Текст книги ""Фантастика 2025-112". Компиляция. Книги 1-30 (СИ)"

Автор книги: Лариса Петровичева

Соавторы: Дан Лебэл,Кристина Юраш,Александр Нерей,,Ольга Булгакова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 340 страниц)

– Они опасные? – спросила я Бекингема. – Эти чумные драконы?

– О, разумеется! – воскликнул человек-баран. Общая суета постепенно унималась, и Бекингем снова взялся за салат. – Этот недавно стал подрываться через гору к замку, а хозяин соорудил ловушку и изловил его. Если бы дракон успел отложить яйца, то весь округ вымер бы от чумы.

Ну конечно, как я могла забыть. Вдобавок к чудесам в таких мирах обязательно водится какая-нибудь зараза вроде страшных болезней.

– Ну, теперь он золотой, – сказала я и положила на свою тарелку еще одну куропатку. Принц сказал отъедаться – значит, будем отъедаться.

– Да, его высочество коллекционирует золотых и серебряных монстров, – сказал Бекингем. – И диковинка, и пополнение капитала.

Невероятно разумно.

Колдун тем временем сел за стол – для него тотчас же освободили место, и скурумурд мигом кинулся к Альмиру с подносом. Впрочем, ни мясо, ни салаты его не впечатлили: колдун придвинул к себе хрустальный графин с вином, взял бокал и принялся угощаться. Принц Герберт тем временем глаз не мог оторвать от золотой статуи, а Марика недовольно поджала губы. Похоже, она считала, что все внимание должно принадлежать только ей одной.

– Так что же, Альмир, – обратилась она к колдуну. – Эта дрянь точно не отложила яйца?

Альмир откинулся на спинку стула и, разглядывая уже в третий раз обновленный бокал вина, небрежно посоветовал:

– А вы загляните ему под хвост, ваша милость. Сами все увидите.

Набеленные щеки Марики засветились румянцем. Я почему-то подумала, что такие пикировки у фаворитки и колдуна давным-давно вошли в привычку.

– И что я там увижу? – проговорила она.

– Ничего, – подал голос принц, который давным-давно последовал совету Альмира и, повернув статую к себе, заглянул дракону под хвост. – Яйцеклад пуст, дорогая, яйца еще не вызрели.

– А может, он их уже отложил?

Альмир налил еще вина и заметил как бы вскользь, но так, что услышали все:

– Вы прекрасно разбираетесь в яйцах, ваша милость.

– Душа моя, если бы он отложил яйца, – принц со знанием дела потыкал пальцем под золотой хвост, – то яйцеклад был бы порван. Вот тут и тут.

На багровую от гнева фаворитку было жалко смотреть.

– Вы омерзительны! – прошипела она и махнула рукой: тотчас же к ней бросился скурумурд с десертом. – Вы оба просто омерзительны с этими драконами!

Некоторое время пир продолжался своим чередом. Золотую статую унесли, скурумурды в очередной раз убрали тарелки и объедки и внесли десерт: мороженое, украшенное завитками шоколада и ярко-розовыми ягодами. Несмотря на изумительный запах, я отодвинула вазочку. Почему-то на меня нахлынуло дурное предчувствие.

Вообще я всегда знала, когда случится какая-нибудь дрянь. Просто начинали холодеть ноги, и это было настолько тягостным ощущением, что я и шевельнуться не могла. Как правило, за этим следовала очередная свинья, подложенная жизнью.

Альмир вновь наполнил свой бокал, невесть какой по счету. Несмотря на почти опустевший графин вина, колдун выглядел трезвым, как стекло. Разве что в глазах появился какой-то неприятный блеск.

– Ваше высочество! – произнес он. – Помнится, вы обещали дать мне за этого дракона все, что я захочу.

Принц отправил в рот завиток мороженого и сказал:

– Разумеется, мой дорогой. Я от своих слов не отступаюсь. Проси, что душе угодно.

– Ее, – и длинный палец колдуна прошил воздух, указывая в тот конец зала, где сидели мы с Бекингемом. И как-то сразу стало ясно, что указывают именно на меня. – Отдай мне ее, Герберт.

У меня от этих слов все упало. Вроде дурацкая фразочка, а я действительно почувствовала, как в груди что-то оборвалось и рухнуло вниз. Бекингем ободряюще сжал мое запястье. Он был бледен, как лист бумаги.

