Текст книги ""Фантастика 2024-87". Компиляция. Книги 1-20 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Смекалин

Соавторы: Вячеслав Рыбаков,Андрей Скоробогатов,Сергей Якимов,Василий Криптонов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 177 (всего у книги 350 страниц)

– Можно как-то прекратить эту… жральню⁈ – Кристина сделала выпад, отбивая устремившееся к ней щупальце. – Взгляни – Тьма растёт! Жиреет на глазах!

– Вижу, – крикнул я. – Нужен Щит! Точнее, несколько щитов, чтобы отгородить людей от Тьмы!

– Где твой отряд?

– Должен быть на подходе!

Я, изловчившись, ухватил цепью за шею мужика с дубинкой. Подбросил его вверх. И этим снарядом, закрепленным на конце цепи, смёл трёх остальных. Тут же поднял Щит.

– Великолепно, мсье Барятинский, – услышал я. – Ваше мастерство воина возросло многократно!

– Где вы были, чёрт возьми⁈ – не оборачиваясь, рявкнул я на Триаля.

– Прошу прощения. Мы с мадемуазель Светланой находились в павильоне. Были уверены, что прорыв начнётся там. Что тот, кто одержим Тьмой, находится внутри! Не сразу сумели пробиться к вам.

– Ясно. Бейте Тьму!

Я раздвинул Щит так широко, как смог. Но закрыть получилось едва ли треть окружности, вдоль которой бушевало негодующее людское море.

Глава 19

Гнев толпы рос на глазах. Казалось, что люди всё больше набираются сил. А через минуту я, холодея, понял вдруг, что вижу картину, которую уже наблюдал в Гостином дворе.

Мужчина, одетый как клерк, только что пытавшийся швырнуть в меня камень, вдруг выронил его. Он будто вмиг ослабел. Покачнулся.

Взгляд мужчины остановился, он упал на колени. А через секунду повалился вперёд, уткнувшись лицом в гравий дорожки. Метрах в пяти от клерка я увидел ещё одного упавшего. И ещё!

Тьма тянула из людей жизненные силы. Она уже начала выкашивать их, одного за другим – а люди этого даже не замечали.

На том месте, кто совсем недавно Дюбуа уговаривал парижан посетить выставку, плясала Тьма. Света душила её магической сетью. Кристина обрубала мечом рвущиеся наружу щупальца. Странное оружие Триаля, чудо-шляпа, казалось, вовсе живёт своей жизнью. Это было что-то вроде бумеранга – стремительно поражающего Тьму и возвращающегося назад к хозяину. Но, несмотря на все их усилия, Тьма продолжала расти. И я понял, что сейчас этот процесс идёт куда быстрее, чем в Гостином дворе.

Я стиснул зубы. Серые языки, которые тянула к людям Тьма, бились о мой Щит и, беспомощные, откатывались назад. Тьма недовольно шипела. Но на всю окружность Щита не хватало, я закрывал только один сектор. Там, где толпа не была прикрыта, Тьма продолжала тянуть из неё энергию – а вместе с тем накачивать людей агрессией. Впервые увидев меня десять минут назад, эти люди вели себя так, будто ненавидели Константина Барятинского всю жизнь.

Тьма, как и было обещано, не стояла на месте. Её навыки развивались и крепли.

– Государю императору – ура!

Я повернул голову. И увидел, как с фланга, с той части окружности, что не была прикрыта Щитом, ко мне метнулась огненная плеть – оружие женщины, которую я считал уже выбывшей из игры.

Тьма, видимо, пожирала не всех своих адептов. Кого-то, наоборот – подпитывала. Если бы не окрик Джонатана, плеть достала бы меня.

Одной рукой продолжая удерживать Щит, я вырвал плеть цепью. Аристократка, не удержав оружие, упала – прямо под ноги толпы. Но вместо неё ко мне устремились два знакомых парня с саблями.

– Государю императору – ура!

Парней окутала стая воробьёв. Птицы кружили вокруг них такой плотной стаей, что полностью дезориентировали. Парни вслепую набросились друг на друга.

– Костя!

Вскрик у меня за спиной раздался вовремя. Я успел отклониться. Мимо меня пролетела светящаяся призрачным светом арбалетная стрела. Кто-то из ранее незамеченных аристократов обошёл мой Щит с другого фланга и выстрелил.

Кристина снесла арбалетчика тараном.

– Неплохо, – похвалил я.

– Костя, долго нам не выстоять. – Кристина рубанула мечом.

