Текст книги ""Фантастика 2024-87". Компиляция. Книги 1-20 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Смекалин

Соавторы: Вячеслав Рыбаков,Андрей Скоробогатов,Сергей Якимов,Василий Криптонов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 173 (всего у книги 350 страниц)

Вот интересно, а когда мы победим Тьму окончательно, над Санкт-Петербургом перестанут сгущаться тучи?

«Когда», надо же. Эким я оптимистом сделался. Впрочем, как известно, оптимист – это тот, кто не может, но делает, а пессимист – тот, кто может, но не делает. Так что я, пожалуй, всегда был из первых.

– Я так и не поняла одной вещи, – сказала Злата, положив голову мне на плечо.

В этом жесте не было никакой романтики, ей просто действительно было тяжело держать голову ровно – я крепко измотал девчонку. Из личного опыта знаю: усталость – лучший антидепрессант. Когда на ногах не стоишь и всех мыслей – только о том, как бы доползти до постели и отрубиться, как-то не до кризиса самооценки.

– Какой же? – спросил я.

– Почему объединить нас – плохо?

Н-да, видимо, требуется больше упражнений…

– Потому что ваше разделение – это побочный эффект защитной реакции мира на Тьму. Мир ей сопротивляется. Он живой, противоречивый, в нём кипит движение. А Тьма хочет всё это остановить. Если вас объединить, примирить противоречия – защита спадёт, и тогда мы будем говорить уже не о прорывах, а о всемирном потопе. Вашей вины в этом нет. Вы просто попали под раздачу. Случайность. На вашем месте мог оказаться любой другой младенец. Или дерево…

– Или бактерия, – пробормотала Злата. – Почему бы этому не случиться с бактерией? И пусть бы Тьма разыскивала её среди триллионов…

– Эй, не засыпать! – Я дёрнул плечом, и Злата встрепенулась. – На руках я тебя в комнату не понесу. Мой моральный облик и так уже под большим вопросом.

– Ох, простите, господин Барятинский! – Злата выпрямилась. – Я, право, не имела в виду ничего такого, просто действительно очень устала…

– … возможно я смогу вам помочь…

Голос раздался совершенно неожиданно. Я даже не засёк шагов. Что за?..

– Ваше высочество? – Я встал и поклонился. – Какая честь.

Злата тоже попыталась встать перед закутанной в серый плащ фигурой, но упала обратно на скамейку.

Лицо великой княжны Анны скрывала тень от капюшона, только стёкла очков поблескивали, отражая лунный свет.

– … не нужно этих формальностей……я здесь инкогнито…

Она приблизилась к скамейке и протянула ладонь к голове Златы. Та замерла. Разумеется, с великим князем она общалась неоднократно, но его сестра была личностью гораздо более таинственной. По крайней мере, на взгляд Златы.

– … не волнуйтесь……я просто заберу вашу усталость……мне как раз не спится…

Я вспомнил, что Анна говорила мне о грядущем замужестве, и мысленно вздохнул. Видимо, так и не смирилась, мучается, бедолага. Но я-то здесь чем помогу?

Мягкий огонёк загорелся на кончиках пальцев Анны. Огонёк этот коснулся головы Златы, и та вдруг резко и глубоко вдохнула.

– … всё…

Анна, как-то неуклюже повернувшись, шлёпнулась рядом со Златой на скамейку. Капюшон упал, открыв лицо. Лицо было предельно усталым. Зато Злата как будто подзарядилась энергией – сна ни в одном глазу.

– Вы сами-то до дома теперь доберётесь? – спросил я.

– … не знаю……оставьте меня здесь…

– Ещё чего не хватало. Идёмте!

Мы подхватили великую княжну под обе руки и повели в сторону дворца.

– … я не хочу домой… – пробормотала она.

– Ваше высочество, вы ведь всё прекрасно понимаете.

– … я не хочу быть высочеством…

На это у меня контраргументов не нашлось.

– Я и не думала, что она – такая, – сказала Злата на обратном пути, когда мы сдали целую и невредимую великую княжну начавшим уже легонько волноваться фрейлинам.

– Какая?

– Грустная и одинокая. – Злата шмыгнула носом. – Теперь мне кажется, что нам с сестрой ещё повезло. Мы никогда не одиноки.

– Вот видишь, – усмехнулся я. – Какая судьбоносная встреча.

* * *

А на следующий день после завтрака меня позвали к телефону. Я ожидал услышать Витмана, но услышал Свету.

– Костя, ты мне срочно нужен, – объявила она.

– Что-то случилось?

– О, да! Ткань мироздания над Гостиным двором истончается.

