Текст книги ""Фантастика 2024-87". Компиляция. Книги 1-20 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Смекалин

Соавторы: Вячеслав Рыбаков,Андрей Скоробогатов,Сергей Якимов,Василий Криптонов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 169 (всего у книги 350 страниц)

Нет, я был не против обучения новых Воинов. Но тут необходимо понимать, что регулярную армию из них не сделать. Штучный товар – да. Но не армию.

Однако сейчас Витману как раз нужны люди, задачей которых будет – выстоять у прорыва до тех пор, пока не подойдём мы со Светой. И он понимает, что я это понимаю.

– В одиночку вы проблему не решите, – жёстко сказал Витман.

– Хотите поспорить?

– Если бы речь шла о настольной игре – охотно бы поспорил. Однако речь идёт о чём-то несравнимо большем.

– И поэтому вы подписываете на смертельный риск сопляков, которые в жизни пороха не нюхали? – Я сжал кулаки. – Побойтесь бога, Витман…

– Я не боюсь ни бога, ни чёрта, капитан, – отрезал он. – Я боюсь плохо выполнить свою работу. И давайте не будем забывать, что вы и почти все ваши Воины – такие же сопляки, которые…

– … которые ещё до появления Тьмы имели опыт сражения с настоящим злом, – оборвал я. – Мишель дрался с магом Пустоты и едва не погиб. Анатоль и Андрей сражались с этими чёртовыми зомби, которых сотворил Рабиндранат. Полли задействовали в операции «Кронштадт». Каждый из моих воинов знал, что такое настоящее дело! Они узнали об этом раньше, чем я научил их управлять Светом.

Глава 4

– Вы чрезмерно драматизируете, Константин Александрович, – холодно сказал Витман. – Давайте не будем забывать, что речь идёт о курсантах Императорской академии, а не о постоялицах пансиона благородных девиц! Все курсанты – военнообязанные. Все они проходят необходимую боевую подготовку. Одна только Игра чего стоит.

Я только рукой махнул. Смысла в споре не было. Приказать Витману я не могу, а совета моего он не спрашивает. Что ж, ладно. Идея, в целом-то, неплохая. Раньше я бы даже мог её поддержать… Ну, когда большая часть моей жемчужины была чёрной.

Теперь я был идеально отбалансирован и, кажется, понимал всю трудность положения императора. Он тоже прекрасно видел, когда чёрные или белые маги допускают перегибы. Однако видел и то, что перегибы иногда нужны.

– Возвращаясь к моему вопросу, – продолжил Витман. – Отчего наша милая барышня не может заштопать прореху сразу, не дожидаясь прорыва? Сил у неё для этого, насколько понимаю, достаточно.

– Если Света заштопает прореху сразу, порождения Тьмы, которые уже здесь, просто сбегут, – буркнул я. – для того, чтобы появиться в другом месте. А мне бы хотелось их захватить и прикончить.

– Проклятье! – Витман вдруг долбанул кулаками по столу так, что Света подпрыгнула и на всякий случай придвинула к себе блюдо с пирожными. – Капитан Чейн, вы ведь понимаете всю нелепость ситуации?

– Вы о чём? – вскинул я брови.

– Да о том, что прорывы могут происходить по всему миру! В Сахаре, в Антарктиде, на дне океана. Незаселённых мест на нашей планете куда больше, чем заселённых, поэтому просто статистически прорывы чаще случаются там. А если добавить сюда ещё места, где живут люди, на которых всем плевать? Какие-то дикие и полудикие племена, которые думают, что это – черти из ада вылезают по их души. А вы изо всех сил пытаетесь остановить именно этих двух тварей, что вылезли в Париже и в Павловске.

– Ну… С одной стороны – да, вы правы, – пожал я плечами. – С другой, никаких донесений ведь пока нет?

– Пока нет, – с каменным выражением лица согласился Витман.

– Разведка молчит. Ни в Европе, ни в Америке ничего такого не происходит. Будь хоть один случай – ваши люди уже бы знали.

– А Париж?

– Я к нему и веду. Прорывы напрограммировал Юнг.

– Напро… Что?

– Он их заложил, как мины, – исправился я. – У него было не так много времени и, вероятно, сил, поэтому он покрыл, по большому счёту, всего два города, плюс окрестности. Именно там эта дрянь и лезет.

– Я говорю не о том, что сделал Юнг, – покачал головой Витман. – Я говорю о том, что Тьма и сама по себе прорывается…

– А вам, дяденька, не показалось странным, что все прорывы происходили, когда неподалёку оказывался Костя? – подала голос Света.

