Текст книги ""Фантастика 2025-112". Компиляция. Книги 1-30 (СИ)"

Автор книги: Лариса Петровичева

Соавторы: Дан Лебэл,Кристина Юраш,Александр Нерей,,Ольга Булгакова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 49 (всего у книги 340 страниц)

Губы Филина дрогнули в усмешке, и Лиза с ужасом поняла, что Царь-Ворон уже здесь. Стоит на пороге, смотрит.

– Попробуй, – позволил он. – В конце концов, я говорил об этом.

Лиза зажмурилась и прошептала:

– Начали.

Музыка захлебнулась и угасла. Лиза открыла глаза: все, собравшиеся в зале, замерли, удивленно глядя друг на друга и не понимая, какая сила заставила их остановиться. Лиза сделала шаг вперед. Вот растерянные Сергей и Анна, вот Ангелина в объятиях одного из поклонников, вот Марика и Муса… «Ничего, ребята, – подумала она. – Мы еще сможем все исправить».

Самым главным было не оборачиваться. Потому что позади, возле окна стоял Царь-Ворон. Тускло сверкали его латы, в складках плаща теснились звезды, сорвавшиеся с путей, и Лиза понимала, что окаменеет, если обернется и встретится с ним взглядом.

Лаверн тоже замер. Сейчас, когда Лиза подошла к нему, ей стало ясно, чего на самом деле стоит последний король фейери – и кем он на самом деле является. Испуганный маленький мальчик, игравший в принца и внезапно обнаруживший, что его владения покорены чужой силой.

– Ребят, – позвала Лиза. – Вы слышите меня?

– Да, – откликнулась Анна, и Лиза тотчас же услышала сбивчивую мысль Ангелины:

«Мы словно примерзли. Что происходит?»

«Царь-Ворон пришел», – подумала Лиза и продолжала:

– Мне наш ректор в любви признался. Четверть часа назад. Как вы думаете, стоит ли ему верить?

Лаверн изменился в лице. Лиза никогда не думала, что всесильный фейери может выглядеть вот так: слабым, задетым за самые чувствительные струны души.

– Я бы не стала, – отозвалась Анна, и кто-то из второкурсниц добавил:

– И я бы не стала.

Лиза скользнула взглядом по собравшимся. Все смотрели на нее и Лаверна с одинаковым выражением.

– Видишь, Лаверн… – сказала она. – Тебе никто не верит. И я тоже сомневаюсь в твоей искренности. Больно много ты нам гадостей наделал. Так что, – Лиза развела руками, – вариантов не так много.

Лицо Лаверна стало прежним – спокойным, с легким оттенком равнодушного презрения – но Лиза понимала, что это всего лишь маска, за которой сейчас клокочет вулкан.

– Покажи, что я могу тебе верить, – с искренним, глубоким чувством сказала она. – Что мы все можем. Откажись от войны. Если ты говорил правду, если моя просьба для тебя хоть что-то значит…

Лаверн фыркнул. Лиза вдруг почувствовала себя полной идиоткой. Дурища набитая, каких поискать – понадеялась, что фейери решит отказаться от планов, которые выпестовал, когда ее и на свете не было. Дура! Недаром робот ее чуть ли не матом кроет, как только видит.

– А второй вариант? – хмуро осведомился Лаверн, и Лиза услышала в своей голове хриплый клекот: Царь-Ворон рассмеялся.

– Второй вариант – стереть меня из мира, – ответила она и сама удивилась, насколько спокойно прозвучал ее голос. – Я не хочу так.

Некоторое время Лаверн молчал, и Лиза успела подумать, что все закончилось. Ногти впились в кожу ладоней – она не заметила, как сжала кулаки, и не почувствовала боли. Сейчас Лаверн сотрет ее из мира окончательно, Анна была права…

– Я подумаю, – мягко ответил фейери и исчез.

В тот же миг загремела музыка, обрушившись на всех, словно водопад. Оцепенение прошло: студенты бросились к Лизе, и, когда Анна схватила ее за руку, она поняла, что это маленькая победа.

Она жива. Фейери не сказал «да», но и «нет» он тоже не сказал.

– У нас есть надежда, – прошептала Лиза. – У нас есть надежда.

