Текст книги ""Фантастика 2025-112". Компиляция. Книги 1-30 (СИ)"

Автор книги: Лариса Петровичева

Соавторы: Дан Лебэл,Кристина Юраш,Александр Нерей,,Ольга Булгакова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 330 (всего у книги 340 страниц)

После этого удара, после наслоившихся друг на друга обжигающих волн боли, ощущение было странным. Нальяс знал, что Беэлен мертв, и почему-то был уверен, что погибла какая-то часть Талааса. Энергия этого дракона стала ущербной, неполноценной.

Вороны тем временем продолжали работать. Их стараниями от былой мощи потока осталась едва ли треть, но она была все так же опасна. Поток сопротивлялся, беспрерывно искрил, пытался достать молниями магов кольца. Вороны гасили разряды, но одна из родственниц лорда Саркани все же стала новой жертвой.

С трудом заставляя себя дышать после вспышки боли, Нальяс понимал, что вот-вот потеряет сознание от слабости и истощения. Все накопленные за пару часов сна крохи магии он давно отдал ритуалу. Силы, которую удалось поймать после смертей других, хватало только на то, чтобы держаться на ногах. Сейчас его не спасла бы и новая подпитка – чужая магия могла лишь серьезно подорвать здоровье.

Перед глазами дрожал почти совсем подавленный поток, трепетали красивые полнокровные ленты заклинаний Воронов. Потом пришло ощущение, что нити общего волшебства, на которых Нальяс висел безвольно, как муха в паутине, разорвались.

Он упал лицом в пепел. Его запах раздражал легкие, в горле першило. Юноша приподнялся на руке, потерял равновесие и скатился с холмика, украшенного сияющим синим камнем. Закашлялся из-за поднявшегося тучей пепла так, что заболело сердце.

Благословенная темнота прекратила его мучения.

– Больше суток уже прошло, – в далеком голосе лорда Старенса слышалось беспокойство. – Ты уверен, что те твари ничего ему не сделали?

– Да, уверен. Они только подходили к нему, когда я подлетел, – спокойно ответил лорд Санборн. – Диала сказала, он так слаб, потому что неоднократно вычерпывал резерв за последние пару дней. Вполне логичное объяснение.

– Она не сказала, может, какие-нибудь зелья помогут? – допытывался Старенс.

– Не думаю, что ты хочешь проверить, не ядовиты ли наши эликсиры для эльфов, – усмехнулся его собеседник. – Оставь парня, мы теперь никуда не торопимся.

Ответа лорда Старенса Нальяс не услышал – все заглушила новая волна слабости.

Когда Нальяс проснулся, он обнаружил, что лежит в просторной палатке на нескольких сложенных одеялах, а рядом сидит леди Диала. Прекрасная женщина держала в руке какие-то свернутые в тугой жгут травы. Они тлели, источая приятный пряный аромат. Встретившись с эльфом взглядом, красавица улыбнулась и потушила жгут в небольшой глиняной мисочке.

– Солнце садится второй раз после того, как вы потеряли сознание, – пояснила драконица. – Многие волновались, поэтому мне пришлось вас позвать. Хотя подозреваю, что вы еще недостаточно восстановились.

– Я не слышал зова, – ответил Нальяс.

– Правда? – искренне удивилась женщина и с любопытством спросила: – Почему же тогда проснулись?

– От голода, – честно признался эльф.

Леди Диала рассмеялась:

– Вполне ожидаемый ответ. Иногда зов воспринимают и так. Ничего, от этой болезни у нас есть лекарства.

Она вывела юношу из палатки, объяснив, что все собираются на ужин в одном из больших шатров.

Лагерь полнился ароматами съестного, дракониды сидели группами и ужинали. При виде леди Диалы все вставали, кланялись. Она благосклонно кивала в ответ.

– А где Амаэль?

– Тоже там, – заверила женщина, выбирая дорогу между палатками так, чтобы на пути попадалось поменьше воинов. – Она переживала и долго отказывалась отходить от вас. Очень милая тихая девочка. Мне, правда, не совсем понятно, почему она безошибочно узнала меня, мужа и лорда Талааса.

– Последний тоже в шатре? – хмуро уточнил Нальяс.

