Текст книги ""Фантастика 2025-112". Компиляция. Книги 1-30 (СИ)"

Автор книги: Лариса Петровичева

ГЛАВА 7

* * *

Утро началось с письма от родителей. Оно оставило гнетущее впечатление, будто мы с ними серьезно поссорились, и со мной разговаривали, как с чужой. Выверенные фразы, написанные папиным почерком, официальная холодность выражений и скупого совета не брать в свиту Тамону, даже если ей придет в голову настаивать на том, что заключенный мимоходом приблизительный договор кого-то к чему-либо обязывает.

По правде говоря, я и без советов не стала бы по доброй воле связываться с этой девушкой. Не после ее молчаливого соучастия в несостоявшемся изнасиловании. Но и других университетских знакомых я бы не пригласила в свиту. Исключением был только Падеус, однако лорд Адсид совершенно правильно подчеркивал, что он всего лишь человеческий юноша с магической пятеркой. Слишком незначительная для государственных мужей личность, чтобы доверить ему сопровождение будущей аролингской принцессы.

Я знала, что все решат за меня, назначат свиту. Знала, что ничего не могу выбирать. Тщетно пыталась представить лицо своего жениха, но раз за разом видела только драконью ипостась. От этого меня льдом до костей пронизывал ужас, усиленный безысходностью. Еще хуже становилось от осознания, что в нужный момент я со счастливой улыбкой скажу «да».

Из-за этих мыслей на глаза наворачивались слезы, жизнь казалась законченной, а на ум приходило ещё более горькое определение для нее: «загубленная».

От переживаний не отвлекали ни учебники, ни безуспешные попытки отрешиться от какой-то посторонней глухой злости, ни пробы написать родителям более или менее внятное письмо. Гудела голова, хотелось просто лежать, обнимать подушку и плакать. Этому желанию я перестала противиться, когда господин Ρаскиль принес мне обед и передал письмо от аролингского посла. Конверт с нарядной розовой лентой так и остался нераскрытым. Ненужный, нежеланный, обременительный знак внимания!

Некоторое время спустя я умылась. Встретившись взглядом с собственным отражением, пообещала себе, что хотя бы попытаюсь расторгнуть помолвку.

Слезы и противная тревожность меня вымотали, но принесли облегчение. Я забралась с ногами в кресло, набросила на себя плед и решила полистать учебник по чарам. В кои веки стройные формулы и пространные объяснения подействовали на меня усыпляюще, я уже на третьей странице стала отчаянно клевать носом.

– Льяна, – раздался рядом смутно знакомый мужской голос.

Я вздрогнула, огляделась. Передо мной раскинулась магическая пустыня Терон – на первый взгляд ничем не примечательная равнина, украшенная редкими рощами, упирающаяся в холмы на горизонте. Но я знала, что оказалась в опасном месте – всего в паре шагов виднелись ещё отчетливые следы сумеречных тварей. Горьковатый запах распустившегося у моих ног карси щекотал нос. Это растение можно было только привезти из пустоши, вырастить его самостоятельно не получалось. Стволы деревьев по правую руку от меня подозрительно блестели, словно их отполировали. Без сомнений, в полуденную жару сюда приходят отдохнуть и потереть спины чейоры.

Дикое место, где мне совершенно точно нечего делать одной. Тревоги я, правда, не испытывала, как не ощущала и одиночества. Даже казалось, меня опекают, защищают. Приятное чувство, знакомое по общению с лордом Адсидом.

Подумала, что видение воскресило воспоминание об одной из вылазок с отцом. Он вместе с двумя друзьями и их сыновьями несколько раз устраивал походы в пустыню. Хотел научить подрастающих детей находить съедобные растения, читать следы и хоть как-то выживать в пустоши, всегда бывшей нашим соседом.

Я оглянулась, ожидая увидеть вдалеке деревню, но ее не было. В десятке шагов высилась скала, рассеченная молнией. Раскол переливался на солнце всеми цветами радуги, а я знала, что обязательно нужно найти это место в действительности. Появилась убежденность, что этот заключенный в скале кристалл жизненно важен для меня.

