Текст книги ""Фантастика 2025-112". Компиляция. Книги 1-30 (СИ)"

Автор книги: Лариса Петровичева

Соавторы: Дан Лебэл,Кристина Юраш,Александр Нерей,,Ольга Булгакова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 331 (всего у книги 340 страниц)

– Ваше Высочество, – Нальяс окликнул девочку, восторженно разглядывающую чужое волшебство и свой будущий дом.

Она повернулась к магу, удивленная его мрачным тоном.

– Там вы будете в безопасности. Там вас будут называть только по имени и знать, как племянницу, приехавшую из империи погостить. Я не представляю, как дальше сложится ваша судьба, но некоторые вещи останутся неизменными, – Нальяс тяжело вздохнул. – Вы – принцесса Амаэль, дочь императора Ардира, последняя в династии. И вот это кольцо – лучшее доказательство.

Он протянул девочке раскрытую ладонь. Кольцо в виде зеленоглазой змеи – знак принадлежности к императорскому дому – Нальяс снял с пальца погибшего Ардира перед погребением. Амаэль всхлипнула, взяла знакомое украшение – змейка ожила и, сияя изумрудными глазами, плотно обхватила палец девочки.

– Так и должно быть! – поспешно заверил Нальяс, удерживая за другую руку в ужасе отшатнувшуюся Амаэль. – Оно признает только членов семьи! Это есть во всех хрониках, это знают и в соседних государствах. Если вы когда-нибудь решите вернуться…

– Я не хочу возвращаться! – сквозь слезы перебила девочка.

– Это сейчас, – спокойно возразил эльф. – Но если когда-нибудь надумаете, то это кольцо доказывает ваши права на трон.

– Не надумаю, – буркнула Амаэль.

Нальяс улыбнулся. Он уже начал привыкать к тому, что все его просьбы и предложения девочка встречала отрицанием. Со вчерашнего вечера, когда поняла, что не может уговорить Нальяса.

– Прощайте, Ваше Высочество. Желаю вам счастья.

Он смотрел в глаза принцессе и видел в ней одновременно отражение Ардира и продолжение Мадаис. Он видел повзрослевшую Амаэль, недавно отпраздновавшую столетие. Нальяс чувствовал, что ее дар будет красив и многогранен. Даже более совершенен, чем волшебство русоволосого мужчины, появившегося в видении рядом с ней. Эльф был немногим ее младше, держал Амаэль за руку, пристально глядел на змейку кольца, и его лицо освещало сияние изумрудов.

– Прощайте, господин Нальяс, – девочка храбрилась, гордо вздернула подбородок и всем своим видом показывала, что не нуждается больше в юноше и ни капли не сожалеет из-за расставания.

Она высвободила руку, подошла к Удьяру.

– Вам нужно всего лишь пройти сквозь это окно, – наставлял Ворон. – Будет немного холодно, но больше ничего произойти не может.

Нальяс, все еще не встав с колена, наблюдал, как девочка прощается с сам-андрунами и леди Диалой, как благодарит Воронов, как желает удачи лордам Старенсу и Санборну. Сердечные слова, добрые улыбки, искренние пожелания казались особенно яркими из-за того, что Нальясу, своему магу-хранителю, Амаэль ничего не пожелала. Юноша не обижался. Он понимал, что принцесса не приняла его решение, не хочет с ним мириться. И все же ему было жаль расставаться с девочкой так, будто они ничего друг для друга не значили, будто ему случайно повезло обменяться с Ее Высочеством парой пустых фраз во время бала.

Принцесса Амаэль подошла к поблескивающему яркому полотну перехода. Замерла, увидев ничего не подозревающую мать Нальяса. Эльфийка вышла на улицу, прошла к трем березам, набрала воду из колодца-журавля в тени пышных деревьев… Простые, совершенно обыкновенные действия девочку будто заворожили. Она неотрывно следила за женщиной, пока та не закрыла за собой калитку.

Амаэль резко сорвалась с места, подбежала к Нальясу и обняла его, крепко обхватив за шею. Принцесса плакала, эльф осторожно гладил ее по голове и молчал.

– Пойдемте со мной, – сквозь всхлипывания попросила девочка. – Пойдемте! Может быть, это последний шанс!

– Я понимаю, – ответил он тихо. – Но в самом деле не могу.

