Текст книги ""Фантастика 2024-87". Компиляция. Книги 1-20 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Смекалин

Соавторы: Вячеслав Рыбаков,Андрей Скоробогатов,Сергей Якимов,Василий Криптонов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 166 (всего у книги 350 страниц)

– Врёшь, – хрипло проговорил я. – Вихри разлетелись в стороны!

– Ненадолго, господин Барятинский, – Жорж мерзко ухмыльнулся. – Ненадолго!

Я присмотрелся. И с подступающим ужасом понял, что разлетевшиеся было вихри снова начали сближаться.

– Это подобно локомотиву, – любезно объяснил Жорж. – Ваша милая барышня поставила его на рельсы и разогнала до предельной скорости. А дальше локомотив катится сам. Её вмешательство уже не требуется.

– И что же произойдёт после того, как близняшки объединятся? – резко спросил я. – Колоссальный выброс энергии, верно? Только не светлой, а тёмной… Света ошиблась! Думала, что высвободит Свет – а на самом деле это будет Тьма… Так ты поэтому здесь? Ты специально притащил Злату сюда! Ты хотел, чтобы ритуал был проведен в этом месте – там, где ткань мироздания уже истончилась. Ты хотел напитаться энергией так, чтобы суметь противостоять нам – Воинам Света. Чтобы к прибытию моего отряда быть во всеоружии и не позволить нам заткнуть прорыв!

– Браво, господин Барятинский, – Жорж изобразил издевательский поклон. – Поздравляю – вы угадали почти всё, ошиблись лишь в одном нюансе. Однако есть и плохая новость: вместе с этим знанием вы подохнете. Прощайте!

С этими словами Жорж вскинул руку.

Это был не Таран – от Тарана я сумел бы укрыться. Меня просто подняла, отбросила на десяток метров и швырнула оземь какая-то невероятная силища. Такого уровня, с каким мне, кажется, ещё не доводилось сталкиваться. Всё, что я успел сделать – точнее, успел не я, а моя родовая магия – это смягчить падение. От удара о землю из меня не вышибло дух. И через несколько секунд я даже поднялся на ноги. Для того, чтобы увидеть ухмыляющуюся физиономию Жоржа. Он поднял с земли бесчувственную Свету. А возле её горла держал кинжал.

– Ещё шаг, Барятинский – и она умрёт. Я знаю, что по сути твоя подружка – не человек. Но тело у неё человеческое. А перерезанное горло – это перерезанное горло. Если хочешь, чтобы она осталась жива, не мешай мне.

Вихри над головой Златы и Агаты продолжали сближаться. Мне показалось, что они ускорились.

– Одна минута, – проследив за моим взглядом, подтвердил Жорж. – Через минуту ритуал завершится. Что мне делать дальше я, откровенно говоря, пока не решил. Вероятнее всего, не буду убивать тебя сам. Я позволю Тьме самой сожрать этот лакомый кусок. А после дождусь прибытия твоих бойцов и расправлюсь с Тьмой у них на глазах. Я хочу, чтобы все увидели, как я это сделаю! Я, а не ты!

– Это и есть твой нюанс? – обалдело спросил я.

Жорж горделиво промолчал.

– Ты дурак?

Я даже не сразу понял, что он говорит серьёзно. Что ждёт завершения ритуала для того, чтобы получить силы. А после этого самостоятельно расправиться с Тьмой.

– Ты действительно думаешь, что Тьма позволит тебе победить себя? Полагаешь, то, что дало тебе силу, будет терпеть твои идиотские выходки?

– В прошлый раз так и было. Я победил Тьму!

– Прошлый раз был театральным представлением, идиот! Ты победил Тьму потому, что этого хотела Тьма. Она просто поддалась тебе. Позволила почувствовать себя победителем. Тьма позволяет тебе многое – пока. Ровно до того момента, пока не накопит достаточно энергии. Пока не решит ударить в полную силу. Ты – чёрный маг. Ты не владеешь оружием Света. Что ты собираешься противопоставить Тьме – кроме собственных амбиций?

– Тьма покорна мне! – прошипел Жорж. – Я с каждым днём становлюсь всё сильнее! Это я буду тем, кто остановит Тьму! Я – слышишь⁈ Это я стану героем отечества! А о тебе все и думать забудут.

– Господи, какой же ты идиот, – я схватился за голову. – Так это всё – лишь ради того, чтобы стать героем⁈ Чтобы переплюнуть ненавистного Барятинского?