– Спасибо, Кэп.

– Эта тварь растёт, как на дрожжах!

– Вижу, Кэп.

– Сделай что-нибудь!

– Я уже делаю максимум того, на что способен. Ты и Триаль – чёрные маги, Щитов у вас нет. Вы не в состоянии закрыть толпу. А если убрать и мой Щит, Тьма будет расти ещё быстрее. Мы не продержимся до прихода подкрепления. Значит, остаюсь только я.

– Но ты теряешь силы!

– Как будто что-то новое, – вздохнул я.

И понял вдруг, что уже серьёзно вымотался. Совершенно забыл о том, сколько энергии тянет Щит. Даже стандартный, чья задача – прикрывать одного. Я же растянул свой на максимум.

В глазах начало темнеть.

– Костя…

Я почувствовал, что покачнулся. Вот, значит, как всё будет в этот раз.

«Ты проиграл, Бродяга, – прошелестело в голове. – Проиграл! Проиграл!»

– Заткнись! – рявкнул я.

Крепче перехватил Щит. Прошептал:

– Ну где же вы, чёрт бы вас побрал…

– Мы здесь, Капитан!

Первым рядом со мной материализовался Анатоль. Пробился сквозь толпу откуда-то сзади. Ни о чём не спрашивая, поднял Щит. Защищенный сектор увеличился.

– Извини за задержку! Портал сработал нештатно, нас выбросило черт-те где. Через полгорода сюда добирались.

– Но мы спешили, как могли, – с другой стороны от меня образовался Мишель.

Защищенный сектор прирос ещё больше. Рядом с Анатолем и Мишелем встали Андрей и Платон. Их объединенных сил хватало на то, чтобы полностью оцепить Тьму, не позволить ей дальше прорываться к людям.

Я понял, что парни управятся и без меня, и убрал свой Щит. Развернулся лицом к Тьме. Для того, чтобы увидеть, как в неё вонзилась стрела – Полли начала стрелять сразу, как только приблизилась.

Тьмы шипела и корчилась. Я бросился к Свете. Моя цепь прянула вперёд и коснулась магической сети, накрывшей Тьму.

Сеть, которая и до сих пор светилась так, что невозможно было смотреть, засияла ещё ярче.

Демоны преисподней взвыли на тысячу голосов – словно раненные звери. Тьма истаивала на глазах.

– Полли! – крикнул я.

– Да, Капитан!

В то место, где цепь касалась сети, вонзилась стрела. Полыхнуло так, что меня и Свету отбросило, на ногах мы не устояли.

Тьма издала предсмертный всхлип.

– Ты поплатишься за это, Бродяга! Ты ещё не знаешь, что тебя ждёт!

– Смени уже пластинку, – прохрипел я. – Перед тем, как лезть ко мне, тебе стоило ознакомиться с основными правилами поведения террориста. Первый закон: угрозы, которые не выполняются, перестают работать. Не благодари.

– Следующую встречу тебе не пережить!

– Я уже больше года это слышу.

– Моё могущество растёт!

– Это тебе мама так сказала?

Предсмертный всхлип перешёл в яростное шипение. То, что осталось от Тьмы, съёжилось. В мгновение ока превратилось в вихрь и стремительно выскользнуло сквозь ячейку магической сети.

– Мы ещё встретимся! – услышал я напоследок.

Вздохнул:

– Да кто бы сомневался…

– Вы в порядке, мсье Барятинский?

Оказалось вдруг, что я лежу на земле.

– В полнейшем, – заверил я Триаля. – Давно не чувствовал такого подъёма сил, – и вырубился.

* * *

Открыв глаза и оглядевшись, я понял, что знаю, где нахожусь.

Небольшая спальня – светлая и уютная. Постельное бельё на кровати разрисовано котятами, играющими с клубками ниток, на окнах и двери, выходящей на балкон – полосатые занавески, на полу – толстый ковер. Стены украшены акварельными рисунками.

На прикроватном столике стоял стакан со знакомым зельем.

– Понял, – вздохнул я. Взял стакан, отхлебнул.

Мимоходом отметил, что лежу в рубашке и брюках. Китель и ботинки с меня сняли.

Дверь в спальню была открыта. Я знал, что в другом конце коридора находится кухня, такая же симпатичная и уютная. До меня донесся аромат сдобы и свежесваренного кофе. Я понял, что дико проголодался.

Допив зелье, собирался встать, но тут на пороге спальни появилась Кристина. Сказала:

– Ну, наконец-то.

