Текст книги ""Фантастика 2025-154" Компиляция. Книги 1-22 (СИ)"

Автор книги: Василий Горъ

Глава 11

18 ноября 2512 по ЕГК.

…Осмотр экспонатов последнего запасника Ксении Станиславовны мы закончили только в пятом часу дня, и целительница, как радушная хозяйка, пригласила нас уже не на чай, а на полноценный обед. Хотя правильнее было бы использовать словосочетание «вынудила согласиться пообедать». Ну, а мы немного поупирались и согласились. Ибо к этому времени уже были в курсе, что после трагической гибели мужа она оставила родовое поместье детям, перебралась в этот особняк, взяв с собой «всего» шестерых самых преданных слуг, и стала совмещать два дела всей своей жизни – целительство и науку – с любимым увлечением покойного, то есть с коллекционированием предметов искусства.

До сравнительно небольшой, но очень уютной и со вкусом обставленной трапезной добирались всего несколько минут. А там Веретенникова устало опустилась в кресло и призналась, что выматывается даже под усилением тела. Нам стало неудобно, хотя в течение дня и я, и Ольга раза по три предлагали нашей провожатой перенести оставшуюся часть просмотра на другой день.

Женщина это заметила и успокаивающе махнула рукой:

– Вы ни в чем не виноваты – это я нашла по-настоящему благодарных слушателей и просто не смогла вовремя остановиться. Кстати, я вам очень благодарна – вы невольно вернули меня в молодость и помогли вспомнить, как я ходила по тем же комнатам за мужем, завороженно слушала его рассказы и мечтала хотя бы одним глазком заглянуть в каждый отдельно взятый момент нашего великого прошлого. Чтобы своими глазами увидеть, как работает Бенвенуто Челлини или Бернини, постоять за плечом рисующего Рафаэля или Микеланджело Буонаротти, не дать кануть в Лету шедеврам Фидия. Э-э-эх, хорошие были времена…

После этих слов она сделала небольшой перерыв, за время которого приказала подавать первое. А когда перед каждым из нас поставили по тарелке с душистой ухой, поинтересовалась нашими планами на ближайшие дни.

Я не видел смысла скрывать то, что она, как аристократка, при большом желании могла выяснить сама, поэтому сказал правду:

– Мы приехали на три дня. Первый пункт программы – посещение вашей галереи – уже выполнили. Сегодня вечером пойдем в Театр на Всесвятской – там сегодня дают «Ромео и Джульетту» в интерпретации Ильи Гранина. После этого, если будут силы, заглянем в ночной клуб «Млечный Путь». Завтра планируем попасть в Галерею Гиперреалистов, а послезавтра покататься по городу и полюбоваться его архитектурой.

Женщина задумчиво посмотрела в окно, за которым продолжало лить, и продолжила «допрос»:

– Как я понимаю, вы приехали откуда-то из-под Пятна?

– Нет. Мы купили домик в небольшом коттеджном поселке на Лазурном море.

– Домик? На побережье? Неплохо! А на чем приехали?

– На «Молнии».

– Значит, по столице катаетесь либо на общественном транспорте, либо на такси, верно?

– Вы снова не угадали… – улыбнулся я. – Мы привезли с собой машину. Чтобы быть по-настоящему мобильными и не зависеть от одного сплошного каприза погоды.

– Хваткие вы ребята, как я посмотрю! – с уважением сказала она и дала нам время насладиться шедевром своих поваров. А после того, как обе наши тарелки показали дно, продолжила беседу с того же места: – Что ж, раз одалживать вам машину нет необходимости, предложу кое-какие интересные коррективы ваших планов. «Ромео и Джульетта», конечно, вечная классика, но в этот раз Илюша Гранин… хм… подошел к делу спустя рукава. Поэтому этот спектакль был принят не так тепло, как его прошлые работы, и самая взыскательная публика предпочитает ходить на другие постановки. Например, на «Безумный день, или женитьба Фигаро» в прочтении все того же Гранина. К сожалению, эту вещь играют всего два раза в месяц, поэтому за билеты идет необъявленная война, и шансы простолюдинов достать хотя бы один равны нулю. Но вас это не касается: на девятое декабря я забронировала ложу, и если вы примете мое приглашение и приедете в Новомосковск к этому дню, то мы посмотрим «Женитьбу» вместе.