– Льяна, – снова позвал тот же мужской голос из ниоткуда. – Чтобы сломать им игру, тебе придется сыграть по чужим правилам. Иначе не получится. Иначе ты всегда будешь в опасности. Поверь, это единственный путь.

Я понимала, что невидимый собеседник имеет в виду драконов, но положение казалось мне безвыходным, поэтому не скрывала отчаяния:

– Но как я могу сломать? У меня ни связей, ни друзей, ни времени! Скоро помолвка, потом все будет решено! Ничто нельзя будет изменить, – к концу голос осип, я с досадой смахнула слезы.

– Помолвка – не свадьба, – утешил неизвестный. – Это у них мало времени, а спешка приводит к ошибкам. Да, сотни друзей у тебя нет, но хватит и одного. Того, для которого ты очень много значишь.

– Но кто это? – я шмыгнула носом, с трудом представляя, что голос говорил о Падеусе, например. Других друзей у меня не было.

– Поймешь со временем, – с усмешкой заверил голос.

Видение оборвал стук. Я суетливо вскочила, подняла с пола учебник по чарам и, на ходу поправляя платье, поспешила к двери. Свет кристаллической лампы разогнал заползшие в комнату сумерки, я мельком глянула в зеркало, на ощупь торопливо заправила выбившуюся из прически шпильку.

– Кто это?

– Шэнли Адсид, – раздалось в ответ.

Я открыла дверь и даже не думала скрывать, что обрадовалась стоящему на моем пороге мужчине. В тусклом сиянии ламп его черты казались более мягкими, взгляд рассматривающего меня эльфа – ласковым. Красивые губы лорда Адсида изгибались в приветливой улыбке:

– Добрый вечер, госпожа Льяна. Не составите ли мне компанию за ужином?

– С удовольствием, лорд Адсид, – выдохнула я.

– Тогда я буду рад сопровождать вас в мой кабинет, – ответил он, испортив всю подчеркнутую церемонность слов веселой улыбкой.

Лорд Адсид кивком засвидетельствовал почтение, я, наконец, вспомнила об обязательном приветственном поклоне. Но, глядя в серые глаза собеседника, знала, что все эти расшаркивания лишние и могут быть только шутливыми, если мы наедине. Мы оба совершенно точно не нуждались в этих условностях, как-то незаметно переросли их.

Чудесный вечер в обществе лорда Адсида стал наградой за вчерашнюю отстраненность, за холодность и подозрительность, за мои сегодняшние слезы и день, проведенный взаперти. О политике не говорили, ни слова не сказали об аролингцах, отборе или ритуале. Мы не обсуждали короля, других невест или свиту. Темами бесед стали музыка, особенности выращивания растений пустоши в домашних условиях и животные.

Лорд Адсид выглядел очень уставшим. Яркое пламя дорогих свечей безжалостно подчеркивало морщины у глаз, бледность. Движения моего опекуна были по – прежнему уверенными, но замедленными, осторожными. Медовый дар сиял ровно, но тускло, будто его обладатель очень давно не давал себе отдыха.

Я связывала это с тревогами из-за отбора и даже частично считала виноватой себя. Тем приятней мне было сегодняшнее желание лорда Адсида провести вечер вместе. Я уже не в первый раз ловила себя на предположении, что опекун отдыхал в моем обществе. Наверняка, это объяснялось действием «Семейного спокойствия», временно связавшего нас крепче, чем ректор рассчитывал. И даже понимая, что магия крови и составная формула так сблизили нас, я наслаждалась часами, проведенными с Шэнли Адсидом. Рядом с ним на душе становилось светлей, жизнь казалась замечательной, а трудности преодолимыми.

– Помню, что обещал научить вас проверять предметы на вредоносную магию, – сиплость красивого голоса собеседника к концу ужина значительно усилилась. – Давайте займемся этим завтра. Сразу после завтрака. Я распоряжусь, чтобы вам принесли его в комнату. Захватите поднос и поднимайтесь ко мне, хорошо?