На ней было синее домашнее платье, поверх него – передник с оборками. Волосы собраны сзади в тяжелый узел. В жизни не скажешь, что контрразведчица. И что под пышной юбкой у этой милой домохозяйки запросто может быть припрятан револьвер.

– Как ты себя чувствуешь?

– Я себя чувствую, – оценив собственное состояние, решил я.

Кристина улыбнулась. Тревога из глаз ушла.

– Не думал, что тебе позволят оставить меня здесь.

Кристина фыркнула:

– Просто сказала Витману, что до тех пор, пока ты не придёшь в себя – сам, без помощи магических средств, – никуда тебя не отпущу! Даже такому сильному человеку, как ты, нужно отдыхать. Хотя бы изредка. Когда надо, я умею быть упрямой.

– Ни за что бы не подумал, – улыбнулся я. – Что с моим отрядом?

– Уже в Петербурге, полагаю. Мсье Триаль должен был организовать переброску порталом. Тебя выжало сильнее всех, остальные более-менее в норме.

– Ясно. А Джонатан?

– Ох… – Кристина вздохнула. – Он был рядом с тобой постоянно! Все время, пока мы с мсье Триалем транспортировали тебя сюда, пока размещали в комнате. А потом я открыла окно, чтобы немного проветрить. И Джонатан улетел… Костя, прости! – она всплеснула руками. – Это моя вина! До сих пор поверить не могу…

– Да брось, – поморщился я. – Вернётся, куда он денется.

– Правда?

– Конечно. Джонатан – не глупый щенок, который может убежать и потеряться. Если он улетел, значит, уверен, что опасность мне не грозит. Кстати, закрытое окно Джонатану ничем бы не помешало… Не бери в голову. Скажи лучше, что с людьми? Теми, которые были в зоосаде?

Кристина снова помрачнела.

– Спасти удалось не всех. Истощены были многие, но некоторые – настолько, что уже ничего нельзя было сделать. Из них как будто вытянули все силы, полностью! Осталась лишь пустая оболочка. Целители только руками разводили. А Дюбуа… – Кристина вздрогнула.

– Дай, угадаю. Обратился в мумию, набитую червями?

Кристина кивнула. Хмуро спросила:

– Я слышала, что в Петербурге люди не пострадали?

– Пострадали. Но погибших не было. – Я встал с кровати, подошёл к балконной двери.

Открыл её и шагнул на декоративный балкончик – выступающий из стены ровно настолько, чтобы можно было усесться в кресло с утренней газетой.

Кристина обитала недалеко от Монмартра. С балкона открывался вид на белоснежный Сакре-Кёр. Красиво… И как-то удивительно мирно – словно никогда и не было в этом городе никакой Тьмы. Тучи разошлись, в предвечернем небе появлялись первые звёзды.

– Тьма становится сильнее, – сказала Кристина.

Она подошла ко мне, встала за плечом.

Я промолчал.

– Что же будет дальше, Костя?

– Дальше мы постараемся работать точнее, только и всего. – Я обернулся, обнял Кристину. – В этот раз нам просто не хватило времени. Совсем чуть-чуть. Тьма становится сильнее – да. Но и мы не стоим на месте. Появляются новые люди, новые возможности. Мы узнаем о Тьме всё больше. И рано или поздно её переиграем.

– Почему ты так уверен?

– Потому что нам, в отличие от этой твари, есть что терять.

Я привлёк Кристину к себе и поцеловал. Она горячо ответила, прильнула ко мне. Минуту спустя прошептала:

– Мы – на балконе. Нас видно с улицы и из окон.

– Переживаешь, что наблюдатели помрут от зависти?

Я подхватил Кристину на руки, вернулся в комнату. Опустил девушку на кровать.

– Когда ты был здесь в прошлый раз, моя соседка снизу потом неделю странно на меня смотрела, – прошептала Кристина.

– Видимо, хотела спросить, когда же этот неутомимый юноша придёт к тебе ещё раз. Но постеснялась.

– Костя…

– Чш-ш, – я снова поцеловал её.

* * *

Телефонный звонок застал нас в ванной комнате. Ванная в квартире Кристины была роскошной – огромная белоснежная чаша, в которой мы запросто помещались вдвоём.

Телефонный аппарат, стоящий на одноногом столике в прихожей, трезвонил так, что казалось – у мышей в подвале должны сворачиваться уши.

Я поморщился:

– Он всегда так надрывается?

