Текст книги ""Фантастика 2024-87". Компиляция. Книги 1-20 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Смекалин

Соавторы: Вячеслав Рыбаков,Андрей Скоробогатов,Сергей Якимов,Василий Криптонов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 86 (всего у книги 350 страниц)

– Расскажи… расскажи подробнее? Как ты занимаешься с ними сексом?

– Ты точно хочешь об этом услышать?

– Ага.

– Ну… аборигенки все в классической позе. Китаянки, насколько я понял, любят коленно-локтевую.

– Только классический секс? Никакого?..

– Помню, бразильянка вдруг переключилась на оральный. Мда. Я даже не ожидал. Но мне, надо сказать, понравилось.

– Понравилось, значит? – я услышал в голосе нотки холода.

– Нет, ты что. В любом случае я представлял тебя.

– Я тебе не верю, – сказала она вдруг после некоторого перерыва. – И я даже не верю теперь, что ты мне сказал позавчера. Не верю, что любишь…

Она поднялась с нашего места для беседы и ушла из поля зрения. Я понял, что начинается наша первая ссора. Ох, как я не любил такие эпизоды.

Глава 9

Я попытался сгладить углы.

– Самира. Не глупи. Я никогда не стал бы тебе врать, ты знаешь.

– Тебе нравится. Тебе нравится то, что они с тобой делают, – я услышал слёзы. – Тебе всегда хотелось разнообразия, и ты его получил, пусть и не по своей воле. Я должна побыть одна какое-то время. Прости, можно мы не будем какое-то время разговаривать?

– Самира, – я начал закипать. – Мы от этого свихнёмся. И не только я, но и ты, возможно, тоже. Самира?

Ответа не было.

Пробовал ещё несколько раз – молчанка. Утром меня негромко и холодным тоном сказали «доброе утро», и снова ни одной моей успешной попытки заговорить.

Терпеть не мог эту схему манипуляции – и, на самом деле, от Самиры её следовало ожидать менее всего. И, надо сказать, это подействовало – и неожиданным, и самым ожидаемым образом.

Когда привели очередную жертву безумного эксперимента «Династия», я впервые в этом теле не смог. Я был груб, изобразил попытку, затем рявкнул куда-то в камеру:

– Всё, я так не могу!

А затем просто оделся и сел на кровать. Девушка – очередная азиатка – готова была разрыдаться, а я чувствовал себя чудовищем…

И это было правдой. Особенно если знать, что я тщательно симулировал своё падение либидо – представляя разные отвратительные, мерзкие вещи, вроде голых старух и кровавых извращений.

Спустя несколько минут пришли эскулапы со здоровенным шприцом, за их спинами всё так же маячил солдат-переводчик, пришедший посмотреть меня лично.

– Вам сделают стимулирующий укол.

– Вы не понимаете! Я не могу это делать вот так вот бездушно. Мне надоело. А укол ваш не спасёт, потому что одной физиологии тут мало. Можете считать это бунтом, но я требую встречи с полковником Каяно.

Я ожидал, что меня приложат мордой к стене, вколят свой шмурдяк и насильно бросят на несчастную подопытную, но, к своему удивлению я ошибся.

– Хорошо, – неожиданно уверенно сказал солдат-переводчик. – Сейчас вас направят в камеру, в течение дня ожидайте встречи с господином Каяно.

Затем он бросил на японском что-то вроде:

– Эту тоже уведите.

А после… после случилось то, что грозилось порушить все мои планы – либо сильно их скорректировать.

Солдат-переводчик потёр воротник пальцем левой руки, взглянув на меня.

В камере я молчал и думал, хотя очень хотелось поделиться с Самирой. Возможно, мне показалось. Возможно, этот жест просто совпадение. Возможно, и не совпадение, а этот парень – двойной агент Общества, работающий и на Клику. Так или иначе, это сильно меняло расклад.

И планы по авантюре, которую я затеял.

Ещё более добавляло напряжения сам факт ожидания серьёзного разговора с начальником тюрьмы-лаборатории. Я скоротал время за чтением книг, учебником, повторным прочтением новостей на планшете. Наступило время обеда, а аудиенции всё не было. Еда, и так изрядно наскучившая, толком в меня не лезла.

