Текст книги ""Фантастика 2025-154" Компиляция. Книги 1-22 (СИ)"

Автор книги: Василий Горъ

Часть 3
Выбор

В отделении все выгрузились из микроавтобуса. Встречала их целая толпа вооружённых людей. Террористку, держа под руки, куда-то под охраной увели. Арония оказалась тоже окружена охраной, вместе Костиком, который, выходя из автобуса, перецепил одно кольцо от её наручников на свою руку. Капитан Чунильский, который теперь даже не смотрел на Аронию, козырнув некому чину, устремился с ним куда-то вверх по лестнице. Наверное, докладывать начальству об итогах операции. Миновав проходную, Аронию притащили в некую комнату – судя по отсутствию мебели, допросную. Охрана осталась за дверью, а Костик, перецепив кольцо от наручников к столу, вышел.

Девушка осталась одна.

Арония была настолько удивлена таким оборотом дел, что даже не успела испугаться. Где-то внутри она ещё верила, что всё образуется. Ну не станет же капитан Чунильский, который с такой симпатией на неё поглядывал, обвинять её в терроризме? И только лишь за то, что она подсказала ему имя террористки. Или станет? Она всего лишь хотела помочь. И дёрнуло её сказать это имя!

Долго сидела тут Арония, решив уже, что про неё забыли.

А вот и он. Вошёл вместе с помощником, разложил на столе листки, папку. Лейтенант установил рядом треногу с видеокамерой и сел в углу за стол, приготовившись писать. Всё быстро, чётко, деловито.

– Итак, Арония Викторовна Санина, где вы познакомились с… – сказал капитан заглянул в папку, – Назирой Боевой? Кто ваши сообщники? Сколько их? Как называется организация, готовившая теракт? – частил он. И, остановившись, выдал главный вопрос, очевидно, мучавший его: Почему вы сдали Боеву? Она ваша подельница? Вы поссорились?

Его лицо, недавно казавшееся ей даже симпатичным, затвердело, как гипсовая маска.

Руки Аронии, прикованные к столу, сжались. Подельница? В голове – полный кавардак, в душе паника! А всего лишь хотела помочь людям, наивная. Капитан Чунильский Владислав Богданович – сама суровость – смотрел на неё отстранённо. На столе перед ними лежал диктофон, поодаль работала видеокамера, а лейтенант в углу что-то быстро записывал. Прямо НКВДэ в действии. Где у них тут настольная лампа?

– Я никого не сдавала! То есть – я её совсем не знала! Просто хотела… – растерянно проговорила девушка. И тут, наверное, включилась та её часть, что была когда-то Прошей. – Так товарищ капитан, включите ж логику! – вдруг усмехнулась она. – Як бы ж я знала, шо там бомба рванёт, рази б села в цю маршрутку? Зачем мени подставляться? Наркоманка з бомбою в оклунке и з кнопкою в кармане – поганое соседство.

– В оклунке? – сдвинул брови капитан. – А, в сумке? Вы – казачка? – И сам себя перебил: Я и включаю логику Арония Викторовна. Допустим, я вам поверил – вы не причём и террористку не знали. Но тут не всё сходится. Например – как вы догадались о бомбе, если не знали о ней? Как бы себя не вела террористка и под какими-бы наркотиками она не была, это ещё ни о чём не говорит. Мало ли у нас наркоманов. И откуда вам известно её имя? Слово «интуиция» тут не проходит, Арония Викторовна, поверьте. Водитель маршрутки, Олег Сергеевич, говорит, что вы любите его употреблять.

– Ну, как это – не проходит, Владислав Богданович? А вам знакомо слово «телепат»? Я этим даром владею. Про бомбу и про имя я с мыслей Боевой телепатически считал-а.

Арония, как и Проша, иногда стала говорить о себе в мужском роде.

– Напоминаю – она чеченка, – объявил капитан, считая, что уличил девушку во лжи. – Хотя думаю, что вы и сами об этом знаете. По-русски Боева ни говорить, ни, тем более, думать не умеет. К сожалению, мы всё ещё не можем её допросить – ищем переводчика. А если заговорит – как бы вам хуже не было, Арония Викторовна. Помните – явка с повинной значительно сбавит вам срок. Тем более, что вы помогли задержать преступницу.