В этом Нальяс был так же уверен, как и в решении отдать драконам еще четыре камня из артефакта. Самоцветы должны были покинуть материк, затеряться во времени.

– Я хочу, чтобы вы пошли со мной. Я хочу помочь вам, как вы помогли мне в ратуше, – ее голос звучал очень глухо и сипло, и эльф с трудом разобрал слова.

– Я тронут заботой, – прошептал юноша, – но должен остаться. Великая хочет, чтобы я спрятал диск. Она указала мне путь. Я не могу ослушаться.

Шмыгающая носом Амаэль уже знала, что переубедить мага, если он упомянул богиню, невозможно.

– Господин Нальяс, берегите себя. Пусть вам всегда везет.

С этими словами она отпустила юношу, смахнула пальцами слезы.

– Я надеюсь, мы еще встретимся, – Амаэль отступила на шаг, все еще держась за руку мага.

– Я тоже надеюсь, – он постарался улыбаться уверенно и спокойно. Показывать слабость духа, когда драконы уже видели слабость его дара и тела, не хотелось. Слишком болезненным был этот удар по самолюбию.

Амаэль отступила еще – ее пальцы выскользнули из его ладони. Теперь до перехода оставалась всего пара шагов.

На втором этаже дома распахнулось окно, белую занавеску шевелил ветер. Рядом с калиткой зачирикала сеттис – птичка, по поверьям, сообщающая о скором прибытии гостей. Нальяс улыбнулся этому совпадению, Амаэль снова шмыгнула носом, опять отступила. Магу казалось, волшебное окно тянет к девочке перламутровые нити, окутывает фигуру сиянием.

Еще один удар сердца, полшага – девочка пропала, переход разрушился. Бесследно. Вместе с ним исчезло и уютное, теплое видение родного дома.

Нальяс долго смотрел на то место, где был портал. Знал, что поступил правильно, и знал, зачем.

Чтобы защитить самое дорогое – дом и близких. От Вещи, иномирных ритуалов и непонятных существ.

Несколькими часами позже Вороны ушли в другой из сопряженных миров. Все трое выглядели сосредоточенными и решительными. Как они объяснили, нужно было попытаться заблокировать спонтанные порталы, перебрасывающие чудовищ из Далира в империю. Успокаивали только заверения Воронов в том, что миры снова находятся в равновесии, хоть возвращение к исходной расстановке сил стало невозможным.

Наблюдая за прощанием драконов с Воронами, Нальяс ненадолго провалился в новое видение. В нем лорд Саркани и госпожа Среффа стояли на песчаном побережье. Они рассматривали далекие острова, казавшиеся с берега миражом в море. Юношу не покидало ощущение, что это не острова вовсе, а змея.

Лорд Старенс и леди Диала в видении Нальяса оказались рядом с госпожой Зариттой в северных землях. Ветер доносил соленые брызги, под ногами пружинил торф, сладковато пахли незнакомые красные цветы. Название этому красивому и исключительно важному для драконов месту нашлось сразу, будто земля сама себя назвала: Айкюрера.

Портал за последним Вороном разрушился – видение исчезло. Нальяс снова оказался в империи, чувствовал тяжесть Вещи и драгоценных камней. Впереди было расставание с драконами, долгое путешествие по уничтоженной магией стране. Но мысль о будущих трудностях не расхолаживала и не пугала Нальяса. Молодой Пророк был готов выполнить свое предназначение.

Ольга Булгакова
Упс… Ошибочка вышла

ГЛАВА 1

Последний посетитель буквально вынул из меня всю душу, а ведь казалось, я знала, на что иду, устраиваясь секретарем в суд. Характером, близким к нордическому, я обладала от природы. Железные нервы и ледяное спокойствие развились на предыдущем месте работы, теперь добавилась и толстая броня, защищавшая от всяких подколок «остроумных» искателей правосудия. Но этот дед взял и исчерпал все мои месячные запасы терпения причем в первых числах месяца! Вот уж когда обращение «господин» по-немецки лучше всего характеризует человека.

Из офиса вышла закономерно злая, но хоть в трамвае ухитрилась забиться в самый угол и, обнимая сумку, пригрелась у стеночки. На экране новости чередовались с рекламой, и за двадцать минут пути я получила больше геополитических сведений, чем хотела бы. За окном ещё было светло, а начавшийся октябрь окрасил листву золотом и багрянцем.

