Текст книги ""Фантастика 2025-112". Компиляция. Книги 1-30 (СИ)"

Автор книги: Лариса Петровичева

– Ладно, – решил он наконец и с очевидной неохотой расстался с янтарем.

– Благодарю, – облегчения от того, что смог собрать все оставшиеся камни, Нальяс не испытывал. Неприятное предчувствие, что самоцветы ничем не помогут усиливалось с каждой минутой.

Провожая повозку взглядом, юноша обдумывал дальнейшие шаги. Искать лорда Старенса он считал опасным и бесперспективным занятием. Веры в то, что четыре добровольно переданных камня смогут стабилизировать артефакт, у юноши не было. Как и желания пробиваться сквозь щиты, объясняться с воинами-ящерами.

Поэтому Нальяс решил вернуться к ратуше. Что бы ни говорил о нем и его даре лорд Старенс, юноша не думал, что способен быть лидером. Даже предположение, что он мог со временем стать новым Пророком, не укладывалась в голове. Но предупредить жителей, рассказать о скорой смерти императора было необходимо.

Раскрошив ратушу и лечебницу, белый дракон принялся за другие дома. Он упивался местью, своей властью и бессилием жителей. Площадь утопала в дыму и пыли. Смрад сгоревшей плоти, крики бегущих и стоны раненых, истошное ржание перепуганной лошади, грохот летящей с крыш черепицы превращали действительность в кошмар, который раньше невозможно было вообразить. Нальяс спрятался за обломком стены, и наблюдал за огромным ящером, пустившим струю пламени в дом сквозь процарапанную крышу. Дракон злорадно рассмеялся, увидев языки огня, вырывающиеся из окон. Неожиданно он замер, настороженно и удивленно глядя в сторону замка. Нальяс оглянулся.

Из замка улетали драконы. Среди них были бескрылые, что, казалось, больше всего поразило белого ящера. Он взмыл в воздух, толчком лап разрушив часть горящего здания, и полетел к замку.

Окруженная постепенно рассеивающимися магическими заслонами площадь была пуста. Придворные маги были перебиты. Военные, способные взять на себя командование или хоть какое-то руководство в сложившейся ситуации, погибли, когда Талаас с друзьями освобождал пленного. Даже не увидев ни одного трупа, Нальяс знал это так же четко, как свое собственное имя.

Пепел, словно серый снег, прикрывал тонким слоем борозды от когтей и черные следы огня. Горожане сбежали из ближайших домов, едва на площади появились драконы. Другие арросцы покидали свои дома спешно, не оглядываясь, лишь бы не стать добычей разъяренного ящера.

Сообщать о провале переговоров, о скорой смерти императора Ардира было некому.

Холодная шершавая поверхность камня держала Нальяса в настоящем, а молодой маг тем временем пытался вызвать в памяти образы и ощущения из последнего видения. Императрица Мадаис спрятала единственную дочь до нападения белого дракона, и Нальяс хотел узнать, где находится девочка. Было совершенно понятно, что долго без еды, воды и помощи ребенок не выдержит. Обычный магический поиск ничего бы не дал – щиты драконов и следы заклинаний людей слишком сильно искажали энергетическое поле.

Попытки сосредоточиться на императрице отзывались головной болью, ломотой во всем теле, странным ощущением связанных за спиной рук и ломающим волю чувством беспомощности. Щеки холодили пролитые не им слезы, но Нальяса, упрямо цепляющегося за ощущения Мадаис, это не останавливало. Жалея о неспособности читать мысли, юноша все глубже погружался в мешанину образов, пока не нашел нужный. Он увидел небольшую кладовку на первом этаже ратуши. Мадаис запечатывала ее, усиливая стены, пол, потолок, маскируя дверь под штукатурку. Последним императрица нанесла приглушающее звуки заклинание, и голос девочки, зовущей мать, пропал.

Вынырнув из видения, Нальяс долго тер гудящие виски. Он сожалел, что императрице не хватило совсем немного сил, чтобы спрятаться вместе с дочерью. Постепенно все увиденное и прочувствованное складывалось в одну картину, и Нальяс с ужасом и горечью понимал, что никто не помешает Талаасу взять Мадаис силой. Сомнений в том, что это случится в ближайшее время, не было.

