Текст книги ""Фантастика 2025-154" Компиляция. Книги 1-22 (СИ)"

Автор книги: Василий Горъ

Соавторы: Айсель Корр,Павел Барчук,Сия Тони,Зинаида Порох,Дара Хаард
сообщить о нарушении

Текущая страница: 178 (всего у книги 359 страниц)

Глава 38

– Вы можете в это поверить?! – пищала Дорианна, пока мы шли вдоль холла. – Да мы царицы!

Паула хихикнула, а я улыбнулась.

Стук наших каблуков эхом отзывался от голых мраморных стен, а разговоры заполняли пространство.

– Я рада, что вы все же решили остаться здесь.

– Если бы не убедительность Жоакуина, я бы ни за что не осталась, – фыркнув, заявила Дорианна. – Но, признаться честно, и статус царицы мне нравится куда больше предыдущего.

– А кем ты была на Земле? – спросила я, медленно шагая за сопровождающими нас андроидами.

Дорианна на мгновение замерла, будто взвешивая, стоило ли вообще делиться этим, но затем с легкой улыбкой ответила:

– Порноактрисой.

Распахнув глаза, я поджала губы, а Паула разразилась громким смехом, безуспешно пытаясь скрыть свое удивление.

Если вспомнить, с какой легкостью Дорианна шептала непристойности мужчинам, как ползала у их ног, наминая интимные места, можно предположить, что именно она соблазнила своего холостяка…

Я прикрыла рот рукой, гадая, знал ли Жоакуин о ее прошлом…

– А что ждало бы вас по возвращении домой? – совершенно не оскорбившись нашей реакцией, спросила Дорианна.

Паула заговорила первой:

– Моя семья жестоко расправилась с конкурентами по… бизнесу, из-за чего началась война за власть среди лидирующих кланов. И мой старший брат не придумал ничего лучше, чем отдать меня в качестве невесты заклятому врагу нашей семьи. Не знаю, к чему бы все это привело…

– Какой кошмар, – прошептала Дорианна.

– Оу, – произнесла я, искренне удивившись ее рассказу. – Даже не знала о существовании в Аковаме такой стороны…

– А ты думаешь, зачем дочери преступной организации работать в госструктуре? – Паула недобро улыбнулась.

Ее откровенность повергла меня в шок. Я никогда не думала, что мне предстоит лично познакомиться с мошенницей, семья которой использует данные граждан в корыстных целях…

– Ого, подруга, да ты в отчаянии! – Так как Дорианна понятия не имела, в чем заключался смысл признания Паулы, она с озорным блеском в глазах хлопнула в ладоши, ожидая и моего ответа.

– Я бы… – терялась я с ответом, – вернулась бы на работу и приложила все усилия, чтобы улучшить жизнь обычных людей, – подытожила я, глядя в глаза Пауле.

– Хорошо, что все в прошлом, – тут же начала она, – и нас ждет новая жизнь.

– Да, – согласилась я, успокаивая свои разбушевавшиеся чувства, – новая жизнь…

– Новая жизнь! – подхватила Дорианна.

Непроницаемая стена перед нами вдруг стала прозрачной, а после исчезла вовсе. Я не сразу поняла, что нас привели в храм, полюбившийся мне с первого взгляда. Так как мы находились во дворце самого старого советника Кристаллхельма, здешний храм отличался от знакомого мне особым богатством. Вместо легких белых тканей с прозрачного потолка тянулись золотые полотна с витиеватыми элементами неразборчивых фигур. Периметр зала украшал шумный водопад, вода из которого уходила куда-то вниз. Тихое пение эхом отражалось от стен, пуская по телу мурашки.

– Ва-ау, – шепотом протянула Дорианна.

– Потрясающе, – поддержала ее восхищение Паула.

Глубоко вздохнув, я снова почувствовала ту самую особенную чистоту и свежесть. Вынужденная следовать за андроидами, я сделала мысленную пометку вернуться сюда с Лионом после церемонии.