Долгожданная пятница, впереди выходные, продленные целыми двумя днями отгулов… Мечта. Высплюсь!

По дороге домой, недалеко от трамвайной остановки, был турецкий магазинчик с чудесной выпечкой и неизменно вкусными овощами и фруктами. Соблазнитель-хозяин на моих глазах выставил противень с только что испеченной пахлавой. Медом и пряностями пахло просто умопомрачительно.

– Раз уж дедуля погрыз мои нервишки, нужно побаловать себя чем-нибудь, – решила я, проходя мимо яркого прилавка с разрезанными дынями и арбузами и искоса поглядывая на выпечку.

В помещении было сумрачно, пахло горячим хлебом и клубникой. Я не слишком люблю эту ягоду, вечно зелень какая-то безвкусная попадается, но сейчас именно плетеные светлые коробочки с клубникой привлекли меня ароматом и внушающим доверие внешним видом. Крупные ягоды, сочные, явно спелые так и просились в рот. Устоять я не смогла.

Пройдя мимо большого, в полный рост зеркала, привычным жестом поправила прядь, выбившуюся из мягкого узла на затылке. Отражение окинуло меня таким же скептически-оценивающим взглядом, как я его, но мы остались друг другом довольны, и я пошла выбирать клубнику.

Один плетеный коробок мне особенно приглянулся, я поднесла его к лицу, глубоко вдохнула сладковатый аромат ягод.

Кто-то схватил меня за руку, резко дернул. Я выронила клубнику, попробовала вывернуться из захвата. Сильные пальцы вцепились в меня, как клещи! Я повернулась, ударила ногой. Попала, напавший неразборчиво ругнулся. На фоне слепящего ярко-бирюзового сияния увидела темную человеческую фигуру.

Новый рывок – я не удержалась на ногах и полетела на этого мужчину. Он схватил меня второй рукой, получил удар локтем. Чернота, ощущение нескончаемого полета. Шорохи. Нехватка воздуха. Меня тошнило. В ушах гудело. Я билась, пыталась освободиться, но меня держали крепко.

Удар коленями о землю. Трава под ладонями. Глоток свежего, непередаваемо вкусного воздуха! Господи! Какое счастье – дышать!

Рядом кто-то закашлялся и, кажется, сел. Я повернула голову, и меня тут же повело в сторону. Вцепившись в сочную зеленую траву, зафиксировалась в мире. Единственная радость: мутит, но без живописных последствий. Желудок пустой. Возможности пообедать не было, а на завтрак я съела только мюсли с йогуртом и больше десяти часов назад.

– Добро пожаловать в Эвлонт, госпожа Вероника! – раздался рядом незнакомый мужской голос.

– Вера, – на автомате поправила я. – И помолчи. Ты жив только потому, что мне плохо.

– Значит, идея исцелить плохая, – хмыкнул мужчина, не растерявший раздражающей жизнерадостности.

– Хорошая, – просипела я, переждав волну болезненных спазмов. – Если поможешь, не убью. Только покалечу.

Послышались шорохи. Собеседник явно вставал. Понял, что тошнота когда-нибудь да пройдет сама. Решил смягчить приговор, пока есть возможность меня задобрить. Теплые ладони легли мне на плечи как раз, когда живот снова скрутило. Я не сдержала стон, сильней вцепилась в траву. Ладони мужчины медленно скользили вдоль позвоночника, и мне чудилось оранжевое сияние, усилившееся, когда незнакомец коснулся моего живота.

Спазм ушел, я снова могла нормально дышать. Оберегающие прикосновения чужака действительно обладали какой-то чудодейственной силой. Лучше всяких таблеток.

– Ну как, госпожа Вероника, полегче?

– Вера, – снова поправила я. – Жить будешь.

Он не ответил, только убрал прекрасно теплые ладони и отошел. Я рискнула выпустить траву, медленно села и огляделась.

Поляна, вокруг смешанный лес, лето и, кажется, утро. В нескольких шагах от меня стоит мужчина. Раз больше никого нет, значит, это мой доктор и есть. На вид лет тридцать, волосы темные, на лице вопросительное, выжидающее выражение. Широкие брови чуть приподняты. Одет в мундир, иначе и не скажешь. Темная куртка со стоячим воротником, два ряда золотых пуговиц, темные форменные брюки, высокие черные сапоги до колена.