– Нет, – в мелодичном голосе леди Диалы зазвенел металл. – Он со своими отрядами и несколькими друзьями ушел этим утром на восток.

– Все еще хочет стать где-нибудь правителем?

– И, боюсь, станет, – помрачневшая драконица на спутника не смотрела.

– Вы не собираетесь ему мешать, – догадался Нальяс.

– Нет, – покачала головой красавица. – Такое вмешательство идет вразрез с клятвой нашего военного союза. А клятвы мы чтим. Справедливости ради должна сказать, что лорд Талаас прежде никогда не вел себя так безрассудно и жестоко. Тот Талаас, которого мы знали в родном мире, мог и в самом деле стать неплохим правителем. Капризным, своевольным, но довольно сносным.

– Сносным, – хмуро повторил за женщиной эльф.

Она неопределенно пожала плечами:

– Теперь это уже не важно, потому что лорд Беэлен, к сожалению, погиб во время ритуала. Он очень успешно руководил Талаасом последний год. По сути, лорд Талаас был вывеской, льстящей многим древним семействам, а все важные решения принимал лорд Беэлен. Это было удобно нам, это было на руку самому лорду Беэлену, использовавшему то, что Талаас очень хочет править. Он, несомненно, будет править, хотя теперь ему придется сложней. Он потерял часть способностей. Безвозвратно.

– Большую часть? – полюбопытствовал Нальяс.

– Самую важную для него, – леди Диала остановилась, повернулась к собеседнику. На ее губах играла удивительно змеиная улыбка, в которой чувствовалось злорадство. – Муж и другие лорды вряд ли рассказали бы вам это, но мне приятно, что вы будете знать.

Эльф показал, что внимательно слушает.

– Талаас утратил родовую магию. Он больше не менталист. Правда, ритуал забрал эту магию у всех нас, но для него этот удар чрезвычайно болезненный.

– Потому что это была семейная особенность? – предположил Нальяс.

– Не только. Во всех остальных направлениях магии бедный лорд Талаас раньше был средним магом. Теперь его с натяжкой можно назвать слабым, – змеиная улыбка женщины стала такой издевательской, что едва не сочилась ядом. – А еще его прокляли Госпожи.

– За то, что отнял артефакт и провел ритуал? – уточнил страж.

– За это его и его соратников, которые помогли ему это сделать, не примут в местах восстановления запала, – чуть понизив голос, ответила леди Диала. Заметив недоумение Нальяса, пояснила: – Только сам-андруны могут подпитать магическую искру драконов. Это нужно делать в определенных местах и с определенной периодичностью. Без этого запал гаснет, а драконы умирают. Талааса и его друзей ждет мучительная смерть после долгой изнуряющей болезни. За предательство, клятвоотступничество, за ритуал. Но это произойдет не скоро. У них есть лет сто-сто пятьдесят.

– Это наказание для него и помощников, но, я так понял, вы говорили о личном проклятии, – нахмурился юноша.

– Вы верно поняли, – кивнула драконица. – Вы знаете, что он захватил императрицу Мадаис.

– Знаю, – подтвердил Нальяс.

– Догадываетесь, как он с ней обошелся, несмотря на запреты сам-андрун.

– Догадываюсь. Но хотел бы знать, где она сейчас.

– Она умерла из-за пепла и ядовитых газов вулкана, образовавшегося на месте горячих источников, – вздохнула леди Диала. – А Талаас проклят умопомрачающей любовью к этой женщине.

– Недостаточное наказание, – зло бросил Нальяс.

Красавица склонила голову набок, окинула его пытливым и немного удивленным взглядом.

– Вы еще не любили, – заключила она. – И не испытывали невзаимности. Вы не понимаете, насколько это мучительно. Это ежеминутная пытка, на которую он обречен до конца своих дней.

Нальяс скептически покачал головой.

– Я всем сердцем желаю вам, чтобы ваши чувства всегда были взаимными, – ласково улыбнулась леди Диала и не стала больше ничего пояснять.

Издалека было слышно, как шумят собравшиеся в огромном шатре. Запахи жареного мяса, специй и хлеба тоже преодолевали большие расстояния и усиливали голод так, что у Нальяса болезненно сжимался желудок.

