Текст книги ""Фантастика 2025-112". Компиляция. Книги 1-30 (СИ)"

Автор книги: Лариса Петровичева

И я всё послушно выполнил. Встал на четвереньки, потом немного приподнялся, чтобы дыра с тропой в другую детализацию оказалась на нужном уровне и запел:

– Домко-о-о-о-о…

И, конечно, неуместной шуткой про домкома Яблокову, всё испортил. Картина мира не только задрожала и начала меняться, но и сам я оказался в двух местах одновременно. Увидел своё полное отражение, стоявшее в нелепой скрюченной позе по другую сторону отверстия дольмена. Оно выпучило на меня глаза и так же, как и я, орало: «О-о-о!»

Дневной свет менялся на тьму, потом обратно на свет. В амбразуре с отражением происходило то же самое. В ней то царила непроглядная тьма с бледным силуэтом моей копии, то появлялся ослепительно яркий дневной свет и зелень всевозможной растительности.

Сам дольмен тоже мелькал разными кадрами, и его позеленевший фасад с автографами туристов то зарастал лоскутами мха, то снова высыхал и очищался, то опять намокал и покрывался ядовитым налётом.

Пиктограмма соколиного глаза, исчезнув в начале моего пения, ни разу не вернулась на своё место. Зато никаких других протоавтографов с символами миров не появлялось.

Это меня сначала обеспокоило, но потом я переключился на куда более странное обстоятельство: воздух в моих лёгких заканчиваться не хотел, поэтому продолжал петь ненавистную ноту, и конца этому пению видно не было.

Происходило это на самом деле или мне всё это казалось, я не знал до тех пор, пока дневной свет окончательно и бесповоротно выключился, а за спиной кто-то вкрадчивым голосом сказал:

– Попался. Только не вздумай паниковать и вскакивать на ноги. Ты в камере дольмена, а она всего полметра высотой.

– Кто здесь? – спросил незнакомца, когда перестал пытаться хоть что-нибудь рассмотреть и дотянулся правой рукой до низкого потолка.

– Никого, – соврал неведомый собеседник. – Нелегко было затащить тебя сюда. Но дело сделано. Сейчас протопарни вынут пробку, и ты выберешься из камеры. Пробка развеется, а на её месте появится твой скафандр. Как только наденешь его, тебя перенесут к другому дольмену. Там снимешь скафандр, снова споёшь ноту «до», и все собранные копии присоединятся к тебе. Будешь как новенький. Выполняй команды прото-парней, и всё будет в порядке. Надеюсь, голову в этот раз ты не разбил?

Ошалев от резонансного сюрприза, я потерял дар речи. Особенно мне не понравились слова директора планетария, способного перемещать людей и его участливость лично ко мне – якобы завсегдатаю Волконки, не один раз расшибавшего в ней свой затылок посредника.

Набравшись мужества, решил побеседовать с вкрадчивым голосом-всезнайкой, но в этот момент каменная пробка, запиравшая дольмен, с грохотом выпала наружу. Дорога в неизвестность открылась, а в нос ударил знакомый запах сероводорода.

Я выпорхнул из камеры резонатора и начал ждать, пока скафандр соберётся в кубик.

– И всё-таки, кто со мной разговаривал? – спросил себя, когда с опаской заглянул внутрь резонатора и ничегошеньки там не увидел.

– Никого. Нелегко было затащить тебя сюда. Но дело сделано. Сейчас прото-парни вынут пробку, – включился вкрадчивый голос и слово в слово повторил, что я вот-вот снова буду как новенький, если выполню команды помощников.

«Запись. Включается, если объект начинает паниковать или умничать», – решил я, что разобрался с устройством дольмена, взял в руки Мутного и скомандовал:

– Дружище, надевайся, и полетели уже к следующему дольмену. Мне пора собраться в единое головастое целое и подумать о возвращении в Скефий.

* * *

Следующий нужный мне дольмен оказался почти рядом. Не успел расслабиться от приятных воспоминаний, как когда-то давным-давно почти так же отдавал шутливые команды на погружение в скафандр, а прото-бактерии не только уже окутали меня со всех сторон, но и доложили:

«Идём на посадку. Смысла настраивать прозрачность нет. Следующая остановка – испун Ночная красавица, он же дольмен Джубга. Помогать не сможем. Будем заняты герметизацией внутренней камеры. Если после Кода Платона тебя куда-нибудь закинет, прибудем в ту локацию спустя несколько минут. Постарайся от страха никуда не убежать.