Над моей головой чирикнула птичка, я глянула на нее, вспомнила, что вообще-то я должна быть в турецком магазинчике! И почему сейчас лето? Недоуменно посмотрела на часы. По-прежнему шесть вечера, все ещё второе октября. Поднесла запястье к уху – часы тикали.

– Чем ты меня накачал? – мрачно спросила я.

– Не понял вопроса, – мужчина недоуменно нахмурился.

– Какой наркотик ты мне дал? – сложив руки на груди, я воззрилась на собеседника.

– Никакого, госпожа, – он пожал плечами, покачал головой и поспешно заверил: – Я сейчас все объясню! Начнем сначала. Добро пожаловать в Эвлонт, госпожа Вероника!

– Вера, – сухо поправила я в третий раз.

– Вы предпочитаете не называться полным именем? – удивился он. – Оно красивое, «ника» придает ему очарование.

– Льстец, – хмыкнула я. – Мое имя Вера. Без всякой «ника» в конце. Просто Вера.

Он молчал, долго молчал. А я решилась встать, не выпуская из виду странного человека.

– Этого не может быть, – выдохнул он минуту спустя.

– Все претензии к моей бабушке. Она меня так назвала, – бросила я, отметив, что незнакомец побледнел.

Он потер ладонью лоб, прошелся туда-сюда по поляне, достал из кармана листок.

– Тебе двадцать семь лет. Родилась восьмого августа. Так?

– Так, – подтвердила я.

– Живешь в городе Эссен.

Я снова кивнула.

– Второго октября в пять часов сорок минут ты была в овощной лавке! – в его тоне слышалось обвинение.

– Ну, да, – осторожно ответила я, прикинув, что по времени это могло совпадать.

– Ты – Вероника Кохер! – он метнулся ко мне, сунул листок под нос.

Под ровными строчками был портрет. Мой портрет. Точнее, я так думала несколько секунд, пока не обратила внимание на три родинки на левой скуле. Небольшие, неброские, но у меня их не было!

– Это не я! – выпалила я, ткнув пальцем в бумажку и указав на свою чистую скулу. – Я – Вера Кох. Живу в Эссене, мне двадцать семь, день рождения восьмое августа. Место рождения – автобус, сразу после пересечения границы между Польшей и Германией! Сверяйся со своей бумаженцией! Родители Антон и Людмила Кох. Я работаю секретарем в суде.

Он отступил на шаг, на его лице отразилось такое отчаяние, что я замолкла.

– О Огнедышащие! – взвыл он. – За что? Чем я заслужил все это? Чем прогневил?

Он схватился за голову. Вид у него был ошалелый. Только острого помешательства этого культиста мне не хватало!

– Она там хоть была? – глянув на меня исподлобья, с нескрываемой надеждой спросил он.

– Была, – уверенно кивнула я. – Я решила, что это зеркало. Хотя зачем в продуктовом магазине зеркало в полный рост да ещё и у входа?

Он сокрушенно покачал головой.

– Если тебя это утешит, – добавила я, – вы с ней минуты на три разминулись, не больше.

– Три минуты, – глухо повторил он. – Три минуты…

Его явно шоковое состояние постепенно превращалось в неуместное веселье. Мужчина рассмеялся, вытирая рукой брызнувшие слезы, смотрел то на меня, то на бумажку. К счастью, пришел в себя довольно быстро.

– Из всего этого мне совершенно ясно, что я тебе не подхожу, – заявила я, когда он спрятал листок в карман. – Можешь с чистой совестью отвезти меня обратно.

Он покачал головой:

– Не могу, хоть мне от тебя действительно никакого толку.

– Другим зато есть толк. Так почему не можешь? – насторожилась я.

– У меня больше нет портального артефакта. Он был один. Я на него семь лет копил…

– Я даже не догадываюсь, в какой системе координат ты бредишь. Объясни нормально! Так, чтобы было понятно!

– А что тут непонятного? – вскинулся он. – Чтобы выбросить тебя туда, откуда взял, мне нужен артефакт. Его больше нет. Денег тоже нет! И из-за этих проклятых всеми богами трех минут и не будет!