– А почему ты не воспользовалась пудреницей? Нужно было написать, мы ведь обсуждали…

– Да, конечно. Но тут ничего не горит и нет крокодилов!

Отведя трубку ото рта и закрыв микрофон ладонью, я крепко выругался. Уши дядьки, который присматривал за будкой, спасла уже на автопилоте выставленная глушилка. А то, небось, в обморок бы рухнул.

– Понял, скоро буду, – бросил я в микрофон и повесил трубку.

Ну что ж, понеслось.

Глава 12

Гостиный двор. Огромный четырехугольник неправильной формы, составленный из длиннющих двухъярусных пассажей. Украшенный портиками, барельефами и мозаичными панно. Четыре стороны здания – по четырем улицам. Самые красивые и богатые – по Невскому и Садовой.

Восемь вестибюлей. Роскошные люстры. Широкие мраморные лестницы. Бесконечные анфилады магазинов, магазинчиков, кафе, закусочных, ювелирных, часовых и прочих мастерских. Представительства банков и туристических бюро. Салоны красоты, цветочные и свадебные салоны – чего тут только не было.

По той стороне, что выходила на Невский, протяженность анфилад Гостиного двора составляла метров двести. А всего по периметру – не меньше километра. Одних только магазинов – штук триста, а сколько тут всего помещений на двух этажах – чёрт его знает.

Многоэтажным торговым центрам в моём густонаселенном мире Гостиный двор, конечно, уступал. Но для своего мира выглядел – весьма и весьма. Неудивительно, что место это было модным и популярным. Приехать в Петербург из провинции и не посетить Гостиный двор – ни одна уважающая себя дама не простила бы супругу подобное никогда. Чем тут только не торговали.

Текстиль, галантерея, бельё, обувь, украшения – всё, разумеется, наилучшего качества и по соответствующим ценам. Не удивительно, что большая часть посетителей появлялась здесь не столько с целью что-то приобрести, сколько поглазеть на витрины. Нарядившись в новый костюм, прогуляться по богатым анфиладам. Раскланяться с дальними знакомыми. Поболтать с близкими и осудить убогий вид недругов. А ещё Надя со смехом рассказывала мне, что Гостиный двор – негласное место смотрин женихов и невест.

Молодые люди купеческого и мещанского сословия могли, официально не знакомясь, но соблюдая приличия, как бы невзначай рассмотреть друг друга. Родители молодых людей, разумеется, также не обходили вниманием этот вопрос. Ходили слухи, что и некоторые аристократы подобными смотринами не брезгуют. А осень, как известно – лучшая пора для сватовства.

В общем, я предполагал, что народу будет немало. Но уже на подъезде к Гостиному двору понял, что в прогнозах ошибся. Раз примерно в десять. Люди стекались к четырехугольному зданию четырьмя полноводными реками, со всех сторон.

Приятная особенность этого мира – парковочные места в любой из его локаций аристократам предоставлялись по умолчанию. Они не были обозначены никак, но поставить машину на место, которое мог бы облюбовать аристократ, у обычного автовладельца или водителя такси не получилось бы физически. Места для аристократов защищала магия.

Каким образом это регулировалось – понятия не имею, но проблем с парковкой в этом мире не испытывал ещё ни разу. Мог бы поставить машину недалеко от любого из восьми вестибюлей, но в данный момент моей целью был не Гостиный двор. Я остановился с другой стороны Невского, рядом с небольшим двухэтажным зданием.

На первом его этаже находился ресторан, на втором – номера отеля. Подобных зданий вблизи Гостиного двора было немало. Витман выбрал для внедрения Светы именно это исходя из каких-то своих соображений, а я не возражал. Понятно было, что в гостинице, которую выберет Витман, Свете не будут докучать дурацкими приставаниями из разряда «Паспорт, пожалуйста». И ко мне, когда я появлюсь здесь, никаких вопросов не возникнет.

Так оно и получилось. Едва взглянув на мой жетон, портье на втором этаже указал рукой направление:

– Нумер одиннадцать. Пожалуйте, господин Барятинский.

– Благодарю, – кивнул я.

– Государю императору – ура! – рявкнул Джонатан.

Портье едва не подпрыгнул, но комментировать благоразумно не стал. Сделал вид, что молодые аристократы с говорящими чайками на плече – обычное дело.

Я двинулся по коридору. В дверь с цифрой «11» постучал условным стуком – так же, как стучал по решётке на чердаке.

Шагов за дверью не услышал, ходила Света бесшумно. Дверь она распахнула почти сразу. Выпалила:

– Ах, Костя! Как же я по тебе соскучилась! – и повисла у меня на шее.

