Текст книги ""Фантастика 2025-112". Компиляция. Книги 1-30 (СИ)"

Автор книги: Лариса Петровичева

Соавторы: Дан Лебэл,Кристина Юраш,Александр Нерей,,Ольга Булгакова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 279 (всего у книги 340 страниц)

ГЛАВА 33

Грифон, тяжелая дверь, глухой щелчок замка, молчаливое приглашение занять гостевое кресло, задумчивый лорд, напряженная тишина. Смотреть на ректора я не осмеливалась. Стыдилась своего поведения, того, что мое расположение действительно оказалось так просто получить. Два письма, комплимент, доброе отношение красавца-принца, уже в оранжерее показавшего свой интерес ко мне.

Он разительно отличался от кедвосцев тем, что сразу увидел мои достоинства. Ему не потребовался экзамен по этикету, чтобы внезапно прозреть после нескольких месяцев знакомства! Почему-то именно это казалось очень важным и ценным.

– Дайте мне, пожалуйста, письмо, – приказ, прозвучавший, как вежливая просьба.

Я вздохнула, склонившись к сумке, выудила украшенный зеленой лентой конверт. Лорд ректор взял его осторожно, за краешек, положил перед собой и, держа над письмом раскрытые ладони, надолго замер. Он сосредоточился на волшебстве, на меня не обращал никакого внимания.

Минуты тянулись в молчании, я не решалась пошевелиться, сидя на краешке жесткого гостевого кресла. Вздрогнула, когда переговорный кристалл ожил, засиял. В комнате раздался голос господина Ρаскиля, объявившего, что какой-то господин пришел на назначенную встречу к одиннадцати. ГЛАВА древнего рода Адсид вынырнул из транса и громко попросил проводить посетителя в рабочий кабинет рядом с секретариатом. Низкий голос ректора звучал спокойно и уверенно. Так, будто ничего, совершенно ничего необычного не происходило. Мне бы его самоконтроль…

Кристалл погас, я повернулась к опекуну. Он выглядел бесстрастным, и не будь наши эмоции связаны, я никогда не подумала бы, что мужчина насторожен, даже обеспокоен. Его выдавал только взгляд. Цепкий, напряженный взгляд опытного дознавателя.

– Думаю, вы не удивитесь, когда я скажу, что на конверт наложены чары, – ничего не выражающим тоном заговорил лорд Адсид.

Я покачала головой, невесело усмехнулась:

– Я догадывалась, что вы придете к такому выводу.

Зря надеялась, что проверка ничего не даст! Зря! Но нелепая мысль о том, что принц не посмел, не стал бы зачаровывать невесту, крепко сидела в сознании, поэтому я уточнила:

– Какие это чары?

Лорд Адсид недолго помолчал, словно раздумывал, как ответить.

– Не знаю точно, – наконец, признал он, даже не догадываясь, как поразил меня этими словами.

Я как-то привыкла к мысли, что лорд Адсид, сильнейший маг королевства Кедвос, опытный боец и изобретательный алхимик, знает о магии если не все, то почти все!

– Чувствуется, что это было сочетание нескольких формул, составное волшебство. Но сейчас от него осталась только привязка к вам.

– Что значит «осталась»? – нахмурилась я.

Пояснения ректора встревожили меня не меньше его признания в том, что аролингцы применили незнакомые ему чары.

– Заклинание блекнет. Довольно быстро. Οсталась только основа формулы, и это почтовая привязка к вам, направленность на вас, – задумчиво ответил магистр. – Чары не кажутся опасными, но я велю доставлять вашу почту от аролингцев вначале мне. Χочу исследовать заклинание до того, как оно начнет угасать. Тогда буду знать о нем больше.

Его решение отозвалось раздражением, совсем не хотелось позволять ректору так сильно вмешиваться в мою жизнь. Но выбора не было, приходилось играть по его правилам. Утешало лишь понимание того, что лорд Адсид не станет читать письма без моего разрешения.

– Его Высочеству не стоило вам писать, – строго добавил ректор. – Меня настораживает то, что вы все ещё единственная, с кем он начал переписку.

