Текст книги ""Фантастика 2024-87". Компиляция. Книги 1-20 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Смекалин

Соавторы: Вячеслав Рыбаков,Андрей Скоробогатов,Сергей Якимов,Василий Криптонов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 98 (всего у книги 350 страниц)

Глава 5

Подъехать договорились спустя час, уже затемно.

Усадьба Голицына-младшего с каждым посещением становилась всё краше и ухоженней. Горели изящные фонарики, вагончиков рабочих было уже значительно меньше. Вдоль участка вырос нормальный кирпичный забор, несколько новых хозяйственных построек, а внутри усадьбы оставалась только отделка.

Нас проводили в уже знакомую не то кальянную, не то чайную, где меня встретила достаточно большая компания: оба Голицыных, старший и младший, а также незнакомый коренастый мужик лет сорока – с достаточно обычным, не запоминающимся лицом…

Но лицо это показалось мне смутно знакомым, а аура, исходившая от него, выдавала сенса сравнимого со мной по силе. Он расплылся в улыбке, вместе с остальными горячо пожал руку:

– Эльдар! Рад снова увидеть – уже в новом статусе. Да, возмужали, возмужали… И не только внешне. Ещё больше на отца похож. Разминулись, получается, в Новобессарабии?

Только после последней фразы я догадался, что это Пунщиков – коллега и бывший начальник моего отца, которого я, по-видимому, наблюдал в детстве.

– Ян Яковлевич! Да, не ожидал вас увидеть.

– Я тут с коротким визитом, – кивнул он. – Скоро снова будут ждать дела.

– Собственно, у нас выдался очень хороший повод собрать часть нашего отделения, – кивнул Эрнест Васильевич. – Предлагаю выпить за встречу.

Пили мы, разумеется, чай – был ли кто из хозяев заядлым трезвенником, либо же так полагалось на подобных встречах – я не стал уточнять. Чай, впрочем, был чудесным – с какими-то местными травами и цитрусовыми нотками.

– Итак, пока к нам присоединился юноша, вопросов на повестке два. Покупка участка Эльдаром Матвеевичем – это чуть позже, это его право. Сперва – об обязанностях. Ян Яковлевич, изложите.

– Как вы уже, наверное, поняли, значительная часть нашего крыла Общества официально трудится в Поволжско-Уральском газовом картеле. Это удобно в связи с обширной заграничной деятельностью организации. При этом нам, Эльдар Матвеевич, стало известно, что у вас весьма высокий навык врачевательства…

– Ну, не такой уж и высокий, – на всякий случай сказал я.

– Нет, не прибедняйтесь, – сказал Леонард Эрнестович. – Мы изучили факты применения вами врачевательства – очень, очень эффективно.

– С хорошим знанием анатомии, – добавил Голицын-старший. – Давно не видел, чтобы так грамотно сращивали костную ткань. Где так научились?

Разумеется, я мог бы пояснить, что в иных мирах в чуть более поздних эпохах мне приходилось иметь дело с полевыми наноботными принтерами и робоаптечками, достающими костные осколки из пулевых отверстий и сращиващими их на бегу. Но предпочёл соврать:

– Интересовался в детстве. Читал в сети. И в период учёбы в университете проходил неплохой курс первой медицинской помощи.

Ответ, кажется, все удовлетворил. Голицын-младший кивнул:

– Лекарский навык очень редкий даже среди членов Общества. Вы же в курсе, наверное, что лекарей выгребают в офицерские госпитали или частные клиники. Всего в нашем крыле на триста адептов около тридцати с таким навыком.

Продолжил его отец:

– Поэтому периодически мы будем просить вас оказать нам услугу. За хорошее вознаграждение.

– Наверное, я не против, если это послужит пользой делу.

– И начнём мы… с простой, и, в то же время, весьма деликатной просьбы, – завершил Пунщиков. – Один из лаборантов, находящихся в моём подчинении, столкнулся с проблемой… Лаборант, несмотря на низкий чин в иерархии Общества, занимается очень серьёзными делами. Командировка ожидается короткой, в пределах одних суток. Операция – достаточно простой… Вознаграждение – две тысячи. Правда – не вполне официально. Подробности скажут на месте.

Отказываться от такого лёгкого заработка было бы глупым, но я на всякий случай заметил.