Защищенная заклинаниями кладовка оказалась под завалами. Проникнуть туда можно было только через разрушенный коридор второго этажа, и Нальяс начал разбирать завалы. Куски штукатурки и камни, разбитая мебель и стекло, разорванная картина известного мастера – юноша отбрасывал в сторону обломки, поднимая в воздух пепел. Он толстым слоем лежал на развалинах, сыпался густо, крупными хлопьями, неприятно пах серой.

Расчистив себе лазейку, Нальяс проскользнул в коридор первого этажа. Благодаря заклинаниям императрицы эта часть ратуши уцелела и казалась вполне надежной. По крайней мере, маг не заметил в стенах трещин. Даже зная, где находилась кладовка, найти скрытую волшебством дверь было не так-то легко. Осторожно прощупывая стены, Нальяс медленно шел по темному коридору, когда земля задрожала так сильно, что эльф потерял равновесие. Наверху раздался грохот – обломок стены перекрыл выход.

* * * * *

Фарсим с нетерпением ожидал возвращения лорда Старенса с артефактом. Эльф радовался, что можно будет предотвратить разрушение города, а возбужденное воображение рисовало благосклонного императора, прощающего Фарсима. Правда, с оговоркой, что вначале семь сам-андрун проведут свой ритуал, остановят бойню раз и навсегда, а также изменят сознание и воспоминания Ардира. Эльф видел себя в красивом доме в пригороде столицы, представлял, как разговаривает с Нальясом. Мечтал о том, что юноша совершенно спокойно воспримет смену власти и господство драконов.

Радужные мысли настолько захватили Фарсима, что он не сразу обратил внимание на шум в саду. Сильно вывесившись из окна, увидел магов, формирующих отряды воинов. Это Фарсима безмерно удивило. Представить, что Ардир в последний момент все же отказался отдавать артефакт и решил продолжать войну, не получалось. Но факт оставался фактом: маги-аристократы куда-то уводили отряды бойцов. В движениях чужаков ощущалась суетливость, оттого крепло предчувствие близких и очень серьезных неприятностей.

В замке тоже стало шумно, но Фарсим побоялся открыть дверь и спросить, что происходит. Воодушевление схлынуло, уступило место страху и предположениям. Каждое последующее казалось Фарсиму глупей предыдущего, хотя мысль о начавшейся войне между сторонниками двух претендентов на трон такой уж несуразной не была. Маг думал, что до этого обязательно дошло бы. Раньше или позже.

Дверь в комнату распахнулась. Без стука или предупреждения. На пороге стоял рослый полу-ящер с венком барвинка на доспехах.

– Иди за мной, – велел он и, не дожидаясь ответа, вышел.

Фарсим не заставил просить себя дважды, выскочил в коридор и поспешил за широко шагающим воином. Приходилось бежать чуть ли не вприпрыжку, чтобы поспевать за ним. Тот не оборачивался и вообще мало обращал внимания на спутника. Вскоре они вышли в парк, где как раз формировался новый отряд.

– А что происходит? – заняв выделенное ему место между воинами, решился спросить эльф.

– Мы уходим, – сухо бросил полу-ящер.

– Все? Куда? Почему?

Фарсим заметил в отряде воинов с разными эмблемами и не удержался от вопросов.

– Не все. Из города. Такой приказ, – даже не повернувшись в сторону мага, ответил воин.

Больше вопросов эльф решил не задавать. Все равно пояснять полу-ящер определенно ничего не собирался.

Во главе отряда встал лорд Саркани, места в первом ряду заняли женщины, вышагнувшие из портала вместе с ним. Единственные чужачки в платьях. Из-за женщин отряд двигался медленней прочих, и Фарсим не мог отделаться от мысли, что его определили сюда нарочно, чтобы не отстал.

Над головой послышалось очень громкое хлопанье крыльев. Фарсим поднял голову – к замку летели драконы. Четверо. Бронзовый дракон нес что-то в лапах, но эльф смог разглядеть только развевающиеся на ветру длинные черные волосы. Фарсим решил, ящер несет раненого друга, хотя и предположить не мог, когда можно было получить ранение, если лорд Старенс остановил бои. На плечи эльфу легла рука идущего позади воина.

