Текст книги ""Фантастика 2025-112". Компиляция. Книги 1-30 (СИ)"

Автор книги: Лариса Петровичева

Глава 18. Незапланированные учения

В этот раз спокойного перелёта не получилось. То есть, начался он, как всегда, тихо и буднично, а вот после взлёта и набора нужной высоты, родной мир сошёл с ума и начал хулиганить.

Мне сразу же припомнились злоключения у Амазодии и, конечно, других младших сестёр Скефия, когда они точно так же жонглировали мною и швырялись, словно я не человек, а какой-нибудь теннисный мячик.

Вот и Скефий поднял меня и даже понёс, вроде как, туда, куда надо, но потом начал вытворять со мной всякие не совсем приятные и понятные фигуры высшего пилотажа. Я и падал, чуть ли не на дорожный асфальт или на какое-нибудь дерево, я и взлетал, вертясь, как сумасшедший волчок. В общем, он сделал всё, чтобы я заверещал, как перепуганный ребёнок.

Но не тут-то было. Хоть и не ожидал от него такой благодарности за признания о тайнах и секретах, но после моих военных планов на ближайшее будущее, а особенно, после переживаний о папке-солдате, слава Богу, неудавшемся, я стиснул накрепко зубы, не позволив себе ни единого звука.

Может быть, таким способом мир добивался от меня простого зажмуривания глаз, после которого все ощущения полёта пропадают, но я подумал, что из-за очередных его причуд запросто смогу оказаться где угодно, только не на Фортштадте, и поэтому все издевательства перенёс стойко, пытаясь весь перелёт контролировать дорогу к пещере. Только за Кубанью он перестал мною швыряться, и я, уже довольно комфортно, приземлился на тропу недалеко от пещеры.

После того, как перевёл дух, поблагодарил мир за нескучную доставку моего летающего величества к месту назначения.

– Спасибо вам, ваше Всемогущество. За то, что в живых оставили. Но обратно меня, скорей всего, Даланий понесёт. Через подвал я ещё не разучился шнырять, так что, извините заранее.

А про тайну Провидения, уж простите, но я вам не рассказчик, – заявил я, нисколько не обидевшись на мир, после чего поднял тяжеленный банановый ящик на руки. «Когда Суперменом был, ящики, вроде, легче были. Или я здоровее?» – закряхтел я мыслями.

Устыдившись ли своих цирковых фокусов, удивившись ли моему самообладанию, но только Скефий сразу же облегчил мой банановый груз, и я, чуть ли не бегом, засеменил со своей, ставшей вмиг невесомой, почти двадцатикилограммовой ношей. Я и благодарностью пикнуть не успел, как со всего маху влетел вместе с бананами в ракушечную стену.

– Чего толкаешься? – взвизгнула на меня пещера, скопировав голос одного из моих подчинённых, когда я, не успев открыть глаза, врезался своим ящиком в стопку с фруктовыми сокровищами.

– И ты туда же, – вздохнул я и осмотрелся. – Но я же тебя… Вас… Не включал. Не звал.

В пещере оказались не только банановые залежи, а ещё и пятеро охламонов во главе с Александром-третьим, оккупировавших, и без того уменьшившееся, пространство пещеры-адресатора.

– Старшой собственной персоной, – представил меня всем присутствовавшим Укропыч. – Кстати, он совершенно в себе. Вернее, был ещё днём, а вот сейчас, глядя на него, я уже сомневаюсь.

– Здравия желаю всем, – выдохнул я, после того, как оправился от неожиданности и поставил ящик в сопку к остальным.

– На кой ты его вернул? – спросил меня один из сослуживцев.

– Перебор случился. И Угодник, и я припёрли домой по коробу. Вот я и вернул. А то, не ровен час, Мишка ими закусит, – признался всей компании. – А вы кто, товарищи? Комитет по разделению новогодних подарков?

– Мы комитет по поддержке своего командира. Пусть даже не в себе он, – доложил всё тот же сослуживец.

