Текст книги ""Фантастика 2024-87". Компиляция. Книги 1-20 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Смекалин

Соавторы: Вячеслав Рыбаков,Андрей Скоробогатов,Сергей Якимов,Василий Криптонов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 176 (всего у книги 350 страниц)

Долгополова фыркнула.

– Кажется, я знаю, как зовут этот источник! Верно ли, что госпожа Вачнадзе недавно начала брать уроки целительства в академической клинике?

– Госпожа Долгополова, – прогудел Войцеховский. – Вы претендуете на дополнительную задачу со звёздочкой?

Долгополова, разумеется, не претендовала. Она с обычными-то задачами справлялась с трудом. Развернулась и постаралась слиться с партой.

В аудитории наступила мёртвая тишина, нарушаемая лишь поскрипыванием карандашей по бумаге. Я углубился в решение первой задачи. На осторожный стук в дверь обратил внимание лишь потому, что прозвучала моя фамилия.

– Барятинский? – удивился Войцеховский. – Но у нас сейчас контрольная работа! Нельзя ли обождать до перемены?

Что ответил секретарь ректора – а в дверях аудитории маячила именно его костлявая фигура, – я не расслышал. Но вскочил немедленно. В отличие от Войцеховского, догадывался, что если меня сдёргивают посреди урока, то явно не по тому поводу, который может обождать.

Спросил у секретаря:

– Что?

– К телефону-с, – поклонился тот. – Срочно-с.

– Прошу прощения, – сказал я Войцеховскому.

И бросился к двери.

Звонок поступил в кабинет ректора.

– Госпожа Алмазова, – указывая подбородком на трубку, сказал Калиновский. – Крайне взволнована.

Глава 17

После событий в Павловске попрекать меня за нарушения дисциплины Калиновский прекратил. Хотя, конечно, вряд ли звонок в его кабинет с требованием срочно позвать к телефону курсанта мог доставить ректору удовольствие.

Я схватил трубку.

– Слушаю.

– Костя! – Кристина действительно была крайне взволнована. – Ты прав! Билетов на «африканскую деревню» продано много, очень много! Их, оказывается, можно было получить даже бесплатно – ответив на какие-то дурацкие вопросы…

– Когда откроется экспозиция? – быстро спросил я.

– Через два часа. Но народ уже начинает собираться! Ты не представляешь, сколько…

– Представляю, – перебил я. – Всё, не паникуй! Пока ещё это – не подтвержденная информация. Скоро буду. Встречаемся у входа в зоосад.

– Ох, пожалуйста! Пожалуйста, скорее!

Я повесил трубку. Взглянул на Калиновского. Утвердительно сказал:

– Вы всё слышали.

Ректор хмуро кивнул:

– Я могу чем-то помочь?

– Можете. Мне нужно создать портал до парижского зоосада.

Калиновский нахмурился ещё больше.

– Поймите меня правильно, господин Барятинский: я ни в коем случае не отказываю. Но считаю, что вы вполне способны самостоятельно…

– Способен, – перебил я. – Создать портал для себя одного – смогу. Сложность в том, что я буду не один. А проводить через порталы других пока не умею.

– Вот оно что. – Калиновский понимающе кивнул, поднялся. – Что ж, идёмте.

Он вылез из-за стола, подошёл ко мне. Подал руку. Через мгновение мы стояли у входа в жилой корпус.

– Прямо на чердак – увольте, – извиняющимся тоном сказал Калиновский. – Крышу давно не ремонтировали, боюсь, может не выдержать…

– Ничего. На чердак – я уж сам как-нибудь.

Я взметнулся по лестнице. Света в моё отсутствие предавалась новому хобби: примеряла наряды. После того, как посетила вместе со мной магазин готового платья, испытала культурный шок. А после того, как поговорила об этом с Полли, обзавелась целым ворохом модных журналов.

В результате их штудирования бедный Гаврила едва ли не ежедневно снаряжался в город, в магазины. Чердак был завален уже таким количеством барахла, что хватило бы на средних размеров девичий пансион. А Света только-только вошла во вкус.

Я не возражал. С деньгами у меня проблем не было, аватарка наконец нашла себе занятие, а те вещи, которые она не захочет носить, сплавлю Клавдии. При её клинике существовало что-то вроде бесплатного секонд-хэнда.