Но наконец, перед самым ужином наконец-то за мной пришли. Снова мрачный кабинет, снова куча солдат и всё тот же переводчик.

– Прошу говорить быстро и внятно.

– Господин Каяно. При прошлой нашей беседе мы установили, что важным компонентом вашего эксперимента являются чувства, любовь, и их проявления. Самира Елзидер является моей музой, источником моей жизненной силы в этих стенах. К сожалению, у нас возник конфликт, не знаю, что тому виной, фазы луны, моя роль в эксперименте, что-то ещё, но…

– Короче, – оборвал меня Каяно. – Что вам нужно? Если ваша соседка не выполняет своих функций, мы можем заменить её на более подходящую на эту роль.

– Твою ж налево! Нет. Наоборот, я требую, чтобы нас поселили в одну камеру. Только так мы будем чувствовать себя достаточно комфортно. И, возможно, помиримся.

Я вздохнул, изобразив безмерную великорусскую печаль – опять же, не зная, переигрываю, или нет.

– Я вижу, что вы лжёте, – сказал Каяно. – Напоминаю, у меня есть такая сила. Главная ваша цель при разговоре со мной – добиться чего-то и организовать свой побег, это очевидно, но это не требуется. С большой вероятностью, ваша жизнь будет сохранена. После окончания эксперимента вы будете обменены на военнопленных.

– С большой вероятностью⁈ – усмехнулся я. – Получается, что если обмена не потребуется, а программа будет окончена?…

Я не стал продолжать фразу. Каяно молча сверлил меня взглядом. Ну да, конечно же. Оставлять в живых участника столь секретного эксперимента было бы большой глупостью, и я сам бы поступил именно так.

– Также вашей целью является соитие с госпожой Елзидер. Мы не можем этого позволить, потому что велик риск, что на этот случай у вас есть план. К тому же содержание и сопровождение беременной пленной, не участвующей в «Династии», не входит в наши планы.

Я хотел упомянуть про средства контрацепции, но заговорил совсем про другое. Разумеется, усатый чертяга был прав, но у меня были куда более важные цели и желания.

– На самом деле, я просто очень скучаю по небу, – честно сказал я. – И по деревьям. По растительности, зелени. Надеюсь, вы видите, что это правда? Вы, японцы, куда лучше наших знаете, как цвета влияют на психологическое состояние. Чёрно-серые стены неизбежно введут в хандру. Ни одного зелёного пятна!

Каяно снова посверлил меня взглядом, затем пошептал что-то своему адьютанту, подозвал солдата-переводчика и что-то сказал ему. Тот перевёл.

– Вы показали себя как дисциплинированный юноша и неплохо выполняли свою функцию за эту неделю. Поэтому мы от лица Императора готовы оказать вам большую услугу. Раз в неделю вам будет организован выход на верхнюю площадку комплекса. В сопровождении солдат. Свежий воздух может положительно сказаться на физическую форму. Первое ваше посещение – послезавтра. Это в случае вашего успешного соития с испытуемыми завтра. На этом разговор окончен.

Самым логичным было попросить аналогичных прогулок и для Самиры, но учитывая переменчивость и способности Каяно – я не стал рисковать. «Императорский дар» был более чем неплохим. Когда меня уже отстегнули и повели к дверям – вдруг остановили, он добавил пару фраз:

– Решите вопрос с Елзидер, иначе она будет заменена.

Я вернулся в камеру и принялся барабанить в стену.

– Самира. Прости меня. У меня ничего не получилось с ними сегодня, зато был разговор с господином Каяно. Поверь, я не врал о чувствах. Я просил переселить нас в одну камеру, но он отказал. Предложил какие-то прогулки на свежем воздухе… Зачем они мне, если мне хочется быть рядом с тобой?

Она не отвечала какое-то время, но перед самым сном всё же сказала:

– Спокойной ночи. Я прощаю тебя, Эльдарчик.

На следующий день всё было по-старому, мы общались, правда, чуть меньше, шутили, рассуждали о будущем. Свою задачу на этот раз я выполнил качественно.

А через день за мной пришли сразу после завтрака. Их было не двое, как в прошлый раз, а четверо. На руки нацепили мощные наручники, на ноги – цепочку, ограничивающую шаг. На глаза – повязку, которая слегка просвечивала – я напрягся и смог различать некоторые силуэты. А затем меня провели по коридорам и завели в лифт.

