Текст книги ""Фантастика 2024-87". Компиляция. Книги 1-20 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Смекалин

Соавторы: Вячеслав Рыбаков,Андрей Скоробогатов,Сергей Якимов,Василий Криптонов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 128 (всего у книги 350 страниц)

Глава 32

Зал замер в молчании. Я выдержал паузу, сам пару секунд переварил сказанное только что, и продолжил.

– Наверное, он здесь уже несколько месяцев. Кого именно – я не знаю. За все мои жизни и промежутки нахождения в Бункере я никого из них не видел и слышал всего пару имён. Горемысл… Себастьян. Чан Уэй. Валерий. Это имена Секаторов других эпох, трудившиеся в других Суперстволах, из тех, что вспомнил. Их лиц я не знаю, мы никогда не встречались и не могли встретиться. Возможно, наняли их. Возможно – кого-то, чьё имя мне незнакомо.

– Вы не знаете их… почерк, например? – спросил кто-то с первых рядов.

– Не знаю. Кого-то убьют, это точно – сакральная жертва почти всегда необходима. Возможно, из руководства нашей державы, возможно, из руководства наших противников. Мне уже угрожали. Убили моего дела, убрали близкую подругу. Ольга – очень важное лицо в Бункере, и она, скорее всего, тоже здесь и как-то связана с этим.

Я сбавил обороты – ещё не хватало ввергнуть всех членов Общества в паранойю по отношению друг к другу. К тому же – я до конца ещё не был уверен в своей правоте.

– Но при этом вы ещё и говорите, что это может быть и не смерть мира, а что-то совсем другое, да? – раздраженно спросил Белоусов. – Вы точно не знаете сами, получается?

Я кивнул.

– Но катастрофических последствий для мира вот прямо сейчас не будет? И когда это закончится?

– Я не могу это предугадать. Даже если я и действительно помню подобное явление – то видел в последние часы и дни своей жизни.

– То есть – нам осталось всего несколько часов? Или дней?

Признаться, эти вопросы уже начали меня раздражать. Раздражать в том числе потому, что я сам не знал на них ответа.

– Не знаю, – чуть более твёрдо, чем нужно, сказал я.

– Хорошо, а у вас остались ключи от Бункера, или вроде того? – спросил Олег Евгеньевич.

– Увы, Секаторы не могут ни выходить в Бункер, ни даже самостоятельно перемещаться между Ветвями. Короткое нахождение в других Ветвях возможно, но вызывает губительное воздействие. Последний Лифтёр, с которым я поддерживал связь, больше вряд ли на неё выйдет.

– Ясно, – Олег Евгеньевич кивнул. – Что ничего не ясно. Итак, мы ещё раз выяснили, что юноша не опасен, ведь так?

Сосредоточенная женщина молча кивнула – видимо, именно она всё это время шарилась у меня в сознании.

– Также выяснили, что гораздо более опасен неизвестный нам скрывающийся в тени господин, который запросто может… вселиться в кого-то из нас.

В зале раздался ропот и ворчание. Тут я поспешил всех успокоить.

– Чаще всего Секатор – это человек-парадокс, копии которого есть в большинстве миров. Но при этом остававшийся в тени. Так что не думаю, что это кто-то публичный, или что это кто-то из Общества. И даже вряд ли кто-то российского происхождения. Насколько мне известно, я единственный в Основном Пучке реальностей Секатор занимался мирами с центральной ролью России в них.

– То есть вероятность, что он член Общества – крайне мала, – закончил мою мысль Олег Евгеньевич. – Ясно, ясно… Итак, у кого какие предложения?

С места крикнули.

– Драконы, блин! Спросите драконов! Они наверняка что-то знают.

– Драконов мы спрашивать не будем. Точка, – сказал Олег Евгеньевич. – У нас и у Тайной Полиции хватит ресурсов, чтобы найти эту личность самостоятельно, если она проявит себя. В крайнем случае – обратимся к Лиге или даже к Клике, потому что вопрос общемировой безопасности.

– А если он работает на Клику? Или на какую-то малоизвестную секту? – спросил Белоусов.

