Текст книги ""Фантастика 2024-87". Компиляция. Книги 1-20 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Смекалин

Соавторы: Вячеслав Рыбаков,Андрей Скоробогатов,Сергей Якимов,Василий Криптонов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 158 (всего у книги 350 страниц)

– А я из-за твоих учебников показалась ему холодной и отстранённой!

– Вот именно! Ни одна из нас не может жить своей жизнью, пока всё обстоит таким образом. Возьмите мою одежду, Константин Александрович! Заберите моё бельё, делайте со мной всё, что хотите – лишь бы мы, наконец, стали единым целым!

С этими словами Злата сунула свёрток мне в руки и побежала обратно к академии. Агата, метнув на меня пылающий взгляд, поспешила вслед за ней.

А с противоположной стороны ко мне приблизился Анатоль.

– Я не подслушивал, – сразу поднял руки он. – До меня донеслись лишь две последние сентенции. Послушай, Костя, ты ведь мой друг! Открой секрет: что нужно делать, чтобы девушки умоляли избавить их от одежды и белья, а потом делать с ними всё, что хочешь? Пока это какой-то запредельный для меня уровень, но я готов учиться у лучших.

– Это было всё, что ты услышал? – полюбопытствовал я.

– Клянусь честью – всё! Хотя и этого хватило за глаза… Впрочем, даже если бы я ничего не услышал, всё равно бы понял, что ты умудрился закрутить с обеими Львовыми. И что ж за невезение, право! Ты постоянно оказываешься на шаг впереди меня! Ей богу, Костя, это становится невыносимым. Предлагаю поступить по-джентльменски. Давай поделим близняшек. Одну тебе, другую мне – всё честно.

– Не получится, – вздохнул я. – Агата встречается с Борисом. А Злата… Злата влюблена в меня.

– Да что ж за беда, – вздохнул Анатоль. – Впрочем, про Злату мог бы и не говорить. Когда девушка отдаёт тебе нижнее бельё – это явно означает любовь. Если нет такого туземного племени, где в ходу подобный обычай, то его следовало бы придумать.

– Вряд ли у туземных племён нижнее бельё вообще в ходу, – усмехнулся я. – Впрочем, тебе никто не мешает проверить.

Казалось, эта идея захватила Анатоля всерьёз. Он задумался и не проронил ни слова до тех пор, пока мы не дошли до здания академии.

– Кстати, – вспомнил он у крыльца, – а я ведь тебя искал.

– Ну вот, нашёл. – Я остановился. – Что случилось?

– Я подумал, что тебе будет любопытно. Жорж вернулся.

– Ку… Какой Жорж? – брякнул я.

– Юсупов, какой же ещё. Явился как ни в чём не бывало в столовую, во время обеда – сразу после того, как вы с госпожой Львовой изволили удалиться. Поел и отправился к Калиновскому. О дальнейших его перемещениях мне ничего не известно.

Глава 12

Вот тут я подвис всерьёз и надолго. Творилось что-то явно несусветное. Мурашиха клятвенно меня заверяла, что Жорж проваляется в коме чёрт знает сколько времени, а он оклемался через пару дней? В жизни не поверю, чтобы старая колдунья могла так опростоволоситься.

Даже если бы Жорж действительно очухался и вылез из погреба, Мурашиха нашла бы чем его приложить по кумполу. А потом придумала бы, как со мной связаться. Не первый день в Чёрном городе живёт, дела делать умеет.

– К Калиновскому, – повторил я.

– Именно так, – подтвердил Анатоль. – Нам стоит беспокоиться?

Я медленно пожал плечами.

Чёрт знает, стоит ли вам беспокоиться. Мне – так точно надо начинать. Начинать с возвращения в свою комнату.

Комната оказалась в полном порядке. Света лежала под одеялом, Джонатан прохаживался по полу, как часовой.

– Государю императору – ура! – доложил он обстановку, как только я вошёл.

– Вольно, – сказал я. – Можешь лететь. Добудь себе пропитание.

Джонатан не заставил себя упрашивать. Он с места развил сверхзвуковую скорость и пролетел сквозь оконное стекло.

– Никогда не привыкну, – пробормотал я, глядя ему вслед.

Потом ещё раз осмотрелся в комнате. Что-то было не так, но вот что… Ах да, вот. Зеркало завешено моей рубашкой – Света, видимо, достала её из шкафа.