– Мне приятно считать, что я ему понравилась, – мои слова прозвучали холодно и сухо.

Собеседник вопросительно приподнял бровь, окинул меня оценивающим взглядом.

– Помнится, ещё пару дней назад вы говорили, что принц и его подчеркнутое расположение вас встревожили. Но, – он улыбнулся одними губами, – мы все со временем меняем свое представление о личностях и событиях. Это естественно.

Лорд Адсид встал, достал из шкафа плоскую шкатулку и положил к первому письму конверт с зеленой лентой.

– Ваш сопровождающий будет ждать вас в два часа дня у ворот университета, – резко поменял тему ректор. – Он будет с вами весь день. В чайной, в городе, в «Голубятне», а потом проводит вас до комнат. Доброго вам дня, госпожа Льяна.

Стало совестно, что из-за лестных и доставляющих мне радость писем Его Высочества страдают наши отношения с лордом Адсидом. Уходят доверие, дружеское расположение и удовольствие от общения. Все это меркнет, и магическое опекунство вскоре может стать для ректора постылой обязанностью, обузой.

– Лорд Адсид, – окликнула я.

Красавец-ректор закрыл створку шкафа, повернул ко мне бесстрастное лицо.

– Большое вам спасибо, – оробев под серьезным взглядом сероглазого эльфа, сказала я, с досадой услышав, как дрожит голос. – Я очень вам признательна.

– Я рад помочь, – заверил он, изобразив улыбку.

В этом искривлении губ была лишь не обремененная теплом и сердечностью дань вежливости.

Об этих переменах, об излишне деловом прощании я жалела и переживала. Спускаясь по лестнице, порывалась вернуться и постараться сгладить впечатление. Но не представляла, как.

Мысли о лорде Адсиде не шли из головы. Ни когда читала письма с предложениями работы для мамы, ни когда собиралась на встречу с леди. В итоге твердо решила купить своему опекуну подарок. Мы с ним достаточно часто общались в последние недели, чтобы можно было сделать выводы о его вкусах и предпочтениях.

Выделенный мне в сопровождающие воин оказался человеком лет сорока. Высокий широкоплечий мужчина, выполняя указания лорда Адсида, шел на некотором удалении от меня, а в чайной устроился так, чтобы не выпускать меня из виду.

Ρазговор с леди Цамей, Сарэт и их матерями оставил приятное послевкусие. Все четверо были уважительны, доброжелательны и тактичны. Однокурсницы улыбались, интересовались моим мнением, делились новостями. От них я узнала, что лорд ректор подыскивает временную замену магистру Форожу. Нельзя же вечно заполнять образовавшиеся в учебном расписании прорехи травоведением, рунами или чарами.

Беседа шла легко и непринужденно. Даже не верилось, что это те же девушки, которые полтора полугодия не упускали случая поставить мне магическую подножку, рассечь заклинанием сумку или попытаться опрокинуть чернильницу.

Мы не обсуждали Аролинг и отбор, не говорили о политике, а матери лорда Цорея очень понравилось, что я задала вопрос о нем. Ее настроению, как и общему для леди благодушию, быстро нашлось объяснение. Оказалось, лорд Такенд не зря ворошил пыльные папки в архиве. Он все же раскопал доказательства моего аристократического происхождения и рассказал об этом семейству Татторей. При этом не получалось избавиться от ощущения, что светловолосый лорд таким образом выпрашивал прощение союзного рода. Быть может, лорд Цорей не ошибся. Тогда на арене его друг вошел в раж и не ожидал, что действие склянок не суммируется, а умножится. Возможно, лорд Такенд и в самом деле не хотел никому вреда…

Хоть высокородные собеседницы и были милы, окончанию разговора я радовалась. Трудно все время ожидать подвоха, сохранять бдительность и искать второе и третье дно в каждом слове. Нужно надеяться, когда-нибудь навык общения с дворянами разовьется, станет привычным и не будет так обременять.

Почтовая карета ещё не добралась до «Голубятни», оказавшейся очень даже хорошей гостиницей недалеко от центра города. Большая деревянная вывеска поблескивала позолотой, расставленные на подоконниках цветы листьями припадали к стеклам, греясь в теплых лучах весеннего солнца. Внутри было чисто, опрятно, а яркие ленты в волосах подавальщиц, снующих по большому залу, придавали человеческим девушкам нарядный вид.

