Текст книги ""Фантастика 2025-154" Компиляция. Книги 1-22 (СИ)"

Автор книги: Василий Горъ

Глава 19

2–3 июня 2514 по ЕГК.

…Выходные пролетели слишком быстро и доставили настолько много спокойной радости, что в понедельник утром я все никак не мог перестроиться в рабочий режим. Нет, потренироваться – потренировался. Но балла на три из десяти возможных. И позавтракал, можно сказать, без души. Хотя девчата и члены Ближнего Круга пребывали в прекраснейшем настроении. Не «отошел» даже после того, как телефон, завибрировавший ровно в восемь утра, вынудил прочитать текст «напоминалки» – память продолжила «показывать» картинки, зацепившие за душу. Гордость, появившуюся во взглядах всех родичей без исключения в самом конце моей поздравительной речи. Воистину детский восторг, с которым ветераны, получившие личное дворянство, рассматривали свои «Бураны». Предвкушение в глазах их сослуживцев, еще не заслуживших ни дворянства, ни подарков, но уверенных в том, что за мной не заржавеет. Деловитую сосредоточенность Недотроги и вояк из ее отделения во время мини-брифинга, на котором я ставил боевую задачу на предстоящий рейд. Тихую радость, которой «фонили» домочадцы всю вторую половину субботы и все воскресенье. Чертовски уютную вечеринку на берегу Дивного. Вкус шашлыка. Веселье ночного заплыва на другой берег. И, конечно же, одурение Дениса Плещеева, отказывавшегося понимать, почему глава дворянского рода и члены его семьи развлекаются в компании рядовых вояк и прислуги, и почему простолюдины чувствуют себя настолько свободно.

Подготовка к «рейду» и перелет до «Нелидово» тоже прошли мимо меня – я начал адекватно соображать только после того, как Иришка завела «Орлан» на посадку, и в моем иллюминаторе вдруг возник дирижабль, готовящийся к боевому вылету. Впрочем, вру: увидев эту громадину, я опять ухнул в прошлое и вспомнил сначала чрезвычайно толково написанную речь Императора, затем зависть сотен аристократов, пролетевших мимо куска пирога, но старательно изображавших верноподданнический восторг, уверенный рык новоявленного директора Императорского Воздушного Патруля и самые первые мгновения полета «единички», уходящего в Пятно.

Если бы не весьма своевременный звонок Великого Князя, тупил бы и дальше. А так выслушал его монолог, стряхнул с себя оцепенение и приказал Кукле высадить нас рядом с передней причальной мачтой «двоечки». На нее же навел и «Эскорт» отделения Надежды, как раз подъезжавший к КПП базы. А после того, как квадрокоптер сел, заглянул в пилотскую кабину, чмокнул Иру в подставленную щечку, подобрал свой рюкзак и протиснулся к выходу.

Следующие двадцать пять минут прошли во взаимных представлениях, разговорах и суете – Воронецкий, не поленившийся прилететь в «Нелидово», чтобы нас проводить, по сути, подчинил мне командира экипажа дирижабля, лично проследил за посадкой моих людей и основательно загрузил. Причем не только информацией, требующейся для предстоящего рейда, но и последними новостями. А Татьяна, как обычно, следовавшая за ним хвостиком, вручила Оле пухлую папку с бумажными документами – подробнейшим почасовым прогнозом погоды на ближайшую неделю, картами-пятисотками, планами захваченных заимок и чем-то там еще.

А потом было прощание, плавный старт с набором высоты и полет на восьмистах метрах точно на запад длительностью в час, во время которого я проштудировал почти две трети материалов по заимкам, выбрал первую цель и загрузил своих вояк. Благо, находился вместе с ними в десантном отсеке, а не в выделенном мне и моим девчатам офицерском кубрике. Ставить майору Кручинину боевую задачу отправился только после этого. Ибо параноил. То есть, не хотел, чтобы какой-нибудь законспирированный агент влияния смог поделиться моими планами с заинтересованными лицами. К слову, сообщив командиру «двойки» координаты места назначения, оставил в рубке Надю. Контролировать курс и высоту полета. А сам добрался до кубрика, улегся на свободное место и отключился. На девять с лишним часов.