Я медленно выдохнула и, вовремя прикусив язык, чтобы не выругаться, посмотрела на собеседника.

– Давай так. Ты начинаешь вести себя, как ответственный мужчина. Вспоминаешь, что сам вот этот вот все устроил. А я тут вообще ни при чем! – рявкнула я. – И спокойно, как взрослый человек, объясняешь мне проблему.

Он хотел перебить, но я не дала:

– Ладно, нет артефакта, я поняла уже. Есть самолеты, поезда, автобусы, машины, лошади или велосипеды! Можно и пешком дойти до Эссена!

Его моя напористость не порадовала. Вполне приятное лицо напряглось, ожесточилось, в нем на несколько ужасно испугавших меня мгновений, проявилось что-то звериное. Сердце колотилось, но уже от страха, а не от возмущения, ладони противно взмокли. Я безмолвно наблюдала за мужчиной, старающимся взять себя в руки.

– Объясняю, чтобы ты поняла, Вера.

От того, как жестко и грубо прозвучало мое собственное имя, меня бросило в дрожь.

– Эссен и все, что ты знаешь, находится в другом мире. На Земле. Ты в Эвлонте. Это другой мир, другие законы. Здесь всем заправляет магия.

Даже не знаю, почему, но я поверила. Поверила каждому слову. Внутри стало холодно и мерзко, чувствовала я себя ужасно уязвимой.

– Чтобы вернуть тебя обратно, мне нужна дорогая зачарованная вещь. Артефакт, – сухо продолжал он. – Очень дорогой артефакт. Денег нет и не будет. Взять негде. Поняла теперь?

Я кивнула.

– Отлично, – мрачно бросил он. – Пока поживешь у меня, а я подумаю, что с тобой делать дальше. Можешь задать один вопрос.

Один? Да у меня их десятки! Но, кажется, собеседник трезво оценил свое состояние. Судя по всему, он больше одного вопроса и не выдержит, сорвется.

– Как тебя зовут?

Он смерил меня таким взглядом, будто выбор вопроса его удивил.

– Дэрек. Дэрек Алистер. А теперь пойдем, до города идти около часа.

Я вздохнула и послушно пошла за хмурым, раздраженным мужчиной. Подожду. Когда успокоится, тогда буду приставать с расспросами. Успею еще, к сожалению.

Лесная тропинка вывела на пригорок. Вид оттуда открывался великолепный. Большой город, давно разросшийся за пределы крепостной стены, красные черепичные крыши, вдалеке широкая лента реки. Время, судя по положению солнца, я определила верно. Утро, часов десять. Надеюсь, до самой жары доберемся до тени.

Дэрек спустился по крутому склону первым и поразил меня до глубины души тем, что молча подал мне руку. Как само собой разумеющееся, как норма поведения, о которой европейские мужчины двадцать первого века давно позабыли.

– Спасибо, – приняв помощь, поблагодарила я. Он не ответил, только махнул в сторону дороги.

Та, вопреки ожиданиям, оказалась вымощенной гладкими, хорошо подогнанными камнями. Подумалось, что дороги, которые прокладывали римляне, наверняка были такими же. Ведь многие из них сохранились до сих пор, а некоторые просто экономно заасфальтировали, но только в этом и состояли ремонт и обновление.

Я украдкой поглядывала на идущего рядом Дэрека. На меня прогулка по лесу оказала благотворное влияние, помогла успокоиться, хоть как-то собраться с мыслями. Я даже нашла позитив во всем происходящем! Меня не бросили одну в лесу.

Дэрек мрачно шел вперед, в мою сторону не смотрел, казался подавленным. Ну, у меня бы тоже было мало поводов для радости, если бы все сбережения разом пропали. Он молчал, вообще ни слова не сказал с тех пор, как мы ушли с поляны. Я решилась заговорить, лишь когда до ближайшего жилья оставалось метров двести.

– Против женщин в штанах предубеждений нет?

– Нет, если это форма, – буркнул он и остановился. – Пока не будем привлекать к тебе внимание. Успеется. Стой смирно.

Дэрек поднял ладони так, что они оказались на уровне моего лица. От них волной пошла такая желанная в жару прохлада. Здорово иметь личный кондиционер! Запахло мятой и грозой, Дэрек медленно опускал руки и что-то шептал.