Принц задумчиво посмотрел в мою сторону, словно взвешивал все за и против, и, наконец, проговорил:

– Конечно, бери. Наследница замечательная девушка. Только смотри, не обижай ее и вылечи поскорее.

Колдун удовлетворенно кивнул, и в это время подала голос Марика. Ее лицо так и светилось от плохо скрываемого торжества.

– Негоже девице просто так жить с мужчиной. Это грех. Раз вы просите себе наследницу бури, то должны взять ее в законные жены, а не в наложницы.

На мгновение мне показалось, что я теряю сознание. Пиршественный зал медленно поплыл куда-то в сторону, и если бы Бекингем не подхватил меня под руку, я непременно упала бы на пол.

– А ведь и верно, Альмир, – сказал принц. – Я отдам тебе наследницу бури только если ты на ней женишься. Согласен?

Колдун пожал плечами и кивнул.

– А меня спросить вы не забыли? – я не сразу поняла, что это мой голос, что это я говорю. Все люди в зале удивленно обернулись в мою сторону. Должно быть, мне следовало петь и плясать от счастья – да вот что-то не пелось. – Я не согласна.

– Детка, помни свое место, – процедила Марика. Я почувствовала, как щеки запылали огнем обиды и гнева, и в этот момент поймала довольный взгляд Альмира.

Ему, черт побери, это нравилось. Он был полностью удовлетворен происходящим.

– Я не ваша игрушка, – отчетливо промолвила я, и Бекингем воскликнул:

– Это грозовое безумие! Ваше высочество! Ваша милость! Наследница больна, она не понимает, о чем говорит.

Пальцы человека-барана вновь стиснули мое запястье, и Бекингем прошептал:

– Молчите. Умоляю, молчите.

– Задать плетей дрянной девке, – приказала Марика. – Это ее научит уму-разуму.

Альмир со вздохом поднялся из-за стола и решительно направился в мою сторону. Не помню, как я встала ему навстречу. Ноги не слушались, а глаза застилали слезы.

– Не думайте, что я позволю вам выпороть мою невесту, – холодно произнес он, и я ощутила прикосновение чужих пальцев к моей руке. – Даже не надейтесь.

Глава 3 Невеста чудовища

Я не запомнила, как колдун вывел меня из пиршественного зала. Словно кто-то взял и нажал кнопку, отключившую меня от мира.

Потом я обнаружила, что сижу на мягком изящном диванчике в просторной, богато обставленной гостиной. Чуть поодаль стоял Бекингем, и его покрасневшие уши нервно дрожали. Альмир неторопливо бродил туда-сюда. Вот он отстегнул клинок и осторожно положил на подставку над камином. Вот взялся за пуговицы своего сюртука… Я смотрела на колдуна и понимала, что не просто попала – влипла.

Жена чудовища. Женщина, которую ни о чем не спрашивают. Не думают, не заботятся.

По лицу вновь заструились слезы.

– Так нельзя, – негромко произнес Бекингем. – Хозяин, так нельзя.

Было видно, что это бунт, и что бунт стоит человеку-барану немалых сил. Альмир сбросил сюртук в ближайшее кресло и промолвил:

– Ох, вы не представляете, как я устал. Сперва дракон. Потом магическая пыль. Просто сил нет…

– Хозяин, так нельзя, – упрямо повторил Бекингем. – Кто же берет девицу вот так, против ее воли…

Колдун рухнул в кресло и, вольготно вытянув ноги, сообщил:

– Девицу не берут. А наша наследница бури – рабыня. Пускай раб это просто младший член семьи, неважно.

К влажным раскрасневшимся щекам вновь прилил душный жар. Рабыня, значит. Вещь. Слезы моментально высохли от охватившего меня гнева.

– И вообще, Бекингем, – Альмир посмотрел на человека-барана так, что тот сразу же виновато опустил голову. – Кто тебе позволил рот открывать? Выдеру сейчас.

– Не смейте, – отчетливо проговорила я. Альмир вопросительно поднял бровь: дескать, ага, кто это тут заговорил? Мне сразу же захотелось расцарапать ему физиономию, стереть с нее эту пренебрежительную ухмылку.

