Текст книги ""Фантастика 2025-112". Компиляция. Книги 1-30 (СИ)"

Автор книги: Лариса Петровичева

Соавторы: Дан Лебэл,Кристина Юраш,Александр Нерей,,Ольга Булгакова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 340 страниц)

– Доброй ночи, Юрген, – промолвила я. – В следующий раз я постараюсь попасть в вас, а не в Альмира. Видит бог, вы заслужили взбучку.

Улыбка вернулась к герцогу. Он тоже поднялся, и я смогла убедиться, что природа одарила его весьма щедро. Внутренний голос нервно хихикнул: вот спросят тебя, Полина, чем ты занималась в другом мире? А ты и ответишь: да ничем особенным, члены рассматривала.

Пустяки какие.

– Говорят, утро вечера мудренее, – произнес герцог. – Утром вы передумаете. Тридцать тысяч золотых ру сделают вас действительно богатой женщиной.

Я небрежно пожала плечами.

– Какая разница, сколько у меня будет денег? Я все равно останусь рабыней.

Макшайдер прищурился. Его взгляд стал тяжелым, пронизывающим, словно приказывал подчиниться.

– Вы интересная женщина, Полина, – произнес герцог. – Даже без учета ваших способностей – интересная. Я не встречал таких раньше.

Я улыбнулась и подошла к двери. Ручка повернулась очень легко, и в коридоре я заметила знакомое платье Таонги: горничная уже готовилась спасать меня из герцогских лап.

– Вовсе нет, – сказала я на прощание. – Я самая обычная. Доброй ночи.

Когда мы с Таонгой вышли из коридора на лестницу, я убедилась, что нас некому подслушивать, и спросила:

– Ты все слышала?

– Нет, – ответила девушка. – Я смотрела на часы и считала минутки. Что ему от вас понадобилось, миледи? К тому же вечером…

– Предлагал мне злата два ушата, – фыркнула я. Только теперь мне стало ясно, что за чувство исподволь царапало меня во время беседы с герцогом: липкое презрение. Он считал меня вещью и не скрывал этого. А вещь заартачилась, и этим вызвала его интерес.

Вот теперь я поняла, что влипла в настоящие неприятности. Принц Герберт добряк, ему лишь бы выпить да покушать. А настоящий хищник – вот он, без порток.

Тьфу ты.

– За что? – удивилась Таонга и тотчас же ахнула и прижала пальцы к губам. – Он хотел…

– Не то, что ты подумала, – усмехнулась я. – Он хочет выкупить меня у его высочества. Сорок тысяч золотых ру принцу Герберту и тридцать тысяч – мне. Вот даже интересно, зачем такие траты?

Таонга снова ахнула. Когда мы вошли в гостиную Альмира, я невольно вздохнула с облегчением. К своему удивлению, я привыкла считать эти комнаты своими и чувствовать здесь какую-то защиту.

– Видит бог, он задумал какое-то дурное дело, – уверенно сказала Таонга. – Порядочный человек не станет соблазнять деньгами замужнюю женщину.

– Вот только знать бы, что он затеял, – вздохнула я. Горничная развела руками.

– Вы ведь наследница бури, миледи, – промолвила она. – Мало ли, что пришло ему в голову? Может, он потребует, чтобы вы заставили Великую Тхосну выйти из берегов и затопить столицу.

Я растерянно посмотрела на Таонгу и вдруг ощутила себя маленькой и слабой. Неужели от меня ждут таких вещей? Страшных ураганов, цунами, гибели людей?

Пусть ждут. Не дождутся. Даже если бы я и умела управлять погодой, то никогда не стала бы затапливать города.

– Пусть идет к черту, – решительно сказала я. – Ничего он не получит. Ни меня, ни бури.

Таонга посмотрела на меня с искренним уважением.

– Я не ошиблась в вас, миледи, – призналась она, и в этом признании прозвучали слова равного к равному. Мне вдруг показалось, что Таонга не простая служанка. Слишком много достоинства сейчас было в ее взгляде и позе. Вдруг она принцесса далекой страны, которую похитили, привезли на другой край планеты и заставили варить кофе и зашнуровывать корсеты?

– Вот и хорошо, – сказала я с таким же уважением и добавила: – Спасибо.