Она слупила почти всё, что было на столе, и, кажется, испытывала мир и покой. Во всяком случае лицо её сделалось блаженно-отрешённым, взгляд счастливо затуманился.

– Что вы хотите сказать? – посмотрел на неё Витман.

– Что Тьма чув…

Я под столом хорошенько пнул разомлевшую аватарку по ноге. Света подавилась словами. С ужасом посмотрела на меня и молча кивнула.

Вот и ходи с такими в разведку…

– Что чувствует Тьма? – сощурился Витман. – Договаривайте!

Света побледнела, даже свечение померкло. Она посмотрела на меня – мол, давай, помогай уже.

Ну да. Костя, я из ничего создала проблему, а ты выручай. Ведь проговаривали же тысячу раз, что о моей особой для этого мира природе никому знать нельзя! И – вот, пожалуйста.

А Витману только палец в рот положи, он руку по ключицу отожрёт. Давно уже на меня посматривает задумчиво, подозревает. Он, может быть, и родную дочь подозревает. Старая опытная ищейка, на нюх не жалуется.

– Тьма-а-а-а… – не на шутку задумалась Света. – Она-а-а… Чувствует Свет! Вот. Чувствует, что Костя – Воин Света! Потому и прорывается.

– То есть, Тьма ползёт на Свет? – уточнил Витман. – Как насекомое?

Света яростно закивала. Витман озадаченно посмотрел на меня.

– Что? – пожал я плечами. – Я сказал, что вытащил из лабиринта кусочек Света. Но не говорил, что этот кусочек – гений.

Света покраснела, на глазах у неё выступили слёзы. Витман побагровел. Он вот-вот готов был взорваться, но Света его опередила.

Она вдруг встрепенулась, краска отхлынула от лица, и лицо сделалось бледным.

– Что? – схватил я её за руку.

– Это происходит сейчас, – сдавленно сказала она. – Уберите купол! Скорее!

Витмана не потребовалось просить дважды. Он вскочил, взмахнув рукой, и купол исчез.

– Ты, тварь, сидишь тут и жрёшь, вместо того чтобы долг отдавать⁈ – тут же послышался рёв.

Мы повернулись и увидели съёжившегося за столиком тщедушного мужичонку. А над ним нависал амбал два на полтора метра.

– Я собирался, я как раз хотел… – пролепетал мужичонка.

Но амбала слова не интересовали. Его контуры размылись, вокруг тела заклубилось чёрное марево.

– Сможешь быстро зашить? – спросил я, не отводя глаз от опасности.

– Попробую.

Света решительно шагнула вперёд, подняла руки и стала осуществлять уже знакомые мне движения, как будто штопала огромную дыру на невидимой простыне. Прищурившись, подключив магическое зрение, я мог видеть и стежки – нитки состояли из света – которые ложились на воздух.

– Ой, – сказала вдруг Света.

Вокруг амбала как будто надулся чёрный пузырь. Он вырос стремительно, никто не успел среагировать. Особенно – несчастный мужичонка, мямливший что-то про отсрочку и обстоятельства. Он просто обратился в прах вместе со столом и стулом.

Стежки лопнули. Пузырь продолжал расти. Выглядело это невинно, как на детском рисунке. Хотелось просто замереть и смотреть. Витман, кстати, именно так и поступил, его будто парализовало.

Я призвал цепь и сделал шаг назад. Левой рукой схватил за плечо Свету.

– Нет, я буду драться! – воскликнула она и рванулась вперёд, выскользнув из моей хватки.

У неё в руке появилось копьё. Или скорее пика. Или, если уж совсем перестать выдавать желаемое за действительное, заострённый луч Света.

Замахнувшись, Света швырнула своё оружие в набухающий пузырь.

Я ждал, что Свет рассеет Тьму, разорвёт её. Может быть, даже не причинит ей толком никакого вреда. Но, как уже говорил Платон, природа Света и Тьмы существенно отличалась от природы обычных света и тьмы.

Луч ударил в пузырь Тьмы. Послышался грохот, как будто Света зарядила настоящим копьём в Царь-колокол. По поверхности пузыря побежали светящиеся трещины. Что-то где-то завыло, завизжало и заревело на разные голоса.

– Витман! – рявкнул я. – Быстрее! Портал! Тащите сюда ребят!

Витман пришёл в себя. Он повернулся к Тьме спиной и взмахом руки создал портал.