– Мы поручаем поиски иерархиям Анатолия Алексеевича и Василия Ивановича, – Олег Евгеньевич взглянул на Давыдова, своего соседа, а затем на одну из голограмм. – Уверен, они справятся с поиском. Эльдар Матвеевич, мы благодарны вам за ваш доклад, можете возвращаться на место. После заседания – задержитесь.

Я вернулся – после меня бегло и коротко обсуждали менее срочные и куда более приземлённые – по сравнению с катаклизмом – проблемы. Конфликт в Виннипеге, локальные войны в Африке, обустройство переданных Японией территорий, ликвидацию Абиссинской школы познания, гнездование драконов – тут я узнал, что яйцо уже снесено.

Слушать было интересно, но я начинал клевать носом – как-никак, я уже давно не спал. Но я дотерпел до конца совещания, после чего поймал взгляд Давыдова со сцены, кивнувшего куда-то в закулисье.

Я поднялся, прошёл за членами президиума Общества по узкой лестнице в кабинеты.

В кабинете за табличкой «Директоръ Дома Культуры», в большом кресле спала пожилая женщина в смешном вязаном платье. Видимо, тот самый директор дома культуры, который арендовало Общество. Они её усыпили, что ли? Я уселся за старинный дубовый стол для совещаний, – нас в кабинете осталось трое, не считая спящей дамы – я, Давыдов и Олег Евгеньевич, чью фамилию я вспомнил лишь в самом конце заседания.

Его фамилия была Меньшиков.

Давыдов тем временем отыскал чайник, налил воды и заварил нам три пакеточных чая – меньше всего такое ждёшь от князя, но денёк был достаточно безумный. В углу, на тумбочке, стоял аквариум, и Олег Евгеньевич, ожидая, пока заварится, очень внимательно смотрел на рыбок, потом нашёл где-то внизу пакетик с кормом, насыпал и расплылся в улыбке, водя пальцем по стеклу.

Отвлёкся он только когда в комнату заглянул Его Величество Император и Самодержец Всероссийский, Московский, Киевский, Владимирский, Новгородский, и прочее, и прочее – Николай IV.

– Коля, вторячок заварить? – спросил Меньшиков. – Я тут больше пакетов не вижу, пачка пустая, три штуки было. Чёрный казанский.

– Б-буду, – кивнул император. – Ни к чёрту у тебя о-о-организация мероприятия, Олег Евгеньевич. Даже чаю не подвезли.

– Ещё поиздевайся мне.

Император хмыкнул и уселся молча, уткнувшись в телефон. Ну, ему-то ходить с телефоном на подобные мероприятия было позволительно. Панибратское обращение Олега Евгеньевича меня не удивило – я повидал много подобного в закулисье разного рода политиков. К тому же, Император не был вершиной иерархии, а вот мой новый собеседник – был не то третьим, не то вторым лицом.

– Так, значит, есть люди-парадоксы? – обратился ко мне Меньшиков. – Которые во всех реальностях. Ты встречал уже меня раньше, в других мирах?

– Да, ваше сиятельство, – кивнул я. – Близко не общались, но помню, что обычно вы актёр, реже – политический деятель, какой-нибудь известный спортсмен.

– Любопытно… я хочу расспросить ещё и за закрытыми дверями – кто ещё может быть повинен и завязан в катаклизме.

– Расскажи про девочку, – предложил Давыдов. – Тут уже все должны знать.

Я рассказал про Ануку. Про то, что она может быть лозой, что тут может быть завязан Центр Треугольника, и про то, как мы искали её с отцом и не нашли.

– Ты слышал про драконов. У нас мораторий на вопросы к ним. Но я думаю, что стоит санкционировать экспедицию – конкретно про вопрос, касающийся Ануки Анканатун. Вам с отцом.

– Поддерживаю, – кивнул Давыдов. – Заодно проверим, действительно ли есть навык драконьего языка.

– Что думаешь, Коля? – Меньшиков повернулся к самодержцу.

– Предлагаешь д-докинуть его до Камчатки? – император почесал подбородок.

– К молодым родителям не стоит, – покачал головой Давыдов. – Им сейчас не до пустой болтовни. Надо прямо на Земли Драконов. Через Новую Зеландию – там как раз Матвей Генрихович, с ним вместе и поедет.

– Не-е, так далеко – не буду. Устал, – покачал головой император. – Д-дисколёт выпишем, за д-двадцать часов долетит.