Хозяин предложил подождать в снятой для моих родителей комнате, но я хотела использовать свободное время для поиска подарка лорду Адсиду. Спросила у воина, не будет ли он возражать, если я пройдусь по ближайшим магазинчикам. Он отнесся к такому предложению спокойно и хмыкнул, что в глубине души был готов к такому повороту. Мол, девушка не может хладнокровно пройти мимо витрины с чем-угодно.

Выбор подарка оказался очень сложным делом. Трудно подобрать вещь, которая доставит удовольствие сиятельному лорду, у которого все есть. Спустя пару часов скитаний по лавочкам, я остановила свой выбор на вечно остром писчем пере. В рабочем кабинете лорд Адсид пользовался обычными, и я решила это исправить, а также поскорей забыть о том, какие немыслимые деньги стоило серебряное перо с хрустальной капелькой в последнем завитке. Наблюдая за тем, как продавец перевязывает широкой белой лентой черный футляр, я представляла улыбку на губах Шэнли Адсида и его голос. Они были дороже любых золотых.

К «Голубятне» я вернулась как раз в тот момент, когда из заляпанной коричневой грязью кареты вышел отец. Он помогал маме спуститься, поэтому меня не заметил. Бросаться с криком и неожиданными объятиями к боевому магу – верх беспечности. Тренировка, привычка быть настороже могли сказаться в любой момент, а проверять быстроту реакции сопровождающего меня воина как-то не хотелось. Поэтому я замерла у стены и просто любовалась родителями и нежностью, сквозившей в каждом их движении.

Мягко высвободившись из рук папы, мама отошла на шаг от кареты и тут увидела меня.

– Льяна! – воскликнула она, и через мгновение я была в ее объятиях.

Мама расчувствовалась, целовала меня в щеки. Рядом стоял отец, радостно улыбался и, устав ждать своей очереди обнять дочь, обнял обеих своих девочек. Я была совершенно счастлива.

Когда первый восторг от долгожданной встречи пошел на убыль, отец, поцеловав меня в лоб, отошел к вознице, принял две большие сумки с вещами. Мама, положив руки мне на плечи, оглядывала меня, хвалила новый зимний плащ и купленные уже в городе ботинки. Папа, закинув на плечо одну сумку, держа вторую за лямки, подошел к нам и спросил:

– Льяна, за нами наблюдает человек. Заметила?

Сердце екнуло. Нужно было сообразить раньше, что отец увидит незнакомца и задаст правильные вопросы.

– Конечно. Οн меня оберегает, – шепотом призналась я, предчувствуя реакцию родителей.

Папа насторожился, напрягся, будто в любой момент ожидал нападения, перехватил сумки так, чтобы можно было колдовать обеими руками. Серые глаза потемнели, между черными бровями залегла морщина, линия рта, как и вообще черты лица, стала жесткой.

За короткий миг от маминой радости не осталось и следа. Мама испугалась. Это явственно читалось в распахнутых глазах, брови взметнулись вверх, полные губы приоткрылись, будто она, бросив на отца растерянный взгляд, не решилась заговорить. Выскользнувший из-под платка завиток казался на фоне бледной щеки знаком вопроса.

– Все расскажу по порядку, – пообещала я, с досадой отметив, как дрожит мой тихий голос.

Отец вздохнул, бросил быстрый взгляд в сторону моего сопровождающего и решил:

– Пойду поздороваюсь.

Они с воином говорили недолго, перекинулись буквально парой фраз. Но тревожность отца, как и страх мамы, никуда не делась и отчетливо ощущалась, когда мы входили в «Голубятню», располагались за столом и заказывали ужин. Οтец поднялся в комнату, оставил там вещи, нахмурился, когда проходил мимо расположившегося за другим столом воина лорда Адсида.

– Рассказывай, – сев напротив, отец смотрел на меня требовательно и серьезно.

Мама, желая подбодрить, положила руку на мои озябшие пальцы.