– А зачем вам это, Ксения Станиславовна? – спросил я, надеясь получить честный ответ. И целительница не разочаровала:

– Причин сразу несколько. Первая и самая важная – желание наладить с вами отношения. Чтобы в обозримом будущем заслужить настоящее доверие и получить возможность хотя бы два раза в год проводить диагностику любого отдельно взятого участка вашей энергетической системы. Вторая причина куда прозаичнее: трое из четверых добытчиков, с которыми я вынужденно сотрудничаю последние пять лет, крайне необязательны и… хм… осторожны. А планировать серьезные исследования, зная, что вместо Искры, к примеру, ночного взора пятого ранга мне принесут седьмого, причем не через десять-двенадцать дней, а через месяц, мягко выражаясь, сложно. Вы же ощущаетесь человеком слова. Ну, и последняя, третья причина – это банальная скука: вот уже года полтора, как большая часть моих подруг потеряла вкус к жизни и перестала выезжать из своих поместий, а мне она все еще интересна. Детям и внукам тоже не до меня: они месяцами занимаются делами рода и вспоминают о том, что у них есть матушка или бабушка, только по большим праздникам. А вы полны юношеского задора и, в то же самое время, не видите во мне ни ступеньку к неким вершинам социального положения, ни безлимитный банковский счет, ни бесплатный справочник по аристократическим родам. Ну, и почему бы мне не протянуть вам руку помощи?

– Не соврала. Ни в одном слове… – прокомментировала этот монолог Дайна. – Кстати, и как ученая она очень неплоха: даже отталкиваясь от ряда ошибочных или заведомо неверных предположений, смогла разработать очень толковую методику развития Одаренных, выбравших стезю целителя. Короче говоря, эта тетка нам гарантированно пригодится, так что начинай налаживать отношения.

Вот я и начал. После того, как горничная, поставившая передо мной тарелку с «отбивной по-французски», покинула помещение. И первым делом поблагодарил ученую за откровенность. А затем ответил ею же:

– Я сильно сомневаюсь в том, что мне когда-нибудь захочется позволять вам или кому-либо еще изучать мою энергетику. Хотя бы из-за того, что в наше время все, что узнает один человек, очень быстро становится всеобщим достоянием, особенности Дара – это и щит, и оружие, а мы с Олей не настолько сильны, чтобы подставляться всему миру. Далее, есть небольшая проблема и с поставками Искр: вполне возможно, что до потери памяти я точно знал, где именно водится то или иное животное, а сейчас кладу то, что попадается на пути, то есть, продаю добытое случайно. И последнее: я плохо понимаю, чем мы с Олей можем разнообразить вашу жизнь, зато точно не будем искать в общении какую-либо выгоду.

Как ни странно, Веретенникова сочла этот ответ отличным, и перешла к конкретике:

– Что ж, тогда предлагаю следующее: вместо того, чтобы тратить время на заведомо неинтересную постановку, вы сходу отправляетесь в ночной клуб.

Посещение Галереи Гиперреалистов переносите с субботы на воскресенье. Завтра вместе со мной отправляетесь в гости к ректору Академии Искусств и наслаждаетесь возможностью посмотреть несколько сотен лучших работ выпускников этого учебного заведения за последние двадцать четыре года. А девятого декабря составите мне компанию на «Женитьбе». Что скажете?

Мясо было божественно вкусным, но я от него все-таки оторвался:

– В принципе, принимается. Но с небольшим дополнением…

– Я вся внимание.

– Мы с Ольгой готовы согласиться на всю предложенную вами программу только в том случае, если в наш следующий приезд в столицу вы примете в подарок две завалявшиеся у меня Искры…

У целительницы загорелись глаза:

– Что за Искры?

