Текст книги ""Фантастика 2024-87". Компиляция. Книги 1-20 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Смекалин

Соавторы: Вячеслав Рыбаков,Андрей Скоробогатов,Сергей Якимов,Василий Криптонов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 186 (всего у книги 350 страниц)

Во мне торговцы чуяли аристократа и беспокоить опасались. Свету, разодетую по последней моде, гордо вышагивающую рядом со мной, тоже не трогали. Зато Риито так и норовили дёрнуть за полушубок, привлечь внимание к товару. Пришлось взять пацана за руку.

Учётчика Ивана Семёнова, сотрудника императорского монетного двора, на месте не оказалось. В монетном дворе вообще не оказалось работников.

– Закрыто, ваше сиятельство, – с интересом разглядывая нашу троицу, поведал дюжий детина-охранник. – Праздник нынче. Никого нету.

– Ну, на нет и суда нет. Одного Семёнова вычеркиваем… Трубецкой бастион – там?

Охранник кивнул.

– А у них-то открыто? Или тоже – никого?

– Обязательно открыто, – оскорбился охранник. – Когда ж музею работать, если не в выходной?

– Логично, – согласился я.

Мы поспешили к бастиону.

Глава 9

Историю Петропавловки я знал – как успел узнать многое о городе, в котором волею судеб оказался.

Изначально планируемая как военное сооружение, по факту в этом качестве Петропавловская крепость не выступала ни разу. На протяжении почти трехсот лет в Трубецком бастионе крепости находилась тюрьма. Содержались в ней важные политические заключенные – лица дворянского звания, обвиняемые в покушениях на действующую власть. Участники дворцовых переворотов, и тому подобное. Однако с течением веков попыток переворотов становилось всё меньше. Старые заключенные, отбыв срок, выходили на свободу, новых почти не появлялось. И лет сорок назад отец нынешнего императора решил, что содержать в Петропавловке тюрьму нецелесообразно. Держать на балансе целый бастион, рассчитанный на две сотни заключенных, кормить его охрану и надзирателей – при том, что сидельцев в камерах едва ли десяток – нерентабельно.

Тюрьму закрыли, в бастионе устроили музей. Любознательных граждан водили по сырым, холодным камерам, показывали карцер, орудия пыток, другие интересные вещи и рассказывали, как увлекательно проводили здесь время устроители дворцовых переворотов. Убивали таким образом двух зайцев – получали доход с продажи билетов и лишний раз напоминали гражданам, что с властью шутить не стоит. Отец нынешнего императора на политическую прозорливость определенно не жаловался.

Музей пользовался популярностью. У окошка кассы собралась группа, поджидающая экскурсовода. В дверях стояла важная дама с приколотым к платью значком: «Контролёръ».

– Тайная канцелярия. Мне нужен Иван Семёнов, – подойдя к даме, сказал я.

– Э-э-э, – обалдело сказала дама.

Подвисла, пытаясь решить, на что ей интереснее пялиться – на сидящего у меня на плече Джонатана, светящуюся в полумраке коридора Свету, или на выглядывающую из-под платка чёрную физиономию Риито. Интересная компания собралась, что и говорить.

– Государю императору – ура! – рявкнул на даму Джонатан.

Контролёрша едва не подпрыгнула. И захлопала глазами с удвоенной скоростью.

Я понял, что толку здесь не добьюсь. Отодвинул даму в сторону. Шагнул в длинный каменный коридор и громко позвал:

– Иван!

Света и Риито поспешили за мной.

– Проверьте в той стороне, – я махнул рукой в противоположную сторону коридора. – Без меня ничего не предпринимать!

Коридор плавно выгибался дугой. Каменные плиты под ногами, каменные стены, низкий сводчатый потолок. С одной стороны – голая стена с крошечными, закрытыми решётками окошками под потолком. С другой – железные двери камер.

Одна дверь стояла распахнутой настежь: привинченная к ней табличка сообщала, что внутри камеры всё сохранено в точности таким, каким было при последнем сидельце. В камеру предлагалось зайти и ознакомиться с предметами обстановки. Я, скользнув по обстановке взглядом, прошагал мимо.

