Текст книги ""Фантастика 2024-87". Компиляция. Книги 1-20 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Смекалин

Автобусы ходили исправно, и никаких стычек не произошло, хотя стайка люмпенов с городских окраин и поглядывала на нас с большим интересом. Пока ехали, я думал, как будет происходить диалог с товарищем Станимиром, и как сделать так, чтобы Лукьян ничего не понял и не узнал. Но на первом этапе всё получилось на удивление гладко.

Офис Поволжско-Уральского картеля представлял собой небольшой старинный особняк в купеческом стиле. На входе я обратил внимание на символ организации, где работает отец – три буровые вышки, в конструкциях который читались буквы «ПУ» сверху и «ГК» внизу. Я вспомнил, что среди моих футболок было несколько с подобной символикой, да и на вырванных страницах злополучного блокнота в углу был точно такой же логотип.

– Чего уставился? – спросил Лукьян. – Знакомая контора, да. Мой отец работал с их подразделением.

– А мой – работал у них, – признался я.

У входа стояла машина жандармерии, из чего я сделал вывод, что либо наши знакомые бандюганы здесь уже были, либо резко поменяли решение. Интерьер внутри был сдержанный, но весьма дорогой – стильные светильники в стиле хай-тек, металл, мрамор, минимум пластика. Вахтёр тщательно проверил документы, затем сказал следовать наверх, в двадцать четвёртый кабинет.

– Каждый раз – мандраж. Помнишь, как тогда, у графини? Хреновину вручали. Интересно, как она? – прошептал Лукьян на лестнице.

– Она мертва, – хмуро ответил я.

– Да? Не знал. Печально. Красивая была баба! Придумал, что будешь говорить про распаковку?

– Не баба, а девушка. Придумаю.

Связной отца, он же получатель артефакта, встретил нас у дверей кабинета. Плотного вида мужчина, не сильно высокий, внешность не то южно-славянская, не то польская, с небольшими залысинами. Я почувствовал, что он сенс, только весьма слабый, примерно как Алла. Больше всего я опасался, что он скажет лишнего. И это чуть не случилось.

– Заходите. О, вас двое. Да, всё верно, особая курьерка всегда вдвоём или втроём. Ну, давайте, доставайте, я быстро распишусь, и мы приступим…

– Добрый день, есть одна проблема… – я перебил его, выразительно посмотрев сначала ему в глаза, а затем на испуганного Лукьяна. – Целостность упаковки повреждена, а сам артефакт пришлось использовать. Мы столкнулись с попыткой террористического акта в самолёте, и несколько кейтов из аккумулятора потратились на усиление артефакторского навыка.

К счастью, Станимир резво сообразил, что к чему. Нахмурился, хоть и несколько напускным образом.

– Что ж, это… это очень плохо. Чрезвычайно плохо! Артефакт был нужен для моего руководителя, господина Котельникова. Семи-восьми кейтов для нашего дела может оказаться недостаточно!

– Приносим свои глубочайшие извинения. Вам следует написать в отзыве на заказ претензию, в этом случае вам вернут деньги, либо часть денег. Либо же вы можете написать отказ от заказа…

– Нет-нет. Пусть хотя бы семь кейтов из десяти…

– Возможно, там даже пять или шесть, – признался я, уже на ходу доставая документы.

– Ох… – Станимир вытер пот с лица. – Как вы понимаете, чаевых не будет. Я даже думаю, что вас не стоит поить чаем.

К разговору подключился Лукьян.

– Сударь, нам очень жаль, мы приносим колоссальные извинения, если есть возможность, поставьте нам четыре или хотя бы три…

– Кол, – перебил его я. – Поставьте нам кол, в этом случае апелляцию к заказу рассмотрят куда быстрее.

Станимир кивнул, бегло посмотрел на распакованный кристалл, нащупал бумажки и почти не глядя подписал.

– Я могу отпустить одного из вас, а с одним мне… нужно будет дождаться коллегу и правильно составить жалобу. Скажем, вас я отпускаю, – он указал на Лукьяна.

– Эм… спасибо, – сказал Лукьян и бросил у дверей. – Эльдар Матвеич, я напишу, какой отель выберу.

– Не жди, – покачал я головой. – Я не буду оставаться на ночь, сразу поеду.