– И вам, подозреваю, известно, что я как раз нахожусь в вынужденном отпуске…

Отец с сыном переглянулись, усмехнулись:

– Вы же понимаете, что нам не составит труда утрясти этот вопрос, если вы так жаждете вернуться к рабочим обязанностям.

– Нет-нет. У меня хватит дел на следующий месяц.

– В таком случае… не угодно ли будет вам завтра совершить поездку?

– Куда именно?

– На южные рубежи метрополии. На Черноморское побережье.

Думаю, у жителя большинства Ветвей, в которых есть Россия, СССР, различного рода Московские Республики и тому подобные образования, фраза «на Черноморское побережье» вызывает самые приятные ассоциации. Недолго думая, я согласился.

Пунщиков тут же сделал короткий звонок, достал планшетный рихнер – надо сказать, редкость, которую я видел всего пару раз – затем мы выбрали рейс, и мне тут же оплатили билет на дворянский класс.

– Теперь – к первому вопросу нашего, скажем так, заседания… Регистрацию вашего участка мы запустим завтра же утром, можете попросить вашего камердинера подъехать для оформления бумаг… Ключи и прочие формальности пока не готовы, но к вашему приезду, думаю, всё будет в порядке.

Мой накопительный вклад значительно поуменьшился:

'Платёжный счётъ: 505 ₽ 10 коп.

Накопительный счётъ: 4190 ₽'

Выспаться не удалось. Первый раз за многие месяцы мне предстояло лететь одному – страха, разумеется, никакого не было, но ощущение было несколько позабытым. К тому же, лёгкого волнения добавляло ожидание нового долгожданного участка.

Рейс был до Адлера – более привычный мне Сочи здесь являлся его городом-спутником, а сам Адлер располагался чуть западнее по побережью. Граница с Закавказской Социалистической Федерацией также проходила чуть ближе, я заметил это на подлёте к аэропорту: с нашей стороны всё побережье сияло от огней отелей и городских кварталов, с их же – наоборот, казалось почти пустым, зато в море светили фонариками десятки рыбацких лодок.

Искать долго не пришлось, в зале прилёта меня встретил сухой, представительный господин с табличкой «ЦИММЕРЪ», напечатанной зачем-то золотой краской. Смуглый, с короткими усами, в стильном лёгком пиджаке. Он пожал руку и предложил:

– Прошу.

Сначала я подумал, что он камердинер, но приблизившись ощутил силу. Мы проследовали на стоянку, откуда на меня пахнуло утренним душным зноем. Уселись в машину – только тогда я заметил, что машина с посольскими номерами. Не то сербскими, не то греческими.

– Прошу прощения, вы не представились? – только тогда сообразил спросить я.

– В этом нет нужды, – хмыкнул он. – Мне сказали, что вам можно доверять, но я нахожусь под маскировкой, дабы не бросить тень на мой род. Раз вы меня не узнали – думаю, этого достаточно.

Про «рода» чаще всего говорили дворяне титулованные, а то княжеской крови. В пользу этого также говорило то, что ему было крайне неуютно одному – люди подобного статуса редко ходят без охраны.

– К вам следует обращаться «ваше сиятельство»? – догадался я.

Он приоткрыл дверцу и пристально разглядел меня – с некоторым подозрением.

– Знаете… я думал, что вы несколько… опытнее. Конечно, наши братья из Общества не могли меня обмануть. И понимаю, что дело не терпит отлагательств, но я бы предпочёл доверить мероприятие несколько более зрелому господину, чем вы.

Я пожал плечами.

– Если вы чем-то недовольны – я готов развернуться и уйти. Не скрою, гонорар меня заинтересовал, но если вас что-либо не устраивает, то я могу сейчас же направиться в кассам и приобрести билет.

– Ладно, – кивнул он. – Вы выглядите рассудительным. Можете называть меня… Арсен. Да, давно меня не называли по имени. И машину я один давно не водил…

Некоторое время он достаточно неуклюже разбирался с зажиганием, бормоча что-то на малознакомом языке.

– Могу повести, в принципе, – предложил я.

– Нет, это не требуется. По правде сказать, мне это даже приятно.

– Итак, какого рода проблема? В чём ваше заболевание?