Бал закончился около полуночи. Когда Лаверн исчез, и стало ясно, что он не вернется, то студенты и преподаватели сделали дружный расслабленный выдох и решили веселиться, благо угощения хватало на всех.

Лиза ушла в один из дальних углов зала, за большую стойку с напитками, и сев там в одиночестве, подумала, что потеряла все. Ей никто и никогда не признавался в любви. Она никому не была нужна – как человек со своими чувствами и желаниями, а не как рабочая сила. И вот вроде бы появился тот, кто захотел быть с ней – и Лиза все испортила своим стремлением к общему благу.

Вот тебе и благо, вот тебе и счастье для всех и даром. Конечно, сперва ее обступили оба факультета, наперебой судача о том, что произошло, и строя догадки по поводу Лизиного будущего. Согласится ли Лаверн на ее предложение или же завтра утром выкинет с первой базы в открытый космос? Но постепенно все решили не тратить время на восторги по поводу чужой храбрости и вернулись к танцам и еде.

И Лиза никого не могла винить.

Впрочем, она недолго оставалась в одиночестве. Филин обошел стойку с напитками, захватив запечатанную бутылку коньяка, и, сев рядом с Лизой, произнес:

– Лихо вы это отчебучили. Ставить ультиматумы тому, кто крутит мир – это надо быть очень храброй. Или очень глупой.

Судя по его лицу, Филин был уже хорош – Лизины отец и дядька в подобном состоянии начинали разговоры «Ты кто такой? – А ты кто такой?», и дело кончалось дракой, а потом песнями и лобызаниями. Но сейчас Лиза прекрасно понимала Филина: после того, как неизъяснимое могущественное создание в очередной раз посмотрит на мир твоими глазами, останется только пить как не в себя.

– Вам не хватит? – поинтересовалась она. Филин скрутил с бутылки золотую крышечку, с гусарской бравадой отпил чуть ли не треть содержимого и ответил:

– Хватит будет, когда упаду.

– И часто падаете? – спросила Лиза. Филин покосился на нее и криво усмехнулся.

– С тех пор, как познакомился с Царем-Вороном – часто.

– Не повезло вам, – вздохнула Лиза. Похоже, Лаверн сумел сделать так, что всем было хорошо. Сергей и Анна танцевали, и было видно, что они настолько поглощены друг другом, что ничего не видят и не слышат. Флер, избавившись от образа дурнушки, тоже нашла себе компанию, и паренек с исторического смотрел на нее с искренним восторгом. Лиза невольно обрадовалась тому, что в этом восторге не было ни следа постороннего воздействия. Ангелина целовалась с одним из своих поклонников возле окна, и было ясно, что она проведет с ним незабываемую ночь.

Лиза осталась одна. И еще неизвестно, чем все закончится.

Филин сделал еще один глоток и ответил:

– Да. Не повезло. Но однажды это закончится… я же не бессмертный.

Он поставил бутылку на скамью рядом с собой, и Лиза вдруг поняла, что Царь-Ворон вернулся: плечи Филина дрогнули, словно на них опустилась тяжесть невидимой мантии, и он дотронулся до виска, будто золотая проволока короны оцарапала его. Лиза сидела ни жива, ни мертва.

– Ты все сделала правильно, – услышала она тихий хриплый голос. Царь-Ворон был доволен. – Именно этого я и добивался.

– Тебе не нужна война, да? – выдавила Лиза. Весь облик чудовища, уничтожившего целый народ, никак не вязался с тем, что оно желало мира. Что ему последний король фейери и все люди на первой базе? Махнет крылом, и никого не станет. Даже памяти не останется.

– Я не люблю войну, – признался Царь-Ворон, чуть покосившись в сторону Лизы. Вместо человеческих глаз на лице Филина клубились две черные дыры, которые втягивали в себя мелкие серебряные звезды. – Я всегда прибегал к ней только в случае крайней необходимости. Вы, люди, не нужны мне. Но это не значит, что я хочу вашей смерти.

Лиза усмехнулась.

– Приятно слышать, – призналась она. – Ну а если Лаверн не согласится? Если все-таки выучит нас и пойдет воевать?

Царь-Ворон неопределенно пожал плечами.

