Текст книги ""Фантастика 2025-112". Компиляция. Книги 1-30 (СИ)"

Автор книги: Лариса Петровичева

Соавторы: Дан Лебэл,Кристина Юраш,Александр Нерей,,Ольга Булгакова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 340 страниц)

Глава 5 Новые неприятности

Утром меня разбудила Таонга: девушка на цыпочках прошла в комнату и поставила возле окна манекен с платьем. Я открыла глаза – Альмира рядом не было, и я почему-то ощутила прикосновение грусти. Впрочем, что грустить, он помогает мне просто потому, что его попросил старый товарищ…

– Доброе утро, миледи! – Таонга заметила, что я не сплю. – Взгляните, платье уже готово!

Мыши потрудились на славу: светло-зеленое платье, расшитое золотыми цветами, смотрелось легким и элегантным, оно словно бы парило в воздухе невесомым цветочным лепестком. Его так и хотелось надеть поскорее.

– Прекрасное платье! – я подумала, что в прежней жизни и мечтать не могла о таких нарядах. – Мышки такие умницы!

– О да! – улыбнулась Таонга и открыла дверь в ванную: – Все готово, миледи!

Приведя себя в порядок, я вернулась в комнату, и горничная помогла мне одеться и уложить волосы в простую гладкую прическу.

– Как себя чувствует Бекингем? – спросила я. Таонга вздохнула.

– Уже хлопочет, – ответила она, завязывая золотые атласные ленты в моих волосах. – У него очень много работы, он заведует всеми слугами в замке. Принц Герберт слегка побранил его, мол, зачем купил хворую наследницу…

– Моя болезнь исключительно вина господина Вельдмара, – промолвила я. Горничная понимающе кивнула.

– Ну еще бы! Вот только его высочество скорее признает вину за невинным, чем за своим товарищем.

Да, в нашем мире все точно так же. У сильного всегда бессильный виноват, и этого не переделаешь. Таонга завязала последнюю ленточку и довольно сказала:

– Ну вот. Теперь вы посрамите всех дворцовых клушек!

Я невольно напряглась от такого заявления. Было понятно, что мне предстоит война за место под солнцем, но что сражаться придется прямо сейчас, я не ожидала.

– И много ли тут клушек? – поинтересовалась я.

– Сейчас я провожу вас на завтрак, и всех увидите сами, – промолвила Таонга и принялась загибать пальцы: – Ее милость Марика, леди Рочестер, леди Эвенга, леди Грюннич-Зас и леди Ронненблюм.

– Прямо толпа ледей, – заметила я, нарочно исказив слово. Таонга хихикнула и сказала:

– Покажите им, что почем, ваша светлость.

Когда мы вышли в коридор, я поинтересовалась:

– За что ты их так не любишь?

Горничная печально вздохнула и снова принялась загибать пальцы.

– За тычки, за щипки, за колотушки, за грязную брань и вот за это, – она отвела прядку волос, полностью открыв левое ухо, и я увидела сморщенную кожу – старый ожог.

– Боже мой, что это? – я почему-то испугалась.

– Леди Грюннич-Зас зажала мне ухо щипцами для завивки, – объяснила Таонга. – Я недостаточно проворно укладывала ей локоны, а леди торопилась на свидание.

– Вот скотина! – воскликнула я. Таонга признательно посмотрела на меня и сказала:

– Вчера у всех дам был траур. Бастард короля взял рабыню в законные жены и возвысил над ними. А платье довершило удар.

Я довольно улыбнулась. Впрочем, было понятно, что подружки Марики, да и сама фаворитка принца не остановятся на мелочах. Сейчас придут в себя и станут думать, как испортить мне жизнь. Обиженная женщина – это сокрушающая сила, ее даже колдун не остановит.

Завтрак был накрыт в саду, среди яблонь и розовых кустов. Мое место осталось свободным – когда я вышла к столу, дамы смерили меня такими взглядами, что впору было провалиться сквозь землю. Осознай, ничтожество, что ты будешь завтракать с благородными дамами! – так и визжали их внутренние голоса. Я прошла к столу с невозмутимо поднятой головой и выпрямленной спиной – тогда клушки поднялись со стульев и прошелестели:

– Доброе утро, ваша светлость.