Эльфу обрадовались поразительно искренне. Амаэль, ужом проскользнув между смутно знакомым по ритуалу драконами, бросилась Нальясу навстречу и расплакалась, обхватив его обеими руками.

– Как вы? – пока эльф отвлекся на девочку, к нему подошел лорд Старенс.

– К счастью, жив, – улыбнулся юноша. – Правда, я это пока не до конца осознал.

– Ничего, это приятное чувство еще придет, – кивнул дракон и жестом пригласил эльфа к столам.

Серьезных бесед в тот вечер избегали. Теперь, когда пути основных отрядов и друзей Талааса окончательно разошлись, драконы отмечали запечатывание потока. Победой никто из них произошедшее не называл.

Нальясу странно было находиться в одном шатре с теми, кто пытался захватить его страну. С теми, чья чужеродная магия превратила Аррос, еще три города и земли вокруг в магическую пустыню. Но в то же время он был связан с ними проведенным ритуалом и, это поражало его до глубины души, чувствовал с драконами необъяснимое почти родственное единение.

– Мне кажется, вы все не можете определить, как вам следует относиться к собравшимся здесь иномирцам, – певучий голос Удьяра вывел Нальяса из задумчивости.

– Это так легко прочитать по моему лицу? – с толикой досады спросил эльф.

– Нет-нет, вы неплохо владеете собой. Внешне вы вполне доброжелательны, – усмехнулся Ворон. – Но на вашем месте я испытывал бы именно такие сомнения.

– И к какому выводу вы бы пришли, будь вы на моем месте?

– Я на вашем месте задумался бы, почему Вороны, наблюдающие за мирами, не остановили драконов до проникновения в этот мир.

– Почему же они этого не сделали? – пристально глядя на собеседника, спросил Нальяс.

– Потому что у миров есть Судьба. И так должно было случиться. В этом мире должны были появиться драконы. Это совершенно точно. Как точно и то, что поток не должен был выходить из-под контроля. Вот этого никто не планировал, – заверил Удьяр.

– Возможно, – покладисто согласился Нальяс. – Но это не ответ на вопрос, как мне к ним относиться.

– Вы так думаете? – улыбнулся Ворон, и жесткие черты его лица показались эльфу привлекательными. – Тогда скажу проще. Вы связаны судьбами, а окраску этой связи вольны выбирать сами. Прислушайтесь, чего в общении с ними больше, разрушительной ненависти или спокойного дружелюбия, и решите.

Удьяр похлопал Нальяса по плечу и отошел. Эльф вздохнул, положил на тарелку еще кусок жареной птицы и, отпив воды из кубка, увидел Амаэль, беседующую с госпожой Зариттой. Сам-андруна что-то рассказывала девочке, и казалось, они прекрасно поладили. Словно подчеркивая это, Удьяр подошел к ним и тоже вступил в беседу.

Птица-письмо прилетела к Нальясу ранним утром и говорила голосом лорда Старенса. Как обращаться с такими посланниками эльф уже знал и пожалел, что не владеет таким эффектным и одновременно практичным волшебством. Записка была короткой. Лорд приглашал Нальяса в большой шатер, говорил, что нужно обсудить несколько важных вопросов и просил не брать с собой девочку. Драконы по-прежнему считали принцессу дочерью Нальяса, и желание разговаривать без нее юношу настораживало.

Как оказалось, не зря.

В том же самом шатре, где праздновали вечером, собрался небольшой совет: сам-андруны, лорды Старенс и Санборн, три Ворона. Леди Диала не присутствовала – с ней Нальяс встретился на улице. Женщина шла пообщаться с Амаэль.

– Думаю, вы не станете возражать, если я сразу перейду к делу, – скупая улыбка лорда Старенса выдавала его нервозность.

Нальяс молча кивнул, показывая, что внимательно слушает.

– В замке на синей звезде лежит артефакт, – медленно ронял слова дракон. – Его должен забрать оттуда настоящий хозяин. Вы, господин Нальяс.

– Почему нельзя его там оставить? – удивился юноша.