И я начала с новости о королевском приказе, обязывающем меня участвовать в отборе невест для принца полудракона. Официальную бумагу я принесла с собой, отец читал ее первым. Прямо кожей чувствовала, что с каждым прочитанным словом он становится злей. Продолжение рабства не обеляло даже то, что знатные девушки оказались в таком же положении, как и я.

Принесли ужин. Мы ели в молчании. Родителям, особенно отцу, нужно было вначале свыкнуться с моим изменившимся статусом. Но, как и предполагалось, радостей и восторгов из-за того, что я могла стать женой Его Высочества Зуара, наследника трона Аролинга, не возникло.

Потом мы поднялись наверх, в комнату, оставив моего охранника в общем зале. Это был долгий разговор, точнее, мой монолог. Мама сидела рядом со мной на застеленной пестрой тканью кровати, а отец, сложив руки на груди, мерил шагами узкую комнату. Под его ногами скрипела половица, и, кроме моего тихого и постепенно сипнущего голоса, этот скрип и шаги отца были единственными звуками в комнате.

Я рассказывала только о главном. Об испытаниях, о заговоре леди, о магическом опекунстве, о том, что лорд Цорей начал ухаживать за мной, а лорд Такенд нашел документы о родословной. Преодолев внутреннее сопротивление, все же упомянула и письма принца Зуара.

Когда я закончила рассказ, за окном совсем стемнело, а в тусклом сиянии настенных светильников отец казался суровым и воинственным. Мама мне явно сочувствовала, но молчала, обнимая. Отец ещё пару раз прошелся по комнате, остановился напротив.

– Не знаю, как благодарить лорда Адсида, – заключил он. – Вся эта история исключительно некрасивая, и ты без его помощи не справилась бы. В то же время меня очень смущает, что он не озвучил своих требований. Не сказал, чего хочет за помощь, если ты не выиграешь отбор. Услуги, подобные магическому опекунству, не бывают бескорыстными.

– Он очень благородно поступил, защитив тебя «Семейным спокойствием», – заговорила мама. – Но в чем причина этого внезапного благородного порыва? Ты даже сейчас сказала, что ректор за все время твоей учебы на тебя и не глянул. Отец прав. Бесплатно такие услуги не оказывают. Ты еще пока не знаешь, чего он от тебя хочет и сможешь ли ты оплатить счет, который тебе потом предъявят.

Γлядя на серьезного и мрачного отца, я похвалила себя за то, что не упомянула неудачную шутку лорда Адсида. Оброни я хоть слово об обязательстве выйти за него замуж и родить ему двух сыновей, никогда не смогла бы убедить родителей в том, что Шэнли Адсид способен на благородство.

Стараясь не показывать, что подозрительное отношение к лорду Адсиду меня обижает, я рассказывала о нашем общении с ним. Все казалось, знай они его хоть немножко, не говорили бы, что опытный политик его уровня обязательно во всем преследует свои и только свои интересы.

– Сколько ему лет? – спросил внимательно слушавший меня отец. Левая поднятая бровь выдавала его скепсис.

– Сто двадцать семь, – твердо ответила я.

– Какие точные сведения, – усмехнулся он. – Лорд Адсид красив?

– И очень обаятелен, – сердце колотилось от волнения, кулаки пришлось сжать, чтобы не показывать, как дрожат пальцы.

– Надеюсь, ты защищаешь его из-за действия «Семейного спокойствия», а не из-за влюбленности.

Οн явно хотел еще что-то сказать, но я не сдержалась:

– Я защищала бы его в любом случае. Потому что он этого достоин! – получилось громко, напористо, с вызовом. О чем я ни капли не жалела, хотя отец нахмурился.

– Эткур, – мягко окликнула его мама, положив ладонь мне на плечо. – Он и в самом деле пока показал себя с наилучшей стороны. Льяна права, он очень помогает. Ей и, как теперь становится понятно, нам тоже. Тут не нужно «Семейное спокойствие», чтобы это видеть.

Отец открыл рот, но все же решил не спорить. К счастью, потому что терпеть нападки на лорда Адсида я не собиралась!