И ещё. Когда в тебя полетят шарообразные сгустки белой энергии – не пытайся увернуться. Это и есть “наши”. Твои запчасти и наши потерянные братья».

Не успел почувствовать себя стоявшим на ногах, как мой скафандр растаял и стёк на площадку у очередного престранного домика с отверстием в нижней трети фасада. Пока разглядывал дольмен, построенный из плоских почти квадратных плит, вытесанных из серого камня, не заметил, как и куда делся скафандр.

О том сколько времени понадобится бактериям на герметизацию какой-то камеры я не знал, поэтому решил внимательно изучить «улей для светляков», как дед называл майкопские дольмены.

«Стоп. А не об этих ли белых сгустках рассказывал Павел?» – задумался я не ко времени, а потом вернулся к изучению дольмена, стоявшего чуть ли не посреди посёлка Джубга, недалеко от берега моря. И только в этот момент сообразил, что вокруг происходит какая-то мультяшная суета, похожая на небывальщину.

То, что к дольмену был пристроен овальный дворик из огромных обтёсанных камней, я увидел сразу после бегства скафандра, но сначала их было по паре штук в высоту слева и справа от домика, а само закругление было сделано из глыб, уложенных всего в один ряд. Теперь же меня окружала полноценная стена из каменных блоков в три ряда, с общей высотой в пару метров.

Нет, я не испугался, что попал в ловушку в виде каменного мешка с курятником без сантехнических и прочих удобств. Я не был до конца уверен, что появившаяся стена реальна. Что она существует на самом деле. О том, что её могли заново построить прото-бактерии, я и думать не хотел.

«Это сколько же их нужно, чтобы такие реставрации затевать?» – промелькнула у меня мыслишка, которую сразу же прогнал. Но щели между блоками прямо на глазах зашпаклевались и исчезли, превратив округлую стену дворика в монолит. Фасад дольмена очистился от трещин, зелени водорослей и мха, ржавых пятен, отверстий и таблички со стандартным текстом: «Памятник археологии. Дольмен…» И так далее.

– Пора, что ли? – спросил я, и сам же себе ответил: – Пора.

По размеру каменного двора, пристроенного к дольмену, и его форме, было понятно, что место для певца находится в центре закруглённой арены, а высота и диаметр отверстия указывали на желательное положение источника активирующего звука. Другими словами, моего поющего рта.

Снова не стал мешкать и занял своё место, после чего примерился чтобы лицо оказалось напротив отверстия. Для удобства пришлось разуться и встать коленями на многострадальные туфли путешественника.

Всё было готово, я вдохнул побольше воздуха и запел:

– До-о-о-о-о…

Сначала ничего не произошло. По крайней мере, я ничего не увидел. Потом мой голос сам по себе изменился и стал насыщеннее и ниже. Как только я это осознал, так сразу же получил в лицо вспышку, похожую на мощнейшую дугу электросварки, от которой ненадолго ослеп. Потом поток солнечных зайчиков начал редеть, и я увидел, что все они влетали в меня и впитывались в грудь, как капли дождя в пересохшую землю.

Когда шарообразные сгустки стали редкими, проследил глазами до места их материализации, и понял, что они появлялись не из глубины камеры дольмена, а прямо из центра отверстия. Пока соображал, почему так происходит, обратил внимание на изменения фасада. Точнее, на появившиеся на нём рисунки человечков по сторонам отверстия. Человечки то ли танцевали, то ли хвастались кто из какого мира родом, потому что у правого в руке было созвездие напоминавшее ковш Большой Медведицы, а у левого такой же ковш, только раза в четыре меньше.

Как выглядит созвездие Малой Медведицы, я не помнил, но почему-то машинально пересчитал количество звёзд в малом ковше. Их оказалось десять. Потом пересчитал звёзды в ковше Большой Медведицы и получил пятнадцать. Если вспомнить о том, что всё это время продолжал петь совсем не дискантом, а полноценным драматическим баритоном, и мои мозги ворочались с трудом, тогда можно понять, почему не сообразил, чем «мерялись» близнецы-человечки.

О первом круге миров Кармалии вспомнил только когда начал второй раз пересчитывать звёзды Большой Медведицы и увидел, что четвёртая и пятая звёздочки на фасаде были совсем рядышком. «Талантия с Фантазией», – стрельнуло молнией в голове, но даже от неё я не стал соображать быстрее.

