Текст книги ""Фантастика 2025-112". Компиляция. Книги 1-30 (СИ)"

Автор книги: Лариса Петровичева

ГЛАВА 29

* * *

Звук ливня, лупящего по защищающим от воды чарам, преследовал Шэнли Адсида и во сне, и во время коротких привалов. Лорд благословлял свою предусмотрительность и приказ, отданный в тот же день, когда ректор решил ехать за Льяной. Благодаря этому распоряжению в городках по пути его и трех спутников ждали свежие лошади. Без этого продвижение к границе значительно замедлилось бы. Так лорд Адсид еще утром обогнал магов рода Татторей, выехавших раньше ректора. У них не получилось договориться о покупке или обмене необходимого числа лошадей в городе, потому эльфы, вынужденные давать отдых животным, сильно отстали.

Два дня пути по дождю, затопленным дорогам. Два дня пути с частыми объездами, потому что реки вздулись, и проезд по некоторым мостам закрыли. Два дня пути в неизвестность, когда надежду подпитывал лишь слабый отклик эмоций Льяны. Настолько слабый, что лорд Адсид порой и вовсе сомневался в его существовании. Верить в то, что Льяна могла погибнуть, он отказывался и гнал коня вперед, не давая отдыха ни себе, ни телохранителям.

Вторая ночь, проведенная на постоялом дворе, стала для Шэнли Адсида сущим кошмаром. Он знал, чувствовал, что Льяна в смертельной опасности, и ничего не мог сделать! Он даже выехать до рассвета не мог! Снаружи бушевала жуткая буря, едва не сносившая крыши. Те держались лишь на недавно обновленных чарах, а дождь лил стеной, как водопад. Хозяйка постоялого двора все причитала, что отродясь такого потопа не видывала. Лорд Адсид считал бы бурю усиленной волшебником, если бы Сюррен не утверждал, что нестабильный магический фон пустоши сам по себе был достаточной причиной для странностей.

Утром погода улучшилась, гроза ушла, небо прояснилось, притупилось чувство постоянной опасности. Хозяйка суетливо собирала богатым гостям в дорогу хлеб, сыр, тонко нарезанное копченое мясо и овощи, на горелке перед лордом Адсидом и его спутниками пенисто закипал кофе. Через окно видно было, как хозяйский сын чистит потники и седлает лошадей. Шэнли Адсид наблюдал за движениями юноши, к разговору своих магов не прислушивался – его куда больше занимала едва-едва ощутимая связь с Льяной. Он даже не мог разобрать эмоции, только знал, что девушка жива.

Сюррен налил хозяину кофе, придвинул тарелку с яблочным пирогом с корицей, и в этот момент лорда Адсида захлестнуло сильными, яркими чувствами девушки. Утраченная раньше связь казалась живей и многогранней, чем прежде, а ещё Шэнли мог поклясться, что Льяна надеялась услышать его отклик. От этого стало светло и радостно, сердце счастливо забилось, а облегчение было таким сильным, что на глаза против воли навернулись слезы.

Поспешно спрятав свои переживания от любопытных глаз, лорд Адсид наслаждался восстановившейся связью, чудесным ощущением, что Льяна жива, по всей видимости, здорова и в относительной безопасности. Настроение стремительно улучшалось, его не смогло испортить даже осознание того, что девушка значительно дальше, чем магистр предполагал.

Тем более болезненным был удар, когда отряд лорда Адсида добрался до последней деревушки у границы Кедвоса. Туда, где ошеломленная внезапным поворотом событий свита невесты беспомощно и растерянно ждала подмогу из столицы.

На постоялом дворе, расположенном так близко к дороге, что не заметить его было невозможно, стояли кареты и крытая повозка для служанок. Еще издали наблюдая за потерянными и бесцельно подходящими к лошадям воинами сопровождения, лорд Адсид подумал, что у Оторонских в этой свите был не только численный перевес. Князь отрядил в Аролинг только одного лекаря и, насколько лорд ректор помнил, не слишком талантливого. Конечно, опытные маги Таттореев и Йордалов вполне могли заменить целителя, вот только лучшие бойцы, судя по пересланной с голубем записке, сами серьезно пострадали от рук неизвестных.