– Я – Избранный! Сила переполняет меня! Ты сам видел, на что я способен! И это только начало!

– Ты – малолетний придурок! – рявкнул я. – Которому наглухо запудрили мозги. Откуда, по-твоему, берётся твоя сила?

– Я избран Изначальной магией!

– Да? Это сама магия тебе сказала?

Жорж надменно промолчал.

– Тебя используют, дурак! Не знаю уж, кто и что тебе нашептал, но избран ты лишь для того, чтобы провести в мир Тьму.

– Ложь! – взвился Юсупов. – Ты просто завидуешь мне! Ты хочешь сам быть на моём месте!

Глава 27

Это казалось каким-то бредом. Я бы даже подумать не мог, что болезненное честолюбие может завести так далеко. Но реальность, как это иногда бывает, переплюнула самые бредовые ожидания.

– Да в гробу я видал это всё! – рявкнул я. – Если бы мог выбирать, дрых бы сейчас в корпусе. Я сражаюсь с Тьмой не ради славы! Не потому, что хочу покрасоваться. А потому, что больше это делать некому.

Губы Жоржа искривились:

– О, да! Конечно. Тебе совершенно не льстит внимание поклонниц. Тебе наплевать на овации! На почести, которые тебе оказывают. На личное расположение Его величества. На то, что великий князь готов ловить каждое твоё слово, а великая княжна полжизни отдала бы за то, чтобы провести вечер наедине с тобой! Тебе всё это совершенно безразлично.

– Совершенно, – честно сказал я. – Вот, вообще. Я с огромным удовольствием уступил бы почести кому угодно… Слушай. Давай-ка мы вот как поступим. Немедленно прекратим это, – я указал на близняшек, – а потом дождёмся прорыва Тьмы. Прорыв закрою я, но в академии скажу, что его закрыл ты. Идёт?

– Не смей говорить со мной, как с грудным младенцем! – взревел Жорж. – Я сам стану победителем Тьмы! Сам!

Вихри над головами близняшек сходились всё ближе. Я не знал доподлинно, как остановить ритуал, но был уверен, что сумею это сделать. Если только Жорж подпустит меня к площадке. Если отпустит Свету, отвлечётся хоть на секунду…

– Государю императору – ура!

Вас когда-нибудь толкала под локоть двухкилограммовая чайка, несущаяся на полной скорости? Меня тоже нет. Но, вероятно, я поступил бы так же, как Жорж – выронил кинжал. Если острое лезвие и царапнуло Свету по горлу, то вряд ли нанесло серьёзный урон.

А я ринулся к близняшкам. Не придумав ничего другого, заставил цепь удлиниться и хлестнул ею по вихрям – уже почти слившимся друг с другом. Понятия не имею, какого эффекта ждал, действовал на чистой интуиции.

Но получилось эффектно. В том месте, где светового столпа, залившего каменную площадку, коснулась сабля Жоржа, этот свет почернел. А моя цепь произвела прямо противоположный эффект. Там, где она прорубила почти слившиеся вихри, в них будто ударила нестерпимо яркая белая молния.

Я ухватил близняшек за плечи – Злату левой рукой, Агату правой, – и отшвырнул их друг от друга.

Снова удар молнии – теперь в то место, где только что стояли девчонки. И вопль – слишком хорошо мне знакомый для того, чтобы остаться неузнанным. Тысяча демонов преисподней взвыли одновременно.

Я успел сделать шаг назад. Это меня спасло.

Отброшенные друг от друга близняшки синхронно поднялись и повернулись ко мне. В глазницах девушек плескалась Тьма. А в руках они держали светящиеся серпы.

До сих пор видеть личное оружие близняшек мне не доводилось. Ну и сражаться с голыми девицами не доводилось тоже, чего уж греха таить. Если не считать постельных баталий, конечно. Однако здесь и сейчас любовными утехами не пахло. Превратиться в единое целое близняшки не успели. Зато, судя по всему, Тьма успела проникнуть в них. Она пыталась выплеснуться наружу и тянула ко мне щупальца.

Прорыв. Как и предсказывала Света. Проведение ритуала, видимо, ускорило его приближение.

