Текст книги ""Фантастика 2024-87". Компиляция. Книги 1-20 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Смекалин

Соавторы: Вячеслав Рыбаков,Андрей Скоробогатов,Сергей Якимов,Василий Криптонов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 153 (всего у книги 350 страниц)

Глава 2

Платон щелкнул пальцами. Глушилка исчезла.

– Приветствую, господин Барятинский – сказал ректор.

Я вежливо поклонился.

– Могу узнать, о чём вы тут беседовали в уединении?

Я покачал головой:

– Увы. Уединенные беседы не предполагают откровений.

– Хорошо. Тогда я задам вопрос напрямую. Что случилось с господином Юсуповым?

Я пожал плечами:

– Я уже говорил Платон Степановичу. Я – не господин Юсупов, и на этот вопрос ответить не могу.

– То есть, вы не знаете?

– Нет.

– Вот как? – Калиновский прищурился. – А если я попрошу вас принести магическую клятву?

Клятвы в этом мире – дело серьёзное. Тем более – магические. Ими не разбрасываются. Что бывает с теми, кто разбрасывается, я наблюдал своими глазами.

– Я могу поклясться лишь в том, что ситуация под контролем, – повторил я то, что уже сказал Платону. – Вам не о чем беспокоиться, Василий Фёдорович.

– Не о чем⁈ – взвился ректор. – Вы, возможно, просто не отдаёте себе отчёт, что происходит, господин Барятинский? Так извольте, я расскажу. С территории академии бесследно исчез курсант. Его мать – чей иск в адрес господина Хитрова о причинении увечий её сыну, к слову, никто не отменял, – рыдает сейчас у меня в кабинете. Его дядюшка хлопочет вокруг невестки, а мысленно наверняка потирает руки. Уж теперь-то, полагает он, занимать пост ректора этого достославного заведения вашему покорному слуге осталось считанные часы! Хотя, и чёрт бы с этим, – Калиновский всплеснул руками. – Произошло немыслимое: пропал курсант! Беспрецедентный случай в истории академии! Да если бы мне предложили сейчас покинуть свой пост в обмен на то, чтобы увидеть господина Юсупова живым и здоровым, я согласился бы немедля! А вы, господин Барятинский, утверждаете, что ситуация под контролем?

– Именно, – кивнул я. – И надеюсь, что скоро вы получите подтверждение моих слов.

Я посмотрел на часы – семейную реликвию, доставшуюся мне в наследство от Александра Барятинского.

Калиновский машинально извлек из нагрудного кармана собственные часы. Откинул крышку, взглянул на циферблат. Сказал зачем-то:

– Сейчас восемь часов пятьдесят пять минут.

– Благодарю, – кивнул я. – Мне это известно, только что увидел.

Наступила тишина. Калиновский и Платон смотрели на меня. Я молчал – добавить к уже сказанному было нечего.

Калиновский постепенно начал становиться пунцовым.

– Господин Барятинский… – снова гневно заговорил он.

Но тут в дверь аудитории опять постучали. Совсем не так, как перед тем стучал Калиновский. Вежливо и предупредительно.

– Да, – недовольно сказал ректор.

Дверь открылась. Заглянул секретарь Калиновского —худощавый долговязый дядька в нарукавниках. Поклонившись, пробормотал:

– Покорнейше прошу простить за то, что прерываю беседу…

– Ничего, – кивнул Калиновский, – это не самая приятная беседа, поверьте. Что у вас?

– С вашего позволения, Василий Фёдорович, прибыл курьер…

– Что-то срочное? – Калиновский нахмурился.

– Не могу знать, Василий Фёдорович. Он, извиняюсь, прибыл не к вам…

– А к кому? Что вы мне голову морочите? Говорите толком!

Я едва ли не впервые в жизни видел Калиновского таким взвинченным. Секретарь, кажется, тоже.

– Курьер прибыл к их сиятельству госпоже Юсуповой, – пробормотал он. – Сказал, что ему доподлинно известно – её сиятельство находятся здесь. А дело, мол, безотлагательное. Требует срочно пропустить его к госпоже Юсуповой.

– Вот как, – Калиновский нахмурился ещё больше. – Но вы не пропустили, разумеется?

– Как можно, Василий Фёдорович! – Секретарь прижал руки к груди. – Без вашего дозволения в ваш кабинет – ни в коем разе! Велел обождать в приёмной, а сам – немедленно сюда-с.