Мы пересекли храм, после чего перед нами открылись двери в поражающих размеров зал. Меня удивило отсутствие стены, которая должна была отделять просторы замка от видов ночного Кристаллхельма. Благодаря приглушенному свету мероприятие приобрело особую нотку таинства.

Все десять советников стояли вокруг алтаря, который выглядел как выгравированное изображение священного символа на золотом срубе гигантского дерева. За спинами некоторых из советников, смиренно склонив головы, стояли их избранники и избранницы.

Синхронно с Паулой и Дорианной я сделала шаг вперед, продолжая придерживать подол длинного платья.

Арион, Жоакуин и Лион стояли спинами к нам, напротив людей в черных балахонах, которые, будто завороженные, что-то мелодично шептали себе под нос. Стоящий гул походил на тот, который мы слышали в храме, только сейчас это были не совсем песни.

Нам оставалось всего пару шагов до наших мужчин, когда андроиды приказали остановиться.

От таинственности и важности предстоящей церемонии захватывало дух.

Я увидела, как три действующих советника, прервав прикосновения к золотой поверхности, отошли от алтаря, уступая свои места.

Всматриваясь в спину Лиона, я ждала, когда же он повернется ко мне…

Как мне объяснили, я должна буду молча следовать за ним до тех пор, пока не произойдет единение с Системой. Моя ладонь должна будет неотрывно касаться его спины, что для каждого верумианца означает беспрекословную поддержку и принятие.

Я хотела сделать это.

Хотела пройти через эту церемонию вместе.

Хотела всем показать, что за спиной Лиона, советника Системы, буду стоять я.

Всегда.

Непоколебимо.

Несмотря ни на что.

Паула кивнула, когда к нам повернулся Арион. Они шагнули навстречу друг к другу, после чего направились к алтарю.

Следующим повернулся Лион, и мое сердце пропустило удар. Как только наши взгляды встретились, я поджала губы от волнения. Медленно склонив голову, я сделала шаг ему навстречу.

Не представляю, что испытывал он, но я была безмерно счастлива и горда. Ощущение триумфа подняло меня, как мощные крылья, расправившиеся за спиной. Едва заметная дрожь напоминала о хрупкости этого чувства. Мое сердце билось с такой силой, что я чувствовала его гул в ушах.

Казалось, я была важна, как никогда раньше, но вместе с этим пришло осознание того, что на кону стояло нечто большее. Взгляд Лиона искрился от переполняющей его уверенности и решительности.

Будучи его избранницей, я чувствовала себя на своем месте.

Сильной.

Бесстрашной.

Любимой.

Разве было для нас что-то невозможное?

Больше нет.

Глаза Лиона заискрились, и я поняла – он слышит меня, чувствует. Что бы кто ни говорил, что бы ни значило мое прикосновение к его спине во время этой церемонии, мы с ним были связаны куда крепче остальных.

Мы были едины во всех смыслах.

Между нами не было преград.

Мы не существовали по отдельности.

Лион переплел наши пальцы, одобрительно сжав мою ладонь. Мне не нужно было видеть его эмоций, чтобы знать – он гордился нами.

Лион занял положенное ему место, опустив руки на алтарь. Я коснулась его спины, передавая всю свою любовь, всю свою поддержку, всю себя… В этот момент я ощущала наше единство, как никогда раньше. Это всего лишь иллюзия или настоящая магия, связывающая наши души навечно?

– Да начнется церемония единения! – провозгласил Исиэль.

Его голос эхом отразился от стен, растворяясь где-то под куполом. Пение и шепот прекратились. Наступила гробовая тишина.

Холодная россыпь пота покрыла мое тело, выводя волнение на новый уровень, когда Лион вдруг напрягся. Я почувствовала, как его мышцы окаменели, а дыхание замедлилось. Аккуратно взглянув на других советников, я поняла, что все они невидящими глазами смотрели перед собой, почти перестав дышать.