Одиночка как одиночка, видал и похуже. По сравнению с теми местами, где доводилось бывать мне, вообще рай земной. Усмехнулся про себя. Интересно, хоть кто-нибудь из моих однокашников посещал Трубецкой бастион? Сомневаюсь. Тюрьма для политзаключенных – не та штука, которая может заинтересовать юного аристократа. А зря. Зашли бы, примерились – глядишь, перестали бы называть свои комнаты «кельями»…

Чуть дальше в коридоре толпилась экскурсионная группа. Представительный господин с бородкой водил указкой по большому плакату, висящему на стене, и что-то рассказывал.

– Иван Семёнов, – прервал я его рассказ. – Это вы?

– Нет, – удивился экскурсовод. – Меня зовут Фёдор Михайлович. А что, собственно…

– А где Иван Семёнов?

– Должен быть там, – экскурсовод указал другое направление – то, куда отправились Света и Риито.

– Понял, спасибо, – я развернулся и быстрым шагом пошёл прочь.

– А что, собственно… – снова озадаченно начал экскурсовод.

– Государю императору – ура! – сорвавшись с моего плеча, объявил Джонатан.

Экскурсовод от неожиданности уронил указку. Джонатан описал над экскурсией круг. Девочка лет десяти, глядя на него, захлопала в ладоши. Дёрнула за юбку мать:

– Мама, давай лучше птичку смотреть! Не хочу больше про квазематы.

Джонатан снисходительно описал ещё один круг, после чего изобразил «мёртвую петлю» и «бочку». Сорвал новую порцию аплодисментов и полетел догонять меня.

– Молодец, – похвалил я. – Помру – без куска хлеба не останешься.

Джонатан в ответ тюкнул меня в затылок. Суеверный, зараза, не хуже хозяина…

– Костя! – крик я услышал на секунду позже, чем насторожился.

А насторожился из-за топота ног. По коридору кто-то бежал. Судя по звуку, прямо на меня.

Света и Риито нашли Ивана Семёнова! И спугнули. Если Семёнов меня увидит – чёрт его знает, что натворит. Значит, нужно сделать так, чтобы не увидел.

Вариантов в коридоре, просматриваемом насквозь, было немного. Я ухватился за ручку ближайшей двери камеры и рванул на себя. Не рассчитал силу – вырвал. Вместе с замком, разворотившим металлический косяк. Так себе у них тут с надежностью… Хотя, наверное, в те времена, когда в камеры сажали магов, на замки ставили дополнительную защиту.

Я приоткрыл дверь и встал за ней. Топот приближался. В момент, когда Семёнов нёсся мимо двери, в него выстрелила моя цепь. Спутала по рукам и ногам. Семёнов рухнул на каменный пол.

В ту же секунду я уселся ему на спину. Придавил к полу шею.

Дама-экскурсантка взвизгнула.

– Спокойно! – крикнул я. – Тайная канцелярия, спецоперация! Продолжайте экскурсию, не отвлекайтесь.

А сам дёрнул за волосы предполагаемого Семёнова.

– Иван Семёнов – ты?

Парень вместо ответа скривил губы – собираясь не то заорать, не то заплакать.

Ему было лет двадцать. Тощий, прыщеватый, на носу – очки в металлической оправе. Левая дужка замотана изолентой, рукава студенческой тужурки коротки, штаны лоснятся. Да и в целом выглядит так, что с первого взгляда ясно – как сыр в масле не катается.

– Я, – обречённо сказал Семёнов.

– Костя! Ты его поймал? – ко мне подбежали Света и Риито.

– Нет. Ещё ловлю… Риито, – я повернулся к негритёнку, ткнул пальцем в Семёнова. – Что скажешь?

Семёнов увидел Риито, и глаза у него полезли на лоб.

А Риито уставился на Семёнова. Пригляделся. И твёрдо сказал:

– Нет.

– Уверен?

– Yes. Surely.

– Ясно, – вздохнул я.

Убрал цепь. Поднялся и спросил у Семёнова:

– Ну и какого чёрта ты бежал?

Парень шмыгнул носом. Подниматься с пола он пока не спешил, с опаской смотрел на меня.

– Ну? – я добавил голосу угрозы.

– А вы взаправду из Тайной канцелярии?

Я молча показал жетон.

В этот момент уважающим себя обывателям полагалось начинать бледнеть от страха. А Семёнов с облегчением выдохнул.

– Не из библиотеки, то есть. А я-то думал…

Он поднялся, принялся отряхивать одежду.

– Что ты думал?