– Судя по вашим благородным лицам, среди вас четвёртого с восьмым нету. Или есть? – покосился я с подозрением на присутствующих. – Я, вроде, приглашал… Просил…

– Здесь первый и второй, как ты наказывал. А ещё шестой и седьмой. И я, как ты уже догадался, – представил всех и себя Александр из Далания.

– И вы только сейчас… О чём я хотел… Пещеру… Это самое… – растерялся я, соображая, зачем же они собрались. – Так вы по фруктовому поводу, или по учебному?

– Мы только что прибыли. Ещё без всякого злого умысла. Я собрался с духом, чтобы признаться всем, что к чему, и зачем, собственно, собрал, а тут и ты нарисовался, – доложил третий собрат.

– Тогда продолжай пламенную речь. А я пока дух переведу. Мой двенадцатый так оскорбился, что только-только закончил играть мною в волейбол. И все из-за моих от него секретов, – высказал я другу.

– Из-за каких? Что ещё за секреты? Какой волейбол? – всё-таки набросились на меня цепные товарищи.

– Попрошу минуточку внимания, – осадил всех третий. – Я сейчас с вами поговорю, а если что напутаю, старшой меня сразу поправит. Санёк, а с чего начать? С неограниченных возможностей миров или с самой пещеры? – обратился друг за советом.

– Сперва скажите, как вы настроены? Пессимистеры здесь собрались или оптимистеры? Шестой с седьмым, как о собрании подпольщиков узнали? – решил и я кое-что уточнить.

– Я их позвал. После того, как третий меня пригласил на банановую экскурсию, – доложил первый, чем очень меня удивил. – Головой за них ручаюсь. И это… Мы все верим в тебя, – добавил он серьёзно.

– Вы понимаете, что теперь наши миры, считай, поровну разделились. Те, кто верит мне, против тех, кто сомневается или боится.

Ну и времечко настало. Ладно. Начинайте работу над пещерными возможностями. Потом уже с ней… Начинай, – скомандовал я третьему, оборвав себя, чтобы не проболтаться и не испортить сюрприза.

– Сейчас я фокус покажу. О нём двенадцатый просил у наших старшин, но они… Сами приболели на голову. Сначала все дайте обещание никому не рассказывать о том, что сейчас увидите и узнаете, а потом продолжим, – потребовал мой заместитель.

– Ребят, извините, что перебиваю, но об этом старайтесь даже не думать, когда выйдете отсюда. Иначе вас тоже в марионеток превратят, как четвёртого с восьмым, – поддал я мистики своими внеплановыми запугиваниями.

– Это какие? За что их так? – поспешили с вопросами, а не с обещаниями мои оптимистеры.

– Не хотят миры, чтобы мы взрослели и тайны разные узнавали. Вот и пытаются затормозить наш прогресс с новыми мировыми знаниями. Боятся, что незнамо как отреагируем на знакомство с их секретами, – совсем не успокоил друзей третий.

– Не запугивай ты, – попросил я. – Это же моя обязанность.

– Так обещаете нигде, кроме подвала и пещеры, об этом не судачить и не размышлять? Страшного ничего не произойдёт. Только понятнее будет, откуда наш командир фруктами разжился, – более-менее спокойно пообещал мой зам.

– Даю такое обещанье, – посулил первый. – Только не знаю, как с мыслями такое можно сделать.

– И я даю. Я тоже. И я постараюсь, – обещали остальные напарники.

– И здесь, и в подвалах своих можете обо всём подряд думать. Никто вас в них не услышит. А с мыслями можно обманывать. Думайте о какой-нибудь ерунде, и всё. Я, например, включаю телепомехи. В голове их представляю, – объяснил я.

Третий осторожно взобрался на ящики с бананами и, стоя на них на коленях, поднял руки вверх.

– Я начинаю, а вы смотрите, не намочите ползунки. Продукты же тут, как-никак, – рассмешил он зрителей и приступил к включению Образа. – Я посредник Александр из третьего по счёту мира. Прошу включить пещеру в работу, – торжественно произнёс мой новый заместитель, и из его рук выскочили две дёргавшиеся молнии, моментально впившиеся в ракушечный свод по бокам от окошка-воздуховода.