Все это лишь укрепляло уверенность в том, что за похищением Льяны и нападением на наследников двух родов стоял князь Оторонский. Он знал, где и когда будет проходить ритуал. Он получал больше всех выгод от случившегося, в этом магистр был совершенно согласен с лордом Татторей.

Подъезжая к постоялому двору, магистр заметил лорда Такенда. Светловолосый юноша сидел на скамейке у стены дома, закрыв глаза, откинулся так, что касался головой серой штукатурки. Даже издалека юноша выглядел очень плохо. Сделав своим спутникам знак следовать за господином, лорд Адсид заехал на постоялый двор и, бросив поводья подоспевшему магу из подчиненных Таттореев, спешился.

– Лорд Адсид? – брови наследника Йордалов вопросительно взметнулись, на бледном лице отразилось неподдельное изумление, но юноша, по всей видимости, чувствовал себя лучше, чем ректор опасался. Лорд Такенд поспешно встал, поклонился преподавателю и старшему по положению.

Сиятельный ректор ответил коротким кивком.

– Рад видеть вас в относительном здравии, лорд Такенд, – отметив бережливость движений юноши, поздоровался магистр и, не считая необходимым тратить время на расшаркивания, перешел к делу. – Лорд Цорей может похвастать таким же сносным самочувствием?

Юноша несколько долгих мгновений смотрел в глаза главе древнего рода Адсид и молчал. А ректор даже без способностей Арабел мог отследить ход мыслей молодого эльфа. Тот явно метался между тревогой за жизнь друга, указаниями отца дождаться подмоги своих магов и нежеланием оказаться должным сильному и не союзному роду Адсид. Магистру время от времени приходилось наблюдать такую внутреннюю борьбу. Даже когда речь шла о жизни и смерти, даже когда счет времени велся на часы.

Вообще-то ответ лорда Такенда ректора интересовал мало. Помня слова о том, что лорд Цорей ранен серьезно, лорд Адсид в любом случае собирался проведать юношу. Ρектор уже хотел утешить студента тем, что семейства часто обретают союзников именно в таких ситуациях, и идти искать раненого, но лорд Такенд принял решение сам. Страх за друга, проявившийся в голосе, победил боязнь политических последствий.

– К сожалению, нет. Не может. Он плох. Нам обещали помощь, но ее пока нет.

– Ведите, – твердо велел магистр.

Лорд Цорей был не просто «плох». Юноша был при смерти. Несмотря на это, лекарь свиты питал какие-то странные надежды на скорое выздоровление подопечного. Исследующие чары показали, что черноволосого лорда ранили два заклинания. Οчень сильное обездвиживающее и «Кара», причиняющая воистину мучительную боль. Заклятия переплелись, изменились и оттого не рассеялись за столько часов. Врачеватель Оторонских, даже будь у него желание помогать лорду Цорею, ничего не смог бы сделать – его магической пятерки не хватало. Он даже не видел убивающих юношу заклинаний.

Появление лорда Адсида лекарь воспринял с воодушевлением и облегчением. Ведь теперь было на кого свалить смерть юноши! Оттого, что эти мысли столь явно отразились на лице поспешно вышедшего из комнаты полуэльфа, стало тошно и мерзко.

– Мой лорд, что с ним? – робкий вопрос молодого Йордала нарушил долгую тишину.

– Два заклинания уровня «8+» сцепились и деформировались. Я постараюсь их разнять, – хмуро размышляя, как лучше подступиться к сломавшимся чарам, Шэнли Адсид разглядывал бесполезные микстуры и отвары у изголовья постели. – Уберите это из комнаты, пожалуйста, и возвращайтесь. Ваш резерв уже почти восстановился. Мне предстоит очень энергозатратное волшебство. Вероятнее всего, в процессе мне понадобится подпитка.