– Ну, увидел барышень – и решил, что из библиотеки пришли. Давно уж грозятся, если книжки не верну, на службу прийти жаловаться. А по вашему ведомству за мной отродясь ничего такого…

– А почему ты книжки не возвращаешь? – перебил я.

– Потому что они мне нужны! – Семёнов прижал руки к груди. – Я пишу большую научную статью, осталось буквально две главы! А появлюсь в библиотеке – книги заставят сдать. Я их и так уже полгода держу. Думал, быстрее управлюсь, но когда начал изучать источники, открылось столько всего…

– Студент? – снова перебил я.

– Ага. Историк.

– А купить книги что мешает? Коль уж так нужны?

Парень махнул рукой:

– Да помилуйте! Куда там… За комнату заплатить, и то едва наскрёб. В долг хозяйка уже не верит… Мне бы статью закончить! – Он всплеснул руками, поправил очки. – Это будет настоящая сенсация! С гонорара я бы все долги закрыл. Да и работать смог бы больше, сейчас слишком много времени отнимает статья. И ведь осталось-то – чуть-чуть…

– А про что ваша статья? – спросила Света. Ей нравилось быть вежливой.

– О, это безумно интересно! – Семёнов снова поправил очки, глаза его загорелись фанатичным огнём. – Влияние культуры древних цивилизаций тольреков и ацтеков на…

– Понял. Держи, – я вытащил из бумажника несколько купюр, сунул парню в руки.

– Что это? – он вылупил глаза.

– Компенсация за моральный ущерб.

– Но…

– Если расписка нужна, заскочи в Тайную канцелярию, там выдадут. Скажешь, капитан Барятинский распорядился… Всё, идём, – я повернулся к своим.

– И не забудьте сдать книги, – участливо напомнила Света. – Тогда вам не придётся больше убегать!

– Я люблю книги тоже, – ободряюще сообщил Риито. – Нина – учит. Риито – читает, – и похлопал Семёнова по плечу.

Бедолага Семёнов таращился вслед нашей троице до тех пор, пока мы не скрылись за поворотом коридора.

* * *

– Куда дальше, Костя?

Мы вышли на улицу. После полумрака бастиона от яркого солнечного света заслезились глаза.

– К полуденной пушке.

– Я не знаю, что такое…

– Пушка – это старинное огнестрельное орудие, сейчас они не используются. А когда строили Петербург и Петропавловскую крепость, выстрелом из пушки сообщали о начале и окончании работ. Со временем стройка закончилась, а традиция осталась. Орудие заменили на более современное, и каждый полдень пушка по-прежнему стреляет.

– Риито – стрелять? – глаза Риито засияли. Он умоляюще посмотрел на меня. – Пожалуйста!

Я покачал головой:

– Из пушки – сомневаюсь. Если хочешь, в тир могу отвести. Потом как-нибудь.

– Тир?

– Это такое специальное место, где можно стрелять. Из ружья, правда…

– Риито – стрелять! – негритёнок схватил меня за руку. – Анри позволял Риито ружьё!

– Ну, значит, и я позволю.

Я подумал, что пацаненком в принципе не худо бы заняться, а то совсем про него забыл. К содержанию Риито вопросов нет, в том, что кормят его в особняке Барятинских на славу, никаких сомнений. Вон как щёки лоснятся, кухарка, небось, глядит – не нарадуется. Ну и образовывают изо всех сил, этого у деда с Ниной не отнять. А вот что касается тренировок и прочего – тут бы провентилировать вопрос. А то вырастет из Риито второй Костя Барятинский, и что я с этим избалованным мажором делать буду?

– Постараюсь выбрать время, – пообещал я.

Риито просиял.

Мы спешили к Нарышкину бастиону. Тучи разошлись окончательно. Солнце в безоблачном небе светило так, что я расстегнул шинель. Кажется, и правда весна…

– А ты уверена насчёт Тьмы? – с тоской спросил я у Светы. – Может, мы ошиблись? Может, её здесь нет?

– Её нет.

Я аж остановился:

– В смысле – нет?

– Ну… С того момента, как ты спрашивал, ничего не изменилось. Тьмы не стало больше. Может, ты действительно ошибся? – Света с надеждой заглянула мне в глаза. – Костя! А если никакого прорыва не будет, мы ведь можем…

– Если не будет прорыва – клянусь, не уйдём до тех пор, пока ты не покатаешься со всех горок, – пообещал я. – И будешь объедаться блинами, сколько влезет. И все карусели перепробуешь.