– Ну же, Барятинский! – Жорж взмахнул саблей – в очередной попытавшись снести голову Джонатану и потерпев неудачу. – Ты, кажется, собирался одолеть Тьму⁈

Близняшки синхронно сделали шаг ко мне. Демонически заголосили:

– Ты посмел помешать нам!

– Ты не позволил нам объединиться!

– Умри!

Они взмахнули серпами. То, что действовали синхронно, внушало какой-то первобытный ужас. Точнее, могло бы внушить – неподготовленному к такому зрелищу человеку. Я же наблюдал этих милых малышек не первый день. И догадывался, к чему готовиться.

Моя цепь прянула вперёд и захватила оба серпа. Рывок. Я притянул близняшек друг к другу.

Тут же накинул поверх двух обнаженных тел ещё несколько витков – стягивая их плотнее.

Тьма ненавистно зашипела девичьими голосами. Она ещё не окрепла как следует. Прорыв только начинался. Теоретически, у меня были шансы справиться в одиночку. Теоретически…

Я едва успел уйти от рубящего удара сзади. Одной рукой удерживая цепь, развернулся так, чтобы встать к противнику лицом.

И увидел, что мой единственный боец из сражения выбыл. Джонатан трепыхался на земле, опутанный магической сетью. Он пытался вырваться, взлететь, но только запутывался ещё больше. А Жорж, с саблей в руках, стоял напротив меня.

Он снова нанёс рубящий удар, заставив меня отпрыгнуть в сторону.

Руку, удерживающую цепь, дёрнуло так, что едва не вырвало из плеча. Я понял, что близняшки освободились. Снова развернулся – так, чтобы оказаться лицом ко всем троим. Понял, что мне чего-то мучительно не хватает. Точнее, кого-то. По сложившейся традиции в битвах мою спину прикрывала Кристина.

Сейчас рядом не было не только её, но никого из моих Воинов Света. Я один – против троих.

Близняшек между тем продолжала окутывать Тьма. Так же, как это было с цесаревичем, оборачивала их тела чёрными коконами. Из коконов ко мне потянулись щупальца.

Одной рукой – опутать эти щупальца цепью, налитой истинным Светом. Другой – поставить Белое Зеркало, отбивая удар Жоржа. Он, видимо, решил сменить тактику и подключил магию.

Интересно, на сколько меня хватит?..

Вместо отрубленных щупалец Тьма мгновенно отрастила новые. Сила близняшек росла на глазах. Мои силы – таяли. Не знаю, какой магический уровень был сейчас у Юсупова, но моего Белого Зеркала хватит едва ли на то, чтобы отразить ещё одну атаку. В этот раз Тьма серьёзно подготовилась к встрече.

– Я сделаю это, Барятинский! – крикнул Жорж. – Я скормлю тебя Тьме! – он снова рубанул саблей, пытаясь отсечь мне голову.

Моя цепь прянула к нему. Обвила саблю, я попробовал её вырвать – и не сумел. Вместо этого понял, что меня самого захватили сзади щупальца Тьмы. Плечи обожгло. Китель задымился.

С непередаваемой тоской заорал по-чаячьи Джонатан – он по-прежнему не мог выбраться из сети.

– Может быть, ты хочешь сказать последнее слово? – предложил Жорж. – Тогда говори быстрее, жить тебе осталось – считанные секунды.

– Ты дурак, Юсупов, – сказал я. – Хорошо, что твой отец не дожил до этого дня. Если бы он увидел, что ты продался Тьме, помер бы повторно. От расстройства.

– Не смей поминать моего отца!!!

– Ты хотел услышать моё последнее слово. Я сказал.

– Сожри его! – взвизгнул Жорж. – Сожри, сожри немедленно!

Нечто похожее, наверное, испытывает человек, которого заживо растворяют в кислоте. Боль охватила меня всего. Сразу, всё тело.

Я закричал – и не услышал собственного крика. В глазах потемнело. Последнее, что успел увидеть – мелькнувшую над головой вспышку.

* * *

– … Господин Барятинский, очнитесь!.. Константин Александрович!..

Я понял, что меня хлопают по щекам. Не для того, чтобы обидеть – пытаются привести в чувство. А в следующую секунду узнал голос.

– Василий Фёдорович? – выговорить это получилось с трудом, но Калиновский меня понял.

– Да, да, – обрадовался он. – Как вы, Константин Александрович?

Я разлепил тяжёлые веки.

Потряс головой, прислушался к себе. Решил:

– Жить буду. Что здесь?