– Не смейте его бить. Вы, чудовище. Не смейте. Мы не ваши вещи, – я поднялась с дивана: гнев придал мне сил. – И я не пойду за вас замуж. Даже не мечтайте.

Альмир вздохнул и встал мне навстречу. Я и ахнуть не успела, как он прижал меня к стене и негромко сказал на ухо:

– Строптивая девчонка. Мне это нравится, – он покосился в сторону Бекингема и бросил: – Пошел вон.

Бекингем понуро опустил голову и направился к дверям. Бунтуй, не бунтуй – плетью обуха не перешибешь. Колдун аккуратно заправил мне за ухо выпавшую из прически прядку волос и произнес:

– В вашем мире все такие?

– Какие? – голос почему-то утратил всю решительность. Альмир подавлял. На миг мне показалось, что я сейчас упаду.

– Прелесть, какие дурочки, – улыбнулся колдун. – И ужас, какие дуры. Я твой единственный друг, Полина. Ты забыла?

Он отошел в сторону, давая мне возможность вернуться на прежнее место. Я устало опустилась на диван и сказала:

– В этом мире у меня нет друзей. Я это ни на миг не забываю.

Альмир сел в кресло и устало принялся расстегивать бесчисленные пуговицы на рукавах и воротнике рубашки.

– Мой однополчанин Аврелий настоящий святой в миру, – сообщил колдун. – Он очень просил меня позаботиться о тебе, а просьбу друга я выполню даже ценой своей жизни. Я тебе нужен, Полина. Как ты собираешься метать громы и молнии? Ведь рано или поздно принц захочет увидеть тебя в деле.

Усталость и опустошение – вот все, что я чувствовала в ту минуту. Я окончательно поняла, что родной мир недосягаем, а найти свое место в этом будет очень и очень непросто. Особенно если мной крутят, как хотят.

– Не знаю, – прошептала я. – Но я что-нибудь придумаю…

Альмир ухмыльнулся.

– Да ничего ты не придумаешь. Тебя выпорют на конюшне и выкинут из замка прочь.

Гостиная снова стала расплываться во влажном тумане. Я подумала, что за два неполных дня здесь плакала больше, чем за два года дома.

– Я что-нибудь придумаю, – упрямо повторила я. – Я не сдамся.

Колдун довольно кивнул. Теперь в нем не было ни следа недавнего ерничанья, он был спокоен и серьезен.

– Чего ты хочешь, Полина? Вот сейчас, в эту минуту, чего ты хочешь?

– Домой, – прошептала я. Альмир усмехнулся.

– А кроме?

Я шмыгнула носом и опустила голову совсем, как Бекингем.

– Вымыться, – прошептала я так, словно хотела чего-то стыдного. Альмир согласно кивнул.

– Будет сделано.

Ванная комната, в которую привела меня служанка, вызванная звоном колокольчика, оказалась в два раза больше моей съемной квартиры. Набирая воду в огромную белоснежную ванну и раскладывая чистое белье, служанка смотрела на меня с искренним сочувствием.

– Вот, миледи, все готово, – сказала она, закручивая кран. – Когда выйдете, встаньте на синюю плитку и сразу же высохнете. Помочь вам раздеться?

– Спасибо, – вздохнула я, – но я справлюсь сама.

Служанка вздохнула и, покачав головой, пошла к дверям.

– Совсем молоденькая… – донесся до меня ее соболезнующий вздох.

Оставшись в одиночестве, я медленно разделась, умудрившись не запутаться в шнурках и завязках, и забралась в теплую воду с легким вишневым ароматом. Вокруг моего тела тотчас же закружились золотые искры, а кожу стало приятно покалывать. Ссадина возле локтя затянулась прямо на глазах, и я поняла, что в воду добавлен какой-то магический состав. Одновременно очищает и заживляет раны.

Я вздохнула, провела ладонью по воде. Теплая волна заскользила от груди к ногам. Бабушка всегда говорила: замуж не напасть, лишь бы замужем не пропасть, а я уже и попала, и пропала. Дела шли от плохого к худшему, и я ничего не могла изменить. Вся решимость вдруг куда-то подевалась – но я, к удивлению своему, не заплакала. Должно быть, всему наступает предел, в том числе и отчаянию.

– …женой королевской крови.