– Готово, – удовлетворенно кивнул он. – Если встретится кто-то из знакомых, ты – новенькая. Моя временная напарница. Главное, помалкивай.

Я оглядела себя и почти не удивилась, увидев такой же мундир, как у Дэрека.

– Здорово! – восхитилась я.

– Всего лишь хорошо сделанная иллюзия, – хмыкнул он и, кажется, не поверил в искренность моего восторга.

Ну да, для него магия – естественная привычная часть жизни. И скептический взгляд, который я получила вместо благодарности за похвалу, был тому ещё одним подтверждением. Решила ничего не доказывать и не объяснять. От голода подводило желудок, хотелось пить, а в таком состоянии я могу только эффективно кидаться либо на людей, либо на продукты в магазине, накупая столько, будто мне не одну себя кормить нужно, а человек десять. Поэтому я считала, что лучше молчать и идти за Дэреком. Еда у него дома точно есть, чем быстрей топаю, тем быстрей поем и лягу спать. Это у них утро, а у меня уже целый рабочий день позади.

Пригород напоминал мелкие деревушки, которыми изобилует Германия. Чистенько, аккуратненько, заборчики, живые изгороди, клумбы под окнами. Существенными отличиями были куры с индюшками, явное отсутствие центрального водопровода и детских садов. Мимо прошла девочка лет десяти с двумя полными ведрами на коромысле. В конце той улицы, откуда она пришла, я увидела колодец с воротом и несколько женщин. За одним из заборов ребенок лет двух играл с большой собакой, тыкая ей в морду тряпичной куклой. Собака стоически терпела. Двое детей лет семи пробежали мимо. Один из них палочкой подбивал катящийся впереди обруч так, чтобы он не падал.

– Как у тебя голова ещё не открутилась, – неодобрительно хмыкнул Дэрек.

– Я впервые в Эвлонте. Мне все в диковинку.

– У вас что, детей нет? Или домов?

– Есть. А ещё есть детсады, школы, водопровод, электричество и технический прогресс, – отрезала я. – А ещё канализация, гигиена и еда на каждом углу.

– Ты голодная что ли? – догадался он.

– Да. Очень, – хмуро призналась я.

– Тогда ясно, чего ты такая злая, – хмыкнул этот «оптимистично настроенный дружелюбный добряк». – Уже почти пришли.

Его «почти» превратилось в ещё двадцать минут пути. Я старалась отвлекаться, разглядывая платья женщин, перепачканного сажей трубочиста и просто одетого мужчину, который белил дом. Не могла избавиться от ощущения, что попала в музей, в секцию, посвященную быту в девятнадцатом веке. Только на сей раз в программу входили ещё и запахи. Особенно ярким оказался запах свежего коровьего навоза, который подбирал с улицы парнишка лет пятнадцати. Его полную тачку я обошла по большой дуге. Привычный к подобным ароматам Дэрек только покачал головой.

Дом, к которому он меня подвел, явно знавал лучшие времена. Большому двухэтажному строению с просторным чердаком-мансардой очень подошло бы определение особняк. Участок земли у него был пропорционально просторным, дому под стать. Но я заметила и облупившуюся краску на оконных рамах, и деревянный щит, прикрывающий изнутри окно на чердаке, и рассохшуюся калитку.

Жаль, очень жаль. Я так надеялась увидеть опровержение того, что у Дэрека совсем нет денег. Судя по состоянию дома, судя по тому, что даже клумбы превратили в грядки, Дэрек Алистер экономил на всем и отдал последние сбережения за артефакт, который выдернул меня из родного мира.

– Не думаю, что отец спит, но не шуми на всякий случай, – понизив голос, велел мой новый знакомый, положив ладонь на медную ручку входной двери.

Я кивнула и молча вошла в дом, когда Дэрек распахнул передо мной дверь. Галантность мужчины при этом не выглядела наигранной.

Сумрачная прихожая, лестница наверх, шкаф для верхней одежды, шкаф для обуви, закрытые лампы на стенах лишь усиливали ощущение музейной обстановки. В доме пахло хлебом и какими-то травами. Дэрек указал на ведущий налево коридор, жестом пригласил идти вперед.