– Не останавливайся, – велел полу-ящер.

Фарсим молча опустил голову и быстро нагнал других.

Отряд миновал замковые ворота и вышел на главную улицу. К нему примкнуло десятка два полу-ящеров из города и двое аристократов. Фарсима больше всего удивляло, что никто из них не задавал вопросов, будто все знали, что происходит. Все. Кроме него. Это раздражало, но гораздо больше пугало. До дрожи, до тошноты, до невозможности думать ни о чем, кроме колотящегося сердца. Эльф даже не замечал, что идущий следом воин все время понукал его несильными тычками в спину.

К замку подлетели еще драконы. Трое, все черные. Отчего-то Фарсим был уверен, что это вернулся лорд Старенс, сопровождаемый женой и лордом Санборном. Последний поражал эльфа безмерно – Фарсим не понимал, как может летать существо, лишенное крыльев, и списывал все на существование разных рас драконов.

Завидев сородичей, лорд Саркани сделал знак двигаться быстрей. Фарсиму казалось, его подхватило потоком, несло по улицам смутно знакомого города. Колебания магического поля ранили чужой злостью, агрессией, оставляли шрамы на душе. Замок напоминал вулкан, столько разрушительной энергии копилось в нем. Сравнение усиливал пепел, покрывавший землю ровным слоем, сыпавшийся густо, словно снег во время метели. Эльф не мог отогнать образ артефакта. Диск тускло сиял, отливал медью, по ложбинкам, идущим от центра к камням, пробегали едва заметные красные искорки. Вещь, ласковая и добрая, прекрасная в своем совершенстве, теперь казалась творением древних демонов, воплощением зла. Нескольких камней не хватало, от этого казалось, диск скалится щербато и злокозненно.

– Вы предали клятву! – жесткий голос госпожи Заритты раздался так близко, будто Фарсим стоял рядом с ней, но пепел застилал глаза, и эльф так и не разглядел сам-андруну.

– Если правило вредит народу, его неплохо и нарушить, – заискивающе ответил Талаас.

– Я видела пленницу. Предупреждаю, не смейте! – другая Госпожа была больше напугана, чем решительна, и это Талаас прекрасно понимал.

– Что вы, госпожа Наззьята, у меня и в мыслях не было, – молодой дракон, подпустивший елея, говорил вкрадчиво, увещевал. От этого его ложь становилась более очевидной и тошнотворной.

– Я принес артефакт, – продолжал Талаас. – Мы сможем обезопасить себя. Поток больше не будет угрозой.

– Артефакт не был передан добровольно, – раздался рядом мелодичный баритон лорда Старенса. Фарсим вздрогнул, повернулся к командиру, но из-за пелены пепла не увидел ничего. – Действие артефакт будет искажено.

– Это глупости. Все отлично знают законы артефаторики, – с явным вызовом возразил Талаас, диск в его руках хищно замерцал неполным набором камней. – Вам просто не нравится, что я могу сделать больше для нашего народа! Зависть застит вам взор! Но я все равно проведу ритуал, открою портал, и дам нашему народу возможность жить в новом мире!

– Ваши попытки доказать права на трон могут разрушить страну! – исключительно спокойно продолжал Старенс. – Одумайтесь! Не делайте этого! Не вмешивайтесь в процессы, которых не понимаете!

– Блеф! Наглый и бесцеремонный блеф! – в голосе разозленного Талааса слышались свист и шипение. – Я уже вас предупредил. Дал вам три дня. Теперь их два!

Старенс пренебрежительно рассмеялся:

– Да хоть один. Хоть пара часов. Вы невластны надо мной. Вы заигрались, юноша. Но поймите, ритуал проводить нельзя. В лучшем случае он убьет только вас.

– Вы не умеете признавать поражение! Но вам придется! – выпалил Талаас. – Придется, когда сила потока подчинится мне!

– Я бы не стала рисковать, – голос госпожи Заритты дрожал от волнения.