Голос, долетевший до меня откуда-то из стены, был искажен, но я все-таки узнала Альмира. Ага, значит, тут есть системы, чтоб подслушивать. Всмотревшись, я увидела высоко-высоко под потолком толстое розовое ухо.

Ну что ж, послушаем.

– Ты все это подстроил специально, – шипение Марики выдавало раздражение и ярость. – Ты все заранее просчитал!

Альмир мягко рассмеялся. Я сидела тихо, как мышка. Не дай бог, эта Марика как-то догадается, что ее истерику подслушивают.

– Нет, дорогая. Ты сама захотела, чтоб наследница стала моей женой. Это ведь была твоя просьба, так что незачем валить с больной головы на здоровую.

– Негодяй! – похоже, Марика едва не лопалась от гнева.

– О, разумеется. Пусть я бастард, но бастард короля, а не мельника. А моя законная супруга в ранге намного выше тебя. Ты хотела опозорить меня браком с рабыней – а теперь будешь называть ее «Ваша светлость». И кланяться.

Марика прошипела что-то невнятное, но очевидно угрожающее, и воцарилась тишина. Должно быть, фаворитка принца убежала прочь. Некоторое время было тихо, золотые искры по-прежнему плавали в воде возле моей кожи, и мне почти удалось расслабиться и успокоиться. Но затем дверь открылась, и в ванную вошел Альмир.

Я сразу же погрузилась в воду до губ и обхватила поджатые колени. Нырнула бы вся, да дышать еще хотелось. Колдун усмехнулся и принялся неторопливо расстегивать рубашку.

– Ну как тебе разговор? – он указал на свернувшееся в трубочку ухо и добавил: – Марика дура, конечно. Но очень злобная дура.

Я зажмурилась. Послышались шаги, и голос Альмира мягко произнес:

– Не волнуйся, места тут достаточно.

Ванна еле заметно дрогнула, по воде пошли волны, и колдун блаженно вздохнул.

– Ох, знала бы ты, как я сегодня устал… Не бойся, Полина, я не кусаюсь.

Я открыла сперва один глаз, потом другой. Взгляд скользнул по воде, наполненной золотыми искрами так, что она стала непрозрачной – скользнул и уткнулся в сильные руки с выпирающими темными венами, лежащие на бортах ванны, в грубый белый шрам на груди и золотую монетку на цепочке на шее.

Альмир повел плечами и подмигнул мне. Я тотчас же стала смотреть в сторону. Бессовестный и бесстыжий, в очередной раз убеждаюсь.

Да вот только выхода у меня нет.

– Жених вообще-то не должен видеть невесту до свадьбы, – хмуро сказала я. Альмир только хмыкнул.

– Это в твоем мире такие странные традиции? У нас так не принято.

Я шмыгнула носом и попробовала изменить положение так, чтобы не задеть колдуна. Удалось. Он одарил меня довольной улыбкой и сказал:

– Не надо бояться, Полина. Я в целом не такой плохой, каким кажусь.

– Зачем ты это затеял? Только ради просьбы друга? – спросила я. Альмир пожал плечами. Я вдруг поняла, что позавчера меня бросил мой парень – а сегодня я уже стала вынужденной невестой другого.

Это было невероятно. Жутко, неправильно, ненормально, что ли.

– Мне скучно, – признался колдун. – Ну и потом, ты очень красивая девушка. Почему бы и нет?

Я снова вспыхнула от гнева.

– Да, ты в этом убедился. Не было другого способа снять эту пыль?

– Увы, нет, – Альмир развел руками. – Только такой. Но весьма приятный, признаю.

К щекам прилил жар. Я с ужасом подумала, что очень скоро буду вынуждена лечь в постель с колдуном – от первой брачной ночи не отвертишься. Должно быть, Альмир догадался, о чем я так мучительно переживаю, потому что произнес:

– У меня было много женщин, Полина. Но ни одну я не брал силой. Это неинтересно, – он сделал паузу и добавил: – Когда захочешь – тогда все и случится.

Ну спасибо! Почему-то я чувствовала, что в щедрости этой фразы скрывается подвох.

– Ты бледная, – вдруг произнес колдун. – Что с тобой такое?

А и правда: что? Попала в чужой мир, где оказалась на положении бесправной рабыни, и теперь вынуждена стать женой колдуна, одно имя которого всем внушает ужас. Действительно: что со мной такое?