Света взвизгнула от восторга.

– С горок? – спросил Риито.

Пока я объяснял ему, что такое ледяная горка, мы дошли до Нарышкина бастиона. Орудий на специально огороженной площадке оказалось два. Ну, объяснимо – на случай если вдруг одно откажет, выстрел сделают из другого, традиция не будет нарушена. А вот почему тут никого нет…

– До выстрела ещё полтора часа, – сообщил недовольный голос. – Вы слишком рано пришли, господа.

Я обернулся. В дверях караулки стоял немолодой мужчина в форме Петербургского военного округа. Если верить погонам – капрал. Но, судя по возрасту, из отставных.

– Мы ищем Ибрагима Семёнова, – сказал я.

– Ивана? – удивился капрал. – Да что ж его сегодня обыскались-то все?

Я насторожился.

– А кто его искал?

– Да дурень какой-то. Пьянющий – еле на ногах стоял. Я, говорит, родственник. Читал в газете, что Ваньке награду дали за усердную службу, решил вот проведать, в честь праздничка. Ваньке-то деньги – на что? И без того как сыр в масле катается! Комнаты хорошие снимает, сына в кадетский корпус пристроил. А у меня, говорит, семеро по лавкам. Бог, говорит, делиться велел.

– И что же – Иван? Поделился?

– Не могу знать, ваше благородие, – отставной вояка без труда опознал во мне офицера. Выпрямился, говорить стал чётче. – Не было нынче Ваньки. С утра ещё мальчонка прибежал, соседский сынишка. Приболел, говорит, дяденька Иван, покорнейше просит подменить. В долгу не останется. Ну, я и вышел. Мне-то – чего? Я, чай, здоров.

– И часто Иван хворает? – мне почему-то не понравилась эта история.

– Ежели вы про это дело интересуетесь, – капрал пощёлкал себя по горлу, – то ни в жисть! Иван, если хотите знать, вовсе непьющий, ихняя вера не одобряет. Он хоть и православный, крещёный, а привычки прежние остались. Да и не хворал доселе никогда! Ростом, фигурой – жидкий, а здоровье дай бог каждому. Я аж удивился, когда подменить попросил.

– Где он живёт?

– Иван-то? На Петроградской стороне. Ежели обождать изволите, точный адрес скажу.

Я изволил. Капрал, нырнув в караулку и выйдя оттуда с толстой тетрадью, назвал адрес.

– Спасибо, – кивнул я.

Развернулся, собираясь уходить.

– А на что вам Иван, ваше благородие? – окликнул капрал. – Ежели чего, так я за него поручиться всегда готов. Хороший служивый. А то, что этот его родственник несёт – бредни пьяные. Вот кого бы в участок, да по шее насовать! Это я, говорит, настоящий Иван Семёнов, это меня награждать надо! Виданное ли дело?

– Чего? – я остановился. – О чём ты?

– Дак, пьяница тот. Родственник, чтоб ему пусто было! Он Ваньке – какая-то там седьмая вода на киселе. А звать – Иван Семёнов. Вот и разобрало спьяну, что, дескать, настоящий Иван Семёнов – он, а Ванька – даже и не Иван вовсе. И, дескать, награду ему надо дать – коренному питерцу, а не арабу черномазому. Я говорю, это ты, что ли, двенадцать лет на посту служишь верой и правдой? Тебя-то за что награждать?.. А он орёт, что, дескать, кабы его взяли, так и он бы пошёл, дело не хитрое. А у самого рожа – насквозь пропитая. Будь я не при исполнении – не сдержался бы, ей-богу. Руки так и чесались накостылять…

– Давно он тут был?

– Да вот, прямо перед вами. Только ушёл.

– Ясно, – я быстро двинулся прочь.

* * *

– Думаешь, это он?

Света и Риито старались не отставать от меня.

– Думаю, что этого кадра надо догнать как можно скорее. Смотрите по сторонам! Если он действительно пьяный, то далеко уйти не мог.

Пока мы ходили по Петропавловке, людей у её стены многократно прибавилось. К самоварам, стопкам с блинами, котлам со сбитнем и раскрашенным глиняным свистулькам уже выстраивались очереди. Сквозь толпу на Иоанновском мосту пришлось проталкиваться. Я шёл впереди, прокладывая дорогу локтями и магией убеждения, на прицепе тащил Свету и Риито.