– Ну, не прямо-таки сейчас, – покачал головой Олег Евгеньевич. – Нам бы посмотреть, сколько это всё будет продолжаться. Да и юноше надо бы отдохнуть. Скажем, через неделю, пойдёт?

– Через неделю – могу!

На том и порешили, а затем разъехались по домам и имениям.

Я честно старался отдохнуть за эту неделю, но не особо-то и вышло. Отгулов накопилось достаточно, но мы с Сидом занимался стройкой и подбором мебели для особняка, выбором интерьеров. Отметился на работе только в начале, заполнив кой-какие бумаги, и в конце.

Корней Константинович отстегнул тысячу рублей, выигранных в споре с братьями Серафимовичами по поводу того, вернусь я, или нет.

'Платёжный счётъ: 1321 ₽ 52 коп.

Накопительный счётъ: 6 421 900 ₽'

Всего через два дня, как и обещал, я снова нанёс визит в поместье Чистяковых, чтобы познакомиться с родителями Нинели.

Мероприятие было чересчур ответственным, и волнение я перед ним испытал едва ли не большее, чем перед состоявшимся конклавом.

День выдался теплее предыдущих, и мы засели на веранде, той самой, по крыше которой я пролез к Нинели. Тэпходон в присутствие хозяев превратился в радостного беззаботного щенка, всё время чаепития привлекавший внимание и звавший поиграть с ним.

Кирилл Юрьевич оказался невысоким, склонным к полноте господином, в очках и, неожиданно, с длинной шевелюрой. Процент сечения у него по ощущениям был в районе двух с половиной – трёх. Общался он вполне радушно, хоть и с лёгким привкусом надменности. Расспросил про учёбу, про отчисление, про работу. Поговорили про полосы на небе и сошлись во мнении, что власти и тайные общества что-то испытывают и скрывают. Затем осторожно спросил:

– А навык, простите за бестактность, уже раскрылся?

– Есть такое. Даже… не один.

Людмила Викторовна, мать Нинели, всё это время не проронившая ни слова, в этот момент удивлённо приподняла брови.

Да уж, маман оказалась суровой. Во-первых, она была старше отца на лет пять и, как я понял из более ранних разговоров, до брака была актрисой. В достаточной мере суровой, чтобы понимать причины всех возможных недостатков в характере Нинели Кирилловны. Которые я на тот момент, разумеется, в силу чрезвычайной влюблённости, не понимал и не осознавал.

– Неля у нас тоже раскрыла навык… как раз перед учёбой, очень удачно, – Кирилл Юрьевич обратился к дочери, она застенчиво кивнула. – Кстати, Эльдар, вы же навещали её в Санкт-Петербурге? Правду говорят, что там неблагополучный район и жуткое общежитие?

– Его Альбина из окна этого самого общежития выбросила, – вдруг сказала с каменным лицом Людмила Викторовна.

На десяток секунд воцарилась пауза, во время которой все сверлили меня взглядом, не считая Нинели Кирилловна – она густо покраснела и принялась яростно пилить недоетый кусок штруделя.

Неожиданно Кирилл Юрьевич расхохотался:

– Ну вы даёте, Эльдар Матвеевич. Так там же третий этаж!

– Точно так, – я кивнул.

– Как же вы забрались?

– По пожарной лестнице, а затем по карнизу, Кирилл Юрьевич.

– И как – обошлось без переломов?

– Не обошлось.

Нинель Кирилловна охнула – я и забыл, что не рассказал об этом.

– Прости, я… я была настолько увлечена скандалом с Альбиной после случившегося, что забыла спросить, как у тебя дела…

– Эх, Неля, – протянул Кирилл Юрьевич. – Как я тебя учил обращаться с крепостными – построже!

Тут он нахмурился, но лицо у него при этом всё ещё оставалось достаточно добрым и безобидным, и тут уже прыснула его супруга.

– Построже. Это ты про Германа Васильева?

Нинель Кирилловна рассказывала – упомянутый Васильев был одним из трёх крепостных отца, живший в Москве и присматривавший за квартирой, оставшейся после деда. Судя по рейтингу 2,3 в приложении «Мой Двор» он собрал полный набор нерадивого крепостного – пьянство, прогулы, потасовки, мелкие кражи из барского бюджета и прочее. Кирилл Юрьевич строго взглянул на супругу:

– Дорогая, ну, не стоит об этом при гостях. Расскажите лучше, Эльдар Матвеевич… что сломали, как лечились?