Их покинуло сознание, и теперь они были с Системой… что, несомненно, завораживало.

В отличие от других, Лион вдруг встрепенулся, дернув плечами.

Я не прервала прикосновения к его спине, в ужасе почувствовав нарастающую силу знакомой ауры.

Неужели Система раскрыла его перед другими?

На что это повлияет?

В каком-то смысле это был самый худший сценарий, который я могла представить. Если правда о Лионе всплыла, что же тогда с нами будет?

Мрак начал отступать, и я улыбнулась, уверившись, что все позади. Видимо, новые ощущения в сложившихся обстоятельствах потребовали от Лиона особых усилий, чтобы и внутри Системы скрывать от всех свою истинную суть.

Паула подмигнула мне, выглянув из-за спины разделяющего нас советника. Все шло хорошо, что, конечно, заставляло с нетерпением ждать начала новой жизни, которой с сегодняшнего дня суждено случиться.

Я улыбнулась ей, после чего закрыла глаза.

Сделав глубокий вздох, я хотела пролистать в голове все предшествующие сегодняшнему дню события. Испытания, обиды, разочарования, страсть, обещания, любовь… все это казалось таким реальным, почти осязаемым. Я была счастлива оказаться здесь, стоять за спиной своего мужчины и быть его избранницей. Миллионы случайностей переплелись в крепкую и яркую нить судьбы, начало которой дали мы… Наш путь, будь он предрешен или просчитан Системой, был прекрасен. Несмотря ни на что.

Кто бы мог подумать, что, согласившись принять участие в секретном проекте, я окажусь здесь?

Разве был шанс действительно найти свою любовь, свое предназначение?

– Система никогда не ошибается, – беззвучно одними губами произнесла я. – Спасибо, – добавила я, взглянув на свою ладонь, которая мирно покоилась на спине моего верумианца.

Стоило Лиону сделать глубокий вздох, я заметила, что и другие советники принялись отмирать. Вернувшиеся к ним эмоции красноречиво повествовали об успешном окончании церемонии и предвещали предстоящие всем свершения. Арион неестественно широко улыбался, кивая и что-то шепча. Жоакуин первым делом обнял Дорианну, после чего пожал руки действующим советникам.

Я чуть наклонилась в сторону, чтобы увидеть профиль Лиона. Отреагировав на мое движение, он медленно повернулся и тихо сказал:

– Нам нужно поговорить. – Его голос был тихим, надломленным, словно каждое слово давалось ему с трудом.

Сердце кольнуло какое-то странное предчувствие, ладони похолодели, а по спине пробежали ледяные мурашки. Я попыталась отогнать наваждение прочь, но оно возвращалось с новой силой, заставляло задуматься о причине поведения Лиона.

Почему я не могла успокоить свое сознание?

Как в такой важный момент сомнения посмели одолевать меня?

Волнение росло, как снежный ком, и даже нежное прикосновение наших рук не могло развеять тревогу, которая медленно, но неумолимо заполняла мое сознание.

– Конечно, – ответила я. Увидев направившегося к нам отца Лиона, я вдруг поняла: – Тебе так подходит… это все.

Зная об отношении Лиона к людям, зная, с какой тщательностью и внимательностью он относится к каждому вопросу, зная, сколько сил он прилагает для решения проблем населения… Конечно, он был достоин этой должности как никто другой.

– Наедине, – сказал мне Лион, даже не взглянув на отца, который громогласно принялся за поздравления, целенаправленно обходя присутствующих на пути к сыну.

Мне показалось, Лион выглядел немного расстроенным, что неприятной тяжестью осело где-то внизу живота, когда мы направились прочь.

Я растерянно кивнула Исиэлю, шагнув за Лионом.