– Причин несколько, – ответил вместо дракона Кьярс, средний из Воронов. – Синяя звезда, источник, может через какое-то время накопить силу. Как поведет себя диск в таком поле, никто не предскажет. В этот мир через спонтанные и неконтролируемые порталы попадают разные животные. Не исключено, что сюда попадет и кто-нибудь настолько разумный, что диск подчинит его. Тогда у нас опять возникнет такая же проблема с неконтролируемым потоком.

– Хорошо, допустим, я заберу Вещь оттуда. Потом ее можно будет уничтожить? – хмуро спросил Нальяс.

– Я бы хотела сказать «да», – ответила госпожа Заритта. – Но мы сможем только извлечь камни. Не больше.

– Тогда угроза того, что у нас снова возникнет поток, сохраняется, – буркнул эльф.

– К сожалению, это так, – спокойно ответил Удьяр. – Но камни можно разбросать по всему миру. Чтобы было почти невозможно собрать их вместе.

– «Почти» – это всегда слабое утешение, – Нальяс сложил руки на груди, стараясь не показывать досады и раздражения. Он быстро свыкся с мыслью, что проблема артефакта решена раз и навсегда. Ему категорически не нравилось, что это оказалось совсем не так.

– Господин Нальяс, – нарушил недолгую паузу лорд Старенс. – Вам следует знать, что мы здесь не останемся. Мы переберемся на другие континенты. Вам стоит задуматься над тем, что делать дальше. Если хотите, можете путешествовать вместе с нами.

Нальяс закрыл глаза, прислушался к ощущениям. Драконы действительно относились к нему не враждебно и помогли бы обосноваться в любой стране. Что-то подсказывало юноше, что даже будь драконы полностью лишены магических способностей, они не бедствовали бы никогда. Но все же Нальясу казалось неправильным принять подобное предложение. Что-то держало его в империи, привязывало к магической пустыне, которой она постепенно становилась.

– Вы правы, лорд Старенс. Мне нужно подумать.

– Принимая решение, не забудьте о дочери, – попросила госпожа Заритта.

– Конечно, – он натянуто улыбнулся и поменял тему, вновь обратившись к командиру: – Вы считаете, мне нужно идти в город прямо сейчас?

– Мне нравится ваша решимость, – усмехнулся дракон. – Но я полагал, мы вдвоем полетим туда и вернемся. Если вас устраивает это предложение.

Предложение Нальяса устраивало. Всего час спустя он сидел в одиночестве в выделенной ему и Амаэль палатке и рассматривал артефакт, ставший причиной стольких бед.

Теперь Вещь казалась тусклой, бессильной, мертвой. Она выпустила из невидимых зажимов все камни, кроме центрального черного бриллианта. Самоцветы лежали рядом, а Нальяс пытался придумать, что же делать дальше. С ними и с Амаэль. Чем будет заниматься сам, и как распорядится диском, Нальяс понял, когда увидел Вещь на синей плитке звезды.

До этого момента он, как теперь понимал, малодушно собирался подарить артефакт лорду Старенсу или лорду Санборну. Возможно, отдать кому-нибудь из Воронов. Но увидев истощенный диск на площадке, понял, что должен забрать его и спрятать в магической пустыне Терон. Он даже четко видел место, в которое нужно отнести артефакт. На ум сами пришли слова заклинания, Нальяс чувствовал запах раскаленной травы, слышал шорох песка и жужжание слепня. Своеобразный транс наяву, озарение юноша истолковал как проявление воли Великой. Теперь отступать или противиться ее желанию он не мог.

– Господин Нальяс? – раздался у входа голос лорда Старенса.

– Да, – эльф встрепенулся, повернулся к говорившему.

Дракон откинул полотнище, вошел в палатку, кивком поблагодарил, когда юноша предложил ему присесть.

– Смотрю, вы извлекли камни, – одобрительно сказал лорд. – Уверен, с центральным это не получится.

– Не беда, – покачал головой Нальяс.

– Вы говорите так, будто знаете, что делать с артефактом дальше, – лорд осторожно подтолкнул юношу к продолжению разговора.

– Признаться, вначале хотел подарить его вам, – отметив, как напряглось красивое лицо собеседника, ответил эльф. – Но передумал.

– Я рад этому, – дракон не скрывал облегчения. – Можно узнать, почему?

– Из-за дара Пророка. Я знаю, куда должен отнести Вещь, чего ждет от меня Великая.