– Лечился сам. Мне через час нужно было на аудиенцию к его сиятельству князю Белоусову…

Упоминание лекарского навыка снова заставило брови Людмилы Викторовны подняться. Кирилл Юрьевич вспомнил:

– Кстати! Неля тут сказала, что, якобы, вы знакомы с кремлёвскими особами? Это не фигура речи?

– Ну… по долгу службы иногда приходится общаться…

Разговор постепенно перешёл в плоскость обсуждения моих многочисленных поездок – рассказывать старался коротко и ёмко, стараясь не показаться болтливым.

К слову пришлось сказать о том, что в последующую поездку я уезжаю уже через несколько дней – разумеется, не уточнив, что она не по линии Курьерки, а совсем по другим причинам.

– Надолго? – спросила погрустневшая Нинель Кирилловна.

– Надеюсь, на пару недель, не больше…

– И куда?

– В Новую Зеландию…

– Вот, и Неля от нас уезжает через неделю – у них заканчивается карантин, – сказал Кирилл Юрьевич.

– Ну и хорошо, – кивнула Людмила Викторовна. – Дружба – это хорошо, но надо заниматься учёбой и карьерой, а не ерундой.

Стало немного грустно, но я проскочил и эту тему. Постепенно и Людмила Викторовна разговорилась, стала задавать некоторые вопросы, правда, оставаясь при этом несколько надменной.

В тот вечер мы с Нелей остались одни всего на несколько минут.

– Кажется, они ни о чём не догадались, – шепнула она.

– Думаю, ты слишком плохого мнения о своих родителях, они у тебя тактичные. Как ты? В смысле…

– Уже почти всё в порядке. Уеду в институт – схожу к женскому врачу, вроде бы так надо всегда… Ты негодяй, не сказал сразу, что уезжаешь!

– Потому что сам не очень-то и хочу. Ты тоже не сказала, между прочим!

Она провела пальчиком по моей груди.

– У нас же получится… перед поездкой…

– Обязательно получится.

Снова короткая разлука – пока на пару дней. День прибирались на участке с Василием Исидоровичем. Сид же всё чаще жил у Софии, на съёмной – то и понятно, мало кому понравится жить в такой конуре. Я уже отложил пять тысяч рублей ему в качестве премии и подарка на новый год, за стройку и за то, что выручил меня в Антарктиде. Суммы чуть поменьше отложил и для крепостных – все из них, включая Ростика, потрудились хорошо.

В конце недели снова сходил в Курьерскую Службу, отпраздновали с коллегами моё возвращение.

Вспомнили Аллу, но, благо, на грустной ноте день не завершился. Корней Константинович вместе с Луизой Даниловной, кадровиком, проводили в кабинет, чтобы пообщаться за закрытыми дверями.

– Нам пришли данные из твоей командировки, Эльдар – молоток, проревизорил там всё, проявил себя более чем достойно. Поэтому наверху намекнули, чтобы мы тут проходотайствовали о досрочном присвоении чина поручика со следующего года. А пока что повышаем тебе чин до четырнадцатого, а зарплату – на восемьдесят рублей. Вот, прямо сейчас.

Он набрал что-то в рихнере, развернул экран и выдержал паузу, очевидно, ожидая моей бурной реакции.

«Циммеръ Эльдаръ Матвеевичъ. Подпоручикъ. Рангъ: Молодой специалистъ-отличникъ, 14 чин. Рейтингъ: 4,9 балловъ…»

Я вздохнул.

– Спасибо, конечно, но…

– Так и знала, – перебила меня Луиза Даниловна. – Уходить хочет. Говорила же – долго не продержится.

– У него четыре навыка. Четыре! – сделал пафосный жест рукой Корней Константинович. – Среди них – лекарский. У нас у кого четыре навыка? А? У меня да ещё у…

– Пять, – поправил я своего начальника – умолчав о шестом гипотетическом навыке, драконьем языке, которым ещё не владел.

