Текст книги ""Фантастика 2024-87". Компиляция. Книги 1-20 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Смекалин

Соавторы: Вячеслав Рыбаков,Андрей Скоробогатов,Сергей Якимов,Василий Криптонов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 122 (всего у книги 350 страниц)

Глава 20

– Документы! – проснулся я от громкого окрика.

Машина стояла, нас окружало пятеро рослых парней в устаревшей, но, несомненно, боевой экипировке.

Дула автоматов смотрели прямо на нас, и я понял, что это не обычная Милиция, а Специальная. Что-то среднее между егерями и внутренними войсками.

– Тише, тише, – сказал отец, который был за рулём и показал документы. – Поволжско-Уральский газовый картель. Едем по делам камнерезных подразделений.

– А ваши пассажиры? Документы.

– Курьеры императорской службы. Мой сын и его коллега, не при исполнении, наняты как частные лица.

– У вас очень странный автомобиль, – сказал спустя секундное размышление старший. Выйдете и откройте багажник.

Начался досмотр. Мы со Степаном остались на заднем сиденье, сидели молча, и из-за бронированных стёкол слышали только, как скрипят дверцы. Затем была лёгкая перебранка, разговор пошёл на повышенных тонах.

– Оружие нашли, – сказал Степан. – Пока только холодное.

– Я думал, что легально, – сказал я и понял, что сморозил глупость.

Оружие, помимо зарегистрированных и опечатанных пистолетов, было рассовано по потайным отсекам.

– Ага. Щ-щас, – усмехнулся Степан. – Готовься на выход.

Вскоре нас заставили выйти, докопались и мушкетов, спрятанных в ящике под полом.

Хуже всего в конфликте в властными органами чужой, пусть и дружественной страны, оказаться на второстепенных ролях и понимать, что от тебя ничего не зависит. Я уже думал вмешаться и козырнуть внезапно полученной государственной наградой в Казанцеве, но спор закончился неожиданно быстро – я так и не понял, то ли за счёт предложенных денег, то ли за счёт применённого гипноза.

– Не спрашивайте, как, – сказал отец.

Мы и не спросили.

Хоть календарь и приближался ко дню равноденствия, день ото дня в этих широтах отличались слабо, особенно учитывая вечную низкую облачность. Солнце исправно ныряло то за горизонт, от выныривало из-под него, но дневные сумерки сменялись чуть более тусклыми ночными.

Природа же пробуждалась – снег сошёл вдоль дороги, проталины были вдоль трассы, в лесу же всё ещё лежали сугробы. После электростанции до порта дорога сначала шла прекрасная и ровная, но как только мы повернули дальше на запад – всё стало сильно хуже. Сначала убитая асфальтовая дорога, потом она окончательно превратилась в грунтовку с глубокими лужами.

Мы планировали доехать до Елаута за день, отночевать и отправиться в дебри уже под утро, но нас сначала задержало посещение электростанции, затем – усиленный досмотр Специальной Милиции, а к шести часам, не доехав десятка километров до ближайшего придорожного посёлка под названием Столбовое, мы первый раз крепко встряли.

На трассе как назло было пусто, лишь откуда-то с леса слышалось грозное завывание какой-то незнакомой твари. Выбраться помог опыт подобных мероприятий ситуаций – в ход пошли подложенные брёвна, цепи и умело приложенный вектор ускорения при толчке.

Однако это вычло из нашего запаса времени ещё полчаса.

– Ну что, ужинать в Столбовом будем? – спросил Степан. – Насколько помню, кафе там должно быть, ребята рассказывали.

Отец пожал плечами.

– Я его несколько раз проезжал, но не останавливался. Так себе местечко, хмурое. Тут рядом несколько племенных поселений, может быть беспокойно.

Стоило нам выехать из колеи и взять дорогу дальше – появился очередной тягач строителей, который бы так пригодился.

Узнав, что мы планируем остановиться в Столбовом, он принялся нас отговаривать:

– Не стоит туда. Там племя пришло закупаться. Всё занято, лучше мимо проезжайте.

– Что за племя?