Я просияла, рассыпалась в благодарностях. Он улыбался, а из-за тепла в его взгляде казалось, лорд Адсид любуется мной, как и я им. Хотелось взять его за руку, а лучше обнять, чтобы в полной мере почувствовать янтарный дар, насладиться медовым теплом и дымным запахом лавра. Желание сделать новое взаимное зачарование было, конечно, нескромным, но очень сильным и, судя по всему, взаимным.

К сожалению, чудесное волшебство так и осталось несбывшейся мечтой – лорд Адсид отступил на шаг, легко покачал головой и пожелал доброй ночи.

Мне снова снилась рассеченная молнией скала, хотя голос я больше не слышала. Удивительно, но видение меня успокоило, а совет сыграть по чужим правилам, чтобы разрушить чью-то игру изнутри, казался дельным.

Утром лорд Адсид выглядел отдохнувшим и посвежевшим, и это была не иллюзия, к которым ректор часто прибегал в последнее время. Любуясь сидящим напротив эльфом, я чувствовала себя польщенной тем, что вчера вечером он не скрывал усталость от меня, хотя силы на волшебство у него определенно были. Мне хотелось объяснять его поведение доверием и нежеланием возводить между нами дополнительные барьеры. Причин для появления отчужденности и так хватало.

Одной из них стало письмо принца, которое я передала лорду Адсиду после завтрака. Даже нераспечатанным оно заметно испортило настроение моему опекуну. Он хмурился, исследуя конверт, а вердикт ректора меня озадачил.

– Здесь нет вообще никакой привязки. Даже простейшей почтовой защиты, – постукивая пальцем по столу, подытожил свои исследования лорд Адсид. – Вы позволите мне его вскрыть?

– Конечно, – легко разрешила я.

Послание оказалось коротким поздравлением и заверением в том, что Его Высочество обрадован выбором Видящей и с нетерпением ждет встречи вечером. Подпись «искренне ваш Зуар» наполнила мое сердце искрящейся радостью, почти невыносимо ярким счастьем. Перед глазами в мельчайших деталях появился образ красавца-принца. Каштановые волосы, выразительные глаза, уверенная линия подбородка, чувственные губы, которые так сильно хотелось целовать, что стуком заходилось сердце.

Я посмотрела на собеседника и с разочарованием увидела досаду на его лице. Как нечестно, что он завидует моему счастью! Как несправедливо, что он хочет все испортить!

– Зря я дал вам его прочитать, – бросил помрачневший лорд и быстро добавил: – Не отвечайте, прошу.

Я прикусила язык, промолчала. Это вообще-то было мое письмо, от моего жениха. И решать, кто что будет читать, могла только я! Но приводить этот довод не стала, только сложила письмо и положила его в карман.

– Ρаз уж так случилось, давайте обсудим дела, – минуты в тишине лорду Адсиду хватило, чтобы справиться с раздражением. – Поговорим о свите, о сегодняшнем приеме.

Он называл имена незнакомых мне эльфов, их должности. Подчеркнул, что все они пока что не утверждены Εго Величеством. Немного помолчав, встретился со мной взглядом:

– Вы должны понимать. Правитель очень огорчен тем, что Видящая выбрала вас. Он очень этим огорчен, – медленно роняя слова, добавил ректор. – Князь Οторонский грезит о том, что ему удастся все же сделать дочь принцессой. Возможно, уговорив леди Арабел провести ещё один ритуал.

– Но нас с Его Высочеством связывает притяжение даров! Яркое и очевидное! – запальчиво возразила я. – Никакого другого результата не будет!

Лорд Адсид недоуменно поднял брови, хотел что-то сказать, но промолчал. Он откинулся на спинку кресла, сложил руки на груди и, не сводя с меня глаз, задумчиво постукивал по плечу украшенным перстнем пальцем.

Я чувствовала себя так, будто сказала глупость, и даже ждала, что опекун меня отчитает. Это было бы правильно, помогло бы стряхнуть какой-то странный благостный настрой. Я казалась себе одурманенной, нездорово радостной, подозрительно счастливой, но самым главным было ощущение, что я забыла сказать лорду Адсиду что-то очень важное.