– Ты начала говорить о снах, о видениях… Расскажи-ка подробней, – поставив стул так, чтобы сидеть напротив меня, велел отец.

Ему и маме не нравились ни сами сны, ни то, что лорд Адсид тоже знал об этой моей особенности. Причем на упоминание ректора отец отреагировал как-то даже болезненно. А я значительно позже догадалась, что папа приревновал меня к лорду Адсиду.

– У моего отца была десятка, – задумчиво пробормотала мама и, встретившись со мной взглядом уточнила: – В тех воспоминаниях, которые видела бабушка Зольди, была десятка. И очень много блоков, не только исчезнувшие куски памяти.

– А еще Нальяс очень странно относился к драконам, – подметил отец, нервно постукивая пальцами по плечу. – Если говорил о ком-то подлом, обзывал его бронзовым драконом. Не знаю, почему. Он никогда не объяснял.

– Странно, – согласилась я.

Вспомнился рассказ лорда Цорея о драконьей охоте, возникший перед глазами образ летящего к земле бронзового ящера. Наверняка отторжение, которое он вызывал, было связано с дедушкой Нальясом. Пусть я была маленькая, но могла что-то слышать, а из-за этих смутных воспоминаний и пыталась мысленно заменить бронзового дракона на черного.

– О чем задумалась? – погладив меня по голове, мама наклонилась так, чтобы видеть мое лицо.

– Принц Зуар и Владыка Талаас – бронзовые драконы, – вздохнула я и, видя, какими настороженными взглядами обменялись родители, спросила. – А что дедушка говорил о черных?

Отец немного помолчал, потом покачал головой и, будто прося прощения, пожал плечами:

– Так сразу не вспомнить. Это было давно. Но общее ощущение осталось уважительное что ли…

Я кивнула, а мысли вновь вернулись к принцу, к его письмам, которые еще днем казались мне неуместными и озадачивающими знаками внимания, а теперь и вовсе вспоминались с легким раздражением.

На почтовой площади зазвонили колокольчики часов. Я вздрогнула, глянула в окно, прислушиваясь. Часы играли особую мелодию, под которую в девять утра и в девять вечера на маленький балкончик выходили фигурки. Не представляла, что уже так поздно!

– Тебя проводить в университет? – спросил отец.

Я отрицательно покачала головой.

– Нет, спасибо. Отдыхай. Лорд Адсид дал своему воину задание сопровождать меня до самой комнаты.

– Когда ты придешь завтра? – мама крепче обняла меня. – Вечером, после учебы?

– Нет, пропущу завтра занятия. Невест освободили, алхимии завтра не будет… Но не знаю, когда приду. Все зависит от того, когда лорд Адсид найдет для меня время, – объяснила я.

– Что-то последнее время в твоей жизни многое зависит от лорда Адсида, – недовольно хмыкнул отец.

– Конечно, Эткур, – строго вмешалась мама. – Это совершенно естественно. Лорд ректор – единственный, кому судьба нашей дочери небезразлична не только на словах.

– Мне все больше интересно, почему, – сердито бросил отец.

Я тяжело вздохнула. Нет, разумеется, наивно было бы считать, что родители мгновенно, как по волшебству, изменят свое отношение к кедвоскому лорду. Но необходимость защищать от родных Шэнли Адсида выматывала меня, истощала хуже драконьей формулы. Нападки отца казались настолько несправедливыми, что на глаза наворачивались слезы обиды.

– Вы его просто не знаете, – мой голос прозвучал сипло, но удивительно твердо. Хотя встретиться взглядом с отцом или мамой я не решилась. – Мне тоже было очень сложно начать ему доверять. Но он доверия стоит, как никто другой!

Мама погладила меня по плечу, насупившийся отец молчал. Я встала, привычным движением одернула платье:

– Я пойду. До университета еще нужно добраться, а время уже позднее. Отдыхайте с дороги. Увидимся завтра.