– Тангата-ава, речники вроде, судя по пончам.

Отец нахмурился, поблагодарил и поехал дальше.

– Они не любят сенсов, насколько помню. Лучше не останавливаться.

– Бензин на исходе, аккум тоже, – сказал Степан, севший за руль.

– Я про аккум забыл, – признался отец. – Надо было на станции тебе на зарядку попроситься встать, как раз бы дотянули. Ладно, лучше остановимся подзарядиться. Там на окраине должно быть.

Придорожный посёлок выглядел очень странно. По сути, это было что-то вроде небольшой крепости, протянутой вдоль трассы с четырьмя здоровенными воротами.

Лес в этом месте пересекала обширная просека, на которой виднелись характерные шалаши и горели костры. Вокруг костров прохаживались вьючные животные, и увидев их, я раскрыл рот от удивления.

Это было что-то напоминающее шестиногих верблюдов, волосатых, как яки и чуть более приземистых. Я уже встречал их в каком-то фильме, но подумал, что это чья-то очередная фантазия, потому что в современном кинематографе про Австралию и Антарктиду такое случалось сплошь да рядом. На этот раз зверюги же оказались вполне реальными.

– Горбунки, – усмехнулся Степан. – Давненько их не видел. Мясо у них жёсткое, не вкусное.

– Четвёртые ворота, – скомандовал отец. – Степан, встань вон в тот карман, Эльдар, возьми канистру, быстро налей, да поскорее давай, а то вон пробка небольшая. Позже зальём.

На съезде в последние ворота действительно виднелся небольшой затор – пара внедорожников, большой грузовик и броневичок всё той же Специальной полиции, рядом с которым толпилось несколько местных, разговаривавших на непривычном гортанном диалекте.

Увидев, как я выпрыгнул из джипа с канистрой, несколько местных обернулись и принялись сверлить меня взглядом. Защитная цепочка была на мне, но резала она от силы пять процентов из семи. Неужели те самые нюхачи?

Я зашагал к заправке, к отдельной стойке, где можно было наливать в канистры вне очереди. Встал, засунул в купюроприёмник десяток местных, союзных. Журчание бензина по дну бака немного успокоило, и я не заметил, как буквально за моей спиной бесшумно нарисовался меднолиций всадник на том самом горбунке.

– Привет, – сказал я, улыбнувшись.

Мужик в цветастом пончо расплылся в полу-беззубой улыбке, приподнял подол, показал основательных размеров ствол. Не знаю зачем, я свободной от канистры рукой тоже приподнял куртку, обнажив кобуру с пистолетом. Мужик понимающе кивнул, затем направил своего возницу ещё ближе ко мне, наклонился, пошмыгал носом. Неужели «нюхач» – это так буквально?

Его глаза округлились, на лице нарисовалась интересная гамма чувств. Он дал шенкеля горбунку, и тот вразвалочку зашагал обратно к кострам.

– Плохо, – сказал отец, когда я пересказал ему случившееся уже в пути. – Сейчас могу выследить. По просекам.

– Зачем выследить? Чем я им так интересен.

– Шмот интересен. Колечки, аккумуляторы. Они их вполне успешно применяют. Давай-ка мы свернём и заночуем у железнодорожников, есть тут одни знакомые демидовские.

Антарктическая магнистраль как раз должна была заканчиваться примерно в этих краях. Мы свернули на какую-то совершенно-мутную грунтовую дорогу, через пару километров закончившуюся у просеки. Частокол, штабели заготовленной древесины, долдюжины вагончиков и десяток единиц техники.

И два самоходных броневичка с средним калибром. Нас встретили предупредительным выстрелом в воздух из автомата.

– Свои! – рявкнул отец.

Русского языка в этом случае оказалось достаточно, нам выделили пустой промёрзший вагончик на самом краю, дали три порции быстросупа и термос с кипятком, мы укутались в спальники и уснули.

Проснулся я под утро от стрельбы. Отец двинул в плечо, скомандовал:

– Наружу! Живо, к машине!