– Что не так с зеркалом? – спросил я и присел на стул.

– Там – он, – прошептала Света.

– Кто? Там, по логике, должна быть «она».

– Костя, я знаю, как работает зеркало в твоём мире. А ещё я знаю, как оно может работать. Зеркало – это портал между мирами и межмировыми пространствами. Зеркало – это не шутки.

– Так кого ты там увидела?

– Стража.

Я покосился на закрытое зеркало.

– Хм. И что нам по этому поводу делать?

Света пожала обнажёнными плечами.

– Он, видимо, чует меня. Если я посмотрю ему в глаза в зеркале, он сможет прорваться. Мне, наверное, надо просто избегать зеркал.

– Только зеркал? – уточнил я. – А оконное стекло? Очки? Вода? Глаза, наконец? Много что может отражать.

По мере того, как я перечислял, Света мрачнела.

– Это нам придётся выяснять, я не знаю, – честно призналась она.

– Ясно, – вздохнул я. – Что ничего не ясно. Ладно, давай решать проблемы по мере поступления. Вот одежда, которая не становится невидимой при свете дня. Брал на глаз, примерь.

Одежда Свету заинтересовала. Девушка есть девушка, будь она хоть трижды аватаром Света.

Я поставил стул возле шкафа и сел лицом к двери. Выставил глушилку. Сзади раздавалось шуршание – Света разбиралась с обновками.

– Это, видимо, то самое нижнее бельё, о котором ты говорил?

– Угу, оно.

– Интересно. А какой в нём практический смысл?

– Парням нравится его снимать.

– И всё? – Света, судя по голосу, озадачилась не на шутку.

– Просто надень, – вздохнул я. – У меня сейчас нет моральных сил читать лекцию о гигиене.

– Хорошо. Надену для тебя.

Я закрыл глаза и покачал головой. Ох и трудно нам придётся…

– Пока одеваешься, сообщаю новость: Жорж Юсупов вернулся. Сам я его не видел, но сведения из надёжного источника.

– Но я ведь говорила, что не знаю, о ком речь.

– Этот тот парень, в комнату которого мы изначально попали ночью. Ты говорила, что он о чём-то договаривался со Стражем в лабиринте.

– Ах, этот…

Судя по голосу, Свете было не интересно.

– Этот, этот. Я его не так давно обезвредил. Думал, что надёжно. В ближайшее время всплыть он был не должен. А он всплыл. Плюс, у него какие-то запредельно-невероятные магические силы. И вот я думаю: а нет ли тут какой связи? Что скажешь?

Света перестала шуршать. Обошла мой стул и встала перед дверью.

– Ну как? – спросила она неуверенно.

Ей, видимо, хотелось подойти к зеркалу, но, за неимением лучшего, пришлось использовать меня.

– В целом, прекрасно, – оценил я. – Вот только… – опустил взгляд вниз.

Ну, блин. Сам виноват – не подумал. Света стояла передо мной босиком.

– Что? – нахмурилась Света. – Плохо выгляжу?

– Хорошо. А с обувью придумаем что-нибудь.

– С обувью?

– Вот, – я показал на её босые ступни. – В середине осени по Петербургу так ходить не принято. Даже у крестьян, не говоря уж об аристократах. На ноги тоже положено что-то надевать.

Света посмотрела на мои ботинки. Объявила:

– Мне не нравится.

– Девушки в таких и не ходят, – успокоил я. – У них другая обувь. С высокими каблуками, там. С бантиками…

– С высокими каблуками? – еще больше удивилась Света. – Но это же, наверное, неудобно?

– Понятия не имею. Не носил… Ладно, потом разберёмся. Если не придираться, то выглядишь нормально. Курсантка как курсантка, разве что светишься немного.

– С этим я ничего поделать не могу, – вздохнула Света.

– Да бог с ним. Запомни объяснение: это родовая магия. В подробности можешь не вдаваться, здесь такие расспросы считаются неприличными.

– Родовая магия. – Света кивнула. – Поняла. А насчёт Жоржа Юсупова – связь, безусловно, есть. Страж не стал бы с ним общаться просто так. У Тьмы очень простые желания: ворваться, захватить и подчинить. Аватар, в отличие от самой Тьмы, обладает разумом, поэтому может действовать похитрее. Скорее всего, сам Жорж – что-то вроде портала…

– Примерно как великий князь?