– Повторяю, я с-читала её мысли телепатически, – упорствовала девушка. – Просто я знаю чеченский язык, – заявила она, сама понимая, что роет этим признанием себе яму.

Но, по крайней мере, это правда. Да и куда уж хуже – её задержали, как соучастницу преступления.

– Вот как? Зачем вы его учили?

– Так, интересовалась, – пожала она плечами.

– Допустим. Хотя, к этому вопросу мы ещё вернёмся. А скажите, Арония Викторовна – какими уникальными дарами вы ещё владеете? Кроме телепатии? Где вы обучались, например, спецтехникам? – сурово спросил Чунильский.

– Я не знаю, о чём вы говорите! – отмахнулась девушка.

– Так ли? А откуда тогда вы, студентка педвуза, знаете боевые приёмы и то, как вяжутся особые узлы? Где научились гипнозу? Нет, в принципе это возможно. Но в сумме с остальным… всё очень подозрительно. Как вам, например, удалось так быстро организовать остановку и эвакуацию людей из маршрутного такси? У нас имеется видеозапись дорожного регистратора с места событий. Так быстро провернуть всё… Честно говоря, своих ребят мы этому очень долго учим. В общем, так, Арония Викторовна Санина – документы мы ваши сейчас проверяем, биографию тоже. Кстати, почему вы недавно сменили своё имя? Арония – это, что, чеченское имя?

– Нет, это производное от имени моей матери – она была Арина. Так мне захотелось, – устало ответила та.

В общем, девушка была в шоке. Она всё глубже тонула в каких-то обвинениях, на которые не было разумных объяснений. Ей нечего было сказать этому суровому капитану со стальным взглядом. Так непохожего на прежнего. Да и в правду он всё равно не поверил бы.

– Мама Арина, значит! И это мы проверим. Хотя – зачем? Тех фактов, что у нас уже имеются, вполне достаточно для помещения вас в камеру. И заведению дела по соучастию в террористическом акте.

– Меня? В чём заключается соучастие? Я просто помогла вам обезвредить террористку и спасти людей, а вы меня за это в камеру? – возмутилась девушка. – Вы считаете это справедливо?

– Тогда объясните мне те факты, которые я только что перечислил, – строго сказал капитан, пряча глаза. – Как, например, – вы узнали, что в сумке женщины бомба? Укажите источник, откуда вам стало известно имя террористки? И где вы приобрели боевые навыки и приёмы? Так, мелочи, конечно. Но они сильно портят ваш подвиг по спасению людей, Арония Викторовна.

– Чем портят? Я разве помогала этой террористке? Я сдала её вам в руки!

– Не скрою – всё было очень здорово и профессионально, – вздохнул Чунильский. – Я, признаюсь, поначалу был вами просто восхищён. Никогда не встречал среди гражданского населения таких девушек. Вот, думаю, замечательная девушка: спортсменка, умница и просто красавица! Просто Мата Хари какая-то! А что получилось? – с досадой посмотрел он на неё.

– Мата…кто? – не поняла Арония, мало интересующаяся историческими легендами.

– Та-ак, я вижу – толку нет: крепкий орешек! – пробормотал капитан. И, уже не слушая её, что-то чёркать на листочке в папке, стал сердито бормотать: – Та-ак! Сделать запрос в институт. Поднять архивы ЗАГСа. Направить ребят по адресу прописки. Родственников и соседей опросить… Эй, Костя! Уводи арестованную! – заключил он.

– Нет! Стойте! – воскликнула Арония. – Зачем – по адресу? Не надо никого опрашивать!

– Что, Арония Викторовна? Фиктивный адресок-то? И документы поддельные? – прищурился капитан. – Костя, подожди ещё! – махнул он вошедшему полицейскому. – Так. Слушаю вас. Рассказывайте всё подробно, Арония Викторовна!

Ну, подробно так подробно, Владислав Богданович. Конечно, начистоту рассказывать Арония была не намерена. Кто же ей поверит? Пробовала уже. Но в общем попыталась держаться недалеко от истины – не любила она враньё. А что делать? Надо – ради свободы. В самом-то деле – не доводить же бабулю до инфаркта? Она и в обморок упадёт, узнав об аресте единственной внучки. А тем более – об её участии в террористических бандформированиях. Надо было немедленно спасать бабулю. Да и себя заодно.