Кухня! Он завел меня на кухню, кивком указал на белый, расписанный цветами умывальник. Боже, я и не думала, что увижу такое в жизни! Хорошо, что смотрела с родителями старые фильмы, хоть знала, как этим пользоваться. Мыло пахло ромашкой, чуть теплая вода лилась только, когда я подпихивала наверх штырек-затычку. Неудобно ужасно, но стоило признать, что так расход воды меньше, чем с краном. А это особенно ценно, если таскать надо на себе ведрами.

– На, – Дэрек протянул мне светлое полотенце, сам вымыл руки.

– Садись, – тихий приказ сопровождался тем, что маг отодвинул для меня стул от большого обеденного стола.

Видимо, у Дэрека есть ген галантности, который работает даже, если все плохо. Я уселась на выбранное для меня место, поправила льняную скатерть и с предвкушением наблюдала за тем, как мужчина отрезает большую горбушку от ковриги серого хлеба. В следующую минуту передо мной оказалась тарелка со сметаной и эта чудесная, ещё теплая горбушка.

– Суп сейчас подогреется, – почти шепотом пообещал Дэрек.

Не обманул. Я едва расправилась с хлебом, приговорив и половину сметаны, когда на столе оказалась глубокая тарелка с луковым супом. Вкусно, горячо, сытно. Что ещё нужно?

Мой аппетит Дэрека тоже раззадорил, он отрезал себе хлеба, доел сметану, покосился на большой горшок с супом, но себе не налил.

– Очень вкусно, – тихо похвалила я.

– Если хочешь, там есть немного добавки. И отцу нужно оставить. Я вечером готовить буду.

– Нет, спасибо, я наелась. Ты сам готовишь?

– Конечно. Прислугу не держим, – он со вздохом встал, забрал у меня тарелку и опустил ее в бадью с мыльной водой. На обратном пути прихватил глиняные стаканы и кувшин, в котором оказался кисленький, но приятный квас.

– Может, ты мне расскажешь, зачем тебе понадобилась Вероника? – осторожно предложила я.

Он откинулся на спинку стула, скрестил руки на груди и смерил меня таким взглядом, что я пожалела о вопросе.

– Я рассчитывал, что она станет женой одного очень богатого лорда, – хмуро пояснил Дэрек, наконец.

– А девушку спрашивать не надо? – возмутилась я.

– Он красив, богат, прекрасно образован, родовит и будет носить жену-иномирянку на руках. Ты много знаешь дур, которые от этого откажутся? – он посмотрел на меня так, будто имел дело с абсолютной идиоткой.

– Что ж он до сих пор не женат, раз такой замечательный? – хмыкнула я.

– Молодой еще, два года как совершеннолетний, – взяв кувшин, Дэрек жестом предложил мне ещё кваса.

Я кивнула, поблагодарила.

– А если бы она ему не понравилась?

– Значит, понравилась бы другому лорду. Чуть менее богатому и родовитому, – прозвучало напряженно. Эту тему Дэрек явно не хотел обсуждать.

– А если бы никому не понравилась? – чувствуя, что хожу у грани, не уточнить не могла.

– Так не бывает. Правильные иномирянки очень ценные. Стабилизируют дары местных магов. Потомки сильные получаются. Но это справедливо, если мы говорим о правильных иномирянках, – он тоном оба раза подчеркнул «правильных» и добавил, чтобы у меня не было сомнений: – Ты и первый тур отбора не пройдешь. Ты бесполезна.

Я промолчала. Прикусила язык и промолчала. Ничего, эти все слова и тон я ещё припомню. Потом, когда найду средство давления на Дэрека!

Он залпом осушил стакан, кивнул на мой:

– Допивай. Устрою тебя спать. В твоем мире скоро ночь.

Надо же, колючка ядовитая, но о разнице временных поясов вспомнил! Сытость и эта мысль немного притупили мою мстительность и желание поставить горе-похитителя на место. Успею, будут ещё и время, и возможности.

Дэрек встал, убрал стаканы в бадью, жестом пригласил меня выходить в коридор и, приложив палец к губам, напомнил, что шуметь не надо. Я тихонько дошла до лестницы наверх, послушно поднялась в мансарду. Это было большое пыльное помещение, заставленное какими-то коробами, сундуками и шкафами. Небольшой уголок у стены расчистили ровно настолько, чтобы влезли кровать и стул. Под кроватью весело белел предмет из числа музейных экспонатов – ночная ваза.