– При всем моем уважении. Разглагольствуя, мы теряем время! Время на единственную попытку! – сорвался на крик Талаас.

В следующее мгновение он начал читать заклинание. Шипение, клекот, запах раскаленных солнцем трав, жужжание насекомых затопили сознание Фарсима. Суховей касался щек, радость артефакта, получающего долгожданную и необходимую ему энергию, заставляла сердце замирать от восторга. К мокрым от слез щекам прилипал пепел, обдавал серой и жег легкие едким дымом.

Фарсим закашлялся, дыхание перехватило болезненной судорогой – Вещь была недовольна и разочарована. Эльф знал, что необходимо срочно добыть малахит, сердолик, голубой топаз и янтарь. Это было важней дыхания, важней сердцебиения, важней жизни и посмертной памяти. Артефакт требовал недостающие камни, опалял кости, заставляя искать необходимое. Но Талаас, утаивший отсутствие камней, был глух к нуждам Вещи. Он не чувствовал ее, и она это знала. За такое небрежное использование артефакт готов был мстить.

У Фарсима подкосились колени. Пелена пепла перед глазами стала черной и плотной. Кто-то грубо и резко тряхнул его.

– Перебирай ногами, – раздался приказ откуда-то сбоку.

Фарсим шумно вдохнул, сквозь танцующие перед глазами искры, увидел сердитого драконида и только тогда осознал, что воины лорда Старенса буквально тащили его по улицам.

– Простите, – пробормотал эльф так неразборчиво, словно был мертвецки пьян.

Ему чудилось, что Талаас, держащий не полностью собранный диск в ладонях, медленно двигался по лучу к центру синей звезды. Лорд Старенс, которому не давали приблизиться к сопернику четверо молодых аристократов, пытался достучаться до Талааса, остановить его. Но тот в трансе ничего не слышал.

– Нам пора! – громко заявила леди Диала.

– Его нужно остановить! – обернувшись к жене, отрезал командир.

Фарсим ни за какие богатства мира не стал бы ему возражать, столько гнева и решимости отражалось в изумрудных глазах. Лорд Старенс понимал, что Талаас и его друзья не послушают увещеваний, а остановить строптивцев магией не мог – близость ни на чем не сконцентрированного потока извратила бы любое заклинание так, что лорд мог стать причиной гибели всех присутствующих на площадке.

Его это ярило, как и осознание того, что молодые драконы считают попытки уговаривать без волшебства немощностью.

Но драконица встретила взгляд мужа твердо.

– Милый, – чуть нахмурившись, сказала она.

Лорд прикрыл глаза, глубоко вздохнул. И отступил на шаг от аристократов, охраняющих Талааса.

– Госпожа Диала права, – в голосе повернувшегося к сам-андрунам Старенса слышалось ледяное спокойствие. – Нам больше нельзя здесь оставаться.

– Думаю, вы правы, – с горечью согласилась госпожа Заритта.

С этими словами она отошла назад и, поразительно легко и грациозно для такой крупной бестии пробежав несколько шагов, взлетела. За ней последовали госпожа Среффа и появившийся на площадке лорд Санборн. Последняя сам-андруна медлила.

– Не покидайте нас, госпожа Наззьята, – поклонившись, попросил один из молодых аристократов. – Разделите с нами успех.

– Я не думаю, что он будет, – с явным сожалением ответила госпожа. И в этот момент Фарсим понял, что эта сам-андруна всегда была благосклонна к Талаасу и, желая ему стать правителем, поддерживала.

Сторонники молодого лорда больше не пытались ее уговорить, и госпожа Наззьята полетела вслед за сестрами прочь от замка. Фарсим ждал, что лорд Старенс скажет что-нибудь напоследок. Что-нибудь едкое, колкое, уничижительно саркастичное. Но дракон, как и его супруга, промолчал, словно не считал оставшихся на площадке достойными даже прощания.

Фарсим подмечал это и злость друзей Талааса походя, будто сквозь туман. Все мысли были заняты Вещью. Артефакт не просто злился, он чувствовал себя обманутым, игрушкой в чужих руках. Но ждал тепреливо, когда ритуал дракона поможет собрать достаточно энергии. Сквозь завывания иномирного ветра, сквозь шелест трав, шипение и клекот заклинания в сознание Фарсима прорывались окрики, чьи-то голоса, ощущение, что кто-то несет его на плече.