Вернулся в сознание от прикосновения к плечу, привычно «огляделся» прозрением еще до того, как открыл глаза, не сразу, но врубился, где нахожусь, сообразил, что Ольга находится в ходовой рубке, а Света – в десантном отсеке и, посмотрев на часы, задал Птичке напрашивавшийся вопрос:

– Как я понимаю, мы уже на подходе?

– Ага: до долины Костровых порядка десяти минут хода на крейсерской скорости. И если ее действительно отбила волчья стая, то нам пора снижаться. В общем, командир экипажа ждет твоей команды.

– А наблюдатели уже работают? – полюбопытствовал я, поднявшись на ноги.

– Они изображали работу весь перелет! – насмешливо фыркнула Полина. – Пялились в бинокли и наносили на специальные карты пометки с видами обнаруженного зверья или птиц, их ориентировочными рангами и направлением движения. Но точность наблюдений – хоть стой, хоть падай: «То ли волк, то ли енот…», «Какая-то серая птица крупнее голубя…», «Кажется, два бобра…» Впрочем, атаки хищных птиц засекали. А вот со стрельбой не задалось – наши убивали любительниц полакомиться аппетитным дирижаблем еще до того, как стрелки наводили пулеметы.

– Ничего, научатся… – оптимистично заявил я, растрепал Птичке волосы и первым вышел из каюты…

…Волчью стаю, в конце прошлого сезона обосновавшуюся неподалеку от тренировочной заимки Костровых, сожравшую две пары их добытчиков и, в конечном счете, вынудившую забыть об этом владении, мы нашли в девятом часу вечера. Штатные наблюдатели «двойки» насчитали двенадцать голов и, изучив внешний вид самых крупных самцов, авторитетно заявили, что вожак, вероятнее всего, является Кошмаром первого ранга, еще двое зверей доросло до первого обычного, а остальные, вероятнее всего, второго и третьего. После чего предложили попробовать завалить хотя бы пару-тройку самых слабых из пулеметов с артефактными патронами. При этом в успех этого мероприятия не верили от слова «совсем» и… крайне неуютно чувствовали себя даже на сотне метров.

Я «видел» восемнадцать «силуэтов» – четыре обычные «единички», пять «двоек» и девять «троек» – и понимал, что мои эту стаю не потянут. В смысле, без нашей помощи. Поэтому приказал майору Кручинину отвести дирижабль к вершине холма, находившегося примерно метрах в семистах, высадить нас и подождать сигнальной ракеты. Повисев все там же, но на высоте за двести метров.

Вояка собирался, было, что-то возразить, но вспомнил, что имеет дело с Кошмарами, коротко кивнул и переадресовал мой приказ рулевому. В общем, уже минут через двадцать «двойка» зависла над полянкой на вершине холма и открыла рампу десантного отсека, а мы по двое съехали вниз с помощью самой обыкновенной альпинистской веревки и «восьмерок». Да, могли «сойти» и в разы эффектнее – рывками. Но я не хотел светить реальный ранг Полины, вот ее на себе и прокатил. Барсука, сдуру рванувшего ко вкусной и здоровой пище от северной опушки, походя положила Недотрога. А после того, как вся наша компания оказалась на земле, я взмахнул рукой, задал дальность единичного перемещения и его темп, увел родичей поглубже в лес, остановился, подождал общего сбор и обвел ветеранов тяжелым взглядом:

– В стае восемнадцать голов – четыре обычные «единички», пять «двоек» и девять «троек». Первых положим мы, а остальные – ваши. Имейте в виду, что это зверье – не Новики и не Дружинники, поэтому привыкло просчитывать длину стремительных рывков даже очень шустрой и непредсказуемой добычи, умеет ловить одну цель двумя-тремя колючими побегами и атакует с разных сторон как магией, так и чистой «физикой». Так что двигайтесь, сбрасывайте контроль и подстраховывайте друг друга. Далее, вас – семеро, а целей у вас – всего-навсего четырнадцать. Поэтому на нашу помощь не рассчитывайте. И последнее: атакуем с марша. Мы откинем в сторону своих волков и немного потренируем Полину Сергеевну, а вы работайте на поражение, используя тактику, которую до вас сейчас доведет Недотрога…