Зеркал Света по-прежнему избегала. Аналогом зеркала в магазине готового платья для неё служили продавцы, но на чердаке они по понятным причинам отсутствовали. Света попыталась было привлечь и к этой роли Гаврилу, однако тот ухитрился отмазаться. Поэтому аналогом зеркала выступал Джонатан.

– Ну, как тебе? – Света, в новом платье, принялась кружиться. Широкая юбка взлетела на головокружительную высоту. – Этот фасон называется «солнцеклёш».

– Государю императору – ура! – одобрил Джонатан.

– Ты полагаешь? Мне действительно идёт?

– Государю императору – ура!

– Быть может, попробовать другой цвет? Мне кажется, красный мне не к лицу…

– Государю императору – ура!

– Ты думаешь? Всё-таки оставить красный?

– Государю императору – ура!

Исключительно конструктивный диалог. А главное, все довольны.

– Как ты считаешь, Косте понравится? – продолжила допытываться до Джонатана Света.

– Понравится, – подходя к Свете, заверил я. – Уже нравится. Отличное платье. Идём, – и взял Свету за руку.

– Подожди! – встрепенулась она. – Там ещё шарфик! Перчатки! Сумочка!

– В другой раз. – Я тащил Свету за собой. – Сейчас нам срочно нужно оказаться в Париже.

– Ах! – Глаза аватарки засияли. – В Париже? Полли мне рассказывала про Париж!

По лестнице она спорхнула быстрее, чем внизу оказался Джонатан.

* * *

– О… – только и сказал Калиновский.

Платье, которое примеряла Света, имело, оказывается, помимо юбки модного фасона, чрезвычайно глубокий вырез на груди.

– Она не курсантка, ей можно, – быстро сказал я. – Василий Фёдорович, мы торопимся.

– Государю императору – ура! – подтвердил Джонатан, плюхаясь мне на плечо.

– Да-да, конечно… – Калиновский подал нам руки.

Пару секунд спустя мы втроём стояли на узкой парижской улочке.

Ч-чёрт. Я как-то позабыл о том, что и здесь вступил в свои права ноябрь. Температура была пока ещё плюсовой, но пронизывающий ветер заставил меня застегнуть китель и поднять воротник. Я пожалел о том, что не надел шинель.

Свету такая ерунда не беспокоила. Она стояла на ветру в открытом платье, не испытывая, похоже, никаких неудобств.

– Выводить вас прямо к зоосаду я не рискнул, – пояснил Калиновский, – выбрал ближайшую точку перехода, мы стараемся устраивать их в максимально безлюдных местах. Вам туда, – он махнул рукой. – Минут пять, не больше.

– Благодарю. Витман, полагаю, уже в курсе ситуации. Мои Воины должны быть готовы появиться здесь по первому требованию. Если подозрения Кристины подтвердятся…

– Понял вас, – Калиновский наклонил голову.

– Спасибо! – я пожал ему руку.

И, ухватив Свету под локоть, быстро зашагал по узкой улочке.

– Это уже Париж? – Аватарка с интересом вертела головой по сторонам.

Юбка фасона «солнцеклёш», раздуваемая ветром, плескалась вокруг её ног.

– Он самый.

– А где здесь Галери Лафайет? Полли говорила, что…

– Так. Стоп. – Я остановился. – Вот что. Я понимаю, что жизнь в нашем мире наконец-то обрела для тебя смысл. Но суть человеческой жизни такова, что не в каждый её момент ты будешь заниматься тем, чем хочется. Мы здесь не для того, чтобы гулять по Галери Лафайет. А для того, чтобы предотвратить возможный прорыв Тьмы. И сейчас направляемся туда, где он предположительно произойдёт.

Лицо Светы погрустнело.

– Опять прорыв… Как же это скучно!

– Выживем – куплю тебе десяток самых модных платьев, – пообещал я. – А сейчас пока не до того. Быстрее, – и, увлекая за собой аватарку, устремился вперёд.

– Тьма, – сказала вдруг Света.

Мы добежали уже почти до конца улочки. Она упиралась в широкий бульвар. Карту я помнил. Пока бежали, успел сориентироваться. За бульваром находился центральный вход в зоологический сад.

– Там, – Света показала рукой.

За бульваром я увидел красивую ограду. И ворота – вход. Они были заперты.

Разница во времени с Петербургом – три часа, – вспомнил я. Здесь, получается, пока ещё раннее утро. Но, несмотря на это, люди у ворот уже начинали собираться.