Лорд Старенс понимающе кивнул:

– А как желания богини сочетаются с заботой о судьбе вашей… дочери?

Многозначительная пауза не осталась без внимания – Нальяс понял, что его небольшая ложь давно разгадана.

– Я в ответе за нее, но вы ведь понимаете, что она не моя дочь, – усмехнулся он.

– Конечно, – согласился лорд Старенс. – Вы слишком молоды, девочка на вас похожа только цветом волос. К тому же я ведь видел принцессу Амаэль раньше. В первую ночь.

– Это я не учел, – покачал головой юноша. – Лорд Санборн предложил оставить ее в лагере. А там могли быть воины лорда Талааса и его друзей. Я хотел защитить от них девочку, но не знал как. Ваш друг неожиданно предложил неплохую маскировку. У меня не было цели вас обманывать.

Дракон поднял ладонь в останавливающем жесте, улыбнулся:

– Я понимаю. Сам на вашем месте поступил бы так же. Думаю, никому не дано предугадать, какие мысли могли родиться в голове изгнанного и отчаявшегося лорда Талааса, знай он, что в соседней палатке спит последняя представительница династии, правившей Тероном больше трех столетий. Учитывая его желание носить хоть какую-нибудь корону.

Нальяс сдержанно кивнул и промолчал.

– Насколько я понял из бесед с Фарсимом, западные соседи не обрадуются принцессе. У них ведь по-прежнему есть территориальные споры с империей, я верно помню? – уточнил лорд.

– Верно, – согласился эльф. – Если Ее Высочество появится там, то само ее существование будет приравняно к заявке на те куски земли. Девочку убьют. Это простейший выход для короля.

– На восток ей тоже нет пути…

– Лорд Талаас ушел туда, я помню, – перебил Нальяс. – Можно было бы отправить ее к моим родителям. Они живут на другом материке, на Лиельсе.

– Они согласятся принять чужого ребенка? – вопросительно вскинул бровь лорд Старенс.

– Разумеется! – не задумываясь, ответил эльф и добавил: – Хотя пара ваших птиц-посланников пригодилась бы, чтобы заранее прояснить некоторые детали.

– Конечно-конечно, – несколько небрежно, так, будто подобное было совершенно в порядке вещей, согласился дракон. Его мысли явно занимало что-то другое.

– Лиельс… Это большой континент на востоке? – уточнил лорд.

– Да, – Нальяс не удивлялся осведомленности предводителя драконов. Догадывался, что Фарсим многое успел рассказать. – Есть еще Реввисуон. Он северней.

– Знаю, – черноволосый красавец скупо улыбнулся. – Как и то, что связей с ними у империи нет. Этот мир еще юн.

– А ваш мир? Тот, откуда вы пришли? – осторожно полюбопытствовал эльф.

– Эвлонт, – в голосе собеседника послышалось ласковое, будто весенний луч, тепло, – Эвлонт стар. Очень стар… Пресыщен магией, волшебниками, артефактами, эликсирами, управляемыми источниками и общей для всех его обитателей жаждой усилить могущество. Эвлонт от этого страдал. Это чувствовалось постоянно, каждую минуту. Тягостные ощущения… Мы все знали, что стали бременем, обузой для мира, который любили и любим…

– Поэтому вы искали другой мир? – догадался Нальяс.

Лорд кивнул:

– Да, поэтому. Вороны говорят, мне сказочно повезло нащупать брешь в магических полях и найти Фарсима. В то время, когда о связях миров догадывались, но ничего не знали наверняка.

– Вас наверняка считали… чудаковатым, – предположил эльф, радуясь дружескому тону беседы.

Дракон весело усмехнулся:

– Как же аккуратно вы обозначили отношение ко мне и моим «нелепицам»! Если бы не поддержка леди Диалы, многое было бы иначе.

Он посерьезнел, улыбка стала ощутимо холодней:

– Но позвольте все же вернуться к насущным делам. Мы обсуждали судьбу принцессы Амаэль.

– Я обещал ей, что она не останется одна. Упоминал Лиельс и моих родителей, которые обрадовались бы нам обоим, – признал юноша. – Возврат к этой теме не удивит и не напугает ее. Но в то же время я чувствую, что не могу сопровождать ее в этом долгом путешествии по морю и по суше. Я должен быть здесь. Должен обезопасить Вещь.