– Этого пока не случилось.

Несколько минут они сидели молча. Лиза смотрела на танцующих, Филин пил – пытался изгнать Царя-Ворона, но у него ничего не получалось, и вязкая тьма в глазах не рассеивалась. Наконец, Лиза сказала:

– Ты ведь тоже здесь, везде и всегда. И наверняка можешь смотреть в будущее.

– Могу, – с легкостью согласился Царь-Ворон, сделал еще один глоток и добавил: – Но это не значит, что я хочу и буду.

В четыре часа утра по академии прошла мелкая нервная дрожь, словно началось землетрясение, или здание пыталось сбросить с себя что-то прилипшее и надоедливое. Лизу и Анну буквально сбросило с кроватей на пол, но девушки даже не успели испугаться: все закончилось, пол больше не прыгал под ними, и можно было спокойно подняться.

– Что за чертовщина? – испуганно спросила Лиза, озираясь по сторонам, словно то, что трясло здание, могло быть где-то рядом. Анна, которая подошла к окну, поманила ее и ответила:

– База меняется.

Лиза бросилась к подруге и увидела, что по стенам замка неторопливо струится белый туман, смывая очертания башен и башенок, стирая каменную кладку и поглощая зеленые завитки плюща. Вот туман пополз к темному саду, и исчезли изящные силуэты фонариков, дикие розовые кусты и каменная дорожка, ведущая к яблоням – вместо них появилась высокотехнологичная тропа, мигающая зелеными огоньками и возникающая под ногами идущих, а кусты и деревья приобрели тот модерновый, выхолощенный вид, который имели раньше, до прихода Лаверна. Стайка колибри вылетела из тумана, и их тонкие крылышки стали пластиковыми крыльями дронов. Носороги, которые задумчиво вышли на склон холма, утратили белый цвет и приняли былой облик транспортеров.

– Он делает все, как было, – негромко сказала Анна, и Лизе показалось, что она очень расстроена.

Туман развеялся, и академия изменилась. Замок бесследно исчез: вместо него теперь возвышались самые заурядные жилые и рабочие корпуса. Лаверн покинул это место, оставив все, как было, и девушки вздрогнули, когда блок связи разразился входящим звонком. Знакомый звук, от которого они успели отвыкнуть, стал чужим и пугающим.

– Анна! – наполнил комнату властный мужской голос, который принадлежал человеку, способному только командовать и распоряжаться. – Ну наконец-то есть связь!

– Папа? – растерянно проговорила Анна. Ее ощутимо качнуло, и Анна почти без сил опустилась на кровать. Лиза зажала рот ладонями, чтоб не заорать.

Лаверн ушел. Они вернулись в мир, они снова обрели все, что утратили. Лизе хотелось вопить во всю глотку от радости и невыносимой боли.

– Как ты? Это не имеет никаких оправданий, я уже отправил нарекания в звездный флот. Почти на два месяца оставили нас без связи с детьми! – невидимый отец Анны был искренне возмущен.

Анна провела ладонями по лицу и сказала уже уверенней:

– Тут были жуткие бури в атмосфере Юпитера, они гасили сигнал. Папа, у нас все хорошо, все правда хорошо… – Лизе казалось, что Колючка испугана до смерти и робеет, словно школьница перед директором. – Я учусь, к сессии готовлюсь. Все хорошо.

– Рад слышать, – произнес отец и тотчас же уточнил: – А почему ты сейчас не на занятиях?

– У нас половина пятого утра, – сказала Анна. – Мы спим еще.

– О, – осекся отец. – Извини. Я рад, что все нормально, созвонимся позже.

– Да, папа, конечно, – промолвила Анна. – Я тебя наберу.

Зеленый огонек сменился красным: сеанс связи завершился. Несколько долгих минут Анна и Лиза сидели неподвижно, глядя на друга и не говоря ни слова, а потом в коридоре раздался ликующий вопль – настолько громкий, что, казалось, не мог принадлежать человеку.

Девушки высунулись из комнаты и увидели, что по коридору в одних трусах несется Ю Хвань с исторического. Парень бежал, приплясывая, и горланил во всю глотку:

– Связь! Есть связь! Связь!