Глава 6  Верхом на драконе

Зайдя в спальню, я обнаружила, что Альмир сладко спит, храпя на сто мелодий. Что ж, пусть спит, ему надо прийти в себя после сегодняшнего вызова грозы. Раздеваясь, я слушала, как за окном шумит дождь, и чувствовала тихую, уже привычную печаль.

Я далеко от дома, и с этим уже ничего не поделаешь. Остается только смириться.

Дунув на светлячка в лампе, я неслышно нырнула под одеяло, и Альмир тотчас же подал голос:

– Как поживает дорогой Юрген?

– Ах ты ж! – от неожиданности я едва не подпрыгнула. – Я думала, ты спишь.

Альмир негромко усмехнулся.

– Не сплю, – он лег на бок и привычным, каким-то отработанным до автоматизма движением привлек меня к себе. Я снова вздрогнула, но отбиваться не стала.

В конце концов, человек ради меня рисковал здоровьем и, возможно, жизнью. Чем еще я могу ему заплатить за добро?

– Тридцать тысяч золотых ру – это много? – спросила я. Пальцы колдуна медленно поплыли по моему животу, заставив невольно втянуть мышцы.

– Много, – ответил Альмир. – Можно купить собственный замок со слугами и хозяйством. А что?

Я вздохнула. Мне казалось, что чужие пальцы прожигают насквозь тонкую ткань сорочки, оставляют за собой пламенеющие следы.

– Герцог предложил мне тридцать тысяч ру, если я поеду с ним в столицу. И сорок тысяч – его высочеству Герберту. Даже сорок три…

Колдун негромко рассмеялся.

– А ты ему понравилась, – сказал он. Рука прекратила движение, тяжело легла на живот. Кажется, сердце пропустило удар. – Юрген любит дорогие игрушки.

– Мне кажется, он что-то задумал, – прошептала я. – Что-то плохое.

– Непременно, – произнес Альмир. – Заберет тебя на юго-восток, чтобы завоевать себе Поднебесную империю Цзуань. Хочешь на юго-восток?

– Я хочу домой… – негромко откликнулась я. – Не надо мне никакого юго-востока, ничего не надо…

– Мне жаль, – вздохнул колдун. – Полина, мне действительно жаль.

– Лучше не надо, – промолвила я. – Не нужна мне жалость. Ты и так сделал для меня очень много.

Некоторое время мы лежали молча, словно каждый понимал, что нужно сделать, но перекладывал окончательное решение на другого.

А потом все решили за нас.

Со стороны двери донесся легкий треск, и мы увидели, как дверная ручка наливается золотисто-красным свечением. Альмир успел встать и бросить в сторону двери маленький огненный шар – в следующую минуту он уже падал на ковер, прижимая руку к груди. Я с ужасом увидела, что из-под пальцев Альмира выбивается что-то живое, обладающее бесчисленным количеством длинных тонких ног.

Дверь с грохотом открылась, и в спальню вбежали трое – они были облачены в темные длинные балахоны, но осанка и выправка выдавали в них флотских офицеров. Один подбежал к окну и принялся возиться с рамой, двое остальных выволокли меня из кровати и поволокли к своему третьему товарищу.

Я отбивалась и визжала так, что, должно быть, перебудила весь замок. Попыталась укусить сжимавшие меня руки. Пиналась, стараясь угодить по коленям и паху.

В итоге меня все-таки подтащили к окну, и, увидев то, что поднималось откуда-то снизу, я перестала кричать и отбиваться. Липкий парализующий страх сжал горло, лишил способности сопротивляться, и я безвольно обмякла в руках похитителей.

Оно было чернее самой тьмы – сгусток мрака, что вырос перед окном, навевал какую-то первобытную жуть. Мрак не был пустым, в нем ворочались лапы с изогнутыми когтями, мерно поднимались и опускались тяжелые крылья и то и дело вспыхивали и гасли желтые глаза с вертикальными алыми зрачками.

– Что пыритесь? – крикнул мужской голос снаружи, и я увидела, что на спине чудовища каким-то образом закреплено что-то вроде шатра. Отогнув полог, наружу выглядывал молодой, совершенно лысый, парень. – Давайте уже ее.

Меня перевалили через подоконник, и я снова заорала, понимая, что похитителям ничего не стоит меня уронить на скалы. Но меня тотчас же подхватила еще одна пара рук, замок, вдруг ставший маленьким и игрушечным, рухнул куда-то вниз, и прямо над собой я увидела звезды.