И она стала врать.

– Мой отец, Виктор Михайлович Санин, – начала Арония – пусть уж он простит её на том свете, – владел техниками казаков-пластунов. Не знаю уж, у кого он им научился. То ли знакомый, то ли родственник научил. А меня он им с детства обучал. Бабушка, Полина Степановна, об этом, наверное, ничего не знала, – несло её. – Эти люди, казаки-пластуны, были по сути настоящими ниндзя. Они могли проникнуть куда угодно, становясь невидимыми, почти мгновенно преодолеть любые расстояния, читали мысли, владели гипнозом, могли лечить и заговаривать раны. Да всего и не перечислишь.

– Пластуны? Что-то такое я слышал, но считал, что это легенды, – заинтересовался Чунильский. – И ты, то есть – вы, всё это умеете?

– Пока не знаю, – честно сказала Арония. – Раньше – да. Давно не практиковал-а, – снова споткнулась она. – Но сегодня, наверное из-за форс-мажорной ситуации, кое-что вспомнила из этого арсенала.

– А подробнее, – загорелись глаза у капитана.

Он, вроде, даже смотреть на неё стал мягче. Точно – повёлся.

– Всё началось в маршрутке, – немного увереннее продолжила Арония. – В какой-то момент я почувствовала опасность, идущую сзади. И пересела туда к этой женщине.

– Почему? Она как-то не так вела себя?

– Она была в прострации. И думала о сыне, которого у неё забрали, заставив совершить этот теракт в маршрутке. Ещё о муже, который подорвался на мине. Опасность взрыва исходила от сумки Боевой. Она была под воздействием каких-то психотропных веществ, а это очень опасно, если рядом бомба. Поэтому я и использовала удар в сонную артерию, введя её в бессознательное состояние. Ну, потом я заставила водителя остановиться и организовала эвакуацию людей. И тут частично пришлось применить гипноз. А иначе никак. Время было дорого. И уж очень все сопротивлялись. А там мог быть часовой механизм, хотя, вроде, я его не слышала. Но лучше перестраховаться, – заключила девушка.

– Шикарно расписано, Арония! – покачал головой капитан. – Как по писанному. Но вы ещё забыли рассказать о том, как обнаружили у террористки телефон, который весьма бережно достали из её кармана. Есть запись. Хотите сказать – вы о нём не знали? Или тоже интуиция?

– Да. И, к счастью, это был всего лишь телефон. Я боялась, что на ней будет пояс шахидки.

– Круто! Но всё равно не всё сходится, – усмехнулся тот. – Откуда вы знаете чеченский язык? Что даже мысли читаете.

– Чеченскому языку тоже научил отец, – вздохнув, заявила Арония.

– А отец зачем учил чеченский? Он что, служил в горячих точках?

– Нет, он узнал его от того казака, который научил его пластунским техникам. Заодно.

– Сложно. Не находите? – развёл руками Чунильский. – А вам-то, его дочери, он зачем? Опять же – заодно?

– Если б я была такая хитрая, как вы считаете, то не сказала бы вам имя той террористки, – немного вспылила Арония. – Зачем мне себя выдавать? Просто я хотела помочь следствию. Эта женщина не враг, а жертва.

– Ну, не знаю, не знаю, – постучал капитан ручкой об стол. И тут у него зазвонил телефон. – А? Да! Хорошо! – сказал он в трубку. И пояснил: Оказывается, там без меня уже съездили к вам домой, Арония Викторовна, и привезли сюда вашу бабушку, Полину Степановну. Придётся вам ещё немного подождать – пока мы с ней переговорим о вашем дельце, – заключил он, поднимаясь.

И, собрав свою канцелярию, направился к двери. Лейтенант сбежал вслед за ним.

Арония, оставшись прикованной к столу, совсем упала духом. Бедная бабуля! Бедная она! Бедные они обе! Всё, они пропала! Плакали теперь бабулины цветочки и танцы. Какие танцы, когда внучка, спасшая от взрыва маршрутку, сидит за это в тюрьме?

