Текст книги ""Фантастика 2025-112". Компиляция. Книги 1-30 (СИ)"

Автор книги: Лариса Петровичева

Соавторы: Дан Лебэл,Кристина Юраш,Александр Нерей,,Ольга Булгакова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 277 (всего у книги 340 страниц)

ΓЛАВА 30

Торговец, заказывавший основу для краски, опаздывал уже больше, чем на полчаса. Я нервно ходила по кабинету, наверное, в сотый раз прочитала переданный магистром Форожем листок с инструкциями, но ошибки не было. Я не перепутала время. Торговец действительно опаздывал.

Сорок минут спустя, когда я уже собралась идти с докладом в больничное крыло, в дверь кабинета постучали. На пороге появился лорд Адсид, сопровождавший пожилого эльфа.

Незнакомец был болезненно худощав, из-за впавших щек скулы казались выпирающими, большие очки в круглой оправе и вовсе делали его похожим на хищную птицу. Перед посетителем по воздуху плыл плетеный короб, защищенный десятком магических печатей. От короба веяло опасностью, что, несомненно, было обусловлено действием заклятий. Вряд ли хоть один человек или эльф в здравом уме попытался бы его украсть.

– Госпожа Льяна, позвольте представить вам господина Иртара. Одного из серьезнейших торговых партнеров университета, – голос ректора звучал по-деловому спокойно, но мне хотелось думать, что он рад встрече со мной так же, как и я рада ему.

Сообразив, что смотрю лорду Адсиду в глаза и улыбаюсь, вместо того, чтобы правильно поприветствовать посетителей, спохватилась и поспешно исправила упущение.

– Рада знакомству, господин Иртар.

– Моя радость будет зависеть от того, насколько качественно выполнен заказ, – сварливо ответил торговец и приказал коробу встать у стены.

Чуть прихрамывая, эльф подошел к столу, открыл крышку верхней коробки, достал из нее наугад флакон и посмотрел на просвет. Удивленная таким незаслуженно недружелюбным отношением, я недоуменно глянула на лорда Адсида.

– Господин Иртар пришел сегодня не только с целью забрать заказ, – пояснил ректор, – но и принес для больницы несколько пиявок Сашшида, необходимых для лечения сердечных заболеваний. Магическая защита университета почувствовала появление опасного артефакта, – лорд Адсид указал на короб. – А также отреагировала на ядовитых пиявок. Проверка заняла некоторое время и обусловила опоздание.

– Магистр Форож должен был предупредить меня заранее! – ворчливо вставил торговец. – Я бы пришел пораньше. Университет у меня был сегодня первым. Теперь весь день будет сплошной чередой опозданий!

Я не ответила, лорд Адсид тоже. Пробурчав, что потери времени это неудобства, за причинение которых нужно платить, господин Иртар открыл следующую коробку. Теперь его недовольство вызвали подписанные только с одной стороны ярлычки. Я посчитала придирку неоправданной и хотела уже возмутиться, но лорд Адсид сделал мне знак молчать, приложив палец к губам. Он подмигнул, и в этот момент стало совершенно неважно, к чему еще попытается прицепиться торговец.

Господир Иртар привередничал, ругая разные по цвету пробки, но к качеству состава у него претензий не было. Значит, не было и оснований сбрасывать цену, хоть он и пытался. Я стояла на своем, выполняя инструкции магистра Форожа и не уступая ни на медяк. Лорд Адсид молча наблюдал за ожесточенной схваткой за деньги и явно находил ее занимательной. Взгляд у него был веселым, на губах играла улыбка, он одобрительно кивал, когда я в очередной раз не поддавалась напору торговца.

Наконец, ворчащий господин Иртар достал кошель, отсчитал монеты, ровными столбиками вставшие на столе. Коробки с зельями заняли свое место в коробе, а пожилой эльф потер сухие ладони:

– Давно не получал такого удовольствия от торга! Магистр Форож обычно сдается и уступает. Надеюсь, он скоро поправится. Иметь дело с ним выгодней для кошелька, хоть и не так интересно.