На этот раз мешок на шею не надевали, правда, сразу от входа резко развернули мордой в стенку, чтобы я не всматривался даже через маску в пульт, расположенный у дверей. По звуку я определил, что помимо кнопки вызова этажа там отпирался люк и набирался какой-то пароль…

Ехали не то, чтобы достаточно долго, но внушительно. В зависимости от скорости движения лифта я тут же прикинул, что это не менее десяти и не более двадцати пяти средних этажей под землёй. Наконец, меня вывели в тамбур. Ещё несколько дверей, затем небольшая лестница, что-то громко заскрипело, зажужжало…

И в глаза через маску ударил свет. Жар солнца я почувствовал кожей, грудь вдохнула свежий воздух.

– Да-а! – не выдержал я.

А затем у меня сдёрнули повязку с лица.

Я на миг ослеп, но потом зрение привыкло. Впереди была небольшая площадь под открытым небом, со всех сторон огороженная высокими стенами, сливающимися с ландшафтом. Метров сто в поперечнике, сбоку – несколько спортивных конструкций, спрятанных под жиденькими, сгоревшими на солнце акациями, поле для игры в мяч. Левее – огороженная решётчатым забором площадка для посадки двух геликоптеров. По центру одного из кругов стоял небольшой геликоптер, укрытый серо-жёлтой маскировочной тканью.

Слева за краешком стены виднелось море. Неужели это и есть шанс к спасению.

Мне подумалось – угнать геликоптер?

Нет, понял я. Существует совсем безумно-малая вероятность, что это сработает, что всё сложится удачно. Незнакомая местность, связанные конечности. Военные в моём конвое. Даже если я разберусь с ними и добегу – есть военные в вышках на постах по периметру. Зенитные пушки, которые наверняка где-то упрятаны. Незнакомая система управления и, возможно, система самоликвидации во время угона – я, конечно, летал в прошлых жизнях на вертолётах, но в этой пока не особо умел.

Но и самое главное – я не собирался уходить один. Я обязательно должен был вызволить как минимум – Самиру, а как максимум – хотя бы какое-то число пленных девушек, несущих во мне моё семя.

Я понял, что наш план складывается удачно. Не зря Самира, прочитав моё послание на бумажке во время игры в морской бой, симулировала ссору и объявила молчанку на пару дней. Не зря я смог дождаться встречи с начальником тюрьмы. Не зря я вылез на поверхность. И самое главное – не зря я проехался на лифте.

Что ж, подумалось мне, придётся доставать главный козырь из рукава. Я сомневался, стоит ли это делать, но это осталось единственным вариантом, нравится мне это, или нет.

Вояки встали двумя линиями, обозначив две недостающие стороны спортивной площадки – с двух других сторон были пятиметровые бетонно-песочные стены.

– Une demi-heure! (полчаса!) – рявкнул по-французски один из них.

Мне частично освободили руки, дали побегать трусцой по площадке. Отжаться на перекладине. Приседания. Бег на месте. Вращения тазом. Японцы смотрели на меня и почему-то смеялись, но мне было на это наплевать. Затем, когда время уже подходило к концу, я принялся отжиматься с подскоком от пола, медленно перемещаясь в сторону стены.

Потому что там я заметил крупные острые кусочки бетона, отвавлишиеся ещё при строительстве. Подпрыгнув на руках, я с размаху приземлился ладонью на одну из них, боль свела запястье, но я продолжил отжиматься, пока, наконец, ко мне не подбежал один из военных.

– Mō toki ga arimasen! (ваше время истекло!) – понял я фразу без перевода.

Я сжал истерзанные ладони в кулаки, позволил застегнуть наручники. Это был самый опасный вариант процедуры. Я не знал, что будет, заметь он это. Но солдат не заметил. Повязка на глаза, двери, лестница, ещё двери.

Лифт.

Когда меня развернули лицом к стене, я разжал кулаки и пошуршал ладонями, выкидывая впившийся на полсантиметра в ладонь кусок бетона на пол.

Японец что-то рявкнул, пнул меня по ноге, но этим дело и ограничилось. Меня отвели в камеру, чуть позже солдат кинул в щель для подноса два пластыря в упаковке.

– Ну как там? – спросила Самира.