По дороге старался присматриваться к толпе. Тьма – Тьмой, а жизненный опыт не пропьёшь. И сейчас этот опыт во всю глотку вопил, что надо быть настороже.

Откуда-то вдруг донеслись звуки трубы. Радостно, возбужденно загудели рожки. Толпа всколыхнулась.

– Что это? – Света крепче сжала мою руку.

Ответить я не успел.

– На бой направляешься, добрый молодец? – Мне заступил дорогу мужичок с жидкой седой бороденкой, в декоративном кафтане, надетом поверх телогрейки. Поклонился в пояс. – Наступать будешь, али обороняться?

– Ни то, ни другое. Мимо прохожу.

– Ай-яй-яй, – расстроился мужичок. – Неужто правду говорят, что измельчала нынче молодежь? Неужто нет в тебе охоты показать удаль молодецкую?

В толпе, мгновенно образовавшейся вокруг нас, неодобрительно загудели.

– Али, может, ты боишься? – Мужичок прищурился. – Али думаешь, с намятыми боками тебя девки любить перестанут? – Подмигнул Свете. – Неужто бросишь такого орла? А, красавица?

– Ежели эта бросит, у него вторая есть, – крикнул из толпы какой-то остряк. – Вона, позади топчется. Про запас, видать!

Я резко обернулся. Остряка определил мгновенно. И в следующее мгновение оказался рядом с ним.

Взял за грудки и приподнял на вытянутых руках. Учитывая то, что парень был выше меня на полголовы, смотрелось внушительно. В толпе ахнули.

– А сам-то чего драться не идёшь? – спросил я. – Мамка не пускает?

Глава 10

Под моим взглядом парень смешался. Открыл и тут же закрыл рот. В толпе загоготали и засвистели.

– Пошёл вон, – я разжал руки.

Парень плюхнулся на задницу. А я повернулся к зазывале.

– Извиняйте, ваше сиятельство, – мгновенно переобулся тот. – Не признал аристократа! Старый стал, глаза плохо видят!

– В следующий раз очки надень, – посоветовал я. – Если не хочешь вовсе без глаз остаться.

– Да это ж князь Барятинский! – ахнул вдруг кто-то в толпе.

И тут же отозвалось эхом:

– Барятинский?

– Да неужто?

– Сам Барятинский⁈

– Ты и впрямь ослеп, что ли, старый? – принялся отчитывать зазывалу чей-то рассудительный голос. – Нашёл, кому под руку лезть! Да ихнее сиятельство всё ваше дурное воинство одним махом раскидают – даром, что молодые! У них тут, небось, дела государственные. А ты поперёк дороги прёшь.

Зазывала прижал руку к груди. И теперь уже поклонился вполне искренне.

– Извиняйте, ваше сиятельство. Не признал!

– Всё. Проехали, – отмахнулся я. И принялся снова протискиваться сквозь толпу. Теперь мне уже старались уступать дорогу.

А труба и рожки, поддерживаемые зазывалами, продолжали собирать «добрых молодцев» на бой. Из толпы то и дело вырывались молодые мужчины и устремлялись в сторону снежного городка.

– Костя, куда они идут?

Света, держась за мою руку, старалась не отставать. С другой стороны за рукав шинели ухватился Риито. Мы добрались уже до середины моста. Отсюда было хорошо видно, как перед снежной крепостью выстраиваются в две шеренги люди, в синих и красных кафтанах. Мимо нас протолкался парень чуть постарше меня, напяливая на ходу полученный от зазывалы кафтан.

– Драться будут, – объяснил я.

– Драться? Зачем?

Я вспомнил Пьера Данилова.

– Да низачем, в общем-то. По фану.

– Что?

– Просто так, – перевёл я. – Силой помериться.

– Какая глупость! – подумав, решила Света. – Почему – драться? Неужели нельзя помериться как-то иначе?

– Можно. Человечество организовывает спортивные состязания с незапамятных времён. И с годами эта штука популярности не утрачивает. Но такие состязания предполагают серьёзную подготовку, профессиональные спортсмены тренируются годами. А драка стенка на стенку – это другое дело. Помахал кулаками, огрёб по морде. Агрессию выплеснул, адреналина хапнул, и ходишь себе довольный.

– По морде – и ходишь довольный? – изумилась Света.

– Женщина – не понимать, – неожиданно вмешался в диалог Риито. – Только мужчина понимать! – Он махнул рукой в сторону двух шеренг. – Наша деревня с другая деревня – так же!