Мама ворковала напутствия и пожелания доброй ночи, но ни ее слова, ни объятия родителей не сгладили гнетущее впечатление от разговора. Да, он был ожидаемо трудным. Да, приказ, отбор и предприимчивые леди никому не могли нравиться. Тем большей благодарностью, по моему мнению, должны были проникнуться родители к лорду Адсиду! Я даже подумала, что зря не рассказала о том, что его мама тоже попала в рабство. Но потом решила, что правильно поступила, умолчав об этом. Не моя тайна, не мне говорить о ней.

ГЛАВА 34

Боевой маг ждал меня внизу, устроившись в кресле недалеко от лестницы. От моих робких попыток извиниться за то, что ему пришлось ждать несколько часов, отмахнулся:

– Я бы тоже со своими родителями долго болтал. Только нет больше никого.

Идти пешком под дождем до университета воин отказался, хотя под его заклинание защиты от воды и капля не попадала. Он решил нанять карету на почтовой площади. Я не спорила.

Приятный полумрак, запах весеннего дождя и влажной обивки меня постепенно успокаивали. Я вспоминала куски разговора с родителями, хвалила себя за то, что так и не упомянула ни неожиданное взаимное зачарование, ни то, что сильней чувствую эмоции лорда Адсида, чем должна бы. Еще я не обронила и слова о том, каким наслаждением стало даже временное единение даров. Скажи я об этом, и все мои попытки показать благородство поступков Шэнли Адсида обесценились бы.

Университет встретил желтым светом фонарей и прохладной волной проверяющего на яды щита. Хмурый и сонный слуга занес в журнал имя моего сопровождающего, устало потер глаза и разрешил пройти. Воина, как и меня, разморило душное тепло кареты. Это ощущалось в движениях. Хорошо, что на земле университета ничего действительно опасного произойти не могло.

Подходя к университету, поймала себя на том, что все время посматриваю на окна ректорской башни. В щель между портьерами пробивался свет, и я раздумывала, насколько невежливо будет зайти к лорду Адсиду без приглашения да еще в столь поздний час. Решила в итоге, что это будет недопустимо навязчиво. Воин, дождавшись, пока я переступлю порог своей комнаты, легким поклоном засвидетельствовал почтение и попрощался.

Замок щелкнул, плащ, кажущийся очень тяжелым после долгого дня, занял место на вешалке, постепенно разгорелись магические кристаллы. В их свете конверт, ожидавший меня на полочке, казался ослепительно белым. А темно-синяя лента с серебряным узором наводила на мысли о драгоценных каменьях. Письмо так и просилось в руки.

Я представила тяжесть плотной бумаги в ладонях, вспомнила, как гладила пальцем тисненый рисунок, обрамляющий мое имя. Подойдя ближе к полочке, с удовольствием отметила, что и в этот раз конверт приятно пах. Сладкая датура и горький миндаль интересно оттеняли друг друга. Хотелось гладить прохладную ленту, скользить пальцем по необычному штриховому узору и, снова радуясь чудесным свойствам магических печатей, любоваться иллюзией принца Зуара.

Οстановилась в последний миг. Замерла с поднятой рукой, так и не коснувшись конверта.

Меня ведь настораживает внимание принца… Я сожалею, что из-за этих писем пострадали доверительные отношения с лордом Адсидом! Мне не нравятся эти конверты!

Недоуменно посмотрев на свои пальцы, поспешно отступила назад, спрятала руки за спину. Наваждение какое-то…

Повторяя себе, что трогать письмо нельзя, я готовила постель. Купаться ходила, старательно не глядя даже в сторону конверта. Забравшись под одеяло, вспомнила последний разговор с лордом Адсидом. Он собирался дать распоряжения почтальону о письмах. Злополучный конверт вообще не должен был у меня оказаться!

Раздраженно пихнув подушку, постаралась думать о приятном. Но умиротворяющие мысли как назло не приходили. Продолжать внутренний спор с отцом не хотелось, образ принца я от себя упрямо гнала, воспоминание о чаепитии с аристократками вернуло ощущение тревоги и предчувствие близких трудностей. Думая о маме, силилась успокоиться и мурлыкала колыбельную, которую она мне часто пела. Старую, красивую. Наверное, такую могла бы знать мама лорда Адсида.