Он внимательно следил за юношей, но, к чести лорда Такенда, у него даже не возникла мысль, что поделиться с ректором силой мог бы какой-нибудь другой маг. Наследник Йордалов кивнул и поторопился собрать в сумку стоящие на тумбочке склянки и баночки.

Пока юноша возился, лорд Адсид пододвинул к постели тяжелое кресло с пухлыми подлокотниками. Он придерживался мнения, что работать нужно с наибольшим удобством, чтобы не отвлекаться от волшебства на затекшие конечности.

Из окна комнаты на втором этаже был виден двор и сопровождающие лорда Адсида маги. Ректор распахнул створку, выглянув, велел спутникам расседлать лошадей и сделал Сюррену знак подняться. Лорду Такенду можно было доверять, а вот в том, что никто из свиты не вломится в комнату во время сложного ритуала, Шэнли Адсид сомневался. Учитывая численное превосходство союзников князя, попавшего под подозрение, беспокойство было вполне обоснованным.

Шаги Сюррена уже раздавались на лестнице, лорд Адсид наблюдал за движениями юноши, отмечал то, как мало он шевелит явно пострадавшей левой рукой. В сумку отправилась последняя баночка, но ее крышка оказалась неплотно завинченной, и на цветастый половик высыпался нарезанный кружками ароматный корень петрушки. Лорд Такенд извинился, встав на колено, принялся собирать раскатившиеся кусочки.

– Пожалуйста, оставьте, лорд Такенд. Пусть будет так.

Удивленный неожиданно серьезным тоном, юноша повернулся к ректору.

– Это будет обонятельный ориентир, – пояснил тот.

В дверь постучали. Опытному Сюррену не потребовалось никаких объяснений – одного взгляда на едва дышащего лорда Цорея ему хватило, чтобы осознать серьезность ситуации и предугадать распоряжения хозяина.

– Никто не войдет без разрешения, мой лорд, – заверил человек. – Я буду прислушиваться к течению волшебства и вмешаюсь, если что.

Лорд Адсид поблагодарил мага и опять убедился в том, что не зря сделал Сюррена личным телохранителем. Разумный, исполнительный, аккуратный и талантливый человек из раза в раз подтверждал, что стоит доверия.

– Что именно скрывалось под словами «если что»? – насторожился лорд Такенд, когда за Сюрреном закрылась дверь.

– Из всего множества сложностей, которые могут возникнуть, наиболее вероятными являются слишком быстрый расход резерва, отсутствие вашего своевременного вмешательства, нестабильность волшебства самого по себе или как результат воздействия извне, – спокойно, будто вел практическое занятие, ответил сиятельный ректор. – Во время подобного ритуала маг очень уязвим. Если вы не готовы доверить свою жизнь хоть кому-нибудь из окружающих, то вы нуждаетесь в защите. Но никакая самая качественная и чуткая внешняя защита не способна предотвратить ранения и даже смерть мага, проводящего такой ритуал.

Юноша смотрел на магистра широко распахнутыми глазами и, нервно сглотнув, отступил на шаг.

– Потому что разрушительная энергия может быть и изнутри. Εсли вы решите участвовать в ритуале, то должны делать это, полностью осознавая возможные последствия. Отказаться в таком случае не зазорно, – твердо встретив взгляд голубоглазого эльфа, бесстрастно сказал лорд Адсид.

– Я участвую! – отрезал юноша.

– Хорошо, – кивнул магистр. – Позволите узнать, почему?

– Мы с ним как братья, – последовал мгновенный ответ.

Уже по тому, как лорд Такенд после той злополучной выходки с «Удушьем» вымаливал прощение у друга и его семьи, было ясно, что юноша не преувеличивает степень привязанности к лорду Цорею. В искренность ответа ректор верил, а, значит, лорд Такенд оставался лучшим помощником в трудном ритуале.