Тактику, предложенную Надеждой, я счел более чем рабочей, поэтому загнал вояк под невидимость, дал команду начинать движение и, постепенно удлиняя рывки, попрыгал к месту дневки серых хищников. Оля, Света и Поля тоже не прятались. Вот волчары нам и обрадовались.

А зря – вожак и трое его «правых рук», рванувшиеся, было, навстречу, поймали по мощнейшей оплеухе и с визгом улетели в сторону.

Пока летели, поймали по оглушению – которое в кои-то веки прошло – потерялись в пространстве и покатились кувырком. И пусть марева все-таки удержали, толку от этого оказалось немного: Птичка успела приложить землю трясиной, прокачанной до насыщения, затем поймала волчар ничуть не менее мощным захватом и, просадив этим навыком защиты зверья почти на треть, принялась раскидывать точечные атаки типа шаров льда, сфер умиротворения и колоколов. Работала четко, как на тренировке, а Оля со Светой так же четко страховали. Поэтому я позволил себе отвлечься на «основную» схватку.

А там тоже было весело: шесть ветеранов с небольшим сдвигом по фазе шарашили криками, а в промежутках между ударами этими умениями валяли стаю по земле оплеухами и одновременно вкладывались точечными атаками в цели, выбираемые Недотрогой. Ну, а она практически не ошибалась. В смысле, последовательно «натравливала» подчиненных на «троечек», марево которых не выдерживало объединенной дури одной Княгини и шести Богатырей, раз в сто лет переключалась на волчиц, как-то умудрявшихся шарашить колючими побегами, и изредка уродовала шарами льда тех «двоечек», по которым не проходили крики.

Нет, назвать этот бой избиением у меня не повернулся бы язык. Хотя бы потому, что даже под воздействиями на Разум зверье контратаковало очень мощными ледяными иглами и, бывало, попадало. Проходил и контроль. Так что ветеранам приходилось шевелиться – то восполнять потраченную Силу, то сбрасывать и формировать защиту. Причем ни на миг не замирая на месте, внимательнейшим образом вслушиваясь в команды начальницы и стараясь не ошибаться.

В общем, посмотрев на это мельтешение секунд, эдак, десять, я счел, что это отделение уже ни разу не девочки-припевочки, восхитился эффективности такого применения крика и снова сфокусировал внимание на действиях Поли. Вовремя: она, приложив ближайшего волка колоколом, вдруг вышла из рывка вплотную к зверю и с минимальным зазором между навыками ударила сначала росой и электрошоком, а затем скальпелем.

От вожака, каким-то образом вырвавшегося из захвата, ушла еще одним рывком, остановила полет огромной туши диском, закрутила ударом оплеухи и в момент падения на древесный корень обезглавила одуванчиком.

«Мы вырастили монстра…» – отрешенно подумал я после того, как она совершенно спокойно переключилась на самца, уже изуродованного шаром льда, и еще раз оценил эффективность комплексного воздействия на цель захвата, росы, электрошока и скальпеля.

Да, использовать эту связку против большинства Кошмаров и обычных зверей-«единичек», владеющих площадными навыками, было бы форменным самоубийством. А против волка первого ранга сработала – он, ослепленный, оглушенный и тщетно пытавшийся вырваться из каменной ловушки, не засек появления юной воительницы в полуметре, пропустил шлепок по крестцу, ударивший Молнией, не успел восполнить просевшую защиту и поймал удар скальпелем в проекцию ядра. Ну, а исчезновение марева позволило девчонке добить животное ледяной иглой, мазнуть взглядом по четвертой «единичке» и… прыгнуть ко мне:

– Тот – под сферой и вот-вот задохнется. Так что боевой приказ, считай, выполнен!

