Текст книги ""Фантастика 2025-112". Компиляция. Книги 1-30 (СИ)"

Автор книги: Лариса Петровичева

Соавторы: Дан Лебэл,Кристина Юраш,Александр Нерей,,Ольга Булгакова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 340 страниц)

– Да, – кивнула я. Марика снова зашипела.

– Хорошо, – гном довольно качнул головой и повернулся к Альмиру. – Я спрошу тебя, Альмир. Здесь, перед лицом Господа нашего и всех свидетелей, отвечай честно и прямо. Согласен ли ты взять в законные жены эту девушку?

По лицу Альмира было понятно, что он с бОльшим удовольствием взялся бы за очередной графин вина. Однако колдун важно кивнул и с неожиданной серьезностью ответил:

– Да, я согласен. Я буду любить и уважать ее и стойко переносить все невзгоды рядом с ней, и разделять нашу радость и счастье.

Кто-то из гостей шумно вздохнул и, судя по всему, пустил слезу по моей несчастной девичьей доле. Да уж, если член с шипами, то тут нечему завидовать…

– Тогда, с вашим обоюдным согласием и доброй волей Господа нашего, я объявляю вас мужем и женой. Теперь супруг может поцеловать супругу.

Вопреки моим опасениям, поцелуй Альмира не смердел перегаром. Его губы с какой-то трепетной осторожностью прикоснулись к моим, и меня словно обожгло – казалось, по моему лицу пробежала маленькая изломанная молния. Альмир оторвался от меня и едва слышно шепнул на ухо:

– Все хорошо?

– Да, – так же тихо откликнулась я. – Да, все хорошо.

Потом нас долго поздравляли, дарили корзины с подарками, завернутыми в цветную бумагу, и желали долгих и счастливых лет жизни. Марика не выдержала чужого торжества: топнула ногой и ушла. Ну еще бы, ехидно думала я, свадьба с принцем тебе не грозит, будешь ядом брызгать… Потом по здешней традиции все отправились в пиршественный зал, пить и кушать за здоровье молодых, а нас с Альмиром проводили обратно в комнаты колдуна – нам следовало не объедаться, а начать работу над пополнением семейства.

Когда двери закрылись, а шаги в коридоре стихли, Альмир расстегнул бриллиантовую булавку и произнес:

– Ну что ж, моя дорогая, отдыхай. Все серьезные дела будем делать завтра.

Я опустилась на диван и вдруг обнаружила, что корсет слишком тугой, и мне трудно дышать.

Хотя, возможно, дело было не в корсете.

– А ты? – спросила я. – Чем займешься?

Колдун равнодушно пожал плечами.

– Ну, поскольку ты пока не намерена разделять со мной постель, – промолвил он и после тяжелой паузы добавил: – Я мужчина, у меня есть определенные потребности.

Потребности? Я замерла с раскрытым от удивления и гнева ртом. Альмир, пользуясь тем, что я опешила, скользнул к выходу. В дверях он обернулся, послал мне воздушный поцелуй и исчез.

Некоторое время я сидела молча. Силы окончательно покинули меня. Я прекрасно понимала, что в этом мире мне не стоит рассчитывать на уважение – но такой позор все-таки стал для меня неожиданностью.

Мой муж пошел к доступным девкам. Видит бог, за эти три дня я вытерпела достаточно унижений – но это действительно оказалось ударом.

Я упала на диван и расплакалась.

Глава 4 Поход за светлячками

Не знаю, сколько времени я проревела на диване, уткнувшись лицом в валик и безжалостно размазывая по нему косметику. Когда плачешь, минуты тянутся по-другому, медленно и неохотно. Я опомнилась только тогда, когда чья-то рука осторожно дотронулась до моего плеча, и приятный девичий голосок произнес:

– Миледи…

Я оторвалась от диванного валика, промокшего от моих слез, и увидела кудрявую девушку в голубом платье служанки. Кожа девушки была цвета молочного шоколада, карие, искрящиеся весельем глаза смотрели на меня с искренним теплом и заботой, а заостренные ушки, торчащие из пышной кудрявой шевелюры, были унизаны серебряными колечками. В руках девушка держала фарфоровую чашку, от которой поднимался тонкий кофейный аромат.