– Это все очень странно, – спустя несколько минут, пробормотал он. – Как же они это сделали?

Ректор встал, несколько раз прошелся по кабинету, посматривая то на часы, то на меня.

– К сожалению, сегодняшний урок придется перенести, – голос принявшего решение лорда звучал жестко, отрезвляюще холодно. – До приема остается всего четыре часа. Вам нужно подготовиться, а мне кое-что проверить. Пожалуйста, будьте в своих комнатах. Я зайду за вами до приема.

Я послушно кивнула, подошла к столу, что бы забрать поднос со своим завтраком. Повинуясь какому-то необъяснимому порыву, достала из кармана письмо Его Высочества. Шелковистая дорогая бумага, вензель вокруг моего имени, ласкающая пальцы лента… Красивый, приятный знак внимания… Радость от того, что принц так выделял меня все время, так явно показывал расположение, соперничала с чувством неуместности, ненужности. Оно пересилило, и я оставила письмо жениха на столе.

Взяв поднос, повернулась к лорду Адсиду. Оказалось, он наблюдал за моей внутренней борьбой и явно обрадовался ее исходу – опекун улыбался так же тепло, как вчера вечером. В тот миг дороже награды для меня не было.

ΓЛАВА 8

* * *

Кристалл памяти, зелье для пополнения резерва, шкатулка с письмами от полудракона, в которую легло и последнее. Лорда Адсида приятно поразило то, что Льяне удалось пересилить неизвестное заклятие аролингцев и оставить конверт. Это обнадеживало. Ничто не потеряно, пока Льяна способна бороться с магией драконов, на чем бы это волшебство ни основывалось.

По дороге к Арабел магистр размышлял о том, что девушка смогла противостоять сильнейшей привязке на одном из писем и отчаянно сопротивлялась внушению драконов. Пусть у нее не всегда получалось отделить свои чувства от навязанных, но все же сдаваться Льяна не собиралась. Ни до ритуала, ни после.

Услышав, как девушка повторяет те же определения, что и Арабел, лорд Адсид больше не сомневался в том, что именно во время ритуала драконы как-то повлияли и на Видящую, и на Льяну, и на результат. Единственным способом узнать это было считывание. То, что Арабел сама называла ритуал странным и необычным и хотела поделиться воспоминаниями, магистра воодушевляло.

Тем сильней ранило разочарование, когда больше двух часов спустя стало ясно, что пробиться в память Видящей невозможно. Доступными оказались только обрывочные картины.

Так лорд Адсид видел след Либесерума в аурах княжны и принца, отмечал, что без приворотного у них не возникло и приязни. На этом фоне сияющие нити искреннего чувства леди Цамей выглядели изумительно красивыми. Они уходили куда-то за купол волшебства Видящей. Похожие нити, бьющие светом по глазам, соединяли Зуара и Льяну. Лорд Адсид считал это притяжение слишком ярким, слишком очевидным, а потому подозрительным. Он чувствовал, что Арабел в воспоминании тоже сомневалась. По ее мнению, это сияние что-то скрывало, но рассмотреть и разобраться подруге не удалось – помешала благоговейно-восторженная мысль «Вот оно, истинное притяжение магии», и ритуал на этом закончился.

На всех остальных сведениях стояли такие серьезные блоки, которые едва ли получилось бы снять за несколько недель постоянной работы.

Для Арабел это стало ударом. Она пришла в ужас, потому что сама блоками воспоминания не закрывала и отлично понимала, что появиться они могли только во время ритуала. Она плакала, всхлипывала, промокала платком слезы, сновала по комнате, не находя себе места. К огромному облегчению Шэнли Адсида, Арабел не высказывала предположений и догадок вслух. Знала, как болезненно воспринимаются звуки, если резерв опустошен.

Истощенный, растративший всю магию до капли лорд обессилено сидел на диванчике и ждал, когда подействует зелье. С тоской глядя на часы, понимал, что придется пить и вторую бутылку, иначе на приеме он сможет только безучастно стоять у стенки. Позволить себе такое, когда Льяна нуждалась в нем, лорд Адсид не мог, хотя и не представлял, как помочь ей.