– Для вашей деревни это, наверное, нормально, – подумав, решила Света. – У вас примитивная цивилизация, вы стоите на ранних ступенях развития. Но здесь -то живут другие люди!

– Люди – всегда люди, – сказал я. – Независимо от уровня развития цивилизации.

Света явно собиралась возразить. Но аргументов мы с Риито не услышали: труба пропела сигнал начала боя. И две шеренги ринулись друг на друга.

Краснокафтанные и синекафтанные парни молотили соперников с душой и энтузиазмом. От происходящего явно получали громадное удовольствие.

Понаблюдав за ними с минуту, я убедился, что бой идёт по правилам. Вряд ли писанным, но тщательно соблюдаемым. Покалеченных в этой битве не будет, самый серьёзный урон, который борцы причинят друг другу – помятые бока и расквашенные носы.

Мои спутники остановились, глядя на происходящее. А толпа вокруг, наоборот, пришла в движение – людская масса устремилась к крепостной стене, посмотреть на бой поближе.

– Идём, – позвал Свету и Риито я.

– Подожди! – взмолилась Света. – Давайте посмотрим, отсюда прекрасно видно! Как вы думаете, кто победит? – в её глазах загорелся азарт.

– Дружба, – буркнул я.

«Какая глупость», да?.. Ну-ну.

– Идём, пока не затоптали… Риито? – я потянул негритёнка за рукав.

А он вдруг, словно в один миг позабыв о маскировке, стянул с головы платок. Дёрнул ворот полушубка, расстёгивая пуговицы. Жадно глотнул воздуха.

Тоже драться собрался, что ли? Только этого не хватало…

– Тьма, – внезапно севшим, охрипшим голосом сказал Риито. – Тьма! Этот человек там! – и бросился к перилам моста.

– Кто он? Где⁈ – я мгновенно оказался рядом.

Внизу, у стены, уже вовсю бурлило побоище. Рядом со смешавшимися шеренгами кипела толпа зрителей, прирастающая с каждой минутой. Звуки рожков, трещоток, вопли и свист – гвалт стоял такой, что я сам себя едва слышал. И как теперь вычленить из этой каши отдельного человека?

– Вон, – Риито показывал пальцем на дерущихся.

– Да где, чёрт тебя дери⁈

– Я хочу, – Риито всхлипнул, – хочу понять! Но он ходит! Двигается! А Тьмы всё больше!

– Ходит?

Я присмотрелся. И понял, что количество дерущихся тоже успело заметно увеличиться. И что дерутся уже почему-то не только люди, одетые по форме, в красные и синие кафтаны. Более того: те кафтанники, кто успел выбыть из драки, вопреки правилам вновь вступают в борьбу. И набрасываются на соперников уже вполне всерьёз.

Я увидел, как к одному из тех, кто, получив крепкий удар, отлетел в сторону и не должен был после этого возвращаться, подскочила какая-то фигура. Наклонилась, что-то говоря.

Борец немного посидел и вскочил. Снова ломанулся в драку.

– Этот? – спросил у Риито я. Указал на подстрекателя.

– Да! – завопил Риито. – Да! Тьма! – и полез через перила моста. Не иначе как собрался обуздывать Тьму самолично.

– Стоять, – приказал я. Сдёрнул пацана с перил. Сунул в руки передатчик. Приказал: – Пиши: «Тревога! Петропавловская крепость! Снежный город». Сумеешь?

– Да…

– Пиши! И беги обратно, – я махнул рукой, указывая направление. – Спрячешься в бастионе – там, где мы только что были. Задача ясна?

– Да. Но…

– Ясна⁈ – рявкнул я.

Риито всхлипнул. Зубами стащил с ладоней рукавицы и принялся тыкать в буквы на передатчике.

А я подхватил Свету, помогая перебраться через перила. Перемахнул их сам. Прижал аватарку к себе и вместе с ней прыгнул вниз, на лёд.

Подхваченный родовой магией, постарался скорректировать прыжок так, чтобы оказаться поближе к подстрекателю. Приземлившись, мы по инерции прокатились по льду пару десятков метров.

Света завопила.

– Ты хотела покататься, – напомнил я. – Пожалуйста! Чем могу.

Схватил Свету за руку и бросился к подстрекателю. То, что он втирает выбывающим из боя, а заодно и всем остальным, слышал уже явственно.