– Государю императору – ура, – умильно глядя на нас, проворковал Джонатан.

– Мы расстались позавчера, – напомнил я.

– И что? – удивилась Света.

– Ну… Ты как-то очень быстро соскучилась.

Я осторожно расцепил Светины руки и вошёл в комнату.

Едва войдя, понял, почему Витман выбрал именно этот номер. Гостиный двор был виден отсюда как на ладони.

Я подошёл к окну. Света немедленно возникла рядом со мной.

– Ты не хочешь одеться? – я окинул её взглядом.

– Нет, – удивилась Света. – Зачем?

– Затем, что голая девушка в окне – такой себе способ не привлечения постороннего внимания.

Я оглядел комнату и накинул Свете на плечи гостиничный халат.

– Эта ваша одежда – исключительно неудобное изобретение, – просовывая руки в рукава, объявила она.

– Уверен, что многие с тобой согласятся.

Я, в общем-то, против Светы в первозданном виде ничего не имел. Скорее, наоборот – глаза, глядя на неё, исключительно радовались. Но такая форма одежды настраивала несколько на иной лад, а нам предстояло работать.

– Докладывай, – приказал я. – Как обстановка?

Света мечтательно закатила глаза:

– Ах, Костя! Это называется «оладьи». Мне принесли их на завтрак. А к ним – целых четыре вазочки, в которых лежало…

– Рад за тебя. Но я не про жратву спрашивал. Там, – я ткнул в Гостиный двор за окном, – как обстановка?

Света пожала плечами:

– Ну, Тьма сгущается. Видимо, будет прорыв. Я же тебе сказала по телефону.

– По сравнению с тем, что было в Павловске – Тьмы больше или меньше?

Света задумалась.

– Столько же. – Выдохнуть я не успел. Она добавила: – Пока. Тьма продолжает сгущаться.

– А почему здесь так много людей? – я показал на текущие по четырём улицам людские реки. – Я сроду такую кучу народу не видел! Почему ты не позвонила раньше, не сообщила?

– А это – много? – простодушно удивилась Света. – Я не знала. Я думала, их всегда столько.

Ну, да. Резонно. Откуда ей, воплощению Света, знать, сколько народу – много, а сколько – мало?

– Ладно, понял, – я распахнул окно и вскочил на подоконник.

– Куда ты?

– На разведку. Надо же выяснить, в чём дело.

– Я с тобой!

– Нет. Остаёшься здесь. Без команды – не высовываться. И оденься, мало ли что. Если придётся драться, в халате это не очень удобно. Джонатан, за мной!

Я спрыгнул вниз.

Со второго-то этажа – и без родовой магии сиганул бы не задумываясь. А снова тащиться длинным гостиничным коридором в то время, как окно номера выходит в точности туда, куда мне надо, не было ни малейшего желания.

В обычное время мой маневр наверняка бы заметили. Всё-таки не каждый день аристократы прыгают из окон прямо на Невский. Сегодня ни один из плывущих в потоке людей в мою сторону даже не повернулся.

Люди были заняты. Они стремились как можно быстрее оказаться внутри Гостиного двора.

Я влился в толпу и принялся пробираться вперёд.

– Ах, ну говорила же я, что нужно выйти пораньше!

Пышная дама с чернобурой лисой на плечах заламывала руки. То и дело приподнималась на цыпочки, пытаясь разглядеть поверх толпы, далеко ли ещё до вестибюля. Обращалась она к равнодушному господину в шляпе. Господин ухитрялся на ходу читать газету. Волнение супруги его, похоже, мало беспокоило.

– Я была уверена, что здесь соберется весь Петербург! Да еще приезжие – в это время года их так много!

Господин молча перевернул газетный лист.

– А что случилось? – спросил я. – Отчего здесь столько народу?

Дама с интересом уставилась на мою форму от Кардена и Джонатана, сидящего у меня на плече. Меня, слава тебе господи, не узнала – хотя сословную принадлежность явно определила. Ответила вежливо:

– Беспроигрышная лотерея, ваше сиятельство. Неужто вы не слышали?

– Нет. Что за лотерея?

– Ах, ну вот же!

Дама выхватила у мужа из рук газету. Перелистнула на последнюю страницу – ту, где размещались рекламные объявления, – и ткнула пальцем в самое большое.

Я взял газету.

Объявление обещало сегодня, в 12.00 пополудни, проведение в Гостином дворе беспроигрышной лотереи. Все билеты – выигрышные! Спешите участвовать!