– Костя, я не знаю, что такое великий князь. Но если сквозь него в ваш мир лезет Тьма – то, скорее всего, да. Однако Страж хитрее. Он не будет рваться целиком, сразу. Он полностью подчинит себе этого твоего Жоржа и будет использовать его как марионетку.

– Так я, значит, не к тому специалисту обратился, – вздохнул я. – Нужно было не у Мурашихи оружие заговаривать, а у императора.

– Почему? – из чистой вежливости спросила Света. Спрашивать, что такое император, она для разнообразия не стала.

– Да потому что император умеет изготавливать амулеты, сдерживающие Тьму. По крайней мере, один изготовил, на его сыне эта штука работает прекрасно. Ладно. Лучше поздно, чем никогда… Нужно добиться аудиенции у императора. И ещё нам с тобой нужно смотаться в город. И всё это срочно.

– Ты возьмёшь меня с собой в город? – У Светы загорелись глаза.

– Придётся, – развёл я руками. – Одну тебя уж точно не оставлю. По крайней мере, не сейчас, когда в двух шагах от тебя – Юсупов.

Свалить надо было ещё и потому, что я понятия не имел, о чём болтает Жорж в кабинете у Калиновского. Меня, может, прямо сейчас придут арестовывать за дуэль. Арестуют, понятно, ненадолго, но всё равно неприятно. Да и какое пятно на репутации рода.

А из города вполне можно будет при помощи пары телефонных звонков выяснить, как обстоят дела в академии, и спокойно выработать план действий.

– Я готова, – объявила Света.

Я ещё раз оглядел её сверху донизу, поморщился. Попросить у Златы расчёску тоже не сообразил. А у самого такого аксессуара отродясь не водилось. Как итог – прическа Светы выглядела так, будто девушка только что встала с постели… Впрочем, почему «будто»? Она, собственно, и встала.

– Ладно, прорвёмся, – решил я. – Следуй за мной. Не разговаривай ни с кем, кроме меня. Старайся быть незаметной.

– Хорошо, – сказала Света.

И исчезла.

– Какого?.. – У меня отпала челюсть.

– Так я достаточно незаметна? – послышался голос из пустоты.

Я протянул руку. Ладонь коснулась хорошо знакомой на ощупь груди. Грудь подалась навстречу прикосновению, и я поспешил убрать руку.

– Ты умеешь становиться невидимой⁈

– Кажется, да. – Света хихикнула.

– А почему сразу не сказала?

– Ты не спрашивал… Да я и сама не очень хорошо знаю, что умею в твоём мире. Мне здесь всё в новинку.

Ну да, один-один. Если бы Света стала невидимой прошлой ночью, всё прошло бы куда тише.

– Я, правда, не очень уверена, как буду идти, не видя ног, – сказала Света. – Всё так непривычно…

В следующую секунду меня ударили по голове. Не сильно, но чувствительно.

– Ой, прости! Я не хотела! – ахнула пустота передо мной.

– Это была нога? – уточнил я.

– Рука. Рук я тоже не вижу.

– Ладно. Снимаю глушилку. Задача номер один – выйти из комнаты. Задача номер два – выйти из коридора на лестницу. Там разрешаю немного выдохнуть.

Уже первая задача оказалась не самой простой. Я открыл дверь, выглянул наружу – никого не увидел. Сделал шаг в сторону и подождал, как подобает в приличном обществе. Ощутил, как мимо меня проходит что-то невидимое и спустя три секунды двинулся следом. Чтобы немедленно столкнуться со Светой.

– Ой!

– Блин! Почему ты остановилась?

– А мне нужно было пройти первой? Я думала, что ты должен проходить первым. Ты ведь меня защищаешь, а там может быть опасность.

– Здесь, в этом мире, мужчины пропускают женщин вперёд. Так уж заведено.

– Почему?

– Потому что… – Тут я сам подвис. – Эм… Ладно, проехали. В общем, просто запомни: когда ты видимая, и перед тобой открывают дверь, проходи первой.

– Даже если дверь откроет Жорж Юсупов? – уточнила Света.

– Если рядом с тобой оказался Жорж Юсупов, значит, что-то пошло не так. И лучше бы тебе не ждать, пока он откроет дверь, а бежать от него подальше, разыскивать меня.