Тут, конечно, я лукавил, потому что пока ещё не знал, как всё обернётся. Проводив взглядом моего коллегу, Станимир достал из стола пухлую папку.

– К делу. Ваш отец прислал документы. Где-то подделанные, где-то реальные. У нашего концерна есть программы грантов по поддержке одарённых детей из низших сословий. В том числе из зон добычи ресурсов, какой и является Чукотка. Главная проблема – это не в девочке. Её, я думаю, мы вывезем. Главная проблема – в женщине, её сопровождавшей. Антонида Антоновна Ткач. Новгород-Заморский. Особый отдел. Я мельком знаю её, она тоже… Вы понимаете. И я уже запросил через знакомых детали. Вы готовы ехать?

– В управление безопасности Северного Флота?

– Нет. В соседнее с ними здание. Тайную Полицию губернии.

Я удивился.

– Почему туда?

– Потому что только они могут надавить на флот.

– А нас примут?

– Думаю, примут. Тут достаточно близко. Эти ребята работают круглосуточно, если потребуется. Идёмте.

Мы спустились в гараж и погрузились на машину. Я уже узнал марку внедорожника – «Бирюса», только не 2004, как в Зеленогорье, а «2008-Экстра» – свежая, с плавным обводами, дорого выглядящая, со здоровым дорогим салоном.

Разговор с дороге был коротким, коротко обговорили основные тезисы, чтобы наша ложь выглядела убедительней. Ехали мы недолго – проехали один спальник, пару парков и частных секторов, в которых высились огромные деревянные терема. Показался центр города – вполне ухоженный и даже стильный, низкоэтажный, без офисных уродливых стекляшек и с улицами старинных особняков по центру.

Здание Тайной Полиции выделялось: массивные чёрные каменные колонны, а перед ними – статуя мужчины в римской тоге, который выставил руку вперёд, а сам держится за голову, как на иконке матрицированных предметов.

– Губернское министерство по делам сенсов тут располагалось. Если не в курсе – при Константине Третьем учреждали такое. Потом Катюша всё разогнала. Дескать, «ущемляет права малосенсетивных сословий». При Андропове пытались возродить, но…

– При Андропове⁈

– Ну, первый регент у Коленьки нашего был, когда тому семь лет исполнилось, а мамаша померла. Потом Демидовы Горбачёва поставили. Пока Коленьке шестнадцать не исполнилось, и наши власть в Москве не перехватили. Что-то вы, Эльдар Матвеевич, историю плохо знаете.

Про упомянутую Катюшу я уже слышал – Екатерина Третья, она же в народе Екатерина Невеликая, положившая в 1970-х основы для упадка Империи и перехода к той самой «федеративности». В сетевой энциклопедии говорилась, что первой из царствующих монархов в истории участвовала в ню-фотосессии для луизианского журнала для взрослых. Про Константина Третьего Георгиевича, её отца, который правил недолго, отзывались куда лучше – выиграл две колониальные войны в шестидесятые, хоть и прослыл тираном.

Но Андропов и Горбачёв? По всему выходило, что история новейшего времени до удивления напоминает историю таковой из Основного Пучка. Всё так же чередовались периоды сильных и слабых правителей, экономических взлётов и падений. Только вот форма правления оставалась имперско-капиталистической, и никаким Советским Союзом тут и не пахло, потому что социалистов в России разогнали ещё в начале двадцатого века.

Ещё я подумал, что очень мало знаю про текущих правителей страны – императора Николая IV Владимировича и канцлера Андрея Ремигиевича Морозова. Как правило, на раннем этапе сильного погружения в глубины политической жизни не требовалось – текущего уровня познания о ситуации было вполне достаточно. Всему своё время. А пока – была задача отвезти девочку в безопасное место и вызволить члена Общества.

Досмотр был долгим. У нас забрали не только всё оружие – такое со мной в этом мире происходило считанные разы, не только цепочку и кристалл, который забрали у Станимира Тадеушевича. У нас забрали мобильные телефоны и провели в тесную неуютную комнату.