«Значит, левый человек из мира Кармалии-Светлидии, а правый из мира Кармальдии-Светлилии. А если у левого в руке не звёзд меньше, а времени, которое он прожил?.. Зачем такое на дольменах рисовать? Если я левый человечек, значит я уже вернулся в Скефий или куда-то по соседству. А если правый, значит пою арию Платона в…»

Где именно пою, предположить мне не дали. Случилось что-то такое, из-за чего я перестал петь, дольмен прекратил резонировать и генерировать сгустки энергии, а окружавшая стена потеряла новенькую штукатурку и недавно восстановленные блоки.

Пока соображал закончилась ли сборка моих потерянных запчастей или пора перекочевывать к следующему резонатору, меня окружило марево непонятного происхождения. Оно было прозрачным, но дышавшим и почти живым, а окружавший мир из-за него дёргался и рябил, как миражи в Омане.

«Спасибо тебе, маленький Бог! Мы снова с тобой!.. Ты стал почти таким же, каким был до вероломной телепортации. Спасибо, что помог нам найти дорогу домой. Извини, что возвратились в Семалию. Сейчас наши братья доставят тебя туда, куда ты давно желал.

Как ты уже понял, нас здесь во много раз больше, чем тебе понадобится для галактических странствий. А теперь отдыхай и смотри, как путешествуют объекты с максимальным допуском, и мы сами», – донеслось до моего замутившегося сознания родным голосом Скафандра Васильевича, после чего я обессилел и ненадолго отключился.

Золотой Рой и возвращение на круги своя

Я стал пчелой. По крайней мере так показалось, когда пришёл в себя посреди роя из сверкавших золотистых сущностей в компании которых летел посреди космоса. Причём, летел без скафандра, почти без одежды, без страха, без мыслей в звеневшей пустотой голове. И босиком, потому что туфли держал в руках.

Потом сообразил, что мой рой состоял из армии прото-бактерий, возвращавшейся к астре Идили-моне Константе-III, и что я был в прозрачной капсуле, с приемлемым для моей органической жизни микроклиматом. А золотистыми бликами, между которыми наблюдал космос, прото-бактерии обозначили объём своего отряда и направление его полёта.

– Можно уточнить, куда я давно желал попасть? С ваших слов. А то память подводит. Мне почему-то кажется, что я уже летал в точно такой же компании золотых пчёлок. Наверное, это что-то из двоюродной памяти. А родная пока не вся восстановилась, – спросил я прото-войско, чтобы хоть немного приготовиться к очередному сюрпризу.

«Сами не знаем, радоваться или печалиться, но только мы опаздываем на Юбари-мон, чтобы отомстить энам так, как сказано в пророчествах о маленьком боге.

Что-то их очень испугало после твоей телепортации, которая была несколько суток назад. Что-то пошло не так, как они планировали. Поэтому объявлена срочная эвакуация всех энов. Они уже открыли портал в свою старую галактику и драпают в неё со всех ног на всём, на чём только можно и нельзя.

Нам поручено или затаиться, или изобразить растерянность. А ты прибудешь на астероид стандартным образом. Скафандровые Протос тебе помогут во всём. Помни, что адресатор Пандио-мон до сих пор изолирован от Все-Сети, поэтому пассивен, но символы Юбари-мона на всех адресаторах пока теплятся и пропускают всех желающих.

Как только окажешься на крейсере, представь, что у тебя в руках самое грозное галактическое оружие. Причём, невидимое. Маши руками, командуй голосом или мыслями, а мы всё сотрём в порошок. И следа от энов не останется!» – запугали меня чересчур воинственные товарищи.

Я, конечно, кое-что помнил о случившемся на астероиде, что сгоряча обещал своим мучителям. Только в ближайшем будущем выполнять свои угрозы не планировал.

«Если сможешь вернуться, примем тебя, как настоящего Бога», – не ко времени всплыли в памяти слова одного из стражников, отправившего меня в Очиститель, оказавшийся измельчителем, распылителем и уничтожителем. А после этого и мои легкомысленные обещания не заставили себя долго ждать: «Ещё свидимся. Надолго не прощаюсь». Но перед этим я обозвал цивилизацию энов тюрьмой народов и потребовал отключить её от космической розетки.