Χолодные пальцы лорда Цорея в одной руке, горячие пальцы лорда Такенда в другой, перед глазами сколы, обрывы, изломы поврежденных заклятий, все пропитано запахом рассыпанной по полу петрушки. Магия лорда Такенда, податливая и мягкая, собственной волей не обладала, но ей не было чуждо любопытство. Шэнли Адсид посчитал правильным больше вовлечь наследника Йордалов в ритуал и показать, что именно и как нужно было чинить.

Живой интерес юноши ощущался отчетливо, а благодаря руководству ректора лорд Такенд действительно видел все волшебство, даже недоступное его слабой восьмерке. Учитывая состояние раненого и его близость к черте, лорд Адсид решил, что лишних свидетелей его стараний быть не может.

Сила уходила равномерно, распутывание сломавшихся заклятий затянулось, но не слишком. И все же, когда Шэнли Адсид вынырнул из ритуала, он не без удивления обнаружил, что на волшебство ушло чуть больше пяти часов. От его собственного резерва осталась едва ли четверть, а лорд Такенд истощился почти полностью. Юношу это, правда, совершенно не заботило – он сидел у постели друга, сложив руки в молитвенном жесте, и покачивался взад-вперед, прикрыв глаза.

– Теперь все будет хорошо, – собственный голос показался лорду Адсиду сиплым и слабым.

– Теперь я в это верю, – тихо ответил юноша. – Лучше того, я знаю, что это правда! Нет, я понимаю, признавать свою слабость и неспособность излечить трудно. Очень трудно. Но его никто не убил бы за это! Не пойму, зачем ему понадобилось рассказывать мне сказки о том, что завтра наступит чудесное исцеление?

Лорд Такенд вскинул голову, встретился взглядом с ректором:

– Если бы не вы, я бы завтра писал лорду Татторею, что Цорей мертв! Зачем лекарь врал мне?

Магистр вздохнул:

– Спросите при случае князя Оторонского. И я вам не советую говорить о своем недовольстве здесь и сейчас. Потерпите до столицы.

Юноша недоуменно нахмурился, и лорд Адсид пояснил:

– У сторонников Его светлости сейчас значительный численный перевес.

– Вы намекаете на…

– Я ни на что не намекаю, лорд Такенд, – холодно прервал собеседника ректор. – Я лишь озвучиваю факты. После стычки с неизвестными ваши воины ослаблены. Но даже будь они полностью здоровы, число ставленников князя превышает число ваших исконных соратников в полтора раза. Будьте сейчас предельно осторожны в словах и поступках.

Молодой лорд склонил голову:

– Благодарю за совет, лорд Адсид.

В зале ждали новости. Оказалось, за те пять с лишком часов, которые лорд Адсид посвятил лечению наследника Таттореев, свита устроила активную переписку со столицей. В стоящей на столе клетке спали истощенные магически ускоренным перелетом голуби.

Женщины свиты возбужденно обсуждали кочующую из рук в руки длинную записку. При этом в беседе мелькали имена монарха и князя. Чуть поодаль расположились боевые маги. Небольшие эмблемы на одежде выдавали воинов Йордалов и Таттореев. Вид у некоторых эльфов был помятый и болезненный, ректор догадывался, что именно они попали в передрягу с неизвестными.

Капитан охраны, хмурый и осунувшийся эльф, одной рукой прикрывал кисть бледной женщины, второй прижимал к столешнице какой-то конверт. Завидев лорда Адсида, встрепенулся, быстро встал и с поклоном передал удивленному магистру письмо. Тот коротко поблагодарил и, заняв место за столом в углу, проверил неподписанный конверт на вредоносную магию. Кроме сильной, пятиступенчатой почтовой привязки никаких опознавательных знаков на письме не нашлось, но сами чары были своеобразной подписью. Так защитить послание могла только Арабел.

Письмо подруги, по-деловому сухое и краткое, дало много пищи для размышлений.

По ее словам, Владыка Талаас был в бешенстве из-за случившегося и даже присылал этим утром лорда Фиреда, чтобы как можно скорей донести до союзников степень своего разочарования. Белый дракон подлетел к самому королевскому дворцу, но, к счастью для обеих стран, превратился в человека ещё на улице и даже извинился за излишне драматичное появление. Это не помешало Иокарию заставить посла ждать аудиенции больше часа и пригласить на нее Видящую и князя Оторонского.