Впрочем, для меня не было ничего нового. НКВД, КГБ, МСБ, ФСБ, МГБ, АФБ и прочие носители вселяющих ужас и уважение аббревиатур Основного Пучка встречали своих посетителей примерно также. Впрочем, тут было ещё сравнительно уютно: два ряда стульев вдоль голых стен, без окон, две небольшие тумбочки с журналами. «Вестникъ Правоохранителя» и «Поморский Постовой».

– Ожидайте, – сказала безликая дама, после чего мы остались сидеть вдвоём.

– Давай помолчим, – предложил Станимир. – Не стоит много говорить.

Ждать пришлось прилично. Пролистал журналы, и парочка статей показались интересными. В первой говорилось об успешном отражении патрульными катерами атаки грумантских пиратов на загадочный остров Новая Земля. Ниже приводилась любопытная инфографика про Грумантскую Социалистическую Республику. Оказывается, она занимала весь Шпицберген, ранее принадлежавший Империи, а также Годуновские острова, в которых угадывалась земля Франца-Иосифа, самая северная часть Евразии. Они называли себя наследниками Новгородских колоний, своими территориями также считали северную часть Новой Земли и все остальные северные острова Империи, отчего регулярно устраивали налёты на прибрежные посёлки и военные базы.

' Население: 214 тыс.человекъ

Контролируемая площадь: 79 тыс.кв.км.

Столица: Химковскъ (117 тыс. человек), другие важные города: Поморскъ-Свободный (бывш. Годуновск, 45 тыс. человек), Баренцбургъ (20 тыс.человекъ), Пирамидовск (11 тыс. человек)

Основные народности: русские (вкл. поморовъ) – 63%, норманны (вкл. германцев) – 10%, татары – 6%, алеуты – 4%, англичане – 3%, финны – 3%, остальные – 11%

Форма правления: охлократическая диктатура.

Фактический правитель(председатель): Г. И. Янаевъ.

Численность армии и флота: 30–35 тыс.человекъ.

Основные доходы экономики: угольная промышленность, газодобыча, контрабанда, каперство.

Примерный составъ флота: 5 корветовъ, более 50 малыхъ военныхъ судовъ.

Авиация: 6 стратегическихъ экрано-бомбардировщиковъ, до 10 транспортныхъ экрнаноплановъ, 20 ударныхъ геликоптеровъ, до 5 транспортныхъ самолётовъ, ракетно-автоматонный полкъ

Провозглашена: 10 октября 1991 г.

Политическое признание: Англия, Норвегия, Сиам, Монголия, Зимбабве, Соц.Респ.Гвинея.'

Приводились красочные картинки с самолётами и полу-карикатурный портрет «диктатора», лицо которого показалось знакомым. Интересно, подумалось мне, каким образом Англия с Норвегией, будучи монархиями, поддерживают столь близкий к их границам и воинственный социалистический режим? И почему Российская Федеративная Империя, при всём её могуществе, до сих пор с ними не разобралась?

Затем я вспомнил слова про Строгановых, которые держали под контролем весь Первый Северный Флот, и стало чуть понятнее. То ли к сожалению, то ли к радости для меня этот вариант России сейчас всё ещё переживал кланово-олигархический период, и было неудивительно, что различные семьи могут дёргать за ниточки не только внутреннюю политику, но и внешнюю.

Во второй статье говорилось о первом за десятилетие запуске российской космонавтки, Анны Кикиной, на Лунную Российскую Базу. В журнале она упоминалась потому, что была бывшим полицейским. Я посмотрел на фото, и оно тоже показалось знакомым: двадцать шесть лет, крепкая, спортивная, шикарные волосы до пояса. С пилотируемой космонавтикой я ещё не успел разобраться. За все мои миссии я сталкивался с более-менее развитым состоянием космонавтики всего пару раз, и, возможно, один раз даже был космонавтом, хоть это и было слишком много жизней назад. Обычно в обречённых мирах всё было слишком плохо, поэтому все подобные персоналии из мира Космоса имели свойство повторяться. Дочитать, впрочем, подробности не получилось, к нам наконец-то пришёл господин секунд-майор.

– Здравствуйте, – он сухо пожал нам руки. – Меня зовут Роман Романович. Напитков, увы, не предлагаю, так как у обслуживающего персонала уже закончен рабочий день. Изложите суть вопроса.