Поднялся резче, чем следовало – тело повело, и я снова чуть не упал. Калиновский придержал меня за локоть.

– Осторожнее, Константин Александрович! Вот, выпейте! – он протягивал мне какую-то склянку. – Это придаст вам сил.

Кажется, мне уже доводилось видеть такое снадобье – им угощала Юсупова лекарша из академической клиники. После того, как Жорж разнёс вдребезги измеритель магического уровня и сам едва не погиб. Впрочем, из рук Калиновского я принял бы что угодно, этот человек не раз и не два доказывал свою преданность. Я запрокинул голову и влил в себя зелье. Полегчало. В следующую секунду я вскочил на ноги.

Каменной площадки и развалин древнего театра больше не было. Поле битвы засыпало каменными осколками, а над ними клубилась Тьма.

Я увидел всех своих воинов. Платона, Анатоля, Андрея, Мишеля и Полли.

Андрей и Мишель из битвы уже выбыли – я увидел их тела, распростертые неподалеку. Платон, Анатоль и Полли держались. Пока.

– Прошу вас, Константин Александрович, – проговорил ректор. – Умоляю, остановите это!

Он впервые так близко наблюдал битву с Тьмой, и глаза его были наполнены ужасом. Для неподготовленного человека – жутковатое зрелище, согласен. Мои бойцы пытались атаковать Тьму. Но удары отбивал Жорж Юсупов.

Для того, чтобы восстановить предыдущие события, провидческих навыков не требовалось. Кто-то из моих Воинов – вероятнее всего, Мишель – почувствовал прорыв Тьмы и увидел, что меня нет в комнате. Побежал к Платону, тот бросился к старинному другу Калиновскому. Калиновский прокинул портал из академии в Павловск. Мои бойцы успели вовремя – опоздай они хоть на минуту, и ректору уже некого было бы исцелять.

Отряд пытался бороться с Тьмой, но проигрывал. Потому что в этот раз Тьма пришла не одна. На её стороне были близняшки – которым не хватило до слияния в единую тёмную сущность буквально нескольких секунд, – и Жорж. В голове которого варилась такая каша, что сам чёрт не расхлебает.

Близняшек уже и видно не было, вместо них справа и слева от Жоржа танцевали два кокона, состоящих из первозданной Тьмы. Личное оружие они, впрочем, не потеряли. Правый кокон вдруг метнул серп. Анатоль попытался вмешаться, но не успел. Серп перебил оружие Полли – лук. Раньше, чем Полли успела выпустить стрелу.

Жорж захохотал. Мощный магический удар – тот самый, видимо, что уже испытал на себе я, – и Полли кубарем полетела с ног. С прочими моими бойцами Юсупов, очевидно, расправился тем же способом. Теперь на ногах остались лишь Платон и Анатоль.

Серп, вылетевший из правого кокона, я успел поймать цепью.

– Капитан! – торжествующе крикнул Анатоль. – Мы знали, что ты…

Он не договорил. Юсупов ударил снова. Я успел вытолкнуть друга из-под клинка в последний миг.

Процедил:

– Не отвлекайся! Энергия!

Моя цепь прянула вперёд, стягивая между собой два чёрных кокона и Юсупова. Налилась нестерпимо ярким светом. Тьма обиженно зашипела, Юсупов попытался взмахнуть саблей.

Платон и Анатоль встали позади меня. Свет усилился. Тьма заорала уже совершенно по-человечески, на секунду мне показалось, что узнаю голоса близняшек.

Чёрные коконы таяли, но не сдавались. Ещё чуть-чуть… Я попытался усилить поток энергии.

– Прости, Капитан, – прохрипел из-за спины Анатоль.

Падения я не видел, но понял, что моего друга с нами больше нет. Анатоль, истощив себя до предела, упал.

– Я буду держаться, сколько смогу, – прохрипел Платон. – Мы не можем выпустить это в мир! Второго шанса уже не будет.

Я вспомнил вдруг, что так ни разу и не удосужился спросить, каков магический уровень моего учителя. Наверняка выше, чем мой. Жаль, что здесь и сейчас исход поединка решает не уровень.

А чёрные коконы между тем как будто получили дополнительную подпитку. Они вновь налились чернотой, окрепли и навалились на витки цепи. Принялись переползать через них – как будто разваливались надвое, перерезанные цепью, и тут же срастались вновь с внешней стороны.