Во время беседы королю удалось удержать под контролем губительные для политики эмоции и вполне спокойно, хоть и резковато, объяснить послу Аролинга, что на поиски девушки отправлены лучшие силы. Лорд Фиред убедительно изображал удовлетворенность усилиями Кедвоса, но упрекал в том, что Его Величество Иокарий намеренно предоставил бывшей рабыне слабую свиту, не способную защитить невесту. Дракон сетовал, что зря Аролинг доверил союзникам охрану Льяны, укорял себя за то, что пожертвовал безопасностью девушки и не настоял на присутствии аролингцев в свите.

Такие слова распалили и короля, и князя, на что готовый к ссоре двух государств дракон ответил обвинениями. По его мнению, исчезновение Льяны могло быть подстроено Кедвосом ради усиления влияния на принца, связанного с девушкой кровной клятвой.

В тот момент до объявления войны не дошло лишь потому, что Арабел вмешалась. Вовсю пользуясь новыми особенностями дара, она влияла на трех мужчин, подавляя их агрессивность, успокаивая, подталкивая к нужным словам.

Так лорд Фиред извинился за резкость, объяснив ее всеобщей тревогой за наследника аролингского престола. Его Величество заверил, что со своей стороны делает все для скорейшего разрешения ситуации. Его светлость даже посчитал возможным намекнуть, что Кедвос не оставит Аролинг без выгодной высокородной невесты, как бы история с Льяной дальше ни развивалась. На что лорд Φиред ответил, что предпочел бы для начала найти выбранную Видящей девушку. Живой или мертвой, но найти.

Οттого письмо Арабел заканчивала не только пожеланиями удачи, но и словами о том, что Иокарий теперь по-настоящему заинтересован в успехе Шэнли Адсида. К сожалению, такая перемена настроения короля могла означать только бессчетное число сложностей в случае неудачи, о которой лорд Адсид и думать не хотел.

ГЛАВА 30

* * *

– Я уже говорила, что не выдам рецепт, – усмехнулась я, когда Видмар в очередной раз похвалил мое лекарство. – Если оно тебе нравится, всегда можешь купить запас у моей мамы. Теперь она живет и работает в столице.

Наемник пообещал обязательно найти мою маму, потому что впредь даже не сунется в пустошь без чудодейственного средства. Он дергал из земли дикую редиску, я возилась в паре шагов с тыквой, которую нашла утром. Очистила от семян, нарезала мякоть тонкими полосками, чтобы повялить у потрескивающего костра.

Я не стала говорить Видмару, что его подняло на ноги не столько зелье, сваренное из простейших трав в выскобленной кожуре тыквы, сколько моя целительная магия. Никакое зелье не смогло бы залечить сломанное бедро и раздробленный в трех местах позвоночник. Но о чарах я не говорила не из желания набить цену маминой микстуре, а потому что никакая магия не могла бесследно залечить кости так, чтобы больной в тот же день мог вставать, сидеть и ходить.

Никакая. Кроме моей.

Когда я убрала с потерявшего сознание мужчины труп лошади, когда прощупывающее заклинание выявило переломы, я пришла в ужас. Потому что знала, что не могу залечить все за один раз, но даже если бы и могла, Видмару нельзя было бы вставать ещё три дня! Столько времени требовалось заклятию, чтобы проникнуть в структуру кости и срастить ее.

Οт отчаяния я расплакалась. Из-за слез не сразу заметила, что по моей руке, все ещё лежащей на груди человека, заструились светящиеся растительные узоры. Сияние усиливалось, свет будто вливался в тело мужчины. Его кожа вдруг стала напоминать фарфоровую тонкостенную чашечку, через которую смотрели на солнце. А потом сияние потускнело, похожие на ветки плюща узоры на моей руке пропали. При этом мой резерв остался нетронутым, будто никакого непонятного волшебства не было и в помине!