Вспомнился кабинет алхимика, голос Шэнли Адсида, рассказывающего о родителях. Пахло медом и смолистым лавром, разговор с улыбчивым мужчиной тек плавно, размеренно. Склянки на столе сияли красным, и я не заметила, как одна из них оказалась в руках черноволосого мужчины в кожаной куртке. Светящийся красным медальон на цепочке очень интересовал этого человека. Он долго его разглядывал, щурился, потом опустил руку и повернулся ко мне. Взгляд твердый, требовательный, голос чуть хриплый, уверенный.

– Это опасно и сложно. Даже для нас троих. Мои условия таковы: пять сотен каждому. И клятва на крови со мной. Не хочу, чтобы меня и моих людей порешили, как опасных свидетелей.

Из видения меня вышвырнуло резко и грубо. Сидя на постели, долго пыталась сообразить, где нахожусь. Прошептала «Свет» – зажегся и постепенно разгорелся магический кристалл на тумбочке у изголовья. Сердце колотилось, руки тряслись, а в одеяло я вцепилась так, будто от него зависела моя жизнь. На глаза навернулись слезы, и с нахлынувшим страхом справиться не получалось.

В коридоре послышались торопливые шаги. Я замерла, прислушалась.

Глухой щелчок замка привел меня в чувство. Я вскинула руку – вокруг возник купол защитного волшебства.

На пороге комнаты появился лорд Адсид. Светло-зеленый халат с черным шитьем и воротником, домашние туфли на босу ногу, выбившаяся на перед коса встрепана. Выглядел ректор одновременно усталым и воинственным.

Надеюсь, он закрылся от моих эмоций! Эта смесь радости, облегчения, неловкости и чувства вины не давала мне думать, а ему наверняка казалась безумной.

Он быстро оглядел спальню, хмуро задержал взгляд на тяжелых портьерах, подняв ладони с растопыренными пальцами, замер на несколько мгновений.

– Что вас так напугало, госпожа Льяна? – охрипшим спросонок голосом спросил лорд. – В комнате никого нет.

Я разрушила щит и, потупившись, призналась:

– Сон.

Отлично понимала, что настолько глупый ответ может лишь разозлить поднятого с постели мужчину. Стыдилась того, что так распереживалась из-за человека во сне, из-за красного медальона и слов о клятве на крови.

– Госпожа Льяна, – голос лорда Адсида, на которого я не отваживалась смотреть, звучал успокаивающе. – Учитывая то, что некоторые ваши сны сбываются, я хотел бы узнать подробности.

Я кивнула и рассказала. Он внимательно выслушал мое сбивчивое бормотание, а я сквозь стирающую все разумные мысли неловкость отчетливо чувствовала его напряженность. Мне даже казалось, ситуация его злит.

– Странно, – короткий вердикт рассек воцарившуюся ненадолго тишину.

– Вы не нашли объяснения этим снам? – я искоса глянула на ректора.

Он стоял у дверей, сложив руки на груди, постукивая указательным пальцем по плечу. Янтарь поблескивал и словно подчеркивал жест мужчины, который, сам не зная того, повторил позу моего отца.

– Еще нет, – бросил он и снова замолчал.

Я поостереглась подгонять и, сильней прижав к себе одеяло, ждала.

– Леди Арабел тоже не знает, чем сны могут быть вызваны. Ей хотелось бы изучить ваш дар, очень похожий на дар Пророка, но выраженный так, будто вы в своей семье четвертый или даже пятый Пророк.

Черты его лица стали более жесткими, а голос – едва уловимо неприязненным.

– Εй хотелось бы изучить вас, – холодно подвел черту лорд Адсид, встретившись со мной взглядом.

– Чувствую себя нелепо, – призналась я. – Как кролик для испытания алхимических составов.

Он криво усмехнулся:

– Видящая не пришла в восторг от такого сравнения. И, кажется, немного обиделась на меня, когда я сказал, что не считаю возможным устроить ей свидание с вами до ритуала. Даже в научных целях, – магистр пожал плечами. – Повышенный интерес леди Арабел к вам, несомненно, не доставит Его Величеству удовольствия. Его и так беспокоят особые знаки внимания, которые оказывает вам принц Зуар.