– Ничего так сосалочка, – одобрительно сказал лысый парень и втащил меня в шатер.

Отдышавшись и сумев взять себя в руки, я посмотрела по сторонам. Мой лысый похититель устроился с комфортом. В шатре был огромный пушистый ковер, выполнявший, должно быть, функции ложа, расшитые золотом подушки, маленький открытый шкафчик, заставленный бутылками с вином и какими-то цветными коробочками. На потолке шатра висела золотая клетка, набитая светляками – бог весть, почему они не улетали.

– Даже не думай колдовать! – мрачно произнес лысый. – Гримнир и так тебя боится до поноса.

Я гордо вскинула голову и ответила:

– Сейчас так вас с Гримниром молнией огрею, мало не покажется. Немедленно верните меня в замок!

– Ишь, чего захотела! – лысый упер руки в бока. – Сиди помалкивай, пока не врезал.

Я вдруг поняла, что мы все друг друга боимся. Лысый боится наследницы бури. Я боюсь лысого и чудовища, на спине которого мы удалялись от замка принца Герберта.

И только чудовище, похоже, ничего не боялось. Во всяком случае, оно двигалось размеренно и спокойно, и я могла только догадываться, с какой скоростью мы движемся в неизвестность.

– Куда мы летим? – спросила я, придав голосу властные нотки благородной дамы. Конечно, благородные дамы не сидят в рваной ночнушке, с растрепанной головой и босиком, но уж чем богаты, тем и рады.

Лысый хмуро посмотрел на меня и снизошел до ответа:

– На побережье.

Исчерпывающее объяснение, прямо скажем.

– Что твои приятели сделали с моим мужем? – судьба Альмира меня сейчас волновала не меньше собственной. Только бы он был жив! Только бы к нему успели прийти на помощь!

Лысый пожал плечами.

– Ничего, не окочурится. Поваляется пару часов, да встанет.

Слава богу! Я прикрыла глаза, чтобы не показывать своего торжества.

– Ты человек герцога Макшайдера?

На щеках лысого проступил румянец. В принципе, вопрос можно было не задавать.

– Не твоего ума дело, сосалочка, – ответил лысый, стараясь удерживать форс, но в его голосе уже дрогнули предательские нотки испуга.

– Еще раз так меня назовешь – выкину отсюда нахрен, – сказала я. – Будешь мозги по горам собирать. Понятно?

Лысый отвел взгляд. Подойдя к шкафчику, он вынул одну из цветных коробок и бросил мне на колени. Я сняла крышку и обнаружила пестрые кирпичики рахат-лукума в сахарной пудре.

– Поешь, чего бог послал, – буркнул лысый. – Дорога долгая.

Рахат-лукум вяз в зубах, но все же это было лучше, чем ничего. Только сейчас я поняла, насколько сильно проголодалась. Когда я нервничала, на меня всегда нападал страшный жор… Когда коробка опустела, лысый посмотрел на меня по-прежнему угрюмо, но в его взгляде теперь было еле заметное любопытство.

– А говорят, наследницы бури только молнии и едят, – сказал он.

– Мы еще и по нужде ходим, – я скорчила гримаску. – Где тут гальюн?

Левая бровь лысого едва заметно дернулась. Все-таки флотский.

– Там, за шторкой, – указал он. – Как все сделаешь, щелкни по синему камню. Оно и растает.

Я поспешила воспользоваться полезным местом, и настроение мое улучшилось – насколько это было возможно в плену. Вернувшись, я увидела, что лысый улегся на ковер и расположился ко сну. Для меня был приготовлен толстый плед.

– А мы не свалимся? – уточнила я, устраиваясь на ночлег. Лысый фыркнул и завел глаза.

– Гримнир тебе что, дурак? Да он нас даже не качнет!

Я невольно вздохнула с облегчением.

– А Гримнир это имя или порода?

Лысый посмотрел на меня, как на полную и окончательную идиотку. То ли потому, что я не знала всех деталей о жизни местных Гримниров, то ли от того, что вела себя не так, как полагается пленнице. Не заламывала рук, не просила о пощаде, не заливалась слезами.

– Имя, конечно, – проворчал лысый. – Вот меня, к примеру, зовут Маврут. А его – Гримнир. А тебя?