Такая же разношерстная толпа, что текла к Гостиному двору, в основном простой люд. Ремесленники, служащие, студенты.

Кристину я заметил издали. Она стояла поодаль и выделялась на фоне толпы, как чёрный лебедь среди голубей. Завидев меня и Свету, Кристина бросилась к нам. Но, подбежав ближе, притормозила. Света ей, похоже, не понравилась.

– Привет, – сказал Кристине я. – Знакомьтесь, дамы. Кристина Дмитриевна Алмазова – лейтенант Тайной канцелярии. Света – аватар Света.

– Очень приятно, – разглядывая вырез красного платья и стремящуюся улететь юбку, процедила Кристина.

– А мне – не очень, – простодушно объявила Света. – Я вообще не хотела сюда идти. А ещё мне не нравится, что Костя…

Ситуацию спас Джонатан.

Гаркнул:

– Государю императору – ура! – и приветственно тюкнул Кристину в плечо.

Та улыбнулась. Погладила Джонатана по голове.

– Здравствуй, птичка! И ты здесь?

– Доложите обстановку, лейтенант, – приказал я.

Кристина немедленно переключилась на деловой тон.

– Сколько продано билетов, узнать не удалось. Представительство компании, которое занималось продажей, закрыто. Формально – из-за раннего часа. Фактически – не уверена, что эта контора вообще откроется. Если мы правы, то своё дело они уже сделали.

– Вероятнее всего, – сказал я. – Света говорит, что видит Тьму.

– Вижу, – кивнула аватарка. Она, похоже, тоже успела забыть о пререканиях с Кристиной. Напряженно смотрела в небо. – Пространство истончилось. И продолжает истончаться.

– А ты сможешь его заштопать? Ну, чисто теоретически?

– Смеёшься? – Света посмотрела на меня. – Его невозможно заштопать. Это… Оно слишком большое.

– А если мы найдем и нейтрализуем человека, в которого вселилась Тьма, это поможет? Мы сумеем предупредить прорыв?

– Конечно. Если вы нейтрализуете этого человека, он перестанет проводить Тьму. Самые широкие врата закроются.

Я повернулся к Кристине.

– Долго ещё до открытия зоосада?

– Час.

– Значит, у нас есть час на то, чтобы найти того, кто всё это устроил. Ты узнала, кто привёз сюда африканскую деревню?

– Конечно. – Кристина вынула из кармана блокнот. – Некий Анри Крюссен, путешественник. Бельгиец по происхождению, проживает в отеле «Мариот».

– Крюссен? – переспросил я.

– Да. Ты что-то о нём знаешь?

– Ровным счетом ничего. Просто в книге было другое имя – Жан-Клод Дюбуа. И я ожидал услышать его. Пока ты изучала материал, с таким именем никто не попадался? Может, у Крюссена есть компаньон? Или спонсор?

Кристина покачала головой:

– Крюссену не нужны ни компаньоны, ни спонсоры. Он сам очень богат, единственный наследник известного банкира. Управление банками передал нанятым сотрудникам, живёт в своё удовольствие. И я помню имя Дюбуа, не пропустила бы. Мне оно точно не попадалось.

– Света, – решил я, – остаёшься здесь, наблюдаешь за Тьмой. Если вдруг прорвёт, постарайся продержаться до нашего прихода. Джонатан, ты тоже здесь. Через тебя будем держать связь. Если вдруг чего – немедленно к нам.

– С вашего позволения, мсье Барятинский, я тоже не останусь в стороне.

На этот голос мы обернулись все, включая Джонатана.

Мсье Триаль, представитель Тайной канцелярии в Париже, знакомый мне по предыдущим операциям, приветственно поднял шляпу. Церемонно поклонился Кристине и Свете.

– Мадемуазель…

– Рад вас видеть, мсье Триаль, – протягивая ему руку, искренне сказал я.

С умением мсье Триаля внезапно материализоваться из воздуха был хорошо знаком. Не удивился.

– Взаимно, мсье Барятинский, – расплылся в радушной улыбке Триаль. – Совершенно взаимно!

– Государю императору – ура! – с достоинством представился Джонатан.

– О, – восхитился Триаль. – Вы обзавелись фамильяром, мсье Барятинский? Какой любопытный выбор…

– Кто это? – с интересом уставившись на Триаля, спросила Света.