Хищный блеск камней, бездонный провал черного бриллианта, горящие огнем руны – магия звезды приняла артефакт из рук Талааса и опустила Вещь на потрескавшуюся от напряжения плитку.

В небо один за другим выстрелили разноцветные лучи, перевиваясь, переплетаясь в вышине.

Яркая молния. Оглушительный раскат грома. Крик боли – белый дракон, подлетавший к замку, рухнул в парк. Молния артефакта насквозь пронзила его.

Затрещали поломанные деревья. Один из друзей Талааса бросился в парк.

Земля задрожала. С галереи посыпались камни, часть здания начала рушиться.

Из-под земли был такой толчок, что рядом застонали дома. Улица треснула. С крыш посыпалась черепица. Лорд Саркани набросил защиту на отряд. Чужачки поступили так же.

Артефакт силился открыть портал. Сноп разноцветных лучей пульсировал энергией, над черным бриллиантом дрожала почти невидимая воронка.

Звезда гудела и посылала разрозненные разряды от лучей к центру. Каждый из них так сильно бил по чувствам Фарсима, что ему казалось, он сам лежит на синей плитке. Что его хлещет энергией, что его уничтожает собственное бессилие.

Стоны он давно не сдерживал, а теперь кричал и извивался от боли. Перед глазами мелькнул образ напуганной и удивленной чужачки. Необычный разрез глаз, небольшой рот. Узкая женская ладонь легла ему на лоб – золотое сияние на миг ослепило, и Фарсим провалился в благословенную темноту без боли и видений.

* * * * *

Магический светильник медленно покачивался взад-вперед, отполированные до блеска рамы картин откликались на эти движения всполохами. Нальяс нашел замаскированную дверь и методично подбирал ключ-заклинание. Знай он императрицу дольше, возможно, поиски правильного сочетания слов давались бы легче. Судя по отклику защиты, молодой страж был близок к разгадке, но все никак не мог понять, что упускает.

Разочарование от новой неудачи усилило голод, сухостью в горле напомнило, что юноша давно ничего не пил. Нальяс встал, прокашлялся и занялся второй проблемой, которую тоже нужно было решить в ближайшее время, иначе освобождение принцессы оказалось бы напрасным. Огромный и тяжелый кусок стены, заваливший лаз, сам по себе был серьезным препятствием, но, в довершение бед, его к тому же усиливало драконье щитовое заклинание.

Повторяя себе, что наскоро сделанный заслон не мог быть сложным, Нальяс в который раз разглядывал незнакомое плетение. Но найти активные точки у него не получилось ни сразу, ни даже с пятой попытки. Он пробовал разбить и убрать камень, не поломав чужой щит. Хорошо, что вложил в свой удар не всю силу – заклинание отстрелило назад, и Нальяс чудом успел закрыться от него.

Земля дрогнула снова. Где-то наверху с горы обломков покатились камни. Подземные толчки участились, но ни один не был таким сильным, как первый. Нальясу это не казалось добрым знаком. Он считал, подземная буря только копит силы. Это беспокоило, нагнетало напряжение, Нальяс все больше нервничал и усилием воли заставлял себя действовать осторожно, ни в коем случае не поспешно. Он прощупывал заклинание, искал активные точки. Одна из них, спрятанная под двумя слоями завитков, оказалась нужной – щит рухнул, камень сдвинулся с места. Нальяс поддержал его магией и аккуратно оттолкнул. Сквозь открывшийся проход в коридор ратуши проник тусклый дневной свет.

Нальяс выдохнул с облегчением, отошел от лаза и, благодаря Великую за помощь, сел отдохнуть. Разминая затекшую шею, прислонился к стене, прикрыл глаза. Медальон на груди кольнул холодом, волной накатили опустошенность и тоска. Последняя была столь сильна, что на глазах выступили слезы из-за всепоглощающего чувства безвозвратной утраты.