Уладив все эти вопросы, мы наконец оказались в коридоре. Но тут в его конце, со стороны парадной лестницы, показался… слава богу, Борис.

Великий князь был в явно приподнятом состоянии духа, улыбался и что-то напевал. Но, увидев меня, резко помрачнел.

– Костя, – сказал он и решительно направился ко мне. – А я как раз тебя ищу. Нам надо поговорить.

Я почувствовал движение – Света переместилась мне за спину. Умница девочка, соображает.

– Если вы про Жоржа, ваше высочество, то я уже в курсе, – сказал я.

– Про Жоржа?.. Ах, нет, Жорж меня не интересует. Это по поводу Агаты.

– Ну и что насчёт неё? – вздохнул я.

– Она не хочет объединяться со Златой. Больше не хочет.

– Знаю.

– Знаешь? – озадачился Борис.

– Ну да, она мне свои желания изложила. Или что, она просила вас поговорить со мной по-мужски?

– Вроде того, – пробормотал Борис.

– Я вас услышал.

– И ты так просто сдашься? – не поверил Борис.

– Во-первых, я, собственно, ни на что официально не подписывался. Если помните, эти «неблизняшки» сами на меня налетели со своими проблемами и до недавних пор обе были уверены, что я эти проблемы решу. Теперь половина из них переобулась в прыжке. Но знаете, что осталось неизменным?

– Что?

– Я как не знал раньше, так и до сих пор понятия не имею, каким образом сделать из них двоих одного человека. Так что можете с Агатой спать спокойно.

Борис покраснел:

– Как ты смеешь⁈

– Я не то имел в виду, – отмахнулся я. – А вам не надо было так много общаться с Вовой, ваше высочество. Он вас испортил.

Осознав свою промашку, великий князь покраснел ещё сильнее и забормотал было какие-то оправдания. Но я их быстро оборвал:

– Впрочем, хорошо, что вы пришли ко мне. Мне нужна от вас одна услуга.

– Что угодно, – тут же встрепенулся Борис. – Ты знаешь, сколь многим я тебе обязан…

– Мне нужно встретиться с вашим отцом. Обычно Его величество сам меня находил или вызывал. Я не очень понимаю, каков официальный порядок. Прямой связи с ним у меня нет, а дело срочное…

– Ни слова больше, – взмахнул рукой Борис. – Сегодня же поговорю с Его величеством. Уверен, что он назначит встречу. Это срочно?

– Срочнее не придумаешь, – кивнул я.

– Значит, положись на меня.

И Борис, развернувшись, пошел обратно – явно изменив все свои планы ради меня. Золотой пацан, в сущности. Только мелкий и влюбчивый. Но это пройдёт.

– Ну, второй этап, – тихо сказал я, выждав секунд десять. – Готова?

– Да, – шепнула на ухо невидимая Света.

Я шагнул к двери, ведущей на чёрную лестницу, открыл её и выглянул наружу. На площадке было пусто, и я опять пропустил Свету вперёд. Когда дверь за нами закрылась, меня схватила за плечо невидимая рука.

– Я не могу, – шепнула Света.

– Чего не можешь?

– Спуститься!

– Почему?

– Ног не вижу!

Я представил себе, каково это – спускаться, не видя ног. Потом прибавил к этому тот незаурядный факт, что последние шестнадцать лет минимум жизнь Свету лестницами не баловала.

– Значит, делайся видимой.

– У… уверен?..

– На все десять процентов.

– Так говорят, когда уверены полностью?

– Точно, – улыбнулся я. – Давай, если что – все разговоры беру на себя. Хотя, теоретически, мы не должны тут ни на кого нарваться.

Курсанты чёрной лестницей почти не пользовались. Кому охота ковылять по ступенькам в полутьме, когда есть парадная лестница – широкая и прекрасно освещенная?

Рядом со мной внезапно появилась симпатичная лохматая курсантка. В полумраке её собственное свечение здорово бросалось в глаза, проскочить бы тут побыстрее…

На этот раз я пошёл по ступенькам первым. Из тех соображений, что если Света всё же решит полететь кувырком, я её поймаю. Технически, было бы проще снести её на руках, но тренироваться-то надо! А то хорошо будет выглядеть оружие Света, пасующее перед паршивой ступенькой…

Света обеими руками вцепилась в перила и медленно начала спускаться. Судя по напряжённому лицу и закушенной нижней губе, это простое и привычное для любого человека действие требовало от неё нешуточных усилий.