– Всё будет хорошо, – заверил я её, и принялся ждать.

Сирена в блоке завопила под ночь.

Глава 10

– Что это? – крикнула через стену Самира.

– Не знаю, – соврал я, хотя, на самом деле, догадывался.

– Пожар? Мы тут сгорим заживо, что ли⁈

– Не волнуйся, – попытался я её успокоить. – Не сгорим. Наверняка есть запасные выходы.

– Ты какой-то очень спокойный. Ладно, молчу.

Самира очень сообразительная, понял я. Мы больше не переписывались на бумажках, но она поняла, что я в этом как-то замешан, и приняла мою стратегию – просто ждать.

А ждать пришлось недолго – среди ночи, когда я только смог уснуть, ко мне в камеру вломились трое солдат. Обычно приходили по двое, а тут я понял, что вести будут совсем не так, как обычно. И точно – скрутили, дали под дых, потащили в комнату для допросов.

Меня пристегнули наручниками к столу и сильно били. Я не помню, как лечился после, но у меня точно были сломаны пара рёбер, получено лёгкое сотрясение, а на колени я долго после не мог вставать.

– Кто они⁈ Как ты связался с Обществом? – говорил голос переводчика, спросонья с трудом передававший всю злость и ненависть господина Каяно.

– О чём, мать твою, ты говоришь, старый японский извращенец? – прошипел я.

– Двое солдат убиты. Это случилось после того, как ты ездил на лифте. И перед приездом важной персоны. Говори, как ты узнал? Как ты вызвал Общество? Имплант?

– Я понятия не имею, о чём ты! Я не знаю, где мы сейчас. Я не знаю, ищет ли меня Общество! – сказал я.

Снова серия ударов, я чувствовал переломы пальцев, орал, пытался что-то ответить – хотя не знал, что можно ответить кроме того, что знаю сам. Вскоре начал орать правду, потому что в моей ситуации это было безопасно.

– Из другого мира! – орал я. – Они пришли за мной из другого мира, больной ты ублюдок!

Истязания прекратились. Каяно сплюнул и процедил сквозь зубы тираду, глядя в сторону.

– Вы повредились умом, – сообщил переводчик. – Либо действительно так важны, что тайная полиция прислала телепорт-спецназ через весь земной шар, либо…

Не знаю зачем, но я кивнул переводчику. Он не закончил фразу – Каяно двинул ему локтём в челюсть. Тот испуганно посмотрел на него, затем затароторил что-то, потирая ушиб. Я понял – сказанное не нужно было переводить.

Но он же зачем-то перевёл?

Затем несколько экзекуторов ушли, а Каяно приставил мне к голове ствол. Я зажмурился, уже готовясь встретиться с Верховным Секатором, но неожиданно на шее щёлкнул ошейник.

– Лечись, – перевели мне. – У тебя пять минут. Особенно лицо. У товара не должно повредиться лицо.

Уже из коридора мне удалось услышать его вопрос на японском – первое слово было «Аки Харадо», название корабля, а второе, судя по всему – «готов».

Хорошо, понял я.

Товар, важный гость. Похоже, Каяно здесь не самая главная шишка. Над полковником обязательно должна летать птица повыше, и не факт, что обязательно речь о погонах, понял я. Это могут быть и учёные, и высокие шишки из корпорации Великой Полусферы Южного Процветания, а могут и какие-нибудь завязанные со всем этим мощные сенсы из Восточной Клики.

Долечиться мне до конца не дали, я только настроился на волну, убрал пару особо ощутимых гематом, нашёл перелом ребра и принялся его лечить, как внезапно лаборант снова щёлкнул ошейником у меня на шее. Чувство, когда у тебя отключают силу прямо в процессе сеанса – весьма любопытное, как будто ты получаешь контузию.

После я сидел некоторое время, приходя в себя. Все вышли из комнаты, закрыв за мной дверь. Время тянулось, но я решил подождать. Прошло полчаса, а может и час, и я не выдержал.

– Эй, выпустите меня! – крикнул я.

В ответ тишина. Сильно клонило в сон, я прилёг на стол и неожиданно быстро вырубился.

Сколько я проспал – не знаю. Проснулся от того, что снова орала сирена. Пробуждение было тяжёлым, вязким, я едва поднял голову, как тут же захотелось опустить её. Но я удержался, потому что что-то привлекло внимание.