Марика, разумеется, осталась сидеть. Я опустилась на стул и ответила:

– Доброе утро, дамы.

Завтрак был легким и оставлял достаточно места для скорого обеда. Омлет с лососем и трюфелями, горячие булочки, масло и джем, да непременная чашечка кофе – вот и все. Похоже, дамы истово берегли фигуру – их порции были меньше, чем у птички.

За столом царило тяжелое молчание. Для всех я была чужой, отсюда и натянутая неловкая тишина. Впрочем, я решила игнорировать мелочи и налегла на омлет. Дамы дружно посмотрели на меня, как на дикарку.

– А что слышно о герцоге Макшайдере? – наконец, подала голос одна из дам, тощая длинноносая блондинка.

– Наш дорогой герцог одержал очередную победу на море, – ответила Марика, и в ее голосе прозвучали медовые нотки, а взгляд замаслился. – Его высочество говорит, что скоро герцог приедет в замок и привезет нам настоящих пиратов на потеху.

Леди Рочестер ехидно посмотрела в мою сторону и промолвила:

– Милостью его высочества у нас хватает потех и забав, не правда ли, ваша светлость?

Я решила, что не буду строить из себя того, кем не являюсь, то есть делать вид, что я благородная дама.

– Если вы имеете в виду те пятнадцать дюймов, о которых говорили мне вчера, леди Рочестер, то за такую потеху надо благодарить другого человека.

Клушки составили дружную пантомиму «Какой позор!» Я подцепила на вилку очередной кусочек омлета и продолжала:

– А если вы и ваши подруги полагаете, что можете смеяться надо мной, то тут вы снова ошибаетесь. Впрочем, если уж вам так хочется посмеяться, то извольте. Я расскажу историю о том, как в детстве вы приняли кроличьи говешки за шоколадные шарики.

Я понятия не имею, откуда вдруг взялись эти говешки и шарики, но картинка, представшая перед внутренним взором, была невероятно четкой и яркой. И почему-то стало ясно, что это не выдумка и не бред, что так оно и было.

Леди Рочестер побледнела, а на ее щеках вспыхнули некрасивые пятна румянца. Гордость дворянки, которая не позволяет вступать в пререкания с рабами и деревенщиной, отчаянно сражалась с яростной обидой и ненавистью.

А я никак не могла уняться. Слова сами выпрыгивали на язык.

– Видите ли, дорогая леди Рочестер, не одна вы можете говорить гадости. Ваша речь в качестве моей посаженной матери на пути к алтарю была весьма впечатляющей. Но в следующий раз за такие слова я вымою вам рот с мылом, – я мрачно обвела взглядом присутствующих и добавила: – Для начала.

Воцарившаяся было тишина тотчас же разрушилась: благородные дамочки заорали на меня в таких выражениях, каких не знают и пьяные боцманы. Я в долгу не оставалась. Покойная мама была учительницей русского языка и литературы, так что я могла крыть матом полчаса и ни разу не повториться.

Я не помню, кто первый кинул булочку. То ли это была Марика, то ли длинноносая блондинка, которая интересовалась приездом герцога. Как бы то ни было, кинувший не попал – я моментально среагировала на нечто, летящее мне в лицо, и пригнулась.

А вот Марика пригнуться не успела, и ломтик хлеба, щедро намазанный маслом, угодил прямо в центр ее высокой прически.

На мгновение фаворитка принца застыла от шока. Глаза распахнулись, как у героини аниме, а рот превратился в алую букву «О». Дамочка никак не могла понять, как я посмела чем-то бросить в нее. И как я посмела попасть! Впрочем, замешательство было минутным – в следующий миг над столом уже летали булки, куски омлета, даже цветы из вазы не избежали общей участи. Курятник попытался объединиться против общего врага, меня – но вскоре выяснилось, что дамы, в основном, попадают друг в друга.

– Сучка грошовая!

– Дрянь!

– Вертихвостка с рынка!

Одним словом, скандал вышел просто невероятный. В конце концов, на поляну вышел седой дворецкий и, сохраняя каменное выражение лица, громко произнес:

– Герцог Макшайдер прибыл в замок. Его высочество приглашает всех в зал аудиенций.