Я назвал ее красоткой, погладил по волосам и занял делом всю Стаю:

– Родичи тоже вот-вот закончат. Так что можно заняться потрошением тушек…

…К тренировочной заимке Вострецовых подошли в районе семи утра. Найти семейство высокоранговых рысей, обосновавшихся где-то неподалеку еще весной одиннадцатого года, с дирижабля «было невозможно», поэтому мы всей толпой выгрузились на обрывистом берегу небольшого озерца, отослали дирижабль на километр с гаком и разделились. Вернее, Недотрогу и ее вояк я оставил у воды. «Ждать новостей». А сам в компании Оли, Светы и Полины «отправился на разведку».

«Выследить» зверье оказалось проще некуда – оно нагло оккупировало чердак большого сруба и в ус не дуло.

Однако натравливать родичей на рысь первого Кошмарного ранга и двух «котят» первого обычного я не рискнул. Выставлять против оккупантов Полинку – тоже. Поэтому подвел Стаю вплотную к крыше, изучил «логово» через дыры между стропилами, определился с оптимальной тактикой боя и провел мини-брифинг. Само собой, чуть позже и достаточно высоко в небе. А после того, как девушки уяснили свои роли, спикировал к полуразвалившемуся дому, завис на уровне слухового окна так, чтобы крыша прикрывала меня от дирижабля, разогнал восприятие просветлением, дал обратный отсчет и одновременно с последним взмахом левой руки ударил ужасом.

Кошатин, сладко спавших после удачной охоты, мгновенно вернуло из страны снов и «кинуло» к глухой дальней стене. И пусть Кошмарик удержал не только марево, но и невидимость, а один из его потомков – только марево, зато второй дал маху. В смысле, в панике накрыл всю заимку густым туманом. И огреб. От Ольги, всадившей в зверя воздушное лезвие и прервавшей бренное существование монстрика-теневика. Света тоже не бездельничала – кинула в мать семейства сферу умиротворения, почувствовала, что навык не прошел, попробовала вложиться в шар льда, но тоже безуспешно, и по наитию врезала не оглушением, а колоколом. Туман, пропавший, было, после смерти второго кота, все равно появился, причем став заметно более густым, но прозрению он не мешал. Поэтому я прицельно шарахнул оплеухой, но не по зверью, а по остаткам крыши, смел все, что попало под эту атаку, во двор, и проорал приказ для Птички:

– Сейчас!!!

Вот она и «разрядилась». Да, фактически вслепую, но по участку земли, который запомнила. Так что хищники рухнули в трясину, попали в захваты и… не успели из них вырваться до моего выхода из второго последовательного рывка. А я был готов вложиться в чуть доработанную боевую связку Птички. И вложился. Только начал не с росы, а со ступора, хлопал не по крестцу, а по темени и держал затрясшегося зверя под электрошоком до тех пор, пока не просело марево.

Последнего кота убили Оля со Светой. Продавив защиту объединенной мощью точечных умений и всадив по ледяной игле в мозг. А потом заявили, что бросать такие красивые шкуры – преступление, отпихнули меня в сторону и заработали скальпелями. Птичка, конечно же, села на их волну, но от моей помощи отказываться не стала. Вот мы с нею первыми и закончили. Конечно же, не забыв вырезать ядра и энергетические узлы. Пока сворачивали шкуру и заталкивали в большой пакет, пришли к выводу, что прятать эту добычу в пространственный карман нежелательно, так как майор Кручинин, вероятнее всего, опять захочет оглядеть место боя с высоты птичьего полета. Вот пакеты в рюкзаки и затолкали. А где-то минут через сорок-сорок пять убедились, что перестраховывались не зря: вояка повел дирижабль к следующей заимке как раз над Вострецовской, нашел возможность приложиться к биноклю и, вне всякого сомнения, догадался, с чего это вдруг наши рюкзаки так увеличились в объеме…

…Высаживаться на заимку Полуниных я не собирался, так как понимал, что одна медведица обычного первого ранга и один медвежонок третьего моим ветеранам не соперники. Однако пришлось. Из-за того, что во время поисков этого семейства в непосредственной близости к логову обнаружилось аж два десятка «силуэтов» Бояр и Богатырей, прятавшихся под невидимостью. По моей команде дирижабль отошел к невысокому хребту на юго-западном краю долины, высадил всю нашу компанию, выполняя еще один приказ, взмыл на полкилометра, повернулся к ветру и повис в условной неподвижности.