– Правильно сделали, благодарю. Возвращайтесь в приёмную. Я скоро буду.

Секретарь поклонился и исчез за дверью. А Калиновский повернулся ко мне.

– Константин Александрович. Верно ли понимаю, что явление курьера к госпоже Юсуповой – одна из составляющих того подтверждения ваших слов, которое вы упомянули?

Я неопределенно повёл плечами:

– Вероятно.

– Что ж, в таком случае – подойдите ко мне. И вы тоже, Платон Степанович.

Мы с Платоном подошли к Калиновскому.

– Я крайне редко использую такой способ перемещения, – проворчал Калиновский, – но вы мне просто не оставляете выбора! Нестись сейчас очертя голову по коридорам на глазах у всей академии означает создать ещё один повод для слухов. А их и так уже более чем достаточно!

Да уж. Я представил пухлого, коротконогого Калиновского семенящим по коридору. Представил его побагровевшее лицо, струящийся по вискам пот, оборачивающихся вслед курсантов… Н-да.

Бегущий генерал, как известно, в мирное время вызывает смех, а в военное —панику. На пользу не идёт ни то, ни то. Жизненной мудрости ректору не занимать, это точно.

– Возьмите меня за руки, господа. – Калиновский подал одну руку Платону, другую мне. Скомандовал: – Внимание! Портал.

Я едва успел моргнуть. Мгновение темноты – и вот мы втроём уже стоим в приёмной Калиновского.

Знакомые стены, отделанные панелями из тёмного дерева, стол секретаря с письменным прибором и стопками бумаг, богатый ковёр на полу. Вдоль одной стены – ряд стульев, обитых атласом, у другой стены – низкий столик с двумя креслами.

Секретаря в приёмной не было. Неудивительно – для того, чтобы попасть сюда, ему нужно было пройти по длиннющему коридору, спуститься с третьего этажа на первый и миновать ещё один длиннющий коридор. Зато в кресле у низкого столика развалился курьер – парень моих лет в тёмно-зелёной форме. Фуражку он небрежно бросил на столик, в зубах держал дымящуюся сигарету, в пальцах вертел серебряный портсигар.

Увидев нас – материализовавшихся неизвестно откуда прямо посреди приёмной, – парень открыл рот. Сигарета упала на ковёр.

Платон, взглянув на неё, поморщился и повёл ладонью. Окурок взмыл вверх, подлетел к пепельнице на столе и сам собой затушился.

– Как ваше имя, любезный? – глядя на портсигар в руках у курьера, ледяным тоном осведомился Платон.

– М-макар, – заикнулся парень. – Брагин Макар, ваше благородие…

– Это ваш портсигар?

Парень побледнел. Тоже посмотрел на портсигар. И осторожно крякнул:

– М-мой…

– Вот как? – Платон наклонил голову набок. – А отчего же, скажите на милость, на нём написано: «Господину Гриневу в благодарность за верную службу»?

– Что-о⁈ – взвился Калиновский.

Невидимая рука схватила курьера за шиворот. Вырвала из кресла и подвесила на невидимый крюк под самым потолком.

– Как ты смеешь, негодяй, трогать чужие вещи⁈

– Ы-ы-ы, – взвыл перепуганный насмерть курьер.

– Что здесь происходит, господа?

Дверь кабинета Калиновского открылась. В приёмную выглянула заплаканная красавица лет двадцати пяти. Если бы Надя не доносила до меня сплетни о том, сколько денег госпожа Юсупова тратит на косметическую магию, и я не знал доподлинно, что передо мной – мать Жоржа, то принял бы эту даму за его сестру. Из-за плеча Юсуповой выглядывал Илларион.

– Примите мои извинения, ваше сиятельство, – Калиновский поклонился Юсуповой. – Изволите ли видеть – прибыл курьер. Говорит, что к вам. Пока мой секретарь отлучился из приёмной, этот негодник стащил у него со стола портсигар.

– Фи, как неприлично, – выплывая из кабинета, возмутилась Юсупова. – Этого мерзавца следует высечь!

– Вы совершенно правы, ваше сиятельство, – Калиновский поклонился ещё ниже. – Однако, если позволите, прежде стоило бы узнать, что привело его к вам. Он утверждает, что дело весьма срочное.

– Ах, ну конечно, – спохватилась Юсупова. Нахмурилась и подняла голову вверх: – Что тебе нужно, милейший?

– Ы-ы-ы, – провыл перепуганный курьер.

