почему-то решившего понаблюдать за этой беседой со стороны, задал первый же вопрос, пришедший в голову:

– А ничего, что ты КНЯЖНА, а я…

– … глава рода, в котором нет НИ ОДНОГО ЧЕЛОВЕКА, которого бы я не уважала! – продолжила она, поймала еще одну мысль и сразу же озвучила: – И если ты сочтешь возможным поставить меня главой первой боковой ветви, то, вероятнее всего, и не появятся.

– В этом я нисколько не сомневаюсь. Но для того, чтобы уйти под мою руку, тебе придется покинуть род Ермаковых.

– Верно. И мои родственнички начнут возмущаться. Но только для вида. А на самом деле обрадуются: мой ублюдочный папаша занял кресло главы в позапрошлом году и все никак на нем не утвердится из-за невероятной бесхребетности; мои дядья, тихой сапой убеждающие его уступить это место им, грызутся между собой; со всей этой компанией воюют оба моих старших брата, а я могу стать слишком серьезной конкуренткой. Ибо, при желании, без особых проблем прибью, сломаю и подомну или вышвырну из рода всех этих крысенышей!

Я задумчиво потер переносицу и додумался еще до одной возможной проблемы:

– Твой уход ко мне под руку может не понравиться и Воронецким…

– Это не понравится только Цесаревичу… – уверенно заявила Ермакова и неслабо напрягла: – Вернее, взбесит. Ибо он ко мне неровно дышит и жаждет взять третьей женой. Кстати, в армию я сбежала из-за него. Через несколько часов после того, как узнала, что мой дед, тогда еще пребывавший в добром здравии, согласился выдать меня замуж АЖ за наследника престола. А в прошлом году отвергла два предложения руки и сердца этой личности, ибо она мне не по душе. Но пакостить нам Михаил Владимирович не станет. Хотя бы потому, что безумно любит матушку и младшего сына, а вы вытащили их из абсолютно безвыходной ситуации.

– Не «вы», а «мы»! – уточнил я, но Надя отрицательно помотала головой:

– Я помогла только с «Барьером», а вы сделали все остальное – как-то вывели Людмилу Евгеньевну, Виктора Михайловича и Татьяну Тимофеевну из заимки за считанные минуты до появления группы ликвидации, придумали, как сбросить хвост, сплавляясь по реке на надувном матрасе, вели группу, всю дорогу несли обоих Воронецких и Ростопчину на себе, заблаговременно предупреждали о приближении преследователей и уничтожали этих тварей, как обычное Одаренное зверье. Так что Цесаревич утрется. А Императрица наверняка поддержит мое решение. И убедит государя в правильности этого поступка.

В этот момент Дайна, наконец, закончила веселиться и «помогла»:

– Забирай – эта особа нам однозначно пригодится. А я пока подумаю, как заманить в наш род Валерия Константиновича. Хотя что тут думать-то? У тебя под рукой будет Сама Недотрога!

Я мысленно хмыкнул, торопливо приподнялся на локте и улыбнулся мелкой спасительнице, «внезапно» возникшей рядом с нами:

– Доброе утро, солнце!

– Доброе утро! – радостно промурлыкала она, рухнула рядом со мной, звонко чмокнула в щеку и поинтересовалась, о чем мы беседуем.

– Это не совсем беседа… – спокойно сообщила княжна. – Я попросилась под руку твоему мужчине и пообещала, что если он возьмет меня в род, то я создам серьезную службу безопасности и сильное боевое крыло, помогу найти и приобрести достойное место под родовое гнездышко, найду архитекторов и строителей…

Уфимцева врубилась в суть предложения, что называется, с полпинка, повелительным жестом прервала этот монолог и поймала мой взгляд:

– Мое мнение интересует?

Я утвердительно кивнул.

– Тогда соглашайся, не думая: ни ты, ни Ольга, ни я не справимся с этими задачами, даже если полностью забудем о рейдах. А поднимать и «ставить» род надо именно сейчас, пока наши заслуги перед родом Воронецких еще не затерлись в их памяти. Кроме того, помощь Надежды позволит нам, то есть, команде, сосредоточиться на решении еще нескольких чрезвычайно важных проблем. Но о них я расскажу только тебе и особо доверенным членам рода…

…Решение взять Ермакову в род «принялось само собой» ближе к концу завтрака, сразу после того, как Свете позвонил отец и предупредил о том, что они с Ксенией Станиславовной уже в Южном и вот-вот выедут из аэропорта в нашу сторону. Что интересно, мысль «Она нам нужна…» не только легла на душу, как родная, но и добавила мне… хм… внутренней жесткости, что ли? В общем, я спокойно дождался завершения беседы Уфимцевых, поймал взгляд княжны, как раз допившей чай, и неожиданно для самого себя добавил в голос металла:

– Надь, в данный момент мой род – это четыре человека, доверяющих друг другу как бы не больше, чем самим себе, добивающихся одной цели и в принципе не представляющих жизни порознь. Ты можешь стать пятой – я видел тебя в экстремальных условиях, успел зауважать и знаю, что на тебя можно положиться. Но возьму под свою руку только в том случае, если ты готова вкладывать в мой род всю душу без остатка, жить не своими, а нашими целями и беречь наши тайны, как зеницу ока. И еще: ты – молодая и красивая женщина, а значит, рано или поздно захочешь связать себя узами брака. Так вот, вариант «прости, Игнат, но я полюбила и ухожу в род жениха» меня не устроит: если ты придешь ко мне, значит, приведешь любимого мужчину в род и никак иначе.

Женщина набрала полную грудь воздуха, готовясь озвучить ответ, но в этот момент заговорила Оля. Вернее, лязгнула закаленной сталью:

– И учти, что ты уходишь ПОД РУКУ, а значит, воля моего мужа – закон, причем всегда и везде, любые твои инициативы принимаются только после одобрения Игнатом и… ты для него становишься прозрачной, как стекло. То есть, подробно рассказываешь обо всех гипотетически возможных проблемах, которые можешь принести с собой или создать, описываешь все свои слабости и делишься даже самыми сокровенными мечтами. Чтобы он подготовился к первым, избавил от вторых и… помог вдохнуть жизнь в выгоревшую душу.

На мой взгляд, последняя фраза получилась жестковатой. Но Ермаковой, что называется, зашло – явно услышав в этих словах что-то чрезвычайно важное, она благодарно опустила ресницы, потом перевела взгляд на меня и заявила, что ее все устраивает. После чего попросила пообщаться с ней тет-а-тет, перебралась вместе со мной в кабинет и вывернула душу наизнанку.

Откровенно говоря, большую часть этой исповеди я чувствовал себя не в своей тарелке, ибо взрослая, состоявшаяся личность лет на восемь старше меня, да еще и другого пола, делилась даже тем, о чем стоило бы умолчать. Но альтернатива радовала куда меньше. Поэтому я терпел. До тех пор, пока она не закончила и не одарила меня кривой усмешкой:

– Все, стать прозрачнее невозможно. Возьмешь меня с такими изъянами?

– Да, Надь, возьму! – твердо сказал я, и выпал в осадок снова – Ермакова озвучила довольно замороченную клятву верности и засияла!

– Мир – безумный… – пробормотала Дайна, явно озадаченная не слабее меня. А потом подколола: – Но бабы тут с принципами. И если эта не клюнет на Уфимцева, то рано или поздно ляжет под тебя! Ну, что завис? Поздравь без пяти минут родственницу – она ждет!!!