В цепь хлынула энергия. Я понял, что это последний рывок Платона. Стянул цепь, как мог. Коконы взвизгнули. На несколько секунд показалось, что смогу их удержать… Но, увы – лишь показалось.

– Держитесь, Капитан Чейн, – услышал я. – Вы обязаны. Вы – последний шанс этого мира!

В следующую секунду я понял, что Платона за моей спиной больше нет. Я остался один.

Юсупов тоже это понял. Довольно ощерился. Пообещал:

– Уже недолго, – и рванулся вперёд, пытаясь ослабить удерживающие его витки цепи.

– Господин Юсупов! Остановитесь!

Про Калиновского я успел забыть – как вычеркнул бы из участников боевых действий любое гражданское лицо. Рявкнул:

– Отойдите! Вы не понимаете, что происходит!

– Прекрасно понимаю, увы.

Калиновский укоризненно вздохнул – так, как вздыхал бы у себя в кабинете, распекая нерадивого курсанта. Юсупов для него, собственно, и был таким курсантом – несмотря ни на что. Он искренне считал этого сумасшедшего, по самую маковку налитого Тьмой, глупым мальчишкой, связавшимся с плохой компанией.

– Георгий Венедиктович! Я прошу вас немедленно это прекратить.

– А я в кои веки готов присоединиться к требованию Барятинского, – лицо Жоржа перекосила злая ухмылка. – Отойдите подальше, господин Калиновский! То, что сейчас произойдёт, может задеть и вас. А я хочу, чтобы вы стали свидетелем моего триумфа.

– Давно ли позор стал называться триумфом?

– Позор⁈ – взвизгнул Жорж. – Я одолею Тьму!

– О, нет. Это Тьма одолеет вас! Собственно, уже почти одолела. Взгляните на ваш браслет.

Я давно заметил, что браслет на руке Жоржа изменился. Прежде – золотой, сейчас он налился алым цветом раскаленного металла. Созданный самым сильным магом Империи, браслет плавился на глазах, но пока ещё держался. По запястью Жоржа тёк раскалённый металл – но Жорж этого, казалось, не замечал. Ни жара, ни боли.

– Ваш разум помутился настолько, что вы перестали отдавать себе отчёт, что натворили, – говорил Калиновский. – Вы лишили сил своих сокурсников. Своего преподавателя. Если я не отступлю – а я не отступлю, я буду сражаться бок о бок с господином Барятинским до конца, – та же участь постигнет и меня. И я прошу вас – одумайтесь! Пока не поздно.

В руке Калиновского появилась указка. Обыкновенная учительская указка, из тех, что использовали на уроках все преподаватели. Она стремительно налилась призрачным светом личного оружия. Калиновский коснулся указкой моей цепи.

– Моя сила – в вашем распоряжении, Константин Александрович, – услышал я. – Я – не воин, увы. Но…

– Замолчите, – приказал я, – не тратьте силы, – и направил энергию Калиновского в цепь.

Чёрные вихри снова по-девчачьи взвизгнули. Отпрянули назад.

– Не смейте мне мешать! – завопил Жорж. – Вы – глупец, господин Калиновский! Вы ничего не понимаете! Я – тот, кто остановит Тьму!

– Увы, мой мальчик. – Калиновский побледнел. Слова он выговаривал с трудом, но звучали они спокойно и твёрдо. – Вам её не остановить. Вас попросту обманули. Если бы не браслет, который оказался на вашей руке стараниями господина Барятинского, Тьма бы уже прорвалась.

– Молчать! Вы все твердите одно и то же! Вы просто завидуете мне!

Больше Калиновский ничего не сказал. Обессиленный, повалился на землю у моих ног.

– Молодец, – похвалил Юсупова я. – Однокурсники, преподаватель – а теперь и ректор.

– Они сами виноваты! – в глазницах Жоржа появилась Тьма.

– Ну, конечно. Все вокруг идиоты, один ты молодец.

– Это – во имя благой цели!

– На суде расскажешь, ага.

– Меня не будут судить!

– Ну да. За убийство восьми человек – медаль дадут. Ты понимаешь, что ты сделал? Девиз твоего рода гласит: «Служи семье, служи Отечеству».

Я вдруг вспомнил слова Звягина. Его отчаянный выкрик: «На самом деле, Жорж совсем не такой! Юсуповы всегда были верны государю!»