– Вы сегодня проявили себя с новой стороны, – заметил лорд Адсид, когда торговец ушел. – Не думал, что вы можете быть такой непоколебимой. Приятный, хоть и неожиданный поворот.

– Я не могла подвести магистра Форожа, – я пожала плечами, даже не пытаясь скрыть, как польстила мне его явная похвала. – Он дал мне четкие инструкции.

– Какое совпадение, – скупо улыбнулся мужчина. – Мне тоже.

С этими словами он подошел к аккуратным столбикам монет, отсчитал пятьдесят золотых и красноречиво придвинул их мне.

– Это чистая прибыль университета. И она ваша, ведь вы выполнили заказ, – пояснил ректор.

– Так много? – выдохнула я.

– Теперь вы понимаете, сколько зарабатывают опытные алхимики в столице? – чуть склонив голову к плечу, лорд Адсид внимательно меня рассматривал.

Я кивнула. Так его слова о том, что мама в месяц могла требовать три сотни золотых, превратились из заманчивого миража в реальность.

– Господин Иртар – весьма интересная личность, – поменял тему собеседник, избрав такой тон, словно обсуждал формулу простого заклинания. – Он может поставить все. Даже запрещенные ингредиенты, хотя при общении с непроверенными покупателями, разумеется, будет значительно принижать свои возможности. Суммы за редкие или запрещенные ингредиенты, конечно, затребует внушительные, но безопасность того стоит. В случае сотрудничества с этим эльфом можно быть уверенным в том, что надпись на этикетке соответствует содержимому склянки.

– Неужели так много подделок? – искренне поразилась я.

– Чем реже ингредиент, тем больше, – лорд Адсид пожал плечами.

Он держался отстраненно, будто не было долгого и доставившего нам обоим удовольствие общения в этом кабинете. Закрадывалась мысль, что сиятельный ректор жалел об излишне откровенном разговоре и теперь подчеркивал недопустимость сближения. Иначе к чему этот деловой тон?

Я не понимала, чем именно вызвана такая перемена в отношении, и чувствовала себя незаслуженно наказанной. Словно сказала глупость, ненароком обидела и даже не заметила этого. В сердце стало пусто и горько, будто от дыма тлеющих осенних листьев.

– Магистр Форож сказал, вы знаете, как правильно заполнить документы о заказе.

Вопросительно приподнятая бровь, бесстрастный тон, серьезный взгляд главы древнего рода. Кивнула, не сводя глаз со ставшего неожиданно далеким мужчины.

– Я пару раз заполняла такие бумаги.

Ответ прозвучал тихо, но твердо. Нельзя показывать, что неожиданно возникшая отчужденность меня обижает.

– Уверен, вы отлично справитесь, – приободрил он и, обозначив почтение легким кивком, собрался уходить.

– Лорд Адсид, – окликнула я, ещё не догадываясь даже, о чем говорить после. Только знала, что не могу его отпустить, что все испортится, если он уйдет вот так!

Он повернулся, на лице отразился намек на удивление.

– Лорд Адсид, мне нужен ваш совет, – пролепетала я, чувствуя, как тревожные удары сердца разбивают остатки моей решимости.

– Думаю, если у вас возникнут трудности с заполнением ведомости, вам стоит подождать возвращения магистра Форожа, – ответил он.

– Дело не в ведомости, – я качнула головой и потупилась, не в силах выносить взгляд сиятельного ректора, вынужденного тратить драгоценное время на непутевую студентку.

Слова позабылись, мысль спросить о повторяющихся снах теперь казалась исключительно глупой. Просто вызывающе глупой! Но другая тема, которую тоже можно было бы обсудить с лордом Адсидом, не придумывалась…

Молчание затянулось. Стало напряженным. Неловкость и злость на себя, на собственную нерешительность росла так быстро, что от стыда и собственной беспомощности щипало глаза.

Лорд Адсид вздохнул, сделал ко мне пару шагов.

– Госпожа Льяна, я чувствую, что вас эта тема действительно беспокоит. Как ваш магический опекун, я должен знать, в чем дело.

Его голос прозвучал спокойно, ровно. Так, будто усталость и желание уйти поскорей мне померещились.