– Только когда звонит консьержка снизу. Не знаю, почему.

– К тебе кто-то пришёл? – удивился я.

Кристина пожала плечами.

– Может быть, заказное письмо. Или телеграмма…

Она выпорхнула из моих объятий. Завернувшись в купальную простыню, прошлёпала босыми ногами в коридор. Схватила трубку.

– Алло?

– Мадемуазель Алмазофф? – Я выбрался из ванной вслед за Кристиной, встал на пороге. Голос из трубки слышал отчётливо. – К вам гости.

– Кто? – Кристина мгновенно насторожилась. – Я никого не жду.

– Некий мсье Крюссен.

– Но я не знаю никакого… – начала было Кристина. И вспомнила. Вопросительно посмотрела на меня. Прошептала: – Пришёл Крюссен. Тот, путешественник. Помнишь?

– Помню. Умеет же время выбрать, – буркнул я.

Кристина прыснула:

– Ну, допустим, мы тоже выбрали не самое удачное время, когда к нему заглянули.

– Полагаешь, это месть?

– Даже не знаю, что и предполагать.

– А как он узнал, где ты живёшь? – насторожился я. – И вообще – кто ты такая? Мы с тобой не называли своих имён.

Кристина тоже посерьёзнела.

– Не впускать?

– Не думаю, что это его остановит. Либо останется внизу и будет ждать, пока ты сама выйдешь, либо попытается проникнуть сюда другим путём. Крюссен не выглядит человеком, который привык отступать.

– И что делать?

– Да как по мне – чёрт с ним, пусть заходит. Крюссен – не маг. Он намного слабее, чем ты или я.

– А если это кто-то, кто притворяется Крюссеном?

– Тогда этот кто-то, если уж ему приспичило, рано или поздно окажется здесь и без разрешения.

– Резонно, – согласилась Кристина. В трубку сказала: – Мадам Легро, попросите, пожалуйста, мсье обождать пять минут. Я приведу себя в порядок. Потом он может подняться.

– Конечно, мадемуазель. – В трубке загудели гудки.

Кристина устремилась в спальню. Через пять минут вышла оттуда одетая и причесанная.

Я оделся гораздо быстрее. Ждал её в гостиной. Кристина замялась, остановившись на пороге. Неловко проговорила:

– Ты… Тоже будешь разговаривать с Крюссеном?

– Могу загадочно помолчать. А что?

Кристина опустила голову.

– Ч-чёрт, – сообразил я. – Мы же не обручены и даже не помолвлены. Репутация и всё такое, да?

– Костя, – вздохнула Кристина. – Ну, не я это придумала! Крюссен, конечно, человек не нашего круга. Но всё же…

– Понял, – я кивнул. – Спрячусь в спальне, прикинусь дохлым. Как закончите – зови.

– Извини, пожалуйста, – вздохнула Кристина.

– Да без проблем.

Я ушёл в спальню. Плюхнулся на кровать, закинув руки за голову.

Скоро услышал звонок в дверь – в отличие от телефонного, вполне мелодичный.

Щёлкнул замок, Кристина открыла дверь.

– О… – она произнесла это так, что я мгновенно насторожился. – Мадам Легро не предупредила, что вы – не один…

Этой фразы мне хватило.

Я пинком распахнул дверь и выскочил в коридор. Руку мгновенно обвила цепь.

– Приветствую, мсье Барятинский, – бодро поздоровался Крюссен. – Очень надеялся, что застану вас здесь. Рад, что не ошибся.

– Кто это? – резко спросил я.

Рядом с Крюссеном стояла фигура в пальто с поднятым воротником. Рослому путешественнику она едва доставала до плеча.

Шляпа на голове у фигуры была низко надвинута на лоб, лицо скрывали огромные солнечные очки. Всё эти вещи выглядели так, как будто велики обладателю размеров на пять.

Крюссен повернулся к спутнику. Сказал:

– Сними шляпу.

Я не сразу понял, что говорит он не по-французски, а по-английски.

Фигура вздрогнула. Нерешительно подняла лицо на Крюссена.

– Сними – шляпу, – раздельно повторил тот. – Мы – пришли.

И не дожидаясь, пока спутник справится с нерешительностью, стащил с его головы шляпу. А заодно и очки.

– О… – растерянно повторила Кристина.

Шляпа и очки скрывали тощего парнишку лет четырнадцати. Темнокожего. Когда Крюссен снял шляпу, голову пацана окутало облако мелко вьющихся чёрных волос.