* * *

Разумеется, придворные клушки появились на аудиенции с опозданием: надо же было переодеться и привести в порядок растрепанные волосы и припудрить раскрасневшиеся щеки. Я решила наплевать на этикет и премудрости с самой высокой колокольни и вошла в зал, не заворачивая в свои комнаты. Румянец, выбившийся локон – пусть. Смахнула с волос крошки, стерла пятно масла с плеча, вот и славно.

Мое появление осталось незамеченным, и я невольно этому обрадовалась. Зал был полон – помимо придворных, здесь было множество людей в темно-синей форме. Наверняка барышни всех сословий теперь начнут прихорашиваться и строить глазки таким завидным кавалерам. Осторожно просочившись за широкими спинами вояк в ту сторону, где стояло кресло принца, я увидела его высочество Герберта в компании с высоким светловолосым красавцем. Завитые локоны, аккуратно подстриженные усы и бородка и сбивающий с ног аромат духов – все говорило о том, что герцог Макшайдер тщательно готовился к встрече.

– …так что южные рубежи королевства очищены от пиратов, и я смею надеяться, что навсегда, – герцог говорил с легким акцентом, смотрел принцу в глаза и улыбался с такой подобострастностью, что было противно смотреть. Все эти ужимки и прыжки были мне прекрасно знакомы: я не раз видела, как с такими же физиономиями руководители групп общались с начальниками в нашем колл-центре.

– Ваша храбрость, дорогой Юрген, просто невероятна, – принц искренне пожал руку герцога и продолжал: – Уверен, за обедом вы сможете много рассказать о ваших подвигах.

– Ну еще бы, – герцог тонко улыбнулся. – Надеюсь, нашим прелестным дамам не придется ни скучать, ни пугаться.

Кто-то осторожно потянул меня за локоть. Обернувшись, я увидела Альмира и почувствовала прикосновение радости. На мгновение мне стало легко.

«Влюбилась ты, что ли, Полинка? – спросила я себя, выходя за колдуном из зала, и ответила: – Нет, не влюбилась».

– Бекингем говорит, ты задала знатную трепку здешнему курятнику, – произнес Альмир, увлекая меня куда-то на боковую лестницу. Хлопнула дверь, и мы оказались в полумраке. Ступени, убегавшие вниз, словно вели в никуда.

– Да, – кивнула я и добавила: – Хотела, конечно, промолчать, но ничего не вышло.

Альмир усмехнулся и покачал головой: дескать, так я тебе и поверил.

– Сегодня будет очень важный день, – сказал он. – Герцог Макшайдер очень влиятельный человек в королевстве, и принцу непременно захочется похвалиться своим новым приобретением, – колдун постучал меня по плечу и закончил фразу: – То есть, тобой. Больна ли ты, здорова – это неважно, ты должна будешь устроить хотя бы небольшую грозу.

Вот и приплыли. Я почувствовала, как ступени уходят из-под ног, и наверняка упала бы, если б Альмир не подхватил меня под локоть.

– А… А что же делать? – жалобно спросила я.

Альмир запустил пальцы в карман камзола и извлек красивый золотой кулон с темно-красным камнем. Надо же, а я совсем забыла о драгоценности, которую потеряла настоящая наследница бури.

– Бекингем отдал, – объяснил Альмир. – Когда вы уезжали от судьи Аврелия, он забрал все твои вещи, в том числе и эту цацку.

Альмир осторожно надел кулон мне на шею, и я вздрогнула: он был ледяным. Это был не просто холод металла, а что-то запредельно жуткое, хранящее в себе прикосновение далеких темных миров. Я сжала кулон в кулаке и подула, надеясь согреть его хоть чуть-чуть.

– Это аместат, Драконья кровь, – объяснил Альмир. – Очень редкий и дорогой камень. Слушай внимательно, что надо будет сделать. Когда принц предложит тебе показать бурю, скажи, что это лучше устроить на свежем воздухе.

Я кивнула. Конечно, вряд ли кто-то согласится на ливень, громы и молнии с потолка. Уборки потом не оберешься, да и вообще…

– Предложи всем выйти во внутренний сад, – продолжал Альмир. – Там выйди в центр цветочной поляны, сними кулон и как-нибудь эффектно брось его оземь.

– И что? – испуганно спросила я.

– И все, – пробормотал Альмир. – Дождь пойдет средь ясного неба.