– Мне снятся одни и те же сны. Одинаковые, – выдохнула я, так и не осмелившись посмотреть на ректора.

– У всех бывают страхи и переживания. Это естественно, что они воплощаются в похожих снах, – терпеливый магистр постарался ответить так, словно мои беспочвенные переживания нисколько его не раздражали.

– Но мои сны сбываются, – разглядывая родовой перстень Адсид, возразила я.

– Что? – после недолгой паузы переспросил собеседник. В голосе слышалось удивление и оцарапавший душу скепсис.

Я кивнула и пробормотала:

– Мои сны сбываются.

– Тогда это и в самом деле стоит обсудить подробней, – по-деловому серьезно заключил магистр.

Он жестом пригласил меня сесть в кресло алхимика, дотронулся до моего плеча. Легкое прикосновение, приятное, ободряющее. Я даже осмелилась поднять голову и посмотреть на лорда Адсида. Он выглядел сосредоточенным, хмурым, но, казалось, сомнений в моей правдивости у него не возникло. Стало спокойней, светлей, я вновь почувствовала оберегающий меня янтарный дар, его медовое тепло. Отвести взгляд от красивого лица стоящего рядом мужчины было сложно, а желание поблагодарить за неравнодушие ко мне и моей судьбе я не облекала в слова только из боязни опошлить сердечную признательность. За меня говорила моя магия, тянущийся к лорду Адсиду дар.

Сиятельный эльф повернулся ко мне, посмотрел в глаза – и время остановилось. Меня заполонили эмоции. Спутанные собственные и не менее неясные его. Моя робкая надежда, что все будет, как недавно, что он не станет больше отталкивать меня, перекликалась с его… растерянностью. Другого определения его главенствующему чувству я не находила.

Несмотря на всю неразбериху и скомканность переживаний, наша недолгая связь взглядов и магии оставила приятный след. Даже то, что лорд Адсид резковато убрал руку с моего плеча, не испортило послевкусия.

– Прошу, присаживайтесь и рассказывайте, – ректор прокашлялся, как-то суетливо занял гостевое кресло.

Я смущенно поправила платье, села на указанное мне место магистра Форожа. Чувствовала себя неуютно из-за того, что массивный стол с высокими стопками непроверенных работ и журналами успеваемости стал непреодолимым препятствием между нами.

Ректор задавал вопросы таким образом, что утаить даже мелочи было бы очень сложно, возникни у меня такое желание. В меру напористый, но все же терпеливый лорд помогал вспоминать подробности.

В какой-то момент, рассказывая о человеке с красным медальоном, я подумала, что наша беседа походила на допрос. Вероятно, Верховный судья так же дотошно расспрашивал подозреваемых и свидетелей. Но даже это сравнение против ожидания не вызвало неприятия. Я знала, что он действует в моих интересах, не причинит вреда и не желает обидеть. Приятное ощущение…

Лорд Адсид, в задумчивости почти касаясь губами согнутого указательного пальца левой руки, сосредоточенно делал пометки. Οн соединял записи о моих снах с событиями, пытался выявить зависимости. На меня не смотрел, а его листок из-за большого числа стрелочек казался детской картой с описанием пути к сокровищу.

– То, что вы рассказали, довольно странно, – вынес он, наконец, вердикт, прервав долгую и уже постепенно становящуюся неприятной тишину.

Сцепив руки на столе, я молчала и напряженно ждала продолжения.

– Как вы знаете, по воле Великой порой появляются особенные дары. Дары Видящих и дары Пророка, – крутя в пальцах карандаш, начал объяснять ректор. – Это сильные дары, способные видеть настоящее и будущее. Дары, способные изменять судьбы стран.

Он вновь умолк, все еще не глядя на меня, постучал карандашом по тыльной стороне ладони и решительно его отложил.

– Я помню рассказы леди Арабел о том, как просыпался ее дар. Ваши сны очень похожи на пробуждение такого особенного волшебства. Но я помню и то, что читал о Пророках, Видящих и их семьях. Ваш случай не объясняет ни одна закономерность!

Лорд Адсид переплел пальцы, поглядывая на листок с пометками.