В глазах парня, обращенных на Крюссена, я увидел панику.

– Спокойно, – сказал Крюссен. – Не бойся. Это – друзья… Я, конечно, не вправе требовать, мсье Барятинский. Но был бы чрезвычайно благодарен, если бы вы убрали оружие. Бедный Риито и так пережил за этот день немало.

– А я был бы чрезвычайно благодарен, если бы вы сказали, откуда вам известно моё имя и имя мадемуазель Алмазовой, – проворчал я. – Так же, как и её адрес. В телефонном справочнике его нет.

Убирать цепь я пока не спешил.

– О, безусловно. Ваше имя и имя мадемуазель Алмазовой я узнал из газет. Примите моё восхищение! Вы совершили настоящий подвиг, мсье Барятинский. – Крюссен поклонился. – А адрес… – он развёл руками. – Вам, полагаю, не хуже моего известно, что самый простой путь к получению информации – деньги. Я же, как утверждают газетчики, неприлично богат. Приношу свои извинения за то, что явился сюда, не будучи приглашенным.

– Ясно. И чего вы хотите? Кто этот парень? – Я кивнул на негра.

– Его зовут Риито. Он – один из тех, кого я привез сюда из Кении. У Риито есть информация, которая, возможно, будет вам полезна.

Глава 20

Крюссен снова перешёл на французский. Риито его, судя по всему, не знал. Но услышав своё имя, придвинулся ближе к Крюссену. На меня он смотрел по-прежнему со страхом.

Я, спохватившись, убрал цепь. А Кристина вспомнила, что она – хозяйка дома.

– Прошу вас, мсье Крюссен, мсье Риито. Проходите в гостиную.

– Благодарю вас. Идём, – Крюссен взял Риито за руку.

– Вы не хотите снять пальто? – Кристина посмотрела на Риито с недоумением. Перешла на английский: – Пальто. Снять, – показала жестами. – Право же, у меня в доме тепло.

Риито вопросительно взглянул на Крюссена. Тот кивнул.

Риито неловко расстегнул пуговицы. Пальто – принадлежащее, по-видимому, Крюссену, – доходило ему до пят.

– О… – только и сказала Кристина.

Оказалось, что под пальто на Риито надета рубашка. Тоже – размеров на пять больше, чем нужно. Шёлковая, в бледно-голубую полоску. Из-под рубашки торчала какая-то бахрома. Я припомнил всё, что знал о жителях Кении, и сообразил, что это – набедренная повязка. Никакой другой одежды не было. Обувь Риито представляла собой безразмерные гостиничные тапочки, надетые прямо на босые ноги.

– Неужели нельзя было приобрести для этого несчастного одежду по размеру? – глядя на то, как Риито с опаской замер посреди гостиной, возмутилась Кристина. – Вы только что упомянули, мсье, что неприлично богаты!

Крюссен развёл руками:

– Разумеется, от покупки пары штанов я бы не разорился. Но до недавнего времени в этом попросту не было необходимости. Я старался создать для людей, которых привёз сюда, максимально комфортные условия проживания —как здесь, так и на протяжении пути. В каютах парохода, в вагоне поезда, в гостинице, где их разместил. В выставочном павильоне, наконец! Я просто не предполагал, что появится необходимость вывозить кого-то за пределы павильона. Для бедолаг это – натуральный шок, взгляните, как встревожен Риито. А когда такая необходимость возникла, я решил действовать без промедления. Не до обновления гардероба было, уж простите.

– Ясно, – опередив Кристину, сказал я. – А что, собственно, произошло?

– Если верить газетчикам, произошёл прорыв Тьмы. – Крюссен повернулся к Риито. – Giza. Haki?

Этого языка я не знал. Но о чём речь, догадался – Риито вздрогнул и закивал.

– Он знает, что такое Тьма? – спросила Кристина

– Его дед – шаман. Не маг в нашем с вами понимании, но что-то общее есть. В деревне Риито принято считать, что шаманский дар передаётся только старшему мальчику в семье, но я полагаю, что это чушь. Риито видит Тьму, чувствует её. Служащие мне рассказали, что сегодня утром, в павильоне, Риито вёл себя странно. Когда их привезли туда, ни с того ни с сего начал плакать и умолять вернуться в гостиницу. Он твердил: Гиза! Гиза! Верно, приятель? – Крюссен повернулся к Риито.

– Гиза, – обреченно подтвердил тот.