– Ядовитый укус и гниение второго ранга…

…Последние минут восемь-десять «торговли наоборот» я уничтожал очень вкусный яблочный пирог и изо всех сил сдерживал улыбку, пытавшуюся растянуть губы от уха до уха. Что меня так веселило? Да состояние маньячки от науки: поверив в существование двух настолько высокоранговых ядер Дара, «каким-то образом» трансформирующего тело, она впала в состояние почти неконтролируемого помешательства. То есть, жаждала как можно быстрее заполучить невероятно редкий материал для исследований и запереться с ним в лаборатории. Но для того, чтобы дорваться до «работы мечты», требовалось всего ничего – убедить меня продать, а не подарить эти Искры, а затем организовать их срочную доставку в Новомосковск. Увы, я продолжал гнуть свою линию, а принимать настолько дорогие подарки не от близкого родича аристократке не позволяла все еще не атрофировавшаяся совесть. Вот бедная женщина и рвала себе душу.

Впрочем, больше всего поразил финал «грызни»: озвучив абсолютно все возможные аргументы в пользу своего варианта решения проблемы, но так и не добившись желаемого, Веретенникова… задавила свои хотелки и грустно улыбнулась:

– Я не приняла бы такой подарок даже от главы богатейшего дворянского рода Империи. А вы – простолюдин, только-только встающий на ноги в своем понимании этого выражения. И пусть мне сейчас до слез обидно отказываться от фантастических возможностей, но принципы – неотъемлемая часть меня, и я просто не смогу через них переступить.

– Не играет. И с вероятностью в сто процентов не откажется от этого решения! – сообщила Дайна и расстроенно добавила: – Ну, и что ты будешь делать сейчас?

Я поклонился. Кажется, в первый раз за все время пребывания в этом мире. И предложил целительнице альтернативу:

– Ксения Станиславовна, я, кажется, придумал вариант, который может устроить и вас, и меня…

Она нервно облизала бесцветные губы и, уже ни во что не веря, повела рукой, предлагая начинать.

– Как вы, наверное, уже поняли, мы с Ольгой сделали ставку на развитие Дара, соответственно, нуждаемся в Знании. К сожалению, уже вернувшиеся фрагменты памяти дают доступ к столь ничтожному количеству тайн рода, что нет слов. Тайны вашего рода мне, естественно, не нужны. Зато я могу оплатить одну из ваших личных разработок двумя этими Искрами и, если их не хватит, то еще некоторым количеством «троечек».

Ученая подобралась, недобро прищурилась и, кажется, переключилась в боевой режим:

– О какой разработке идет речь?

– Я, кажется, неправильно выразился… – виновато вздохнул я, сообразив, какой именно вывод она сделала из моих слов. – Я имел в виду, что хотел бы заказать создание методики наиболее целесообразного ступенчатого усиления организма с использованием Искр метаморфизма и целительства. Даю слово, что использую ваш труд исключительно для нашего личного развития: охота на зверье в центральных областях Пятна – ни разу не прогулка, а расширять списочный состав команды я не намерен.

– Прошел по самому краю… – сварливо, но довольно заявил БИУС через долю секунды после того, как исчез лед из взгляда Веретенниковой. А ученая, задумчиво склонив голову к плечу, расфокусировала взгляд и секунд на сорок выпала из беседы.

Судя по времени, затраченному на поиски второго дна в этом монологе, Ксения Станиславовна была тем еще параноиком. Но промежуточные выводы не разочаровали:

– Шансы на то, что вы работаете на охотников за моими разработками, невелики – уж очень замороченная и нежизнеспособная схема подхода. Тем не менее, я бы хотела подстраховаться. Можете ответить на несколько вопросов?

– Попробую. Задавайте.

– Вы сказали, что вышли к цивилизации возле устья Еланки. Насколько я помню, в том районе Пятна располагается всего три тренировочные заимки. На чью именно вы наткнулись?

– На заимку Докукиных.

– На ней кто-нибудь был?

Рассказывать о своих геройствах не хотелось от слова «совсем», так что я придумал ответ повеселее:

– Мне «повезло» заявиться на заимку в день начала межродовой войны Докукиных с Левашовыми. С первыми я плотно сотрудничаю, судьбой вторых не интересовался. Кстати, если вы знакомы с Александрой Ярославовной или Харитоном Павловичем, то наверняка сможете проверить мои слова.