«Веди себя, как Бог! Сам войди в Очиститель. И выйди сам», – продолжились в голове голоса из прошлого, или сам я начал настраивать себя на войну с кровожадными паразитами галактики. Уже почти настроился, но сразу же раскис, вспомнив последний приказ ненавистного голоса, распоряжавшегося моей казнью: «Толкайте его внутрь!»

– Кто у энов главный? Случайно, не тот, который командовал через трансляцию? – спросил я помощников.

«Командует ими совет из двенадцати старейшин. Глашатай у них на побегушках. Это он управляет всеми энами через акустическую систему», – коротко объяснили мне прото-пчёлы, и рой со сверкавшими позолотой сгустками прямо на глазах разделился на две неравные части. Основная масса галактических бактерий выключила золотые мигалки и продолжила полёт в сторону ближайшей голубой звезды, а я с малой частью помощников, некоторые из которых по-прежнему сверкали боевой иллюминацией, помчался к одинокому, выраставшему на глазах, астероиду.

«Пандио-мон? Какой-то корявый снаружи. И почему он так далеко от Идили-моны?» – заподозрил я неладное и на огромной скорости влетел в толщу астероида.

Перед глазами тотчас вспыхнули мириады тончайших искрившихся нитей, которые через секунду закончились, а я оказался в незнакомой пещере узлового адресатора с символами на стенах.

Не сбавляя скорости я и окружавшие меня Протос буквально пронзили адресатор и снова врезались в монолит астероида. Искрившиеся серебряные струны повторились, а потом я с остатками роя снова вырвался в открытый космос.

– Через узловой быстрее получается? В следующей пещере притормозите, я обуюсь,– как-то неуклюже продолжил разговор с помощниками чтобы скоротать полёт и хоть что-нибудь выведать о ближайшем будущем.

«Во-первых, через адресаторы не быстрее, но так Все-Сеть будет знать, когда ты прибудешь, и кого надо предупредит. Во-вторых, мы тебя ещё до узлового обули. В-третьих, зажмурься и вспомни планировку центрального гермозала Юбари. Как только перед глазами появится картинка, подай знак. Мы попробуем подключиться к твоей визуализации и показать путь в энергетический отсек. Там нужно отключить, а потом повредить реактор холодного синтеза. И повредить так, чтобы ничего не взорвалось и не нарушило герметичность ёмкостей с запасами изотопов. Иначе, сам понимаешь, сирена, паника и аварийная эвакуация всех ОО».

Выслушав нравоучение галактических всезнаек, я проверил отсутствие обуви в руках, потом сверил соответствие правый башмак – на правой ноге, левая туфля – на левой ступне. Всё совпало, и никакого неудобства не чувствовалось. Затем снова покосился на обувь и проверил правильность и надёжность шнуровки, чтобы не повторить конфуз Юрия Алексеевича. Как-никак скоро окажусь в центре внимания с последующим прославлением в веках в качестве маленького Бога – победителя энов.

После этого вспомнил о холодном синтезаторе, полном герметичных изотопов, и зажмурился. Перед глазами сразу же появилась знакомая по морокам картина зала суда, которую я откорректировал, исправив плоский мраморный пол на наклонный, потом стёр все огромные окна и поместил у дальней стены злополучный телепорт.

– Готово. Я в зале Юбари-мона.

«Опиши где стоишь, куда смотришь, что видишь. У нас пока не получается расшифровать твою визуализацию».

– Я в круглом мраморном зале без окон. За спиной стена адресатора Пандио-мон, из которой я только что вышел. Даже чувствую, как шевелятся волосы.

Вижу почти белый мраморный пол, деревянные лавки для… Не знаю для кого. Всё напоминает амфитеатр. Только вместо сцены здесь три трона и столы для секретарей. На противоположной стене зала вижу пару выходов с красивыми дверями. В нескольких шагах от правой двери стоит Очиститель, который телепорт-убийца. Всё, – закончил я описание того, что навизу… Что-то там, по памяти.

«Понятно. Не отпускай картинку. Смотри на левый выход. Когда появится жёлтая пунктирная дорожка, начинай мысленно по ней шагать. Она приведёт в нужное место», – распорядились прото, а я на самом деле увидел, как на мраморном полу судебного зала начали появляться узкие жёлтые прямоугольники, которые выстраивались в прерывистую линию. Эта линия протянулась в сторону левого выхода из злополучного зала, и я начал… Нет, не идти, а плыть в указанную пунктиром сторону.