– В тот день, когда мы пришли в академию… В самый первый день, когда стояли на площади – зелёные первокурсники, – Калиновский сказал, что теперь наша семья – здесь. А ты одного за другим истребил восьмерых членов своей семьи. И сейчас убьёшь девятого.

Я не лгал ни единым звуком. После того, как упал Калиновский, лишился последней поддержки. Мои силы таяли на глазах. Едва ли продержусь дольше минуты – а помощи ждать больше неоткуда. Второго отряда Воинов Света не существует.

При упоминании девиза Юсуповых Жоржа перекосило.

– Не смей говорить о нашем девизе!

– Да успокойся. Скоро я замолчу навсегда. Ты ведь этого хочешь? Это почитаешь высшей доблестью? Убить своего товарища? Чтобы не осталось никого, кто знал бы, что ты продался Тьме?

– Я не продался!

– А как это называется? Ты отдал Тьме своих сокурсников, преподавателя, ректора. А она дала тебе силы. Товар в обмен на товар.

– Я одолею Тьму!

– Повтори ещё раз, плохо слышу. С первых десяти не разобрал. Или, лучше – покажи мне, как ты это сделаешь. Потом тебе уже ничто не помешает меня убить. Я почти обессилен, драться не смогу.

Жорж довольно усмехнулся.

– Убери цепь – и я это сделаю. Одолею Тьму у тебя на глазах.

Терять мне было нечего. Я убрал цепь.

Глава 28

Освободившийся Жорж повернулся лицом к Тьме. То есть, ко мне спиной. Бесстрашный поступок – был бы, если бы я не был так измочален. И Жорж это хорошо понимал. Знал, что ничем не рискует.

Он изобразил саблей замысловатый жест – угрожая тому, что клубилось перед ним.

Двух чёрных вихрей уже не существовало. Они слились в один. И, как только я убрал цепь, с этого гигантского сосуда будто сорвало крышку. Тьма увеличилась в размерах вдвое.

– Сгинь! – проорал Жорж.

В прошлый раз в сочетании с жестом это, наверное, сработало. И глупый честолюбивый мальчишка уверился в том, что получил универсальное оружие против Тьмы.

Сейчас Тьма расхохоталась ему в лицо. Это действительно так и было – она заколыхалась, как от хохота, издавая грохочущие звуки.

Обескураженный Жорж снова взмахнул саблей.

– Сгинь!

Хохот. А в следующую секунду сабля из руки Жоржа пропала. Она будто растворилась во Тьме.

– Хороший мальчик, – прошелестела Тьма. – Послушный, хороший мальчик.

Слов я не слышал. То есть, ушами – не слышал. Но откуда-то знал, что сказано было именно это. И судя по тому, с каким ужасом в глазах обернулся Жорж, он услышал то же самое.

– Убедился? – буркнул я.

– Нет… – Жорж сделал шаг назад. – Нет, не может быть! Я не верю! – Он в ужасе уставился на своё запястье.

Браслет уже не был похож на браслет. Руку Жоржа как будто окунули в краску раскаленно-алого цвета.

– Тьма сейчас сожрёт тебя, болван! Ты станешь тем же, кем был Юнг! Станешь тем, кто убил твоего отца!

– Нет!!!

– Пошёл вон, – я по-простому, без всякой магии, схватил Жоржа за плечо и отшвырнул в сторону.

– Государю императору – ура!

Магическая сеть была, видимо, частью оружия Жоржа, и сейчас исчезла вместе с саблей. А Джонатан снова сумел меня удивить. Он не плюхнулся на привычное место, мне на плечо, а завис в воздухе рядом со мной. Чувствовал, должно быть, насколько я истощен и догадывался, что может стать той самой соломинкой, которая переломит спину верблюда.

– Оклемался, пернатый? – улыбнулся я. – Ну, давай. Помирать – так с музыкой! Поджарим эту дрянь!

Цепь выстрелила во Тьму.

Свет пылал едва ли в половину того, что прежде… Пока Джонатан не коснулся цепи крылом. Вспышка.

Я понятия не имел, где берёт магическую силу фамильяр. И уж тем более не знал, насколько хватит этой силы. Догадывался, что ненадолго. Но смотреть на то, как корчится Тьма, и слушать то, как она воет, было истинным наслаждением.

– Ради такого и помереть не жалко! – крикнул я. – Верно, Джонатан?

Гортанный чаячий вопль.