– Потеряли пацана, – кивнула Луиза Даниловна. – Снова искать, снова на курсы квоту просить…

– Нет, я вовсе не хочу менять работу. Пока что – не хочу. Мне нужно будет взять отпуск, две, а лучше – три недели.

– Две с половиной можно, остальное уже на учебный потрачено, – кивнула Луиза Даниловна.

– Выпиши премию, сконвертируй в отгулы и накинь ещё полторы недели. Чтобы наверняка, – порекомендовал начальник. – Ты давай, возвращайся… хорошую должность тебе дадим.

В голове было достаточное количество задач, помимо хорошей должности. Созвонились с отцом – он сказал, что будет ждать в воскресенье, десятого октября.

А утром девятого, уже будучи собранным в поездку, я позвонил Нинели Кирилловне.

– Родители все выходные дома. Может, я к тебе…

Разумеется, я с радостью согласился и предложил вызвать такси, но Нинель загадочно сказала, что приедет «своим ходом». И она приехала – не одна. За рулём была Альбина.

Вид у смуглой гувернантки был одновременно и виноватый, и раздосадованный.

– Барь, ты меня там давай, прости. Перестаралась я чутка.

– Знаешь, – поджав зубы, сказал я. – В какой-то момент я чуть было не согласился у Нинели Кирилловны выкупить тебя, а затем продать куда-нибудь на лунные рудники. Но потом понял, что злобы нет – ты просто хорошо выполняешь свою работу.

– Ты кобелюка, барь. Я ж всё видела. Но ты её береги, ладно?

Сказала и уехала, оставив нас вдвоём.

Масштабы строительства Нинель Кирилловна, конечно, потрясли. Я говорил, что строю второй дом, но он думала, что он будет несколько больше, как и участок.

– Вот это да… Но это ж сколько прислуги надо!

– Зачем прислуги? Нормальных рабочих. Мастеровитых, рукастых…

– Рукастых…

Мы прошли мимо стройки в лесок, где стояла свежепостроенная беседка, служившая рабочим летней кухней. Я рассказывал про ход строительства.

«Я хочу попробовать прямо здесь», – вдруг снова я услышал голос в голове.

Рабочих в выходной день на участке не было, и мы были полностью одни. Обниманцы и поцелуи начались на скамейке, как только Нинель Кирилловна поняла, что здесь безопасно. Затем я полез осторожно расстёгивать пряжку брюк.

– Ну что ты делаешь, что, прямо здесь? Прекрати…

«Продолжай», – прозвучало в голове.

Первый раз за тот вечер получился быстрым, но достаточно ярким. Но стало заметно холодать, и мы переместились в мой крохотный коттедж. Я подготовился: на углях в мангале лежала здоровенная, запечённая в фольге форель – самый вкусный и питательный в известных мне реальностях афродизиак. Когда поужинали, Нинель Кирилловна заявила:

– На кровати я не буду. Я читала, это плохая примета – там у вас, Эльдар Матвеевич, уже много разных профурсеток побывало. Вот когда поменяете…

Пришлось воспользоваться с этими целями другими поверхностями – столом, тумбочкой и даже стиральной машиной. Пикантности доставляло то, что на участке мы были не одни – где-то в будках сидели Василь Исидорович и Ростик, и приходилось сдерживать эмоции.

Остаток вечера мы смотрели фильмы, играли в какую-то примитивную компьютерную игру и уснули поздно. Меня разбудил на рассвете характерный шум и световое представление на участке. Моргнул свет, пикнули и перезагрузились кондиционер и холодильник. В дверь постучали.

– Эльдар Матвеевич! Пора! – услышал я голос Ивана, камердинера Его Величества.

– Сейчас, две минуты.

Я быстро оделся, обнял проснувшуюся Нелю.

– Что это⁈ – испугалась она, глядя на свет из окна.

– Мне пора. Оставляю ключи тебе, утром придёт Сид и поможет тебе вернуться домой.

– Ты скоро?…

– Я обязательно вернусь.

Прощальный поцелуй – и я закрыл дверь дома. Очень грустно было шагать вперёд, под полосами сбрендившего неба, к светящемуся огнями блину дисколёта, упёршегося в грядки с арбузами.

Потому что я, судя по предчувствию, не был точно уверен, что вернусь.