Император Ардир умер.

Нальяс, утиравший слезы, был в этом совершенно уверен.

Мысли об императоре подстегнули юношу. Он не смел терять время, когда единственный ребенок Ардира находился в опасности! Вернувшись к замаскированной двери, Нальяс снова и снова пробовал отомкнуть заклинание. Постепенно им завладела идея, что императрица зачаровала дверь так, чтобы Ардир мог с легкостью найти и открыть ее. Память оживила образ правителя, целующего супругу, ощущение гармонии вновь пробудившейся любви. Глухой щелчок – заклинание поддалось, иллюзия стены разрушилась. Массивная дубовая дверь с таким же кованным украшением, как и прочие в коридоре, открылась легко и бесшумно. На полу спала принцесса Амаэль.

Только увидев ее, Нальяс задумался над тем, как будет объяснять девочке произошедшее. Смерть отца, пленение матери, разрушение города и появление драконов. Желая отсрочить этот момент, юноша решил ребенка не будить. Он осторожно поднял принцессу и, помогая себе магией, вынес на улицу.

Пепел сыпался не переставая, покрывал развалины и мостовую толстым ровным слоем. В городе было удивительно тихо. Ни криков, ни топота, ни жителей. Торопливо шагая по пустым улицам, Нальяс не мог отделаться от сравнения со склепом. Лишь среди могил и саркофагов царило такое же скорбное безмолвие.

Принцесса в его руках пошевелилась, застонала во сне. Маг сбавил темп, надеясь не растревожить девочку, и огляделся в поисках подходящего укрытия. Из-под земли послышался глухой раскат грома, камни мостовой опасно задрожали, где-то посыпались из окон стекла. В ближайшем доме призывно распахнулась дверь. Нальяс посчитал это знаком свыше и вошел.

Сумрачный коридор частично перегораживала сдвинувшаяся из-за множества подземных толчков мебель. Обогнув комод и низкий стульчик, эльф прошел на кухню и осторожно положил девочку на покрытый светлой скатертью обеденный стол. Амаэль всхлипнула, но не проснулась.

Печь была еще теплой, рядом с ней стоял большой горшок с наваристым овощным супом. С удовольствием вдохнув пряный аромат, Нальяс засунул приостывший горшок в печь. Живот противно подвело от голода, и, сглотнув набежавшую слюну, эльф стал поспешно осматривать шкафы. Мешочек с сухарями, коробка с сухофруктами, связка колбасок, завалившаяся за мешок с луком, а потому забытая в спешке, – другой еды Нальяс не нашел, но и этому был рад безмерно. Усмехнулся, вспомнив слова воина о том, что и в трудные времена драгоценные камни несъедобны.

– Господин Нальяс?

Эльф резко повернулся и встретился взглядом с удивленной девочкой.

– Ваше Высочество, – легко поклонился он.

– Откуда вы взялись? Где я? – свесив ноги со стола, Амаэль растеряно хлопала глазами.

Нальяс ободряюще улыбнулся:

– Пока мы в относительной безопасности, но это ненадолго. Нужно торопиться, и все же вначале предлагаю поесть. Вы, наверняка, так же голодны, как и я.

Девочка робко кивнула и осторожно слезла со стола. Маг, заполняя тишину ничего не значащим разговором, достал горшок из печи и начерпал супа в глубокую миску.

Амаэль ела осторожно и не спеша, поглядывала на эльфа и молчала. Нальяса это тяготило, но стоящих идей о том, как следовало бы начать тяжелый разговор, не было. Раньше долго общаться с маленькими детьми эльфу не приходилось, и он боялся не справиться. Боялся вызвать слезы и истерику. В любой ситуации, а особенно при сложившихся обстоятельствах он вполне мог обойтись без такой дополнительной нагрузки.

– Я полагаю, вы отведете меня к Его Величеству? – отодвинув пустую миску, девочка опустила руки на колени.

Поворот головы, взгляд болезненно напомнили Нальясу императрицу Мадаис. Голос Амаэль прозвучал спокойно и по-взрослому серьезно, черты лица словно утратили детскость. Нальясу такое неожиданное самообладание казалось неестественным, и пепел, из-за которого казалось, что черноволосая принцесса поседела, только усиливал это жутковатое ощущение.