Когда протиснулся сквозь закрытую дверь выхода, увидел, как моя дорожка резко свернула влево и скрылась за гобеленами с изображением улыбавшихся энов в компании с незнакомыми инопланетянами, среди которых не было ни одного атласара.

Недолго думая, прошмыгнул сквозь гобелены и оказался в малюсеньком коридоре, а жёлтая дорожка упёрлась в ничем не примечательную стену.

– Я за гобеленами. Ваш пунктир кончился. Мне зажмуриться и шагать сквозь стену? – уточнил, правильно ли понимал происходившее.

«Когда по-настоящему будешь искать энергетический отсек тогда и зажмуришься. А сейчас шагай в стену, как до этого прошёл сквозь дверь».

И я шагнул, но стена оказалась намного толще чем дверь мраморного зала. Только через десяток шагов в кромешной тьме вышел из монолита астероида и оказался в нужном отсеке, переполненном массой огромных цистерн и ёмкостей поменьше, но таких же цилиндрических и соединённых между собой трубами разных диаметров.

Всё вокруг сверкало, будто было сделано из нержавейки. Блестели даже бесчисленные трапы и длинные переходные виадуки. Общая картина чем-то напомнила химический завод Невинномысска, только в уменьшенном и по-другому скомпонованном виде.

– Я в энергетическом отсеке. Вижу продолжение пунктира. Следую…

«Не спеши следовать. Оглянись и хорошенько запомни место из которого вышел. Особенно символ на стене», – окоротили меня мистификаторы и визуализаторы.

Пришлось разворачиваться и пялиться на ровную матовую стену без каких бы там ни было следов или отметин, не говоря уже о пиктограммах или иероглифах.

– «Не влезай! Убьёт!» И череп с костями. Короче, нет здесь никаких знаков. Вы специально меня дрессируете? Чтобы обязательно запомнил место, на котором ничегошеньки нет. Понял. Ясно. Ничего не вижу. Можно дальше шагать по пунктиру?

«Сообразительный парень. Шагай дальше».

И я пошагал. То есть, поплыл в сторону, указанную пунктиром. После двух лестниц, опустивших меня на самый нижний уровень, и одной поднявшей на этаж выше, оказался в узком горизонтальном переходе, приведшем меня к очередной двери, через которую благополучно продымился, как заправское привидение, и оказался в нужном месте.

«Это помещение ПРУ. Поста ручного управления реактором холодного синтеза. Оно всегда заперто. Даже когда в нём находится вахта или обслуживающий персонал. Теперь подойди к аварийному рубильнику. Видишь в середине его рычага кольцо и чеку в виде шпильки?»

– Вижу.

«Выдёргиваешь чеку со шпилькой, потом вынимаешь кольцо со стопорным валом, а после опускаешь рычаг рубильника вниз до упора. Так ты обесточишь не только ПРУ, но и весь энергетический отсек с реактором. Разумеется, сработает сигнализация, и включится аварийное освещение. Пробуй, не стесняйся».

– Пробовать что? Выдернуть кольцо и опустить рубильник? – недопонял я, как можно будучи астральным привидением что-то там упереть шпилькой, чтобы выключить ПРУ вместе с синтезом холодного реактора.

Но быстро прогнал сомнения и засунул пару пальцев в чеку, потом сжал пятерню в кулак, а через секунду рванул его на себя.

На удивление, когда рука уже двигалась ко мне, её догнало кольцо с валом, которые сами выскочили из своего гнезда, а потом изменили траекторию и упали на пол. Пока соображал, что происходит, моя правая рука продолжила тренироваться и, схватившись за рукоять рубильника, опустила его вниз.

Освещение в ПРУ моргнуло, а над отключенным рубильником загорелся оранжевый плафон, внутри которого что-то начало вращаться и отражать свет по стене отсека.

– Теперь нужно что-то сломать? – спросил я притихших прото.

«Именно. Шагай из ПРУ по новому пунктиру. Там мы кое-что дематериализуем, и можешь возвращаться. То есть, отключаться от визуализации. Чуть позже всё тебе объясним. Поторопись. Времени всё меньше. И запоминай где и что будешь курочить».

Я послушно выплыл из помещения поста и чуть ли не нос к носу столкнулся с парой перепуганных энов, наряженных в белую спецодежду с оранжевыми полосами.