– Я готов.

– Н-ну, поехали, – сказал уже знакомый голос в глубине дисколёта.

* * *

– В каком-то плане – ты и не вернулся. Целиком не вернулся, – усмехается один из слушателей за моей спиной.

– В каком-то плане – да, – говорю я, выжидая реакции моего главного собеседника. – Мне продолжать?

Главный собеседник кивает, и я продолжаю свой рассказ.

Глава 33

На какой-то миг я подумал, что мы полетим на дисколёте, но нет, это было всего лишь средство доставки до моего дома.

Николай Владимирович, не раздумывая, схватил меня за предплечье. Затем в глазах почернело, потом побелело, а потом наступила тошнота, судороги, лёгкая глухота и иные прекрасные симптомы недавно пережитой телепортации.

Ветряный суховатый воздух подмосковной осени сменился пряным морским, и значительно потеплело.

Я видел на карте, что территория Годуновска-Тихоокеанского сравнительно небольшая, самый северный краешек Южного острова, а дальше простираются земли королевства Маори, союзника Империи. Но местность на деле оказалась достаточно обширной. Мы стояли на небольшом пригорке, поросшем незнакомыми цветами, с которого открывался вид на небольшой город с прибрежным фортом, стоящий в бухте напротив пролива. Вдалеке, за морем, виднелся другой массивный гористый остров, а в порту стоял десяток крупных военных кораблей и куда больше судов поменьше и белоснежных яхт.

Позади на горках расстилались виноградники, а улица уходила вниз, теряясь в промзонах и многоэтажках.

– Так, нам пешком? – спросил я, отдышавшись.

– Ещё ч-чего, – сказал Император, написал что-то в мобильнике и нашёл ближайшую проезжую часть между домами. – С-сейчас подберут, подкинут.

И подкинули – через пару минут на трассе нарисовался чёрный лимузин с государственным флагом на номере, сначала забросили Императора в величественного вида особняк, принадлежащий кому-то из местных чиновников, затем повезли меня – на улицу Семецкого, где-то в район порта.

Улица состояла из новеньких коттеджей – чуть побольше моего первого, с небогатыми огородами, среди которых выделялся один – с высоченными, под три метра, бетонными стенами. Это оказалось жилище отца.

Встретил в меру радушно, накормил какой-то похлёбкой. Интерьер и отделка были минималистичные и скудные, но везде было по-армейски чисто и прибрано. На стене висела одинокая маленькая картина, явно что-то из материнской галереи, а на полочке в рамке стояла фотография нас троих – моего мелкого реципиента и матери, ещё молодой и выглядящей счастливой.

– То есть это ты устроил? – он тыкнул пальцем в потолок.

– Про звёзды? Не уверен.

Я рассказал свою гипотезу про второго Секатора. Сказал, что об этом намекала Ольга, и что сама Ольга явно ищет Ануку.

– Для чего она ей может быть нужна?

– Для каких-то своих целей. Например, запихнуть в Хранилище. Чтобы потом клонировать и отправлять в другие миры, наверное, использовать как супер-Секатора.

– А эта твоя Ольга точно сможет это сделать?

– Что именно? Поймать и запихнуть – запросто. Судя по тому, что она перемещается лифтами, и по тому, что… у Андрона были работающие хотя бы на соседний мир портальные капсулы – выход в Бункер у них есть.

– Просто такая свистопляска на небе, и ты что-то говорил про ветви и Древо. В общем, ясно. Сегодня закупаемся необходимым, ночуешь у меня. Завтра к нам прибудет пилот с дисколётом.

– Что, прямо так?

– Прямо так. В этот раз всё по-серьёзному, мы же летим на земли драконов.

Пилот действительно вскоре прибыл. Ну, меня уж точно было сложно удивить совпадениями, сихронизмами и случайными встречами, и тут я не удивился – это оказалась Лида, уже знакомая мне по спешному перелёту из Юстиновска.

– Дядь Матвей! Давно не виделись! – она бросилась на шею к отцу, и только потом обратила внимание на меня. – О, так вы коллеги. И… родственники, да? Я-то думаю, на кого ты похож. Зараза, так и не позвонил!

Она подошла и ткнула меня кулаком в плечо – достаточно болезненно.