– Да, конечно, – маг склонил голову.

– Хорошо. Вы сказали, времени мало, – не сводя с собеседника взгляда, принцесса ждала объяснений.

В этот момент земля снова задрожала. С потолка посыпалась известь. Девочка взвизгнула, отскочила к дверям. Нальяс бросился к печи – оттуда высыпались горячие угли. Он затаптывал огоньки, где-то наверху звенели стекла, в коридоре упало что-то тяжелое.

Тряска закончилась, гул под землей утих.

– Вот из-за этого у нас мало времени, – встретившись взглядом с перепуганной Амаэль, сказал Нальяс.

Она кивнула и молча наблюдала за тем, как эльф быстро сваливает найденную еду на скатерть. Забросив на плечо узелок, Нальяс выглянул в коридор. Попадавшие шкафы перекрыли проход, времени возиться с ними не было, поэтому эльф решил выходить через окно. Треснувшую раму основательно перекосило, она не поддавалась. Новый глухой раскат грома из-под земли подстегнул Нальяса – он выбил окно стулом.

Вопреки опасениям принцесса не капризничала, ничего не требовала и очень старалась не стать обузой. Настолько сознательное поведение было исключительно необычно для такого маленького ребенка и ко всему прочему еще и не вязалось со сложившимся у Нальяса образом. Он видел, как девочка боялась расстаться с отцом, как уговаривала Ардира не уходить. Помнил рассказ Фарсима о происходившем на площадке до начала ритуала, попытки девочки удержать рядом с собой мать. Ожидаемые реакции ребенка в этом возрасте. Теперь Нальяс не мог отделаться от впечатления, что за несколько часов в зачарованной каморке Амаэль повзрослела на пару десятков лет. Причины для таких изменений Нальяс не видел, и это его беспокоило.

– Давайте отдохнем немного, – предложил маг, заметив, что упрямо хмурящаяся принцесса выбивается из сил.

– Нам некогда, – сипло бросила она.

– Ваше Высочество, нам необходимо отдохнуть, – мягко возразил он.

Девочка вскинула голову, как норовистая кобылка, открыла было рот, но передумала спорить. Покорно последовала за эльфом, предложившим проверить еще один дом. Внутрь она заходить отказалась и остановилась в паре шагов от крыльца.

– Если вдруг увидите что-нибудь или кого-нибудь, немедленно зовите меня, – велел Нальяс, хотя искренне сомневался, что в покинутом городе остался кто-нибудь кроме них.

Принцесса кивнула и промолчала.

Несколько яблок, кусок сладкого пирога, коробка с лекарственными сборами, буханка хлеба и две большие фляги с водой – небогатый улов обошелся Нальясу неожиданно дорого. Он уже запрятал еду в узел, когда услышал, как на улице заверещала Амаэль. Проклиная себя за то, что пошел у нее на поводу и позволил остаться снаружи, маг выскочил из дома.

К девочке подходили странные существа. Они больше всего напоминали длинномордых собак, отчего-то передвигающихся на задних лапах. Долговязые существа были покрыты черной шерстью с серыми и рыжими подпалинами, двигались, временами припадая к земле, будто шли по следам в пепле. Внушительные когти на передних лапах и длинные верхние клыки, не помещающиеся в пастях, выдавали хищников. Торчащие уши, близко посаженные желтые глаза довершали картину.

Подбежав к девочке, Нальяс закрыл и ее, и себя щитами, но неизвестных существ это только воодушевило. Все шестеро с радостным потявкиванием бросились к щитам и, вонзив в них когти, начали тянуть на себя энергию.

Такого Нальяс никогда в жизни не видел. Первые секунды он в ужасе наблюдал, как тают барьеры, напитывая существ силой. Но оцепенение спало быстро. Когда щиты истончились настолько, что сквозь них стало возможно пускать атакующие заклинания, начался бой.

Существа бросались на мага и жмущуюся к нему девочку. Ледяные стрелы ранили животных, но и подпитывали их!