Кристина уговорила его сесть в кресло, но сидел пацан, как на иголках.

– При том, что такое поведение Риито совершенно несвойственно, – продолжил Крюссен. – Он исключительно любознательный, открытый мальчик. Ему – пожалуй, единственному из всех, кого я привёз в Париж, – было чрезвычайно интересно всё, что происходит вокруг. Он ничего не боялся сам и успокаивал своих бестолковых соплеменников. Служащие с ним горя не знали, молиться на него были готовы! И вдруг – истерика. Если я правильно понимаю, бедняжка почувствовал, что будет прорыв.

– Вероятно, – кивнул я. – В этом месте истончилось пространство. К словам Риито, насколько понимаю, никто не прислушался?

– Увы, – Крюссен развёл руками. – Мне о них даже не сообщили. Решили, что не стоит беспокоить из-за такой мелочи. Риито накачали успокоительным, пригрозили, если не утихнет – связать.

– Исключительно гуманно, – фыркнула Кристина.

– Увы, – повторил Крюссен. – Немногие европейцы в состоянии увидеть в жителях Африки таких же людей, какими являются сами. А срывать выставку из-за того, что какой-то сопляк закатил истерику – ну, сами посудите.

– Ясно, – сказал я. – А от нас-то чего вы хотите? Вы сказали, что есть какая-то информация.

– Верно, – кивнул Крюссен. – Надеюсь, что она будет вам полезна в дальнейшей… хм-м, деятельности, иначе я бы сюда не пришёл. – Он повернулся к Риито. Снова перешёл на английский. – Приятель. Ты всё утро талдычил мне про Дюбуа…

– Дюбуа⁈ – ахнула Кристина.

– Именно. Я долго не мог взять в толк, чего Риито от меня хочет. А когда сообразил, принялся искать возможность связаться с вами, мсье Барятинский. Утром я был слегка навеселе, но не настолько, чтобы забыть, кого вы разыскивали.

– Тюба? – напряженно проговорил Риито.

– Да, да, – Крюссен кивнул. – Дюбуа. Повтори то, что ты мне рассказывал… Мальчишка неплохо понимает по-английски, – с гордостью сказал он нам. – И даже пытается говорить.

– Тюба – плохой, – сказал на ломаном английском Риито. – Был… – он задумался, подбирая слово. – Был – никак. Стал – плохой.

– Когда это случилось? – быстро спросил я. – Когда Дюбуа стал плохой?

– Две луны назад.

– Примерно два месяца, – перевёл Крюссен. – Как я вам и говорил.

– Тюба был всё хуже, – напряженно проговорил Риито. – Каждый день – больше. Риито боялся Тюба. Не ходил к нему! И сказал люди: не ходите к Тюба… Риито не знал! – он вдруг вскочил на ноги, сжал кулаки. – Дед не учит Риито! Дед учит только Сокоро. Риито не умел понимать… Но теперь Риито понимает. Увидел. Тюба забрала Гиза!

Парень замолчал. И, тяжело дыша, запрыгнул с ногами в кресло. Обхватил колени руками.

– Собственно, всё, – виновато сказал Крюссен. – Я из этой ахинеи, по правде говоря, мало что понял. Но подумал, что вам это может быть интересно.

– Правильно подумали. – Я подошёл к креслу, в которое забился Риито. – Почему ты стал бояться Дюбуа?

Парень опустил голову.

– Риито не знать, почему. Риито чувствовать страх… Дед не учит Риито понимать! Дед учит только Сокоро.

– Соболезную. У моего деда тоже характер – не сахар… Скажи, Риито. Если ты снова увидишь человека, которого начала забирать Тьма. Ты поймёшь, что с ним происходит?

Риито напряженно наклонил голову. Видимо, не понял вопрос.

– Одну секунду, мсье Барятинский, – Крюссен заговорил на суахили.

– Да, – сказал по-английски Риито, когда он закончил. – Да. Риито понимать.

Он вдруг протянул руку и тронул мою косу. Спросил о чём-то Крюссена. Тот ответил. Глаза Риито засияли.

– О чём вы говорите? – резко спросил я.

– Риито сказал, что вы похожи на великого Шуйя. Я сказал, что ничего удивительного в этом нет, потому что вы действительно весьма могущественный воин.

– На кого?