Не успели зрители ахнуть, как над нашими головами во всей голографической красе расцвёл Млечный Путь. Пещера моментально озарилась гипнотическим красновато-малиновым свечением, галактика начала медленное вращение, а третий спрыгнул с коробок наземь.

– Прошу любить и жаловать. Млечный Путь собственной персоной. Наша родная галактика, если кто не знает, – громко объявил он, несмотря на то, что и сам перепугался до чёртиков. – Разговаривать уже можно? С пещерой? – уточнил у меня близнец.

– Подтверждаю готовность к работе, – бесстрастно доложила тётенька Образ.

Все вытаращили глаза, будто бы услышали голос самого Господа, но при этом уставились не на голографию, не в потолок, а на меня. Я сначала пожал плечами, а потом помахал третьему, чтобы тот продолжал диалог с ЭВМ.

– А о чём? – прошептал напарник, явно испугавшись наравне со всеми.

– Предусмотрены диалоги на темы служебного характера. Предусмотрены диалоги на произвольные темы. Предусмотрена возможность поиска информации служебного характера. Предусмотрена возможность анализа и справок о событиях, – доложила Образ ошалевшему от всего происходившего Александру, расслышав-таки его шепоток.

– Ядрёные финики, – брякнул заместитель-экскурсовод и подбежал ко мне, собираясь укрыться от невидимой ЭВМ-страшилы за моей спиной.

– Критерий не опознан, – сказала тётенька.

– Это он так выразился о том, что вы его напугали, – объяснил я Образу. – Ну что же ты? Общайся. Я, между прочим, один был, когда меня носом в Млечный Путь ткнули.

– Выражение внесено в память, как междометие. Ожидаю команду, – оборвала ЭВМ мою лекцию о пещерном геройстве.

– Где в Млечном Пути находится планета Земля? – нашёлся Александр-первый, вперёд всех справившись с волнением.

– Координаты Земли отсчитываются от центра галактики по рукаву Ориона, – сразу же начала лекцию Образ и заморгала сначала центром нашей галактики, а потом рукавом неизвестного нам Ориона. – Расстояние от чёрной дыры, находящейся в центре Млечного Пути, на земле измеряется в световых годах и составляет двадцать шесть тысяч двести восемьдесят лет, – закончила тётенька ЭВМ и заморгала красным кружком вокруг небольшой звёздочки-солнца.

Я вместе со всеми подивился Кармалии, оказавшейся не самой упитанной среди своих сестёр астр, но и не слишком миниатюрной. О световых годах и их количестве я уже откуда-то знал, а вот с размерами и местом прописки мамки наших миров познакомился впервые.

– Световой год, это что такое? – продолжил расспросы первый.

– Расстояние, которое проходит энерго-частица света в космосе за земной календарный год. Земной календарный год равен одной двухсот пятидесяти миллионной галактического года. Галактический год равен периоду полного оборота галактики вокруг оси вращения, – зачастила с объяснениями ЭВМ.

– Хватит о непонятном. Верните нас, пожалуйста, в нашу солнечную систему, – взмолился я, чувствуя себя полнейшим и неграмотнейшим оболтусом.

– Критерий опознан, – откликнулась Образ и выключила Млечный Путь. – Начинаю демонстрацию Солнечной системы без детализации параллелей.

Над потолком включилось солнце, мигом озарив пещеру ярким оранжевым светом, а вокруг него закружились все наши настоящие планеты и планетки, а не многочисленное семейство Кармалии.

– Модель Солнечной системы. Ожидаю команду.

– Вы так не шутите. Давайте детализацию параллелей, – попросил я Образ. – Все обитаемые миры к потолку. Все четыре круга.

– Критерий опознан, – откликнулась Образ.

Все разнокалиберные и разноцветные планеты моментально исчезли, а солнце, моргнув, притушило своё яркое свечение и уставилось на нас портретом улыбавшейся мамки Кармалии.

Через мгновение и все четыре круга голубых планет с такими же улыбавшимися портретами, помогая мамке, озарили всё пространство пещеры.