Я, как обычно, завел родичей в лес, остановил и загрузил:

– Если верить моей чуйке, то возле логова медведей нас ждет солидная засада – десятка полтора-два высокоранговых Одаренных. Это не Полунины и не Воронецкие: согласно договоренностям между Императором и главами родов, владеющих отбиваемыми заимками, мы работаем одни и по умолчанию считаем всех «случайных прохожих» наемными убийцами…

Тут Четвертак поднял руку, дождался разрешения заговорить и криво усмехнулся:

– Игнат Данилович, мы – Беркутовы-Туманные. Во всех смыслах этого выражения. И вам служим не за страх, не за совесть, а по велению души. Так что командуйте – мы не подведем…

Глава 20

3–4 июня 2514 по ЕГК.

…Логово медведицы с медвежонком располагалось в западном склоне небольшого распадка, заросшего вековыми дубами и лещиной. Перед входом в пещеру звери вытоптали площадку, на которой трапезничали или грелись на летнем солнце.

А на водопой спускались к узенькой речушке, протекавшей буквально метрах в десяти. Подбираться к этому месту по склону было крайне неудобно. Причем не только из-за орешника, но и из-за россыпей огромных валунов, в незапамятные времена принесенных ледником, давным-давно вросших в землю и превративших подступы в каменный лабиринт. Так что единственный реальный способ подкрасться к этой паре хищников напрашивался сам собой – надо было дойти до середины распадка вдоль нещадно петляющего русла, подняться к площадке для приема солнечных ванн и… встрять. По полной программе. Так как развернуться там было негде. Особенно сражаясь с двумя очень крупными и очень буйными животными. Но самым веселым было не это: в лабиринте восточного склона, метрах в двадцати пяти от естественной «дуэльной арены», прятался отряд, прибывший к заимке Полуниных по наши души.

Паранойя, проснувшаяся еще в момент обнаружения этих уродов, орала дурным голосом, убеждая в том, что эти личности были просто обязаны подготовить несколько неприятных сюрпризов, чтобы удар в спину получился как можно страшней, и я услышал эти крики. Поэтому поставил себя на место тактика противников, представил десяток вариантов самых опасных атак – в том числе и с использованием высокоранговых артефактов – основательно разозлился, переиграл изначальные планы и, вернувшись с разведки, поставил Наде и ее парням «странную» боевую задачу.

Спокойная уверенность в том, что все получится, с которой отставные вояки выслушали мои распоряжения, легла на душу, как родная. Поэтому я задавил злое предвкушение, вывел на позиции сначала основную группу, а затем первую «рабочую двойку», отошел на пару метров в сторону и улетел к девчатам. Их загрузил значительно подробнее, расписав алгоритмы действий при наиболее вероятных проблемах, добился понимания и поднял в воздух. Правда, Птичку «тащил» к нужному месту за руку. Зато посадил на вершину каменюги размером с двухэтажный дом, с которой было видно «вражеский лабиринт», дождался приземления девчат и еле слышно спросил у Полины, дотягивается ли она чуйкой до противника.

– Только до двух Бояр и одного Богатыря… – так же тихо ответила она.

– Вот по ним умение и направляй… – распорядился я и начал обратный отсчет.

Пять секунд даже под просветлением прошли как-то уж очень быстро, и мы со всей дури вложились в коротенькие боевые связки. Первые навыки были разными: я ударил ступором, а напарницы – мозголомками. Зато следом за воздействиями на Разум мы переключились на «физику». В смысле, атаковали каменными взрывами, приживленными с ядер архаров. Несмотря на то, что эти навыки мы раскачали, мягко выражаясь, так себе, громыхнуло не хуже, чем у рогатых. Поэтому мы в темпе спрятались за обратный скат валуна, пропустили над собой осколки и сорвались в серии рывков.