– Изволь отвечать внятно, когда с тобой разговаривает княгиня! – Юсупова топнула ногой.

– В-вот, – прохрипел курьер. Неловко нащупал висящий на боку кожаный планшет, открыл и вытащил конверт. – Письмо до вашей милости, срочное…

– Так подай его сюда! – Юсупова снова топнула ногой.

Курьер, не придумав, видимо, ничего другого, разжал пальцы. Конверт описал в воздухе изящную дугу и воткнулся углом в высокую причёску Юсуповой.

Княгиня взвизгнула:

– Безобразие! Как ты смеешь!

– Позвольте, Зинаида Павловна, я помогу… – вокруг Юсуповой засуетился Илларион.

Он был ниже невестки почти на голову. Для того, чтобы ухватиться за конверт, Иллариону пришлось встать на цыпочки. Потянул он неловко, и в причёске от этого что-то нарушилось. Посыпались шпильки, на пол упали два роскошных чёрных локона.

Юсупова побагровела. Воскликнула:

– Ах! – Присела на корточки, одной рукой подбирая с пола фальшивые локоны, другой оттолкнув Иллариона. – Господа, немедленно выйдите отсюда! Мне необходимо привести себя в порядок!

– А письмо прочитать вы не хотите? – с трудом сдерживая смех, спросил я.

– Письмо? – переспросила Юсупова. – Какое письмо?

Н-да. Тот случай, когда все блага, отмеренные мирозданием, ушли в красоту.

– Вот это, ваше сиятельство.

Калиновский повёл рукой. Конверт выпутался из волос Юсуповой и порхнул к нему. Калиновский с поклоном протянул письмо Юсуповой.

Голубой конверт был разрисован синими розочками. Не заклеен и не запечатан.

Юсупова открыла конверт, вытащила сложенный вдвое листок писчей бумаги. Развернула. И недолго думая прочитала вслух:

– Любезная моя матушка. Приношу извинения за то, что заставил вас волноваться. Неотложные дела требуют немедленного моего присутствия вне стен академии. В связи с чем я вынужден срочно оставить учебу на неопределенный срок. Прошу вас связаться с господином Калиновским и сообщить ему об этом. Искренне ваш – Георгий Юсупов.

Наступила тишина.

– Э-э-э… Это всё? – выдержав паузу, осторожно спросил Калиновский.

Юсупова заглянула в листок. Кивнула:

– Всё. – Задумалась. Проговорила: – Связаться с господином Калиновским… Ах, да вот же вы! – она всплеснула руками. – Господин Калиновский. Сообщаю вам, что мой сын отбыл по неотложным делам на неопределенное время.

– Э-э-э, – снова озадачился Калиновский. – А могу я поинтересоваться, по каким делам и куда именно отбыл Георгий Венедиктович?

Юсупова дёрнула красивым плечиком:

– По неотложным. Я же сказала.

– А куда?

– Представления не имею, – рассердилась Юсупова. – Мой покойный супруг тоже никогда не сообщал мне деталей. Отбыл – стало быть, так нужно! И почему, скажите на милость, я вообще должна об этом думать? Нынче вечером у Шереметевых – благотворительный бал.

– Вы ни в коем случае не должны об этом думать, ваше сиятельство, – Калиновский поклонился. – Могу ли я ещё чем-нибудь вам помочь?

– Проводите меня к авто, – Юсупова устремилась к двери. – Раз Георгий нашелся, то я не могу более здесь задерживаться! А в этих ваших коридорах и заблудиться недолго. Лабиринт Минотавра, право слово.

– Разумеется! Разумеется, провожу, – Калиновский поспешил вперёд и распахнул перед Юсуповой дверь. Он буквально светился от счастья. – С преогромным удовольствием!

Ошарашенный Илларион выскочил вслед за Калиновским и невесткой.

– И что это значит, Константин Александрович? – Платон уставился на меня.

– Ы-ы-ы, – умоляюще прохрипел из-под потолка курьер, напоминая о себе.

Он обеими руками держался за воротник, пытаясь оттянуть его от шеи.

Платон брезгливо щёлкнул пальцами. Курьер рухнул на пол.

– Будешь воровать – руки вырву, – ровным, спокойным голосом пообещал Платон.

– Не буду, ваше благородие, – трясясь, как осиновый лист, забормотал курьер. Принялся пятиться к двери. – Ни в жисть больше чужого не трону, Христом богом клянусь!

– Пошёл вон, – разрешил Платон.