– Видящие способны понять истинную подоплеку вещей, неясные взаимосвязи, почувствовать, что движет другими. Видящим в трансе по-особенному открывается настоящее. Пророки видят будущее как уже свершившееся, как собственные воспоминания. Четко, без искажений, но и без эмоций. Считается, что Пророки способны также видеть и настоящее, даже происходящее на значительном удалении.

– Я вижу будущее, – тихо вставила я.

– Верно, – задумчиво кивнул магистр. – С одной стороны, это хорошо. С другой – очень странно. Χорошо это потому, что вы определенно не Видящая. Во-первых, потому что Видящих не может быть одновременно две. Во-вторых, они, как вам наверняка известно, бесплодны. Такая особенность дара сделала бы вас непригодной для брака, хоть и открыла бы другие перспективы.

Я молча согласилась. Действительно, история знала шестерых Видящих, но ни у одной из них не было детей.

– Странность в том, что и к Пророкам вас причислить нельзя, – продолжал лорд Адсид. – Пророки, как и Видящие, обладали десятками, если не более развитыми дарами. Все летописи характеризуют их как исключительно сильных магов, прекрасно контролирующих свое волшебство. Вы пока не «исключительно сильный маг», хоть и перспективный. А ваше умение владеть даром нуждается в совершенствовании. Надеюсь, вы не обидитесь, – уголок его рта приподнялся в намеке на улыбку. – Вам нужно очень много работать над собой, чтобы лет через двадцать уметь все то, что Пророки и Видящие умели в вашем возрасте.

– Не обижусь, – покачав головой, заверила я. – Знаю, что научиться предстоит многому. Но это меня радует, а не обижает.

Лорд Адсид скупо улыбнулся, одобряя мой настрой.

– Вы упомянули какие-то закономерности, – осторожно напомнила я.

Он кивнул, встретился со мной взглядом и продолжил:

– История знает семерых Пророков. Все были мужчинами. Пятеро из них принадлежали к одной семье, дар передавался через поколение, слабел, а потом истощился. Такую преемственность дара проследить на примере других Пророков не удалось. Один из них погиб до того, как успел зачать потомка, родственники последнего Пророка уехали из империи Терон задолго до ее падения. Их следы затерялись.

Собеседник неопределенно пожал плечами, развел руками.

– Можно было бы предположить, что вы – новый Пророк, первая в своем роду. Но вы не десятка. Вы, если будете упорно работать и развиваться, возможно, станете ею. В то же время дар видеть будущее вы не унаследовали. У вас в семье нет магов с врожденным даром выше семерки, а господин Нальяс, отец вашей матери, вообще был почти лишен магии.

Я в последний момент прикусила язык и не сказала, что магические способности дедушки на момент поимки и описания дара работорговцем были заблокированы. Поэтому во всех бумагах сохранилась неправильная магическая тройка. Но говорить даже лорду Адсиду о магической десятке дедушки Нальяса, не посоветовавшись с родителями, я считала неверным.

– Новые особенности вашей магии очень странные, – подвел черту ректор и, ободряюще улыбнувшись, пообещал: – Я постараюсь в ближайшие дни узнать больше.

– Вы посоветуетесь с леди Арабел? – предположила я.

– Да, – кивнул он. – И с ней тоже. Но нужно выбирать советчиков очень осторожно, иначе о новых характеристиках вашего дара раньше времени прознают господа драконы и возможные женихи. Вы и без того интересны решительно всем.

Лорд Адсид весело подмигнул, поднялся.

– Заполните ведомость, это важно. Сложности возникнуть не должны, потому что магистр Форож держит документацию о покупках ингредиентов и продажах готовых зелий в порядке. Вечером, надеюсь, вы не откажетесь поужинать со мной? В шесть?

Я смотрела на обаятельного и чудесно близкого мужчину, радовалась тому, что отстраненность сиятельного ректора исчезла без следа. Приглашение нравилось мне не меньше перемен, и я даже не пыталась это скрывать.

– Конечно, не откажусь, – улыбаясь, ответила я.

Он легко поклонился, забрал со стола листок с заметками и ушел, простившись до вечера.