Но тут вошёл Костя и увёл Аронию в обезьянник. И хоть девушка там сидела одна – то ещё удовольствие. И, конечно, мыслями сейчас она была с бабулей, которую, как и её, продолжали терзать допросом о несуществующем сыне-пластуне, знающем чеченский язык. И о внучке, скрытом агенте террористов…

Но вот через пару часов Аронию снова завели в допросную.

Лейтенанта в углу уже не было. Значит, допроса больше не будет? Всё, как говорится – дело сшито. Дальше – по этапу?

Здесь был только капитан Чунильский. Он с растерянным видом сидел за абсолютно пустым и свободным от бумаг столом.

Аронию это удивило. Она ожидала увидеть капитана о радостным и даже ликующим. Мол, всё, кранты тебе! Бабушка – ни сном, ни духом про твои басни. На скорой её увезли. А ты будешь теперь на нарах баландочку жевать!

Но тут капитан Чунильский совершил нечто невероятное – он приказал Косте снять с неё наручники. А когда тот вышел, виновато объявил:

– Арония Викторовна, вы свободны!

– Что-о? – опешила Арония. – Не может быть!

– Может! И я обязан принести вам свои извинения – за необоснованный арест и причинённые неудобства! – Привстав, он даже отвесил ей поклон. – Версия о вашей причастности к теракту подтверждений не получила. А два свидетеля полностью подтвердили вашу невиновность, Арония Викторовна.

От шока девушка обессиленно опустилась на стул напротив капитана. Хотя ей всегда казалось, что радость выражается совсем по-другому.

– Так я могу уйти? – всё ещё не веря в происходящее, спросила Арония.

– Можете. И ещё раз – извините. Служба, – сказал капитан, виновато.

– А как же ваши сомнения? – попеняла ему Арония.

– Лично я вам верил, – заметил тот. – Почему-то. Но вы же понимаете – мы обязаны проверить все версии, факты и сведения? Дело ведь не шуточное – государственная измена.

– Ну, что ж. У каждого своя работа. Думаю, капитан, свою вы исполнили очень добросовестно, – вздохнула она.

– Спасибо, – улыбнулся Чунильский. И вновь стал тем симпатичным парнем, который в мгновение ока разрулил внештатную ситуацию с маршруткой. И, честно говоря, таким он нравился Аронии больше. – Но у меня есть к вам, Арония Викторовна, одна небольшая просьба.

– Серьёзно? – озадачилась та. – Что за просьба?

– Не согласитесь ли вы, Арония Викторовна, на один необычный эксперимент? – просительно глядя, сказал капитан. – Я слышал байки об уловках ниндзей и пластунов и очень хотел бы увидеть что-то подобное своими глазами. Например, не могли бы вы прямо сейчас стать невидимой?

В эту минуту он был очень похож на любопытного мальчишку, который дорвался до пиротехники.

– Стать невидимой? Чтобы без пропуска выйти из вашего отделения? – прищурилась девушка. – Как, например, Мессинг из кабинета Сталина?

Честно говоря, ей очень хотелось поскорее отсюда сбежать. Но ей и самой было интересно – что из приёмов пластунов ей по силам? Хотя Прошины навыки иногда срабатывали на практике автоматически. Как в маршрутке, например, при обезвреживании террористки. Может ей легко удастся и стать невидимой?

– Не надо сбегать! – воскликнул капитан. – С этим, пожалуйста, не шутите. Я не Сталин, и вас потом не отмажу. И не забывайте – эта дверь на запоре.

– Чепуха! – усмехнулась Арония. – Невидимке ведь ничего не стоит нажать одну кнопочку, что у вас под столешницей. И когда войдёт Костя…

– Я об этом не подумал, – почесал макушку капитан. – Нет уж, Арония Викторовна, давайте отменять наш эксперимент. Мне эти неприятности не нужны. И уверен – это просто хитрая уловка, – подмигнул он ей. – Не хотите признавать, что не умеете становиться невидимой? Так, нафантазировали немного – как барон Мюнхгаузен.