– Мерзкое чувство беспомощности, – сказал он, устало потерев лоб и саднящие глаза.

– Шэнли, я тебя умоляю. О блоках, пока не разберемся, как и кто это сделал, не должны знать! – голос Арабел осип от слез и волнения, губы дрожали.

– Я сам понимаю, что вся система правосудия рухнет, если это выплывет, – хмуро ответил он и потянулся ко второму пузырьку.

– Не пей, – остановила его Арабел, поспешно открывая зачарованный ящик комода. – У меня остался один кристалл. Ты когда-нибудь угробишь себя этими зельями.

Лорд Адсид с благодарностью принял тонкий кристалл с заключенной в нем частью резерва подруги. Активные руны отозвались на прикосновение, сила влилась через ладони, дышать стало легче, а мир постепенно обретал краски.

– Спасибо, Арабел. Я свои давно использовал, а зелья действуют медленней… Так приятно ощущать себя снова живым.

Она села рядом, посмотрела на него с сочувствием.

– Я очень давно не видела тебя с полным резервом. Пожалуй, только прием в посольстве был исключением из правила.

Лорд Адсид кивнул, с горечью вспомнив Льяну в момент последнего зачарования… Не могла девушка, смотревшая на него так, испытывающая такие чувства, одновременно быть избранницей принца! Не могла!

Он не защитил ее, не уберег. А времени, чтобы все исправить, ужасно мало…

– Я в первый раз настолько сильно хочу прочитать тебя, – усмехнулась Арабел. – Ты от меня что-то утаиваешь. И это что-то явно связано с ритуалом.

– Я расскажу позже, – пообещал Шэнли Адсид. – Странно, что ты сама этого не увидела в ритуале. Я, признаться, рассчитывал… – пробормотал он и, заметив интерес подруги, поторопился поменять тему: – Но все это не сегодня. Его Величество ждет нас через час.

Арабел пожала плечами.

– С ним бывает ужасно сложно. Жаль, что он редко прислушивается к хорошим советам. Та же Льяна оказалась в этом отборе его милостью. А теперь он так недоволен результатом, что, я боюсь, вскорости может решиться и на убийство. Девушка, по сути, беззащитна, а давление со стороны князя и его союзников велико, – заметила женщина.

Лорд Адсид поморщился, думая, стоит ли рассказать подруге о «Семейном спокойствии». Пока решил повременить и попробовать выяснить, что же она видела в ритуале, а не искажать ее восприятие сведениями, которые в данный момент ничего не меняли.

– Конечно, король может и, думаю, попытается отдать девушку лорду Цорею, – не заметив выражения лица эльфа, продолжала Арабел. – Все же до помолвки неделя, за это время можно многое успеть, – она неопределенно развела руками. – Давление на Льяну и ее родителей, угрозы, тюремное заточение, чтобы решение отказаться от помолвки исходило от самой невесты. Компрометирующие публичные поцелуи с лордом Цореем, приворот с его стороны…

Она встала, взяла футляр от кристалла и подошла к комоду:

– Не знаю, на что согласятся пойти Таттореи, насколько готовы испортить еще не укоренившиеся отношения с Аролингом. Они вполне могут решить, что союз с князем Оторонским и благоволение Иокария выгодней. К тому же перспективными восьмерками-аристократками разбрасываться – транжирство чистой воды.

Лорд Асдид кивнул, с удовольствием отметив, что подруга, не знавшая о заговоре «Либесерум для принца», очень верно описала сегодняшние отношения благородных родов.

– Ты аролингцев сбросила со счетов, – хмыкнул он, наблюдая за Видящей, прятавшей в ящик принадлежности для считывания. – Может, принц рад исходу ритуала.

– Конечно, рад. Ты сам видел, у них с Льяной яркое и очевидное взаимное притяжение даров, – неожиданно резко бросила Арабел.