– А меня Полиной зовут, – со вздохом откликнулась я. Болтовня дело хорошее. Насколько я успела понять, в такой вот непринужденной беседе выбалтывается намного больше, чем кажется. – А кто он, этот твой Гримнир?

Маврут выглядел пораженным до глубины души моей неграмотностью.

– Чему вас только учат, сухопутных, – промолвил он с некой снисходительностью. – Гримнир – морской дракон. Ты про змея, который обнимает землю, слышала?

– Ну, кое-что, – уклончиво ответила я. Похоже, в подобной беседе я ничего полезного не подчерпну. Мой похититель моряк, человек герцога Макшайдера, но это и так ясно. – Это тот, у которого три головы?

Лысый нахмурился, припоминая.

– Нет, – наконец, сказал он. – Это ты про другого слышала. А это змей, который по экватору пролег. Лежит на дне, совсем старый уже, подняться не может. Вот он и есть Гримниров батька. А Гримнира мы пять лет назад поймали, еще змеенышем. Только на крыло становился. Вот потеха была – взлетит и сразу же в воду шлепнется, только лапы кверху торчат.

– То есть, он и в воде, и в воздухе? – уточнила я. Похоже, Маврут очень гордился питомцем и не прочь был о нем поболтать.

– А то! Доберемся до места, будет отдыхать и плавать. Он ласковый очень, Гримнир-то. Как кошка льнет. А рыбки ему дать, он еще и споет. Любит рыбку, особенно какая с икрой.

Я невольно поежилась, представив, как эта здоровенная тварь просит почесать за ушком и довольно мурлычет.

– Долго нам лететь-то? – спросила я, прикрыв глаза и делая голос сонным и тихим.

– Завтра вечером будем на месте, – ответил Маврут и добавил: – Спи давай.

Повинуясь щелчку его пальцев, светлячки в клетке сложили крылья, и шатер медленно погрузился во тьму. Я лежала тихо-тихо, внизу прямо подо мной что-то пульсировало и ворочалось – должно быть, кровь текла в теле дракона. Снаружи свистел ветер, но в шатре было жарко. Холод поднебесья оставался снаружи.

Что же теперь со мной будет? Герцог получил отказ и взял свое силой. Конечно, принц будет меня искать, Альмир расскажет о ценном предложении герцога, но вряд ли колдуну поверят… И Макшайдеру останется только вернуться на побережье и воспользоваться новым приобретением.

Вот только я не наследница бури. Герцога ждет неприятный сюрприз. А вот что ждет меня… пожалуй, об этом лучше не думать.

Я шмыгнула носом. Только бы с Альмиром все было хорошо! Он обязательно придумает, как мне помочь. Он ведь…

В конце концов, я все-таки заплакала – и даже не сразу поняла, что плачу…

* * *

Если бы мне в прежней жизни сказали: Поля, однажды ты полетишь на драконе – то я бы запрыгала от счастья, хлопая в ладоши. Теперь же оказалось, что полет на спине Гримнира довольно скучная штука. Проснувшись и приведя себя в порядок за шторкой, я получила от Маврута коробку, на сей раз с галетами, и поинтересовалась:

– А дракона чего ж не кормишь?

– А ему пока не надо, – объяснил лысый. – Так быстрее летит.

Ну не надо, так не надо.

Время в пути текло медленно, и волей-неволей Мавруту пришлось стать более разговорчивым. Я узнала практически всю его биографию, начиная от детства в далеком горном поселке и заканчивая недавним возвращением из рейда с герцогом Макшайдером. Кроме этой несомненно важной информации, я выяснила, что мы летим не просто на побережье, а на какие-то острова вдалеке от основных торговых путей.

– Похоже на логово пиратов, – сказала я, добавляя в голос толику испуга. Благородной даме положено бояться пиратов, а уж рабыне-то тем более.

– Ну, там было логово пиратов, – уточнил Маврут. – Теперь все очень культурно, но только для своих. Кому не надо, не попадет.

Я задумалась. Интересно, зачем это герцогу скрытая база на юге? Что он затеял, и как наследница бури включена в его планы?

– Там хоть позагорать-то можно? – спросила я.

– Отчего ж нельзя? – ответил Маврут вопросом на вопрос. – Только на веранде дома. Там бухты, пляжей нету.

А в бухтах наверняка скрываются корабли. До поры до времени о них никто не узнает.