Снаружи, из-за двери, слышались едва различимые звуки выстрелов. А криков не было.

В ноздри ударил вполне знакомый едва уловимый запах. Этот запах я ещё ни разу не чувствовал в этом мире, но не мог забыть даже спустя несколько смертей. Это был запах боевых нано-роботов вперемешку с парализующим газом.

Сначала я улыбнулся злорадной улыбкой. Я знал, что это пришли «свои», причём настолько «свои», что «своее» просто не было. Но тут же мне стало не до смеха. Я понял, что эти «свои» будут убивать не только японцев – они будут зачищать всех, кто есть в подземном комплексе.

Поэтому я снова заорал, насколько хватило ослабевшей глотки:

– Я зде-есь! Не надо убивать заключённых! Не убивайте заключённых! Самира! Чёрная такая…

На этот раз ждать пришлось недолго. Послышался звук сервоприводов в коридоре, затем загремел, загудел и зажужжал плазморез, небрежно отрезавший замок по кругу.

Дверь распахнулась, когда дым рассеялся, я обнаружил знакомое лицо под скафандром портативного шагохода-экзоскелета.

– Андрон? – Язык заплетался, а в глазах двоилось, но я его разглядел. – Не ожидал.

– Ага. Клёвая же штука, скажи? – он помахал конечностью с пушкой на запястье. – Из две тысяча восьмидесятых, в хранилище взяли.

– Вас сколько?

– Трое. И ещё пять дроид-станций, больше в лифт размерности не вышло. С десятком дронов на каждой. Я сначала проверил, наноботов распылил, потом…

– Я понимаю. Знаю, как это делается. Вколи мне скорее антидот.

Лифтёр не спеша подошёл к столу, в многофункциональном приборе на кисте ствол сменился на шприц, воткнулся в предплечье. В голове за считанные секунды стало чуть свежее.

– Кого там, говоришь, не трогать? – спросил он, словно посмеиваясь.

– Двумя уровнями ниже. Заключённые. Их надо освободить. Если я бегу один – это будет очень заметно.

Андрон поморщился.

– Самира, говоришь? Да, помню такую. Ну, пошли. Мы пока только казармы расчистили, может, их не убили ещё.

– Не убили⁈ Скажи своим!

– Здесь подземелье же, бункер. Как я им скажу?

– А ну срежь быстро эту херовину!

Я отодвинул руки максимально в сторону. Плазморез находился на небольшом летающем дроне, похожем на стрекозу. До сих пор не знаю, как изобретатели шестого Суперствола умудрились запихнуть столько энергии в такой маленький корпус, не иначе, как холодный термояд. Слетел с плеча шагохода, уселся на стол, распаял наручники.

Так быстро по этим помещениям я ещё не бегал. Я мчался, перепрыгивая через трупы солдат и работников, подставляя лицо сканерам летающих дронов. Они, разумеется, меня не трогали.

Пролёт вниз, ещё вниз. Пара мёртвых солдат, как тряпичные куклы висящие на перилах – похоже, они уснули от усыпляющего газа и были застрелены во сне. Следом – пожилой учёный, который замерял у меня сечение, а рядом два дроида, расколоченные об стену.

Второй шагоход с двумя дроидами-резаками допиливали дверь в мой блок. Услышав меня – он резко развернулся, но стрелять не стал. Лицо тоже оказалось знакомым.

– Борис. Добрый день.

– Здравствуйте, товарищ секатор, – он картинно отдал честь. – Что, вы свободны, получается?

– Откройте дверь и валите на другие этажи. А лучше – дайте пару дроидов, чтобы срезали замки внутри. Там трое заключённых, одна из которых – моя девушка.

– Ты уверен, юноша, что знаешь, что делаешь? Они не должны знать про наше существование. Спастись должны вы один.

Я начал закипать.

– Юноша? Ты, часом, не забыл, сколько мне лет на самом деле, дедок? Нет уж. Ещё бы я попросил освободить невольниц в соседнем блоке. Там их около сорока.

– Я должен их убить, Эльдар, – покачал головой Борис. – Прости, если был сейчас резок, но… План разрабатывался неделю, и по плану выжить должны только вы.

Плазменный резак дроида, остановившийся на пару мгновений, снова принялся за работу.