– на великого Шуйя. Это славный воитель, совершивший множество подвигов. Когда-то, давным-давно, он вознёсся из погребального костра прямиком на небо. С тех пор находится там и наблюдает за тем, что происходит на земле. Когда миру будет грозить Тьма, великий Шуйя явится с небес и всех спасёт. Это очень распространённая легенда, и не только среди африканских народов. Аналоги великого Шуйя можно встретить так же…

– Благодарю, – перебил Крюссена я. – Скажи, Риито. Ты хочешь поехать со мной в Петербург?

– Костя… – ахнула Кристина.

– Государю императору – ура!

Джонатан ворвался в гостиную, пронзив оконное стекло насквозь.

– О-ля-ля, – восхитился Крюссен. – Большая морская чайка – в центре Парижа? Оригинально.

Испуганный Риито сжался в кресле в комок. Ему, выросшему в пустыне, вряд ли доводилось наблюдать вблизи морских чаек. Джонатан посмотрел на Риито укоризненно. Сел на подлокотник.

– Государю императору – ура! – строго сказал он. Для закрепления эффекта тюкнул пацана клювом в запястье.

Риито пробормотал что-то на своём языке. Джонатан заорал по-чаячьи. Риито, подумав, протянул руку и несмело тронул его крыло. Джонатан добродушно курлыкнул.

– Мне кажется, эти двое нашли общий язык, – сказал Крюссен. – А ещё мне кажется, мсье Барятинский, что Риито последует за вами в Санкт-Петербург весьма охотно.

* * *

– Прошу прощения, капитан. При всем уважении – боюсь, парижские события не лучшим образом отразились на вашем душевном здоровье.

Витман с каменным лицом смотрел на Риито. Тот с интересом разглядывал обстановку круглого кабинета.

Подошёл к огромному глобусу на подставке, присел перед ним на корточки. Стараниями Кристины, теперь он был одет, как приличный парижский мальчик из хорошей семьи: брюки, рубашка, пиджак с каким-то значком на лацкане. Был ещё шарф на шее, но Риито так отчаянно крутил головой, что я разрешил бедолаге от него избавиться.

– Вы вообще соображаете, что делаете? – продолжал возмущаться Витман. К чести моего начальства – совершенно ровным, спокойным тоном. Для Риито, не понимающего ни слова, наша беседа, должно быть, звучала, как ничего не значащий разговор о погоде. – К тому перечню ваших грехов, коим не устают любоваться газетчики, не хватало только рабовладения! Мыслимое ли дело – притащить в Петербург негритенка? Если вам нужен ординарец, стоило сообщить об этом мне. В Тайной канцелярии достаточно сотрудников, уверяю вас.

Витман сердито прикурил сигарету и отошёл к окну.

– Всё? Вы закончили? – спросил я.

Витман раздраженно дёрнул плечом.

– Так вот: этот негритёнок способен распознать человека, в которого вселилась Тьма. На ранней, так сказать, стадии. Пока дело ещё не зашло слишком далеко.

Витман резко развернулся ко мне:

– Но вы ни словом об этом…

– Да когда бы я успел? – огрызнулся я. – Вы мне ни слова сказать и не дали.

– Государю императору – ура! – подтвердил Джонатан.

Стащил с блюдечка, на котором стояла кофейная чашка Витмана, шоколадную конфету. Подбросил её вверх и заглотил вместе с оберткой из фольги.

– Хватит жрать! – прикрикнул я. – Веди себя прилично!

Джонатан порхнул к глобусу, где стоял Риито, и сделал вид, что никуда не отходил.

Витман смотрел на Риито, как сомневающийся коллекционер. Не уверенный, что перед ним – подлинник, но страстно желающий в это поверить.

– Расскажите предысторию, – потребовал он.

Я рассказал. Обо всем, кроме великого Шуйя – это Витмана уж точно не касалось.

– И вы, насколько понимаю, планируете использовать этого мальчика в качестве, так сказать, детектора?

– Именно. До сих пор нас сбивали с толку слишком распространенные фамилии. Сейчас, с помощью Риито, можно попробовать вычислить злоумышленника раньше, чем произойдёт прорыв.

– Да, пожалуй. Это может сработать. – Теперь Витман смотрел на Риито совсем по-другому. – Но, тем не менее. Негритёнок… У него есть хоть какие-то документы?

– Конечно.

Я положил на стол перед Витманом лист бумаги. Внизу листа красовался логотип отеля «Хилтон». На листе было написано:

«Риито. Уроженец деревни Накуру, Южная Африка. Пол – мужской. Возраст – 14 лет (приблизительно)».

– Это всё? – изумился Витман.