– Тишкино коромысло! – восторженно выдохнул седьмой Александр, а все остальные онемели и открыли рты.

– Междометие. Вроде бы, восхищение, – поспешил я с объяснениями, пока Образ не начала переспрашивать.

– Обалдеть! – согласился третий. – Сколько же у мамки деток?

– Двести двадцать пять, – похвастался я знанием арифметики.

– Ответ неверный, – не согласилась со мной ЭВМ. – На данной карте изображены миры, которые при соответствующих уровнях допуска, доступны для посещения через адресаторы.

Имеются молодые миры пятого круга без права посещения. Пятый круг не является полным, и доступ в него ограничен по причине процессов терраформирования и сопровождающих его аномалий, – как всегда, бесстрастно доложила Образ.

– Ни фига себе! Туды его, перетуды! – посыпались возгласы на голову электронной тётеньки.

– Междометия. Всё это междометия. Иттить колотить! Это уже моё междометие, – я тоже не выдержал и влился своим голосом в хор восхищавшихся, как будто до этого четырёх полных и посещаемых кругов с близнецами-планетами мне, и всем остальным, было мало.

– А в первом круге сколько? Что-то я со счёта сбиваюсь, – отрезвил наши восторги первый.

– Поднесите, пожалуйста, к нему первое колечко, – попросил я ЭВМ.

– Батюшки! Это я междометие восхищения произнёс, – захлебнулся в эмоциях Александр первый и начал пересчитывать голубые шарики с портретами миров. – Пятнадцать. Двенадцать сыночков и три лампочки-дочки? Это… Междометие… Междометие… И ещё одно, почти матерное, междометие.

– Вот и вы теперь всё знаете, – вступил я с речью знатока. – И пещера, фактически, живая, хоть и командует здесь электронная вычислительная машина – ЭВМ. Я её, по-космически, Образом зову. По-морскому – объект номер раз. И с количеством миров первого круга у нас получается полнейший недочёт. А если узнаете, что наша посредническая нумерация с конца, то междометия ваши до утра не умолкнут. Покажите нам номера миров, – попросил я Образ.

– Критерий не опознан, – заявила ЭВМ, но сразу же перенесла мировой круг от первого близнеца ко мне.

Я отыскал взглядом Скефия и ткнул в его портрет указательным пальцем.

– Первый мир, – озвучил необдуманное действие.

Моментально вся световая феерия выключилась, и пещера погрузилась во мрак, зато над моим выходом в мир загорелась цифра один.

– Напрасно это сделал. Погорячился. Зато теперь все видят, что над римской цифрой двенадцать красуется наша русская единица, – повинился перед близнецами, но тем было явно не до моих речей.

– Это что же получается? – возмутились чуть ли не все цепные и охотничьи. – Нас что, дурили до этого?

– Не дурили, а готовили к тайным знаниям, – попытался я реабилитировать Павла с его особым видением мироустройства. – Помните, что наша служба тайная? А это сверхтайны. Сверхсекреты. Потом попытаетесь всё понять. Может даже, и Павел об этом ни слуху, ни духу. Я же случайно обо всём таком и прочем узнал.

– Может быть, всё снова включить, чтобы получше разобраться? – взял слово шестой Александр.

– Включить можно. Только мы ещё больше путаться будем, – засомневался седьмой.

– А так мы не путаемся? Так мы всё правильно делаем? Если у них человеческие лица, то и нумеровать их нужно по-человечески. Даже не нумеровать, а имена придумать. Как у Стихии! – разгорячился третий.

– Ничего мы придумывать не будем, – начал я приводить всех в чувства. – Сначала привыкните к той мысли, что их пятнадцать, и что среди них есть сестры. Я вот, например, был во втором круге. Так там девятнадцать сестёр и всего девять братьев. И всех их люди по номерам зовут.

– Есть же Млечный Путь, Орион, Персей, Кассиопея, – не сдался третий.

– А так же Первый вокзал, Второе водохранилище, Третья больница, – парировал я. – Если наши мозги так устроены, то и не будем пока заморачиваться. Начнём с малого, а не с донкихотских наскоков на сокрытых сестричек.