«Ты умрёшь, – шелест Тьмы в ушах. – Ты проиграл!»

– Дура. Я выиграл. Я отобрал у тебя приз – который ты уже считала своим.

Тьма взвыла со злости. Цепь в моих руках начала истаивать. Отчаянно закричал Джонатан. Я понял, что жить мне осталось считанные секунды. Но умирать на коленях не собирался.

Пока могу дышать – я буду бороться. До последнего вздоха. До последнего мига…

Я не сразу понял, что произошло. Отчего вдруг стало так светло. А потом понял, что это снова сияет цепь.

Рядом со мной стоял Жорж Юсупов. Сабли у него больше не было. Он держался за цепь голой рукой – украшенной раскаленным металлом. И цепь наливалась светом.

– Я не знаю, что нужно делать, – проговорил Жорж. – Но надеюсь, что так – правильно.

В глазницах у него ещё плескалась Тьма. Но её становилось всё меньше. А я почувствовал, как в меня полилась энергия. Таким мощным потоком, что закружилась голова.

Объяснять что-то Жоржу не было ни сил, ни времени. Да к тому же я сам пока толком не понимал, что происходит. Выручили рефлексы Капитана Чейна: получил подкрепление – бросай его в бой. Что это, откуда – разбираться будешь после.

Я открылся так широко, как мог. И направил энергию в Свет. Виток цепи охватил Тьму.

Тьма отчаянно взвыла.

Ещё один виток.

Ещё!

Вой перешёл в визг. Энергия текла сквозь меня широкой полноводной рекой. Все мои силы уходили на то, чтобы устоять на ногах, не упасть под её напором. А Жорж Юсупов корчился так, будто его рвали изнутри на части.

За цепь он взялся правой рукой. Сейчас левой вцепился в правую – словно не позволяя самому себе разжать пальцы.

– Держись! – крикнул я. – Не сдавайся!

Жорж упал на колени, лицом вниз, но цепь не выпустил. Так и держался за неё.

Я накинул на Тьму последний виток и рванул изо всех сил.

Руки обожгло. Впереди полыхнуло. То, что когда-то, в прошлой жизни, было круглой площадкой и древним амфитеатром, брызнуло миллионом каменных осколков. Я едва успел прикрыть голову.

Вспоминая впоследствии, как всё было, засомневался – не почудилось ли? Будто в тот момент я явственно увидел, как над бесчувственным телом Жоржа взметнулось облачко Тьмы. Так, словно исторглось у него изнутри. А то, что было Тьмой, осыпалось прахом на каменные осколки.

Взметнулась туча пыли. Я сморгнул и закашлялся. А когда открыл глаза, не увидел уже ни облачка, ни праха.

– Государю императору – ура! – донеслось откуда-то сверху.

Это Джонатан Ливингстон торжествующе взмыл в чистое звёздное небо.

* * *

Когда тебя будят среди ночи, это редко означает что-то хорошее. Разве что если будит лежащая рядом девушка при помощи поцелуев. Но – увы – Света спала на чердаке. Когда всё закончилось, мы обсудили этот вопрос с очнувшимся Калиновским. Он и Платон, самые сильные маги, пришли в себя раньше всех. Решили, что так оно будет спокойнее. Пока. О переводе Светы на легальное положение подумаем позже.

Калиновский сотворил портал, они с Платоном забрали с собой Свету и бесчувственных близняшек. Калиновский заверил, что опасности от них ждать больше не приходится. Жоржа увёз появившийся вскоре Витман.

Остаток той ночи я провёл на ногах и на следующую от души надеялся выспаться. Но меня разбудил вкрадчивый стук в дверь. Так стучат, когда не хотят, чтобы услышал кто-то посторонний.

Подобная предосторожность здесь, на жилом этаже, могла бы казаться нелепой. Когда нет толком никаких стен, в соседней комнате каждый звук слышен так же хорошо, как и в той, куда стучат. Но тот, кто стучал, явно понимал, что сон курсантов в это время суток весьма крепок, а я – я услышу и не стану зевать, тереть глаза и пытаться понять, где я и что со мной. Я просто встану, натяну штаны и подойду к двери. Держась так, чтобы не попасть под потенциальный выстрел.