– Не стоит так плакать, миледи, – посоветовала девушка и протянула мне чашку. – Вот, лучше выпейте кофе, и жизнь сразу повеселеет.

Да уж… Вряд ли кофе может хоть что-то исправить. Я села, мельком отметив, что так и не сняла свадебного платья, и оно теперь страшно измято.

– Спасибо, – вздохнула я, принимая чашку. Девушка улыбнулась и, поднявшись, сделала реверанс и представилась:

– Меня зовут Таонга, миледи. Я ваша горничная. Вы ведь теперь замужняя дама, и вам полагается личная служанка. Принц распорядился выделить именно меня.

Я шмыгнула носом и провела по щеке, стирая слезы. Замужняя дама, ну конечно. Вот только муж этой дамы сейчас кувыркается с доступным бабьем, позоря меня на всю округу…

Впрочем, что жалеть? Я не собиралась ложиться в постель со своим мужем, и неудивительно, что на это место нашлись другие. Природа не терпит пустоты.

– Спасибо, Таонга, – вздохнула я, отдавая горничной чашку. – Вкусный кофе.

– Еще бы, – улыбнулась Таонга. – Это особый рецепт моих предков. Кофе это не просто кофе, это жизнь… Давайте я помогу вам переодеться?

Платье, подаренное мне судьей Аврелием, заставило горничную печально покачать головой, но другого у меня попросту не было. Затягивая шнурки корсета, она сказала:

– Вам бы больше пошел розовый, миледи, а не этот серо-бурый. Или золотой? Вам нравится золотой? Давайте скажем мышам, чтобы сшили вам что-то… – девушка замялась, подбирая слова, – что-то более интересное?

Я неопределенно пожала плечами. Какая, в конце концов, разница? Но моя новоиспеченная горничная придерживалась другого мнения. На несколько минут она оставила меня, выйдя из гостиной во внутренние комнаты, а вернувшись, довольно сообщила:

– К утру будет готово. Розовой ткани сейчас нет, будет нежно-зеленое, с золотой отделкой.

Я кивнула. Как будет, так будет, никакой разницы. Кофе меня взбодрил, но не принес легкости. Таонга села рядом со мной на диван и, помедлив, сказала:

– Простите меня за откровенность, но… Мы все очень вам сочувствуем, миледи. Быть женой такого человека тяжкая доля.

К глазам снова подступили слезы. Но теперь, к своему удивлению, я ощутила гнев. Черт побери, я никому и никогда не делала ничего плохого, почему мне теперь приходится хлебать дерьмо полными ложками?

– А ты не видела, куда он отправился? – спросила я. Чутье подсказывало, что этой девушке можно доверять, и что она не приставлена ко мне для шпионажа.

– Нет, – ответила Таонга и тотчас же воскликнула: – Зато я видела Бекингема, миледи! Уж он-то точно знает, где шатается его хозяин. Хотите, я его приведу?

Бекингем пришел в гостиную через четверть часа. Всмотревшись в его мертвенно-бледное лицо, я испуганно воскликнула:

– Боже мой, что с вами?

– Ничего, миледи, – прошелестел человек-баран и без сил опустился в кресло, практически рухнул. – Вы что-то хотели узнать?

– Сперва расскажите, что случилось… – начала было я, и в этот миг Бекингем обмяк в кресле, а его глаза закатились под веки.

Мы с Таонгой немедленно бросились приводить человека-барана в чувство. Горничная мигом сбегала за ледяной водой и принялась обрызгивать Бекингема, я старательно массировала точки между большим и указательным пальцем у него на руках, но Бекингем никак не приходил в себя.