– Зачем же – уловка? – обиделась Арония. – То – Мата Хари, то – барон Мюнхгаузен. Хватит уже меня обзывать! Я всё же попробую выполнить вашу просьбу, – заявила она. – И обещаю не сбегать. Мне и самой интересно проверить, что я ещё умею. Вже скики рикив прошло, як я це робыл-а.

– Рикив? А – лет? Отлично! Давайте! – потёр руки капитан.

Он был доволен не только тем, что сейчас увидит чудо, но и потому что не хотел просто так отпускать девушку. И не в том смысле, что он всё ещё мечтал посадить её в тюрьму. Просто хотел пообщаться с ней в неформальной обстановке. И не только сейчас. Может удастся телефончик у неё взять, назначить свидание…

Тем временем Арония уже приступила к делу, решив показать капитану самое простое. Слишком она устала за сегодняшний день. Поэтому, повторив действия, которые тысячи совершал Проша, просто Арония «отвела» капитану глаза. Теперь он мог видеть в комнате всё, кроме неё. Опустив веки, – чтобы не встречаться взглядом с капитаном – ощущая себя не человеком, а лишь воздухом, она слилась со стеной…

Чунильский вдруг замер, осторожно осматриваясь. Он явно не видел Аронию, хотя она стояла прямо перед ним.

– Этого не может быть! – растерянно сказал он. – Наверняка вы спрятались!

Он, протянув он руки, стал метаться по комнате, заглядывая под стулья и столы. А их, как известно, было здесь раз-два и обчёлся.

Арония – чтобы вовремя реагировать – закрыла глаза и, действуя на основании движений теплового пятна и звуков, плавно перемещалась по комнате на цыпочках. Это было похоже на танец. Честно говоря, всё это оказалось несложно. Арония, даже опережая события, знала, куда капитан направит следующие шаги. Зато тот действовал, будто слон в посудной лавке, топоча и сопя.

– Всё, сдаюсь! – наконец, заявил капитан. – Вы ещё здесь, Арония Викторовна? Не сбежали, как Мессинг? – спросил он с лёгким волнением.

Та мгновенно возникла прямо перед ним.

– Ой-ё! – шутливо вскрикнул Чунильский, пятясь. – Кому рассказать – не поверят! Как вам это удаётся, Арония Викторовна? Меня научите?

– Для такой учёбы вы уже слишком большой мальчик, – улыбнулась девушка. – Опоздали немного!

– Жаль. Я был бы хорошим учеником, – улыбнулся в ответ капитан и эта улыбка его очень украсила. Она даже залюбовалась этим бравым служакой. – А скажите, Арония Викторовна, вы ведь могли и раньше стать невидимкой! – вдруг дошло до него. – Взять ключи, снять наручники, открыть дверь и – поминай, как звали!

– Могла! – кивнула Арония. – Но даже не подумала об этом. Да и зачем, Владислав Богданович? Почему я должна убегать, как вор, если ни в чём не виновата?

– Но мы же во всём разобрались. И я этому очень рад, – снова стал оправдываться капитан. – Вы не только не виноваты, Арония Викторовна! Но ещё и совершили геройский поступок – спасли семнадцать человек. Плюс вы с водителем – девятнадцать. Да ещё террористка двадцатая. Даже её вы вынесли – моё уважение за это. Если учесть, что вы – простая студентка и даже не спортсменка, зато красавица, это феноменально. Признаюсь – я в вашу вину ни разу не верил. И очень рад, что всё разъяснилось, – улыбнулся он.

– Спасибо. Значит вы – третий мой защитник, Владислав Богданович? А, если не секрет – кто те два свидетеля, которые помогли оправдать меня? Интересно было б узнать – откуда набралось столько-то? – усмехнулась девушка. – Целых два из двадцати спасённых.

– Не секрет. На вашей стороне были все спасённые. Но главных свидетелей два. Это ваша бабушка, Полина Степановна Санина, которая подтвердила всё, что вы нам здесь рассказали. В том числе и то, что ваш отец с детства владел пластунскими техниками, как и чеченским языком. А о том, что вы тоже всё это умеете, она догадывалась. Очень милая у вас бабушка. Даже станцевала нам тут немного, – улыбнулся он.

Арония чуть не расхохоталась.