– Вот и познакомитесь, – сказал я.

Появлению Триаля обрадовался. Бросать Свету одну в чужом городе, в незнакомой обстановке, пусть даже под охраной Джонатана – та ещё лотерея.

– Кристина! Идём.

* * *

До отеля «Мариот» мы добрались на такси. В вестибюле Кристина уверенно прошагала к лифту. Скомандовала мальчишке-лифтеру, распахнувшему двери:

– Третий этаж.

А выйдя из лифта в коридор и взглянув на указатели номеров, объявила:

– Нам сюда, – повернула направо.

– Берёшь реванш за то, что в прошлый раз в Париже заблудилась? – улыбнулся я.

– Просто хорошо подготовилась к предстоящей операции, – буркнула Кристина.

– Не совсем.

– Почему? – она даже остановилась.

Вместо ответа я притянул Кристину к себе и поцеловал. Она попробовала было сопротивляться, но быстро прекратила.

Только когда я её отпустил, прошептала:

– Костя. Ну разве же время…

– Да времени у нас с тобой никогда нет, – вздохнул я. – Решено. Победим Тьму – поедем в отпуск! В каком он номере, говоришь?

– Четвёртый, люкс, – вздохнула Кристина.

Двери номеров в «Мариоте» были снабжены электрическими звонками. Но звонить я не стал – рассудил, что это пустая трата времени. Поставил глушилку и вынес дверь с ноги – благо, в коридоре никого не было.

Самым сложным оказалось отыскать в огромном номере постояльца. Люкс в «Мариоте» состоял из двух спален, столовой, гостиной, кабинета и гардеробной. Мы с Кристиной последовательно заглянули во все помещения, но Анри Крюссена не обнаружили. Хотя он здесь определенно должен был присутствовать – в коридоре на вешалке висели пальто и шляпа, а на полу в спальне валялась разбросанная одежда.

Я прислушался. И пошёл на звук – льющейся воды. Тому, что к этому звуку примешиваются другие, поначалу не придал значения. И лишь распахнув дверь ванной комнаты и увидев открывшуюся сцену, сообразил, что за моей спиной стоит Кристина.

Которая пробормотала:

– Ах!

Закрыла лицо руками и поспешила скрыться в глубине номера.

– О-ля-ля! – приветствовал меня голый Анри Крюссен.

Он стоял под душем и обрабатывал пышную, постанывающую от удовольствия барышню. Та уперлась руками в стену, глаза закрыла. Меня даже не заметила.

– Тебе чего, приятель? Доставка? Эти лентяи вспомнили, что я заказывал шампанское? – Крюссен говорил по-французски. Моё появление его совершенно не смутило.

– Не совсем. Разговор есть. – Я заставил цепь на запястье засветиться.

Соображал Анри Крюссен хорошо.

– Понял, мсье аристократ, – глянув на цепь, только и сказал он. – Ускоряюсь, – и усилил натиск.

Барышня застонала громче.

Я бы мог, конечно, заставить Крюссена прервать своё занятие. Но что-то мне подсказывало, что управится он быстро.

Не ошибся. Не прошло и трёх минут, как Анри Крюссен появился в гостиной – босой, завязывающий на ходу пояс гостиничного халата.

– Что угодно мсье аристократу?

Крюссен взял с журнального столика полупустую бутылку шампанского. Взболтал оставшееся содержимое, печально на него посмотрел. Вздохнул и огляделся по сторонам.

Закрытых бутылок нигде не наблюдалось, на полу валялись три пустые. Крюссен вылил то, что осталось в бутылке, в бокал. Предварительно стерев с его стенки след помады.

– Чьей идеей была организация выставки? – спросил я.

С каждый шагом этого парня всё меньше верил в то, что он – новые врата Тьмы. Крюссен, как и сказала Кристина, жил в своё удовольствие. И выбираться в ближайшее время из гостиничного номера определенно не собирался.

– Минутку. Дайте подумать.

Крюссен отхлебнул из бокала. Моему вопросу он не удивился. Он в принципе не выглядел человеком, способным чему-то удивляться – видимо, своеобразный образ жизни приучил сохранять спокойствие в любой ситуации.