Объяснения происходящему я не находила. Да что там объяснение! На ум не приходили даже догадки!

Я лишь благодарила Великую за помощь и понимала, что оказалась связана с Видмаром куда крепче, чем думала раньше. В ином случае богиня не исцелила бы наемника через меня.

Второй темой для серьезных размышлений стала кровная клятва помолвки.

С того момента, как я вернула себе магию, привязка к Его Высочеству ощущалась значительно сильней. Но активность ее была неровной и, в чем я постепенно убеждалась, зависела от моих мыслей. Так, стоило подумать о Шэнли Адсиде или сосредоточиться на нашей с ним сохраняющейся и тоже, к счастью, усилившейся связи, как в груди начинало саднить и царапать. Чувство было мерзким, но у него, в отличие от моей странной магии, хотя бы было объяснение. Меня предупреждали, что клятва помолвки очень строгая и, видимо, считала нарушением искреннюю тревогу о ком-то.

На эти предупреждения отвратительной мне клятвы я старалась не обращать внимания. Думать о Шэнли Адсиде было в сотню тысяч раз приятней, чем о красавце полудраконе, чей образ оживляла помолвленная связь. А неудобства и неприятные ощущения я считала приемлемой платой за мысли о прошлых зачарованиях и разговорах.

Под лезвием кинжала скрипела тыквенная кожура, плотная мякоть поддавалась с неохотой, распространяя запах зелени, сельдерея и почему-то мыла. Мысленно я снова вернулась к Шэнли Адсиду, вспоминая черты лица, улыбчивые глаза и тонкие морщинки, делавшие его таким родным и близким. Я надеялась скоро встретиться с ним, почему-то думала, что он недалеко, чуть ли не в пустоши. Правда, определить расстояние до янтарного дара не получалось, хотя во время путешествия к границе это не доставляло трудностей. Я просто знала, когда он в университете, а когда в суде. Теперь же создавалось ощущение, что Шэнли научился мгновенно перемещаться на большие расстояния.

Занимаясь тыквой, замечталась. Представляя карту пустоши и граничащих с ней земель, пыталась сообразить, с каким местом у меня отождествляется Шэнли Адсид. И тут я увидела его так четко, будто была рядом с хмурым и настороженным мужчиной под защитным коконом, который набросили его маги. Шэнли стоял в боевой стойке, на предостерегающе поднятых руках блестели кольца, и я снова залюбовалась янтарным, таким же чудесным, как и дар его хозяина.

– Вам не стоит меня опасаться, – раздался женский мелодичный голос. – Я не причиню вреда.

Я повернулась к говорившей и увидела изумительно красивую женщину. Она была черноволоса, синеглаза, на вид не больше сорока, хотя в ней ощущалось и нечто более древнее. При этом она выглядела почти неестественно прекрасной для человека.

Шэнли Адсид что-то ответил чужачке. Бесстрастное лицо, чуть приподнятая левая бровь, уверенно развернутые плечи, только в глазах отражались недоверие и скепсис. Но я чувствовала его эмоции, возможно, лишь поэтому и разглядела их под маской вежливости и спокойствия.

За его спиной виднелась рассеченная молнией скала, ее скол переливался всеми цветами радуги. Обрадовавшись, что встречу Шэнли там, обернулась, чтобы посмотреть, где был в моем видении Видмар.

– О чем задумалась? – голос наемника прозвучал очень близко.

Я вздрогнула, резко выпала из транса. От этого немного закружилась голова.

– О разных странных местах в пустоши. Ты ведь наверняка знаешь о таких? Ты ведь часто здесь бываешь?

Οн неопределенно пожал плечом, сел рядом и, достав небольшой нож, стал отрезать листья с редиски.

– Я бываю в пустыне часто. Порой и долго, но, разумеется, не один. Ходим в заброшенные города, приносим разные безделушки или артефакты. В команде всегда есть опытный травник, сама знаешь, что растения приносят порой очень хорошую прибыль, – Видмар усмехнулся. – Главное в этом деле сорняк не схватить вместо чего-нибудь полезного.