– С Сашей знакома, но шапочно, а Харитона по ряду причин не выношу! – как-то уж очень резко сказала целительница, сообразила, что срывается не на того, извинилась и добавила: – Зато я прекрасно знаю матушку Саши и, пожалуй, свяжусь с ней… ближе к вечеру.

– Тогда предлагаю продолжить этот разговор завтра… – усмехнулся я. – Само собой, если вы не передумали везти нас к ректору Академии Искусств.

Целительница захотела оценить мою реакцию на неожиданные повороты беседы еще раз. И рубанула правду-матку:

– Решили дать мне время выяснить всю вашу подноготную?

– Предпочитаю играть в открытую.

Веретенникова назвала меня интересным молодым человеком и перед тем, как позволить откланяться, скормила нам с Олей еще по куску яблочного пирога. Потом вызвала наперсницу и поручила ей проводить нас до стоянки на аллее Героев.

– Мы оставили машину в подземном гараже галереи… – вздохнул я.

– И вас пропустили? – удивленно спросила женщина, встала из-за стола, подошла к терминалу системы безопасности, встроенному в стену, опозналась и через несколько секунд вывела на него россыпь картинок с пары десятков камер СКН. «Разворачивала» их как бы не целую минуту. А затем повернулась ко мне: – Простите, но я не вижу ничего такого…

– Просто вы искали «такое»! – лукаво улыбнулась Оля. – А мы приехали на эдаком…

– Да ладно, не может быть: если «эдакое» – черная «Стихия», то я в этой жизни ничего не понимаю!

– Я тоже не понимаю… – притворно вздохнула развеселившаяся девица и резко посерьезнела: – Зато верю. Игнату. Больше, чем самой себе…

…Усевшись в машину, я завел двигатель, включил навигатор и нашел ближайший элитный торговый центр для купечества. Дождавшись появления маршрута, кинул взгляд на время, требующееся для его «прохождения», счел, что тридцать две минуты – это немного, и плавно тронул «Стихию» с места.

– Как я понимаю, театр отменяется, верно? – спросила Кольцова, сдвинув кресло до упора назад, немного опустив спинку и вытянув аппетитные ножки.

Я отрицательно помотал головой:

– Неа: отказываться от просмотра неудачной постановки могут те, у кого есть хоть какой-то багаж соответствующих знаний. А у нас с тобой их просто нет. Далее, в театре будет не самая взыскательная часть высшего света, значит, появление в нем добавит нам немного опыта и в другой плоскости развития.

– Об этом я почему-то не подумала… – вздохнула девушка, посмотрела на экран ИРЦ и спросила, что мы потеряли в «Тереме».

Я знал, что она уже не взбрыкнет, но все равно начал издалека:

– Почти уверен, что понял, с какого перепугу сегодня утром к тебе шли знакомиться все подряд.

– Из-за моей неземной красоты? – лукаво улыбнулась она.

– Ага. А еще из-за отсутствия маркеров статуса.

– Не поняла?

– Ты была одета, что называется, с иголочки. Но по меркам постояльцев «Золотого Кольца» твой наряд стоит копейки, значит, я, дурной мальчишка, либо пожадничал, либо не захотел тратиться на «одноразовую связь», а ты, молодая, но уже знающая себе цену акулка, воспользовалась возможностью с чужой помощью приехать в Новомосковск и теперь ждешь более достойного предложения.

Вместо того, чтобы возмутиться и смертельно обидеться, как сделало бы абсолютное большинство моих знакомых девушек из прошлой жизни, Ольга как следует обдумала мои слова и согласилась:

– Ну да: стоимости Искр, вложенных тобой в мое развитие, со стороны не видно. Равно, не видно и всего того, что ты для меня сделал. А инерция мышления может заставить подумать и не такое…

– Умничка! – облегченно выдохнул я, повторив похвалу Дайны в мой адрес, и закончил объяснения: – В общем, я хочу минимизировать количество конфликтов, вызванных твоей мнимой доступностью, поэтому хочу добавить к неземной красоте стандартные маркеры статуса из системы координат, некогда придуманной аристократами и для аристократов, а ныне разделяемой всеми подряд…

Глава 12

18 ноября 2512 по ЕГК.