Я посмотрел на Джонатана, который нахохлился, сидя на подоконнике. Никаких признаков беспокойства. Вот так начну во всём доверять чайке – и расслаблюсь абсолютно, эх…

Но, впрочем, какие могут быть опасности здесь и сейчас? Любые, конечно, но давайте откровенно: если бы меня пришли убивать, то стучать в эту коробку с открытым верхом уж точно бы не стали.

Жоржа увезли в Тайную канцелярию. Он теперь, по всей вероятности, сгниёт где-то в недрах новой лаборатории. А больше у меня в академии врагов нет. По крайней мере, таких, о которых следовало бы думать дольше трёх секунд за всю жизнь.

Я взялся за ручку двери и резко открыл её, готовый увидеть кого-то из курсантов. Возможно, Бориса, которому приспичило пооткровенничать среди ночи.

Не угадал. На пороге стоял Гаврила с круглыми глазами.

– Тебе чего? – спросил я, машинально выставив глушилку. – Да не шепчи ты, говори нормально.

– Так, это… К телефону, ваше сиятельство.

– Сейчас? – Я мысленно выругался. – Господи… Витман что, совсем день с ночью перепутал? Это ведь не новый прорыв – иначе он бы вывалился сюда из портала и перебудил всю академию. Что тогда?

– Барышня спрашивают, – внёс уточнение дядька.

– Барышня? – совсем растерялся я.

– Очень грустные. Представились Кристиной Дмитриевной. Попросили более никого не беспокоить.

Секунду спустя я уже шагал по коридору, застёгивая китель на голое тело.

Гаврила обслуживал наш, мужской этаж, с курсантками пересекался мало. Соответственно, не запоминал их ни в лицо, ни по имени. Особенно тех, что исчезли после первого курса. И Кристина была для него просто незнакомой барышней. Которая позвонила среди ночи и затребовала Барятинского.

Всё, что поняли Гаврила и тот мужик, что дежурил у телефонной будки – если провернуть всё, как надо, можно получить хорошие чаевые. И я их не разочаровал. Деньги нашлись в кармане кителя, мужики, судя по всему, остались довольны. А я ввалился в будку и поднёс к уху снятую трубку, одновременно выставив глушилку.

– Слушаю!

Вздох. Негромкий, прерывистый. Так дышат, когда плачут или сдерживают стон боли.

– Кристина? – Я сжал трубку. – Ты как?

– Плохо. – Голос я узнал, и звучал он действительно плохо, как будто из загробного мира. – Всё очень плохо, Костя. Я… не справилась.

Твою мать… Я зажмурился. «Не справилась» в нашем деле могло означать лишь одно.

– Что случилось? – спросил я всё-таки.

– Был прорыв.

– Так.

– Страшный. Видимо, один из тех, о которых ты предупреждал. Но только вот с датой вышла промашка. – Кристина горько усмехнулась. – В моём отряде было шесть человек. Теперь я осталась одна.

– Господи…

– Отец ещё не знает. А я не знаю, что мне делать. Костя…

– Успокойся, – посоветовал я. – Давай. Сделай глубокий вдох и успокойся. И начинай собирать себя по кускам. Первое: ты – жива. Это главное.

– Шестеро мертвы, – напомнила Кристина.

– Ты их предала? Бросила? Сбежала?

– Нет! – выпалила она возмущённо.

– Значит, винить себя ты не должна. Твои люди выполняли долг и погибли. Они знали, что так может случиться. Их семьям выплатят достойную компенсацию. Понимаю, сейчас это кажется тебе мелочью, недостойной упоминания, но это важно.

– Ну… Наверное, ты прав. – Голос зазвучал теплее, теперь в нём слышалось больше усталости, чем желания свести счёты с жизнью.

– Прорыв закрыли?

– Закрыли… – Снова горькая усмешка. – Я закрывала его уже одна. Не знаю, как выжила. Человек просто не должен делать такого.

Тут она была права. Не должен. Такое должен делать аватар Света. А именно – Света, которая сейчас мирно спит на чердаке, наслаждаясь личным пространством.

Как ни странно, Витман легко согласился с тем, что лучше бы Свету оставить в академии. Во-первых, этого хотела она, а во-вторых, находиться рядом со мной ей было просто стратегически необходимо. И, как выяснилось, напрасно я опасался, что девчонку просто бесцеремонно загребут в лабораторию и разберут на молекулы. Опять спутал этот мир со своим родным. Здесь на Свету смотрели скорее как на божество, чем как на оружие, в свойствах которого необходимо разобраться.