Активировав голограммы над запястьем, Лион спешил покинуть общий зал, совершенно позабыв о том, что я банально за ним не поспевала. Вуаль сползла на плечи, так как я обеими руками придерживала подол платья, чтобы не споткнуться. Босоножки впервые за вечер показались неудобными, а платье сдавливало тело настырнее прежнего.

– Лион, что происходит? – взывала к нему я. – Лион.

Когда храм остался позади, мы свернули в коридор, ведущий куда-то в глубь замка. Оказавшись на платформе, Лион бережно притянул меня к себе, помогая удержаться на ногах. Мы взмыли в воздух и через мгновение оказались на смотровой площадке. Кроме нас, здесь никого не было. Лион без угрызений совести заблокировал двери, после чего выдохнул и замер.

– Лион, что случилось? – нежно спросила я, не желая поддаваться подступающей панике. Но, признаться честно, мне стало очень жутко… Почему-то я не хотела знать ответ на свой вопрос. – Почему мы сбежали? Ведь все самое интересное впереди.

– Ати, милая, – прошептал он с глубочайшей болью в голосе. – Я… я не…

Могущество его ауры вырвалось на свободу, ошарашив невыносимой болью… Если раньше мрак Лиона приносил сковывающий и обезоруживающий дискомфорт, то сейчас он уничтожал… выжигал… убивал…

Мутная пелена перед глазами лишила зрения, а тело утратило силы. Крепкая хватка удержала меня на ногах, когда я, стараясь сделать вдох, принялась нащупывать руками пол.

Лион резким движением разорвал корсет моего платья, сорвал рукава и взялся за подол. Ужас и недоумение столкнулись в моем сознании, но вместе с тем я нуждалась лишь в одном – в его прикосновениях. Утешающих, успокаивающих, освобождающих…

Как могла я одновременно ощущать такую невыносимую боль и возрастающую жажду его утешений? Это противоречие разрывало меня на части, заставляя сомневаться в реальности происходящего.

– Прости меня, прости, – шептал Лион, опустившись на пол рядом со мной.

Он сгреб меня в объятия, и я почувствовала блаженное тепло. Ладони заскользили по его горячей вздымающейся груди, лоб прильнул к выемке у ключиц, а легкие наконец смогли сделать жизненно необходимый вдох.

– Ати, милая, – начал он, поглаживая меня по спине, – что бы я ни делал, что бы ни предпринимал…

– Тебя не было всего пару минут. Что за это время успело произойти? – сипло спросила я.

Глава 39

– Готова? – Голос Райана был хриплым и подавленным.

Конечно, я не могла быть готова…

– Что, если Лион ошибся? – сдавленно спросила я, вращая в руках корону, которую когда-то выиграла.

– Альби, он ошибся еще на этапе заполнения заявки для участия в эксперименте, – отведя взгляд, прошептал Райан.

Он тяжело вздохнул и уселся на кушетку рядом со мной.

Глядя перед собой, я представляла, как пару дней назад эта платформа небольшого аэродрома была переполнена возвращающимися на Землю участницами шоу, верумианскими врачами и всеми, кто был ответственен за транспортировку чужестранок домой. Уверена, в отличие от меня, девушки хотели поскорее отсюда убраться. Верум подарил нам сказку, позволил прикоснуться к благополучию и красоте недосягаемой для нас жизни. К сожалению, это не несло за собой ничего более.

Уверившись в озлобленности советников, я упустила из виду, кто на самом деле все это время дергал за ниточки. Может, Система показала Лиону нечто, что разрушило его веру в нашу любовь? Или она доказала ему, что земляне действительно не достойны внимания верумианцев? Оставалось только гадать… унимая сжимающееся от боли и страха сердце.

Нервный смешок вырвался из моей груди.

«Ати, любовь условна…» – слова Таллид эхом отзывались в моем сознании, словно приговор.

Что она имела в виду?

Тогда я отмахнулась от этих слов, убежденная, что наша любовь с Лионом была выше всех условностей, что она была чем-то святым, непреложным. Но теперь… теперь я не уверена.