…Первые результаты появления маркеров мы заметили еще на выходе из ювелирного салона – восемь из десяти половозрелых посетителей торгового центра сначала залипали на лицо или фигурку Ольги, потом оценивали колье, серьги или кольца, обламывались или захлебывались желчью, завистливо или с интересом косились на меня и проходили мимо. Напарницу это развеселило – усевшись в машину, она язвительно обозвала столь разительные изменения реакции на нее-любимую эффектом правильной униформы. Потом включила радио, нашла канал с инструментальной музыкой и ушла в себя.

Никакого надрыва в ее состоянии я не чувствовал, вот и не стал лезть с вопросами – рулил по пробкам в сторону «Золотого Кольца», слушал монолог Дайны, описывавшей особо забавные ситуации, случившиеся в «Тереме», но по какой-то причине не замеченные нами, и любовался архитектурой зданий, проглядывавших сквозь дождь. Какой ассоциативный ряд плавно переключил меня из созерцательного в аналитический режим, честно говоря, не запомнил. Но в какой-то момент заметил, что сравниваю Кольцову со своими бывшими. И ни разу не в пользу последних. А еще радуюсь тому, что уроженка Надежды оказалась настолько не меркантильной особой, что впечатлила даже Дайну. Потом еще раз вспомнил кое-какие моменты процесса примерки украшений, предлагаемых «главным экспертом рода» по ювелирке, моде и стилю анклава, еще раз погордился собой, выбравшим в напарницы настолько достойную личность, и захотел порадовать Ольгу чем-нибудь еще. И пусть вечерние пробки заставили отложить реализацию пары интересных задумок на субботу, настроение улучшилось еще немного.

Короче говоря, в подземный гараж гостиницы я въехал, улыбаясь своим мыслям, неспешно припарковал «Стихию» метрах в пятнадцати от прежнего места, оказавшегося занятым, «выстрелил» собой наружу, обошел машину, открыл пассажирскую дверь и помог все еще задумчивой девушке выбраться из спортивного кресла. А через несколько мгновений услышал изумленный возглас, мгновенно переключивший в боевой режим:

– Да ладно, не может быть: наша доярка в наряде «куколки»!

«Баффы» обновились сами собой. За мгновение, потребовавшееся для того, чтобы навестись на голос. А затем я ушел в рывок, возник слева-сбоку от сально улыбающегося пухляша лет тридцати двух, как раз заканчивавшего следующую фразу, и насадил его щекой на угол двери черного «Перуна». Телохранители пьяного урода дернулись уже после того, как их подопечный взвыл. И замерли, заметив, КАК я перехватил голову купчишки, верещащего от боли.

Впрочем, предупреждение для самых героев я все-таки озвучил:

– Дернетесь – сверну ему шею.

– Не дернемся… господин! – твердо пообещал тот, который покрупнее. И первым сделал три шага назад, выполнив следующее требование. В общем, выяснять, с чего это вдруг пухляш решил покончить жизнь самоубийством, я начал в очень комфортных условиях:

– Вы только что смертельно оскорбили мою даму и меня. Назовите хотя бы одну по-настоящему вескую причину сохранить вашу никчемную жизнь.

Как ни странно, первый и достаточно связный вариант ответа прозвучал практически сразу:

– Я обознался, готов извиниться и не держу на вас зла!

– Врет! – холодно усмехнулась Кольцова, величественно «подплыв» к нам и посмотрев на мою жертву сверху вниз. – Это Мигунов Сергей Ильич, второй сын владельца фермы, на которой я когда-то работала, и человек, раз семь пытавшийся меня купить, четырежды пробовавший взять силой и в день моего увольнения прилюдно пообещавший, что я все равно стану «куколкой». Причем не только его, но и всех мужчин рода Мигуновых.