– А простой уборной нет? – спросила я.

С трудом представляла, как пользуюсь горшком, а потом несу его по крутой лестнице, выдавая тому же Дэреку, что организмы девушек – не безотходное производство.

– Есть. Во дворе, – маг неопределенно махнул в сторону не закрытого щитом окна.

– Как пройти? – я выглянула во двор и вспомнила мультик про Шрека. Конечно, более аккуратный домик с кокетливым сердечком на дверце, но проблемы «дырка в полу» это не отменяло.

– Вниз, на кухню, там рядом с печкой ещё одна дверь есть. Но если ночью понадобится, лучше не ходить. Темно, лестница крутая. Сверзишься еще, а на похороны у меня денег нет, – хмуро вещал Дэрек, осторожно снимая с кровати пыльное покрывало.

– Может, выживу, – усмехнулась я.

– Лечение в разы дороже, а денег нет. Так что лучше сразу помирать, – без намека на шутку ответил маг.

Достал из ближайшего к кровати короба две подушки и светлое постельное белье. Судя по заломам, чистое, выглаженное.

– Подушку выбери, какая удобней. Ненужную положи обратно. Давай с пододеяльником помогу, и укладывайся, – он хмурился, между бровями залегла глубокая морщина.

Пожалуй, мне стоило Дэреку посочувствовать, но как-то даже в мыслях не получалось на сто процентов. Я невинная жертва, он ведь кашу заварил. Сам! Обидно, конечно, что все сбережения пропали, но вообще попытка заработать с помощью киднеппинга – преступное предприятие, с какой стороны ни глянь.

– Мне нужно выкупаться, – твердо заявила я, когда в руке оказался уголок пододеяльника.

– Вечером, – не глянув на меня, Дэрек возился с одеялом.

– У меня уже давно вечер, – возразила я. – Мне нужно выкупаться сейчас.

Он вздохнул, стиснул зубы, промолчал.

– И мне нужна ночная сорочка.

– Поищу, – буркнул он.

– Сейчас, не к вечеру, – подчеркнула я.

Маг тихо выругался сквозь зубы, но кивнул. Он помог мне застелить постель, то и дело поглядывал на короба.

– Так, пошли вниз, – решил он и спустился по лестнице первым, как и следовало по этикету. Поразительно, что Дэрек свято чтил эти правила.

Ступеньки чуть слышно поскрипывали под ногами, в прихожей все ещё было пусто, а в доме – тихо. Купальня расположилась рядом с кухней. Небольшое помещение, в котором место нашлось лишь необходимому. Лохань, скамеечка, мыльница, пемза, мочалки, вешалка для полотенец и пара черпаков разной емкости. Пол выложили синей плиткой, стены – голубой, и я не могла отделаться от ощущения, что это обошлось в свое время в приличную сумму. Пока Дэрек носил воду в большую лохань, я вспомнила, что раньше синий пигмент был исключительно дорогим, потому что для его получения растирали какой-то драгоценный камень. Интересно, почему семья Дэрека так обнищала, что не хватает денег ни на ремонт дома, ни на мясо в супе?

Мой похититель открыл дверцу в узкую кладовочку, достал с полки два больших розовых полотенца и молча отдал мне. Я решила не уточнять, были ли полотенца такими от природы или стали жертвой неправильной стирки с чем-то красным. Дэрек и так казался ещё более хмурым и напряженным, чем до того. Он опустил руки в воду, что-то прошептал, и от бадьи на глазах стал валить пар.

– Удобно, – оценила я, проверив хорошо нагретую воду.

Маг покачал головой и пообещав, что сейчас вернется, ушел.

Горячая вода смывала усталость, расслабляла мышцы. Экономить на таком простом средстве я считала глупым. Изо всех сил пыталась концентрироваться на том, что делала, и не пускать в сердце страх. Отчаянно искала позитив, хоть положение и было пугающе неопределенным. Пока рядом был Дэрек, я хоть как-то отвлекалась. На него, на природу, дорогу. Даже на детей на улице. Несколько минут наедине с собой – и мысли, от которых я убегала последние часы, меня настигли.