Стенки контейнера тем временем прошило что-то крупнокалиберное, отец рявкнул:

– Пригнитесь! Стёпа, брось спальник! Стволы возьми!

Стволы мы благоразумно занесли на ночь в вагончик. От машины до двери было метров десять, мы стояли в двадцати метрах от частокола, но стреляли откуда-то с деревьев.

Сзади бахнула пушка броневичка, один раз, второй. Геологи – народ боевой, подумалось мне. Отец прыгнул за ближайшее укрытие, отправил очередь куда-то над частоколом, выстрелы на миг стихли, но затем откуда-то с ворот послышались новые – стреляли на этот раз по машине, но безрезультатно. Вспышки гаснущих пуль очерчивали ровную полусферу над всем нашим «Атлантом», и я понял, что бронь нашей машины – не только техническая, но и артефакторная.

Я не понял, как оказался в машине, причём за рулём, и как меня ничего не задело.

– Таранить? – зачем-то спросил разрешения, кивнув на ворота.

– Тарань! – рявкнул отец.

Я вдавил газ в пол, затем отжал сцепление. «Антилопник» машины сбил замок с ворот, затем врезался то ли в странный снегоход, то ли в старинных квадроцикл, стоявший за ним, газанул, выкатился на узкую обочину, едва не врезавшись в вековую лиственницу, затем въехал на колею, свернул обратно. Пули сыпались с боков, в лесу виднелся десяток фонарей и чьих-то глаз.

Погони не было. Мы ехали до Елаута невыспанные, злые, голодные и потерявшие спальники. А когда достигли каменной крепости – было ещё одно долгое разбирательство с военными, где мы доказывали, что не являемся преступниками, не участвовали в подрывной деятельности, что на нас напало племя, и оружие не следует конфисковывать.

– Чёрт возьми, у вас в пятидесяти километрах банда аборигенов на геологов напала, а вы тут мне мозги промываете! – возмутился отец.

Не знаю, почему он не стал применять гипноз. На этот раз мой козырь в виде награды от главы администрации всё же пришлось вытащить из рукава, и неожиданно – это подействовало, конфликт был улажен, а ружья не стали конфисковывать – опломбировали и записали.

Наконец, мы засели в столовке обговорить случившееся и построить планы. В городе за бетонными стенами мы чувствовали себя безопасно, я успел даже оценить древнюю архитектуру – массивные каменные пирамиды доколонизаторской эпохи, на верхушках которых в девятнадцатом веке успели построить не то православные, не то сторообрядческие часовни.

– Останавливаться в городе не будем, – сказал отец. – До Ведьминого Лога километров тридцать, если, конечно, дорога не залита. Сейчас заедем к тому милиционеру, который её видел, а затем…

– Её⁈ – удивился Степан. – Это… Она? Я думал, что мы разыскиваем опасного преступника, а тут.

– Она. Это девушка. Молодая. Даже юная. И она не преступник… по крайней мере, я надеюсь на это. Она…

Наш диалог прервали крики в кафе, а отец вдруг внезапно замер и упёрся куда-то за окно остекленелым взглядом. Люди прильнули к стёклам, кто-то выбежал наружу.

Я увидел, как быстрая тень, напоминающая тень от облака, пронеслась вдоль горизонта по панорамным окнам, и не сразу догадался, что это.

– Летит! – расслышал я.

– Летит. Я чувствую, – подтвердил отец и тоже зашагал на улицу. – Кто-то из девочек.

И только тогда я понял, что мне предстоит вторая встреча с драконом.

Глава 21

Когда я выбежал на улицу, дракон описал дугу над озером, на берегу которого стоял город, и приземлился на небольшом мысе в километре от городских стен. Кафе стояло на небольшом возвышении, позволяя хорошо обозревать окрестности. Дракон был значительно меньше того, что я видел на Курилах – раза в два, а то и в три. По размерам он был вполне сопоставим с обычным транспортным самолётом, только вот размер крыльев был несколько больше. Всё-таки эта штука летает вопреки законам физики и биологии, подумалось мне. Он бы банально не мог дышать при таком весе, если бы всё соответствовало законам.