– Значит, и вопрос о… хм… стоимости услуг прозвучал не по ошибке, верно? – «на всякий случай» поинтересовался я и брезгливо выпустил из рук обмочившееся тело. А для того, чтобы его горе-охраннички не понаделали глупостей, «вырастил» перед ними внушительный частокол. Благо, материал покрытия пола был просто создан для использования навыков Земли.

В этот момент к веселью подключилась Дайна и шустренько описала коридор возможностей, даруемых Уголовным и дуэльным кодексами анклава. А после того, как я «кивнул своим мыслям», озвучила первую фразу из добрых пятнадцати-шестнадцати, в конечном итоге загнавших господина Мигунова в полную, не побоюсь я этого слова, задницу:

– Господа, предупреждаю, что камеры моей «Стихии» постоянно пишут и картинку, и звук, так что советую сделать то же самое…

…В номер мы вернулись только в одиннадцатом часу вечера, то есть, уже минут через пять после того, как Сергей Ильич прилюдно принес нам глубочайшие извинения, его папаша внял увещеваниям личного юриста и перечислил Оле виру за все «проступки» непутевого сына в размере четверти миллиона рублей, а я нехотя согласился не вызывать протрезвевшего урода на дуэль до смерти, не подавать на него в суд и не выкладывать в Сеть запись с «фиаско».

Пока «я» искал жучки, Кольцова стояла у окна и невидящим взглядом смотрела вдаль. Зато после того, как я свернул программу и сообщил, что за время нашего отсутствия нам ничего не «подсадили», подошла поближе и поймала мой взгляд:

– Для начала хочу извиниться: из-за меня мы не попали в театр…

– Да ну, перестань! – фыркнул я. – Не попали в этот раз – попадем в следующий…

– Как скажешь… – как-то уж очень быстро перестроилась она и криво усмехнулась: – А еще я, откровенно говоря, в растерянности: ты, добытчик с амнезией, начавший заново осваиваться в обществе менее трех месяцев назад, задавил профессионального юриста, как дорожный каток улитку. Хотелось бы понять, как…

Тут я «виновато» улыбнулся:

– Не знаю, заметила ты или нет, но в экстремальных ситуациях я сначала атакую, а потом думаю о последствиях… или не думаю вообще. Я заметил это достаточно давно, хорошенечко подумал и пришел к выводу, что избавляться от рефлексов, повышающих шансы на выживание в Пятне, мягко выражаясь, нецелесообразно. Поэтому при первой же возможности влез в Сеть, скачал все законы и подзаконные акты, так или иначе касающиеся прав и обязанностей потомственных добытчиков, добросовестно проанализировал, определился с коридором возможностей, выходить из которого чревато особо неприятными последствиями, и просто зазубрил самые важные «аргументы».

– У меня нет слов! – уважительно выдохнула Оля и, задвинув куда подальше проснувшуюся было паранойю, сделала тот самый вывод, к которому я ее и подталкивал: – Хотя вру, есть: подзаконные акты конца прошлого века – это нечто!

– «Нечто» – это я! – сварливо пробурчала Дайна, и я кивнул. Обеим. А потом поднял куда более актуальный вопрос:

– Солнце, ужинать пойдем?

– Конечно: я голодная, как Одаренная волчица!

– И в чем ты пойдешь в ресторан?

Как я и рассчитывал, в Кольцовой проснулась девушка:

– Хм… Хороший вопрос! Сейчас определюсь…

Определилась. И минут через двадцать-двадцать пять величественно вплыла в гостиную в желтом платье с убийственными вырезами аж до талии и в желтых туфельках на высоченных каблуках.

Дайна жизнерадостно расхохоталась, а я облизал враз пересохшие губы и хрипло задал напарнице вопрос, теоретически способный отвлечь внимание от моей реакции на этот наряд:

– Ты расстроилась из-за того, что мне не удалось подраться на дуэли, поэтому решила создать еще десяток-другой аналогичных возможностей?