– Да так, – я отвела взгляд. – Сердце покалывает.

Альмир опустил руку в воду и нащупал мою правую щиколотку. От неожиданности я взвизгнула и дернулась в сторону – но, собственно, бежать было некуда. И вот он уже держит меня за ногу, и пальцы деликатно разминают мою ступню…

Я вновь подумала, что сейчас сгорю со стыда. Хотелось, чтобы он перестал – и чтобы он продолжал вот так осторожно, но сильно прохаживаться по пальцам и подошве…

Да что со мной такое?

– На юго-востоке есть большая и очень интересная страна, – произнес Альмир. – Называется Поднебесная империя Цзуань. Там бытует мнение, что все органы человека отражены на его стопе. И если, например, массировать эту точку, – пальцы колдуна практически ввинтились в точку под большим пальцем, – то сердце болеть не будет.

Это было ужасно. И в то же время я чувствовала, как где-то в той потаенной глубине, которую чувствуют только женщины, зарождается живое тепло. Колдун ласково погладил меня по щиколотке и выпустил ногу: я тотчас же обхватила колени и угрюмо уставилась на искры в воде.

Не дай бог, он что-то почувствует.

– Спасибо, – буркнула я, понимая, что от меня ждут какой-то реакции. – Уже лучше.

– Ну вот и хорошо, – улыбнулся Альмир и, поднявшись, вышел из ванны. Я зажмурилась: пусть он уже видел меня без одежды, но мне меньше всего хотелось смотреть на его голую задницу.

– Я оставлю дверь открытой, – доброжелательно промолвил он. – Как закончишь, приходи.

Я посидела в воде еще несколько минут – интересно, почему она не меняет температуру? – а затем выбралась из ванной и встала на синюю плитку. По телу прошла легкая волна тепла, и я увидела, что вода на мне высохла. Довольно кивнув, я подошла к вещам, оставленным служанкой. Маленькие белые панталоны и ночная сорочка, легкая, длиной до пят – вот и хорошо. Знакомое чутье подсказывало мне, что каверзы сегодняшнего дня еще не подошли к концу.

Дверь вела в уютную спальню с пушистым ковром на полу, вазой с пышным букетом в уголке да огромной кроватью. Альмир уже вольготно растянулся на ней – хоть краешком одеяла прикрылся, и то слава богу.

– Мы теперь спим вместе? – хмуро уточнила я. Колдун утвердительно качнул головой.

– Каждый на своей половине кровати.

– И все случится только тогда, когда я захочу? – поинтересовалась я.

– Разумеется. Я хозяин своего слова.

Знаем мы таких хозяев. Сам слово дал – сам забрал назад. Колдун вздохнул и, склонившись к ковру, что-то вынул из-под кровати: это оказался тонкий сверкающий клинок. Альмир осторожно положил его на середину и произнес:

– Чтобы ты не сомневалась.

Я вздохнула и послушно улеглась в постель. Вот оно, маленькое счастье: спать на чистом белье, в удобной кровати, в тепле…

– Ты всегда спишь с мечом под кроватью? – спросила я. Напряжение нескольких дней взяло свое: сон уверенно заключил меня в мягкие объятия, и я услышала, как Альмир усмехнулся:

– Почти всегда. Иногда вместо него пистолет.

* * *

Ночью похолодало. Из-за гор спустились тяжелые тучи, и пошел дождь. Сквозь сон я слышала монотонный стук капель по оконному стеклу, и мне казалось, что я дома, в своей съемной хрущевке, а удивительный и жестокий мир с драконами и колдунами мне просто снится.

Потом стало теплее, и я заснула глубоко, спокойно и крепко, как давно не спала.

Меня разбудил легкий цокот каблучков. Будто бы множество маленьких ножек бегало по полу, стучало и напоминало, что наступило утро, нечего валяться в кровати. Я открыла глаза и первым делом увидела деревянные панели, узорчатый гобелен и букет цветов в вазе.

Да уж, явно не моя квартирка. Значит, это был не сон.

В следующий миг я обнаружила, что меня крепко обнимает мужская рука, и поняла, почему холодной ночью мне стало тепло. Два человека под одним одеялом никогда не замерзнут. Некоторое время я лежала молча, вслушиваясь в цокот каблучков, а потом Альмир шепнул мне на ухо:

– Доброе утро. Как спалось?