Лорд Старенс нахмурился, сложил на груди руки и окинул оценивающим взглядом обезоруженный артефакт.

– Все же мысль передать принцессу на попечение ваших родителей кажется мне здравой. Интересной. Ее стоит обдумать и обсудить, – дракон выглядел сосредоточенным, будто что-то просчитывал. – Дракониды последуют за своими командирами по морю. Девочка могла бы путешествовать с ними. Нужно подумать.

Он снова встретился взглядом с юношей и поменял тему:

– Остался только один довольно трудный вопрос, который я хотел бы с вами обсудить.

Нальяс настороженно ждал продолжения, а дракон, казалось, не знал, как правильно начать.

– Талаас объяснил Госпожам, что императрица умерла из-за ядовитых испарений вулкана, – решился, наконец, лорд. – Мы приблизительно знаем, каким путем лорд выходил из города. Я хотел предложить вам свою помощь в поисках тела правительницы.

Нальяс сник, на мгновение представил, как идет по уничтоженному городу, разбирает завалы, видит умерших от удушья, убитых магией. Вообразил, что смотрит в припорошенное пеплом мертвое лицо одной из красивейших женщин империи. И тогда понял, что не вынесет этого в действительности.

– Я не смогу, – собственный севший голос поразил его твердостью, окончательностью принятого решения.

– Понимаю, – тихо ответил лорд Старенс. – Будем считать, что город стал ее гробницей?..

Нальяс кивнул и мысленно поблагодарил дракона за то, что тот не посчитал чистосердечное признание проявлением слабости.

Леди Диала и сам-андруны провели с девочкой весь день, а Нальяса после недолгой вылазки в замок сморило. Резерв восстановился не полностью, из-за пепла и раздирающих легкие ядовитых газов пришлось несколько раз лечиться. Из-за нового вычерпывания магии юноша чувствовал себя больным и немощным. Даже продолжительный сон не исправил это.

Перед ужином к эльфу зашли лорд Старенс и Удьяр. Оба казались задумчивыми, но если Ворон выглядел сосредоточенным, то в драконе явственно чувствовалась досада.

– Как оказалось, я много пообещал вам утром, – хмуро признал лорд. – Я не могу отправить вашим родителям птиц-посланников.

– Почему? – удивился Нальяс.

Дракон, до того отказавшийся садиться, раздраженно сделал несколько шагов по палатке. Он поджимал губы, сложил на груди руки и избегал взглядов в сторону Ворона. Удьяр бесстрастно следил за хождениями лорда и не вмешивался.

– Я не знаю ваших родителей, – дракон, наконец, остановился и начал объяснять. – Чтобы отправить посланника, мне нужно воспользоваться вашими воспоминаниями, вызвать образы из вашего сознания. И с их помощью направить птицу. Но с недавних пор я, как и другие драконы, утратил ментальную магию.

– Если вы научите меня этому заклинанию, я смогу сам отправить птицу, – осторожно намекнул Нальяс.

– К сожалению, невозможно! – отрезал лорд Старенс, бросив гневный взгляд на Ворона. – Это выяснилось час назад! Никто в лагере – даже сам-андруны! – не могут произнести ни единого слова на магическом драконьем языке!

Разозленный мужчина возобновил свои хождения, а Нальясу казалось, из ноздрей иномирца вот-вот пойдет дымок. Постепенно лорд Старенс совладал с собой, снова остановился перед эльфом.

– Это последствия ритуала? – опасаясь второй вспышки, уточнил юноша.

– Нет! В том-то и дело! – лорд снова бросил испепеляющий взгляд на Ворона. – Это плата, которую наши спасители взяли, не спросясь!

– Другой мир – другие правила, – холодно ответил на выпад Удьяр. – Нам это кажется вполне логичным.

– Еще бы! Это так логично, лишить народ наследия! – раскричался дракон, а на лице отчетливо проявилась чешуя. – Уничтожить древнюю магию! Знания будут утрачены! Заклинания забыты! Все, что мы знаем, забудется!

– Останется же письменность, – робко возразил Нальяс.