– Ты можешь остаться, – уже в третий раз повторил Райан.

– Нет, – прошептала я. Голос дрожал, а слезы вновь навернулись на глаза. – Если останусь, то признаю бессмысленность решения Лиона. Я должна уважать его выбор, даже если это означает, что я потеряю все, к чему стремилась…

– Продолжаешь его защищать? – легонько толкнув меня плечом, произнес он. – Я бы на твоем месте его возненавидел.

– Этим я займусь чуть позже…

Прорыдав всю ночь, я так и не смогла признать себя столь незначительной крупицей мироздания Системы. Зачем ей понадобилось рушить нашу веру друг в друга и любовь? Зачем ей снова и снова испытывать нас?..

Это жестоко и неоправданно.

– Что он тебе сказал? – спросила я Райана, уже зная ответ на свой вопрос, но все еще надеясь, что услышу что-то другое. Что-то, что даст мне повод поверить, что все еще можно исправить.

– Что это единственное, что он может сделать для тебя.

– Безумие. Думаешь, он придет за мной? Когда-нибудь…

Среди мрака и боли я искала повод верить, что все не может закончиться вот так. Что любовь, которую мы делили, все еще жива и она заставит его одуматься, вернуться…

Я все еще не могла принять такой исход… Всего за пару мгновений Система отобрала у меня все, к чему я шла, о чем мечтала… За что?..

В груди будто что-то оборвалось, оставив тяжелую, давящую пустоту.

– Не знаю, – ответил Райан, приобняв меня. – Не знаю…

Губы дрожали, и я стиснула зубы, пытаясь подавить всхлип.

Поначалу я добивалась истины, умоляла о правде, отказывалась уходить без объяснений… Я хотела бороться до конца, убеждая себя, что смогу найти способ его вразумить!

Молчание и страдания Лиона ломали меня изнутри. Надежда все исправить медленно умирала, оставляя после себя пустоту и холод.

И я поняла, что на самом деле, какой бы ни была причина, мне нечего было противопоставить Системе. Как могла наша любовь, такая сильная и всепоглощающая, оказаться столь беспомощной перед ее лицом?

Лион был непреклонен в решении расстаться, и ничего не могло заставить его передумать.

Что я могла предложить Лиону, когда сама была лишь пешкой в этой игре?

Он ушел, забрав с собой часть меня…

Разрушив, опустошив, уничтожив…

И все наши мечты теперь лежали в руинах…

– Я жалкая, да?

– Вовсе нет, – утешал меня Райан. – Но не думаю, что есть смысл продолжать бороться. Твои страдания никогда не прекратятся, если ты не научишься думать в первую очередь о себе.

Мог ли этот кошмар быть очередным испытанием проекта?

Мог ли совет проверять таким образом силу наших чувств?

Конечно, нет!

Но даже зная это, я хотела найти виновных, свалить все это на кого-то, отказавшись верить в очевидное…

Райан молча гладил меня по спине, пока я безвольно утыкалась ему в грудь.

В удушающей тишине мы пробыли до тех пор, пока на платформу не прибыли врачи.

По позвоночнику пробежал ледяной озноб.

– Райан, я не хочу забывать, – умоляла я, – пожалуйста, сохрани мои воспоминания. Убеди врачей… прошу.

– Тебе лучше забыть, – взглянув мне прямо в глаза, сказал он.

Я знала, что Райан прав, что забвение принесло бы облегчение.

Могу ли я позволить себе забыть?

Что останется, если я откажусь от воспоминаний?

Дыхание перехватило, а сердце замедлило ритм. Память – это все, что у меня осталось. Это были не просто воспоминания, это была моя жизнь, моя истинная любовь, моя душа. И даже если это будет причинять мне боль, я предпочту жить с ней, чем забыть все, что было между нами.

– Бороться с Системой невозможно, а все пути ведут к поражению. Я хочу запомнить это навсегда.