– Это было в Кении. Мы закончили экспедицию, пароход из Каира должен был прибыть через несколько суток. Мы приходили в себя в местной деревеньке. Целыми днями лежали в тени под навесом. Отдыхали, глазели по сторонам. И кто-то вдруг сказал – вообразите, господа, как забавно было бы переместить эту деревеньку, например, в Париж? Целиком, как она есть. Со всеми их хижинами, натуральным хозяйством, божками в алтаре, живым огнём… И с полуголыми барышнями, – подхватил кто-то. Вот уж точно будет сенсация, так сенсация! Мы озолотимся, господа!

– Кто это был? – быстро спросил я. – Кто сказал о сенсации?

– Не припомню, увы. – Крюссен развёл руками. – Может, Генри?.. Или Пьер?.. – он задумчиво посмотрел на меня. – Или… Постойте! Быть может, это был Жан-Клод?

Меня аж подбросило.

– Фамилия Жан-Клода?

– Дюбуа. А в чём, собственно…

– Где он?

– Не могу сказать. Кажется, остановился в меблированных комнатах, «Мариот» ему не по карману. Жан-Клод – нанятый сотрудник, он служил в нашей экспедиции носильщиком. Впрочем… А сколько времени?

Я ткнул в стоящие на журнальном столике часы в виде бронзового льва:

– Половина девятого.

– Так и думал, что уже утро, – проворчал Крюссен. – Оно всегда наступает так внезапно… Возможно, Жан-Клод уже где-то в городе. Он собирался прибыть к открытию выставки. Сказал, что хочет своими глазами увидеть, как эти парижские остолопы будут пялиться на сиськи негритянок, а их почтенные матроны – хлестать супругов по щекам. Это, мол, будет чертовски забавно. У Жан-Клода – своеобразные представления о забавах. – Крюссен отхлебнул из бокала ещё.

Глава 18

– А давно они стали разнообразными? – спросил я.

– Что?

– Представления Жан-Клода о забавах.

Крюссен снова задумался.

– Не сказать, чтобы я так уж хорошо знал этого парня. Носильщики – народ не постоянный, для каждой экспедиции мы набираем новых. Хотя, с другой стороны, четыре месяца, проведенные бок о бок – приличный срок… Поначалу Жан-Клод ничем не отличался от других носильщиков. С нашими проводниками он быстро нашёл общий язык, немного говорил на их диалекте. А потом его вдруг будто подменили. Глупые скабрезные шутки – над которыми смеялся он один, бесконечные разговоры определенного толка. Если нам случалось остановиться в какой-то деревне, туземкам Жан-Клод проходу не давал. Поймите меня правильно – я и сам не ангел. А девушки с чёрным цветом кожи физиологически ничем не отличаются от белых. Однако я придерживаюсь правила, что находясь в стране с иным укладом жизни, нужно соблюдать порядки, которые заведены там. И чья-либо принадлежность к белой расе отнюдь не является преимуществом. Более того – я абсолютно убежден, что все человеческие расы созданы Господом нашим по своему образу и подобию. И ни к кому из людей с иным цветом кожи или иной национальности не следует относиться так, как не относился бы к своему соплеменнику. Вы понимаете, о чём я?

Я понимал, что столкнулся с весьма неординарной личностью. Человеком, с которым в иных обстоятельствах был бы не прочь поболтать подольше… Но времени у меня, как обычно, не было. И я просто кивнул.

– В определенный момент мне пришлось поговорить с Жан-Клодом. Довольно строго, – Крюссен сжал кулак и задумчиво его осмотрел. – После того разговора Жан-Клод поутих. Но сейчас, когда я рассказал вам всё это, отчётливо вспомнил: идея организации выставки точно поступила от него. Жан-Клод больше всех носился с выставкой, совался буквально в каждую бочку. Изначально мы должны были расстаться с ним в Каире, но Жан-Клод изменил планы. Он прибыл с нами в Париж. И буквально потирал руки в предвкушении.

– А когда изменилось поведение Жан-Клода? Вы сказали, что в начале экспедиции всё было нормально.

– Месяца два назад.

Ну, собственно, что и требовалось доказать.

– Ясно. Спасибо, – я протянул Крюссену руку.

Он ответил крепким рукопожатием.

– Рад был помочь, приятель. А что, собственно…

– Надеюсь, вы об этом никогда не узнаете.

Я повернулся к Кристине. Она маячила в дверях гостиной, не решаясь зайти. Наверное, до сих пор испытывала неловкость.

– Ты не утратила умение прыгать на Щит?