– Ну как? – спросил я на середине пролёта.

– Ноги болят, – тихо сказала Света. – Голова кружится. В глазах темнеет.

– Может быть…

– Нет-нет! Я справлюсь!

Я молча продолжил страховать. Спустя десять минут лестницу мы одолели. Мне эти десять минут показались вечностью.

– Это всё? – вздохнула Света.

– Почти. Снаружи ещё крыльцо, но там буквально несколько ступенек.

Однако ещё до крыльца нам было суждено столкнуться с препятствием.

– Константин Барятинский! – провозгласил голос, слишком хорошо мне знакомый, чтобы надеяться увидеть кого-то другого.

Я увидел стоящего на нижней площадке Жоржа Юсупова. Выглядел он безукоризненно.

Академическая форма новёхонькая, туфли блестят, волосы безупречно расчёсаны, на губах – надменная аристократическая улыбка.

– Георгий Юсупов, – произнёс я.

Не столько ответил на так называемое приветствие, сколько дал Свете понять, кто перед нами. И Света сообразила – переместилась мне за спину. Впрочем, Жорж на неё даже не посмотрел. Он остановился передо мной и протянул руку. Я посмотрел на неё, на Жоржа.

– Это что?

– Предлагаю забыть наши разногласия, господин Барятинский, – объявил Жорж. – После того, что случилось – о чём, полагаю, ни вы, ни я не имеем никаких резонов рассказывать кому бы то ни было – я считаю себя полностью удовлетворённым. И законы чести требуют от меня протянуть вам руку.

Вот тут я немного растерялся. Не знал, что и подумать в такой непривычной ситуации. С одной стороны, Жорж в кои-то веки говорил, как взрослый неглупый человек, и это – хорошо. С другой стороны, говорить как взрослый неглупый человек Жорж не умел физически, и это было странно.

С третьей стороны, даже взрослый неглупый человек произносил бы эти же слова другим тоном. Он говорил бы неохотно, хмурясь. Я его застрелил, всё-таки. В ответ на то, что сам он лишь по счастливой случайности не застрелил меня, но то уже вопрос десятый. И смерть отца Жоржа – тоже моих рук дело, как ни крути.

Понять такое можно. Принять такое можно. Однако так вот запросто стать другом собственного убийцы можно, пожалуй, лишь в не самом умном кино.

А Жорж улыбался и говорил так, будто речь шла о каком-то ничего не значащем недоразумении. Например, как если бы я случайно толкнул его или пригласил на танец девушку, которая ему нравится.

Будто Жорж напрочь забыл, что я на несколько дней отправил его в кому и упихал, как бочонок с огурцами, в подпол к Мурашихе. В подпол! В Чёрном городе! Да за одно это Жорж должен был с говном меня сожрать. Ну, или хотя бы попытаться.

«Это ловушка!» – вопил внутренний голос. Но ловушки я, хоть убей, не видел. И опасности не чувствовал. Мне просто протягивали руку.

Глава 13

Когда-то один уникум вот так же, как Жорж, протянул мне руку. А когда я её пожал – ощутил боль. Может, и Жорж задумал нечто подобное? Что ж, если так – переживу, опыт есть. Да и вторая рука у меня свободна. Сломаю Жоржу челюсть раньше, чем он успеет сообразить, что план провалился.

Успокоив себя такой мыслью, я пожал протянутую руку.

Предчувствие беды было до такой степени сильным, что в первое мгновение я действительно ощутил боль. Фантомную боль-воспоминание о том, как тысячи игл вонзаются в ладонь. И левая рука дёрнулась для удара, но я вовремя её остановил.

На самом деле никакой боли не было. Была лишь сухая и тёплая ладонь Жоржа. Его открытый взгляд и полуулыбка.

– И что всё это значит на самом деле? – Я задержал его руку в своей. Сжал посильнее – так, чтобы было ясно: если захочу, то раздавлю аристократические косточки в костную муку.

– Только то, что я сказал, – улыбнулся Жорж. – Наша вражда, в том виде, в котором она пребывала до сих пор, не имеет ни малейшего смысла. А значит, мы, как разумные, здравомыслящие люди, должны её прекратить. Ну хорошо, признаю: поддерживал вражду в последнее время лишь я один. Стало быть, это я должен её прекратить. Что, собственно, и делаю.