20 лет спустя

Аурелион

Как и каждый вечер, стоя на самом краю парапета, я внимал нескончаемому гулу Кристаллхельма. Он был эхом моей собственной пустоты, он заполнял могильную тишину, подчеркивал ее.

С годами я понял, почему отец проводил бесчисленные часы в немой темноте, уставившись куда-то вдаль из своего кабинета. Теперь и я искал ответы, смысл… своего пути.

Ветер растрепал мои волосы, нарушив хрупкую атмосферу уединения.

Я взглянул вниз…

Как и каждый вечер, желание сорваться с края боролось во мне с неизменной истиной, заложником которой я стал.

– К вам гость, – тихим голосом объявила Система.

Я никого не ждал в столь поздний час, но ярость этого мутанта, настойчивые шаги которого уже раздавались на нижних этажах, заставила меня оживиться.

Усмехнувшись собственной реакции, я выжидающе уставился на дверь, из-за которой вот-вот появится ненавистное лицо. Лириадор был моим проклятьем, живым напоминанием о боли, которая преследовала наяву и во снах, кошмаром, от которого мне было не сбежать.

Образы Ати немедленно заняли все мои мысли. Время шло неумолимо, но я помнил все: пронзительную глубину ее взгляда, мягкость ее прикосновений, тепло, исходящее от нее, и глубину ее чувств, которые переполняли меня каждый раз, когда я был рядом. Каждый момент, проведенный с ней, казался одновременно и бесконечно далеким и мучительно близким. Умоляя, упрашивая, заставляя себя думать о чем угодно, кроме нее… я все равно закрывал глаза и видел ее лицо, слышал ее голос, и внутри все рушилось.

Я стал безумцем, который потерял сон, аппетит и смысл жизни. Сумасшедшим, который вместо смирения, оставаясь наедине с самим собой, предпочитал мечтать…

Имел ли я на это право?

Нет. Но я не мог по-другому…

– Аурелион! – злобно крикнул Лириадор, пытаясь противостоять сковавшему его страху.

Меня всегда забавлял тот факт, что, будучи многократно слабее, он позволял себе столь пренебрежительное ко мне отношение.

Взгляд Лириадора прожигал насквозь. Он в ярости скрежетал зубами, сжимая какой-то пакет в руках.

Уверен, мои глаза налились кровью, когда я потянулся через весь зал к сознанию Лириадора. Мне не нужны были слова, меня не интересовало его состояние, только бы добраться до сути.

Опередив меня на долю секунды, он в отчаянии выкрикнул:

– Она мертва!

– Что? – Мой голос дрогнул.

– Атанасия умерла, Аурелион, – прошептал Лириадор в ужасе от собственных слов.

– Нет, – разозлился я, тут же проникнув в его сознание. – Нет, нет… – словно умалишенный, повторял я, убедившись в том, что просто не могло быть правдой.

Лириадор сделал шаг назад и отдышался, как только я покинул его сознание.

Руки безвольно повисли вдоль тела, а грудь пронзила нечеловеческая боль.

– Невозможно…

– А чего ты ждал, отправив ее на Землю? – исходил ядом Лириадор, направившись ко мне.

– Чего я ждал… – уставившись перед собой, глупо повторил я.

В голове пронеслись воспоминания:

«Твои стремления ведут к неминуемой гибели Верума, – спокойно произнесла Система, когда я поделился своими намерениями остановить Земной Эксперимент Мироздания и Локальных Явлений. – Теперь тебе доступно прошлое, настоящее и будущее. Не отказывайся от возможности узнать, что ждет вас дальше, – отголосками отзывалось у меня в сознании. – Только тебе решать, Аурелион. Только тебе, но помни, что отныне ответственность за благополучие твоего народа – твоя первостепенная задача, как и любого другого советника. Из бесконечного множества вероятностей любой исход, при котором землянка остается подле тебя, ведет к гибели твоего народа. Теперь ты это знаешь, как и другие советники Верума. С этого момента она в опасности, и только ты можешь ее спасти».