При его прикосновении я понял, что его сечение равняется или даже выше моего. Он уселся прямо напротив нас, отчего диалог стал ещё больше походить на допрос.

– Здравствуйте, есть две подданные его величества, – начал Станимир Тадеушевич. – Одна из Луороветланского края, Чибисова Анканы Леонтьевна. пятнадцати лет. Вторая – из Зеленогорья, Антонида Антоновна Ткач. Новгород-Заморский. Наша компания участвует в гранте по вызволению детей малых народностей из неблагополучных семей для обучения их в частных школах, вот все документы, а что же по поводу сопровождавшей девочку сотрудницы особого отдела Курьерской Службы – мы привлекли её через личные связи, вот, молодой человек из службы ответит подробно…

Он передал слово мне.

– Да, всё так и есть, ко мне обратились с просьбой через моего отца – я как раз находился в командировке в Зеленогорье, и имел разговор с Антонидой Антоновной, что девочке требуется сопровождение сенса. Дальнейший её путь мне не вполне известен, однако…

– Однако он известен нам, – перебил меня Роман Романович. – Мы проследили по спутникам путь катера с данной локации до места, где его отбили у каперов Груманта. И сильно не похоже, что катер плавал куда-то на Чукотку. Господа, рабочий день заканчивается, поэтому мы поступим чуть проще. Прошу, только не сопротивляйтесь.

Только на последней фразе я заметил, что он теребит какой-то малоприметный крохотный камушек. А следующим действием он прыгнул на нас.

Особист пересёк комнату так быстро, что я не успел опомниться. Его крепкие пальцы левой руки впились в мою черепушку, а пальцы правой руки – в череп Станимира Тадеушевича. Я инстинктивно схватился за запястье державшей мой затылок руки – оно была настолько твёрдым, словно меня прижимал к земле чугунный памятник.

В голове быстро-быстро закрутились события и лица. Зеленогорье. Секс с Аллой. Драки в самолётах, перестрелки на трассе. Полуобнажённые фото Нинель Кирилловны. Анука и её мать. Секс с Аллой. Управляющий фермой отца, которого я прижал к стенке чума. Зеленогорье. Секс с Аллой. Перестрелка на пляже. Несостоявшийся секс с Ольгой Лекарем. Анука с Антонидой Антоновной, садящиеся в подошедший катер…

Пальцы отпустили меня.

– Всё ясно, – сказал Роман Романович. – Вы из определённой организации. Как всегда в таких случаях – ваши мотивы не до конца ясны. Ждите распоряжения.

Напоследок он посмотрел на меня и как-то странно ухмыльнулся, взглянув на меня – не то с одобрением, не то с лёгким презрением. Я откинулся на спинку стула, тихо матюгнулся, растирая виски.

– Тише! – цыкнул на меня Станимир Тадеушевич. – Здесь наверняка слушают.

– Я не думаю, что из-за непечатной лексики со мной что-то сделают.

– Вы, в конце концов, дворянин, – проворчал Станимир Тадеушевич. – Негоже уподобляться люмпенам.

Я снова принялся за журнал, но чтение вышло бессвязным – после такого «церебрального изнасилования» ворочать мозгами получалось тяжело. Выбрал наименее нагруженный информацией материал: историю о конкурсе красоты среди работниц правоохранительных органов Поморья. Вглядевшись в коллективное фото в купальниках, достаточно скромных, как мне показалось, заметил, что взгляд зацепился за невысокую блондинку в очках.

– Значит, он всё понял. Что документы – фальшивка. Почему он ухмыльнулся? – всё же спросил Станимир спустя пару минут. – Что он увидел?

– Нескольких… девушек, скажем так.

Станимир сухо кивнул, потянул за воротник рубашки.

– Надеюсь, увиденное подняло ему настроение. И решение будет положительным.

– Думаете, он сам будет принимать решение? Мне кажется, он пошёл консультироваться.

– Тогда всё становится сложнее.

– Я не до конца понимаю, как Тайная полиция относится… к нам.

Поморский коллега отца усмехнулся.

– Если бы я понимал. Наверное, она относится также, как относятся друг к другу два соперничающих за одну прекрасную даму молодых корнета. Которые при этом служат в одном полку.

– Кто прекрасная дама? – спросил я, хотя ответ был очевиден.