– «В том виде, в котором она пребывала до сих пор», – повторил я.

Улыбка Жоржа сделалась шире.

– Именно так, господин Барятинский. Именно так.

Я разжал пальцы. Жорж опустил руку.

Взгляд его переместился с моего лица мне за спину.

– Не представите меня вашей спутнице, господин Барятинский?

– Не считаю нужным, – отрезал я.

– Я бы не назвал это вежливым.

– А я бы не назвал вежливым себя.

– Что ж, как вам угодно, господин Барятинский. За сим – разрешите откланяться.

Жорж и в самом деле отвесил мне неглубокий поклон. Оглядел на прощанье Свету – её босые ноги заинтересовали его, кажется, даже больше, чем свечение – и прошёл мимо нас к лестнице. Я посмотрел ему вслед. На середине пути Жорж обернулся и сказал:

– Скоро я докажу вам, господин Барятинский.

– Что именно? – спросил я.

– Что вражда бессмысленна. – И Жорж снова широко улыбнулся.

На этом диалог завершился. Я подтолкнул Свету к выходу. Когда мы оказались на крыльце, она глубоко вдохнула – так, будто на протяжении всего разговора не дышала.

– Дерьмо, – сказал я тихо. – Словами не выразить, как мне это всё не нравится.

– Я чувствую Тьму в этом человеке, – прошептала Света. – Чувствую!

– Охотно верю. Теперь понять бы, к чему всё это ведёт. Какого хрена Жорж забыл на чёрной лестнице? Он сюда сроду не заглядывал. Что он скрывает? И кто он теперь? Новый Юнг?..

– Опять ступеньки, – невпопад, угрюмо ответила Света, глядя перед собой.

– Всего-то три штуки, – улыбнулся я. – Давай, помогу.

Я спустился первым и протянул ей руки. Света, глубоко вдохнув, оперлась на них и спустилась.

Мимо привратника она прошла невидимой, держась за меня. Мне и слова не было сказано – к отлучкам господина Барятинского в любое время дня и ночи привыкли уже, кажется, все.

А возле машины возникла заминка. Я открыл для Светы дверь, но не почувствовал, что она стремится внутрь.

– Что опять не так? – со вздохом спросил я.

Говоря, старался мониторить пространство вокруг. Не хватало ещё, чтобы кто-нибудь увидел, как я стою и болтаю сам с собой.

– Зеркала, – сказала Света.

– О, чёрт. – Я вспомнил занавешенное зеркало в своей комнате, рассказ Светы о Страже, и поморщился. – Ну ладно.

Ездить без зеркал, конечно, такое себе удовольствие, но подобным опытом я обладал. Лучше лишний раз обернуться и посмотреть назад, чем увидеть, как на полном ходу из зеркала в салон выскакивает Страж.

Я снял оба боковых зеркала. Скрутил то, что в салоне. И бросил всё это добро в багажник.

– Так лучше?

– Да, – с облегчением сказала Света.

Уселась на пассажирское сиденье, одновременно сделавшись видимой.

– Ты какая-то бледная, – заметил я. – Жорж напугал?

– Нет, – мотнула головой Света. – Эта невидимость меня измучила. И лестница.

– Ну… отдыхай.

Я закрыл дверь. А пока обходил машину, боролся с неутешительными мыслями.

Невидимость, значит, её измучила. За каких-то, суммарно, пятнадцать минут. Я, конечно, невидимым делаться не умею, да и никто из моих знакомых таким умением не хвастался – кроме, возможно, Его Величества. Но что-то мне подсказывает, что невидимость не должна быть слишком накладным в плане магии заклинанием.

Хороша помощница в борьбе с Тьмой, ничего не скажешь.

– Государю императору – ура! – завопили вдруг с неба.

Я, не оглядываясь, отворил заднюю дверь. В салон молнией влетел Джонатан. Вскрикнула от неожиданности Света.

– Ну вот, – улыбнулся я. – Команда в сборе.

Сел за руль, запустил движок.

– Рычит, – заметила Света, прислушиваясь.

– Не бойся. Это он не со зла.

– Я не такая уж слабая.

– Что? – Я посмотрел на Свету.

– Ты ведь об этом подумал только что.

– Откуда тебе знать, о чём я думаю? – прозвучало резче, чем мне хотелось.