Она растерянно захлопала густыми ресницами:

– А разве ты купил мне это платье и колье с желтыми сапфирами не для того, чтобы втоптать в грязь самомнение всех мужчин Новомосковска⁈

– Эта красотка втопчет в грязь и самооценку женщин! – ехидно уточнил БИУС, я задумался над его мотивами, а девушка расстроилась чуть ли не до слез:

– Эх, а я специально подбирала макияж и выражение лица…

– Да нет, мне все нравится. Честно! – затараторил я и… опешил, увидев, что запредельное отчаяние, появившееся, было, во взгляде Ольги, сменяется искорками сдерживаемого смеха:

– Игнат, я пошутила! Для того, чтобы поднять тебе настроение. А на самом деле собиралась пойти на ужин не в этом наряде, а в красном платье и в колье с рубинами. И, если что, буду готова максимум через пять минут…

В красном платье и колье с мелкими рубинами бывшая доярка выглядела ненамного убийственнее, чем в желтом «комплекте».

Но в разы неприступнее. Поэтому мне существенно полегчало. И я, предложив ей руку, вывел в коридор и вскоре мысленно согласился с незримой помощницей, как-то сравнившей Кольцову с оружием массового поражения: она уничтожала самооценку всех встречных и поперечных постояльцев гостиницы что по пути в ресторан, что в нем. По логике, это должно было автоматически поднимать самооценку мне-любимому, но я был занят. В смысле, сидя в фокусе десятков завистливых или ненавидящих взглядов, пытался понять, каким образом красоту Кольцовой не заметили «в прошлой жизни» и почему этой красоты не видел даже я. Поэтому заказал чуть ли не первое блюдо, попавшееся на глаза при изучении меню, на автомате ел и ухаживал за спутницей, не без труда поддерживал застольный треп и чудом не забыл оставить официантке чаевые.

Этот же вопрос обдумывал и по пути в номер. А после того, как закрыл за нами дверь и демонстративно «покопался» в телефоне, обратился к Оле за объяснениями.

Она на миг потемнела взглядом, но запираться не стала:

– Ко мне начали клеиться еще в школе. Первые года полтора я страшно гордилась своей внешностью и строила планы покорения столицы. После того, как погибли родители, превратилась в тень самой себя, выбросила эту дурь из головы и сосредоточилась на поисках работы, ибо надо было ставить на ноги Инну. Но поведение мужчин никак не изменилось – они лезли ко мне даже на похоронах. И в какой-то момент я прозрела. То есть, поняла, что абсолютному большинству нет дела до моих проблем, переживаний и внутреннего мира в целом, а нужны только более-менее смазливое лицо и аппетитное тело. Для повышения своей самооценки. Последней каплей в чаше моего терпения стали домогательства уже знакомого тебе Сергея Мигунова – они вынудили влезть в Сеть и разобраться, как уродовать себя косметикой, как скрывать наличие форм мешковатой одеждой, как менять осанку, мимику и тэдэ. Основные навыки наработались еще до начала службы в «Когорте», так что сотрудники этого ЧОП-а искренне считают меня серой мышкой. А ты… ты видишь во мне личность, уважаешь, сочувствуешь утратам и ни разу не показал того самого интереса. Хотя не можешь не понимать, насколько я от тебя зависима. Вот мне и захотелось снова стать самой собой. Чтобы ты запоминался в том числе и с моей помощью…

Тут в глазах Кольцовой появилась какая-то муть, а в голосе – горечь:

– … только мое прошлое никуда не делось и напомнило о себе в первый же приезд в столицу. Да и не могло не напомнить, наверное. Не зря же говорят, что можно вывезти девушку из деревни, но вывести деревню из девушки – уже никак.