По мозгам долбило и на нашей позиции, а ближе к эпицентру работы мозголомок было совсем хреново. Но нам это «хреново» туманило Разум не так уж и сильно. А горе-охотничков на нас-любимых вырубило напрочь. Вот мы и разошлись: уничтожали ядра израненных, но еще живых противников скальпелями, подхватывали подпорками, поднимали выше уровня лабиринта и последовательными ударами оплеух перемещали к точке подбора. А там тушки переходили в ручки бойцов из «рабочих двоек», перемещались к штатным целителям отделения, обзаводились пластиковыми стяжками и исцелялись по самому минимуму.

Да, выжили не все – все шестеро Бояр умерли от кровоизлияний в мозг, а двум Богатырям осколки камней пробили головы – но я не расстраивался, так как взял аж дюжину «языков» и планировал их использовать по полной программе. Кстати, не забыл и о медведях, впечатленных мощью наших атак и рванувших куда подальше прямо через свою сторону лабиринта.

Догнал метрах в двухстах пятидесяти от логова, приложил ужасом, убил воздушным лезвием«троечку», не удержавшую марево, и переключился на «единичку». Остановил диском, шокировал ступором, зафиксировал связкой из трясины и захвата, проигнорировал «аж три» оглушения, продавил защиту электрошоками и ударом скальпеля в глаз прервал бренное существование.

Ядра и энергетические узлы извлек сразу. Благо, шкуры медведей столь невысокого ранга резались только в путь. Потом попрыгал к своим и убедился в том, что ярился не зря: жена, подозвавшая меня жестом, показала на четыре «Сполоха», выложенные в ряд неподалеку от «языков», и криво усмехнулась:

– Нашли на месте засады. Угадай с семи раз, по какой именно цели их планировалось использовать?

– Наверное, по особо высокоранговым хищникам… – желчно ответила младшенькая. – Ведь мы коварно напали на мирных добытчиков!

Я пропустил мимо ушей и вопрос, и комментарий:

– Надь, подзывай дирижабль и организовывай погрузку «языков». Оль, Свет – на вас прикрытие. А мы с Полиной сгоняем к тушам медведей и снимем шкуры…

…Теоретически, возвращаться в «Нелидово» надо было в проливной дождь, в полной темноте и без ходовых огней, швартоваться к причальным мачтам «наощупь» и сходу брать у всего личного состава авиабазы подписку о неразглашении информации о нашем прибытии. Но небо без единого облака лишало всяких надежд на непогоду, на этой широте в начале июня ночи были очень короткими и достаточно светлыми, а нынешний уровень квалификации экипажа дирижабля не позволял даже думать о швартовке вслепую. Поэтому в «нулевку» мы влетели в районе семи вечера, двигаясь аж на трех километрах, без двадцати пяти восемь вытащили на верхнюю площадку причальной мачты первого «языка», а в десять минут девятого я вытащил из сейфа «Эскорта» телефон и набрал Воронецкого.

Виктор ответил практически сразу и встревоженно поинтересовался, что случилось. Вслушиваясь в мой монолог, скрипел зубами. А после того, как я иссяк, попросил ничего не предпринимать до разговора с его дедом и бабкой, пообещал, что они мне «вот-вот» перезвонят, и отключился.

Понимая, что на ожидание уйдет какое-то время, я со спокойной душой набрал командира экипажа «Антея» и приказал готовить самолет к вылету в Новомосковск. Потом связался с Ирой, обретавшейся на Дивном, и сообщил, что жду ее на авиабазе, пообщался с Фридманом и переоделся в цивильное. В общем, звонок государыни принял возле нашего ангара, куда прирулил, чтобы встретить Куклу, поздоровался, повторил монолог, озвученный ее внуку, еще раз, ответил на десяток вопросов и очень приятно удивился шагам навстречу, предложенным Людмилой Евгеньевной.