Я пожал плечами:

– Крюссену этого хватило для того, чтобы провезти парня через две границы.

– Насколько я понимаю, мсье Крюссен этот, с позволения сказать, документ самолично и состряпал?

– Правильно понимаете.

В Тайную канцелярию нас с Риито переправил порталом Триаль. Пересекать границы, естественно, не потребовалось.

– Н-да, – сказал Витман. – А где вы собираетесь поселить мальчишку? Только не говорите, что снова на чердаке в академии! Калиновского удар хватит.

– О, ну что вы. В особняке Барятинских места вполне достаточно.

И удар хватит другого человека, ага. Но это – ладно. Как-нибудь переживём. Надеюсь, Нина не разучилась загружать в мозг иностранные языки. Ломаный английский Риито меня здорово утомлял, и я надеялся, что тётушка сможет помочь с этим вопросом.

– Если у вас ко мне – всё, то я бы прямо сейчас отвёз Риито в наш особняк.

– Почти всё. – Витман взял со стола конверт. – Вот, прошу ознакомиться. Принесли час назад

На конверте твёрдым каллиграфическим почерком было выведено:

«Князю Константину Алѣксандровичу Барятинскому въ собствѣнные руки».

Заклеен конверт не был. Взглянув на подпись внизу листа, который вытащил из конверта, я понял, почему. Письма, которые писал этот человек, перед отправкой наверняка просматривали канцеляристы.

– И что это значит? – быстро прочитав единственную строку послания, спросил я у Витмана.

Письмо не отличалось многословием. Между формальным вежливым обращением и таким же формальным вежливым прощанием поместилось всего шестнадцать слов: «В вашихъ интѣрѣсахъ было бы навѣстить мѣня сразу, какъ только вы посчитаетѣ это возможнымъ».

– Он хочет вас видеть, – просто сказал Витман.

– Я полагаю, он много чего хочет, но получит – гораздо меньше. Мне это всё зачем? Вы думаете, у меня без того забот мало? Пару дней назад у нас тут чуть мир медным тазом не накрылся, если вы не заметили.

Я бросил письмо Жоржа Юсупова на стол, сам не понимая, откуда во мне столько злости и раздражения. Наверное, просто накипело.

Битва в Париже, расставание с Кристиной. Витман – который с порога принялся возмущаться из-за Риито. Предвкушение разговора с дедом по поводу размещения в особняке Барятинских негритенка…

В общем, одна половина моего разума говорила: «Жорж ни в чём не виноват», а вторая орала: «Ни в чём не виноват? Жорж⁈ Да этот недоносок мне костью в горле стоит с самого начала! И Тьму в себя призвал он сам! В каком месте это означает „ни в чём не виноват“?»

Наверное, так оно и должно быть, когда твоя жемчужина симметрично разделена на белую и чёрную части.

– Понимаю ваше негодование, – примирительно заметил Витман. – Однако прошу выслушать и мои доводы. Во-первых, с момента заключения под стражу господин Юсупов ведёт себя безупречно и не делает ровным счётом ничего такого, что выглядело бы странно, опасно или хотя бы раздражало обслуживающий персонал.

– Полагаю, ничего хорошего он тоже не делает, – буркнул я.

– У него, скажем так, весьма ограничены для этого возможности, – выкрутился Витман. – Что, по-вашему, он может делать, сидя взаперти? Шить штанишки для детей из Чёрного города?

Представив Жоржа над выкройками, я фыркнул. Да уж, вот бы посмотреть разок – и помирать не жалко будет.

– Господин Юсупов много читает. В основном – литературу религиозного толка. Недавно ему разрешили получать прессу.

– Даже не знаю, что может быть более интересным, чем общение с религиозным фанатиком, начитавшимся газет, – покачал я головой.

– Капитан. – Витман подался вперёд, упрямо пытаясь заглянуть мне в глаза. – В чём дело, скажите честно? Почему вы так противитесь этой встрече?

– Не знаю, Эрнест Михайлович, – честно сказал я. – Мы с Юсуповыми, как вы знаете, никогда друг другу валентинки не слали. По милости Жоржа в мир пришла та тварь, что сейчас исполняет всю эту свистопляску с прорывами. Я понимаю, что лично он виноват только в том, что дурак. Допускаю, что Жорж исправился или хотя бы пытается исправиться. Но это – его путь. При чём тут я? На свете есть множество прекрасных людей, о существовании которых я даже не подозреваю, равно как и они о моём…