– Неужто так и будешь сидеть, словно шавка побитая? – визгливо причитал подстрекатель. – Неужто позволишь над собой насмехаться? Как теперь дружкам-то в глаза глядеть будешь?.. А девке своей?.. Хвостом вильнёт, да уйдёт к другому! Нужен ей такой слабак…

Сидящий на снегу парень в синем кафтане насупился. Размазал по лицу кровь. Вскочил, по-бычьи наклонил вперёд голову и с яростным воплем бросился в атаку.

Гнев.

Не Лень и не Зависть – как думали мы с Витманом. А где же ещё подогревать гнев, если не в драке? Горячка боя способна охватить даже самого убежденного альтруиста…

Подстрекатель, очевидно, рассуждал так же.

– А вы чего стоите⁈ – он повернулся к толпе наблюдателей.

Теперь я уже мог хорошо его рассмотреть. Хотя смотреть было особо не на что, обыкновенный пропойца. Красный нос, одутловатое лицо, сдвинутый набок треух.

Я уже не сомневался в том, что это – тот самый «родственник», которого описывал капрал. Иван, мать его, Семёнов!

– Настоящие-то мужики – эвон, мужским делом заняты! – надрывался Семёнов. – Наших бьют – а вы стоите, за бабьи юбки попрятались! Неужто ни одного такого, у кого яйца есть, не отыщется?

Отыскались. С десяток мужчин выскочили из толпы и ломанулись в драку.

– Тьма! – крикнула Света. – Теперь я её вижу! Она приближается!

– Очень своевременное наблюдение, – вздохнул я.

– Государю императору – ура! – заорал Джонатан.

Он явно пытался переключить внимание Семёнова на себя, но что-то пошло не так. Моя цепь выстрелила раньше, чем я добежал до Семёнова. По моим расчётам, должен был успеть. Но – нет.

Семёнов не отвлёкся на Джонатана ни на секунду, он будто только и ждал появления чайки. Красные глаза в припухших веках на удивление легко выцелили меня из толпы. Семёнов, не говоря ни слова, бросился на землю – нырнув под свистнувшую над ним цепь.

Несколько метров он проскользил по утоптанной снежной поверхности на животе. Потом вскочил и побежал прочь, сквозь толпу. В такой куче-мале ухватить его цепью не представлялось возможным.

Я прибавил скорости. Света старалась не отставать.

– Что это⁈ – крикнула она.

Семёнов, оказывается, не просто бежал. На бегу он зачерпывал пригоршнями снег и метал вверх снежки.

Безобидная детская забава – если бы речь не шла о Тьме. И через секунду мы в этом убедились.

Снежки, летящие в Джонатана, не позволяли ему приблизиться к Семёнову. Использовать свою коронную фишку – обратившись в стаю ворон, выхватить Семёнова из толпы, у фамильяра не получалось.

А падая вниз, снежки задевали людей.

Человек, в плечо которого ударил снежок, вдруг бросился мне под ноги. Я едва успел понять, что происходит. Не упал лишь потому, что в последний момент среагировал.

Свете повезло меньше. По воплю за спиной я понял, что аватарка растянулась на снегу. А на меня бросилась толстенная тётка-торговка – с отметиной снежка на необъятной груди. Тётка схватила с прилавка кипящий самовар и швырнула, целясь мне в голову.

Инвалид– попрошайка, задетый снежком, вдруг чудесным образом встал на обе ноги. Костылём попытался огреть меня.

Тьмы в глазницах этих людей я пока не видел. Но было ясно, что до её появления остались считанные минуты.

– Разойдись! – прибавив голосу магии убеждения, рявкнул я.

Метнул в толпу пучок устрашающих молний – этой техникой владел не хуже Кристины. Выставил Щит, рывком поднял упавшую Свету и помчался дальше – догонять Семёнова.

Тот расшвыривал снежки с какой-то уже нечеловеческой скоростью. Одновременно отбивался от атак Джонатана и привлекал на свою сторону всё больше народа. Количество людей, в мгновение ока возненавидевших Константина Барятинского, росло на глазах. И всё тяжелее было проталкиваться вперёд. От Семёнова я уже прилично отставал.

– Капитан!

Уф-ф! Риито справился с задачей – сообщение передал. И портал открыли весьма удачно: Воины Света спешили мне навстречу с другой стороны, от стрелки. С той стороны, в которую бежал Семёнов.