Парень чесанул так, что пятки засверкали.

– Да ты просто гений педагогики, – глядя вслед воришке, заметил я.

Платон сдержанно поклонился:

– Благодарю. Однако, ваше сиятельство, вы не ответили на мой вопрос. Что это значит? Письмо от Юсупова – вы ведь знали, что его должны вот-вот принести?

Я вздохнул. Что это значит… Это значит, что Вова меня не подвёл. Все инструкции исполнил в точности.

Письмо мамаше Жоржа написала Надя. Однажды в разговоре с сестрой проскочила информация, что Надя умеет мастерски подделывать не только внешность. Проговорилась, что и почерк может скопировать любой. Тогда мне это было ни к чему, но на подкорку, видимо, записалось. И, когда понадобилось – в памяти всплыло.

Вернувшись ночью в академию, я отправил Джонатана в комнату Жоржа. Он утащил с его стола тетрадь – образец почерка. Тетрадь Джонатан отнёс Вове, который дожидался в машине за оградой. С утра пораньше Вова стоял возле особняка Барятинских и поджидал Надю – та к восьми утра отправлялась на курсы, Вова её частенько отвозил. Передал Наде тетрадь Жоржа и попросил написать письмо.

Письмо Вова положил в конверт и самолично отвёз в службу курьерской доставки. Убедился, что курьер прибыл сначала во дворец Юсуповых, а потом – узнав, видимо, что княгини нет дома – рванул в академию. Что было дальше, мы с Платоном видели. То, что курьер окажется вором, Вова предвидеть не мог. Да и к делу это отношения не имеет. Свою задачу Вова выполнил.

Я, кстати, сам не ожидал, что поддельное письмо так хорошо сработает. Был уверен, что Юсупова обрушит на курьера водопад вопросов, что кинется проверять и перепроверять информацию… А она, похоже, до смерти обрадовалась, что получила моральное право больше не переживать за сына. И, успокоенная, с чистой совестью рванула прихорашиваться – небось, благотворительный бал сам себя не оттанцует.

– Я же сказал, Платон, – повторил я. – Ситуация под контролем.

Платон покачал головой

– Надеюсь, вы знаете, что делаете, ваше сиятельство. Если понадобится моя помощь…

В коридоре прозвенел звонок – извещающий о начале следующего урока.

– Понадобится, – сказал я.

Платон вопросительно замер.

– Скажи профессору Штейну, чтобы не ставил мне штрафные баллы за опоздание, – попросил я. – Объясни, что я был занят. Спасал мир, – и бросился в коридор.

Секретарь, которого едва не сбил с ног, поспешно отскочил в сторону. Леопольд Францевич Штейн, преподаватель истории, терпеть не мог опозданий. А искусством сотворения порталов я владел пока не так виртуозно, как Калиновский.

* * *

– Так и не скажешь, что случилось с Юсуповым, Капитан? – спросил меня за обедом Анатоль.

Сидел я, по давно сложившейся традиции, рядом со своими бойцами.

– Отбыл по неотложным делам, – сказал я.

– Вот как?

Воины Света дружно перестали стучать ножами и вилками. Уставились на меня.

– Откуда ты знаешь? – спросил Мишель.

– Оказался в приёмной Калиновского, когда там была мать Юсупова. И случилось так, что именно в это время к ней приехал курьер, привёз письмо от Жоржа. Тот сообщил, что отбыл по неотложным делам.

– О-очень интересно, – протянул Анатоль. – И куда же это он отбыл посреди учебного года?

«В царство солёных огурцов и квашеной капусты, – буркнул про себя я. – Пусть остынет малость, ему полезно».

Вслух сказал:

– Об этом Жорж не написал.

– Я бы на месте госпожи Юсуповой обратилась в полицию, – объявила Полли. – Мало ли, что там написал Жорж! А вдруг его похитили? Вдруг заставили написать это письмо?

– Похитили – как Мишеля прошлым летом, да? – фыркнул Анатоль.

Полли покраснела. Воспоминание о том, как она обвиняла меня в похищении Мишеля, определенно было не лучшим в её жизни. Ребята посмеивались до сих пор.

– Лично я счастлив, госпожа Нарышкина, что на месте госпожи Юсуповой находитесь не вы, – серьёзно сказал Андрей.

– Да уж, – согласился я. – Повезло мне.

Анатоль фыркнул.

– Если вы полагаете, господин Батюшкин, – гневно начала было Полли.