Вспомнились правила, зазубренные много жизней назад. Законы физики – это то, что объединяет всё Древо. Секатор потому и призван бороться с магией, потому что она истончает ветви, заставляет их гнить… Но полёт этой инопланетной твари был прекрасен, к тому же и цвет радовал глаз – жёлтый у головы с переливами на зелёный и бирюзовый, а поджатые лапы окрашены в пурпурный, словно одетые в носочки. Да и непосредственного вреда, насколько я понял, драконы людям не оказывают – уже давно встроены в культуру, мировосприятие, историю.

Мы втроём встали чуть в сторонке от толпы зевак, тут же доставших свои допотопные мобильники, чтобы сделать фотографии зверя. Признаться, я тоже не выдержал, достал свой «Циммер-306а» и сделал пару фотографий. Степан сделал несколько фото и ушёл доедать обед. Местный народ, судя по выражениям лиц, уже привык к подобным визитам – съёмка производилась с интересом, но без безумного восторга в глазах, как у меня. Примерно так снимают красивое природное явление, рассвет над морем, или военный парад.

(Чуть позже мне рассказали, что видео и фотографии драконов оцениваются особым императорским фондом и могут стоить приличных денег – тогда я про это не знал.)

– Фрейя… – протянул отец с интонацией, с которой обычно называют клички любимого питомца. – Девочка. Родилась в тридцать втором, одногодка с папашей моим, земля ему пухом. Самая молодая. Недавно у них была свадьба с Осирисом, тоже молодой, на сорок лет её старше…

– Что она здесь делает? Драконы же живут на материке, а не на Землях.

– Любит сюда в гости залетать. Весной у диких горбунков гон, а это вроде как у них деликатес.

– Ты общался с ней? – спросил я вполголоса.

– Конкретно с ней – нет, с супругом – приходилось. Дамы в принципе очень редко общаются. Со мной в основном общались только мужики, особенно те, что постарше. Кажется… только с матушкой Тефией, года два назад.

– Почему у них такие имена? – подумал я вслух. – Это же просто удобные обозначения, как… у астероидов каких-нибудь.

Отец кивнул.

– Именно так. Настоящие их имена не произносимым. Хотя драконы обычно понимают, что их называют по имени и тем самым выказывают уважение. Твой четвеюродный дядя, Андрей Петрович Капица, тоже один из Говорящих. Уже двадцать лет исследует их этикет, обычаи и ритуалы – говорит, что потому и сошлись в разговорах с русскими дворянами, что наш с ними менталитет наиболее схож.

Свою местную генеалогию я знал весьма приблизительно – как-никак, чем дальше от моей жизни человека-парадокса, тем больше могут быть расхождения. Но фамилия и имя показались знакомыми.

– Хотелось бы с ним познакомиться и пообщаться. Да и с драконами тоже. Кстати! Может, поехать, спросить у неё, что они знают про Ануку? Ведь это тоже касается месторождений.

Отец задумчиво почесал подбородок, но потом покачал головой.

– Нет. Я думал над этим. Во-первых, семья Фрейи скорее всего не в курсе. Они живут дальше всего от родовых земель драконов в центре Материка. Неподалёку от Санта-Хиело. В прошлом году Осирис перелетел хребет, разрушил пару цинковых шахт в назидание, в итоге договорились на двух телят в квартал… Мексиканцы через свои спецслужбы вышли на Тайную Полицию, двадцать миллионов заплатили, те на Общество, а наши нанимали меня поговорить с парнем. Не суть… о чём это я?

– Что она не в курсе. Было во-первых?

– Да. Во-вторых – драконов обычно не интересуют первичные месторождения и «лозы». Они попросту не общаются на такие темы даже между собой. Им это не нужно, их магия немного другого толка, они судя по всему сами являются первичными месторождениями, как и люди-сенсы, только в тысячи раз сильнее. И спектр их навыков более ограничен, или, по крайней мере, они используют только некоторые. В третьих, хотя это про «во-вторых» больше – диалоги с драконами весьма своеобразны. Короткие. Драконы редко отвечают на абстрактные вопросы, лишь на конкретные просьбы и предложения. Они иногда сами задают вопросы, причём весьма внезапные.