Вцепившись в мантию, Лириадор встряхнул меня.

На Церемонии единения я видел сотни вариантов будущего, пытаясь обойти пророчество Системы. Я прятал Ати в самых дальних уголках Верума, но нас находили, и следовало неизбежное… Я сбегал вместе с ней на Землю, но меня выслеживали, и следовало неизбежное… Я оставался недвижим у того проклятого алтаря, чтобы сражаться за нее открыто, и все это… вело к неизбежному. Ати умирала на моих руках, не прожив и пары месяцев…

Я терял себя в бесчисленных попытках найти решение, найти способ защитить единственного человека, чья жизнь для меня была важнее всего на свете. Я терял себя, снова и снова предавая Верум, только бы остаться рядом с ней… только бы она жила, но даже моя смерть ничего не меняла… Даже отказавшись от идей отмены эксперимента, забросив должность советника и сбежав на край вселенной… Все неизбежно закачивалось так, как сказала Система: «Из бесконечного множества вероятностей любой исход, при котором землянка остается подле тебя, ведет к гибели твоего народа. Теперь ты это знаешь, как и другие советники Верума. С этого момента она в опасности, и только ты можешь ее спасти».

– Нет… нет, пожалуйста, нет… – рухнув на пол, сипло шептал я.

Наша любовь, наша боль, наша утраченная жизнь… стоила каких-то двадцать лет…

– Ты ведь мог забрать ее, – возвышаясь надо мной, с омерзением кинул Лириадор, – но не сделал этого! Ни разу не навестил! Ты бесхребетный трус.

– Нет… она жива. – Слова едва слышно сорвались с моих губ. Мир вокруг стал размытым, а я потерял способность воспринимать реальность.

– Восстание против действующей власти. Глупо. Бессмысленно. Напрасно. – Каждое слово Лириадора беспощадно врезалось в сознание, уничтожая все оставшееся внутри. – И все из-за тебя.

Я уже не понимал смысла его слов.

Уже ни в чем не было смысла.

Мой взгляд решительно направился к парапету.

– Держи. – Лириадор бросил к моим ногам пакет. Его глаза сверкнули, будто он знал то, чего не знал я. – Это тебе, дорогой друг. Напоследок.

Он тяжело вздохнул, направившись прочь.

Когда я взглянул на маленькую книгу, очертания которой просвечивались сквозь мутную пленку, мне вдруг показалось, что среди страниц виднелся край… фотографии…

Кое-как вскрыв герметичную упаковку, я трясущимися руками прикоснулся к единственному посланию от Ати.

– Могу ли я заглянуть внутрь? – вслух спросил я, мечтая услышать ее голос.

Неподдельный ужас, как и в день нашего прощания, сковал меня, заставляя рыдать.

Я аккуратно вытянул фотографию, всматриваясь в бесконечно любимое лицо. Сидя на скамье у озера, Ати широко улыбалась, глядя в камеру. Ее волосы развевались на ветру, белоснежная кожа сияла на солнце, а счастливый взгляд грел мою изничтоженную душу. На фотографии с оборотной стороны помимо даты была подпись: «Любимая мамочка. Встречаем осень».

– Конечно, – прошептал я на выдохе. – Ты завела семью и была счастлива…

Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем я смог отвести взгляд от фотографии. Продолжая держать ее в руке, я бережно открыл книгу. Стоило страницам затрепетать, из-под последней выпал небольшой конверт. Чтобы поднять и открыть его, пришлось положить бесценные сокровища на пол рядом с собой.

Трясущиеся руки едва держали конверт, и каждое мгновение, казалось, было вечностью. Я не сразу нашел в себе достаточно мужества, чтобы открыть его, но сделав это – оторопел.

«Лион!

Когда-нибудь я обязательно найду способ связаться с тобой. Кто знает, может, это письмо мне не пригодится, если вдруг нам с тобой все же удастся встретиться снова. Но на всякий случай – пусть будет. Да?»