Мы наконец-то поехали. Он криво усмехнулся.

– Хм… Заболевание не вполне моё. И не вполне заболевание.

– Тогда зачем я здесь? И куда мы едем?

Создавалось впечатление, что он не вполне хотел рассказывать подробности. Да уж, дело было более чем деликатное.

– На арендованную виллу.

– Я вижу, что обращение к братьям из Общества было вынужденной мерой?

Назвавшийся Арсеном поджал губы, кивнул:

– Мы приводили одного врача… традиционного, хирургического. Он задавал куда меньше вопросов, но в итоге… возникла некоторая загвоздка.

– Какого плана?

– Скажем так – проблема повторилась. Господи, да почему вы все такие любопытные! Чёрт!

Он напряжёнными руками держался за баранку автомобиля, стиснув зубы, и несколько резко давил на тормоза. Признаться, мне даже стало немного боязно по поводу его стиля вождения, а разговор загадками меня начинал утомлять. Но я не стал громко возмущаться и попробовал охладить пыл.

– Арсен, вы выглядите человеком, который умеет держать себя в руках. Вы должны доверять доктору. Расскажите всё, как есть.

Мы мчались по шоссе вдоль моря, которое периодически скрывалось за густыми лесами. Сочинский климат в этом мире почти не отличался от такового в иных мирах, разве что был немногим теплее – я наблюдал всё те же пальмы, те же цветущие заросли, те же эвкалипты у пансионатов.

– Я – весьма важное должностное лицо в… а, чёрт, ладно. В Прогрессивном Союзе. Возглавляю одну из комиссий. Княжеский род, как вы уже, наверное, поняли. Также я являюсь опекуном у своей племянницы… вашей ровесницы, девятнадцати лет…

Тут я несколько громко вздохнул. Кажется, я начал догадываться, к чему всё идёт.

Чёрт возьми, вот чем-чем, а абортом я вовсе не хотел бы заниматься. Конечно, я понимал, что мой навык лекарства рано или поздно мог привести меня в сферу гинекологии, и особых мук я по этому поводу не испытывал, но были вещи, которые впускать в свою зону профессиональных интересов точно не хотелось бы.

– Получается, Арсен, вы вступили с ней в кровосмесительную сексуальную связь, она находится в положении, и нужно…

– Что⁈ – рявкнул он, резко дёрнув за руль, и мы едва не врезались в столб.

– Хорошо, хорошо, я просто уточнил. Инцест лучше сразу исключить, а так мы быстрее продвинемся в нашем диалоге. Так что случилось?

– Что вы себе позволяете⁈ Да как вы!… Как вы вообще могли такое подумать⁈

– Знаете, я, конечно, выгляжу молодым. Но уже повидал разного дерьма достаточно, чтобы предположить самые мерзкие варианты того, чем мне предстоит заниматься. Ваше сиятельство, приношу глубокие извинения за нанесённое оскорбление, уверяю, совсем не хотел очернить вас. Разговор конфиденциальный, и…

– Проехали. Вот знаете, чем я люблю Общество, так это тем, что мы здесь можем наплевать на разного рода политес и разницу в статусе. Не представляете, что бы я сделал, если бы мне подобное заявил какой-нибудь парнишка из числа подчинённых, да… Или районный докторишка. Мы приехали.

Достаточно резко свернули с шоссе, прокатились по узкой извилистой дорожке вдоль высоченных заборов, над которыми нависали балконы внушительного вида особняков.

Заскрипели ворота, вилла распахнула свои объятия – зелень пальм, павлины на лужайке, десяток представительно вида машин…

И всего один одинокий дворецкий-мулат, подскочивший закрывать ворота.

– Штефан Михаэлевич, она пыталась… – начал он вещать через окно, но мой водитель перебил его, резко открыл дверь и едва не ударив по носу.

– Чёрт! Мы же договаривались, Драгомир!

Он прикоснулся к цепочке на шее, поводил головой – и преобразился. Лицо из смуглого славянина стало не то понтийско-кавказским, не то с примесью цыганской крови. Я попытался выйти, но он скомандовал:

– Сидите, сейчас, пару минут, – а затем снова обратился к дворецкому. – Выведи всех из спален, кроме Марии, в сад. Гостя я провожу сам.