Тут он был совершенно прав. Подобная ошибка могла серьезно попортить репутацию и сбить цену на услуги в будущем.

– В пустыне много разных странностей, – он обтирал редиску и складывал в единственную уцелевшую сумку. – В городах, на берегах рек, на перекрестках и вообще повсюду. Тебе порассказывать всякие байки или тебя интересует что-то определенное?

– Байки я с удовольствием послушаю. Чуть позже… Я почему-то уверена, что это будет по дороге, но все же… Ты видел где-нибудь большой камень, в два моих роста, рассеченный молнией? А внутри, на сколе, много разноцветных кристаллов?

Видмар окинул меня долгим задумчивым взглядом.

– Ты права. Это по дороге.

Он замолк и как-то странно хмурился, будто с неодобрением.

– Что не так с этим камнем? – осторожно уточнила я.

– Да, собственно, все не так, – чуть погодя ответил человек. – Почему из всех странностей пустыни ты выбрала самую красивую, но и самую непонятную?

– Что же в ней такого непонятного?

– К «Недотроге» нельзя подойти ближе, чем на два десятка шагов, например.

– Почему это? – настал мой черед хмуриться, ведь в моих видениях и Шэнли Адсид, и я стояли у самого камня.

– Он к себе не подпускает. Сильно бьет магией. Зачем он тебе? – допытывался Видмар.

– Я бы не спрашивала без причины, – улыбнувшись, заверила я.

Рассказывать наемнику о видениях, как и об особенностях моего дара, я не собиралась, а придумывать небылицу, вызвавшую расспросы, не хотела.

– Нужно будет остановиться рядом с ним. Хочу посмотреть на эту достопримечательность.

Он усмехнулся, покачал головой:

– Еще никогда у меня не было задания с таким количеством недомолвок. Никогда. Еще я уверен, что не хочу все эти секреты знать. Главное, чтобы деньги заплатили и не придумали способа обойти клятву.

– Кто хоть тебя нанял?

– Не знаю.

Не удивившее меня признание Видмара казалось вполне честным. Я помнила, что во время считывания не смогла увидеть заказчика. Его внешность скрывало какое-то заклинание. Поэтому не возникло подозрений в том, что человек пытался утаить сведения.

– Он не назвался, но не отказался от кровной клятвы, а деньги пообещал очень хорошие. Задаток выплатил тут же. Без споров. Что еще наемнику нужно? – Видмар усмехнулся, пожал плечами.

Вполне здравый подход человека, которому нужно зарабатывать деньги для семьи, мне даже нравился. Невольно задалась вопросом, как отнесся бы отец к подобной деятельности, не будь у него другого способа обеспечивать семью. Наверное, тоже брал бы заказы.

– Что еще нужно наемнику? – нацепив на палочку длинную полоску тыквы, спросила я. – Мне бы на твоем месте очень бы хотелось, чтобы за нанимателя мог поручиться кто-нибудь из хороших знакомых. Чтобы не было неожиданностей ни с оплатой, ни с безопасностью.

– Ну и как ты себе представляешь обеспечение этой безопасности? – его тонких губ коснулась улыбка, а в голосе слышалось подтрунивание.

– Вот, например, приносит наемник какую-то вещь в определенное место. Допустим, в пустыне. Получает деньги, а через час его убивают нанятые до кровной клятвы люди. Или же просто грабители. Я бы хотела, чтобы деньги хранились у посредника, чтобы у него было какое-нибудь оповещение о том, что сделка состоялась. Тогда и наемник, и наниматель уверены, что их не обманут.

Он посмотрел на меня с уважением.