Следующие полчаса, де-юре, пинал балду: дождался прилета «Орлана», поздоровался с Иришкой, доехал до транспортника, зарулил внутрь, убедился в том, что парни Недотроги уже загрузили в него «языков», поприветствовал экипаж и подписал полетный план. А на самом деле выслушал подобнейший доклад Дайны, принял несколько советов, скорректировал планы и выяснил, что и у кого узнавать. Поэтому после взлета позвонил Ляпишеву, задал пяток вопросов, получил два подробных ответа и обещание в течение часа получить остальные, сообщил ориентировочное время приземления на авиабазу под Липками и еще раз убедился в том, что Воронецкая играет на моей стороне.

Следующие два часа перелета провел в «Эскорте» – принимал звонки, на «пару с Ирой» анализировал информацию и доводил свою идею до ума. А после того, как закончил, перебрался в минивэн родовой дружины и довел до вояк их боевые задачи. В общем, к моменту, когда наш борт притерся к ВПП и врубил реверс движков, Надежда и ее подчиненные четко знали, что делать в той или иной ситуации, и пребывали в злобном предвкушении. Ну, а я ждал. Возможности начать.

Время «уплотнилось» одновременно с прикосновением рампы к бетонке – по обе стороны от самолета обнаружились «Эскорты» спецотдела, а майор Анненков, взбежавший в десантный отсек, поздоровался, пожал протянутую руку и сообщил, что его люди готовы загрузить «языков» в машины, а следаки и медики готовы к проведениям медикаментозных допросов.

Я повел рукой в сторону тушек, выложенных рядком, и толпа мужичков в гражданке, но с военной выправкой, включила турборежим. Пока они бегали туда-сюда, мы выгнали наружу оба минивэна и разделились: Надин «Эскорт» встроился в колонну машин спецотдела, а я увез Стаю в ангар и перебрался в «Орлан». Потом колонна тронулась с места и покатила в пригород столицы – Артюхово – а мы поднялись в воздух и полетели домой.

Всю дорогу до городского поместья Дайна щедро делилась со мной «разведданными», получаемыми через телефоны Воронецких, Ляпишева и его подчиненных. Большая часть новостей радовала, поэтому после приземления на крышу особняка я шустренько подхватил с пола свой рюкзак и один баул со шкурами, вынесся на крышу, поздоровался с толпой встречающих, сдал добычу Ульяне, отправил Полину отдыхать, а Льва Абрамовича, стоявшего чуть в стороне, пригласил в квадрокоптер.

Перелет до Артюхово прошел в разговорах с адвокатом

– я укладывал в голове нюансы коридора возможностей, предоставляемых местным законодательством, раз в пять-десять минут принимал чей-нибудь звонок и вдумывался в комментарии БИУС-а. Зато подготовился к действу на славу. И начал играть чуть ли не раньше, чем винтокрылая машина приземлилась на единственный пятачок на открытой автостоянке, не забитый вояками, журналистами или наземным транспортом.

По трапу спустился в сопровождении Оли, Светы и Льва Абрамовича, оказался в «коробочке» из ветеранов Надежды и с их помощью пробился ко второму «островку спокойствия» – Цесаревичу, Виктору, Дмитрию Львовичу, генеральному прокурору и еще двум десяткам чуть менее влиятельных лиц, стоявшим неподалеку от спешно строящейся трибуны за несколькими кругами охраны. Наследник престола пребывал в состоянии ледяной ярости, тем не менее, поздоровался не только со мной и моими девчатами, но и с Фридманом, а затем перешел к делу:

– Игнат Данилович, медикаментозные допросы сотрудников частного охранного предприятия «Святополк», получивших приказ сжечь дирижабль Императорского Воздушного Патруля, убить вас и ваших напарниц, изъять Искры и доставить своему начальству, закончены, информация, полученная вами во время экспресс-допросов, подтверждена и задокументирована, ваши действия признаны законными, а прошение об объявлении войны владельцам этого ЧОП-а рассмотрено и удовлетворено. Несмотря на то, что прецедентов объявления войн дворянскими родами коммерческим предприятиям еще не было…