Я сделал пару шагов в его сторону.

– С каких это пор лифтёру лучше знать, что делать? Я не сомневаюсь, Борис, что у тебя большой опыт. И что именно так мы обычно делаем – полная зачистка и «чудом выживший». Но здесь так не сработает.

– А как сработает?

– А вот так. Здесь проводились эксперименты государственной важности, причём государство это – враждующее с нашим. Сюда попросту невозможно было добраться и спуститься обычными методами, и все прекрасно это знают. А наши власти наверняка знают, что я здесь, и готовили свой план по моему спасению. Иначе, как применением сенса, то есть магии – это невозможно будет объяснить. Местные умеют телепортироваться. Есть особый спецназ…

– Ты хочешь сказать, что спишешь всю нашу работу на каких-то местных недоумков? – усмехнулся Борис.

– Именно так.

Несколько секунд он думал.

– План – дурацкий. Но и сам мир этот мне противен, скорей бы он уже скончался. Тебе это поможет?

– Несомненно. Это шанс. Шанс продвинуться по службе и шанс в политическом плане. Не трогай пленников, Борис.

– Ладно, допустим, ты меня убедил. С этим уж сам разбирайся. Если, конечно, всё здесь не взлетит в воздух – тут должны быть системы на этот счёт.

– На воздух?

– Ага. Наноботы-разведчики нашли что-то такое. Я отправил Эйгора в аппаратную разбираться, но не факт, что поймёт. Тут не электроника, а хрен пойми что.

– Матрицированная техника, – кивнул я. – Режь уже скорей!

Секунда, потом другая… Дверь наконец-то распахнулась.

А следом двое азиатских бугаёв, привычно караулящих за дверью в тамбуре, открыли по нам огонь.

Я вовремя успел отступить ближе к экзоскелету Бориса, и его защитный щит перед моим лицом вспыхнул десятками точек от попадания пуль. Затем щит оттолкнулся и полетел по коридору, сбивая с ног, вынося дверные косяки. А уже после заработал уже его пулёмёт, разобравшийся с противниками за доли секунды.

– Ну, показывай, где твоя зазноба. Я буду молчать, говорить будешь сам. Сейчас пошлю дронов.

Дрон-плазморез слетел с плеча и полетел по коридору. Мимо забившегося в угол незнакомого старика, мимо безучастно смотревшей в точку на стекле сорокалетней дворянки.

В самый конец. Я увидел Самиру – на миг она отпрянула от стекла, испугавшись незнакомого устройства, летящего передо мной. Затем увидела меня и забарабанила в дверь.

Двадцать долгих секунд, пока одна за другой срезались хитрые замки на дверях.

А затем дверь отворилась, и мы упали в объятия друг друга.

Мы целовались непозволительно долгие для такого тридцать секунд и, признаться, я еле сдержался, чтобы не раздеть её прямо там, в грязном и дымном от гари коридоре, на глазах у иномирового засланца-лифтёра. Наконец я заставил себя прекратить и остановиться, сказав:

– Сейчас всё может взорваться.

– Я тоже хочу… Но ты уверен, что это лучшее время?

– Нет, Самира. Я в другом смысле. Сейчас весь этот бункер может взорваться. Надо спешить.

Глава 11

– Кто он⁈ – испуганно посмотрела на лифтёра Самира, когда проходила мимо него.

– Точно не знаю, – соврал я. – Он не говорит. Возможно, телепортационный спецназ Тайной службы. Назвался Борисом.

– Они пришли из-за тебя. Ты им подал знак⁈ Но как?

– Позже. Идём.

Цинизм – неотъемлемая часть моей работы, увы. Поэтому, получив живую и невредимую Самиру, я выстроил приоритеты по всем задачам больше с учётом моих целей, чем моих убеждений.

Сначала я раздобыл шприцы у Бориса – хоть весь паралитик уже рассеялся, Самира начинала вырубаться. Затем вскрыл замки двух оставшихся камер в блоке.

– Вы наш спаситель! – забормотал пожилой сиделец. – Меня зовут Витольд Михельсон, я здесь уже два месяца… а эта несчастная… Кто они⁈ Кто он⁈

Он испуганно вжался в дверной косяк, увидев Бориса.