– Эй, ты что? – испуганно окликнула его Анна. Парень выглядел так, словно сошел с ума от счастья. Ю Хвань обернулся, бросился к ним и сгреб в крепкие объятия, пахнущие потом и спиртным.

– Мать до меня дозвонилась, девки! – проговорил он. – Сестра неделю назад двойню родила. Я дядька теперь!

И тогда Лизу словно ударило. Преображение первой базы не было сном, они вновь вернулись в свой мир, они были живы, и все закончилось. И когда из комнат высыпали смеющиеся и плачущие от счастья студенты, Лиза засмеялась тоже.

И сама не поняла, что плачет.

– Дорогие друзья, я счастлив сообщить вам, что трудные времена миновали.

Вместо первой пары студенты и преподаватели собрались в большом зале, и декан Браун, стоявший сейчас перед микрофоном, выглядел растрепанным, шокированным и – это удивляло больше всего – нетрезвым. Впрочем, сейчас сам воздух в академии был настолько наполнен общим счастьем, что пьянил сильнее любого вина.

– Влияние, которое оказывала на нас определенная сила, рассеяно, – продолжал лунный аксолотль. – Я не могу сейчас сказать, что это было. Возможно, определенные эксперименты звездного флота. Возможно, нечто, аналогов которому еще не было в мировой истории. Возможно, это та сила, со всей властью и мощью которой еще только предстоит столкнуться всем разумным обитателям вселенной. Но сейчас мы свободны.

Декану зааплодировали. Кто-то на галерке затопал ногами, заулюлюкал, и под потолок взлетели сиреневые искры. Лунный аксолотль хмуро посмотрел на них и вскинул лапу, призывая всех к тишине. Когда студенты смолкли, он продолжал:

– Беглый анализ нашего общего состояния показал, что определенные способности, данные нам, сохранились до сих пор. Мы с деканом Лю Шенем пришли к единому решению. За любое использование магии для причинения пусть даже ничтожного вреда – немедленное исключение. Использование магии во время занятий запрещено, нарушители будут наказаны. Я думаю, вам не надо доказывать серьезность намерений руководства.

Декан Браун обвел собравшихся пристальным тяжелым взглядом и произнес уже мягче:

– Но запускать фейерверки от радости не запрещено. Сегодня у всех нас есть повод ликовать.

На вторую пару Лиза не пошла. Отправившись в библиотеку, она вошла в мировую паутину и после недолгих поисков обнаружила страницу Михайлины Ломинцевской в одной из соцсетей. Приемная мать почти ничем ее не заполнила. Несколько песен Скавачевского в разделе аудиозаписей, какие-то игры и всего одна фотография: они сидели возле дома втроем с еще маленькой Лизой. Это было через несколько лет после того, как Лиза попала на Марс – успев привыкнуть к новому миру и приемным родителям, она называла их «мамой» и «папой». Лиза смотрела на себя – растрепанная белобрысая девчонка в джинсах и клетчатой рубашке, с котенком на руках и значком с Билли Боем, Пузатым пиратом, на кармане – и неожиданно остро понимала, что соскучилась. Ужасно соскучилась.

Неужели прямо сейчас она сможет поговорить с Михайлиной? Неужели первая база вернулась по-настоящему?

Лиза до сих пор не могла в это поверить. Несмотря на то, что видела все перемены своими глазами и, по большому счету, сама их и вызвала, сделав Лаверну сложное предложение и усомнившись в его искренности.

Не могла.

На странице Михайлины была кнопка для моментальной связи, и Лиза быстро надавила ее. Некоторое время ничего не происходило, потом пошел сигнал соединения, и на экране планшета появился серый квадрат с надписью «Ждите, вам обязательно ответят». Интересно, что сейчас делает Михайлина? Работает за стойкой кафе, раздавая работягам пироги и наливая кофе, или сидит в офисе на низшей секретарской должности, заказывая баклаги с водой и почту…

Серый квадрат стал белым: соединение установилось. Лизу пробрало холодом от макушки до пяток – Михайлина сидела за кассой книжного магазина, и за ее спиной красовался разноцветный плакат, рекламирующий очередной детектив Саши Серова.