– Государство. Отечество. Народ всероссийский. Ну, или императорский двор. По сути, и Тайная Полиция, и наша… организация занимаются всеобщим благом. Только несколько разными, пусть и противоречащими друг другу способами.

– В таком случае – будем надеяться, что наши цели тут совпадут.

Роман Романович вернулся не более, чем через десять минут, хотя они по ощущениям растянулись на полчаса. Пододвинул стул чуть поближе, сел прямо напротив меня, расстегнув пиджак и скрестив руки над коленями.

– Эльдар Матвеевич, – обратился ко мне он. – Имя Иннокентий вам о чём-нибудь говорит?

– Прекрасное имя, – ответил я. – Да, знаком.

– В таком случае, у меня к вам единственный вопрос – расскажите, кто она? Ну, и зачем она вам.

Мы переглянулись со Станимиром Тадеушевичем.

– Это долгая история.

– Ну уж поделитесь. Вы имели наглость врать нам в лицо, показывая поддельные документы. При этом просить у нас помощи. Вы же понимаете, что мы можем всё проверить. Конечно, вам повезло нарваться на мою смену… Мда. Ну, так вы будете рассказывать?

– Она моя крепостная, – сказал я. – Анука Анканатун. Подаренная отцом, из его, отцовской фермы в отдалённом поселении в Зеленогорье. Последние полгода мои давние друзья, связанные с мафиозной группировкой «Единороги» проявляли к ней нездоровый интерес. Пытались сжечь мой дом, устроили автокатастрофу, перестрелку в момент, когда её увозили – и так далее.

То, что автокатастрофу устроил кто-то другой, например, Светозар Михайлович – я умолчал.

– Так. То есть вы защищали свой двор. Это разумно. И может потребовать экстренных мер. Вы не догадываетесь, почему они ею так интересуются?

– Высокий уровень сечения, я полагаю.

– О. Вы знаете, что в данном случае вы нарушили положение Сословной Комиссии о перемещении высокосенсетивных крепостных между губерниями от девяносто девятого года? Что об этом необходимо было докладывать в несколько инстанций, в том числе нам? И что за это ответственность вплоть до уголовной?

Холодок пробежал по спине. Станимир Тадеушевич аж побелел от страха. Ещё бы – решение идти в Тайную Полицию было предложено им, и он то ли не нашёл ничего лучшего, то ли просто не подумал обо всех рисках и тоже не знал об особом порядке.

– Честно говоря – не догадывался даже.

Роман Романович вздохнул.

– Высокий – это насколько?

– Шесть и семь, насколько помню. Нет телефона под рукой, так бы посмотрел в «Моём дворе».

– Ну, слава богу. Да, высокий. Да, за такой могут охотиться. Но ниже семи с половиной. А значит, что под действие закона вы не подпадаете.

На этих словах я впервые задумался. Вспомнил, как Анука в одиночку усыпила целый порт. Как усилила меня в момент лечения. Точно ли у неё шесть и семь процентов, всего на полтора процента больше моего? И может ли быть два с лишним навыка у четырнадцатилетней девочки при таком высоком, но не запредельном показателе?

– Вы задумались, – поймал моё выражение Роман Романович. – Я бы мог сейчас снова залезть к вам в голову, но я я догадываюсь о чём. Представим, что я ничего не заметил и ни о каких подлогах и медицинских ошибках не знаю. Ваше досье выглядит достойным. Хотя я всё ещё не понимаю мотивы. Сберечь? Спасти? Либо, может быть, личный интерес по выращиванию хорошего генофонда для дальнейшего высокопородного разведения?

Я покачал головой.

– Нет, мне неприятны разговоры о таком. В первую очередь, у меня возникло желание её защитить. Я сам имел в прошлом неосторожность похвастаться наличием такого… актива. Отчего преступные группировки и проявили к ней повышенный интерес. И считаю необходимым это исправить. Кроме того…

– Кроме того, вас кто-то попросил об этом. Как правило, такую ответственность за полезных крепостных проявляют родители молодого дворянина. Но вы же понимаете… Что теперь вы потеряли этот актив. Что по документам Анука пропала без вести, а девочка теперь совсем другой национальности, и её зовут…

– Анканы, – подсказал Станимир Тадеушевич.