Отец усмехнулся, явно что-то вспомнив.

– Что именно?

– Например – меня спрашивали, что мы, люди, находим в маленьких собачках, они же невкусные и плохо охраняют жилище от хищников. Объяснил тогда ему… – кажется, это был Акамант, – концепцию домашних питомцев, и он сказал, что избавляться таким образом от одиночества – весьма разумно. Сказал, что надо будет попробовать завести себе ручного беса или исполинскую кикимору.

– Завёл?

– Не знаю. Не сказал.

Фрейя тем временем «почистила пёрышки» – спустилась к озеру, выправила крыло и, зачерпнув передней лапой здоровенную горсть ледяной воды с берега, побрызгала на перепонки. Затем повторила то же самое с противоположной стороны. После чего взобралась обратно на утёс, взмахнула крыльями и полетела. Удивительно, как легко и просто это получилось – как будто не аэродинамика и подъёмная сила крыльев ей помогли, а изменившаяся гравитация. Хотя, скорее всего, и то, и другое.

– Жаль, – сказал я, глядя на удаляющуюся за горизонт Фрейю. – За спрос же денег не берут. Спросили бы – и спросили.

– Не успели бы, – сказал отец. – Что ж, представление окочено, а нам надо спешить.

Следующим пунктом мы по наводке от Пунщикова отыскали того самого милиционера и заехали к нему в участок пообщаться, оставив машину Степану.

Это оказался типичный провинциальный полицейский преклонных лет – честный и по-хорошему простой, но, похоже, злоупотребляющий спиртным.

Отец показал какие-то липовые бумаги и назвался следователем частного сыска, разыскивающим пропавшую девочку. Затем показал фото Ануки на телефоне – специально в плохом качестве.

Милиционер кивнул.

– Она.

– Пожалуйста, вспомните какие-то детали?

– Плохо помню уже, господа имперцы, – сказал он, почесав репу. – Сейчас протокол поищу, но я уже всё сказал.

Протокол был краткий, сухой, с корявой протокольной формулировкой в конце – «произвела незапланированные действия по перемещению в пространствах в недоложенном направлении и исчезла из помещения».

– Попытайтесь вспомнить что-то важное, – спросил я. – Какой-нибудь странный оборот, непонятную фразу. Что-то во внешности.

– Говорю же, не разговаривала она. И так, и эдак расспрашивал. Промямлила что-то вроде, что «больше не будет», ну, я чаем её напоил. Видно же, что девка с голодухи.

– Может быть – позволите? – отец протянул руки в характерном жесте к вискам.

Реакция была внезапной – доселе спокойный дядька резко встал, схватился за табельное, рявкнул:

– А ну вон пошли! Сейчас стрелять буду! Идите нахрен, черти колдунские, проклятые сатанинские отродья! Была бы моя воля – всех бы перестрелял! Урод, в мозги решил мне лезть, ты, засранец!

– Тише, тише, – сказал я, тут же соскочив со стула, чтобы не попасться в створ ствола, которым старик размахивал. – Мы просто хотим спасти девочку.

– Пошёл вон, мать твою! – не унимался старик.

Мне даже захотелось узнать, чем ему так насолили сенсы-читатели мыслей. Да уж, у всех свои скелеты в шкафу. Отец демонстративно вышел в коридор, подняв руки, а я продолжал, стараясь не повышать тон голоса.

– Просто хотим её найти. Помочь беглянке. У неё очень редкий дар. Она ещё не знает, как им управлять. Ей угрожает опасность. Возможно – секта. Возможно, какие-то враги… Японцы, норвеги. Нам вовсе не нужно то, что у вас в голове, просто мы торопимся и хотели бы получше всё рассмотреть.

– Не пущу! Не дам в голову свою лезть, – сказал старик уже чуть более спокойным тоном и опустил пистолет. – Ладно. С памятью у меня туго, это да. Но пока я тут стволом махал вспомнил кое-что. Я её спросил – откудыва она такая взялась и куда собирается. И она вверх пальцем показала.