– Но как он пойдет? – удивилась я. – Этот камень вызывает дождь?

Колдун посмотрел на меня так, что я ощутила себя непроходимой дурой. Просто идиоткой.

– Камень не вызывает дождь, – хмуро сказал Альмир. – Но у тебя есть знакомый колдун, который его вызовет.

Ничего себе! Зачем тогда принцу наследница бури, если Альмир умеет вызывать дождь? Должно быть, вопрос был красноречиво написан у меня на лице, потому что Альмир произнес:

– Работа с погодой очень сложная и опасная вещь. Там стихии, которые я почти не умею подчинять.

– Ты умеешь превращать баранов в людей, – тихо сказала я. – А тут просто дождик…

– Не просто дождик, – ответил Альмир. Глубокая морщина между его бровей не желала разглаживаться. – Это на самом деле очень трудная и тяжелая работа.

– И ты ее делаешь просто потому, что тебя попросил твой друг, – прошептала я. Жалость, кольнувшая сердце, была острой и искренней. Альмир неопределенно пожал плечами.

– Да, поэтому, – сказал он. – И не поэтому. Ты все поняла?

– Да, – кивнула я. – Все поняла, все сделаю, – и, помедлив, добавила: – Спасибо, Альмир. Даже и не знаю, что бы я без тебя делала…

Колдун усмехнулся.

– Ну как «что бы делала»… Лежала бы на конюшне, принимала порку.

Нет, он все-таки совершенно невыносимый тип!

Мы вышли в коридор и на тебе – наткнулись на Марику. Фаворитка принца выглядела разъяренной: мало того, что получила бутерброд в прическу, еще и опоздала на аудиенцию, и герцог не оценил всей глубины ее декольте. Я мысленно усмехнулась: так тебе и надо!

– Ваша милость, – Альмир улыбнулся и отдал даме поклон. Марика посмотрела на нас с ненавистью и не выдавила даже крошечной улыбки.

– Эта дрянь, Альмир, сегодня изуродовала прически и утренние наряды у всех дам, – практически выплюнула она. – Вы должны… нет, вы обязаны задать ей хорошую взбучку!

Альмир демонстративно развел руками.

– Кого вы имеете в виду, ваша милость? Кто вас обидел?

Кажется, от Марики повалил пар, настолько она была разгневанной.

– Ваша наследница бури! – и наманикюренный указательный палец прошил воздух в моем направлении. Альмир улыбнулся еще шире.

– А! Теперь понятно. Вы бы сразу так и сказали: ее светлость Полина.

– Что?! – прорычала фаворитка принца. – Идите к черту, негодяй!

И гневно фыркнув, Марика скрылась за дверями зала аудиенций. Альмир посмотрел ей вслед и вздохнул:

– Что поделаешь, это нервы, – произнес он и обернулся ко мне: – Если ты все запомнила, то я тебя не задерживаю.

Я растерянно кивнула. Что тут было запоминать? Инструкция простая, не бином Ньютона. Альмир улыбнулся мне уже без той натянутой доброжелательности, с которой общался с Марикой, и скрылся на лестнице, оставив меня в одиночестве.

Нет, все-таки он невыносим.

* * *

Похоже, пир в честь приезда герцога должен был посрамить все былые праздники великих государей. Зал был украшен бесчисленным количеством цветов и лент, в воздухе порхали сверкающие золотые бабочки, а слуги сбились с ног, расставляя на столах посуду и до блеска натирая хрусталь. Горничные бегали по всему замку с утюжками в руках, парикмахер укладывал волосы дам в замысловатые прически, а мыши нервно пищали, пришивая к старым платьям новые украшения. Одним словом, праздник намечался серьезный и солидный, и то, что я не поддавалась всеобщей истерии и не гоняла Таонгу, выглядело настоящим вызовом обществу.

– И зачем мне суетиться? Муж у меня уже есть. Уши торчать не перестанут. Так что лучше не нервничать.

– Истинная правда, миледи, – Таонга все-таки настояла на том, чтобы у меня была другая прическа, и теперь старательно вплетала в мою косу цветы и ленты. – Все наши вас благодарят.

– За что? – удивилась я.

– За взбучку, которую вы устроили барышням, – объяснила Таонга. – Они, конечно, выместили гнев на девушках, но оно того стоило.