Я решительно выбралась из его объятий и натянула одеяло повыше. Дурацкая сорочка задралась на мне чуть ли не к подмышкам. Я никогда не умела нормально спать в ночных рубашках, они вечно уползали по мне вверх…

– Где же меч? – ответила я вопросом на вопрос. Альмир довольно откинулся на подушку и произнес:

– Ты же его убрала.

Я свесилась с кровати и убедилась, что клинок лежит на полу с моей стороны. Ну конечно, я убрала. Знаем мы эти штучки.

– А что это стучит? – поинтересовалась я, решив на время отложить выяснение отношений. Тело все еще хранило воспоминание о чужом прикосновении, чужом тепле, и надо было как-то отвлечься.

– О, это готовится твое платье, – улыбнулся Альмир. – Хочешь взглянуть?

В жизни я всегда обходилась простой одеждой типа джинсов, футболок и удобных туфель, но платья всегда вызывали у меня какой-то завороженный интерес. Я будто бы понимала, что это не для меня, что я обязательно буду в них путаться и не смогу нормально двигаться. Но я всегда хотела стать девушкой с подиума, легкой и изящной, в длинном красивом платье…

– Конечно, хочу!

Альмир поднялся с кровати, и я с облегчением увидела, что на нем было что-то вроде пижамных штанов. Слава богу, не хватало еще, чтоб он всю ночь терся об меня причиндалами. Повинуясь его жесту, в стене открылась очередная потайная дверь. Я подошла к ней и, заглянув внутрь, увидела маленькую комнатку без окон, озаренную светом десятков свечей.

В самом центре комнаты было платье, да какое! Нежный голубой шелк был отделан кружевом цвета морской волны, по пышному подолу бежали завитки золотого шитья, а вместо пояса трепетали полупрозрачные зеленые бабочки. Но самым удивительным были мыши! Несколько дюжин мышей, одетых в крошечные белые камзольчики и черные башмачки, хлопотали над платьем. Одни, вооруженные иголками и нитками, со знанием дела возились у подола. Другие, повинуясь указаниям крупной черной крысы, украшали ткань мелкими серебряными звездами. Третьи отделывали корсаж, а четвертые сновали в белоснежной пене нижних юбок. Увидев, что за ними наблюдают, мыши прекратили работу, выстроились в шеренгу и хором пропищали:

– Доброе утро, хозяин!

Черная крыса подошла к нам и важно сообщила:

– Платье почти готово, хозяин.

– Замечательно, – одобрительно кивнул Альмир. – А что жуки?

Крыса с той же важностью отошла в сторону и принесла огромный хрустальный ларец. Крышка откинулась, и я увидела бриллиантовое ожерелье, рассыпавшее во все стороны синие и алые брызги света. В ларце сидели два жука размером с мою ладонь. На пучеглазых личиках были круглые золотые очки, а в лапках жуки держали инструменты.

– Практически закончили, – произнесла крыса. – Остались только мелочи.

Альмир вновь кивнул, и крыса унесла ларец на прежнее место. Я смотрела на платье и мышей, будто зачарованная. Наконец, колдун потянул меня за руку:

– Пойдем, они стесняются, когда на них смотрят.

Мы вернулись в спальню, и я спросила:

– Это обычные мыши или что-то волшебное?

– Были обычные, – Альмир вновь вытянулся на кровати и похлопал ладонью по одеялу, приглашая составить ему компанию. Я некоторое время постояла просто так, а потом послушно опустилась на свою половину.

– Видишь ли, мыши и крысы – давний бич замков, – сказал колдун. – Когда мой король-отец отправил меня сюда, я решил, что незачем добру пропадать. Теперь мыши заняты ткачеством, а мы их кормим за это.

Я удивленно посмотрела на него. Этот мир был жестоким и грубым, но добрые чудеса делали его вполне пригодным для жизни.

– А жуки?

– О, жуки совсем другое дело. Это редкость, – признался колдун и мечтательно улыбнулся. – Я привез их с Риджабийского хребта. Они занимаются тем, что прокладывают ходы в горе, роют пещеры… Немного их поправил, и теперь они гранят драгоценные камни. Неплохо, правда?

Неужели ему нужно мое одобрение? Или просто решил распустить хвост?