– Давайте и на другие выходы глянем. Правда, что ли, они все неправильные? – с сомнением в голосе попросил первый.

– Сам вставай на бананы и проси, – сдался я под горящими праведным гневом взглядами сослуживцев.

Первый, чуть ли, не запрыгнул на ящики, а вот потом растерялся и заморгал глазками, то ли позабыв порядок включения, то ли испугавшись своей отчаянной смелости.

– Руки… Руки к потолку и представься, – подсказал третий.

– Я тоже Александр из мира ном… – начал первый, но осёкся. – А из какого я мира? Если все наши номера неправильные, – потупился он окончательно.

– Она нас знает по посредническим номерам. А по ним ты из первого мира, – успокоил я напарника.

– А давайте сразу начнём правильные номера говорить? Пусть она знает, что мы теперь в курсе этих тайн, – продолжил колебаться первый.

– Не включится. Она же не поймёт, что вы об этом уже знаете, и подумает, что это или шутка, или ошибка. И потом, нужен очень высокий уровень допуска, чтобы сменить этот пароль.

И сами путаться будем. Я, между прочим, до сих пор свой мир так и называю двенадцатым, а не первым, – прочитал я длинную лекцию, в процессе которой успел передумать. – О чём это я? Наши же пароли параллельные. А настоящие мирные номера никто ещё не отменял. Это всё моя инициатива была. Чтобы и вас пещера слушалась. Называй себя пятнадцатым и всё. Начинай!

– Был первым, стал последним, – вздохнул Александр из Корифия, но руки к потолку поднял. – Я посредник из п… пятнадцатого мира. Александр, сын Василия, внук Григория, правнук Федота. Прошу Образ о повторном включении в работу, – торжественно, но как-то обречённо, выговорил первый и выстрелил молниями в потолок.

Через секунду Кармалия уже расцвела оранжевым центром нашей маленькой подземной вселенной, а четыре круга лепестков-деток закружили свои хороводы, заново осветив пещеру.

– Поднесите к пятнадцатому первый круг, – попросил я ЭВМ. – Он сейчас нажмёт на все миры, а вы сразу не выключайтесь, а покажите нам выходы к ним и, если конечно можно, проходы в другие звенья и шлюзы. Нам очень-очень интересно.

– Критерий опознан. Режим «Standby»… Извините. Режим «Готовность» отключен. Включен обучающий режим вариант номер три.

– Вот повезло, – вяло пошутил я и, обращаясь к первому, выпалил: – Нажимай уже. И слазь с фруктов.

Первый быстро перещёлкал миры и спрыгнул с коробок, а Образ, не выключаясь сама и не выключая детализации параллелей, зажгла все номера на выходах в миры первого круга и два, никому из нас неведомых, знака над проходами в шлюзы и звенья.

– Фантастика, – выдохнул первый. – То есть, междометие.

– Ещё какое междометие, – согласился с ним третий. – Такое междометие, что мозги плавятся. А если бы вам сейчас живую виноградную лесенку от Стихии опустили, вы бы в обморок упали.

– Мы сейчас не за этим собрались. Вы собрались, а я случайно зашёл. Изучаем миры и проходы к сёстрам, а потом расходимся. В следующий раз продолжим тайные исследования, – раскомандовался я. – Время тут почти в тридцать раз медленнее, а, всё равно, тикает. Пора закругляться.

– А эти две закорючки, что означают? Племянников, что ли? – спросил седьмой.

– Это проходы в другие круги. Вернее, один проход в такие же пещеры в нашей грозди, а другой в пещеры с проходами в следующие обитаемые системы. Не одно же наше Солнце со своими детками имеется в Млечном Пути, – рассказал я безо всякой задней мысли.

– Это ты нам сейчас, так вот, запросто, брякнул, что где-то там живут инопланетяне? – взревел благим матом Александр-третий. – И их может быть очень и очень м-много?