– Ты был разочарован. По твоему лицу это было видно, когда я сказала, что меня измотала невидимость. Но, Костя, пойми: я много времени провела в темноте, где была единственным источником света. Тьма почти сомкнулась надо мной, когда подоспел ты. Мне нужно время, чтобы восстановить силы.

– Так ты подзаряжаешься от света? – спросил я. – Лампы, огонь, солнце?

Света кивнула:

– Да. Всё, что ты перечислил, несёт в себе пусть крошечный, но отблеск истинного Света. И даже ночь в твоём мире для меня – счастье, потому что полной темноты здесь не бывает.

– Ох и неудачный же город ты выбрала для восстановления, – вздохнул я, посмотрев через лобовое стекло на серое небо. – И неудачный сезон…

– Ничего страшного. Здесь гораздо больше Света, чем тебе кажется. И, возможно, именно поэтому Тьма до сих пор не смогла ничего с ним сделать.

– А может, она не смогла это сделать из-за того, что мы с ребятами до сих пор успешно отбивали прорывы? – усмехнулся я.

Света отзеркалила мою усмешку:

– А благодаря чему вы их отбивали, напомни?

Тут мне пришлось промолчать. Крыть нечем.

Выехав с парковки, я задал один из вопросов, которые меня тревожили ровно настолько, чтобы поболтать в дороге.

– А тот метеорит?

– Метеорит? – недоуменно повернулась ко мне Света.

– Ну да. Ты обещала помочь, и с неба рухнул метеорит. Который потом начал меня звать. Из него получилось новое оружие для меня и остальных.

– Ах, это, – Света улыбнулась. – Метеорит… Не знала, что оно так красиво называется. Помнишь, я говорила о великой горе, с которой льётся Свет?

– Забудешь такое…

– Метеорит – крошечная часть той горы.

Странно, конечно, однако некоторой логике вполне соответствует. Если есть гора, с которой льётся Свет, и есть метеорит, из которого получилось оружие, само собой несущее Свет, то почему бы и не рассматривать их как часть и целое.

– И как тебе такое удалось? – спросил я, выруливая на трассу. – Отколоть от горы часть? Ты ведь была заперта?

– Не могу сказать, что было легко, – вздохнула Света. – Те сущности Тьмы, что окружили меня, продвинулись разом на три шага, когда я это сделала. А раньше за все прошедшее время они шагнули лишь двенадцать раз. Я основательно ослабла. Ещё бы чуть-чуть, и…

Света замолчала, но мне продолжения и не требовалось. К чему шла вся та ситуация, уже было ясно.

Я усмехнулся и покачал головой.

– Что такое? – спросила Света.

– Да так… Подумал вдруг.

– О чём?

– О том, что в моём родном мире я всего лишь сражался против существующего политического строя. И многие за одно только это считали меня чуть ли не богом, спустившимся с небес. На меня молились, буквально. Как-то раз я это слышал и даже видел – странное ощущение… Здесь, в новом мире, я стал магом. За год выровнял магический баланс. Сделался легендой и кумиром, личностью международного масштаба. И вот теперь я каким-то образом ввязался в войну Света и Тьмы. Насколько понимаю, основополагающих категорий всего мироздания в целом. И возникает вопрос: а что дальше? На что меня хватит ещё? Что будет, когда я пересеку ту границу, за которой никогда не бывали ни Свет, ни Тьма?

– Такой границы нет.

– А в моём мире говорили, что магии нет, – парировал я. – Здесь, в этом мире, по первости мне говорили, что нет магии, кроме белой и чёрной. Потом внезапно оказалось, что существует ещё Изначальная. А она, в свою очередь, основана на Свете и Тьме.

Света не ответила. Я покосился на неё. Она вдруг сжалась на сиденье, подтянув колени к животу. Мимо нас пролетел встречный автомобиль – судя по номерам, имеющий непосредственное отношение к императорскому двору.

Сначала я подумал, что Света беспокоится по этому поводу, хотел даже сказать, что вряд ли это по нашу душу. Потом сообразил, что для Светы все машины пока – на одно «лицо». И боится она просто здоровенного куска металла, несущегося навстречу с огромной скоростью. А тот факт, что сама она сидит внутри другого такого же куска, уверенности отнюдь не добавляет.

– Не бойся, – сказал я. – За рулём твоего автомобиля – отличный водитель. На заднем сиденье – выдающийся навигатор, оперирующий линиями вероятности так же легко, как швея – нитками. В аварию не попадём, беспокоиться не о чем.