ГЛАВА 31

Меня не огорчили ни назойливость однокурсниц, жаждавших моего общества, ни мелочная придирка магистра Тассия, хотевшего снизить мне оценку, но вовремя вспомнившего, что это в сложившихся обстоятельствах может быть недальновидно. Не расстроила и необходимость потратить силы и время на дипломатию и написать вежливый отказ лорду Такенду. Не смутил настороженный, полный скепсиса и подозрительности взгляд, которым окинул меня университетский почтальон, когда прочитал имя адресата на конверте.

Ничто, решительно ничто не могло испортить мне настроение.

На сердце было светло и легко, я то и дело поглядывала на часы и предвкушала прекрасный вечер в обществе лорда Адсида. Стоя перед зеркалом, оценивала новое платье, перевитую зеленой лентой и уложенную вокруг головы косу. Еще я думала, что стоит последовать совету сиятельного опекуна и купить себе пусть недорогое, но украшение. Даже жалела, что золотого жука не вернут – он хорошо смотрелся бы в неглубоком вырезе.

Лорд ректор ждал меня, ужин был уже сервирован, горели свечи, приглушенный свет кристаллических ламп делал просторный кабинет уютным и теплым. Беседа текла непринужденно, а ее темой вновь стало искусство.

Прислушиваясь к едва ощутимым эмоциям лорда Адсида, я постепенно убеждалась в том, что он действительно получал удовольствие от общения со мной. Все его комплименты были искренними, он говорил от чистого сердца, когда отмечал, что я очень неплохо знаю классическую литературу. При этом он ни разу не сказал, что такой уровень знаний удивителен для бывшей рабыни. Ни разу.

Магистр Форож, как и другие преподаватели, временами позволял себе подобные замечания. Такие слова всегда звучали уважительно, и, думаю, вряд ли кто-нибудь догадывался, как на самом деле оскорбляло меня это подчеркивание былой ущемленности в правах и возможностях, былой ущербности.

Тактичность и открытость лорда Адсида выглядела совершенно естественно, что хорошо чувствовалось в сравнении с поведением лорда Цорея. Будущий глава рода Татторей опасался меня чем-то задеть и осторожно подбирал слова. Это было особенно заметно на первых порах, потом впечатление сгладилось, но не исчезло.

Подмечая отличия, невольно задумалась о том, как со мной будет общаться принц Зуар. Никто ведь не делал тайны из того, что моя семья еще два года назад была в рабстве. До первой встречи с Εго Высочеством я думала, участие бывшей рабыни в отборе его оскорбит. Но знакомство в оранжерее показало, что я ошибалась. Принц Зуар, казалось, нисколько не переживал из-за происхождения возможной невесты.

Ужин подходил к концу, бокал изысканного вина пьянил ровно настолько, чтобы ушли догадки о целях, с которыми меня пригласил Шэнли Адсид. Я приняла как приятную данность, что сама наслаждаюсь его обществом и надеюсь, ему моя компания нравится не меньше.

Собеседник бросил короткий взгляд на рабочий стол, но решил обсуждать дела за обеденным.

– Я должен признаться в новом неумышленном зачаровании, – Шэнли Адсид смотрел мне в глаза и вовсе не казался расстроенным, скорей уж настороженным. – Сегодня в кабинете магистра Φорожа я хотел вас приободрить перед разговором о снах.

– У вас получилось, – улыбнулась я.

Может, так влияло вино, возможно, дело было в том, что даже воспоминание о кратком единении даров я считала совершенным и прекрасным. Поэтому не видела в случившемся ничего плохого.

– Госпожа Льяна, – он чуть подался вперед, взгляд стал цепким, – кажется, вы не поняли, что тоже зачаровали меня.

От удивления я растеряла слова и несколько долгих мгновений глупо и беспомощно хлопала глазами.

– Как можно зачаровать кого-то и не заметить этого? – выдохнула я, наконец.

– Не знаю, – ответил он, и видно было, что лорд не лукавит. – Я сам не понял, что происходит, пока не увидел свечение. Вынужден признать, что идея соединить несколько формул «Семейного спокойствия» в одну дала неожиданный побочный эффект.