– Чудак. Мы все инопланетяне. Я с первой планеты, ты с одиннадцатой, первый наш с пятнадцатой, и так далее. И всё это только в нашей… Как там? Во. В грозди. Или в Солнечной системе с параллельными обитаемыми планетами. С детьми Солнца, – разразился я поучениями. – А о других «нечеловеках» можно, конечно, и у Образа узнать. Но я, если честно, ужас как боюсь даже думать о них, не то что спрашивать.

– Не-не-не! Я и так сегодня спать не смогу. Если можно, закругляемся, а? – взмолился первый Александр.

– И мне на сегодня… междометий достаточно, – признался шестой.

– Тогда запоминаем всё глазами. Каждый запоминает свой правильный номер мира. И пока только его одного. И все запоминают, что проходы к сёстрам за номерами шесть, двенадцать и тринадцать. Наша первейшая задача – это осознать всё и переварить. Свыкнуться с этими секретами. А когда внутри проснётся нестерпимый голод к новым знаниям и приключениям, мы организуемся и совершим пробные вылазки в эти женские миры. Разведку и знакомство с сёстрами-мирами.

Я планирую далеко от пещер не отходить, а только поглазеть с Фортштадтов на их женские Армавиры. Ну, и поздороваться с тетеньками-мирами, конечно. Представиться им, узнать об их благосклонности или враждебности, и сразу назад. Так что, как созреете, милости прошу к нашему шалашу. А сейчас набирайте бананы и по домам. Другие короба с китайскими подарками после исследуем.

Я закончил командирскую речь и попросил Образ выключить иллюминацию.

– Мы на сегодня всё. Если кто из присутствующих примчится чтобы удостовериться, что всё было не во сне, а взаправду… Ну, или бананами разжиться, попрошу откликаться на все их просьбы. А сейчас, благодарю за работу. До свидания.

– Команда на отключенье получена. Обучающий режим номер три выключен. Режим «Stand by» включен, – доложила ЭВМ и отключила пещеру.

– Тьма. Привычная и родная тьма, – обрадовался второй Александр, подав, наконец, свой голос. – Пепси-колой угоститься можно? У меня во рту ещё в самом начале пересохло.

– Конечно, угощайтесь. Если сможете её без открывалки открыть, то и на здоровье, – разрешил я всем желающим.

– Можем-можем. У меня складной нож есть, – доложил седьмой, и все братья раскупорили по бутылочке и угостились шипучим напитком.

Я вспомнил о своём американском кладе и поспешил его раскопать. Отсчитав пять монет и, закопав остальные обратно в песок, раздал каждому присутствовавшему по одному доллару.

– Возьмите на память о секретном собрании. Я из Америки их привёз. О ней потом поговорим. Монеты будут нашим тайным паролем. Лично я не обещаю, что каждого из вас угадаю, когда встречу в следующий раз, а вот, увидев у него монету, сразу смекну, с кем имею дело. Договорились? Айда по домам, по мирам.

Напарники, напившись пепси и разделив один банановый ящик на всех, начали прощаться и расходиться, а я взял опорожнившийся картонный короб и сложил в него все опустевшие бутылки.

После короткого прощания поднял короб и пошагал в ракушечную стену с римской цифрой двенадцать, напрочь забыв о плохом поведении Скефия.

Только когда уже выбрался из пещеры и открыл рот для просьбы о переносе домой, опомнился, но всё-таки дрогнувшим голосом попросил:

– Домой бы меня? Я тебя почти простил. И тебе пора перестать обижаться.

– Фух! – согласился Скефий.

– Тогда коробку домой, а меня на свалку. То есть… Ну, ты понял. И разбуди перед пятью часами утра. Ты же слышал мой разговор с дедом. Мы завтра с ним в вулкане купаться будем.

Мир вырвал из моих рук коробку, и она в то же мгновение исчезла. Потом он приподнял меня над землёй, а дальше выстрелил, как ядром из пушки. Через несколько секунд я уже приземлился посреди своего двора.

«О сокрытии так и не вспомнил», – подумал, испугавшись, что меня запросто могли увидеть родители.

– Пуфф! – успокоил меня Скефий и подтолкнул к родному порогу.