– Позже, – сказал я, глядя на безмолвную женщину, стоящую в дверях. – Меня зовут Эльдар. Вколите ей и себе, затем выбирайтесь наверх.

Вручил два шприца, ещё раз посмотрел на него, и тут пришла в голову светлая мысль. Товарищ выглядел адекватным, и я решил поручить ему одно задание.

– Да, Витольд, ещё вы мне подсобите. Этажом выше, направо – тюрьма для беременных.

– Я знаю…

– Двери уже вскрыты. Выводите всех. Или выносите.

– А на лифте?

– Нельзя!

Я не знал, получится у них, или нет, но поспешили наверх, в аппаратную, чтобы решить проблему с возможным взрывом. Борис назвал этаж и зашагал в блок к беременным носителям моего генофонда. А мы долго, долго шли по лестницам, перешагивая через трупы.

Меня такими сценами уже было не взять, но мне было удивительно, как Самира это выдержала, лишь пару раз словив рвотные позывы.

– Ты знал… знал, что у тайной полиции есть такие технологии⁈ – спросила она. – Это же форменная фантастика! Двадцать второй век! Я такое видела только в фильмах, как его… «лунный десант»?

– Так и есть. Фантастика. Лунный десант.

Наконец, мы добрались до минус третьего этажа. Прошли коридор, протиснулись в срезанные бетонные двери. Там нависал над консолью третий лифтёр. Шлем лежал на столе, длинные светлвые волосы – им оказалась девушка, и я даже подумал, что это Ольга Лекарь, но нет – незнакомая, коренастая, не то с латиноамериканскими, не то с кавказскими чертами лица. Развернулась и сначала увидела меня, а потом и Самиру.

– А. Это вы. Постой… А она живая? Это не положено.

Пушка упёрлась ей в грудь.

– Она тоже дворянинка. Член Общества. Подпоручик особого отдела Курьерской службы, – твёрдо сказал я. – Вам должны были сообщить. Обратитесь к вашему командиру.

Секундное замешательство, затем незнакомка расплылась в улыбке.

– Ну раз подпоручик… Японский, может, знаешь? Я нихрена тут не разбираюсь. Консольный язык какой-то, иероглифы какие-то, диалект хер пойми какой, всё через жопу!

– Тоже рада знакомству, – сухо сказала Самира. – Сейчас посмотрю.

– Вот и посмотри, да. А то я сунулась консольником, – она помахала универсальным шнурком, адаптирующимся под все популярные разъёмы Главного Пучка, – а он меня какой-то шнягой херанул. Не током даже, а…

– Ещё бы не херанул. Там наверняка артефакторная защита.

– А, да… Эльдар Матвеич, я тут одного не добила. Позвоночник перебила только чутка. Не знаю, чё с ним делать, порешай. Он по-русски заговорил, говорит, разведчик. Спросила, знает ли как это всё отключить – хрень какую-то бормочет. Про какой-то корабль ещё. Я его в соседнюю комнату оттащила, может живой ещё.

– По-русски⁈

– Ну.

– Так он реально наш разведчик. Вот же блин, рукожопы! Нахера было хребет ломать? Нам ещё выбираться отсюда, могла посоветоваться? – не выдержал я, но тут поймал ошалелый взгляд Самиры и снова перешёл на местный диалект русского. – Спасибо и на том, ваше высокоблагородие.

На свой страх и риск оставил их вдвоём, зашёл в соседнюю комнату. Там оказался тот самый солдат-переводчик, помогавший нам в последние недели. Лежал на тахте, в луже крови. Растолкал его, он оказался ещё в сознании.

– Эльдар… я знал… это вы… – захрипел он, а затем округлил глаза. – Они говорят по-русски! Но они не… Кто они⁈ Кто вы?

– Свои. Уже свои. Вас надо перевязать.

– Поздно…

– Нихрена не поздно. Кто вы?

– Я Руслан Боширов, юго-восточное крыло, магистр-разведчик Общества… здесь шесть лет… Зейчер… он у одного из лаборантов… Потом рихнер… Надо отключить ошейники. Скорее, осталось меньше часа. Каяно встречал оябуна, везёт… Если увидит, что база захвачена – подрыв!

– Самоуничтожение, – кивнул я. – А как отключить, неясно?