– Задержите его! – рявкнул я. – Окружайте! Щиты!

Кого именно нужно задержать – вопросов, к счастью, не возникло. Мои ребята сориентировались мгновенно. Продвижение Семёнова сквозь толпу застопорилось.

Плохо было то, что достать его оружием, цепью или стрелой, на расстоянии не получалось. В такой густой толпе мы неизбежно задели бы других людей. Атаку с воздуха по-прежнему блокировал нескончаемый поток снежков. И пробиваться к Семёнову пришлось врукопашную.

При том, что сторонников у него становилось всё больше. Теперь уже едва ли не все люди вокруг нас главной своей целью видели не подпустить к Семёнову меня и Воинов Света.

Счастье, что они были обычными людьми.

Удар – прямой в челюсть. Бросок через бедро. Подножка. Ещё один бросок – какого-то орла, сильного, но лёгкого, я попросту воткнул башкой в сугроб. Устрашающие молнии. Щит…

Постепенно, шаг за шагом, я продвигался вперёд.

Судя по тому, что видел сквозь скопление людей, мои Воины окружали Семёнова по всем правилам военного дела. Для того, чтобы замкнуть круг, оставалось чуть-чуть. Я уже отчётливо видел Семёнова – мечущего снежки со скоростью взбесившейся катапульты.

Всего-то метров пять – и вот он!

Я отправил в нокаут очередного бросившегося на меня борца за справедливость. За спиной раздался визг, который я, по мере продвижения сквозь толпу, слышал уже неоднократно – кто-то из приспешников Семёнова попытался остановить Свету.

Визжала, разумеется, не она, а тот, кто попытался. Сам виноват – мог бы сообразить, что касаться голыми руками раскаленной от ярости частички истинного Света не лучшая идея.

От того, кто бросился на меня со спины, я увернулся. Дядька, потеряв равновесие, плюхнулся в сугроб. А между мной и Семёновым наконец никого не осталось.

Цепь!

Семёнов с нечеловеческой прытью рванул в сторону, ушёл от удара. Я был к этому готов и бросился ему наперерез.

Сбить пропойцу с ног оказалось непростой задачей. На вид – едва ли тяжелее меня, Семёнов как будто втрое прибавил в весе. Свалить его обычным ударом я не смог. В следующий вложил магию.

Есть!

Я оседлал Семёнова – так же, как незадолго перед тем его тёзку, студента-историка. Заломил руки назад. Выхватил из кармана магический браслет, изготовленный государем. Рявкнул:

– Отрекись от Тьмы, недоумок! Тогда, возможно, останешься в живых!

Семёнов издал непонятный клокочущий звук.

Я дёрнул его за свалявшиеся лохмы, поднимая голову. Заглянул в лицо.

Был готов увидеть в глазницах Тьму, но её там не было. Выцветшие глаза с красными прожилками смотрели на меня с пропитого лица весело и задорно. Так, будто мы играли в увлекательную игру. Клокочущий звук оказался смехом. Семёнов надсадно ржал.

– Отрекись… От Тьмы, – с трудом, едва сумев пропихнуть слова сквозь хохот, выговорил он. – В живых! Ха-ха-ха!

Я влепил ему оплеуху. Не помогло. Семёнов продолжал надсадно, истерически закатываться.

Ладно, чёрт с ним. Хрен знает, как сработает браслет без отречения – но будем надеяться, что лучше, чем никак.

Я дёрнул руку Семёнова вверх, чтобы удобнее было застегнуть браслет. Вызвал этим ещё один приступ надрывного хохота. Надел браслет. Собирался его застегнуть – когда вдруг понял, что что-то не так. Рука Семёнова как-то слишком легко поддалась…

Я потянул за неё. Никакого сопротивления. Рукав драного, засаленного ватника остался на месте, а голая рука выдвинулась из него – так, будто существовала отдельно от тела.

– Сюрпри-и-из! – сверкая на меня весёлыми глазами, проорал Семёнов.

Я потянул сильнее. Рука Семёнова, оторванная по локоть, вышла из рукава полностью. С обрубка хлынула кровь.

За спиной снова раздался визг. На этот раз визжала Света.

– Пошто вы так со мной, ваше сиятельство, – Семёнов скорчил жалобную мину. – Ну, обозлились – так насовали бы по рылу. А руку-то отрывать зачем?