Я рассмеялась.

– Ну а что мне оставалось делать? Сидеть да помалкивать?

– У нас на юге говорят «Если я делаю тебе больно, а ты молчишь, то я сделаю так, чтоб ты заорал», – сказала Таонга. – Вы поступили правильно, миледи.

Я в этом и не сомневалась.

Вскоре пришел Альмир – хмурый, сосредоточенный, словно готовый выполнять тяжелую, но очень нужную работу. Я поднялась навстречу и негромко спросила:

– Все в порядке?

Колдун едва заметно качнул головой, предложил мне руку, и мы направились в пиршественный зал.

– Марика подначивает Герберта непременно показать тебя в деле. Дескать, наследницей бури обязательно надо похвалиться, – произнес Альмир. – Я тебя очень прошу: постарайся быть милой и послушной.

Я согласно кивнула.

– Конечно, как скажешь. Буду делать вид, что меня вообще не существует.

Альмир недоверчиво усмехнулся: мол, мне-то не ври.

Теперь, на правах супруги бастарда короля, я сидела не в дальнем конце зала, а рядом с Альмиром по правую руку его высочества. Марика смерила меня ненавидящим взглядом и отвернулась. Я могла ее понять. Тяжело осознавать, что ты никогда не будешь королевой, законной женой короля, что трон займут не твои дети, а чьи-то еще. Марика испытывала вполне понятную злость к рабыне, которая как ракета взлетела из грязи в князи – потому-то и хотела меня посрамить, предполагая, что я еще не оправилась от болезни и никаких громов и бурь не устрою…

Я ее понимала – но не жалела.

Герцог Макшайдер вошел в пиршественный зал последним – то ли так полагалось по этикету, то ли он слишком много времени провел, укладывая белесый чуб в замысловатые кольца. Когда он занял место по левую руку от принца и фаворитки, оркестр на балконе грянул приветственную мелодию, а с потолка полетели изумрудные и рубиновые бабочки. Герцог ловко поймал одну из них, и в его руках она превратилась в изящную брошь.

– Прекрасная безделица, – произнес он и протянул брошь Марике, – но рядом с блеском ваших глаз меркнут все изумруды.

Марика кокетливо улыбнулась и приняла подарок. Принц поднял руку с бокалом вина и громко проговорил:

– Возрадуемся же, друзья, победам нашего флота и возвращению героев в родные края!

– Возрадуемся! – от общего восторженного рева вздрогнули стены. Альмир осушил бокал и шепнул мне на ухо:

– Ешь все, что захочешь, но на спиртное не налегай.

Я фыркнула. Вот еще! Пьянь у нас в паре явно не я. Скурумурды вынесли первую перемену блюд: розовые ломти осетрины в кровавых брызгах клюквы, паштеты из соловьиных язычков и молочных поросят в окружении всевозможных овощей. Альмир со знанием дела принялся за осетрину, а мне кусок в горло не лез.

– Этот герцог тоже колдун? – негромко спросила я. Альмир утвердительно качнул головой.

– В свое время нахватался верхушек, – ответил он, наливая себе уже третий бокал вина. «Пейте, пейте, кто ж вам считает», – мрачно подумала я и, угрюмо ковыряя вилкой в салате, вдруг заметила в дальнем углу зала старого знакомца. Вельдмар собственной персоной! Он выглядел угрюмым и недовольным. Должно быть, злился, что его сослали на место приживальщика из кресла лучшего друга.

Я поежилась. Дурное предчувствие неожиданно обняло меня, сделав ноги ватными. Альмир заметил, что я изменилась в лице, и спросил:

– Что с тобой?

Я пожала плечами.

– Кажется, у нас будут неприятности.

Колдун ухмыльнулся.

– Посмотрим, – произнес он и положил на свою тарелку еще один ломоть осетрины. – Я большой специалист по неприятностям.

– А что же ваше необычное приобретение? – услышала я голос герцога и невольно втянула живот от страха. Вот и началось… Принц широким жестом указал на меня и ответил:

– Знакомьтесь, дорогой Юрген, наследница бури Полина. Прекрасная девушка, буквально вчера мы плясали на ее свадьбе с моим дорогим Альмиром.