Тут генеральный прокурор протянул Льву Абрамовичу кожаную папку с документами и снова превратился в безмолвную статую, а Цесаревич продолжил говорить:

– Откровенно говоря, я недоволен решением Императора, ибо попытка сжечь дирижабль ИВП – это преступление против государства и должно караться государством по всей строгости закона. Однако идти против воли государя я не собираюсь, поэтому вместо того, чтобы взять на себя наказание преступников, просто помешал им покинуть пункт постоянной дислокации и разбежаться по всей стране. Кроме того, счел необходимым озаботиться информационным обеспечением Воздаяния. В общем, карайте наших общих врагов так, как сочтете нужным, а я опишу журналистам суть происходящего.

Я попросил передать Императору мою искреннюю благодарность, затем поблагодарил за помощь самого наследника престола, дождался еле заметного кивка адвоката, изучившего документы, и, выслушав монолог Дайны, взявшей под контроль здоровенный комплекс из двух зданий, полигона, автопарка и чего-то там еще, спросил, нет ли возможности обратиться к «осажденным».

– Есть, конечно! – ответил Воронецкий и поинтересовался, зачем мне это надо.

– Я не воюю ни с женщинами, ни с детьми. А на этой территории могут обнаружиться и первые, и вторые… – спокойно ответил я и добавил: – И еще: Ваше Императорское Высочество, сдерживать мощность магических умений мы не намерены. Так что хотелось бы, чтобы за полчаса, которые я выделю на эвакуацию женщин и детей, военнослужащие, перекрывшие дороги, отвели гражданское население и отошли сами хотя бы метров за двести от объекта…

…К забору владения некоего Павла Геннадьевича Мишина подошли в открытую и вместо того, чтобы повернуть к воротам, пробили альтернативный проход сосредоточенным ударом оплеух. Били вдесятером, поэтому проход получился о-го-го, а некоторые куски бетона, перелетев через широченный плац, впоролись в стену административного корпуса. Никуда не торопились и дальше – прогулялись по плацу, остановились в десятке метров от аккуратного газона, приняли на воздушные стены штук восемь точечных атак Гридней и Бояр, две очереди из автоматов и три десятка пистолетных пуль, обиделись и ответили. Я – ступором и слабенькой мозголомкой, а девчата – каменными взрывами. Мои воздействия прошли именно так, как планировалось: все сорок с лишним «силуэтов», обретавшихся в здании, сначала застыли на месте, а затем отъехали. А Оля со Светой перестарались: несмотря на то, что и та, и другая фокусировали навыки по «силуэту» единственного Князя во всей толпе защитников штаба ЧОП-а, обломками внутренних стен вынесло абсолютно все стекла фасада, несколько оконных рам и… продавило полторы воздушные стены наших ветеранов!

Нет, расстроиться я, конечно же, не расстроился. Ибо счел необходимым дать понять всей Империи, что связываться с нами себе дороже. Просто чуть-чуть удивился. Потом отметил, что энергетические структуры Одаренных по четвертый ранг включительно начали стремительно сереть, пересчитал тех, кто выжил, приказал народу следовать за мной и заскочил в оконный проем второго этажа. Дуршлаг, в который превратилась пластиковая дверь офисного помещения, вышиб ударом ноги, первым вышел в коридор и шарахнул Князя, поднявшегося на ноги этажом выше и по чрезвычайно кривой «прямой» поковылявшего к противоположной стене, полноценным оглушением. Когда «силуэт» завалился на бок, мысленно назвал этого противника городским, и жестами разделил нашу компанию на две половины.

Оля, Света и трое вояк отправились зачищать левую сторону здания, а я, Недотрога и оставшаяся троица ветеранов – правую. При этом не мелочились от слова «совсем». В смысле, там, где Бояре или Богатыри оказывались не на нашем этаже, пробивали потолки или полы.