Н-да. Мир новый, мошенники – старые. В моём мире такое называли «лохотрон». Лотерея-то, может, и беспроигрышная, только вот стоимость предмета, который выиграешь, раз этак в десять меньше стоимости билета. Исключительно увлекательный способ приобрести крышку от сковородки по цене трёх сковородок. Никогда бы не подумал, что в этом мире так много идиотов…

– И сколько же стоил лотерейный билет? – возвращая даме газету, из вежливости спросил я. – Здесь почему-то не указана цена.

Дама приподняла брови:

– Шутить изволите, ваше сиятельство? Билеты распространяли бесплатно.

Я, уже развернувшись было, чтобы уходить, застыл на месте. Севшим голосом спросил:

– Где распространяли?

– Ну вот, у супруга на службе, к примеру, – дама указала на мужчину в шляпе, так и не произнесшего ни слова. Тот почтительно коснулся полей шляпы. – Он работает в нотариальной конторе. Им принесли билеты прямо туда.

– Кто принёс?

Дама посмотрела на супруга. Тот развёл руками и низким голосом проскрипел:

– Не имею представления. Мы с коллегами уходили пообедать, а когда вернулись, билеты лежали у нас на столах. Старший делопроизводитель, господин Градусов, сказал, что это – сюрприз от учредителя нашей конторы. А в чём, собственно, дело?

– Да как вам сказать, – я обвёл взглядом толпу. – Сомневаюсь, что учредитель вашей конторы обеспечил билетами всех петербургских любителей халявы.

– Что… – начал было мужчина.

Но я не дослушал. Схему Гостиного двора изучил досконально. Где находится администрация, знал.

– С чайкой – пропустите! – потребовал, обращаясь к топающей впереди компании парней в гимназических шинелях.

– Государю императору – ура! – поддержал меня Джонатан.

Парни обалдело расступились.

Через пять минут я стучал в дверь кабинета администратора. Дожидаться разрешения войти не стал, просто вошёл. Сидящий за массивным деревянным столом господин в пенсне недоуменно на меня уставился.

– Вы, собственно…

В руке он держал золоченый подстаканник. От стакана поднимался пар, на столе среди бумаг приткнулась тарелочка с печеньем. И почему, интересно, клерки так любят пить чай?..

– Тайная канцелярия, – тратить время на приветствия и церемонию знакомства я не стал. Вынул из кармана и показал администратору жетон. – Кто проводит беспроигрышную лотерею?

– Э-э-э, – сказал господин.

– Отведите меня к этому человеку. Срочно.

– Э-э-э…

– Государю императору – ура! – прикрикнул Джонатан.

Плюхнулся на стол администратора и внушительно тюкнул клювом по тарелке. Печенье разлетелось по столу. Джонатан подхватил одно и, запрокинув голову, отправил его себе в пасть.

Администратор поперхнулся чаем. Пробормотал:

– Но здесь не присутствует организатор лотереи… Я видел его лишь однажды, когда мы договаривались об аренде помещения…

– Лотерея проводится во внутреннем дворе, верно? Это туда все направляются?

– Да. Верно.

– А сколько было распространено билетов?

Администратор растерялся ещё больше.

– Я не знаю… По договору я обязан лишь предоставить помещение… Я даже вообразить не мог, что придёт столько людей!

– А где организатор? И кто он?

Происходящее нравилось мне всё меньше.

– Извольте. Одну секунду…

Администратор придвинул к себе ящичек-визитницу, принялся перебирать карточки.

Я снял трубку со стоящего на столе телефонного аппарата, набрал Витмана. Тот был наготове – ответил сразу.

– Барятинский, – быстро сказал я. – Шеф, у нас проблемы.

– Даже не сомневался. Конкретнее?

– В Гостином дворе проводят беспроигрышную лотерею.

– И давно ли мошенничество стало проблемой Тайной канцелярии? – Витман, судя по голосу, выдохнул. – Аферисты – забота уголовной полиции…

– Вы не поняли. Лотерейные билеты распространяли бесплатно! Представляете, сколько в Петербурге желающих получить халявный приз? Здесь уже чертова прорва народа, и люди продолжают прибывать. Лично я понятия не имею, сколько билетов раздали. Но навскидку – тут тысяч десять.

– Десять тысяч человек⁈ – вот теперь Витман встрепенулся. – В том месте, где предположительно произойдёт прорыв Тьмы?

– Именно.

– И вы думаете, что кто-то специально…

– Я очень хочу верить, что ошибся. И что лотерея – всего лишь прихоть какого-то сумасшедшего мецената. Но на вашем месте я бы принял меры, чтобы остановить людей – хотя бы тех, кто направляется сюда. А по-хорошему, выгнать бы отсюда и тех, кто уже пришёл.