– Бекингем, голубчик, – причитала Таонга, – ну что же это такое… Опять, да? Опять?

Я попробовала разместить человека-барана поудобнее в кресле и, дотронувшись до его спины, обнаружила, что темный сюртук Бекингема промок там насквозь. Таонга испуганно ахнула, взглянув на мою руку – пальцы были окровавлены.

– Святый Боже, – прошептала девушка, – я так и знала, его опять выпороли…

– Зелье! – воскликнула я. – Зелье от ран, такое темное, в маленькой серебряной баночке. Ты знаешь, где оно?

Таонга кивнула и бросилась во внутренние комнаты, а я принялась расстегивать камзол и рубашку человека-барана. Наверняка, он подвернулся хозяину под горячую руку.

– Подлец! – промолвила я. – Подлец и негодяй!

Вместе с Таонгой мы смогли дотащить Бекингема до дивана и в четыре руки быстро обработали свежие кровоточащие рубцы на его спине. Бекингем шевельнулся и еле слышно промолвил:

– Хозяин будет гневаться… Это очень дорогое средство. А вы второй раз переводите его на меня.

Он вздохнул и, поднявшись, смущенно принялся натягивать на себя окровавленные тряпки, в которые превратилась его одежда.

– Пусть гневается, – твердо сказала я. – Оно ему самому понадобится. Бекингем, где эта сволочь?

– В лаборатории, – проговорил человек-баран и осторожно сел на диване. Таонга заботливо погладила его по лохматой голове и посмотрела на меня с искренней признательностью.

– Вот и хорошо, – сказала я и взяла серебряный подносик, на котором горничная принесла чашку кофе. – Лестница в лабораторию – это прямо и направо?

– Верно, – кивнул Бекингем, и в его глазах мелькнул страх. – Миледи, что вы собираетесь делать?

– Да так, – ответила я, взвешивая подносик на ладонях. Серебро мягкий металл, но это лучше, чем ничего. – Покажу кое-кому его место. Таонга, присмотри за Бекингемом, пожалуйста.

Было в моем дурацком характере такое свойство: если за себя я могла постоять через раз, по обстоятельствам, то за обиженного товарища я вступалась всегда, вне зависимости от того, чем это грозило мне и этому товарищу. Порка, заданная Бекингему, была последней каплей.

– Миледи, не стоит… – проговорил Бекингем, но я уже вышла в коридор, и его слова остались за закрытой дверью.

* * *

По пути в лабораторию я никого не встретила. Ну и слава богу. Откуда-то снизу до меня долетали обрывки музыки – должно быть, пир удался на славу. Похоже, обитателям замка только и надо, что выпить да закусить.

Зачем им при таком раскладе наследница бури, вот бы что узнать.

Я долго поднималась по лестнице и, оказавшись перед дверью в лабораторию, прислушалась: тишина, ни звука. Осторожно надавив на ручку, я открыла дверь и неслышно проскользнула внутрь.

В лаборатории было тихо и темно. В распахнутые настежь окна свободно дул прохладный ветер с гор, и, проходя мимо, я заметила крупные звезды в прорехах туч. Горы книг и диковин в полумраке казались затаившимися чудовищами. Впрочем, как я уже успела убедиться, в этом мире чудовища имеют исключительно людское обличье.

Я шла практически наугад, примерно прикидывая направление к центру лаборатории. Сейчас ничто не говорило о том, что Альмир здесь. Да и с чего я вообще взяла, что он пришел сюда? Мало ли в замке укромных мест и уголков?

Впереди, за книжными шкафами забрезжил тихий неверный свет. Я бесшумно двинулась к нему и вскоре увидела диван с небрежно наброшенным пледом и колдуна, который читал какую-то книгу. Источником света был толстый зеленоватый жук, медленно круживший над головой Альмира.

Притихшая было злость снова обожгла меня. Значит, лежит-полеживает, книжку читает.

Альмир повернул голову, смерил меня равнодушным взглядом и спросил:

– Не спится?