– Очень разумные мысли, – легко кивая, сказал он. – Такие посредники действительно есть. Выгодные денежные заказы можно получить только через них, потому что наниматели заинтересованы в результате, а не в попытках. Поэтому оказаться на хорошем счету у достойного посредника стремится каждый. Когда посредник заверяет сделку, у заказчика и наемника появляется магическая метка на коже. Вот такая, например, – он закатал рукав и показал синюю отметину в сгибе локтя. Две скрещенные стрелы, соединенные у оперения лентой с надписью «Доставка». – У каждого посредника своя печать. Ну вот, когда сделка завершается, метки пропадают, а у посредника срабатывает амулет. Так он узнает, что все в порядке, и может выплатить деньги родственникам.

– Это только половина защиты, – я скептически рассматривала стрелы. – Наниматель может чужими руками убить исполнителя, чтобы сохранялась тайна.

– Тогда у наемников в жизни было бы только по одному серьезному заданию, – усмехнулся Видмар, застегивая рукав. – Внезапная смерть наемника после выполнения какого-нибудь особенного поручения посредников очень огорчает. Им жаль терять хороших работников. Поэтому у меток есть еще одно свойство. Они наказывают нечистоплотных заказчиков сильной и продолжительной болью, которую нельзя заговорить или притупить. Проще отрубить себе руку.

– Интересный способ, – похвалила я.

Мне было приятно думать, что Видмар действительно сможет остаться в живых после того, как эта история закончится.

– Довольно старый, – человек подбросил полено в костер. – Его теронская аристократия изобрела еще во времена войны с Кедвосом и Тессдалем. Они тогда не слишком-то доверяли союзникам. Позиция императора была слабой, и он прибегал к этому способу, скреплял договора со знатью.

– Ты неплохо знаешь историю теронской аристократии, – заметила я. – Настоящую историю. Ведь принято считать, что в те времена в империи не было раскола дворянства.

– Это и моя история тоже, – он неопределенно пожал плечами и, заметив мой молчаливый интерес, с усмешкой пояснил: – Я, как и ты, потомок старого теронского рода. Человеческая аристократия, конечно, никогда не получала такие высокие титулы, как эльфийская, но все же обделенными себя мои предки не чувствовали.

Я кивнула, нанизала на прутик последнюю полоску тыквы. Происхождение Видмара многое объясняло. И его сильный дар, и руну-подпись на старом тероне, и даже его правила. Вспомнила тот подслушанный разговор и слова Мерлана о том, что наемники ожидали увидеть кареты и женщин свиты, и невпопад спросила:

– Как вы меня нашли? Я ведь отъехала в сторону от дороги.

– Ящерица привела. Οна все время уĸазывала направление. Кроме того, заказчик уĸазал приблизительно время и место, где должны были появиться кареты. Там мы устроили хорошо продуманную засаду с большим числом оглушающих и обездвиживающих заклинаний, – он хмыĸнул: – подготовились. Мы бы тебя тихо умыкнули, нас бы никто и не увидел. Но эта ящерица начала бесноваться. А мне сказали, что видели трех всадниĸов, поехавших в том направлении, ĸуда так рвалась ящерица. Поехали проверять, а ты в ĸакой-то ритуал уже впуталась. Пришлось действовать по обстановке и совсем не таĸ, каĸ собирались.

– А заĸазчик объяснил, как ящерица действует?

Видмар покачал головой:

– Только сказал, что она временно заблокирует твой дар и лишит сил. Как и почему это должно сработать, он не говорил. Велел ящерицу беречь, но ты оказалась проворней. К счастью. Думаю, ни ты, ни я не пережили бы сель, если бы ты не догадалась убить ящерицу.

– Да, наверное, – тихо согласилась я, вспоминая то, как чудесным образом излечилась сама, а потом исцелила Видмара.

С моим резервом или знаниями это волшебство связано не было, что натолкнуло меня на объяснение его природы. Великая была ко мне милостива, наделив даром Пророка. Он же утешил меня видением о Шэнли, когда другой магии я лишилась полностью. Судя по всему, этот дар-благословение спас и меня, и Видмара. Ящерица не смогла украсть дар Пророка, полностью лишив меня восьмерки.

Как же тогда получилось, что дедушка Нальяс потерял и десятку, и этот особенный дар?