– Да… – ответил я, прикрыв глаза рукой. – Ты должна была меня забыть…

Мне понадобилось время, чтобы прийти в себя и вернуться к тексту письма. Буквы расплывались перед глазами, но я продолжал читать:

«Лион!

Когда-нибудь я обязательно найду способ связаться с тобой. Кто знает, может, это письмо мне не пригодится, если вдруг нам с тобой все же удастся встретиться снова. Но на всякий случай – пусть будет. Да?

Прошло три года с тех пор, как я вернулась домой. Благодаря обещанным наградам моя семья ни в чем не нуждается. Мы переехали в большой дом, которому не страшны перебои с электричеством и плановое отключение воды. Папа чувствует себя намного лучше. Спасибо..

Я продолжаю работать, помогая людям в меру своих возможностей. Пытаюсь быть похожей на тебя, анализируя запросы граждан чуть шире и глубже обычного.

Думаю, все это было тебе очень интересно узнать… Да?»

– Да… – Боль утраты разрывала меня на части, лишая воли к жизни.

«Хочу, чтобы ты знал: я очень жду тебя. Очень. Злюсь, но жду. Думаешь, я так легко приму тебя обратно? О нет, дорогой, тебе придется хорошенько постараться, чтобы как следует вымолить прощение.

Люблю тебя, Лион!

Навсегда.

Твоя милая Ати».

Слезы текли по щекам, когда я перечитывал все снова и снова, будто слова могли вернуть ее… Мне было страшно переходить к следующему листу…

«Лион!

Ты нужен мне… даже не представляешь, насколько…

Прошло девять лет с тех пор, как мы виделись в последний раз. Около года назад умер папа, а недавно вслед за ним и мама…

Иногда мне кажется, что я тебя просто выдумала. Столько лет я жду чего-то, уже даже не знаю чего. Но ты должен знать, что все эти годы я любила тебя, несмотря на то что тебя не было рядом.

Не думаю, что тебе есть до нас дело… Мне тебя не хватает. Я помню, что ты был мне опорой, силой, уверенностью в завтрашнем дне. Лишь раз… я хочу снова почувствовать это лишь раз…

Люблю тебя, Лион…

Навсегда…

Твоя милая Ати».

– Мне так жаль… Ати, милая, ты ждала меня. Ждала, а я…

«Лион!

Каким ты стал?

Как ты поживаешь?

Как ты устроил свою жизнь?

Прошло шестнадцать лет. Думаю, за это время у тебя много всего произошло. Чертовски любопытно!

Мне не хватило смелости рассказать об этом в прошлый раз, но, думаю, тебе давно пора было узнать…

У нас с тобой есть дочь.

У нее твоего цвета волосы, которые переливаются золотом на солнце. Твои высокие скулы и врожденная величественная осанка. Недавно ее черные глаза впервые заискрились, напомнив о тебе.

Если со мной что-нибудь случится, пожалуйста, не дай ее в обиду. Найди ее. Ради меня. Ради нас. Ради будущего, которое еще можно изменить. Кроме нас, у нее никого нет… И, признаться честно, меня это тревожит…

И, прошу, не вини себя за то, что произошло так давно.

Я верю, что ты никогда не отказался бы от нас без весомой причины. Я это принимаю и уважаю.

Спасибо тебе за все.

Люблю тебя, Лион!

Навсегда.

Твоя милая Ати».

– Что?.. – перечитывая строки снова и снова, шептал я. – Но как?..

Стоя на краю парапета, я всматривался в темное небо. Первый луч рассвета, едва пробивающийся сквозь туман, заставил меня задержать дыхание.

Принимая боль и ошибки, я пообещал себе найти силы двигаться дальше.

Теперь я знаю, что должен делать.

Это не конец, это лишь начало нового пути.

И этот путь будет моим искуплением.