Сейчас я особенно остро жалела, что так и не успела узнать подробностей о новом мире. Надо было не за светляками по развалинам лазать, а расспросить: как страна называется, как короля зовут, почему ведьмы в рабстве, кто враг, а кто друг.

Дурында ты, Поляша. Ничего не узнала, сиди вот теперь.

Где-то во внутренностях дракона что-то утробно заурчало и заворочалось, и шатер весьма ощутимо вздрогнул. Я услышала протяжный рык и обнаружила, что обхватила колени и натурально трясусь от страха. Маврут только рукой махнул.

– Газы, – объяснил он. – Ничего, прилетим домой, наестся водорослей. Он знает, какие искать.

Очень интересно. Всегда мечтала узнать, как драконы справляются с пуканьем.

– А ты в столице был? – спросила я. Если не направлять моего лысого похитителя в нужное русло, он весь день болтал бы о драконах и о том, как в детстве его повесили на гвоздь в заборе за лямку штанов.

– Был, – важно сказал Маврут. Он сидел с таким важным видом, словно совершил, по меньшей мере, паломничество к святыне. – Два раза был. Ну не на драконе, ясен-красен. По Великой Тхосне плыли целую неделю.

– Это с побережья? – уточнила я. Мне надо было хоть как-то сориентироваться. Маврут кивнул.

– Хозяин говорит, надо в столице жить. Там и культура, и просвещение, и все такое. Только я не хочу, я море люблю. Посмотреть – это с удовольствием, а всегда жить… Да ну.

Ага. Герцог и мне говорил, что собирается вернуться в столицу. Но тогда зачем ему тайная база на островах? Или же он задумал не просто подать в отставку, а, например, устроить переворот?

Я поняла, что окончательно запуталась. Эх, был бы здесь Альмир…

– Интересно, оклемался ли мой муж… – задумчиво промолвила я. Маврут только рукой махнул.

– Хрена ли ему сделается? Пуккс насмерть не бьет.

Пуккс – это, наверно, та дрянь с бесчисленными ногами. Я поежилась и уточнила:

– А как бьет?

– Вот сразу видно, что ты сухопутная, – Маврут сокрушенно покачал головой и, сунув руку куда-то за подушки, вынул стеклянную банку. Я всмотрелась в ее содержимое и с трудом сдержала визг.

Банка была доверху забита трехглазыми пауками. Ползучие гады пучили лупетки, перебирали ногами, но не делали попыток выбраться. Маврут запустил руку в банку, и один из пауков осторожно залез на его ладонь.

– Вот, гляди, – сказал Маврут и протянул мне паука чуть ли не под нос. Паук захлопал глазами, засучил ногами, и я почему-то подумала, что эта дрянь очень рада меня видеть. – Они не кусаются. Спинку ему погладь, вот тут, где шерсть, так он со всею дупой твой.

Я не рискнула гладить и отрицательно замотала головой.

– Старинное пиратское оружие, дарованное самой природой, – с торжественной важностью произнес Маврут. – Так-то пуккс может хоть у тебя в кармане сидеть. Семечек ему только подсыпай. А вот если его взять, пожомкать, да швырнуть, так он темной молнией бьет. На два часа вырубит с гарантией.

А вот это уже было интересно. Я боялась насекомых до колик, но возможность заполучить такое оружие показалась мне весьма заманчивой. Вот только карманов у меня не было, но я давно поняла, что шмотки – дело наживное.

Довольно скоро я почувствовала, что дракон пошел на снижение. Маврут поднялся и, выглянув из шатра, поманил меня:

– Эй, Полина! Погляди!

Осторожно добравшись до него, я высунулась наружу и увидела, что дракон величаво кружит над какими-то крошками, рассыпанными на синей скатерти. Сбоку вдруг вывалилась золотисто-розовая пуговица закатного солнца, и я поняла, что мы почти добрались до нужного места. Скатерть была морской гладью, а крошки островами. Дракон медленно снижался, острова росли. Вот они уже похожи на спины рыб, торчащие из воды. Вот спины растут, покрываются шерстью, становятся горбами невиданных чудищ. Вот уже видны бесчисленные кораблики в бухтах – сперва они кажутся соринками. А вот и белостенный замок, вцепившийся белыми пальцами в складки скалы.

Дракон с неторопливой осторожностью опустился во дворе замка, и снаружи сразу же заорали:

– Маврут, ты пустой аль с начинкой?