– Которую никто не сможет прочесть! – рявкнул лорд и снова повернулся к Ворону. – Этот язык второй родной! Вы не смели красть его у нас! Не смели!

Удьяр возмутительно спокойно смотрел на частично обратившегося лорда. Ни покрытое чешуей лицо, ни большие щитки ближе к затылку, ни внушительные когти, которыми заканчивались превратившиеся в лапы кисти, Ворона не впечатляли.

– Если мы с братьями сказали, что ваша плата такова, значит, она такова. Это невосстановимо и больше не обсуждается, – твердо заявил Удьяр. Сложив на груди руки, он не сводил глаз с разбушевавшегося дракона.

Лорда Старенса этот ответ закономерно взбеленил. Из ноздрей пошел дымок, было страшно находиться рядом с мужчиной, в облике которого с каждым ударом сердца становилось все больше драконьих черт.

– Если бы мы вначале, до ритуала, сказали, что плата будет такой, вы отказались бы его проводить? – спросил Удьяр.

Лорд на мгновение закрыл глаза, отрицательно покачал головой.

– Нет, – коротко бросил он и, сцепив зубы, постарался взять себя в руки.

На это потребовалось несколько долгих минут напряженной тишины, но у Нальяса сложилось впечатление, что дракон найдет в себе силы смириться с утратой.

– Поскольку магия посланников нам более недоступна, господин Удьяр предложил другой способ связаться с вашими родителями, – сообщил лорд Старенс.

– Это называется «астральный портал», – подхватил Ворон. – Проще всего объяснить так. Это видение другой местности, в котором вы можете двигаться и разговаривать. Не советую брать предметы. Это может вызвать нестабильность портала.

– Родители не посчитают, что я призрак? – засомневался Нальяс.

– Вряд ли, – покачал головой Удьяр. – Они ведь оба маги. Смогут отличить волшебство от призрака.

– Что нужно для астрального портала? – уточнил эльф.

– Немного, – улыбнулся Ворон. – Место на карте. Имена. Об остальном позабочусь я.

С этими словами он передал Нальясу сложенную карту.

Ворон занимался расчетами, лорд Старенс внимательно наблюдал за тем, как на чистом листе разрастается формула. Незнакомые символы дракона явно заинтересовали, а эльф изо всех сил боролся с сонливостью. Вызванное перепадами наполнения резерва магическое истощение съело все. Даже любознательность и желание изучить новое заклинание.

– Готово, – голос Удьяра выдернул юношу из полудремы.

Нальяс вздрогнул, складной походный стульчик недовольно скрипнул. Эльф смутился, виновато потупился, попросил прощения за то, что заснул.

– Ваши магические силы сейчас в плачевном состоянии, но скоро станет лучше, – в голосе лорда Старенса слышалось сочувствие. – Жена говорит, вам понадобится дней десять, чтобы восстановиться. Говорит, вмешиваться в процесс восстановления нельзя. Это может обернуться затяжной болезнью.

– Да, леди Диала и меня предупреждала. Набираюсь терпения, жду, – пожал плечами Нальяс.

– Я посоветовал бы вам некоторое время путешествовать с отрядом лорда Старенса, – оценивающе глядя на юношу, Ворон постукивал пальцами по листу с формулой. На указательном пальце вспыхивал красными всполохами крупный рубин в золотой оправе. – Пока полностью не восстановитесь. Сейчас вы не в силах отбить атаку даже одной сумеречной твари.

– Мы будем рады вашему обществу, – добавил дракон, как казалось, совершенно искренне.

– Благодарю, – легко поклонился Нальяс.

Астральный портал был восхитительным волшебством. Теплым, ярким, передающим даже запахи, не только звуки. Родители Нальяса, разбуженные среди ночи чужой магией в собственном доме, поначалу недоверчиво косились на сына и не могли понять, кому и с какой целью пришло в голову создавать такую странную иллюзию. Но Удьяр, творивший волшебство, а потому присутствовавший при разговоре, смог объяснить происходящее так, что эльфы поверили.

Как Нальяс и думал, его родители без колебаний согласились принять Амаэль и хранить тайну ее происхождения столько, сколько потребуется. Рассказ о потоке, о бесконтрольной магии, изменяющей все живое и неживое на территории империи, юноша пытался смягчить. Конечно, ему это не удалось, и мать со слезами на глазах попросила, чтобы сын сам привез девочку, чтобы не оставался в империи.