– Увы, Лидия, у Эльдара Матвеевича есть невеста… как я понял, – немного смущённо поведал отец.

– Вот непруха, – скривилась Лидия. – Да я помню. По имени отчеству какая-то фифа московская. А мне Серёжа так и не звонит! Ну, да ладно, дядь Матвей, дай чего пожрать, да грузимся, и полетели.

Мы загрузились – в основном, всякими амулетами, оберегами и прочими матрицированными штуками. Личных вещей и одежды взяли немного. Во-первых, в южном полушарии было уже практически лето, а во-вторых – всё можно было купить в Антарктике.

Лида летела в этот раз не топлесс, а в лёгком топе и шортах. Дисколёт этот был немного шире, просторней и сильно современней того, в чём я летел впервые в жизни – тут и система кондиционирования, и возможность зависать на месте на пару минут для того, чтобы пилот отдохнул. Небольшим открытием для меня было то, что отец тоже умел водить, правда, несколько похуже Лиды. Она уступала отцу место всего на минут десять каждый из шести часов, что мы летели до Юстиновска.

Сперва мы пересекли южный океан и долетели до побережья уже знакомой мне Тонмаорской автономии. Была ровно середина пути, и мы остановились на крохотной скале с полузаброшенным маяком.

Смотритель маяка, рослый африканец, по-видимому, был знаком с Лидой, как и с другими дисколётчиками. Молча вынес канистру воды для пополнения запаса, открыл для нас будку туалета, плеснул кипятка в стаканы с чайными пакетиками. В каюте наверху зубодробительно звучал звучал какой-то не то северный электро-джаз, не то викинг-хоп. За все полчаса, что мы отдыхали, задал только один вопрос с безупречным русским акцентом:

– К перепончатым летите?

– К ним самым, – кивнул отец.

В ответ он смачно сплюнул под ноги.

– Не любит драконов, – пояснила Лида, когда мы уже садились.

В Юстиновск прибыли вечером, вещи бросили на уже знакомой мне военно-морской базе, а сами, как были, в шортах и футболках поехали в посольство, к господину Чилингарову – благо, летняя погода самого тёплого города Антарктики позволяла не замёрзнуть.

Секретарша, завидев нас, тут же засуетилась. Позвонила и спустя секунд десять из дверей зала вышел раздражённый мужчина со словами, презрительно смерил нас взглядом и заявил:

– Ну у меня же было назначено!…

– Подождите полчаса, я вас кофе угощу… Проходите, Матвей Генрихович.

А вот господин посол, а по совместительству академик антарктической иерархии Общества, оказался весьма радушен.

– Ага! Вот вы и вместе.

– Прошу простить за неформальный внешний вид, – отец пожал руку.

– Ничего-ничего. Эльдар Матвеевич, ваш бушлат с ботинками находится у меня на складе, напомните секретарю, чтобы я вернул. Значит, будете спрашивать про девочку…

– Будем, – кивнул отец.

– Я отдам сегодня же распоряжение. Военные и двое лаборантов из местных присоединятся на базе РосКОН-43. Спросите хотя бы про норвегов. Поддержат ли они нас в войне за западный Хельхейм.

– Западный Хельхейм⁈ – не выдержал я.

Если что, это была ничейная территория, лежащая на противоположной стороне Антарктики, за ледником.

– Не волнуйтесь, речь не про это десятилетие. Пока что речь про строительство базы. Я вот ещё что думаю и про что вспоминаю, Эльдар Матвеевич… На конклаве обсуждался новый, как это правильно – Секатор. А вы говорили про некую, кажется, Ольгу?

– Да, есть такое. Вы ещё предположили, что она из Центра Треугольника.

– Вот я про это и думаю. Если она играет с вами в прятки, при этом не спешит убивать – вдруг она союзник в борьбе с этим Секатором?

Сперва я усмехнулся. А потом задумался. Мысль была очень интересной.

Я настолько привык считать своих бывших коллег моими нынешними врагами, что упустил некоторую фактологию. Ольга действительно не спешила меня убивать. Более того – она не убила Аллу, хотя по первоначальному плану Верховного Секатора какое-то число моих знакомых девушек должны были умереть, чтобы я обозлился.