– Да. И что теперь она не крепостная. Это значит, что цель подобного переезда и перепрятывания – либо чисто-альтруистическая, либо какая-то очень сложная и прагматическая, и вы просто о ней не знаете. Дайте угадаю. Вы… кандидат? Кажется, так это называется.

– Кандидат, – я кивнул. – И очередь моя, насколько могу судить, ещё не очень скоро.

– Ясно. То есть, вы не знаете. А вы, Станимир Тадеушевич?

Я посмотрел на лицо коллеги отца. Он нахмурился, поджал губы.

– Интерн.

– То есть это ваше инициационное задание? Вам кто-то приказал помочь? Кто именно?

– Послушайте, – сказал я, не дожидаясь ответа Станимира. – Мы вам сообщили и так достаточно информации. Мы раскрыли свои мотивы. Да, нам порекомендовали её вывезти. Кто точно попросил, кому это интересно – меня не волнует. Главное – что это важно мне. Мне совершенно не хочется, чтобы ребёнок попал в руки к «Единорогам», Строгановым или хрен пойми кому…

Роман Романович теперь не смотрел на меня. Он ждал ответа Станимира, сверля его зрачками. Тот молчал секунд тридцать, затем сказал коротко:

– Лоза. Скорее всего.

Особист вздёрнул бровью, поднялся со стула, затем махнул рукой.

– С этого следовало начинать. Пожалуйста, когда в следующий раз обнаружите такого ребёнка – скажите мне сразу. А ещё лучше – запросите сразу аудиенции с заместителем губернатора по тайным делам. Идёмте, нам следует поспешить.

Идти потребовалось недолго, всего какие-то сотню метров, хотя между этими двумя точками было два пункта досмотра, два эпизода сдачи и получения оружия и личных предметов – разумеется, это касалось только нас со Станимиром Тадеушевичем. После чего мы втроём очутились практически в такой же комнатке, только с красивыми полотнами маринистов на стенах и символикой Первого Северного Флота. Нам предложили кофе, после чего к нам пожаловал импозантного вида пожилой гражданин, во флотском кителе с кучей орденов. На нас он даже не обратил внимания, сразу начав диалог с нашим собеседником, с которым они, похоже, взаимодействовали достаточно плотно.

– Ну-с, голубчик, Роман Романович… я догадываюсь, что твоё появление тут не с проста.

– Вы правы, Христофор Андреевич.

Они оба шумно отпили кофе со столиков.

– Надеюсь, вы дадите мне ответ на вопрос, что делать с двумя прекрасными дамами, которые томятся в шикарных апартаментах в соседнем здании под охраной четырёх матросов и одного сенса?

– Да, Христофор Андреевич. Нашли, нашли мы причину их появления в вашей акватории. Придётся их отпустить, потому как дело уже надгубернское, федеральное…

– Хочешь сказать, опять тайные операции? Ай-яй-яй, а почему нас не известили… Ты же понимаешь, как граф будет недоволен.

– Понимаю. Ничего не поделать. Скажете своему графу, что к вам пришёл Роман Романович, которого другие злые господа напугали…

– Эти? – он усмехнулся и посмотрел на нас, как на экскременты.

– Нет, почему же. Другие. Очень влиятельные.

– Хорошо. Сейчас допью кофе, и отпустим барышень в ваше распоряжение.

Ещё полчаса, и я увидел Ануку Анканатун. Весь момент освобождения и передачи нам она вела себя молодцом – ни мускула не дрогнуло на лице, когда увидела меня, ни одной неподходящей эмоции.

Антонида Антоновна коротко распрощалась с нами, получила от Станимира Тадеушевича деньги на обратный билет, а мы погрузились в «Бирюсу-2008». Рядом с девочкой села строгая незнакомая девушка в пиджаке. Казалось, её взглядом можно резать цельнометаллические болванки. Я сел на переднее пассажирское, а Станимир Тадеушевич – на водительское. Мы остановились у выезда из комплекса зданий Первого Северного Флота, и я спросил – почему?

– Ждём кортежа сопровождения, – вздохнул Станимир. – Увы, спокойной поездки не получится.

К моему неприятному удивлению, он оказался прав. На выезде из Архангельска нас ждал сюрприз.