– В смысле – вверх? – опешил я. – Как это?

– Ясно дело – на небо. А моська довольная такая. Самоубийством видимо решила покончить.

Стало не по себе. Конечно, в жизни Ануки было достаточно неприятностей, чтобы иметь какие-то серьёзные психологические травмы, но чтобы такое. Да ещё и после обретения навыка телепортации – совсем не вязалось с тем, что я мог понять и представить.

– Хорошо, а что ещё?

– Свитерок на ней был. Говорю – холодно же тебе, замёрзнешь, кужух какой-нибудь надо подыскать. Она головой помотала, дескать, не холодно, тепло. Да и вообще уставшей не выглядела.

– То есть она была среди людей, – предположил я, взглянув на отца.

Больше ценной информации выведать не удалось.

– Вы куда собрались хоть? – спросил он напоследок. – Чай, в лес, к колдунам? Я вам сопровождения не дам. Мне людей жалко.

– К колдунам? – переспросил я.

– По дороге объясню, – сказал отец. – Спасибо вам.

Наконец, мы собрались в путь – пополнили запасы, проверили корпус на предмет дырок. Автощит после обстрела сработал идеально, как-никак, чемодан с заряженными артефактами хранил такое чудовищное количество кейтов, что остановить даже такой град пуль не составило труда.

– Положи-ка один камешек в карман. И перекачай пары кейтов в кольца, а то разрядились, – посоветовал отец, когда мы уже выезжали из города.

Я последовал совету – меня не покидало чувство, что основное веселье ещё впереди.

Примерно к полудню мы выехали на просёлочную дорогу, повёл снова Степан. Обогнули мыс, на который приземлялась Фрейя, и поехали на север, по лесу, параллельно берегу озера.

– Может, лучше на лодке было? – спросил я, но отец со Степаном меня обсмеяли.

– Ты хоть представляешь, что за твари в озере обитают? Туда ни один дурак не сунется.

По дороге, после пары пробуксовок и остановок, когда мы выехали на относительно-сухой участок, я вспомнил слова милиционера о лесных колдунах.

– Ведьмин лог – как-то связано с этим?

– Да тут всё в этой ведьминской эстетике. Ведьмин лог – просто егерьский участок рядом со старым местом кочевий озёрного клана. А Лесные колдуны – легенда здешних мест. Девять Великих Лесных Колдунов. Это если с одной стороны. С другой – то, что у тонмаори-изолятов есть в лесах несколько мощных сенсов и даже Вечных – это факт. С парочкой, судя по всему, я даже беседовал. Только не факт, что они живут конкретно здесь и сейчас.

– Вечных? – не понял я.

– Вроде Далай-ламы IX-го, – сказал Степан с переднего сиденья. – Которые развили лекарский навык до потенциального бессмертия. Сколько ему уже? Двести пять?

Я как-то не подумал, что Елизавета Петровна не одинока в этом мире.

– В мире человек тридцать старше двухсот лет, – пояснил отец, и я понял, что это прописные истины. – Раз в десятилетие находят журналисты, бывает, клепают сенсацию. Больше половины – живут где-нибудь в горах и не отсвечивают. Монахи какие-нибудь. Но часть – в Обществе, в Клике и…

Отец не договорил – машина резко дёрнулась, провавлившись передними колёсами в траншею.

– Берегись! – рявкнул отец, инстинктивно пригнувшись.

И вовремя – откуда-то сверху, с крон деревьев прямо в лобовое стекло полетело, натянутое на тросы, огромное заострённое бревно.

Автощит включился, погасил часть кинетической энергии. Полтонны дерева, запущенная по дуге с высоты в пару сотен метров, должно было прошить наш автомобиль насквозь, снеся крышу с нашими черепами – но этого не случилось. Всё произошло в разы медленнее, чем должно было. Конец бревна вошёл в гасящую полусферу, словно магнитный стержень в невидимое желе, и вся конструкция потащила автомобиль назад, постепенно замедляясь. Конец всё же воткнулся в бронированное лобовое стекло, оно пошло мелкими трещинами, затем продавилось по месту касания примерно на ладонь, поломав неудачно-подвернувшийся дворник.