– Ты выпорол Бекингема, – отчеканивая каждое слово, проговорила я. Колдун пожал плечами.

– Ну и что? Он полез не в свое дело.

– Не смей, – промолвила я. – Никогда больше не смей поднимать на него руку. Это понятно?

Равнодушие в глазах Альмира сменилось интересом. Так садовод будет смотреть на особо крупного червяка.

– С чего это вдруг? И зачем тебе поднос?

– Да так, – в моих словах звучала отчетливая угроза. – Перешибить хочу кое-кого по хребту.

Альмир закрыл книгу, отмахнулся от жука и, поднявшись с дивана, приблизился ко мне.

– Жалко барашка? – спросил он. – Чего его жалеть, давно бы шашлыком был. А вот ведь, бегает.

– Не смей, – упрямо повторила я. – Не смей ни бить, ни унижать.

Альмир вздохнул.

– Чем же я тебя унизил?

Прикосновение пальцев к плечу отдалось по всей руке легким разрядом тока. Я почувствовала, как кружится голова, и на мгновение мне показалось, что меня обдало волной жара. Жалобно звякнул выпавший из рук поднос.

– Тем, что пошел справлять мужские потребности сразу после свадьбы, – прошептала я. Голос куда-то делся, зато решимость осталась. – И теперь все здесь надо мной смеются.

Колдун негромко рассмеялся. Я вдруг ощутила, что от него пахнет не вином, а сухими цветами. В расстегнутом воротнике рубашки сверкнула золотая звездочка монетки.

– Я хотел дать дерзкой девчонке окорот, – промолвил Альмир. – Щелкнуть по носу, так сказать. Не пошел я ни к кому, Полина. Сидел здесь, читал книгу. Прислал к тебе хорошую горничную, между прочим.

На миг меня захлестнуло радостным облегчением – я и не знала, почему оно вышло настолько чистым и глубоким. Колдун довольно улыбнулся.

– А зачем Бекингема выпорол?

Между бровями Альмира пролегла глубокая морщина.

– Вздумал меня учить тому, что и как делать.

Я подумала, что колдун просто сорвал на Бекингеме раздражение.

– Не делай так больше, – попросила я. Смущение растекалось в груди горячим облаком, и я невольно обрадовалась тому, что в лаборатории темно, и Альмир не увидит моих покрасневших щек.

По губам колдуна скользнула тихая улыбка.

– Посмотрим, – сказал он и несколько раз резко втянул носом воздух. – Абервильская мазь, так?

Я отвернулась.

– Понятия не имею, что это такое.

– Похоже, извела на этого барана целую склянку, – недовольно произнес колдун и отошел куда-то в сторону, к шкафам. Я сделала несколько шагов вперед, опустилась на диван и ответила:

– Я и две изведу, если будет надо.

– Строптивая девчонка, – пробормотал Альмир и швырнул мне светящийся белый шар. Я умудрилась его поймать, и шар растекся по ладоням серебряной дымкой. – Похоже, мой однополчанин подложил мне крупную свинью.

– Сам ты свинья, – обиделась я. Дымка рассеялась, оставив после себя легкий запах жасмина. – Большая ты свинья, а хуже маленького поросенка.

Альмир усмехнулся и сел рядом со мной.

– Вот и обменялись любезностями, – сказал он. – Полина, я помогаю тебе потому, что мой товарищ попросил не оставлять тебя в беде. Ты бедовая девчонка, но, судя по всему, неплохая. Сколько тебе лет, кстати?

– Двадцать один, – вздохнула я. Колдун ободряюще похлопал меня по запястью.