Но Мишель её поспешно перебил:

– А не может быть исчезновение Жоржа связано с тем, что он делал ночью в библиотеке?

Глава 3

– В библиотеке? – нахмурился я. – Ночью? А что он там делал?

Мишель покачал головой.

– Ох, ну я же пытался сказать тебе, ещё во время урока! А ты не стал меня слушать.

– Говори сейчас. Что тебе известно?

– Да, на самом деле, почти ничего. – Мишель потупился. – Как-то поздним вечером, дней пять назад, я был в учебном корпусе, возле библиотеки…

– А ты-то что там забыл поздним вечером? – удивился Андрей. – Библиотека закрывается в девять часов.

– Мне кажется, это личное дело господина Пущина, которое никого не касается, – вмешалась порозовевшая Полли. – Мало ли, зачем он оказался в учебном корпусе!

Анатоль гыгыкнул. Для него это, похоже, секретом не являлось. Осень, на аллеях парка всё холоднее. А магическими техниками, способными обогреть, владеют не все.

С наступлением холодов любовные свидания переносились в более тёплые уголки. Читальный зал при библиотеке, например – помещение, разгороженное и перегороженное книжными стеллажами так, что без проводника не выберешься. Зал закрывался одновременно с библиотекой, но для влюбленных, как известно, нет преград. Однажды Полли каким-то образом сумела раздобыть ключ от Скрипучей беседки в Царском селе. Спрашивается, чем читальный зал хуже?

Флегматика Андрея любовный угар не касался – вот он и не догадывается, по какому ещё назначению можно использовать читальный зал. Зато Анатолю, первому бабнику академии, это было очень хорошо известно.

– Действительно, – хмыкнул Анатоль. – Мало ли, что Мишель там делал. И с кем…

– И как, – не удержался я.

Косте Барятинскому, предыдущему хозяину этого тела, время от времени удавалось пробиться сквозь бастионы Капитана Чейна.

Бедный Мишель покраснел, как рак.

– Ладно, всё, – сжалился я. – Что ты там делал – к делу не относится. Рассказывай дальше.

Мишель благодарно кивнул.

– Ну, в общем, я… Просто шёл мимо, и увидел, как Жорж выходит из библиотеки. Сквозь дверь.

Андрей присвистнул:

– Не знал, что Жорж это умеет.

– Вот и я не знал. Тоже очень удивился.

– Жорж тебя заметил? – спросил я.

Мишель качнул головой:

– Нет. Я был далеко, в конце коридора. А когда увидел, как он прошёл сквозь дверь, застыл на месте от удивления. Жорж меня не увидел, он смотрел в другую сторону. И сразу бросился к лестнице.

– В котором часу, говоришь, это было?

Мишель потупился.

– Мишель? – поторопил я.

– Н-ну… Около пяти часов утра.

– Вот это я понимаю – поздний вечер! – развеселился Анатоль. Хлопнул Мишеля по плечу. – А ты, братец, силён! Я обычно к двум сворачиваюсь. Любовь любовью – а спать тоже надо… Моё почтение, Аполлинария Андреевна.

– Не понимаю, при чём тут я! – наигранно возмутилась Полли.

– Да подождите, – оборвал я. – Пять утра, значит? Не ошибаешься?

– Нет, – Мишель покачал головой.

– Если и ошибается, то ненамного, – вдруг сказал Андрей. – Я тоже как-то раз видел в это время Жоржа.

Анатоль присвистнул:

– Господа! Внимание: небо вот-вот рухнет на землю! Наш знаменитый аскет господин Батюшкин намеревается признаться, что ему тоже не чуждо ничто человеческое! И кто же эта счастливица, позволь узнать? С кем ты до рассвета изучал в читальном зале старинные манускрипты?

– О чём ты? – удивился Андрей. – Читальный зал я посещаю в часы, определенные академическим распорядком. А Жоржа встретил в нашем корпусе. На днях решил встать пораньше…

Анатоль закатил глаза:

– Пораньше⁈ Ты и так вскакиваешь в половине шестого! Раньше тебя поднимаются разве что ангелы господни.

– … решил встать пораньше, – невозмутимо продолжил Андрей, – чтобы увеличить длительность процедур закаливания. И в момент, когда выходил в коридор, увидел, как Жорж возвращается к себе.

– Во сколько это было? – спросил я.

– В пять утра.

– Ясно. – Я поднялся.

– Что ты задумал, Капитан? – встрепенулся Анатоль.