Мы вышли из машины, и он скомандовал идти вдоль забора, по узкой тропе между изгородью.

– Если не затруднит, прикройте лицо. Постарайтесь по возможности, чтобы вас не заметили с соседних вилл фотошпионы.

– Папарацци, – вспомнил я слово из других миров.

– Что это значит?

– Да так. Один старый приятель, промышлял фотографированием развлечений итальянской золотой молодёжи.

– Сицилийской, надеюсь? Не хотелось бы думать, что хирург моей племянницы общается с кем-то из вражеского лагеря.

Благо, я сообразил, что не во всех мирах был великий итальянский режиссёр Федерико Феллини, и, соответственно, далеко не везде итальянское имя собственное перешло в международное имя нарицательное. В ходе диалога мы обошли виллу сбоку и нырнули в дверь для прислуги, к которой через забор шла узкая лестница откуда-то с горного серпантина.

У самого входа он развернул меня за плечи.

– Пожалуйста, проявите твёрдость. Что бы она не предлагала – постарайтесь её убедить и отговорить от разного рода глупостей. Я временно отлучусь.

– Без проблем.

Меня проводили в пустую кухню для прислуги, где уже был накрыт стол – острый кавказский суп вроде харчо, шашлык из неведомого зверя с лепёшкой. Хозяин дома вернулся, когда я уже перекусил и привёл себя в порядок.

Выглядел очень взволнованным.

– Что ж… она готова. О сути проблемы расскажет… самостоятельно. Прошу вас… потвёрже с ней, я разрешаю. Пожалуйста, не подведите, Эльдар Матвеевич.

Меня повела по анфиладе комнат служанка – милая кавказская старушка в белоснежном чепчике. Вид у неё был слегка осоловевший.

В одной из них на плечиках напротив трюмо висело шикарное свадебное платье, на десятке ящиков и столиков лежали элементы гардероба и косметические принадлежности.

И тогда я уже окончательно догадался.

– Оу… Значит, матримониальные дела.

– Да… накуролесила Мария Робертовна, – прошепелявила старушка.

Наконец-то дверь в спальню распахнулась. На кровати в одном нижнем белье сидела девушка – с распущенными волосами, в наушниках, уткнувшись в телефон.

Есть девушки красивые, а есть по-восточному красивые. Это такая особая, жгучая красота, намешанная со страстью и утрамбованная различными устоями и запретами.

А ещё и бельё было чёрное, кружевное, так и просящееся, чтобы его сняли. А ещё и грудь близкая к третьему размеру – или какая здесь классификация, ко «второму плюс». А ещё и с сенситивностью у неё всё было в порядке. В общем, будь я чуть более впечатлителен, и не будь моё сердце занято одной очкастой застенчивой особой в двух тысячах километров севернее – обязательно бы влюбился.

Но что-то мне подсказало, что влюбляться тут будет даже и не обязательно. В общем, мне предстояло держать оборону.

Старушка бесцеремонно выдернула из рук – почему-то захотелось сказать «мухарайку» – и всплеснула руками.

– Мария Робертовна, доктор пришёл, я же попросила одеть пижаму, ну что же вы так встречаете, ну что же делать?

Она наконец-то подняла глаза, одобрительно дёрнула резными бровками, вынула наушник из уха. Из динамика донёсся уже знакомый мне приглушённый мотив «абисса».

– Не «одеть», а «надеть». Ты забыла, у меня четвёрка по русскому? О, а ничо так доктор. Дядь не обманул. А ну-ка выйди, – она строго зыркнула на служанку.

– Но Мария Робертовна, я должна присутствовать, дабы убедиться, что… – залепетала бабушка.

– Выйди!! – властным, громким голосом скомандовала невеста.

Я почувствовал значительное течение силы. Чёрт возьми, и навык-то, навык совсем как у Нинель Кирилловны – только вот внешность совсем другая, практически полная противоположность. Старушка изменилась в лице, молча вышла из спальни и закрыла дверь.

Мария Робертовна встала, сладко потянулась, отпила воды из стакана на столике, а затем резким движением сдёрнула вниз трусики. Перешагнула, бодро пнула предмет гардероба куда-то в стену.

– Значит так. Раз дядь не обманул и прислал молоденького лекаря, как я просила – придётся согласиться. Только на моих условиях, ты понял, да-а?