Поспешил. А опасная магия спешки не терпела. Порталы вообще не рекомендовалось создавать в помещениях, даже Юнг таким баловался крайне редко.

Результат ждать себя не заставил. Сверкнула вспышка, что-то оглушительно грохнуло, до меня долетела волна жара. Витман грохнулся на пол неподвижно.

Треть закусочной сожрала Тьма. Ещё примерно треть снесло взрывом. Если бы я каким-то чудом не успел выставить Щит, наверное, здесь можно было бы ставить точку. Но Щит удачно прикрыл и меня со Светой и упавшего Витмана. Пламя лизнуло невидимую преграду, откатилось. Обломки стен и потолка скатились следом. Зато горький дым, мешаясь с холодным воздухом снаружи, ударил по лёгким.

Я почувствовал на лице капли вездесущего дождя.

– Бродяга! – пророкотал голос из пузыря Тьмы.

– Чего тебе – автограф? – откликнулся я и встал, отозвав Щит.

Дождь полился мне на голову, на Витмана, который сразу дёрнулся и заморгал, приходя в себя.

Как бы он ни облажался, а портал открыл, посреди развороченного пространства висело светящееся пятно.

Световые трещины потухли, и чёрный пузырь, поколебавшись, продолжил расти. Я врезал по нему цепью. От удара тоже разбежались световые трещинки, но куда более мелкие. Они быстро иссякли.

– Ах ты, мерзопакость! – прошипела Света.

Она всё ещё стояла впереди. Во время взрыва упала на колени, но сейчас поднялась. Вскинула руки. С ладоней сорвалось свечение и ударило в пузырь.

Тысячеголосая Тьма заорала вновь. На этот раз пузырь откатился, трещины буквально испещрили его. Я, как зачарованный, смотрел на это противостояние. Света уже показала себя сильнее, чем все Воины Света, вместе взятые, а судя по выражению лица, она ещё даже близко не устала.

Витман тоже пришёл себя. Вскочил и, не оглядываясь, бросился в портал. Мудрый поступок. Здесь от обыкновенного чёрного мага толку всё равно – чуть да маленько, а помощь моих Воинов нам ой как пригодится.

– Убирайся прочь! – взвизгнула Света. – Иди туда, откуда пришла!

Чёрный пузырь стремительно уменьшался. Вот он уже сжался до размеров плюс-минус того амбала, через которого и случился прорыв. Ещё чуть-чуть, и…

Но тут раздался потусторонний хохот.

– Отличная попытка, дети.

Это был взрыв. Беззвучный, безогненный, но – взрыв. Чёрный пузырь увеличился мгновенно. Взвизгнув, Света отлетела в сторону. Я едва успел выставить перед собой руку, обмотанную цепью.

По ощущениям в руку ударил грузовик. Кости затрещали. Меня приподняло и швырнуло, я увидел под ногами горящую барную стойку, потом врезался спиной в уцелевшую стену и сполз по ней.

Но упасть мне не дали.

Огромная чёрная рука, даже скорее клешня схватила меня за горло, перекрыв кислород.

Я поднял взгляд и увидел перед собой…

Оно напоминало человека. Силуэт человека в шляпе и плаще. Абсолютно чёрный. А на том месте, где должно было быть лицо, образовались прорехи. Просто сквозные отверстия, через которые на меня смотрело серое питерское небо. Глаза, широкая улыбка – будто ребёнок изобразил лицо пальцем на снегу.

– Тебе ведь передали от меня привет, Бродяга?

В голове мутилось от недостатка кислорода, и потому голос Тьмы звучал ещё более устрашающе.

– Хочешь, наверное, спросить, кто я? – Гротескное лицо наклонилось ближе. – Я – смерть. Твоя смерть, Бродяга.

Я стряхнул с предплечья цепь. Она вскинулась, обвила чёрного человека и сжала. Улыбка стала шире.

– Полагаешь, мне это навредит? Я могу вытерпеть и не такую боль. А вот сможешь ли ты продержаться ещё хоть минуту?

Я бы не смог. По моим прикидкам, мне оставалось секунд пять-десять, прежде чем сознание выключится. А потом оно, вероятнее всего, уже не включится. Даже если подоспеют Воины, они вряд ли успеют что-то делать, особенно если учитывать сверхъестественную стойкость этой твари.

Лапа казалась просто ледяной. Ну, значит, надо её растопить.

Мысленно я сорвал все предохранители, и Свет хлынул через меня, вырывая клапана.

Я сам ослеп от этой вспышки. Светом затопило, казалось, весь мир. Давление на горло ослабло, потом и вовсе исчезло. Тьма взвыла, как медведь, которому наступили на яйца.