– А почему король отправил тебя сюда?

Спокойное расслабленное лицо Альмира стало строгим и жестким. Перемена была настолько молниеносной, что я поежилась.

– Мой король-отец считает, что наследник престола ведет себя легкомысленно, – сухо сказал колдун. – Много пьет, связался с Марикой, привечает тех, кого можно назвать достойными людьми только с натяжкой. Я слежу за тем, чтобы принц был жив и здоров. Попутно выполняю его мелкие прихоти, но это уже не столь важно.

Похоже, это была вежливая версия фразы «не твоего ума дело». Я вдруг подумала, что о Вельдмаре так ничего и не известно. Вернулся ли он в замок? Где его отряд?

– А где Вельдмар? – поинтересовалась я. – На пиру его вроде бы не было.

Конечно, не было. Я бы обязательно заметила его белесую харю.

– Бекингем его сильно оглушил, – сообщил Альмир. – Валяется где-то в своих комнатах. Принц, кстати, в ярости. Товар следовало довезти в целости и сохранности, а не портить его.

– Меня не испортили… – глухо откликнулась я. В очередной раз пришло понимание того, сколько всего невероятного случилось со мной всего за два дня. Альмир деликатно дотронулся до моего плеча и сказал:

– Вот и слава богу. Бекингем сказал, что ты кричала и отбивалась, как дикая кошка.

В его голосе прозвучала похвала.

– Когда наша свадьба? – я решила сменить тему и лишний раз не ковырять больных мест.

– Сегодня вечером, – сообщил Альмир с радостной улыбкой. – Церемония будет не пышная, простенькая, но милая. Здесь есть свой храм, там нас и обвенчают.

– Я еще не сказала «да», – мне захотелось проявить гонор. Что поделать, такая вот дурацкая натура…

Альмир посмотрел на меня с хитрым добродушным прищуром и ответил:

– Не беда. Еще скажешь.

* * *

На манекене платье смотрелось намного лучше, чем на мне.

Нет – «лучше» это не совсем то слово. Когда под вечер служанки меня одели, то на мгновение я ахнула. Сбылась мечта стать принцессой. Но вот того, что платье почти полностью обнажит мне плечи и грудь, я не ожидала. И того, что корсет превратит мою скромную единичку в нечто вполне впечатляющее, я не ожидала тоже.

– Прелестно, ваша светлость! – щебетали девушки. Худенькие, чернокожие, они суетились вокруг меня, поправляя юбки и смахивая пылинки.

– Очаровательно!

– Просто потрясающе!

Потом пришел парикмахер с целым чемоданом каких-то жутких инструментов и за четверть часа соорудил у меня на голове очень красивую прическу с локонами и прядями, перевитыми жемчужными нитями. Оценив свою молниеносную работу, он одобрительно поцокал языком и удалился.

Я осталась одна.

Девушка в зеркале не имела со мной ничего общего. Некоторое время я всматривалась в свое отражение, а затем скорчила гримаску, придав лицу презрительное выражение Альмира, и пробубнила:

– У меня было много женщин, Полина. Бу-бу-бу. Но ни одну я не брал силой, бу-бу-бу.

Я скорчила рожу еще страшнее и показала отражению язык.

– Левая и правая, две ладоши разные. И на все они всегда полностью согласные.

Я не сдержалась и рассмеялась. Нет, ну а что еще делать, если тебя, бесправную рабыню, пинками гонят под венец? Только гримасничать и остается. И хохотать над собственными гримасами.

В конце концов, как говорила моя коллега Настя Усы, есть добро и зло, а есть и выгода. И противнущая стервь Марика будет мне кланяться в ноги. Ишь, тоже мне. «Плетей дерзкой девке», ага.

Видали мы таких.

Кстати, Усы – это не фамилия. Это прозвище. У Насти действительно были такие усы, которым Буденный позавидует. Я вздохнула и села на край диванчика. Настя, моя работа, моя привычная жизнь – все осталось позади, и никогда не вернется.

Антон тоже остался в прошлом, и слава богу. За три года отношений так и не сподобился сделать мне предложение. Варианты, видишь ли, перебирал. А тут человек меня впервые увидел, и все, пожалуйте, Полина, в законный брак. Без всяких там.

Я скрутила кукиш и ткнула его в зеркало, представляя Антонову рожу.