Пристальный взгляд голубых глаз герцога словно ужалил меня. Я почтительно склонила голову и услышала:

– Наследница бури, как интересно! Представляете, Герберт, я ни разу не видел их магии!

– Сегодня мы все увидим Полину в деле, – заявил принц тоном, не терпящим возражений. Я вновь склонила голову и откликнулась:

– Разумеется, ваше высочество. Моя болезнь еще не прошла, но я сделаю все, чтобы вы были довольны.

До конца пира я сидела молча, угрюмо смотрела в свою тарелку и почти не замечала, что происходит вокруг. Скурумурды разносили блюда с яствами, оркестр играл, акробаты прыгали и вертелись – одним словом, праздник удался. Наконец, Альмир толкнул меня под локоть и произнес:

– Ты что-то хотела сказать по поводу места, дорогая.

Я обнаружила, что голоса в зале стихли, и все с любопытством смотрят на меня. Еще бы, такая диковинка в деле!

– Да… Ваше высочество, мне будет намного удобнее вызвать бурю на улице. Может быть, выйдем во внутренний сад?

Принц одарил меня добродушной улыбкой и поднялся с кресла.

– Конечно, Полина. Мы готовы.

Не помню, как мы вышли из пиршественного зала, миновали несколько лестниц и коридоров и в конце концов оказались в пышном внутреннем саду. Я в прямом смысле слова тряслась от страха. Сладкий запах белого шиповника привел меня в чувство. Оглядевшись, я увидела фигурно подстриженный кустарник, цветочные клумбы в форме сердец и обитателей замка, которые столпились на дорожке. Здесь были только особо приближенные к принцу, прочие зеваки свесились из окон. Альмир, стоявший поодаль, улыбнулся мне краем рта.

Не дрейфь, Полинка, где наша не пропадала.

Я довольно быстро сумела взять себя в руки. Хотите шоу – будет шоу. И я медленно пошла между клумб, делая жесты, словно посыпала соль на цветы и траву. Для пущей красоты я принялась бормотать что-то неразборчивое, периодически бросая на зрителей жуткие взгляды исподлобья.

Тишина стояла такая, что мое собственное дыхание казалось мне громким и шумным. И в этой вязкой тишине вдруг отчетливо заворчал гром.

Я подняла голову и увидела, что над замком стремительно сгущаются тучи – низкие, черные, они в буквальном смысле слова появились из ниоткуда. Солнечный день померк: вскоре кругом был мрак. Мне стало не по себе. Дышать стало трудно, меня охватила какая-то неприятная липкая тоска. Захотелось забиться куда-нибудь и не вылезать. Резкий порыв ветра прошел по саду, и юбки дам захлопали, как паруса. Кто-то испуганно вскрикнул.

Пора, подумала я и, сорвав кулон с шеи, резким ударом швырнула его на землю.

В тот же миг грянул такой гром, словно над замком одновременно выстрелили тысячи пушек, и хлынул такой ливень, что все моментально промокли до нитки и дружно бросились в замок. А Альмир качнулся и медленно стал оседать на землю.

– Молния! – крикнул кто-то.

– Колдун убит!

Я бросилась к Альмиру и упала на колени рядом с ним. Он был жив, просто потерял сознание. Должно быть, напряжение было слишком велико. Бледное лицо колдуна казалось полностью лишенным жизни, но пока он дышал.

– Да помогите же! – закричала я. – На помощь!

Чьи-то сильные руки подхватили меня и поставили на ноги, и я увидела, как двое мужчин в мундирах офицеров флота с легкостью подняли Альмира и побежали в замок. Герцог Макшайдер, державший меня за локоть, смотрел им вслед со странным торжеством.

– Вы великолепны, Полина, – восторженно проговорил он. – Это было невероятно.

И сытое удовлетворение в его голосе напугало меня больше грозы и обморока Альмира.

* * *

Дождь зарядил нешуточный. Погода испортилась, и придворные были вынуждены отменить привычные прогулки. Впрочем, недовольных не было. В замке было много укромных уголков, где дамы могли уединиться со своими флотскими кавалерами. Судя по тому, что Таонга прибежала в нашу гостиную с потемневшими щеками и смятой юбкой, гости принца, перепившие дармового вина, в прямом смысле слова оголодали.