Кашляя, я упал набок и перекрыл поток. Свет закончился. Я – тоже.

С трудом приподняв голову, я посмотрел туда, где корчился силуэт человека в шляпе. Он истончился, посерел, но не исчез.

– Неплохо, – просипел человек и выпрямился. – Недурно, Бродяга. А сможешь повторить это во второй раз? В третий? В пятнадцатый? У меня много врем…

Он не договорил. В этот миг в трёх шагах от него из портала выскочила Полли. Мгновенно сообразила, что к чему, натянула тетиву и выстрелила. Стрела долбанула чёрного человека в бок и отшвырнула от портала. Отшвырнула как раз на Свету, которая в этот миг пришла в себя.

Света тоже не растерялась. Вспышка швырнула «человека» в обратную сторону, к порталу, из которого выскочили остальные Воины. Засверкали сабли.

Я повалился на спину и с облегчением выдохнул. Пронесло на этот раз…

Даже захоти я – не сумел бы присоединиться к веселью. Тотальный выброс Света истощил меня так, что я даже дышал с трудом, и в голову закралась вредная мыслишка, что перестать дышать было бы весьма и весьма неплохо.

– Ещё увидимся, Бродяга! – пророкотал голос Тьмы.

Полыхнуло и сделалось тихо.

Я лежал и смотрел вверх, через развороченный на три четверти потолок – в небо. Небо было таким чистым, каким в это время в Петербурге просто не бывает. Не иначе как мой выброс повлиял – тучи разметало, и из образовавшегося просвета на меня смотрело солнце.

Но вот его заслонило обеспокоенное лицо Светы.

– Костя! Как ты?

– Ну… – Я обнаружил, что, оказывается, могу вполне сносно шевелить губами и даже произносить осмысленные звуки. – Если честно, в моей жизни бывали и более приятные моменты. Однако жив.

– Это очень хорошо! – заулыбалась Света. – Прости меня, я думала, что справлюсь. Но он был слишком силён…

– Ты не виновата, – сумел выдохнуть я.

Сказать-то хотелось совсем другое. Хотелось разразиться нецензурной бранью или, попросту, матерной руганью. Общий смысл которой сводился бы к тому, что я ожидал получить атомную бомбу, а получил декоративную рапиру. Которой, конечно, можно заколоть противника, если тот сильно этого захочет, но против армии не повоюешь.

Объективно – Света и впрямь не была виновата. Ни в том, что слаба, ни в том, что немного перерекламировала себя, пытаясь спастись. Когда уходишь из смертельной ловушки, все средства хороши.

Рядом со Светой появилась Полли. Её лицо было не менее обеспокоенным.

– Костя! Ты выглядишь так, будто уже умер и вот-вот умрёшь второй раз!

Тут уже я, не выдержав, расхохотался. От смеха меня трясло, волны боли разбегались по телу, и хохот быстро выродился в стон. Если бы Полли только знала, до какой степени права…

Вокруг меня собрались остальные Воины Света, доковылял и Витман.

– Сказать по чести, мы все сегодня оказались не на высоте, – хмуро сказал он. – С моей стороны было полным безумием открывать портал в помещении.

– А что ещё вы могли сделать? – возразил я. – Выйти на улицу вам могли бы и не дать.

– Ваша правда, капитан. Не желаете ли подняться?

– Не желаю, – отрезал я. – Может, и вообще не буду желать. Останусь лежать здесь. Соорудите надо мной навес и водите ко мне людей, я буду вести с ними просветительские беседы.

– Костя шутит, – любезно пояснила Витману Полли. – Я узнаю его фирменное чувство юмора. Из чего можно сделать вывод, что жизни господина Барятинского ничто не угрожает.

Полли встала и взяла под руку Мишеля. Я за неё от души порадовался. Взрослеет девчонка, а что ещё важнее – умнеет. Не у всех эти два процесса идут ноздря в ноздрю.

Ещё полгода назад Полли устроила бы надо мной такую шекспировскую трагедию, что Мишель с тоски удавился бы если не сию секунду, то вечером у себя в комнате – точно.

– Не ранил он тебя, капитан? – осведомился Анатоль.

Он всё ещё поигрывал саблей, как будто просто так. Но по напряжённой позе я чувствовал, что парень всё ещё в боевом режиме. Тяжело его отпускает, до сих пор ждёт нападения.

– Нет, – поморщился я. – Свет… Пришлось взорвать Световую бомбу.