– Я не могу, – покачал головой Нальяс. – Я должен быть здесь. У меня здесь еще важное дело.

– Никакое дело не стоит жизни, – жестко возразил отец.

– Это стоит, – решительно нахмурился Нальяс. – Я не могу уехать. Великая показала мне, что я должен сделать.

– У тебя появились видения… – мгновенно помрачнел отец.

– Только не это, – всхлипнула мать, вытирая слезы. – Дар Пророка.

Нальяс кивнул, жалея о том, что не может обнять ее, утешить.

– Вам нужно кое-что знать об Амаэль, – быстро сменил тему юноша. – В ней не чувствуется магия. Совсем не чувствуется. Но девочка может считывать память людей и вещей. Ее этому никто не учил.

– Очень странно, – пробормотал заинтригованный отец. – Спасибо, что предупредил.

– Прощайтесь, – тихо велел Удьяр. – Время безопасной работы таких порталов очень ограничено.

Нальяс старался выглядеть уверенным и решительным, спокойным, имеющим четкий план действий. Несмотря на присутствие наблюдающего за всем Ворона, сказал родителям, что любит их. Из-за ощущения, не покидавшего юношу во время беседы. Нальяс был почти уверен, что видит родителей в последний раз.

Ворон предложил поберечь ребенка и переместить ее на другой материк с помощью портала.

Нальяс с благодарностью согласился. Так у лорда Старенса возникла возможность понаблюдать за Удьяром, рассчитывающим другой портал. На сей раз не астральный. Эта магия была драконам незнакома – они создавали порталы с помощью артефактов, подобных диску. Лорд следил за разрастающейся формулой, изредка задавал вопросы. Удьяр отвечал скупо, но доброжелательно. У Нальяса создалось впечатление, что Ворон не хотел бы делиться секретами своих порталов, но, как выяснилось, причина была в другом.

– Лорд Старенс, поймите правильно, – после очередного вопроса сказал Удьяр. – Вы и так знаете принципы такого волшебства. Теперь знаете, что перенос без артефакта-якоря возможен. Но наш с братьями способ вам не подойдет. Он рассчитан на другую силу и на совершенно иные характеристики даров. Я уверен, вы разработаете порталы, которые драконы смогут создавать, не выпивая в процессе пять-шесть эликсиров могущества.

Лорд усмехнулся и, казалось, нисколько не обиделся. Глядя на командира драконов, Нальяс отчетливо понимал, что ближайшие годы тот посвятит изучению порталов. Учитывая настойчивость и таланты лорда Старенса, сомнений в том, что его изыскания будут успешными, не возникало.

Потребовалось много такта и терпения, помощь леди Диалы и госпожи Заритты, вмешательство лорда Старенса и Удьяра, чтобы объяснить Амаэль, почему к родителям Нальяса она отправится одна. Почти так же сложно было втолковать ей, что она заберет с собой на другой материк четыре драгоценных камня.

– Им нельзя оставаться здесь, – снова и снова объяснял Нальяс. – Иначе их опять вставят в Вещь, и все повторится. Вам нужно забрать их и подарить кому-нибудь. Через время, не все сразу. Лучше людям, они быстрей забывают, откуда у них драгоценности. Я напишу об этом в письме родителям. Чтобы они тоже знали.

Мешочек с драгоценными камнями и письмом, а также принадлежавшие Фарсиму кошели с золотом самоцветами эльф привязал девочке на пояс рано утром, перед самым расставанием. Вороны создали портал, больше всего похожий на окно. Эльф стоял рядом с девочкой, преклонив одно колено, и возился с завязкой ее пояса. Амаэль тянулась к удивительному переходу и стоять смирно не желала.

Сквозь чуть заметно поблескивающую перламутром пленку Нальяс видел родной дом, сад с большим кустом жасмина у калитки, слышал журчание близкого ручья, отчетливо различал другие дома чуть ниже по улице. Ему хотелось бы оказаться там на самом деле, но его держал диск. Могущественная разрушительная Вещь, о которой он не имел права не позаботиться.