Сопровождаемый заинтересованным взглядом Крюссена, я открыл окно и вскочил на подоконник. Стоит ли говорить, что хозяин номера не возражал. Даже придержал створку окна, чтобы мне было удобнее.

Оказавшись внизу, я поднял Щит. Кристина приземлилась точно в его середину.

Крюссен в окне разразился аплодисментами.

– Браво! Заходи ещё, приятель! – услышал я его бодрый голос. – И прекрасная мадемуазель – тоже, конечно же! Я закажу шампанского! Надеюсь, эти лентяи не забудут его охладить.

– Мне бы твои проблемы… приятель, – вздохнул я.

Такси у отеля «Мариот» дежурили постоянно. Мы прыгнули в ближайшее.

– К зоологическому саду, – бросил я.

– Сию секунду.

Шофёр лихо вырулил с парковки на бульвар. Вежливо спросил:

– На выставку изволите?

– Почему вы так думаете? – Голос Кристины прозвучал настороженно.

– А куда ж ещё-то? Сколько лет в такси работаю – а не припомню, чтобы зоологический сад таким популярным был. Выставка, говорят, уж больно интересная. – Шофёр поймал в зеркале заднего вида мой взгляд и подмигнул. – Я бы и сам сходил, да товарищ заболел, подменить пришлось. Билет свой соседу отдал. Тот жене наплёл, что на скачки собирается. Билет припрятал – надеюсь, говорит, не найдёт. – Шофёр рассмеялся. – Хотя, ежели найдёт – невелика потеря. Всё одно мне этот билет бесплатно достался…

– Бесплатно? – переспросил я.

– Ну да. Купил у разносчика газету, как обычно. А мальчишка и говорит – вы, мсье, ежели ответите правильно на вопрос на последней странице, бесплатно получите билет на выставку. Подмигнул и фотографию показывает. Я аж рот открыл. Видано ли – таких дамочек бесплатно поглядеть! Ну, подумаешь, чёрные. На них ведь не жениться…

– А что за вопрос был в газете? – перебила Кристина.

– Да надо было фамилию премьер-министра назвать. А кто ж её не знает?

Мы переглянулись. Кристина опустила голову.

– Как я могла это просмотреть…

– Просто ты не покупаешь газеты у разносчиков, – вздохнул я. – Расчёт, как и в Петербурге, был на то, что мы до последнего не сумеем оценить масштабы бедствия.

– Неужели африканская деревня – это правда настолько интересно?

– Сама по себе деревня – вряд ли. А вот её жители. Точнее, жительницы…

Кристина порозовела.

– Ах, вот в чем дело!

– А ты не догадалась?

Кристина отвела взгляд. Резко спросила у шофёра:

– Почему мы остановились?

– Сам не пойму, мадемуазель. – Шофёр открыл окно, выглянул. – Ох ты ж! Да там, кажись, полицейские кордон поставили. Не пропускают. Придётся в объезд…

– В объезд тоже вряд ли получится, – сказал я.

Открыл дверь, вышел и подал руку Кристине.

– Дальше мы не поедем. Спасибо.

Мы быстро расплатились. Улицу вдали действительно перегородили полицейские.

– Триаль, – сказал я. – Его работа. Видимо, людей собралось уже немало. Скорее, – мы с Кристиной принялись проталкиваться сквозь толпу.

Я помнил людей, которые текли по улицам Петербурга, направляясь к Гостиному двору. Они вели себя чинно, спокойно и никуда не спешили.

Местные жители от петербуржцев сильно отличались. Возможно, потому, что толпа состояла в основном из мужчин, среди которых преобладали молодые парни. Хотя хватало и зрелых, и пожилых.

Рядом с полицейскими, стоящими в оцеплении, уже затевался скандал.

– Почему не пропускаете⁈

– Имеем право!

– Билет – вот он, смотри!

– Только вам, что ли, на голых девок глядеть⁈

Чтобы пробиться к кордону, пришлось подключить магию убеждения. Ту же магию я применил к стоящему в ограждении полицейскому.

– Контрразведка. Особая миссия. Пропусти.

Взгляд полицейского остекленел, он отступил в сторону. Мы с Кристиной прошли сквозь оцепление. Толпа не осталась равнодушной.

– А это что за щеглы?

– Куда они лезут?

– Эй, парень! У тебя своя красотка, вот и гляди на неё! Зачем тебе чёрные?

Я обернулся и поднял над головой руку, обмотанную цепью. Оружие засветилось.