– Ма, привет! – Лиза старалась говорить бодрее, но чувствовала, что не сдержится и заплачет. Она никогда еще не была так далеко от дома, как в эту минуту.

– Лиза, дочуша! – Михайлина сперва радостно улыбнулась, потом закрыла рот и нос ладонями, и в ее глазах заблестели слезы. – Привет, дитё! Ну слава богу, есть связь! Мы два месяца дозвониться не могли. Как ты там, как учеба?

– Учеба? – растерянно переспросила Лиза. – Да хорошо учеба… то есть… откуда ты знаешь?

Михайлина смахнула слезу, и Лиза увидела на лице приемной матери светлую радость и нескрываемую гордость. Выйдя из-за кассы с планшетом, Михайлина отошла в сторону, подальше от покупателей, листавших книги, и ответила:

– Отец мне рассказал. Всех на уши поставил, когда ты пропала, а потом полиция прислала записи с камер. Ох, дочуш, мы так гордимся тобой! – Михайлина всхлипнула. – Такая умница выросла!

На мгновение Лизе стало тяжело дышать. Она думала, что приемные родители не знают, как вернуть ее назад на ферму – а оказалось, что ею гордятся, и отец, сидя возле телевизора, наверняка говорит в адрес игроков «Зенита-Нова»: «Вы бы так играли, как моя Лизка учится! Давно бы в чемпионы вышли!» В обширном семействе Ломинцевских не было людей с высшим образованием – а потом появилась Лиза, и все стало по-другому.

– Я учусь, ма, – промолвила Лиза. – Все в порядке, надеюсь, стипендия будет, – Михайлина ахнула и негромко повторила: «Даже стипендия!», и Лиза продолжала так поспешно, словно боялась, что ее перебьют: – Я тебя очень люблю. Очень-очень.

– И я тебя люблю, дочуш, – Михайлина все-таки не удержала слез. – Ты звони мне, не забывай. Ладно?

После того, как сеанс связи завершился, Лиза отложила планшет и долго-долго сидела за столом, глядя, как в библиотеку приходят и уходят студенты, как мимо нее пробегает чужая жизнь, нисколько ее не затрагивая. Лиза никак не могла понять того тихого странного чувства, что охватило ее душу – и от этого непонимания было только больнее.

Глава 7

Постепенно жизнь в академии вошла в привычную колею. Разумеется, деканы Браун и Лю Шень прогнали всех студентов через медицинский блок, получили самые исчерпывающие результаты исследований, которые показали только одно: ребята здоровы, два месяца с Лаверном не оказали на них негативного влияния.

Филин вздохнул с облегчением.

Каждый день он тревожно вслушивался в себя, пытаясь найти отголоски чужой воли – и так ничего и не обнаружил. То ли Царь-Ворон наконец-то утратил интерес к нему, то ли Аберфорт был прав, и Лаверн, его крылатый противник и преображение первой базы были экспериментом, который завершился, по счастью, без последствий.

«Вот и хорошо, – думал Филин. – Вот и славненько».

Напиваться больше не требовалось. Тщательно взвесив все за и против, Филин выгреб из потайного ящичка все свои запасы и сгрузил их в мусорный отсек. Здравая ясность и четкость ума нравились ему намного больше всех зеленых фей. Филин думал, что от расставания с солями и спиртным ему станет как минимум грустно – но не испытал и малейшего дискомфорта.

Дискомфорт появился через неделю после того, как исчез Лаверн, и первая база приняла привычный облик. Филину предстояло покинуть академию в компании с Нараявой – лайнер должен был доставить их на Землю, в ректорат – от заместителей требовались личные отчеты по всему, что произошло в академии за два месяца без связи. Заняв места в небольшой каюте и закрыв за собой двери, Филин и Нараява сказали чуть ли не в один голос:

– И что будем рассказывать?

На информационной панели появилась красная надпись «Пристегните ремни. Начало полета через две минуты». Филин послушно щелкнул металлической пастью ремня и произнес:

– Все зависит от того, что они знают. Аберфорт отправил все документы, но теперь вот требуют нас лично.

– Возможно, подозревают, что мы знаем правду? – предположил Нараява. Угольно-черный цвет его кожи стал сереть: заместитель волновался. Вчера они вчетвером провели три часа на совещании в деканате, но так и не пришли к каким-то единым выводам.