– Озвучивай, – я кивнул и решил сразу перейти на «ты».

– Сначала мы трахаемся. Минимум дважды. На три раза тебя не хватит, наверное, какой-то ты слишком сладкий, устанешь быстро. Затем ты мне там своим колдовством всю писю сшиваешь, ну, понимаешь. Чтобы «до свадьбы зажило». А то порвалась тут случайно, прикинь?

Она прикусила губу, пытаясь понять, впечатлён ли я её планом.

Глава 6

Надо сказать, я был впечатлён. Чёрт возьми, почему моя любовь к Нинель Кирилловне обязана выдерживать такие жестокие испытания? Но мой заказчик, Штефан Михаэлевич, упоминал, что следует быть потвёрже, и что мне следует отговорить её от «разного рода глупостей».

В общем, я приготовился держать оборону до последнего. Хотя уже чувствовал, что после недельного воздержания она уже начинала трещать по швам – вместе со швами на моих брюках.

Я решил выиграть время, начав диалог.

– А на ком мы женимся?

Она раздражённо фыркнула, но всё же ответила:

– Какая разница! На ассирийском княжёныше. Внуке этого… несторианского патриарха. Там знаешь как всё проверять будут! И повитухи, и после простынки смотреть, чтобы кровь была.

– Представляю. Я так понимаю, брак неравный, он тебе не нравится?

Княжна пожала плечиками.

– Да не. Достаточно милый, нас по сети познакомили. Тридцати ещё нет, стройный, атлет такой весь. Только вот ни по-русски, ни по-румынски – ни слова. Предлагают по-норманнски и по-французски общаться, мe comprenez-vous?

– Je te comprends (понимаю тебя), – кивнул я. – Только трахаться мы с тобой не будем. Не положено.

– Почему? Ещё скажи, что я тебе не нравлюсь!

С этими словами она расстегнула лифчик, окончательно освободившись от одежды. Несколько последующий секунд я думал, как на такой большой, красивой и, несомненно, натуральной груди могут быть настолько аккуратные маленькие тёмные соски.

Один мой знакомый из прошлого мира однозначно бы сказал что-нибудь циничное, навроде: «Порода…»

– Нравишься, конечно. Но я не нанимался работать жиголо. Я на работе. Мне за эту операцию платят, получается, я получу деньги за секс. У меня, знаешь ли, есть пунктик на этот счёт. К тому же, мне не нравятся девушки, готовые отдаться первому встречному.

– Пунктик, говоришь, – она жеманно пожевала пальчик. – У меня идея! Давай, раз тебе там кто-то платит, то ты мне заплатишь? Заплатишь мне за секс! Получается, трахнешь меня, как портовую шлюшку! Как там называется – откат? За сколько? За десятку отдамся!

Что самое страшное – она не выглядела безумной, когда такое говорила. Игривой, возбуждённой – да, но не безумной. Бывает, что насильно выдаваемая замуж бунтует, калечит себя, отдаётся каждому встречному. Это явно было спланированное, но вполне осознанное желание. Взвешенное, словно этой игрой она торговалась с чем-то – не то с дядей, не то со своей совестью.

– Решила, что не нагулялась перед свадьбой? Подруги подсказали, да? Так ты же и дальше можешь этому ассирийцу рога наставлять, если неймётся.

– Да что ты такой скучный! Вот! Есть у меня всё! Не бойся!

Она достала из-под подушки и показала презервативы.

– Ясно. А кто, собственно, виновник сей процедуры? Кто обесчестил?

Мария Робертовна села на кровать.

– Сёмочка, конюх дядюшкин. Дядя его выпорол и продал позавчера. Он такой классный был! Кудрявенький, белобрысый. Ну, всё, кончай мне настроение портить.

С этими словами она призывно раздвинула ноги.

Я пожал плечами, подошёл, присел, вгляделся, забормотал:

– Всё идёт по плану… всё идёт по плану.

И тут же получил звонкую пощёчину, мигом прервавшую ещё толком не начавшийся процесс.

– Не смей меня обманывать!

После я пропустил несколько секунд – после того, как сознание пришло в норму, мне подумалось, что это произошло от пощёчины, но тут же гулким эхом в голове раздалось:

«Иди ко мне, иди ко мне».