Толпа отхлынула от ограждения.

– Маг, – прокатился разочарованный вздох.

– Расходитесь, – выкрутив силу убеждения на максимум, проговорил я. – На этой выставке нет ничего интересного! Девушки замёрзли и сидят в своих хижинах. Они не выйдут, вы зря потеряете время.

Толпа заколыхалась.

– Государю императору – ура! – раздался над головами вопль.

Русского языка собравшиеся не знали, но появление говорящей чайки само по себе произвело фурор. Внимание толпы переключилось на Джонатана.

– Если бы можно было так же легко разогнать всех остальных, – вздохнула Кристина.

– Идём быстрее, – сказал я. – Просто так Джонатан за нами не прилетел бы.

Мы прибавили ходу. Вдали уже виднелись ворота зоологического сада, распахнутые настежь. Ни Светы, ни мсье Триаля поблизости не наблюдалось. Зато наблюдались людские ручейки, речки и целые потоки, стремящиеся к воротам. В воротах люди сбивались в плотную кучу и едва протискивались сквозь створки. Шум стоял невообразимый.

Я потащил Кристину к ограде. Раздвинул прутья, мы пролезли внутрь.

– О! – обрадовался парень в полосатом университетском шарфе.

И устремился к проделанному мною лазу. Пришлось потратить лишнюю секунду на то, чтобы вернуть прутья в исходное состояние.

Оказавшись внутри ограды, мы бросились бежать по дорожке, посыпанной гравием. Схемы зоосада у меня не было, но в ней не было и нужды – направление указывала толпа.

Мы миновали пруд, в котором плавали лебеди.

Шум доносился до нас уже давно, а по мере нашего приближения усиливался.

– Спешите! – расслышал я усиленный мегафоном крик. – Спешите это видеть, господа! Натуральная негритянская деревня, прямиком из Южной Африки! Прекрасные туземки в первозданном виде! Всего за пять франков они с удовольствием сфотографируются с вами!

Подбегая, мы разглядели зазывалу. Тощий, длинноносый брюнет лет тридцати надрывно орал в мегафон. От усердия пальто на его груди распахнулось, шляпа валялась на земле.

Огромный крытый павильон за спиной зазывалы осаждала толпа. Африканская деревня находилась, видимо, внутри павильона. Стеклянные стены были задекорированы рекламными щитами и вьющимися растениями, разглядеть, что находится внутри, не представлялось возможным. Энтузиасты пытались карабкаться на растущие неподалеку деревья, но обзор, очевидно, и оттуда был не лучше.

– Открывайте! – бушевали в толпе. – Почему не пускаете⁈

Триаль успел пригнать полицейских и сюда. Вокруг павильона стояло оцепление, но максимум, на что оно было способно – не пропускать людей внутрь. О том, чтобы разогнать толпу, и речи не шло. Ни Триаля, ни Светы я не видел – должно быть, они были в павильоне. Ну, логично – ведь прорыва Тьмы мы ожидали там.

– Спешите видеть! – надрывался зазывала. – Спешите это видеть!

– Так не пускают, кретин! – крикнул ему кто-то. – Мы не можем попасть вовнутрь!

Зазывала резко развернулся к говорившему. Взвизгнул:

– Так идите и возьмите своё! У вас есть билеты! Вы вправе увидеть то, что хотите!

Толпа взревела. Усилила напор. Я понял, что оцеплению не устоять. Бросил Кристине:

– Постарайся их удержать, – а сам кинулся к зазывале.

Цепь прянула вперёд. Обвила туловище зазывалы, прижимая руки к бокам. Мегафон выпал и покатился по земле.

– Маг! – ахнули в толпе.

А зазывала не испугался. Он, увидев меня, широко улыбнулся. Как будто только меня и ждал.

– Жан-Клод Дюбуа? – резко спросил я.

– К вашим услугам, мсье Барятинский, – ещё шире улыбнулся он.

Тьмы в его глазницах я пока не видел. Но не сомневался, что это – лишь вопрос времени.

– Что же вы стоите, господа⁈ – взвизгнул Дюбуа. – Идите и возьмите то, что вам причита…

Я не дал ему договорить. Обошёлся без магии – просто крепко двинул в челюсть. Дюбуа полетел с ног.

– Как вы смеете⁈ – от толпы отделился господин лет пятидесяти, в котелке и золотом пенсне. – Владение магией не даёт вам права избивать людей!