Лайнер вздрогнул, и Филин ощутил легкий упругий толчок в ноги – полет начался. За иллюминатором медленно и величаво плыла первая база, удаляясь от лайнера, заваливаясь куда-то вправо и становясь совсем маленькой – а сверху раздвигался купол, выпуская лайнер на волю. Мелькнуло багровое брюхо Юпитера, на какой-то миг все заслонив собой и наполнив каюту грозным красно-коричневым сиянием, а потом все залило звездной тьмой.

– Мы вчера решили, что начнем беседу с того, что повторим все, изложенное в документах, – произнес Филин, когда красная надпись на панели сменилась зеленой: «Отстегните ремни. Полет проходит в штатном режиме». – В любом случае, мы летим на Землю, Ричи. Это уже хорошо.

– Родители наших студентов буквально извели представительство флота, – произнес Нараява. Филин неопределенно пожал плечами.

– Естественно. Если бы мой ребенок полетел учиться, и с ним бы не было связи, я бы тоже всех извел.

Нараява вдруг посмотрел на него со странным выражением лица, словно только что понял нечто очень важное.

– Ты видишь? – спросил он. – Мы говорим так, словно этого Лаверна не было. Словно в самом деле на два месяца пропала связь с первой базой, – Нараява сделал паузу и добавил: – Это страшно. В самом деле страшно.

Филин только рукой махнул.

– Я никогда не верил, что Лаверн действительно вычеркнул нас из мира, – сказал он. – Врала эта дрянь, вот и все. Создал помехи в атмосфере и притворился, что присвоил нас.

– Почему тогда никто не отправился на наши поиски? – предположил Нараява. – Огромная база, полторы тысячи студентов и сотрудников, и вдруг они взяли и пропали. Два месяца не выходят на связь, и никто их не ищет. Тебе не кажется это странным?

Филин пожал плечами.

– Да, это странно, – согласился он, и в эту минуту створки дверей дрогнули, пропуская гостя. Тот бросил рядом с Нараявой небольшую сумку для путешествий, и Филин подумал, что страшные сны и дикие сказки всегда возвращаются.

Вернулись и теперь.

– Я никогда не врал, – произнес Лаверн. – Я действительно выбросил всех вас из мира и вернул тогда, когда счел нужным.

Он опустился в соседнее с Филиным кресло, аккуратно поддернув штанины модных брюк на коленях, и продолжал:

– Неужели вы и правда подумали, что я откажусь от своих планов из-за какой-то девчонки?

– Как ты думаешь, где он сейчас?

Анна неопределенно пожала плечами. Они с Лизой и Сергеем сидели в библиотеке и работали над курсовыми проектами – каждый над своим. Проект тоже следовало писать вручную на листах белой бумаги: якобы так студенты лучше усвоят необходимую информацию, творчески ее переработав, а не просто скачав из сети.

Лиза понимала, что это блажь – но блажь разумная. Лаверн покинул первую базу, но магия, приобретенная студентами на индивидуальных занятиях, осталась с ними, как и соблазн применять ее. Но после уроков, домашних заданий и курсовых сил ни на что не оставалось, и преподаватели получали спокойствие вместо решения студенческих проблем.

Надвигалась сессия. Забот и без того хватало.

За соседним столом сидела Флер со своим второкурсником. Парня звали Виктор, и он смотрел на магическую сенсацию академии примерно с тем же видом, с каким обжора смотрит на торт. Впрочем, в этом не было никакой магии: осознав свою внутреннюю силу по указке Лаверна, Флер приобрела вполне терпимый вид, и даже ее вечный гонор куда-то подевался.

– Понятия не имею, – призналась Анна. – Но мне меньше всего хочется, чтоб он вернулся.

Лиза покосилась на Сергея. Староста сидел напротив Анны с привычным деловым и невозмутимым видом, но Лиза уловила, как едва заметно дрогнула его бровь: слова Анны ему понравились.

– Только не говори, что ты по нему соскучилась, – Сергей придвинул к себе одну из книг, судя по обложке, изданную еще в прошлом веке, и добавил: – Ведь не соскучилась?

Лиза пожала плечами. Ну вот что на это можно ответить?