Подивившись правдоподобности визуализации, хотел их пропустить, но они не просто стояли, а пытались вломиться в ПРУ. Дверь ПРУ почему-то сопротивлялась и ни в какую не хотела подпускать врагов галактики к управлению реактором. Пришлось мне их оставить и следовать по пунктирному назначению.

Курочить элементы установки пришлось в нескольких местах. Сначала я дематериализовал пару силовых кабелей, проложенных в специальных бесконечных ящиках, идущих по бокам переходного виадука с леерами из труб.

Подошёл с одной стороны к этим ящикам, открыл дверцу, размером тридцать на тридцать сантиметров, провёл рукой сквозь кабеля раза три-четыре, и их как не бывало. И с другой стороны виадука сделал то же самое.

Потом приблизился к цистерне, какие бывают на железной дороге и также рукой стёр на ней несколько круглых металлических обойм с окошками, через которые толком ничего не было видно. После этого заставил исчезнуть десяток агрегатов, торчавших по бокам вертикальных ёмкостей, напомнивших мне химзавод Невинномысска.

Когда путеводный пунктир под ногами исчез, стало понятно, что тренировка окончена, и настала пора покинуть визуализацию.

– Не уверен, что смогу повторить эти диверсии без подсказок, – признался я помощникам и зажмурился, ожидая, что через секунду открою глаза и продолжу полёт к адресатору Пандио-мон.

«Этого не потребуется. Всё что было нужно, мы сделали. Теперь открывай глаза. Настало время объясниться», – заявили коварные галактические обманщики

– Астралом там был, или чем-то другим? – спросил у парней, когда вытаращился на ничем не примечательную и почти будничную картину открытого космоса с незнакомыми созвездиями и остатками роя золотистых сущностей, по-прежнему сопровождавших и обеспечивавших приемлемый для меня микроклимат.

«Извини. Ты же знаешь, что мы обязаны всегда быть нейтральными. Другими словами, никогда и ничего не делать сами. А сейчас форс-мажор. Непреодолимые обстоятельства.

Мы несколько часов назад сами помешали энам увести боевой астероид. Вмешались в автоматику и в другие приборы навигации и управления. Они до сих пор пытаются восстановить контроль над пилотированием Юбари. Хорошо, что сразу объявили эвакуацию персонала и всех пассажиров. Поняли, что могут потерять время на ремонт, а портал ждать не будет. Запас энергии на его поддержание не бесконечен.

Поэтому сейчас ты был там астралом, и всё что нужно раскурочил, а мы соблюли нейтральность. Ремонтно-аварийная бригада доложит о невозможности устранения неисправностей, и ей дадут команду на эвакуацию.

Так мы с тобой успели воспрепятствовать энам и сохранили Юбари в нашей реальности. Теперь он дрейфует мимо их червоточины.

Кстати. Что ты оставил… Не так. Что у тебя было с собой в момент телепортации? Кроме наручников, конечно. Как ты мог их снять? Подумай, а мы тем временем протащим тебя сквозь следующий адресатор».

Пока вспоминал что такого примечательного было у меня во время фиктивной телепортации, прото-помощники повторили манёвр скоростного проникновения сквозь очередной астероид. Привычно вспыхнули мириады нитей света, которые через секунду исчезли. Я оказался в стандартном адресаторе, в котором было полным-полно народа, состоявшего из непонятных рас или племён, которые почему-то никуда не спешили. Поэтому форс-мажорные помощники протащили моё величество у всех над головами и воткнули в стену со светившимся символом. Нитевидные искры вспыхнули с новой силой и сразу погасли, а я продолжил кумекать о развязавшихся сыромятных путах арахисовых девчонок и расстегнувшихся наручниках.

– С некоторых пор с меня не только наручники спадают. На мне сыромятные ремни развязываются. Отчего это происходит, понятия не имею. Не от крестика же, который из палестинского дерева.

«Нет, конечно. Награду никакую не получал? Подарок в виде безделушки?»

– Атласарские бактерии для изменения внешности считаются? Или секретные шерстинки для поисков клада? Яблоко какое-то в душу впаяли, это помню. Но вроде дело в мороке было. Ма-На с Куома я отдал…

«Стоп! Ты был на Куоме?!»

– Не по своей воле. Ваши же братья, которые стали моим скафандром… А среди вас что, никого с тех времён не осталось?

«Не думай о нас. Думай о себе. Сувенир какой-нибудь ты сам на Куоме взял, или тебе его кто-то всучил?»