– Я все понимаю, – промолвила я. – Но и ты меня пойми. В своем мире я была человеком, а тут вещь. Рабыня. Кому доверять, с кем быть… Я совсем запуталась. Вроде бы ты за меня, да – но по факту я тебе не нужна. Просто тебя попросил судья Аврелий. Я понимаю, что ты не должен ходить со мной за ручку. Но то, как ты ушел сегодня, меня задело…

Я окончательно стушевалась и умолкла. Растерянность, охватившая меня, была глубокой и колючей. Ведь действительно, здесь никто мне ничего не должен, и я просто завишу от доброты тех, кого встречу. И Альмир ко мне в общем и целом добр, а я с чего-то решила, что имею право на обиды.

Альмир улыбнулся и вновь погладил меня по руке, осторожно, словно одновременно хотел прикоснуться и боялся этого. Снаружи донеслось переливчатое щелканье ночной птицы, и я вдруг поняла, что давно наступила ночь, а в лаборатории довольно прохладно.

– Давай жить дружно, наследница бури, – негромко произнес колдун. – Потому что мы нужны друг другу.

Я горько усмехнулась.

– Ты мне – да, нужен. А я-то тебе зачем?

Некоторое время Альмир молчал, а потом спросил:

– Хочешь кофе? Выпьем по чашке, расскажу тебе о том, что тут творится.

Я кивнула – ночь обещала быть длинной. Альмир поднялся с дивана, и оконные рамы закрылись с легким стуком, а на письменном столе неподалеку засветилась металлическая многосуставчатая подставка, и темный кофейник с погнутой ручкой зафыркал и запыхтел на огне. Вскоре все было готово, Альмир взял мой забытый поднос и принес кофейник с чашками на диван. Я сделала осторожный глоток – кофе был мягким, сладость в нем удивительно гармонично уравновешивала горечь, и он пился удивительно легко.

– Итак, – сказал Альмир. – Что ты думаешь о моем вчерашнем разговоре с Марикой?

Я пожала плечами.

– Что она стервь, каких поискать. А что?

– Когда мой король-отец отправил меня сюда присматривать за Гербертом, она положила на меня глаз, – признался Альмир. Я мысленно усмехнулась: ну конечно, чего-то в этом роде и следовало ожидать. Мужчины часто рассказывают, как красотки кладут на них глаз – хотя по факту на них кладут что-то другое.

– Мне показалось, что она занята только принцем, – уклончиво заметила я.

– Она занята только собой, – фыркнул Альмир. – Угадай, зачем ей водить шашни с колдуном?

Я пожала плечами.

– Ну мало ли… А зачем?

Альмир отпил кофе и произнес:

– Выйти замуж за принца она не может. А за его брата-бастарда – вполне. Пусть даже это будет чисто фиктивный брак для вида, годы-то идут, время поджимает. Потом с принцем случился бы какой-нибудь неприятный случай на охоте – твой знакомец Вельдмар давно стакнулся с Марикой.

Я вздохнула: ну и интриги! В кино ходить не надо. Впрочем, ближайший кинотеатр и так и так был в другом мире…

– А потом? – я вдруг поймала себя на мысли, что внимательно слежу за рассказом колдуна.

– А потом я стал бы наследником престола, – мрачно сказал Альмир. – У моего короля-отца больше нет сыновей.

Так вот почему Таонга сказала, что ее ко мне приставил принц! Она имела в виду не Герберта, а Альмира, бастарда, колдуна, внушающего ужас всем вокруг.

– И Марика со временем стала бы королевой, – промолвила я. – Но тут появилась наследница бури, и ее очень задело, что ты захотел меня забрать…

Альмир кивнул.

– Мы два дня назад разругались в пух и прах. И мое невинное желание задело ее так, что гнев затмил разум, – произнес он. – Ну она вообще не очень умна. Хитрости много, подлости много. Уверенность в своей уникальности есть, а ума – вот ума недостает.

– И что же нам со всем этим делать? – спросила я.

– Можно пойти спать, – ответил Альмир. – А можно пойти к древнему капищу и наловить светляков. Что тебе больше нравится?

– Светляки! – я даже не раздумывала. – Какой уж сон после кофе!