Но с другой стороны я уже давно понял, что искать обычной, человеческой логики в действиях Верховного Секатора и его «верховной жрицы» – было бесполезно.

– Спасибо за почву для размышлений, ваше сиятельство. Но я бы не стал так легкомысленно к данной особе относиться. И доверять я ей не стал бы.

– Ну, в таком случае… Вот, Эльдар Матвеевич, примите от меня дар.

Он открыл неприметный сейф, упрятанный в глубине книжных полок.

– Кольцо абсолютной невидимости. Делает на тридцать минут объект невидимым для всех органов чувств, и для обычного, и для сенситивного зрения, для разных масс-детекторов и прочего. К сожалению, в единственном экземпляре, их не больше сотни всего сделано. Там малоизвестный металл в составе, который практически отсутствует в земной коре. Только рекомендуется держать в закрытом пакете.

– Ясно. Радиоактивное кольцо с альфа-излучением. Спасибо большое! Положу-ка я его шкатулку.

Почаёвничали, посидели с отцом у посла ещё немного, затем поехали закупаться и вернулись с полными сумками одежды на военно-морскую базу. Куртки в этот раз купили не сильно жаркие, на промежуточный перелёт. Перекусили, я спросил у отца, где упомянутая база РосКОНа, подозревая, что где-то на территории Антарктического Союза.

Оказалось, что нет – за Томаорским морем, в противоположном полушарии, в самой глубине, на границе с обширными землями драконов. Для меня не было открытием, что российские базы покрывают и неразграниченную территорию основного Антиарктического материка.

На базе, казалось, нас почти не замечали – изредка появлялся уже знакомый мне Сан Саныч и о чём-то беседовал с отцом. Ночевать нам выделили две комнаты для офицеров, спали немного – в районе шести часов, а рано утром упаковались и снова полетели на дисколёте – через весь Антарктический союз, к морю.

Пилот на этот раз был незнакомый, назвавшийся Степаном – лет сорока, подтянутый и не по погоде загоревший. Летели десять часов, останавливались три раза на каких-то малоизвестных военных базах. Последняя остановка была в Новом Южном Урале, на берегу Тонмаорского Моря.

Здесь мы подобрались ближе всего к полюсу, солнце висело низко над горизонтом. Ангар был открытый, база стояла на высоком утёсе, откуда открывался вид, с одной стороны, на море с айсбергами, а с другой – на длинную узкую полоску суши между стометровой стеной ледника и морем. Несколько домиков, метеостанция, десяток вертолётов и всего пара дисколётов, а под утёсом – тройка боевых катеров. Отец крикнул, показывая куда-то и пытаясь перекричать ветер:

– Там – колония Луизианы. Это приграничье! Сейчас – летим на север, через море.

– По карте же проще срезать через ледник? – предположил я.

– Ещё чего! Ледник – тоже земля драконов. Бесполётная зона. Её и со спутников не видно, как Аустралию.

Вдруг немногочисленный народ, закутанный в тёплые бушлаты, принялся тыкать в горизонт, в сторону ледника. Солнце светило прямо в глаза, но я разглядел – маленькая, совсем крохотная точка отделилась от ледника и полетела к морю. Она казалась то чёрной, то серебристой, то голубой.

– Дракон?

– Ага, – кивнул отец. – Он самый. Но нам его не догнать. Надо двигаться дальше.

Когда мы пересекли море, здесь была знаменитая приполярная «белая ночь», но занимался рассвет. Мы были на территории Нга-Репа-ти-Тонга, небольшого, но единственного всемирно-признанного государства тонмаори. Была ещё и наша автономия в составе Союза, и было несколько племенных союзов в недрах Земли Драконов, но государствами они не являлись.

Древней столицы королевства Ноа-Моана я так и не увидел, хоть и хотелось – писали, что чем-то её архитектура напоминало деревянное зодчество Древней Руси.

База РосКОН-42 стояла в зоне умеренного климата, на границе королевства, на берегу большого водохранилища, созданного для единственной в этой части материка гидроэлектростанции. Она была одной из самых крупных российских военных баз за границами Союза. И встретили нас здесь не очень-то и радушно.

– В казарму, ваш прев, поскорее, – сказал местный прапорщик, помогая достать вещи из дисколёта.

– В чём дело? – осведомился отец.