– Нако-ся, выкуси!

В дверь деликатно постучали, и в гостиную вошел Бекингем в сопровождении какой-то пышно разнаряженной брюнетки. У нее были тонкие, презрительно поджатые губы, бровки домиком, и такое выражение лица, словно брюнетка страдала хроническим запором. «Все ясно, старая дева», – подумала я, поднимаясь навстречу. На лице дамы появилось нескрываемая брезгливость, а в мыслях мелькнуло явственное «Шлюха!» Чтоб понять это, не надо быть колдуном. Достаточно простого знания такой породы людей.

– Добрый вечер, миледи, – поклонился Бекингем. В радость случая такого он надел щегольской белый камзол и причесал буйные кудри. – Мы с леди Рочестер пришли проводить вас в церковь. Я буду шафером жениха, а леди Рочестер вашей подругой и посаженной матерью.

Леди посмотрела на Бекингема так, словно он не имел никакого права марать ее светлейшее имя своим языком. Похоже, дамочка была унижена тем, что сейчас поведет в церковь бывшую рабыню в компании с человеком-бараном.

Мне захотелось засмеяться.

– Я готова, – улыбнулась я, и мы вышли в коридор.

Церковь в замке была небольшой, но очень светлой, а высокие окна придавали помещению легкость и воздушность. Бекингем вбежал первым и занял место возле алтаря, рядом с женихом. Мы с леди Рочестер вошли следом, и тотчас же зазвучала музыка – торжественная, ликующая, звонкая. На скоропалительную свадьбу колдуна пришли все обитатели замка. В первом ряду я увидела принца Герберта – он выглядел очень довольным. Похоже, наследник престола просто от всей души любил всякие праздники. Фаворитка Марика рядом с ним казалась униженной и оскорбленной, а покрасневшее лицо и припухшие веки выдавали бессонную ночь, полную слез.

Я ощутила невольное торжество. Так тебе и надо!

– У этого выродка хрен с шипами, – едва слышно сказала леди Рочестер. От неожиданности я едва не споткнулась. Надо же! Эта старая дева знает слово «хрен».

Я приложила все усилия, чтоб не измениться в лице. Похоже, вынужденная подружка невесты была искренней приятельницей Марики. Иначе с чего бы ей так злословить?

– Сто тридцать девок похоронили, – продолжала леди. – Когда кончает, то шипы выстреливают, и все. Пятнадцать дюймов, сучка. До сердца достанет.

Ясное дело, Марика пока отважилась только на мелкие пакости. Я не обманывалась: крупные тоже будут.

Было бы только время к ним подготовиться.

– Зависть плохое чувство, леди Рочестер, – с улыбкой промолвила я и, оставив свою спутницу дымиться от напрасной злости, приблизилась к алтарю.

Альмир, подавший мне руку, был одет в тот же костюм, в котором приволок дракона в пиршественный зал, только галстук был украшен бриллиантовой булавкой. Судя по крепкому духу, мой жених успел основательно приложиться к любимому графину с вином. Я вдруг подумала, что если так пойдет и дальше, то после пира мне уже не отвертеться от брачной ночи.

Вышедший к алтарю священник, старый сухонький гном с заплетенной в косы бородой, посмотрел на меня с искренним сочувствием. Да, моего будущего мужа тут действительно не жалуют… Несмотря на папу-короля и ловлю чумных драконов.

– Возлюбленные чада мои! – голос священника был настолько громким, что кто-то из гостей ахнул от неожиданности. – Мы собрались здесь, чтобы соединить священными узами брака этих достойных людей, Альмира и Полину.

Стоявшая позади Марика демонстративно фыркнула. Принц что-то добродушно пробубнил – должно быть, просил даму сердца взять себя в руки и не устраивать сцен.

– И я спрошу тебя, Полина, – священник повернулся ко мне и продолжал: – Здесь, перед лицом Господа нашего и всех свидетелей, отвечай честно и прямо. Согласна ли ты взять в законные мужья этого мужчину?

Можно подумать, у меня есть выбор. Я хотела прямо так и ответить, но потом все же решила не выкаблучиваться.

– Да, святой отец.

– Согласна ли ты любить и уважать его и стойко переносить все невзгоды рядом с ним, и разделять радость и счастье?