– Никак. Каяно… только он знал… И отпечатки. Может, кто-то из офицеров ещё, но… Можно отключить ошейники. И надо выводить всех!…

– Одного из лаборантов⁈ Тут из под сотню! Что за зейчер?

– Ну… разомкнуть…

– Ключ, что ли? Так бы и сказал.

– Да-да! Ключ… забываю слова… Лаборант либо высокий, лысый, с синей нашивкой… Либо женщина… Она забирала семя. Наверняка уже мертвы. Минус девятый или десятый уровень, где лаборатории. Должен помнить.

Заглянул в соседнюю комнату.

– Итак, я ему верю. Срочно аптечку и регенерационных пластырей – две штуки. Самира, поможешь? Я пошёл искать ключ, он тут всё отключит.

Она отвлеклась от консоли.

– Хорошо, Эльдар. Кажется, я нашла способ отключить всё это.

– Пытайся. Хотя Руслан сказал, что…

– Кто⁈

– Руслан. Ладно, не важно.

Бедные колени. Я бежал вниз, и на уровне седьмого этажа услышал десяток женских голосов и хлопанье дверей.

– Вот же блин… – пробормотал я.

– Эльдар! – послышался обеспокоенный голос Витольда. – Вы мой спаситель. Уведите куда-нибудь толпу этих похотливых чертовок!

Я спустился на лестницу ниже. Их было много, очень много – целая давка разноцветных девиц в монохромных серо-чёрных пижамах, охватившая протуберанцами несчастного Витольда. Он стоял уже по пояс голый, растерянный и с трудом принялся прорываться ко мне.

– Эльдар! Эльдар! – подхватила толпа.

Рефлексы на миг сказали – надо валить, но я сдержался. Смело вступил в этот бушующий океан заключённых красоток и принялся настойчиво, хоть и осторожно прорываться в обратном направлении.

– Куда ты, красивый? – пальцы прошлись по лицу, и я узнал голос Эльвиры.

– Все – наверх! Живо! – рявкнул я, набрав в глотку побольше воздуха.

Толпа мигом притихла – ещё несколько женских рук пощупали меня за разные места, несколько упругих частей тела проскользнули мимо моей тюремной пижамы.

Наконец – коридоры и двери лаборатории. Запах крови, чего-то жжёного, погасшие лампы на потолке. Я нашёл труп той самой лаборантки достаточно быстро, за перегородкой, за экраном рихнера. Похоже, она был убита спящей, и мне даже на миг стало её жалко – наверняка все они тоже были в какой-то степени подневольные. Но времени на жалость не было, и обшарив карманы, я нашёл тот самый ключ.

Прислонил к ошейнику – щелчка не последовало. По правде сказать, я ожидал такого, потому что было бы странно позволять всё делать одному ключу.

Протолкался наверх. В районе минус четвёртого этажа я нагнал толпу арестанток – они уже заметно приутихли, встретившись по дороге с последствиями работы лифтёров – растерзанными трупами и прочим. Нескольких девушек стошнило на ходу.

Вдруг я понял, что кого-то не хватает.

– Витольд! А ваша соседка? Где она?

– А… Она осталась. Она не стала выходить, – сказал он. – Бросьте её, она чокнутая. Так будет лучше для неё.

Признаться, следующий мой шаг мог стать опрометчивым. Что-то щёлкнуло внутри, я решил поиграть в героя и снова побежал вниз. Выстрелы к тому времени уже окончательно стихли, а колени после недель без тренировки уже были готовы окончательно сломаться, но я дошёл до нужного этажа.

Незнакомая дама всё ещё сидела в камере на кровати, обняв колени руками и качаясь из стороны в сторону.

– Эй! Надо убираться. Вы меня слышите?

Она наконец-то посмотрела мне в глаза, снова словно глядя сквозь меня в пустоту.

– Слышу. Уходите. Оставьте меня здесь, – послышался неожиданно-низкий голос.

– Тут всё рванёт скоро. Это ваше осознанное решение – погибнуть?

– Да, – кивнула она. – Я здесь прожила пять лет. Я родила им ребёнка, которого больше никогда не увижу. Этот мир больше не ждёт меня.

– Как вас зовут?

– Ирэна.

– Почему вас держали?

– Паразитный навык. Гидрогенез. Когда я плачу – текут реки. Они говорили, что это такие, как я подняли в древности воды океана.