– Молодец, бабуля! Она у меня творческий человек – выступает по городу с бальными танцами. Студия называется: «Кому за…». Ей – за. А второй-то свидетель кто?

– Это террористка Боева, спасённая вами. Мы нашли переводчика и поговорили с ней. Она уверят, что не знает вас. И даже не помнит, как вы её ударили.

– Пришлось, – вздохнула девушка. – Как она себя чувствует?

– Уже нормально. Раскаивается, что едва не погубила столько людей. Не знаю, правда, насколько это искренне.

– Это искренне, капитан. Её просто заставили.

– Надеюсь. Но, главное – по её наводке мы уже взяли банду, захватив квартиру, в которой сидели террористы. И даже успели спасти её сына. У него, правда, много травм, но врачи обещают, что мальчик поправится.

– Как это здорово! – захлопала в ладоши девушка. – Поздравляю вас, Владислав Богданович, с успешным расследованием!

– Во многом – благодаря вам, Арония Викторовна, – смутился капитан. – И, если можно, у меня к вам ещё одна просьба…

– Да?

Но тут дверь допросной распахнулась и на её пороге возник человек. Судя по повадкам и властному лицу – большой чин.

Чунильский, вытянувшись в струнку, козырнул ему и гаркнул:

– Здравия желаю то…

– Будьте добры, оставьте нас наедине с Аронией Викторовной, товарищ капитан, – прервал его чин. – И отключите, пожалуйста, камеры.

Был чудный зимний вечер.

За окном шёл снежок, светили звёзды, и это было очень красиво. А, главное – Арония была уже дома, то есть – на свободе. Она сидела за столом с чашкой горячего чая в руках, а перед ней красовались разогретые блинчики с творогом из кулинарии.

Девушка просто покатывалась со смеху, слушая рассказ Полины Степановны. Которая на вопрос Аронии – о том, как она выкрутилась и умудрилась сказать в полиции именно то нужное, что помогло Аронии избежать каталажки – ответила:

– Ну, да – нужное! А чего тут сложного? Просто ко мне явилась чародейка Фаина Петровна и, предупредив меня про твоё геройство, подсказала все нужные слова!

Представь! – говорила она. – Фаина Петровна – такая милая и старенькая – появилась на сцене в своей пуховой шали прямо во время нашего выступления в Доме Ветеранов, – усмехнулась Полина Степановна, прихлёбывая чай. – Все остановились. А она взяла меня за руку и, шаркая шлёпанцами, увела за кулисы. Зрители были в восторге. Они решили, что так должно быть по сценарию. И принялись хлопать нам. Мол, старенькая мама уводит неугомонную попрыгунью, свою дочку-пенсионерку, носки вязать. За кулисами она решительно отодвинула в сторону нашего руководителя, Вадима Юрьевича – мол, не мешай. И потом всё мне и рассказала о тебе. Велела немедленно ехать домой. Чтобы тебя выручать. А то за мной скоро полицейский наряд приедет и в участок меня доставит. А сама пообещала с террористкой уладить – чтоб мальчонку её спасти. И ещё сказала, что надо на капитана твоего повлиять – чтобы он свои личные амуры на работу не распространял. Он же на тебя глаз положил, Аронеюшка, и очень хотел тебя отпустить. Но долг ему не дозволял это сделать – он идейный мент. Фаина Петровна даже заставила меня повторить всё, что надо было сказать этому твоему идейному Чунильскому – чтобы я ничего не перепутала. Я и сказала. Да я что угодно сказала бы! – воинственно воскликнула Полина Степановна, решительно откусывая блинчик. – Какая ты террористка? Очумели они там, что ли, совсем? Тебе медаль надо давать, а они – в каталажку!

– Бабуля, вы у меня просто супер! – восхищённо сказала Арина, приобняв её. – И Фаина молодец! Что б я без вас делала? А Чунильский… – девушка, вспомнив его смущение и восхищённые взгляды, и сама так же смущённо улыбнулась, – вовсе он не мой, бабуля, а свой собственный! Вечно вы придумываете, лишь бы от меня избавиться! – шутливо погрозила она.