– Вспомнил, что мне до зарезу нужно посетить библиотеку.

– Я с тобой!

– И я, – подхватил Мишель.

Андрей и Полли тоже отправились с нами – я рассудил, что дополнительные глаза и головы лишними не будут. Вдруг ребята увидят что-то, чего не увижу я.

– Что вам угодно, господа? – удивился библиотекарь.

Это время курсанты предпочитали проводить в Царском селе. За учебники и чтение садились позже, после вечерних занятий.

Мы переглянулись. Как-то не подумали о том, что надо бы составить план.

– Нам нужна подшивка апрельских номеров «Академического вестника» за тысяча девятьсот второй год, – объявил Мишель.

– Всем пятерым? – библиотекарь с подозрением уставился на нас.

– Именно! – кивнул Мишель.

– Мы заключили пари, – пояснил Анатоль, – и хотим кое-что проверить. Кстати! Вероятнее всего, нам потребуются ещё апрельские номера за тысяча восемьсот девяносто четвёртый год. Поищите тоже, на всякий случай.

Библиотекарь взглянул на Анатоля, как на врага народа. Тяжело вздохнул, взял под мышку стремянку, стоящую в углу, и утопал куда-то вглубь помещения.

Анатоль протянул Мишелю ладонь:

– Отлично придумано!

Мишель хлопнул по ладони. Довольно сказал:

– Четверть часа он точно провозится. Подшивок «Академического вестника» – пять стеллажей. И чем старше подшивка, тем сложнее до неё добраться… Что делаем, Капитан? – он повернулся ко мне.

– Осматриваемся, – решил я. – Как на Игре, когда мы искали подсказки. Думайте, для чего мог Жорж приходить сюда по ночам?

Мы разбрелись по библиотеке.

Шкафы, шкафы. Стеллажи, снова шкафы. Учебники, словари и справочники, художественная литература. Книги на русском языке, на иностранных языках…

Чёрт его знает, этого Жоржа, что он тут делал! Самый простой ответ – читал. Но в этом случае возникает вопрос, какого чёрта ему не читалось днём? Не хотел, чтобы библиотекарь знал, что за книги берёт?.. Бред. Академическая библиотека не содержит книг, не рекомендованных к прочтению курсантам. Всё, что стоит на этих полках, сотню раз проверено и перепроверено цензорами. Ничего такого, что могло бы нанести вред неокрепшим умам, здесь по определению нет и быть не может.

– А там что? – услышал я приглушенный голос Полли. – Вот за этой дверью? Сколь помню, она постоянно заперта.

Судя по звуку, они с Мишелем находились на расстоянии двух-трёх книжных «улиц» от меня.

– О, ничего интересного, – отозвался Мишель. – Я как-то спрашивал у библиотекаря, он сказал, что там книгохранилище. Лежат устаревшие книги, в основном справочники, которые при текущем уровне развития науки читать уже смешно. А выбросить – жалко, есть издания в дорогих переплетах, выходившие ограниченным тиражом. Время от времени книги вывозят куда-то в архив, но это бывает не часто.

– Ясно, – сказала Полли. – И впрямь ничего интересного.

А я посмотрел на бесконечный ряд шкафов и недолго думая прошёл сквозь него. Потом – сквозь следующий. Не оббегать же целых два ряда! А книжные полки – не кирпичная стена, при хороших навыках владения техникой тут достаточно второго уровня магии.

Когда я вывалился из стеллажа с книгами прямо перед носом у Полли, она от неожиданности подпрыгнула. Схватилась за сердце.

– Господи, Костя! Нельзя же так пугать!

– Извини. Не хотел. – Я повернулся к Мишелю. – О какой двери вы говорили?

– Вот, – удивленно сказал Мишель. И ткнул пальцем мне за спину.

Я обернулся.

Обыкновенная дверь, выкрашенная в коричневый цвет. Ни таблички, ни каких-либо еще знаков различия. Я подёргал за ручку. Ожидаемо – заперто.

– Ждите здесь, – приказал я Мишелю и Полли. – Если появится библиотекарь, постучите.

– Понял, – кивнул Мишель.

А я приготовился пройти сквозь дверь.

Ага! Разбежался… Магией отшвырнуло с такой силой, что едва на ногах устоял.

– Пятый уровень защиты, – пробормотал Мишель, – не меньше! Сейчас наставники прибегут…

– Не успеют.

Я вытащил из кармана жетон Тайной канцелярии. Он позволял снимать магическую защиту. Приложил жетон к замку.