* * *

Ночь, которая казалась мне непроницаемо черной из окон лаборатории, на самом деле не была ни мрачной, ни непроглядной. Свет звезд и растущего месяца вполне сносно озарял тропинку между деревьев, и я могла видеть, куда иду. Порой мой спутник поддерживал меня под локоть, когда тропинка круто брала вверх.

– Интересно? – спросил Альмир.

– Загадочно! – откликнулась я. Ночь действительно таила в себе какое-то таинственное очарование. Она была наполнена звездным светом, щелканьем птиц и шелестом листвы, она была живой, и я чувствовала странный восторг, наполняющий тело. Казалось, вот-вот – и я оторвусь от земли и взлечу.

Постепенно за деревьями стало разливаться золотистое сияние, и вскоре мы вышли на поляну. Идеально круглая, полностью лишенная травы и окруженная грубыми белыми глыбами, она напомнила мне лысую голову, увенчанную короной. И над всем этим – поляной, сваленными камнями, истуканами – медленно кружили золотые звезды светлячков.

Я остановилась, не решаясь вступить в круг. Светлячки были похожи на облака тумана. Они то сбивались в плотные стаи, то рассыпались в стороны – тогда на поляну словно бы набрасывали полупрозрачную сияющую вуаль. Альмир прошел вперед, переступив заповедную черту, и протянул мне руку.

– Что же ты, идем!

Я послушно вошла в круг и тотчас же ощутила мимолетное прикосновение к лицу – будто по коже провели невидимым перышком. И древнее капище тотчас же преобразилось. Над изваяниями засиял бледно-голубой туман, и в их грубых чертах, сглаженных ветрами, проступили изначальные лица. Словно зачарованная, я двинулась вдоль истуканов, всматриваясь: были здесь и торжественно-скорбные лики людей, и настолько уродливые хари чудовищ, что оторопь брала. Незаметно, исподволь, ночь наполнилась множеством удивительных существ, сотканных из бледно-голубого тумана. Среди деревьев я увидела величаво плывущую рыбину с тонкими длинными усами. Пробежала косуля – из-под ее копыт рассыпались звездочки. Пропрыгал заяц – остановился было, обернулся и тотчас же задал стрекача. Над верхушками деревьев нависла огромная бычья голова с кривыми рогами, посмотрела на капище и медленно отдалилась.

А потом все прекрасные и жуткие чудеса закончились. Я обнаружила, что нет ни привидений, ни животных – лишь светляки кружатся над поляной, бросая золотые блики света на камни, в которых больше нельзя было увидеть ни лиц, ни рож.

– Красиво, правда?

Я обернулась и увидела Альмира. Он стоял в центре капища, и в его поднятой руке был хрустальный фиал, в который влетали светляки.

– Красиво… – откликнулась я. – Альмир, что это было? Эти звери – откуда они?

Колдун улыбнулся.

– Это древние хранители гор, – ответил он. – Ко мне они давно привыкли, а теперь вот пришли посмотреть на тебя. И им понравилась твоя смелость.

Я поняла, что поздней ночью отправилась в лес в сопровождении человека, который умеет превращать животных в людей. Да, кстати! Мы пошли на древнее капище. Должно быть, вон на том поваленном камне приносят в жертву дурочек вроде меня.

Почему-то страх так и не появился. Хотя раньше я обожала почитать жуткие истории на ночь, чтобы потом спать при свете и ходить в туалет на цыпочках.

– Мне они тоже понравились, – искренне призналась я. – Особенно зайка.

– А быка не испугалась? – поинтересовался Альмир. В фиал залетел еще один светлячок, завозился, устраиваясь на новом месте.

– Нет! Он хороший, – улыбнулась я. Альмир как-то странно посмотрел на меня.

– Да, судьба послала мне бедовую девчонку, – промолвил он и указал на один из поваленных камней. – Садись, в ногах правды нет.

Я послушно опустилась на теплую спину камня и вдруг поняла, что кругом царит такая тишина, что я могу слышать сонное дыхание людей в замке. Месяц медленно уползал за кромку леса.