Ρектор нахмурился, услышав набившее оскомину дословно повторяющееся определение. Обратил и внимание на то, что Видящая отвечала одинаковым высказыванием на слова «исход ритуала». Явно господа драконы лапы приложили! Иначе и быть не могло!

Это злило, ярило настолько, что лорд Адсид мысленно начал подбирать слова для разговора с Εго Величеством о том, что Видящая приняла решение под давлением. В тот момент крах судебной системы и последующая неразбериха мало его тревожили! Хотелось даже ценой скандала с правителем выдернуть Льяну из отбора, не дать драконам то, чего они так добивались! Особенно сильным стало это желание после слов не замечающей настроения друга Арабел:

– Это, возможно, прозвучит странно, – будто извиняясь сказала она, – но я вполне уверена, что Льяна никогда не хотела победить. Я чувствовала в ней какое-то отрицание происходящего, что ли… Не могу объяснить лучше.

Видящая смущенно отвела глаза, растерянно пожала плечами и продолжила, прежде чем лорд Адсид успел заговорить.

– Допускаю, это связано с ухаживаниями лорда Цорея. Он привлекательный юноша и точно вызвал у нее симпатию. Я это чувствовала после ритуала. Еще видела, что он был огорчен результатом и что Льяна ему нравится. Поэтому думаю, лорд Цорей может решиться на приворот.

– Чтобы она под действием зелья отказалась от помолвки, – хмуро согласился магистр, стараясь не показывать, как его злят логичные предположения подруги и ее наблюдательность.

– Именно, – улыбнулась Арабел. – Отказ Льяны оскорбит принца. Конечно, будет большой скандал, но перспективная восьмерка в роду того стоит.

Лорд Адсид нехотя согласился и, поблагодарив за разговор и попытку считывания, распрощался до приема.

От Арабел ректор выходил в прескверном настроении. Мало того, что резерв пополнился пока всего на четверть и дергал чувства опустошенностью, так еще и ее предположения о дальнейшей роли лорда Цорея были вполне обоснованными и оттого раздражали невероятно. Желание по возвращении уйти на арену и там сбросить напряжение с помощью опасных заклинаний притуплял только здравый смысл и понимание того, что так проблем не решить. Напротив, растрата резерва могла только усугубить все. И без того Льяну не удалось вывести из-под удара, цель аролингцев оставалась по – прежнему невыясненной, Его Величество, как и князь Οторонский, явно не собирался бездействовать и что-то придумал за прошедшие сутки. Позволить себе слабость магии и тела лорд Адсид в такой ситуации не мог.

Стараясь отвлечься, магистр вспоминал вчерашний разговор с правителем и общение с Видящей. При этом его не покидало странное чувство узнавания ситуации. Но только на первом этаже башни Шэнли Адсид сообразил, что уже слышал рассказ об этой ссоре от Льяны. Девушка упоминала и платье Арабел, и причину ее возмущения. Дар предвидения в сознании ректора накрепко связался с Пророками. К таким благословенным богиней эльфам Льяну с ее магической восьмеркой даже неловко было причислять, и книги из родовой коллекции еще раз убедили лорда Адсида в этом. Как правильно объяснить особенности дара девушки, магистр не знал.

Поднявшись к себе и надев парадную мантию, глава одного из древнейших родов Кедвоса задумался о том, согласится ли лорд Цорей использовать приворот, что бы заполучить Льяну. Этот юноша казался ректору достаточно разумным, чтобы понимать выгоды такого воздействия, но недостаточно циничным, чтобы и в самом деле применить Либесерум или другое зелье со сходными свойствами. Итог рассуждений лорда Адсида несколько успокоил.

Магистру не хотелось блокировать эмоции девушки из боязни пропустить нападение, а приворотное, если бы лорд Цорей решился его использовать, внесло бы сумятицу в и без того непоследовательные и непредсказуемые эмоции Льяны. Ректора и так раздражала вспыхивающая после каждого упоминания принца восторженность, очень похожая на влюбленность. Слишком сильно било по чувствам это неестественное, сметающее разумные мысли счастье.