Я кивнула и выдохнула:

– Его Высочество прислал мне вечером письмо.

Я предвидела недовольство собеседника, но все же ошиблась – раздражение лорда Адсида оказалось ещё ярче. Чувствуя эту чужую едкую волну, в который раз восхитилась самообладанием внешне совершенно бесстрастного собеседника.

– Я не открывала, – добавила поспешно. – Даже не трогала.

Хорошо, что смотрела в эти мгновения на лорда Адсида. Иначе не увидела бы, как на его губах на миг появляется улыбка и вновь исчезает, когда он поворачивается так, чтобы видеть конверт на полочке. Лорд Адсид поднял руки, поднес ладони к письму и надолго замер, изучая магическую составляющую послания. Результат исследований ректора озадачил, это я чувствовала отчетливо, хотя в голосе мужчины слышалось только живое любопытство.

– Почему вы его не открыли? – не глядя на меня, поинтересовался он.

Я задумалась над ответом. Не могла же и в самом деле признаться, что не обрадовалась письму, способному навредить нашим отношениям с лордом Адсидом. Они и так пострадали из-за других таких конвертов.

– Вы сказали, на письмах было быстро блекнущее заклинание, – нашлась я наконец. – Я подумала, оно начинает блекнуть после доставки. То есть после того, как окажется в моих руках.

Он обернулся ко мне, окинул оценивающим взглядом.

– Очень верные рассуждения, госпожа Льяна, – похвалил лорд Адсид. – Не ожидал от вас другого. Но должен отметить, что восхищен вашей стойкостью.

Я недоуменно ждала пояснений. От удивления брови взлетели вверх, и я, проклиная свой, наверняка, глупый вид, постаралась взять себя в руки.

– На конверте настолько сильная почтовая привязка к вам, что я сам с трудом преодолеваю желание вручить вам письмо, – твердо глядя мне в глаза, признал лорд Адсид. – На вас чары должны действовать еще больше. Поэтому меня очень радует и поражает то, что вы не поддались искушению.

Я смутилась. Вспомнила, как раз за разом прикасалась к волшебной печати, какое воодушевление и непонятное томление тогда испытывала. Только сейчас задумалась о том, какими виделись мои чувства лорду Адсиду, связанному со мной магией крови

– Я заберу письмо. Нужно его изучить, – с этими словами ректор достал из кармана халата платок и взял конверт через него. – Постарайтесь заснуть. Желаю вам доброй ночи, госпожа Льяна.

– Спокойной ночи, лорд Адсид, – пробормотала я. – Спасибо, что… что пришли проверить. Мне жаль, что мой сон потревожил вас.

– Не корите себя, – с мягкой улыбкой посоветовал собеседник. – Отдыхайте. Увидимся завтра в десять утра в моем кабинете.

Он ушел, щелкнул замок, послышались удаляющиеся шаги. Я погасила светильник и снова легла, натянув на плечи одеяло. Сна не было ни в одном глазу, странно, если бы после такой встряски осталась хоть какая-то сонливость. Бросила тоскливый взгляд на часы, вздохнула. До будильника еще два часа. Ох, эти мне видения…

В мои чувства проникли настороженность и неудовольствие лорда Адсида. Магический опекун был собран, хмур и озадачен. Сомнений не оставалось – он решил не ложиться, а занялся письмом. Даже обидно, что не позвал меня. Наблюдая за работой опытного мага, я могла бы научиться чему-нибудь и не томилась бы в неведении. Возможно, помогла бы исследовать заклятие, ведь оно, в конце концов, направлено на меня.

Я думала, эти чары – дело рук лорда Фиреда. Это объясняло, почему лорд Адсид не мог разложить заклинание на составляющие и узнать, как оно действовало. А пожилой дракон, обладающий сильным даром, не только изучил заклятия нашего мира, но и помнил науки своей родины. В том мире, из которого пришли драконы, магия не могла быть такой же, как здесь.

Мысли об аролингцах, о странном внимании принца ко мне, о зачарованном конверте угнетали. Нехорошее предчувствие крепло, а день в обществе Его Высочества Зуара уже не казался мне таким привлекательным.