– Расскажи о своем мире, – попросил Альмир. Сам он садиться не стал, бродил по капищу и то и дело подбирал что-то с земли.

– А что рассказать?

Колдун пожал плечами.

– Не знаю. Что угодно. Есть у вас короли?

– Есть. Но они не имеют реальной власти. Что-то вроде символа государства.

На лице Альмира всплыла знакомая презрительная улыбка.

– Дикари, – усмехнулся он. – Чем вы занимаетесь?

– Разным, – ответила я. – Кто-то лечит, кто-то учит, кто-то изобретает. Я продавала пластиковые окна по телефону.

Альмир вопросительно поднял бровь.

– Не буду уточнять, что это, – поморщился он. – И тебе нравилась твоя работа?

Я вспомнила, сколько раз меня послали по матушке в мой последний день на родине, и отрицательно мотнула головой.

– Не очень. Но у нас трудно найти работу, – я почему-то посмотрела на свои руки, спокойно лежащие на коленях, и сказала: – Зато у нас принято на свадьбе обмениваться кольцами.

– Кольцами? – удивился Альмир. – Это еще зачем?

Я даже растерялась. Вот поди растолкуй элементарные вещи!

– Кольцо – это символ бесконечной любви. У него нет ни начала, ни конца, и считается, что жизнь у пары будет такая же, долгая и счастливая.

Вспомнилось, что за три года отношений Антон так и не удосужился подарить мне такое кольцо. А теперь наверняка и не ищет меня. Радуется, что никто не мешает по бабам скакать.

Альмир пожал плечами и вынул из фиала светлячка. Тот сонно повозился на раскрытой ладони колдуна и, на миг вспыхнув нестерпимо ярким огнем, превратился в изящное колечко. Гладкий золотой ободок украшал сияющий светлячок, и его крылышки едва заметно подрагивали. Колдун протянул мне ладонь с кольцом и сказал:

– На, бери.

«И кто из нас дикарь?» – подумала я и подала ему правую руку.

– Нет, не так. Ты должен надеть мне его на безымянный палец.

Альмир снова пожал плечами и послушно надел кольцо, куда было велено. Колечко село идеально, и через несколько мгновений я перестала его чувствовать. Почему-то мне было ясно, что оно не будет крутиться на пальце, и я никогда его не потеряю.

– Спасибо, – прошептала я. Голос дрогнул: я и не ожидала, что обручальное кольцо имеет для меня такую ценность. Казалось, я вот-вот расплачусь.

– Да не за что, – сказал Альмир. – Если для тебя это важно, то почему бы и нет?

Я всхлипнула и ответила:

– Теперь тебе тоже нужно такое кольцо. Доставай жука!

Альмир послушно вытащил светляка из фиала, и вскоре кольцо было готово. Я взяла его с ладони колдуна и аккуратно надела на его безымянный палец. Некоторое время мы молчали, потом я сказала:

– Ну вот. Теперь все правильно.

Альмир ободряюще улыбнулся. Облако светляков медленно рассеивалось, и поляна погружалась во мрак. Из-за деревьев неторопливо ползли лохматые языки тумана, и звездное небо отдалялось, укутываясь в высокие облака.

– Наверно, нам пора домой, – поежилась я. Альмир убрал фиал в карман камзола и взял меня за руку.

– Пойдем, – промолвил он, и ночной лес внезапно скользнул куда-то в сторону, размазываясь некрасивыми темными пятнами, словно кто-то взял тряпку и стер его. В следующую минуту я уже стояла в нашей спальне, едва озаренной почти погасшей лампой, и о походе за светляками напоминало только кольцо на пальце и мокрый от росы подол платья.

– Пора спать, – улыбнулся Альмир, и я мысленно повторила: пора спать… Чары остались позади, но я понимала, что в любое время смогу их вернуть.

Надо будет просто отправиться за светляками.