– У-у-у, как все запущено… – протянул я и принял меры. То есть, отвел страдалицу в прихожую, повернул к здоровенному ростовому зеркалу, поймал взгляд очень уж грустного отражения и заставил задуматься: – Абсолютное большинство мужчин действительно видят в вас только внешность. И это даже здорово, ибо ты у меня красотка, каких поискать, а значит, при правильном подходе сможешь вить из них веревки. Я же в восторге и от всего того, что скрывается под этой оболочкой, и от самой оболочки. Но вить из меня веревки не надо – лучше продолжай прикрывать спину, и будет нам счастье. А так называемая «прошлая жизнь» при уже упомянутом правильном подходе может стать ступеньками, упрощающими путь к нашему общему успеху. К примеру, сегодня мы стали чуточку состоятельнее, а значит, обрели дополнительные возможности для развития… Далее, хищники не комплексуют и не меняются в угоду кому бы то ни было или чему бы то ни было. Они живут так, как считают единственно верным, и, тем самым, прогибают мир под себя. Так что выброси из головы абсолютно все сомнения и двигайся к нашей общей цели так же спокойно, уверенно и неудержимо, как волчица, преследующая добычу. И последнее: в галерее Веретенниковой мы хорошо потренировали мозги, а в конфликте с Мигуновым заработали кучу денег. Значит, в ночном клубе будем только отрываться! Вопросы?

Оля задумчиво хмыкнула, некоторое время что-то искала в моих глазах, а потом сделала шаг назад, вжалась спиной в мой живот и хищно усмехнулась:

– Все приличные волчицы преследуют добычу, двигаясь за вожаком. Я – приличная, и мой вожак – ты. Значит, если ты сказал «отрываться», значит, буду отрываться по полной программе…

…Не знаю, какие струны я зацепил своими аналогиями, но к половине двенадцатого напарница и выглядела, и ощущалась охотящейся хищницей – у нее горели глаза, раздувались ноздри, а в движениях появилась непривычная порывистость. Кстати, провокационный желтый наряд вернулся в гардероб, но даже в «самом обычном» светло-розовом коктейльном платье Оля смотрелась шикарнее некуда.

И ведь не без помощи комплекта «социальных маркеров», купленных специально под него – именно украшения и превращали недавнюю доярку в неприступную красавицу если не из аристократического, то из очень богатого купеческого рода. Поэтому я перестал переживать из-за безумной суммы в сто двадцать тысяч рублей, по требованию Дайны выброшенной на ювелирку, почти без внутреннего сопротивления нацепил свои «маркеры» и, взяв напарницу под локоток, вывел из номера.

Пока шли к лифтовому холлу, получил море удовольствия от реакции двух перезрелых, но усиленно молодящихся дамочек на юную «конкурентку»: они одарили ее взглядами, полными ненависти и зависти, а после того, как мы прошли мимо, прошипели вслед что-то нелицеприятное. А вот реакция девицы лет двенадцати, величественно выплывшей из лифта в сопровождении то ли бабушки, то ли престарелой воспитательницы, здорово развеселила – сравнив себя-любимую с Кольцовой, мелкая покорительница мужских сердец резко перестала изображать богиню, надулась и обиженно засопела. Старшая тоже осталась недовольной. Видимо, падением нравов нынешней молодежи. Но нам было наплевать – мы вошли в освободившуюся кабинку, прикоснулись к нужному сенсору, спустились к «Стихии» и через считанные минуты снова вырулили под чертов дождь.

К этому времени вечерние пятничные пробки практически рассосались, так что до поворота к самому престижному ночному клубу для простолюдинов доехали от силы минут за двенадцать-пятнадцать. И встряли. В огромную очередь из машин приблизительно той же ценовой категории, что и наша. Вот и ползли к парковочному месту, арендованному после покупки билетов, как бы не полчаса. Откровенно говоря, я бы не удивился, окажись оно занятым, но все обошлось – мы загнали нашу красотку между ярко-розовой «Ариадной» и серебристым «Коршуном», выбрались из салона и вальяжно двинулись ко входу в ближайший лифтовый холл.

Там оказалось людно: компания из четырех парней чуть постарше меня и аж семи расфуфыренных девиц помоложе ждала кого-то еще. При виде Оли первые, довольно шумно обсуждавшие пьяную драку на вечеринке какого-то Семы, заинтересованно уставились на мою напарницу. Вторым это, конечно же, не понравилось, так что Кольцова была осмотрена еще и «соперницами». Как водится, придирчивее некуда. И… признана аристократкой, невесть с чего заявившейся в заведение не своего уровня!