– С начинкой! – Маврут аккуратно, но сильно взял меня под руку и вывел из шатра.

Обитатели замка были облачены в уже знакомую мне форму офицеров герцога Макшайдера. Один из них, высокий и огненно-рыжий, помог мне спуститься с драконьей спины и со спокойной холодностью произнес:

– Добро пожаловать на Бамбур, наследница. Я Никос, комендант замка. Вы останетесь здесь до дальнейших распоряжений герцога Макшайдера. Вам запрещено покидать ваши покои, в случае применения магии мои люди откроют огонь на поражение. У вас есть ко мне вопросы?

– Мне бы руки помыть, – устало вздохнула я. – И переодеться. Сами видите, из кровати вытащили.

В подтверждение своих слов я распахнула разорванную сорочку, которую до этого старательно натягивала, скрывая тело, и загорелое лицо коменданта Никоса нервно дрогнуло. Похоже, он тоже ожидал, что я буду плакать, угрожать и заламывать руки.

Нет уж. Возьмем на вооружение методы его хозяина.

– Девчонка огонь, господин Никос, – крикнул Маврут – он до сих пор сидел на спине Гримнира, заботливо поглаживая своего любимца.

– А ты уж, небось, закусил сладеньким, – с какой-то привычной сварливостью заметил комендант. Маврут развел руками.

– Никак не можно, хозяйство отожжет и все. В прямом смысле ни хрена не будет!

Комендант покачал головой.

– Вот ты клоун, Маврут. Ладно, наследница, пойдемте.

К моему удивлению, комнатка, в которой предстояло жить, оказалась весьма уютной. Меблировка, конечно, была скромной, но всего хватало. Я подошла к окну и, выглянув наружу, увидела, что окно выходит на обрыв и море: не сбежишь, если не умеешь летать. Кучерявые барашки волн внизу были похожи на высунутые дразнящиеся языки.

– Тут мило, – сдержанно похвалила я. Никос улыбнулся краем рта и открыл шкаф: я увидела какое-то тряпье на вешалках.

– Чем богаты, наследница. Подберите себе что-нибудь. Ванная комната за той дверью. Еду вам принесут.

– Благодарю вас, господин комендант, – сказала я и сделала книксен. Никос снова улыбнулся краем рта, но глаза остались темными и мрачными.

– Вас бы выпороть, как следует, – сухо сказал он, – чтоб отбить желание паясничать. Но герцог запретил.

– Я его поблагодарю, – угрюмо заверила я и села на край кровати. – И вам спасибо за доброту, за ласку.

Комендант покачал головой и вышел. Должно быть, проклинал судьбинушку, которая повесила меня ему на шею.

– Так тебе и надо, – буркнула я, скорчила рожу закрытой двери и пошла копаться в вещах.

Два платья, обнаруженные на вешалках, были такой ширины, что при желании в них можно было упаковать десяток таких, как я. Зато застиранная мужская рубашка с когда-то щегольским кружевным воротником, темно-коричневые штаны и жилет, расшитый потускневшими золотыми нитками, пришлись мне впору.

– Сшила мамка мне штаны, не пришила помочи, – вздохнула я, крутясь перед тусклым зеркалом в новых нарядах. – Я на попу, они с попы, надоели, сволочи. Эх, тапки бы еще… Кавалерист-девице обувь тоже положена.

В дальнем углу шкафа я нашла мешок, из которого извлекла шелковые туфли с загнутыми носами. Наверно, в былые времена они принадлежали какой-нибудь гаремной красавице. Ничего, мне тоже подойдут. Все лучше, чем босиком шлепать.

Вздохнув, я вновь села на кровать, забыв о том, что собиралась помыться. Что ж за судьба такая, попадать все дальше и дальше! А вдруг Альмир не захочет меня спасать? Зачем ему навязанная жена? Он ведь может сказать судье Аврелию, что и так сделал для меня все, что мог…

Меня ведь могут и не искать. Я вдруг поняла это с невероятной, четкой остротой.

Должно быть, мне следовало расплакаться. Но грусть, наполнявшая меня, была какой-то тихой и упрямой. Она не нуждалась в слезах и криках. Я провела по лицу ладонью и отправилась в ванную.