– Барбария-Болидия подарила камушек, которым очень дорожила. Я её, кажется, попросил об этом. Не о камушке, а о сувенире на память.

«Слава Создателю! Значит, мы всё правильно сделали. Мы же частоту… Мы перенастроили портал энов с помощью твоего древнего камушка-камертона. Теперь они точно никогда не вернутся, потому что промазали мимо своей зеркальной вселенной.

Попали… То есть, попадут в необитаемую детализацию со стандартными характеристиками и без следов цивилизаций. Пусть теперь оправдывают звание Строителей Галактики.

А сейчас, братец ты наш, придётся срочно тебе всё объяснить. Как только портал энов схлопнется и исчезнет, грядут одномоментные глобальные изменения нашей реальности. Мы к ним готовы, а ты нет.

После прохода фронта хроноволны не только всё вокруг поменяется, но и все станут другими. Ты тоже станешь другим и обо всём забудешь. Сольёшься своей личностью из прошлой реальности с личностью из новой, никому не известной реальности».

– Я уже пару раз сливался. Ничего хорошего… Не помню об этом. Знаю только, что душа остаётся одна. Младшая. Значит я сейчас… Это здесь произойдёт или… Или когда вернусь домой? – расстроился я чуть ли не до слёз.

«Всё что случится, предопределено Провидением. Всё в его власти. Когда, где… И, вообще, произойдёт или нет, решает только Он.

Если ты уже два раза отправлял энов не в их вселенную, не в зеркальную реальность, а в альтернативную, где время течёт в том же направлении, что и в нашем, может начаться необратимый процесс. В каждом соседнем пучке параллелей будет происходить перенастройка частот порталов, и эны нигде не смогут петлять из прошлого в будущее и обратно. Волей-неволей, но им придётся научиться строить свои цивилизации. Или умереть».

– Что такое зеркальная реальность? Там время идёт назад? Люди сперва умирают… То есть воскресают, потом молодеют, пока не превратятся в грудничков?

«Нет, конечно. Там всё нормально происходит. Но время идёт назад. Сложно такое объяснить, а понять совершенно невозможно. Это что-то вроде плоской ленты, на одной стороне которой время течёт в одну сторону, а на другой – в противоположную. Только это вовсе не лента. Всё намного сложнее. Такие аномалии происходят где-то больше, где-то меньше. Почти в каждом кластере детализаций имеются места, где ОО могут и сами…

То есть по своей воле перемещаться из вселенной с одним ортом или вектором времени во вселенную с противоположным. Другими словами, сами творить такие чудеса. Есть планеты с такими диковинами.

Чтобы наша реальность была стабильной, должен существовать её альтернативный аналог с обратными свойствами и физическими законами. Периодически они очень сближаются, потому что частота колебаний не всегда стабильна, но никогда не пересекаются. Иначе возникнут необратимые аномалии. Потом об этом кого-нибудь расспросишь, а сейчас приготовься. Мы прибываем на место».

– Стоп-стоп. Если не нужно второй раз курочить реактор, тогда что мне сейчас делать? Появиться в адресаторе и бежать к символу прохода на дрейфующий астероид, а там невидимым оружием всех… Это… Дематериализовать?

«Всё так. Только там уже навряд ли остался хотя бы один фальшивый мон. Все эны успели эвакуироваться. Некоторые ценой потери жизни. Не думай об этом. Импровизируй. Помни, что ты всемогущий маленький Бог. Вернись так, как должен вернуться.

Главное, объяви во всеуслышание, что это ты остановил Юбари. Только ты и никто другой. Мы будем рядом. Не именно мы, а такие же как мы. Наши братья будут рядом. Мы же займёмся ОО, застрявшими на Пандио-моне. Доставим их на ближайшие действующие адресаторы, если, конечно, они не эны. Помни о портале и о том, что произойдёт, когда он закроется. А дальше всё будет по-другому.

И ещё. Ты не забыл, что такое локомоверация? Правильно. А теперь прощай», – проинструктировали меня напоследок помощники и воткнули головой в монолит Пандио-мона.

Когда в который раз перед глазами появились нити из белых искр, я зажмурился и пошагал навстречу неизвестности, окружённой хроноволнами и зеркальными вселенными с обратным ходом времени. А потом начал считать вслух давным-давно позабытые: «Ать-два. Ать-два».