Огненные заклинания оказались более эффективными. Твари отскакивали, выли, катались по земле, пытаясь сбить пламя.

Все время Нальясу казалось, существа тянули из него силу. Это бесило, и эльф бил по тварям остервенело, сбрасывая всю ту злобу, которую хотел бы направить на Талааса.

Четыре обугленных трупа, тучи поднятого лапами пепла, пот, щекочущий затылок, противное ощущение растраченного резерва. Две оставшиеся твари убежали, поддерживая друг друга. Нальяс, зябко передернув плечами, надеялся, что они больше не вернутся.

– Что это было? – тихо спросила заплаканная девочка.

– Хотел бы я знать, – хмуро ответил маг.

Посмотрев на принцессу, он сообразил, что за время боя не слышал от нее ни звука. Раньше девочку частенько корили за несдержанность и попытки привлечь к себе внимание. Необъяснимые перемены в поведении настораживали, а как задать вопрос, чтобы получить нужный ответ, Нальяс даже не подозревал.

– Привал у нас не получился, – усмехнулся он, пытаясь сгладить ситуацию.

– Я невиновата, – в поспешном ответе слышался страх.

– Конечно, нет, – быстро заверил маг.

Амаэль вздохнула с явным облегчением и предложила сделать настоящий привал. Получилось так заискивающе и робко, что Нальяс не отказал бы, даже если бы хотел.

Они расположились в небольшом саду у дома. Девочка с видимым удовольствием съела пирог, запивая водой. Маг, опершись спиной о ствол дерева, ел хлеб с колбасками и поглядывал на Амаэль. Переживания последних дней, долгий и быстрый переход, бой не прошли для нее даром. Девочка устала и клевала носом. Нальяс помог бы ей заснуть, будь резерв хоть немного полней, но пришлось положиться на время и тишину.

Ворчание подземного грома стало привычным, как и мелкая дрожь мостовой под ногами. Нальяс нес спящую девочку, поглядывал на темнеющее небо и надеялся выйти из города до ночи. По ощущениям, оставалось пройти треть пути.

Амаэль всхлипнула, дернулась, попыталась вывернуться из держащих ее рук. Нальяс поспешил поставить девочку на землю.

– Все в порядке, все хорошо, – положив руки ей на плечи, заверил он.

Она потерла кулаками глаза и несколько раз кивнула.

– Куда идти? – не встречаясь взглядом со спутником, спросила Амаэль.

Он жестом указал направление:

– Мы уже скоро выйдем из города.

Нальяс хотел подбодрить, но отчего-то был уверен, что девочка даже не слушала.

Они шли довольно быстро и молча. Целеустремленная принцесса хмурилась, между бровями у нее залегла морщинка. Это и поджатые губы делали ее очень похожей на Ардира, как и упрямство, с которым она отказывалась от нового привала.

– Я не слабая. Не нужно обо мне особо заботится, – с вызовом заявила девочка.

– Тогда прошу, будьте снисходительны ко мне. Я устал и нуждаюсь в отдыхе, – схитрил Нальяс.

Она не нашлась с ответом, послушно села рядом с магом, но есть отказалась и казалась взбудораженной и дерганой.

– Ваше Высочество, поешьте, – попробовал уговорить Нальяс.

– Тогда я опять засну, – буркнула она и жестом отказалась от предложенного куска хлеба.

– Ничего страшного. Я понесу вас, – заверил эльф.

– Нет. Это будет медленно. А потом вы устанете… от меня, – губы девочки задрожали, голос к концу фразы осип.

– Ну что вы? Откуда такие мысли? – искренне удивился юноша.

По ее щекам побежали слезы, а пробившиеся сквозь всхлипы слова объясняли поведение Амаэль.

– Устанете… и бросите! Бросите… Одну…

Нальяс не удержался и обнял девочку. Она прижималась к нему и плакала, вцепившись в одежду.

– Я специально возвращался в ратушу за вами, – сказал Нальяс, когда волна рыданий пошла на убыль. – Я вас не брошу.

– Правда? – просипела Амаэль, так и не посмотрев на него.

– Конечно, правда, – погладив ее по голове, заверил маг. – Вы не останетесь одна.