* * *

Угрюмый паренек, который принес ужин, смотрел на меня так, словно боялся удара молнии прямиком в голову. Поставив поднос с едой на пол, он сразу же закрыл дверь, отчаянно крутя себя за ухо – должно быть, нечистого отгонял.

Я склонилась над подносом и, сняв крышку с блюда, с удовольствием убедилась, что меня не будут морить голодом. Ломтики жареной картошки, здоровенный кусок рыбы, груда квашеной капусты с морковью и луком и краюха свежего хлеба – а запивать все это великолепие полагалось клюквенным морсом!

Ну, Полинка, пируем.

Расположившись возле окна, я принялась за трапезу, глядя, как внизу плещется Гримнир. Сейчас он уже не казался ни пугающим, ни уродливым. Дракон и дракон, что мы, драконов не видали? Отсюда гигантская туша казалась легкой и изящной. Вот интересно, как нас не заметили во время перелета? Гримнир мог лететь выше облаков или над пустынными землями.

Поди знай, короче.

Я никогда не была особым ценителем рыбы. Взяв с тарелки кусок, я высунулась в окно, помотала рукой в воздухе и позвала:

– Цыпа, цыпа… Гримнир, иди сюда…

Дракон просто обязан откликнуться на «цыпу» – хотя бы для того, чтобы проучить меня. В конце концов, откуда мне знать, как приманивают драконов?

– Гримнир… – я сложила губы дудочкой и засвистела. Позорище, короче, получилось, а не свист, но уж как умеем, так и лепим. – Гримнир, иди сюда!

Разумеется, дракон не обратил на меня внимания, зато от дверей донесся холодный до презрения голос коменданта:

– Он не ест жареную рыбу. И не берет еду ни у кого, кроме всадника.

Я ойкнула и выронила кусок – рыба улетела на скалы, на ужин неведомым зверушкам. Обернулась: комендант стоял в дверях и рассматривал меня так, как натуралист будет рассматривать белую мышь для опытов.

– Меня предупреждали, что вы попытаетесь сбежать, – произнес Никос. – Но я не думал, что вы рискнете приманить дракона.

– Ну и что? – огрызнулась я. – Вы бы на моем месте не пытались?

– Речь не обо мне, – сухо сказал Никос. – Я сегодня натяну под окном ловчую сетку. Попробуете сбежать, и она нарежет вас на порционные кусочки.

Я внимательно посмотрела на него. Пожалуй, человек с таким суровым, похожим на маску лицом, слов на ветер не бросает.

– Не трудитесь, – сказала я с максимальным спокойствием и искренностью и, бросив прощальный взгляд на Гримнира, закрыла окно. – Я больше не буду.

– Я могу вам верить? – комендант вновь улыбнулся одной стороной рта. Глаза остались холодными, оценивающими.

– Да, можете, – ответила я. – Даю вам честное слово.

Никос неопределенно пожал плечами. Закрыв за собой дверь, он прошел в комнату и с прежним равнодушием распорядился:

– Ваша левая рука. Поднимите рукав до плеча.

– Это еще зачем? – возмутилась я. Во взгляде коменданта мелькнула холодная злость.

– Поднимите рукав, – повторил он. – Либо я вас выведу во двор и раздену у всех на виду. А народ тут такой, до женского пола охочий.

Я поежилась и, послушно расстегнув манжет, завернула рукав до плеча. Никос подошел и, взяв меня за руку цепкими сухими пальцами, принялся пристально рассматривать кожу. Ну что там могло быть интересного? Родинки, волоски, все, как у всех.

– Так я и думал, – улыбнулся комендант и выпустил меня. – Давно в наших краях?

– В каком смысле? – не поняла я.

Никос качнул головой и медленно, с выражением произнес:

У лукоморья дуб зелёный;

Златая цепь на дубе том:

И днём и ночью кот учёный

Всё ходит по цепи кругом…

Я почти без сил опустилась на край кровати. Какая-то часть сознания вопила, что это невозможно. Ну не мог Пушкин звучать здесь, в другом мире, в комнатке над обрывом. Никос довольно улыбнулся и сел рядом.

– Давно попали, наследница? – повторил он.

– Нет, – едва слышно откликнулась я. – И недели не прошло… А вы… – мне хотелось задать сразу тысячу вопросов. – А вы – давно?