– Навигатор? – пробормотала Света.

– Государю императору – ура! – гаркнул с заднего сиденья Джонатан.

Света подпрыгнула от неожиданности и нервно рассмеялась.

* * *

Припарковался я там, где всегда – чуть поодаль от хижины Мурашихи. Мысленно посмеялся, представив, как могла бы подступиться к дорогому красивому автомобилю местная шпана и обнаружить, что зеркал на нём нет. Наверное, подумали бы, что их опередили. А может, ничего бы не подумали. Просто стёкла побили от злости.

Впрочем, побитые стёкла и скрученные зеркала – не мой вариант. В Чёрном городе каждая собака знает, что этот автомобиль принадлежит молодому князю Барятинскому. И пусть мои подвиги на магических полях сражений для здешних обитателей – штука малопонятная, есть то, от чего они отмахнуться не могут. Например, расположение ко мне уважаемого человека Федота Комарова. Да и той же Мурашихи – уверен, что некое соглашение относительно неприкосновенности клиентов, приезжающих к прорицательнице, между бабкой и шпаной существует.

А есть ещё и Клавдия Тимофеевна – девушка, чьё огромное светлое сердце облагодетельствовало весь Чёрный город. И о том, что я ей по мере сил помогаю, не знает только ленивый… В общем, чего-чего, а покушения на личный транспорт мне опасаться точно не стоит.

Открыв дверь, я помог Свете выбраться наружу. Выглядела она так себе, поездка явно не пошла на пользу. Бледная, круги под глазами. Свечение уже не ощущалось вовсе.

– Слушай, поправь меня, если ошибаюсь, но по-моему результат восстановления сил должен выглядеть как-то иначе, – сказал я, разглядывая её. – Что-то идёт не так?

Света опустила взгляд и вздохнула.

– Я не знаю… Пока что я чувствую себя странно. Возможно, это пройдёт.

– А возможно?..

– А возможно, я просто не приспособлена к существованию в мире людей.

– И же что произойдёт, если действительно не приспособлена?

– Ну… Тогда я исчезну.

Прекрасно. Прелесть, что за новости. Ну как тут не возрадоваться… Ладно, будем решать проблемы по одной. Сначала – Мурашиха.

Света держалась за мою руку. Да чего там – практически висела на мне, пока мы шли к хижине. Людей поблизости не наблюдалось, зато накрыло вдруг каким-то гнетущим чувством. Навалилась апатия, захотелось лечь и уснуть…

– Тьма, – сказала вдруг Света.

– Где? – спросил я, остановившись.

– Пока – там, где ей положено быть. Но ткань мира здесь сильно истончилась. Прорыв возможен в любую секунду… Подожди немного.

Света нашла в себе силы от меня отстраниться. Подняла руки, и я с трудом подавил возглас изумления.

В руках Светы появился податливый луч. Выглядел он скорее как тонкая верёвка, но в световой его природе сомневаться не приходилось. Света начала делать движения, как будто шила. И Свет ложился в аккуратные стежки, висящие в воздухе над хижиной Мурашихи. Один, два, три, четыре – всего пять швов. Луч «закончился». Света махнула рукой.

Ого! Швы отлетели от нас, стремительно увеличиваясь. Они росли и росли, закрывая собой хижину, часть неба, горизонт…

Наконец, исчезли вовсе. Вместе с той непонятной дрянью, что так угнетала.

– Вот и всё, – вздохнула Света.

– Ты… залатала прореху?

– Ну, не то чтобы залатала. Правильнее сказать – восстановила. Всё сделалось как было, теперь прорыв здесь не вероятнее, чем в любом другом месте.

– И ты сделала это так запросто? В таком состоянии?

Света вяло улыбнулась:

– Я ведь – Свет. Ну, почти…

Только теперь я вспомнил, из-за чего в принципе ввязался в аферу с извлечением Светы из лабиринта.

Книга! Чёртова книга, написанная Юнгом, и, по словам Витмана, несущая в себе сведения о местах потенциальных прорывов.

Ладно. Вернёмся в академию – надо будет этим заняться уже вплотную. А пока разобраться, что произошло здесь. Каким образом Юсупов самопроизвольно восстал из мертвых. Не нравится мне эта прореха над хижиной Мурашихи. Ох, как не нравится…