Я был без рубашки и уже лежал на ней, и мы вдвоём вполне успешно освобождались от моих брюк и нижнего белья. За секунду до победы моего организма над разумом я рявкнул:

– Стоп!

Мой палец мгновенно лёг на нужный перстень, слегка отозвавшийся лёгким толчком силы. Почему он, умный такой, не сработал – видимо, считал моё подсознательное желание поддаться внушению, либо посчитал, что данное внушение не опасно для жизни.

Собственно, так дело и обстояло – сознательное и бессознательное продолжало бороться друг с другом в моём котелке. Я уж молчу про то, что творилось с остатками личности моего реципиента – пожалуй, он мучался не меньше моего. Нам обоим чертовски хотелось животной близости с этим красивым женским телом. Но хотелось, во-первых, соблюсти приличия, а во-вторых – не изменить любимой девушке.

Я мигом протрезвел. Слез с княжны, оттолкнул, поправил одежду, а затем крепко, возможно даже чересчур, схватил за плечо.

– О! Ты любишь грубости! Я не против! Давай, вмажь мне!

– Значит так. Я терпеть не могу прибегать к шантажу, но сейчас просто уйду и откажусь выполнять процедуру. Возможно, твой дядя найдёт более профессионального, более дорогого доктора, и ты его будешь соблазнять, не меня. А может – и не найдёт. И брак расстроится. И останешься ещё на пару лет с дядей, а после он выдаст тебя уже не за тридцатилетнего атлета, а за пятидесятилетнего жирдяя.

Княжна на миг задумалась. Нет, конечно, она была расчётливой, но далеко не самой умной девушкой. Тем более, говорят, что в обнажённом виде у самой самоуверенной женщины на пару пунктов проседает интеллект, потому что голова занята мыслями о том, как она выглядит. В итоге она достаточно бесхитростно сменила тон и тактику.

– Да ладно, чего ты! Никто не узнает… ну, дядя догадается, но я ему уже всё сказала! У тебя же уже вон, всё стоит! Может, ты именно внутрь не хочешь? Можно же и снаружи.

Мария Робертовна снова потянулась к застёжке моих брюк. Я резко отдёрнул её руки.

– Хорошо, – сказала она и спрыгнула с кровати.

Прошла рядом со мной, потеревшись грудью о плечо, подошла к двери, высунула голову и крикнула в коридор.

– Дядя Штефан!! Можно я этого врача трахну⁈

Выждала пару секунд, затем захлопнула дверь.

– Молчание – знак согласия.

– Не в моём случае. Я не согласен, – я покачал головой.

– Чёрт, ты специально, да⁈ Мне ещё никто не отказывал! Ты меня так только сильнее заводишь…

«Никто» – значит, конюх был не единственным. Возможно, он просто был первым, кто, так сказать, зашёл с парадного входа… Я вздохнул и решил прочитать короткую лекцию.

– Ладно. Ты, похоже, не только хочешь что-то своему дяде показать и доказать. Ты просто боишься, что тебе не хватит досвадебных впечатлений. И боишься, что тебя после засунут в золотую клетку, где ты не будешь получать удовольствие от близости с мужем. Но главный афродизиак в твоём случае – твоё собственное тело. Ты и так просто кайфуешь от его вида и от реакции мужчин на него.

Удивительно, она не стала перебивать, только погладила себя по боками и сжала грудь, как будто бы соглашаясь с этим утверждением. Я продолжил.

– В твоём случае тебе просто достаточно будет стать портовой шлюхой для своего собственного мужа. Постарайся сразу после свадьбы постепенно узнать, что вам обоим нравится, и…

– Он ещё девственник, скорее всего, – поморщилась она и снова улеглась на кровать.

– Тем более! Поначалу всё будет происходить быстро, но потом вылепишь из него, чего захочешь. В плане предпочтений и извращений.

– Ты для чего мне всю эту речь толкаешь, мальчик? Умный какой! Что, думаешь, я не разберусь с этим всем после свадьбы? Да я, может, ему самой верной женой буду! Я сейчас секса хочу! С тобой!

– Компромиссный вариант. Хочешь секса – занимайся. Одна. А я подожду. Тебя возбуждает вид врача? Который будет наблюдать за тобой?