«Все, кроме правды, – тотчас же подсказал внутренний голос. – Лаверн был невыносимой зазнайкой, от которого не приходилось ждать ничего хорошего. Но ты к нему привыкла, и тебе нравилось, когда он был рядом вместе со своим зазнайством».

– Ну не то что бы… – уклончиво ответила Лиза. – Просто интересно. Мы же не знаем, что он придумал на самом деле.

– Насколько я помню, он признался тебе в любви, – сказала Анна с нарочитым спокойствием, не поднимая головы от листа бумаги. – И ты поставила ему ультиматум. Ничего он не придумал, просто не вынес того, что кто-то крутит им, а не он крутит кем-то. Вот и все.

Сергей удивленно посмотрел на нее.

– Думаешь, успокоится и вернется?

Анна отложила ручку и некоторое время хмуро смотрела куда-то мимо ребят. Потом она вздохнула и сказала:

– Мне кажется, ничего еще не закончилось. Я боюсь, как бы хуже не стало.

– Куда уж хуже-то… – пробормотала Лиза. – Только все наладилось.

– Это мы так считаем, – весомо промолвила Анна. – А что там впереди?

В эту же минуту стол под ними дрогнул, тихонько, едва заметно. Лиза испуганно огляделась: студенты и библиотекари занимались своими делами. Сергей откинулся на спинку стула и устало прикрыл глаза. Ручка вырвалась из его пальцев, прокатилась по столу и упала вниз, на покрытие пола, поглощающее звуки.

Со стороны могло показаться, что староста курса просто отдыхает.

– Хотите отправиться в путешествие? – вдруг сказал он, и Анна с ужасом вцепилась в руку Лизы.

В голосе Сергея звучал знакомый вороний клекот.

Филин ожидал, что станет страшно. Они летели на Землю в компании чудовища, которое все-таки оказалось не вымыслом и не сотрудником спецслужб, а могущественной силой, способной при желании уничтожить их привычный мир. Но страх не появился. Вместо него пришло брезгливое равнодушие, как у хозяйки, в кухне которой снова завелись тараканы, и надо делать неприятную, но привычную работу – брать отраву и истреблять их.

А вот Нараява отреагировал именно так, как и требовалось: посерел от ужаса. На крупной лысой голове заместителя заблестели капли пота.

– Мне казалось, что девчонка тебе нравится, – Филин откинулся на спинку кресла и равнодушно посмотрел в окно. Был один интересный вариант: рвануть рычаг аварийной эвакуации – тогда их отсек отделится от лайнера, и следующим номером программы станет команда на блок управления о немедленной разгерметизации. Вряд ли Лаверн выживет в открытом космосе.

Фейери пожал плечами.

– Я никому не позволю ставить себе ультиматумы, Андрей Петрович, – уверенно сообщил он. – Даже тем, кого люблю. В особенности тем, кого люблю.

– Значит, все это было фарсом… – растерянно проговорил Нараява. Лаверн одарил его очаровательной улыбкой и произнес:

– Что именно?

– То, что вы ушли с базы. Вернули академии ее прежний вид.

Лаверн только руками развел.

– Не совсем так. Я закончил часть своего плана, которая была связана с первой базой. Отработал на живом и объемном материале свои идеи и замыслы. Теперь необходимо идти дальше.

Желание протянуть руку к панели блока управления, рядом с которым сидел Филин, становилось зудящим и нестерпимым. Несколько движений – и все это закончится. Филин не жалел о своей жизни, все равно она была скучна и пуста. Нараяву только жалко – неплохой мужик.

А Лаверн… Сдохнет в муках – туда и дорога.

– И что дальше? – поинтересовался Нараява. Лаверн посмотрел на него, как на скорбного разумом.

– Я вроде бы уже сообщал о своих планах, – сказал он. – Хочу вернуться домой и вернуть свой дом себе. На первой базе для этого слишком мало ресурсов. А вот военные силы звездного флота меня вполне устроят.

Филину захотелось рассмеяться. Громко и истерично. Какими все оказались идиотами, каким идиотом был он сам! Какой вред Царю-Ворону могут нанести считай, что дети, пусть даже и обладающие магическими силами? А вот профессиональные военные, обученные убивать и имеющие новейшее вооружение – это уже совсем другое дело. А если они еще и маги, то тогда Царь-Ворон может паковать пожитки и убираться, куда подальше.