– Но вы все ещё не видите причин для беспокойства? – уточнила я.

– Пока нет, не вижу, – он отрицательно качнул головой и с усмешкой добавил: – Но у нас с вами может получиться интересная научная работа.

– Только, боюсь, она больше заинтересует светские хроники, чем «Магический вестник», – скептически заметила я.

Лорд Адсид рассмеялся:

– Вполне возможно. Тут я с вами соглашусь, – он кивнул и продолжил серьезней. – Насколько я понимаю, взаимное зачарование происходит не при обычном касании. Тут важен эмоциональный фон. «Семейное спокойствие» срабатывает так, когда хочется утешить, поддержать, и при этом зачарование не отражается на резерве. Любопытный эффект. Нужно будет понаблюдать.

– А как вы почувствовали, что я вас тоже зачаровала? – легкий хмель придал мне храбрости, иначе не отважилась бы спросить.

– Трудно объяснить, – он пожал плечами, обезоруживающе улыбнулся. – Я просто почувствовал.

Я знала, что он скрытничает, но настаивать не решилась. Тем более лорд Адсид заговорил о другом.

– Не знаю, как ваш отец относится к тому, чтобы стать личным охранником какого-нибудь лорда, поэтому быть активным посредником в таком вопросе я пока отказался. Но, думаю, вы в скором времени получите письмо от леди Сифгис.

Видя мое молчаливое недоумение, лорд ректор пояснил:

– Ее тревожит безопасность племянника со стороны мужа. Он весьма успешный торговец, а с некоторых пор считает, что водить караваны на север через пустыню должно быть выгодней, чем брать товары у перекупщиков.

Я пожала плечами:

– Думаю, он прав. Стоимость эликсиров, сделанных в приграничье из трав пустоши, увеличивается в десять раз из-за одной лишь перевозки по спокойному королевству.

– В десять раз? – вскинул бровь лорд Адсид. – Неплохая наценка.

– Это только на эликсирах, на сырье наценка меньше, – заверила я. – Но нужно учитывать, что торговцы тратятся на содержание лошадей, повозок, на ночлег по пути, на телохранителей, на ввозные пошлины и несут другие расходы.

– Здесь вы тоже правы, – согласился собеседник. – Но, зная лорда Оссерта, предполагаю, он все просчитал. Он дотошен в таких вопросах.

– Лорд Оссерт? – переспросила я. – Владелец кристаллических шахт на севере?

Ректор кивнул:

– Да. Знакомое имя?

– Думаю, отец согласился бы у него работать, – осторожно предположила я. – Если это тот самый лорд Οссерт, который закрыл невыработанные шахты, узнав, что из-за растущей в штольнях плесени рабочие теряют слух.

– Это тот самый лорд Оссерт, – улыбнулся магистр.

Я задумалась о таком возможном работодателе для отца. Открывавшиеся в моем воображении перспективы были очень даже неплохими. Учитывая репутацию лорда Оссерта, догадывалась, что он платил бы достойно. Светлое чувство крепнущей уверенности в том, что отцу повезет найти действительно хорошее место, грело сердце, успокаивало и воодушевляло.

Вновь глянув на лорда Адсида, в который раз поняла, что он внимательно меня изучал. Οпять мелькнула мысль, что он и этим вечером не блокировал мои эмоции, хотя, несомненно, мог.

– Знаете, меня все больше интересует, кто же помог вашему отцу развить семерку до восьмерки, – опекун задумчиво нахмурился. – Сделать это самостоятельно, без книг и наставников практически невозможно… Поднять четверку до пятерки – да, бывает. Но семерку до восьмерки, – он скептически поджал губы, покачал головой, – нельзя.

Лорд Адсид был совершенно прав, но признавать это я не торопилась. Не хотела даже упоминать дедушку Нальяса и потому ответила уклончиво:

– На свете нет ничего невозможного. Все же отец боевой маг, пограничник. Пустыня дала много возможностей совершенствовать навыки.

Такое объяснение лорда Адсида не удовлетворило, но он сделал вид, что пока принимает его.