– Наблюдать…

На миг задумалась, затем её рука скользнула вниз по животу.

– Разденься, хочу, чтобы ты был голый!

Спорить не стал – избавился от одежды и встал подальше от кровати, наблюдая за происходящим. Зрелище, в общем-то, было из приятных. Со временем к зрительной информации добавилась и звуковая – действительно, своими долгими попытками меня уломать княжна довела себя до нужной стадии кипения, и хватило лишь небольшой стимуляции, чтобы завершить процесс.

– Подожди, подожди, сейчас ещё…

За первым пиком удовольствия княжны последовал второй, затем третий. Сколько миров в расцвете порнографической индустрии я не застал – всегда в голове возникал вопрос о том, как можно этим заниматься с таким внушительным маникюром.

Невеста абиссинского князя показывала себя во всей красе, словно издеваясь над тем, что я сам запретил себе близость с ней. После третьего раза упала, обессиленная, а я подошёл ближе. Княжна потянулась руками к нижней части моего туловища, предложив.

– Давай и тебе…

Я присел рядом, позволив тонким острым пальцам коснуться меня, а сам склонился над смуглой кожей и раздвинул её ноги пошире. Забормотал:

– Всё идёт по плану, всё идёт по плану…

Судя по всему, она не сразу сообразила, что я её отвлёк и подловил, и что мои руки делают совсем не то, что ей хотелось бы.

– Ах ты!!! Подлец!!! Козёл!!! Мерзавец!!!

Ладони из нежных и ласкающих тут же превратились в когтистые лапы разъярённой хищницы. Я с трудом избежал серьёзных шрамов в соответствующем месте, затем накинул штаны, похватал вещи и выбежал из комнаты.

– Проверяйте, – крикнул я служанке. – Работа завершена.

Последовал напряжённый диалог на всё той же кухне с дядей виновницы мероприятия, в котором я подробно объяснил происходящее. Похоже, ответ его устроил. Затем – проверка при помощи специализированной повитухи, которая подтвердила качество проделанной работы. И, наконец, мне передали упаковку с деньгами – две внушительные пачки.

– Вы уж… извините нас, – поджал губы дядюшка. – Такое… Такой позор.

– Я не хочу вникать в суть ваших отношений, но… меньше контролируйте её, может. Это по всем признакам протест против чего-то, каких-то запретов и так далее. Бунт подростковый.

– Спасибо за совет, юноша, но я уж как-нибудь сам разберусь. Мой камердинер отвезёт вас в аэропорт.

Когда уже собрался уходить – в кухню с возгласом «А вот вы где!» ворвалась Мария Робертовна – босиком, в трусах и натянутой безразмерной майке.

– Деньги! За то, что смотрел! – и протянула руку.

Я посмотрел на побагровевшего князя, тот стиснул зубы и кивнул.

Вытащил десятку, положил в ладонь, в ответ она схватила меня за воротник, притянула и быстро поцеловала, укусив за губу.

На часах было три часа дня, я успел перекусить и уже стоял в зале ожидания, когда на телефон пришло сообщение.

«Эльдаръ Матвеевичъ, не желаете сходить на концертъ?»

Быстро набрал в ответ:

«Желаю. Въ какую дату?»

«Сегодня… Въ восемь вечера. Простите, я долго не решалась. У меня два билета, Альбина такое не любитъ, и я не знаю, съ кемъ пойти».

«Скиньте адресъ – я постараюсь, но, скорее всего, опоздаю».

Выматерился, пробежался до кассы. Мне повезло – оставалось одно место на самолёт до Санкт-Петербурга, который отлетал через сорок минут. На эконом-класс по бешеной цене – двенадцать рублей.

Дальше было три с половиной часа беспокойного полёта на тесной лавке между дурно пахнущим мужичком и знойной афророссиянкой. Затем ещё пара сообщений:

«Самолётъ приземлился».

«Концертный залъ имени Ю. Семецкого, 15 рядъ, 13 место. Осталось полчаса!»

Такси по сумеречному Питеру, суматошный бег через залы под звук третьего звонка, короткая перебранка с капельдинером – и, наконец, я увидел место рядом со знакомыми светлыми кудрями. Я бесцеремонно принялся протискиваться через ряды.