Не-а. Никакой реакции. Значит, защиту ставило не наше ведомство.

– Костя, идём, – потянул меня за рукав Мишель. – Ну, право – штрафных баллов у нас и так уже изрядно! Сдалась тебе эта дверь.

– Ладно, – вздохнул я.

Чем меня привлекала дверь, сказать и впрямь не мог. Нарываться из-за неё на штрафные баллы уж точно не хотелось. Так же, как идти к Калиновскому и требовать, чтобы с двери сняли магическую защиту. В том, что по моему настоянию её снимут, я не сомневался. Сомневался в том, что есть необходимость настаивать. Я понятия не имел, что собираюсь увидеть за дверью. И лишний раз дёргать Калиновского, которому и так уже крепко помотал нервы, не хотелось.

– Уходим, – скомандовал я своим. – Мишель, ты для приличия останься, полистай подборки «вестника». Зря, что ли, библиотекарь надрывался?

* * *

Вечером после отбоя я дождался тишины в коридоре. Сказал Джонатану:

– Я – по делам. Остаёшься здесь.

– Государю императору – ура! – обиделся Джонатан. И решительно порхнул к двери.

– Не возьму, и не уговаривай. Сам виноват, что вести себя не умеешь! А ну, пошёл на место.

– Государю императору – ура! – Джонатан застыл возле двери, умоляюще глядя на меня.

– Хочешь сказать, что успел обучиться хорошим манерам?

Джонатан вспорхнул мне на плечо и демонстративно захлопнул клюв.

– Ладно, чёрт с тобой. Но если спалюсь из-за тебя – в следующий раз на цепь посажу, так и знай.

Джонатан с достоинством промолчал. Я приоткрыл дверь, осторожно выглянул в коридор. Момент удачный: наставник ко мне спиной.

Я выскользнул из комнаты и метнулся к чёрной лестнице. А в следующую секунду уловил движение позади. Обернулся. Едва удержался, чтобы не выругаться: Мишель тоже выбрался из своей комнаты.

Он прижимал палец к губам. Вот спасибо! А то бы я без тебя не догадался, что надо молчать.

– Чего тебе? – зло прошипел я, когда мы оба оказались на чёрной лестнице.

– Ты ведь идёшь в библиотеку?

– Нет. У меня свидание.

– Врёшь.

– С чего это ты взял? Тебе одному по ночам в читальном зале развлекаться, что ли?

– Кристина Дмитриевна уехала, а ради другой девушки ты вряд ли стал бы жертвовать сном. И вряд ли взял бы с собой фамильяра.

– Развелось вокруг провидцев, – проворчал я.

Мишель улыбнулся:

– Ну то есть, про библиотеку я угадал?

– Допустим.

– Тогда я пойду с тобой.

– Зачем?

– Затем, что это может быть опасно.

– А ты, значит, придёшь мне на выручку? – хмыкнул я.

– Возможно, и так. Уж как минимум смогу позвать на выручку других.

– Да что там может быть опасного? Это библиотека, а не подземный лабиринт!

– Костя, – Мишель покачал головой. – Я не слепой. Я видел Жоржа – на что он стал похож на уроке, когда измеряли магический уровень. То, что с ним творилось – не шутки! Это какая-то крайне мерзкая дрянь. И, коль уж ты твёрдо намереваешься в это лезть, я хочу быть рядом.

– Лучше бы тебе побыть рядом с Аполлинарией Андреевной, – буркнул я. – Куда более приятная компания. И занятия у вас с ней по ночам наверняка более интересные.

Мишель порозовел, но объявил твёрдо:

– Если ты надеешься меня смутить, знай, что зря стараешься. Я решил идти с тобой, и я пойду. Не хочу отпускать тебя одного.

В ладони у Мишеля тускло засветился магический фонарик. Мишель принялся спускаться по лестнице.

– До чего самостоятельные все стали – спасу нет, – пожаловался я Джонатану.

– Государю императору – ура, – сочувственно поддакнул тот. И, сорвавшись с моего плеча, устремился вниз.

Человекообразные, по мнению Джонатана, перебирали ногами слишком медленно. Особенно когда ходили по лестницам. А ему самому темнота помехой не была.

* * *

– Что ты надеешься там увидеть?

Мы с Мишелем стояли у двери в книгохранилище. Он недоуменно осветил дверь магическим фонариком.