– Выгнать? – встрепенулся администратор. – Но это невозможно! Это противоречит…

В руке он держал визитную карточку. Судя по всему, нужную.

Я выхватил её. Прочитал в трубку:

– Организатор лотереи – Кузнецов Степан Демидович… Кузнецов! Ч-чёрт…

Это была фамилия, упомянутая на странице книги.

Витман, должно быть, тоже её вспомнил. Он выругался замысловатее, чем я. Повторил:

– Кузнецов… Вот уж на кого бы не подумал! Купец первой гильдии. Собственные мануфактуры, имя на слуху. В меценатстве замечен не был. Скорее, наоборот: имеет славу человека прижимистого. Дочь у него на выданье, четвёртый год в девках. Не отдаёт папаша, прогоняет женихов. Бедны, говорит, мелко плавают. Ждёт достойного.

И зачем, спрашивается, Тайной канцелярии компьютерная база данных – при живом-то Витмане?.. Иногда мне казалось, что он знает едва ли не каждого человека в Петербурге.

– Кузнецов сейчас в Гостином дворе? – спросил Витман.

– Нет.

– В таком случае…

– Да. Как раз собираюсь к нему.

– Адрес вам известен?

– Да. – Я посмотрел на визитку. – Садовая, восемнадцать. Вы пока организуйте полицию, отправьте сюда людей. Воинов Света – в боевую готовность! – Я положил трубку.

Садовая… Я перевёл взгляд на окно кабинета. Широкий подоконник был завален картонными папками, рекламными брошюрами, старыми календарями и прочим хламом. Фикус с печально поникшими листьями среди этого бардака смотрелся инородным телом.

Горшок с фикусом я поставил на пол. Рама поддалась не сразу, окно, похоже, не открывали со дня постройки здания.

– Что вы делаете? – изумился администратор.

– Спешу, – объяснил я. С подоконника посыпались папки. – Окно выходит на Садовую, верно?

– Да. Но…

Я вскочил на подоконник.

– Государю императору – ура! – категорически рявкнул Джонатан.

Схватил со стола печенье и подбросил. В следующий миг оно исчезло в распахнутом клюве. А Джонатан схватил со стола последнее.

– Догоняй, – приказал я, – хватит жрать!

И спрыгнул с подоконника на улицу. Проталкиваться по забитым людьми коридорам Гостиного двора к выходу – задача не из лёгких даже для мага. А строить портал при таком скоплении народа не рискнул бы, наверное, сам Калиновский.

* * *

Садовая была запружена народом разве что чуть менее тесно, чем Гостиный двор. Мне навстречу текла полноводная людская река.

– Стойте! – рявкнул я.

– Государю императору – ура! – присоединился ко мне Джонатан. И уронил из клюва печенье на ридикюль какой-то даме.

Дама остановилась, открыв рот. Идущие за ней люди тоже обалдело замерли, а я добавил голосу магии убеждения.

– Стойте! Дальше идти нельзя!

Ближайшие ко мне люди остановились. Но на них напирали те, кто шёл сзади. На этих магия не действовала, и они не понимали, что происходит. Из-за чего на пути к обещанной халяве вдруг возникло препятствие.

– Стойте! – я усилил звучание голоса. – Под зданием Гостиного двора заложена бомба! Оттуда сейчас всех будут эвакуировать! Соблюдайте спокойствие. Поворачивайте обратно и расходитесь по домам.

В толпе зашумели.

– Бомба⁈ – донеслось до меня.

– Как так – бомба?..

– Господь милосердный, что ж творится-то⁈..

Я запоздало сообразил, что слова «терроризм» в этом благословенном мире отродясь не слыхивали. Это в моём мире такое заявление никого бы не удивило, а здесь люди не столько напугались, сколько изумились. Однако перечить аристократу явно побаивались. А в следующую секунду меня узнали.

– Это же молодой князь Барятинский, – зашелестело в толпе.

– Ну конечно, он! Я его сразу узнал!

– Надо же! И чайка говорящая. А я думал, брешут в газетах…

– Ваше сиятельство, это правда вы⁈ – на меня восторженно уставилась девица в кокетливой шляпке.

– Правда я. Если вам известно моё имя – полагаю, известно и то, что пугать понапрасну я не стал бы. – Я выкрутил магическое убеждение на максимум. – Если говорю об опасности – значит, она существует. Повторяю: немедленно разворачивайтесь и расходитесь по домам! Всем, кто идёт навстречу, сообщайте, что двигаться дальше нельзя. Задача ясна?

В толпе согласно загомонили.

– Всё. Расходитесь. Видите – я и сам ухожу. Нужно предупредить других людей, – и я решительно направился в ту сторону, откуда шла толпа.