– Двадцать два года назад. Мне было десять, – ответил комендант. – Заблудился в лесу. Зашел в рощицу в Тульской области, а вышел уже в Южных Бобруках.

– Как вы поняли, что я тоже попала? – я смотрела на Никоса, и в этот момент во всем мире для меня не было человека роднее и ближе.

– След от прививки, – он снова улыбнулся краем рта. – Заметил, когда вы слезали с дракона в своей ночнушке. А такой след – это почти однозначно Россия, – Никос сделал паузу и спросил с искренним волнением: – Как там у нас?

– Все хорошо, – я признательно сжала его запястье. – Я… если хотите, я потом все расскажу, но Никос… Что же теперь делать?

Комендант пожал плечами. Его лицо снова обрело монументальную тяжесть.

– Вы волшебница или все-таки нет? То, как вы вызвали грозу, весьма впечатлило герцога.

– А откуда вы знаете? – удивилась я. – И как вы узнали, что я попытаюсь сбежать, кто вам сказал?

Никос снисходительно улыбнулся.

– В замке есть зеркало для связи, конечно.

А, зеркало. Разумеется, это меняет дело. Я почему-то вспомнила Вельдмара – неизвестно, отчего, но в меня вселилась стойкая уверенность в том, что он тоже стакнулся с Макшайдером.

– Я не волшебница, – призналась я. – Вот и вся правда. Эту грозу устроил Альмир.

Никос понимающе кивнул.

– Я так и подумал, – сказал он. – Ладно, будем решать проблемы по мере поступления. Заканчивайте ужин, Полина, и ложитесь отдыхать, утро вечера мудренее. И кстати: я на вашей стороне. Спросите меня, почему?

– Почему? – послушно спросила я. Видит бог, на сегодня с меня было достаточно удивительного.

– Ваш муж – величайший колдун этого мира, – произнес Никос. – Остальные ему и в подметки не годятся. И он вернет нас домой.

* * *

Ночь выдалась неспокойной.

Уходя, Никос запер дверь на ключ, а я на всякий случай задвинула щеколду и закрыла окна. Знакомое дурное предчувствие не давало мне покоя. Солнце утонуло в море, замок постепенно окутала чернильная тьма, и мне почему-то стало жутко.

Кто его знает, что там в этой тьме?

Я лежала на кровати, не зажигая огня, хотя в моем распоряжении была связка свечей и огниво. Из коридора доносились слабые шорохи: то ли мыши бегали, то ли бродили призраки. Из комнаты под моим обиталищем долетали голоса и звяканье – должно быть, там были часовые и оружие.

– Скырлы-ы-ы! – тоскливо донеслось с моря. – Скырлы-ы-ы-ы!

У меня душа в пятки ушла, а живот свело. Подбираться к окну было страшно, а лежать на кровати – еще страшнее, и я, медленно подкравшись к окну, выглянула наружу.

– Скырлы-ы-ы-ы!!!

Над морем светилось тихое, мертвенно-бледное зарево, и в этой молочной пелене я увидела фигурку парящего дракона. Гримниру не спалось, чтоб его! Дракон кружил над морем, от воды к нему тянулись белесые струи тумана, и тоскливый вопль летел далеко-далеко.

– Напугал, зараза, – пробормотала я.

От страха мне захотелось немедленно посетить отхожее место. Закончив свои дела и вымыв руки под тоненькой струйкой ледяной воды из ржавого крана, я вернулась в комнату и решила все-таки зажечь свечу. Стоило мне сделать это, как в шкафу что-то сразу же завозилось и застучало, будто какое-то живое существо услышало меня и захотело выбраться.

Я сделала несколько шагов к двери. Если что – буду стучать и орать. Но мои опасения оказались напрасными. Дверца шкафа скрипнула, открываясь, и я увидела уже знакомые очертания ветхого тряпья и зеркало.

Именно оно и было источником шума. Если раньше оно ничем не отличалось от остальных зеркал, то теперь, налитое тревожным голубым свечением, оно напоминало огромный кусок прозрачного льда. Я вспомнила о том, что Никос говорил о зеркале для связи: должно быть, зеркало в моем шкафу служило как раз для этого.

Я набралась смелости и подошла поближе. Голубое свечение померкло, и в нем проступили черты человеческого лица. Альмир! Это действительно был он: с каждой секундой изображение становилось все четче, и вскоре я видела колдуна так ясно, словно он стоял передо мной.