– Фу-х. Живые, – сказал Степан.

– Не говори гоп, коли рожа крива, – проворчал отец, не спеша подниматься. – Сейчас будут стрелять!

И действительно – очередь пошла по колёсам. В этот раз стреляли всего из пары стволов, а не валом из чего-то более крупного, зато я слышал, как пули стучат по дверям и кузову. Логично, что щит после такой нагрузки временно ослаб, и некоторые пули долетали, правда, не проходя насквозь.

Наконец, я увидел одного стреляющих – это был рослый тонмаори в странном пуховике со старым автоматом, вышедший прямо вперёд на трассу. Он шагал ровно и уверенно, словно даже не подозревая, что у нас тоже может быть оружие. Делал выстрелы с интервалом в пару шагов – больше для предупреждения, чем для нанесения урона.

«Уходите», – словно говорил он. Надо бросить машину и уходить.

Мушкет оказался в руках отца. Я решил действовать – высунулся из машины, пропел мотив из старого советского фильма – и толкнул воздух.

Одновременно с этим достал пистолет и выстрелил. Волна прошла вперёд, словно ветер, заставив врага лишь на миг остановиться и колыхнув одежду. Пули, отправленные отцом и мной, также не причинили никакого урона.

Сбоку стрелять перестали, по-видимому, поняв, что щит не достанет. Я тоже решил не рисковать и нырнул вниз, в машину.

– Блок от кинектики стоит. Заговорённый, – проворчал отец. – А второй товарищ – сбоку, вон там, за кустами. Ну-ка, сейчас…

Он замурлыкал под нос что-то, напоминающее бравурный марш. Неожиданно лицо тонмаори изменилось с безмятежного на испуганное. Он спешно повесил автомат на плечо, затем схватился за причинное место и, пригнувшись, кривой походкой ускакал в ближайшие кусты.

Я понял, о каком навыке говорил отец, потому что тоже резко захотел в туалет. Способность внезапно вызывать «медвежью болезнь» – да уж, слишком специфический и весьма неприятный навык.

– Ну-ка, поспешим. У нас есть пара минут, чтобы сдвинуть ружьё. – сказал отец и высунулся наружу.

– Может, просто застрелим их, пока они гадят? – предположил я. – Да, не по-джентльменски, но…

– В принципе…

Отец рявкнул что-то на тонмаорийском языке, махнув мушкетом и подтвердив выстрелом над головой. Из-за кустов ответили небольшой тирадой.

– Сказали, что не тронут. Но сказали, что вперёд не надо ехать.

– То есть – это охранники?

– Фиг знает. Может – просто бандюги, а впереди их лагерь. Помоги бревно оттолкнуть.

От бревна мы всё-таки избавились, воспользовавшись кинектическим навыком, объехали препятствие и поехали дальше. Однако снова проехали очень мало. Вскоре пошёл сначала мелкий, а потом весьма крупный мокрый снег, ехать в таком состоянии с паутиной на стекле и неработающими дворниками – было крайне неудобно.

– Осталось всего километров пять, – сказал отец. – Потерпите.

Вскоре на обочине появилась пара тонмаори – но уже безобидных, мать с ребёнком, которые несли большие вязанки хвороста.

– Может, подобрать? – усмехнулся Степан. – Хорошие попутчики будут, ага.

– Наверное, это из папаши машины обносят, – предположил отец. – Хотя…

Он снова высунулся и спросил что-то. Женщина спокойным и бесцветным голосом ответила одним словом. Вполне понятным русскому уху словом из трёх букв.

– Послала, значит, – сказал Степан, вздохнул и нажал на газ дальше.

– У тебя разве тонмаорийского в школе не было? – спросил отец. – Слово из трёх букв, неблагозвучное дворянскому уху, переводится как «собрание». Впереди собрание. Какой-то лагерь, видимо. Это хорошо. Будет кого спросить.