– Вот ведь! – сердито заявила горничная. – Я порядочная девушка, а не что-то там!

Бекингем был вынужден оставить работу и присоединился к нашей компании: флотские смотрели на него, как на диво дивное, и то и дело пытались взъерошить волосы и найти рога. Теперь человек-баран выглядел крайне сконфуженным, сидел на краю диванчика и смущенно смотрел в пол. Я подумала, что у него пытались найти не только рога, но и хвост.

Альмир пришел в себя довольно быстро. Когда офицеры Макшайдера принесли его в нашу спальню, он несколько минут полежал с закрытыми глазами, дожидаясь, когда они уйдут. Стоило закрыться двери, как Альмир еле слышно произнес:

– Получилось?

– Еще как! – я села на кровать рядом с ним и благодарно взяла его за руку. – Спасибо, Альмир. Там гроза, ливнище нешуточный!

Колдун слабо улыбнулся. Я никогда не думала, что у магии бывают ограничения. Можешь колдовать – можешь все. Хотя… вон Гарри Поттер тоже себе зрение не наколдовал. А казалось бы, мог.

– Спасибо, – повторила я. Улыбка Альмира стала тонкой и хитрой.

– Ты мне должна, – сказал он.

Я вздохнула. Ну понятно, сразу было ясно, к чему это все идет.

– Мне раздеться? – негромко промолвила я. Альмир ехидно усмехнулся.

– Нет. Я придумаю что-нибудь поинтереснее.

Вот новости! «Мне скучно», – вспомнила я недавние слова колдуна. Наверняка он придумает что-нибудь заковыристое.

Альмиру хотелось побыть в одиночестве, и, оставив его на кровати в компании с толстой книгой, я отправилась в гостиную. Таонга, вполголоса браня флотские нравы, сварила нам кофе.

– Бекингем, возможно, мой вопрос неуместен, – начала я, когда человек-баран выпил две чашки кофе и немного успокоился, – но у вас есть рога?

Таонга, сидевшая рядом, уставилась на Бекингема с не меньшим любопытством. Он вздохнул и, запустив пальцы в буйную кудрявую шевелюру, раздвинул пряди волос и продемонстрировал нам крошечные рожки. Таонга даже взвизгнула от восторга и осторожно дотронулась до тупого кончика рога.

– Но-но! – Бекингем отпрянул. – За рога не хватать!

– Щекотно, да? – спросила я. Человек-баран смущенно опустил глаза и ответил:

– Ну да… Немного.

Откуда-то снизу доносилась музыка: похоже, праздник был в разгаре, вино лилось рекой, и принц был доволен. Я смогла произвести на герцога нужное впечатление. Плохо то, что теперь придется устраивать бури по первому требованию, а Альмир вряд ли захочет мне помогать на постоянной основе.

В конце концов, кто я ему? Просто навязанная девчонка, средство от скуки в перерыве между ловлей чумных драконов.

Мне стало грустно.

Внезапно в двери постучали. Таонга испуганно встрепенулась и умоляюще посмотрела на Бекингема.

– Это люди герцога, – промолвила девушка. – Только они так долбят.

Бекингем вздохнул, мигом напустил на себя важный и угрюмый вид и отправился открывать. На пороге обнаружился молодой морячок, к моему удивлению, трезвый и застегнутый на все пуговицы.

– Герцог Макшайдер шлет поклон ее светлости Полине, – уважительно произнес морячок. – Он хотел бы побеседовать с наследницей бури, если это, конечно, возможно.

Я вздохнула и поднялась с дивана. Классическое предложение, от которого невозможно отказаться. Скажи «нет», и тебя потащат на веревке.

– Разумеется, – кивнула я и, сделав вид, что наклонилась за мантильей, шепнула Таонге: – Если не вернусь через час, придите с Бекингемом за мной. Скажете, что Альмиру плохо.

Таонга понимающе прикрыла глаза и едва заметно качнула головой. Черт его знает, почему, но герцог меня пугал. Вроде бы обычный франт, который полдня тратит на завивку усов, но было в нем что-то неприятное, заставляющее готовиться к худшему.

Змея под цветами, как выражался классик. Гадюка подколодная.