На этом ужин закончился, мы простились, и я в приподнятом настроении пошла к себе.

На полочке в прихожей ждало письмо от лорда Такенда, но я не стала читать и постаралась как можно быстрей забыть о нем. Не хотелось портить мыслями о кедвоском аристократе прекрасный вечер.

Немного беспокоило, что лорд Адсид, пусть и мимоходом, упомянул дедушку Нальяса. В разговоре о силе даров становилось ясно, что магическая тройка моего родственника кажется ректору странной. Οн, это было совершенно очевидно, не знал правды. Хотя, положа руку на сердце, следовало признать, что правду об эльфе без воспоминаний не знал никто. Но все же меня не покидало ощущение, что тайны дедушки Нальяса – не те секреты, которые следует тревожить.

Утро началось с приятных новостей. По дороге на завтрак я столкнулась в коридоре с университетским почтальоном, тот окинул меня долгим оценивающим взглядом, а потом вручил три письма. Два из них были от родовитых семейств Кедвоса. На одном красовался герб Татторей, второе прислала леди Сифгис. А вот третье письмо, необычно украшенное нежно-голубой лентой, продетой в прорези конверта, несказанно удивило меня пламенеющим цветком.

– Вам с недавних пор стали писать очень влиятельные персоны, – пожилой человек недовольно поджимал губы. – Очень подозрительно. Кажется, вы впутались в какую-то мутную историю! Думаю, стоит сказать об этом лорду ректору.

– Обязательно скажите, – с беспечной улыбкой разрешила я и тем бессовестно разбила все мечты почтальона о взятке за сохранение тайны адресатов. – Его порадует ваша наблюдательность.

Положив конверты в сумку, я провела пальцем по ленте. Атлас ласкал кожу, вспомнилось тепло руки Его Высочества, обращенные мне слова… Выходит, он искренне мною заинтересовался, раз теперь, до свидания, оказывает знаки внимания. Очень лестно.

О кареглазом принце я думала за завтраком, представляла его лицо. Мне даже казалось, вишневый пирог пахнет миндалем, как духи принца Зуара. Красивое имя, твердое, подходящее этому юноше, будущему королю.

– Ты сегодня какая-то мечтательная, – пихнув меня локтем в бок, заявил Падеус. – Ты хоть слово из того, что я рассказывал, слышала?

– Слышала, – заверила я, спешно припоминая, о чем же говорил сегодня друг.

– Почти поверил, – хмыкнул он и ошеломил вопросом. – Принц или Цорей?

Я на мгновение замерла с приоткрытым от удивления ртом. Все же Падеус бывает поразительно бестактным!

– Алхимия! – с вызовом пресекла я попытку лезть с такими вопросами.

Он рассмеялся, чуть не расплескав чай. Наблюдая, как юноша ставит чашку, случайно увидела лорда Цорея. Он странно смотрел на Падеуса, выглядел огорченным. Наверное, и в этот раз хотел бы позавтракать вместе, но не успел меня перехватить.

Может, зарождающаяся симпатия к нему заставляла меня так думать. Но создавалось впечатление, что лорд Цорей постепенно начал ухаживать за мной не из-за перспективной восьмерки. А потому, что я ему и в самом деле нравилась.

Завтрак закончился, говорливый Падеус с друзьями оказался прекрасным защитником от окликнувших меня однокурсниц. Бросив девушкам, что я обещала дать ему списать часть домашнего задания по рунам, он решительно взял меня за руку и потянул к выходу из столовой.

– Вот же змеюки, – прошептал он, неприязненно поглядывая назад.

– Ты не веришь в бескорыстную женскую дружбу? – хмыкнула я.

Падеус задумчиво нахмурился:

– «Бескорыстная», – медленно выговорил он, будто пробовал слово на вкус, – «женская»…. «дружба».

Он замолк, рыжие брови почти сошлись на переносице.

– Нет, прости, – вынес он вердикт. – Говоря алхимическим языком – несочетаемые элементы.

Шутки Падеуса и разговоры о рунах отвлекали так, что я и думать забыла о Его Высочестве Зуаре. Тем ярче были воспоминания о нем, о звуке его голоса, когда я открыла сумку и, потянувшись за тетрадью, задела рукой атласную ленту.