– Я не использовал магию, – сказал я.

Дюбуа в этот момент поднялся и попытался броситься на меня сзади. Я коротко двинул локтем назад. Угодил в живот. Дюбуа со стоном отвалился.

– Защищайтесь! – в руках у господина в котелке появилось личное оружие – шпага.

Тоже маг, ишь ты.

– Зря вы это, папаша, – вздохнул я. – Ей-богу – зря.

Магический уровень господина я оценил как третий-четвёртый. Вырвал шпагу у него из рук одним броском цепи. И кинулся к Дюбуа – нужно было поскорее надеть на него магические наручники. Краем глаза заметил, что Кристина метает в толпу, осаждающую павильон, что-то вроде молний – приём, больше работающий на устрашение, чем на поражение. По инструкции, при большом скоплении народа следовало действовать именно так.

Я перевернул Дюбуа на живот, придавил его коленом. Застегнул на руке браслет. И в тот же миг этот мерзавец, немыслимым образом изогнувшись, вырвался. Вскочил на ноги и попытался хлестнуть меня другим концом наручников, я едва сумел увернуться. И вот теперь увидел в его глазницах Тьму.

– Ты опоздал, Бродяга, – торжествующе объявил Дюбуа.

Я почувствовал за спиной движение и сместился в сторону. Успел в последний миг – колющий удар шпагой прошёл мимо. Господин, потерявший и котелок, и пенсне, подобрал выбитую шпагу.

– Ты за это ответишь! – взревел он.

Снова бросился на меня.

– Этот русский выскочка хочет навязать нашей стране свои драконовские порядки! – взвизгнул Дюбуа. – Он не позволяет вам получить то, что вы заслужили!

Теперь внимание людей переключилось на меня. Толпа отхлынула от павильона. Среди тех, кто собрался в Гостином дворе, аристократов я не видел. А здесь господин в котелке оказался не единственным представителем аристократического сословия. Я заметил, что личное оружие появилось в руках ещё у нескольких людей.

«Котелок» тем временем снова бросился на меня. И на этот раз выбить шпагу у него из рук мне не удалось. Его магический уровень как будто стремительно скакнул вверх, сразу на несколько пунктов. Меня спасло то, что «котелок», похоже, сам такого не ожидал. Вместо того, чтобы нанести новый удар, он в недоумении уставился на свою руку. А я не стал терять время. Пнул его ногой в живот и сразу, как только «котелок» согнулся, ударил коленом в переносицу. «Котелок» покатился по земле, подвывая.

В толпе заорали и засвистели.

А из глазниц Дюбуа выплеснулась Тьма. Чёрный кокон окутал его мгновенно, ко мне потянулись щупальца.

Но толпа этого будто и не заметила. Никакого страха – как это было в Гостином дворе. Люди уверенно пёрли на меня. Из толпы полетели камни и пустые бутылки.

Я поднял Щит. Часть камней, летящих в меня, сталкивалась с ним. Часть сгорала, не долетев, рассыпалась снопами искр – ко мне спешила Кристина.

– Что это, Костя? – Мы, как в старые добрые времена, встали спиной к спине. – Что происходит с этими людьми⁈

Теперь против нас сражались уже четыре аристократа. «Котелок» с земли так и не поднялся, но вместо него появились два парня с саблями, крепкий мужик с дубинкой и тётка средних лет, с чем-то вроде плети.

– В этот раз Тьма, похоже, работает по-другому, – вглядываясь в то, во что с бешеной скоростью превращался Дюбуа, проговорил я. – Она не просто тянет энергию из толпы. Она ещё и заряжает её! Видишь?

Кристина ахнула.

От чёрного кокона, крутящегося на месте Дюбуа, во все стороны ползли едва заметные серые языки – так знакомые нам по тем, что видели в Изнанке. Этот серый туман накрывал толпу, всё более и более расширяя кольцо. А обратно, к чёрному кокону, стремились другие языки – более насыщенного цвета.

Тьма с наслаждением пожирала добычу. Чёрный кокон рос на глазах. Кристина защищалась от щупалец, которые выстреливали в нас всё чаще.

Я сдерживал напор четырёх аристократов, которые, казалось, полностью утратили представление о том, кто они такие и где находятся. Главной их задачей было добраться до меня. А силы этих четверых, кажется, росли с каждой минутой.