Герцог занимал гостевые покои в одном из самых красивых уголков замка. Вид из окон на поросшие лесом горы здесь действительно впечатлял. Вид, открывшийся мне после того, как морячок бесшумно закрыл двери за моей спиной, впечатлял не меньше.

– Вы всех дам встречаете в халате нараспашку? – видит бог, мне стоило больших усилий сохранять равнодушное выражение лица. Да, Макшайдер сидел в кресле, был облачен в тонкий шелковый халат и даже поясом не подвязался. Хорошо хоть ногу на ногу заложил, решил не светить богатством.

– Уж так я привык, дорогая Полина, – герцог одарил меня ослепительной белозубой улыбкой. То, что я сохранила спокойное выражение лица, было для него сюрпризом. Должно быть, ожидал, что от неожиданности я упаду в обморок, как и положено порядочной даме. – Дома нужно одеваться свободно, без всех этих пуговиц и завязок. Вы смущены?

Как говорила Настя Усы, моя коллега, не стращай девку бубенчиками, она и уд видала. Я с прежним равнодушием пожала плечами и села в ближайшее кресло. В глазах Макшайдера мелькнули странные искры. Он будто бы оценивал меня.

Не как женщину. Как соперника на ринге. Распахнутый халат был частью этой оценки, а не привычкой.

– Вы хотели смутить меня и сбить с толку, – промолвила я. – Зачем это вам понадобилось?

– Чтобы узнать вас настоящую, – улыбнулся герцог. – Гроза действительно впечатляет. Скажите, зачем вы ударили молнией вашего мужа?

Ага, значит, пикировочка. Что ж, Полина, соберись и отражай удары. Посмотрим, что припас этот беспортошный щеголь на самом деле.

– Я метила в вас, – моя улыбка была не менее ослепительной. – Но, похоже, Господь бережет вас для каких-то славных дел.

Улыбка Макшайдера померкла. Похоже, он не ожидал подобной дерзости от вчерашней рабыни.

– Мои славные дела уже позади, – признался герцог. – Я собираюсь подать в отставку, пусть теперь другие гоняются за пиратами по всему побережью. Спросите меня: почему?

Я снова пожала плечами.

– Видит бог, мне это безразлично.

Макшайдер прищурился и посмотрел на меня так, что я захотела подобрать юбки и бежать отсюда со всех ног. Должно быть, пираты от такого взгляда сами на реях вешались. А корабли налетали на мель.

– А вы интересная штучка, – заметил герцог, и я услышала в его голосе искреннее уважение. – Поедем в столицу, Полина? Принц купил вас за три тысячи золотых ру. Я дам ему сорок три тысячи, он вас отпустит. Купит себе новую игрушку.

Цены выглядели впечатляющими. Мне пришлось постараться, чтобы по-прежнему оставаться равнодушной.

– А вы богаты, – промолвила я. – Но я замужем. И не собираюсь расставаться с моим дорогим супругом.

– Два часа назад вы ударили его молнией.

– Я метила в вас. Вы несносны, Юрген.

– Ваш драгоценный супруг не лучше, – улыбка герцога снова стала ослепительной. – Признайтесь: вы ведь не любите его.

Он был безукоризненно вежлив, но в то же время пер на меня, как землеройная машина. Мне хотелось закрыться от него, и я на всякий случай сцепила руки в замок на колене.

– Это не имеет значения, – ответила я. – Вы позвали меня, чтобы предложить бросить мужа и поехать с вами в столицу. Я отказываюсь. Если это все, что вы хотели сказать, то давайте пожелаем друг другу спокойной ночи и на этом расстанемся.

Взгляд Макшайдера стал ледяным. Все соблазнительное тепло исчезло без следа. Должно быть, герцог думал, что я сперва стушуюсь, увидев его в настолько раскрепощенном виде, потом растеряюсь окончательно и в тумане этой растерянности приму его предложение.

Вот уж дудки. Не собираюсь иметь никаких дел с манипуляторами.

– Сколько стоят ваши брачные обеты, Полина? – спросил он так невозмутимо, словно покупал селедку на базаре. – Тридцати тысяч золотых ру вам хватит?

Я демонстративно завела глаза.

– Я не проститутка. И не продаюсь.

А вот кстати, зачем это герцогу так нужна наследница бури? На какой-то миг мне стало интересно, потом я отмахнулась от этого вопроса и поднялась с кресла.