Волной нахлынуло волнение, желание встретиться поскорей, увидеть принца рядом с собой. Странное, неожиданно сильное и приятное томление ускорило сердце, опалило щеки. Покусывая губу, я пыталась сосредоточиться на лекции, но, бездумно записывая за преподавателем формулы, жалела только о том, что не умею рисовать. Очень не хватало портрета красавца полудракона!

С трудом дождавшись перерыва, сказала Падеусу, что занятие по рунам пропущу, и торопливо выскочила из лекционного зала одной из первых. Не терпелось прочесть письмо принца, занимавшее все мои мысли.

Дверь в мою комнату со щелчком закрылась. Прислонившись к ней спиной, я суетливо отбросила большой клапан сумки, выхватила лежащее между тетрадями письмо. Лента холодила пальцы, дорогая плотная бумага с тисненым рисунком вокруг моего имени была приятно бархатистой на ощупь. Конверт открывался непривычно – с боку, а голубая лента служила не только изысканным украшением, но и переплетом.

Читать я долго не отваживалась. Не знала, чего ждать, что сама хочу там увидеть. Поборов нерешительность, дрожащими пальцами открыла конверт.

Почерк Его Высочества был интересным. Буквы с хорошо выраженными вертикальными линиями кое-где украшали завитки, а точки над буквами в исполнении принца стали галочками.

Само письмо меня поначалу разочаровало. Я ждала комплиментов и огорчилась, не увидев их. Позже пришла здравая мысль о том, что Его Высочество не мог себе позволить разбрасываться лестными словами, чтобы не оказаться в уязвимом положении. Если бы он писал, например, леди Сивине, а Видящая потом ее бы не выбрала, княжна устроила бы скандал. Γромкий, долгий и неприятный для всех вовлеченных.

Перечитывая послание принца, я наслаждалась избранным тоном. Спокойным, дружелюбным, без намека на уничижительное отношение, с которым мог бы относиться принц рабовладельческой страны к бывшей рабыне.

Его Высочество заверял, что рад знакомству, даже вспомнил мои слова во время беседы в оранжерее и польстил этим невероятно. Но на самом деле он писал мне, чтобы уточнить время и место свидания.

Принц предлагал, если погода позволит, прогуляться по набережной, потом посидеть в какой-нибудь чайной, а после, побродив по живописным улочкам расположенной на острове посреди реки деревеньки, поужинать в аролингском посольстве.

Мне очень понравилось, что заботу о том, как пройдет этот день, принц взял на себя. Я в столице видела немного, в «деревне сувениров» давно хотела побывать, но не могла себе позволить транжирить деньги, покупая билет на паром. К тому же в моем случае смысл в поездке на остров отсутствовал. Только подразнила бы себя множеством красивых вещей, которые не могла приобрести.

Письмо Его Высочества стало отличным лекарством от выверенных, сдержанно холодных комплиментов лорда Такенда. Светловолосый дворянин ещё не знал о моем отказе, когда сочинял письмо, поэтому на лестные слова не поскупился. Среди прочего он назвал мою красоту аристократической, и сердце екнуло от противной мысли, что за прошедшие дни лорд Такенд все же добрался до документов, подтверждающих мое знатное происхождение. Это письмо порадовало только тем, что не требовало ответа.

Адресованное мне послание леди Сифгис и в самом деле было тем самым письмом с предложением работы, о котором говорил лорд Адсид. Выражения она подобрала очень дружелюбные, не допустив при этом покровительственных интонаций. Мне отчего-то думалось, мать леди Сарэт писала так, пытаясь загладить вину дочери, участвовавшей в заговоре леди против меня.

Эту навязчивую мысль только укрепило послание от матери леди Цамей. Высокородная эльфийка сочувствовала мне, ведь в такое полное тревог время перед последним испытанием я осталась одна. Без поддержки близких. Очень прозрачно намекнув на то, что одобряет мои дружеские отношения с ее сыном, аристократка пригласила меня встретиться в чайной с ней, леди Сифгис и обеими участвующими в отборе невест девушками.