Он представил, как по зеленым холмам земель Царя-Ворона ползут жуки танков и боевых машин пехоты, как дроны выплевывают лазерные пучки, как бегут черные фигурки морпехов. Кто-то, конечно, падает, и вороны выклевывают ему глаза, разбивая инфракрасные очки – но остальные идут, идут, идут, и их тяжелая поступь говорит всем о том, что прежний владыка возвратился.

Вот тогда Филину стало по-настоящему страшно.

– Вы безумны, – глухо проговорил Нараява и повторил: – Вы безумны, Лаверн, или как там вас…

Во взгляде Лаверна появилось искреннее сожаление.

– Если вы считаете безумием вернуть свой захваченный дом, – произнес он, – то тогда да, я безумен. Впрочем, если вас что-то не устраивает, вы можете сделать то же самое, что и господин Филин. Андрей Петрович! Хватит ковыряться в блоке управления!

Филин опустил руку и откинулся на спинку кресла. Вот и все. Даже героически сдохнуть у него не вышло. Филин никогда прежде не ощущал себя настолько маленьким и слабым.

С другой стороны, каким еще может быть наркоман и пьяница? Только ничтожным слабаком, недостойным даже жалости.

– Я предвидел, что вы захотите сделать именно это, – любезно произнес Лаверн, глядя на Филина с такой сладкой улыбкой, словно это был его лучший друг. – Андрей Петрович, ну зачем? Вам ничего не угрожает, даю вам честное слово. Ни здесь, ни на Земле, ни где бы то ни было. Я очень к вам расположен.

Филин вспомнил, как увидел Лаверна в первый раз. Вспомнил опиумный притон у Килиманджаро и стройного молодого человека в белом костюме, который ходил между погруженными в наркотические грезы и заглядывал им в лица. Когда он посмотрел на Филина, тот впервые почувствовал укол чужой воли.

«Не смотри, – приказал Царь-Ворон. Впрочем, Филин тогда еще не знал его имени. – Не смотри на него. Еще не время».

«Еще не время», – послушно повторил Филин, и последний король фейери взглянул ему в глаза, но увидел в них только опиумный туман: в его сладкой дымке тонули все миры и все ответы.

«А вот теперь время пришло», – прошептал Царь-Ворон, и лайнер едва заметно содрогнулся, а на лоб Филина легли уже привычные очертания короны из костей. На мгновение и лайнер, и его пассажиры, и бархатная чернота космоса отодвинулись на задний план, пропуская ту силу, которая одним мановением могла бы уничтожить и лайнер, и пассажиров, и космос.

«Не надо бояться, – дружелюбно проговорил Царь-Ворон. Филин чувствовал, как границы его «я», которые он так старательно удерживал до этого, падают одна за другой, словно дорожка из костяшек домино. И это было правильным. – Не надо. Все, что ты видел и чувствовал раньше, было для этого».

«Я понимаю», – ответил Филин. Он тонул в синей тьме плаща Царя-Ворона и видел, как в его тяжелых складках зарождаются новые вселенные.

Бесчисленное множество миров.

Время остановилось.

– Иди! – почти прокричал Филин, чтоб в следующую минуту исчезнуть окончательно. – Иди же!

Библиотека исчезла – они стояли на берегу реки. Кругом царило лето – солнечное, жаркое, пронизанное запахами трав и голосами птиц. Лиза спустилась к воде, опустила в нее пальцы: настоящая. Река была теплой, по ее волнам плыли звезды, от нее поднимался запах рыбы, водорослей и русалочьих сказок.

– Настоящая река, – сказала Лиза, выпрямившись. – Не мираж.

– Мы в его стране, – сказал Сергей. Староста выглядел растерянным, и Лиза подумала, что однажды он уже побывал тут, и ничего хорошего не почувствовал. – В стране Царя-Ворона.

– А здесь хорошо, – Анна сбросила туфли и, сев в траву, блаженно вытянула ноги. – И я знаю это место. Это Ясная Поляна, недалеко от истока Воронки.