– Понятия не имею, – честно сказал я. – Помоги, раз уж пришёл, – и взялся за край стеллажа, стоящего у двери.

Мишель взялся за другой край. Вдвоём мы приподняли стеллаж.

– Сюда, – кивнул я.

Мы отодвинули стеллаж от стены. Я коснулся рукой центра выцветшего на обоях прямоугольника. Так и думал. Магической защиты нет.

Буркнул:

– Как дети, ей-богу. Дверь закрыли – и сидят довольные. – Повернулся к Мишелю: – Ты-то сквозь стену пройдёшь?

Мишель поджал губы. Пробормотал:

– Н-ну… Я постараюсь… У меня получается, но не всегда.

– Уж постарайся. Застрянешь – будет грустно.

По напряженном лицу Мишеля было ясно, что понимает он это очень хорошо.

– Знаешь, лучше не ходи, – решил я. – Вдруг и правда застрянешь? И что я с тобой делать буду?

– Государю императору – ура, – неожиданно вмешался Джонатан. И решительно перепорхнул с моего плеча на плечо к Мишелю.

– Хочешь сказать, что ты сквозь стены протаскивать умеешь? – спросил я.

Чайка горделиво вскинула голову.

– Хм-м. Ну ладно… Давай, Мишель – на счёт «три»! Раз!.. Два!..

Когда я произнёс «три», мы с Мишелем рванули к стене. И через мгновение стояли внутри тёмного, пыльного помещения.

– Ай! – вскрикнул Мишель. Схватился за макушку.

– Чего ты?

– Твой фамильяр, – прошипел Мишель. Одной рукой он потирал макушку, другой – плечо. – Ощущение, что он пробил для меня проход в стене, но немного ошибся с размером…

– Государю императору – ура! – надменно фыркнул Джонатан.

Мол, как сумел, так и пробил. Не нравится – пробивай сам.

– Ну, зато ты не застрял, – усмехнулся я. – Так… Что у нас тут?

Я нащупал выключатель на стене. Под потолком вспыхнула лампа. Осветила помещение размером с мою комнату в жилом корпусе.

Помещение было в буквальном смысле слова завалено книгами. Сначала их складывали на полки, но потом места хватать перестало, и теперь книжные стопки стояли прямо на полу, подпирая друг друга. Помещение выглядело так, будто сюда год никто не заходил, книги изрядно запылились. Хотя… Я склонился к ближайшей стопке. Книга, лежащая сверху, пыльной не казалась.

То есть, это была даже не книга. Тонкая брошюра в бумажной обложке. На вид – очень старая. Плотная бумага от старости пожелтела, уголки загнулись вверх.

Я взял брошюру. Прочитать название удалось с трудом.

«Сбор…икъ р…льныхъ заклин…й. Подъ рѣдакц…й…фессора Са…кова».

– Каких-каких заклинаний? – спросил Мишель.

Я пожал плечами. Название не читалось не столько оттого, что истёрлись буквы, сколько из-за выдавленной поперек обложки прямоугольной печати с категорическим предписанием:

«Из обращенiя изъять!» Под надписью был оттиснут герб тайной канцелярии с двуглавым российским орлом.

Судя по виду печати, оттиснули её не сильно позже, чем вышла книга. Лет этак сто пятьдесят назад.

– То есть, цензурой запрещено, – пробормотал я.

– Так бывает, – кивнул Мишель, мне доводилось слышать об этом. – Некоторые заклинания, когда-то давно бывшие в употреблении, со временем признают опасными. Такое бывает не только с заклинаниями. С лекарствами, например, тоже случается…

– Да-да, – кивнул я. – Лечили-лечили кашель героином, а потом бац – оказывается, нельзя было лечить.

– Героином? – удивился Мишель. – Что это?

– У вас не продаётся, – успокоил я. – Так что там с заклинаниями?

– Н-ну… – Мишель открыл брошюру, заглянул в оглавление. – А! Сборник ритуальных заклинаний – вот что это такое.

– Ритуальных? – переспросил я.

– Ну да. Всяких там старинных, обрядовых. Упокаивающих нежить, например, или наоборот – призывающих духов. Вся эта ересь, разумеется, в цивилизованном обществе давно не в ходу. Составителя сборника эти заклинания интересовали, вероятнее всего, с научной точки зрения. Есть люди, собирающие фольклор – старинные песни, сказки. А здесь – то же самое, только заклинания, совершенно безобидная штука. Даже странно, что сборник изъяли из библиотеки.