– Да уж лучшего случая избавиться от тебя, чем статья за терроризм, и не придумаешь. Тебя б надолго в дальние земли отправили, – вздохнула Полина Степановна, подкладывая из пакетов в вазочку конфет и печенья. – Хотя, кто знает, Аронеюшка. От тебя в последнее время неизвестно чего и ждать-то. Вот уж и чеченский язык откуда-то узнала. И эта пластилиновая… пластованная… Ну, техника какая-то странная откуда-то взялась. Я, конечно, сказала твоему Чунильскому, что Витечка тебя ей обучил. Да и ты с малолетства знала. Но у него ведь по физкультуре никогда и пятёрок-то не было. Какие там… пластованные? Да и с языками плоховато было – немецкий еле в институте сдал. Но ты, внученька, если что, рассчитывай на меня – прикрою любые твои преступления. Я ж тебе не бабка какая двоюродная, а, считай, вторая мать! С пелёнок тебя вырастила, Аронеюшка.

– Я знаю, бабулечка, что лучше вас никого на свете нет, – обняла её девушка. – Да и какие там преступления? Вы мне лучше скажите, что теперь с вашей студией? Не выгонят вас за то, что вы с выступления сбежали?

– Та, не! – махнула рукой Полина Степановна. – Я уже звонила Вадиму Юрьевичу. Сказала, что это тётушка ко мне из деревни приехала. Мол, не одобряет она моих танцулек. Знаешь, стоит врать начать, то дальше это дело легко идёт, – усмехнулась старушка. – Он только посмеялся и даже посочувствовал мне. Сказал, чтобы на репетицию приходила. Они там теперь решили этот приём обыграть – с выходом на сцену старушки в тапка. И теперь эту сцену в танце и дальше будут использовать.

– Вот видите, бабуля, как вовремя за вами полицейский наряд приехал! – прыснула от смеха Арония. – Поспособствовал творческой находке, помог улучшить программу.

– Э-э-э, всё б тебе смеяться! – улыбаясь, махнула рукой Полина Степановна. – Из такой заварушки едва живая выбралась, террористку задержала, людей спасла. И в тюрьму за это чуть не загремела. А тебе всё хаханьки! Иди-ка ты спать, Аронеюшка! Да и мне надо отдохнуть. Устала я от таких приключений. Соседи, вон, небось, до сих пор судачат. Людмила видела, что меня сегодня чуть не в наручниках из дома увезли – с веником в калитку выглядывала. Она там что – сутками стоит?

– Ещё б не стоять! Такая новость! Пенсионерку-хулиганку арестовывают! – хихикнула Арония. – Ничего, бабуля, скажете им, что свидетелем были по одному секретному делу. Они вас даже и зауважают.

– Да кто у нас свидетелей уважает-то? Боятся их! – отмахнулась Полина Степановна. – Стукачами обзывают.

– Ну, выбирайте тогда, что лучше – хулиганка или стукачка?

– Хрен редьки не слаще! Но лучше уж хулиганкой.

– Бабуль, а, правда, что вы в полиции станцевали перед полицейскими? – прищурилась Арония.

– Так, а чего ж не сплясать? Я ж видела, что мне поверили. И капитан твой был доволен! Я и станцевала – от хорошего настроения – тот танец, какой в Доме Ветеранов не успела закончить, – весело блеснула глазами Полина Степановна. – Они поначалу конечно растерялись – не каждый день им старушки выдают культурную программу в участке. А потом ничего, даже похлопали. И чаем напоили. Капитан твой всё выспрашивал у меня – перед кем мы выступаем, да где, да давно ли, да платят ли деньги? Приятный такой молодой человек.

– Ага, он любит выспрашивать, – хмыкнула Арония. – Привычка у него такая.

– Не привычка, а служба такая, – поправила Полина Степановна. – Называется: хочу всё знать.

– Ой, бабуля, как же я рада, что всё, наконец, закончилось, – вздохнула она. – А то уж мне и небо в овчинку показалось. И как я вас люблю, бабуля! Вы у меня самая лучшая! Ну, спокойной ночи! – чмокнула она её в щёку и отправилась спать.

Нет, вот так – в свою комнату.

Ведь ей надо было ещё обдумать то, что ей сказал сегодня в допросной полковник Семён Семёныч Щеглов.