На корточки возле меня опустился Платон. Этот смотрел придирчивее всех и таки насмотрел.

Бесцеремонно ткнул пальцем мне в горло:

– Что это?

– Зеркальце не поднесёшь? – огрызнулся я. – Отсюда плохо видно.

– Здесь кровоподтёк.

Полли ахнула – видимо, лишь сейчас заметила.

– Ударился где-то, – буркнул я.

– Выглядит так, будто вас… – начал Платон.

– Так! – повысил я голос. – Хватит уже обо мне. Я – жив. А как насчёт посетителей, официантов? Повара, наконец? Может быть, кто-то уже позаботится о простых людях? Ну, о тех, которых не зовут Константином Барятинским.

Все, спохватившись, разбежались. Все, кроме Светы и Платона – эти остались. Света едва ли представляла, как следует заботиться о простых людях, а Платон был стреляный воробей, на мякине не проведёшь.

– Утром с вами всё было в порядке, ваше сиятельство. – Платон сверлил меня взглядом. – А здесь на вас напала Тьма.

– Браво, господин учитель, прекрасное наблюдение.

– Она вас схватила?

Я промолчал. Во-первых, сил уже не оставалось говорить, а во-вторых, запудрить мозги Платону было технически невозможно.

– Схватила, – кивнул Платон. – Тварь, прикосновение которой превращает людей в прах, схватила вас и душила. Но убить не смогла.

– Он особенный, – тихо сказала Света.

– Это мне известно, – кивнул Платон. – Однако лишь сейчас я в полной мере осознал, до какой степени он особенный.

Глава 5

Трупов среди обломков не нашли. Официант спрятался в кухне и пребывал в таком шоке, что не мог даже говорить, только вращал глазами и мычал. А немногочисленные посетители закусочной, повар и прочая обслуга задали стрекача через заднюю дверь сразу, как только в зале началось странное.

К тому моменту как меня подняли и повели к автомобилю начали прибывать полицейские. Этот народ умеет создавать иллюзию бурной деятельности. И пусть по факту они всего лишь вылезали из машин и останавливались с раскрытыми ртами, глядя на разрушения, всё же их присутствие было незаменимым. Благодаря им собирающаяся толпа прохожих ощущала: всё под контролем, власти тут, они разберутся. Ни я, ни Витман такого ощущения людям бы дать не смогли. Всё-таки полицейская форма и спецраскраска на автомобилях дорогого стоят.

Кровоподтёк с моего горла вполне сносно убрала Полли. Это заняло у неё минут пять. Пять минут, которые, наверное, не очень понравились Мишелю. Ведь я лежал на заднем сиденье своего автомобиля головой на коленях мадемуазель Нарышкиной, пока она сосредоточенно колдовала над моим горлом. Ей при этом пришлось наклониться – так, что пышный бюст почти касался моего лица. А при взгляде со стороны возникала полная иллюзия того, что у нас тут происходит нечто романтическое.

– Всё! – выдохнула Полли и откинулась на спинку сиденья. – У меня – всё. Кажется, мой целительский дар стал сильнее! Раньше бы я справилась с таким лишь в два-три приёма.

Я принял сидячее положение – силы медленно и неохотно, но всё же возвращались – и заглянул в зеркало заднего вида. Ощупал горло. Какие-то намёки, конечно, есть, но не сравнить с тем багрово-чёрным пятном, которое было до этого.

– Спасибо, – сказал я. – Что б я без тебя делал.

– Без меня? – захлопала глазами Полли. – О, помилосердствуйте, Константин Александрович! Да неужто этот мир в принципе может существовать без меня?

– Разумеется, нет, – улыбнулся человек, без которого мир действительно не мог существовать. – Ладно. Дайте мне ещё пять минут, и поедем в академию.

– Я вас отвезу, Константин Александрович, – сказал подошедший Витман. Он наконец отделался от полицейских, которых долго о чём-то инструктировал. – На своём автомобиле. На вашем может поехать госпожа Нарышкина, она…

– Нет! – воскликнул я. – Только не это!

– Что? – надулась Полли. – Ты мне не доверяешь⁈

Моя сестра Надя водила машину так, будто насмотрелась фильмов про стритрейсеров. Быстро, опасно, импульсивно. И всё же я мог ей доверять. Но Полли… Полли водила так, будто посмотрела фильм про мою сестру.

– Ты сражалась с Тьмой, – неожиданно пришёл мне на помощь Мишель. Который, очевидно, тоже не строил иллюзий относительно водительских талантов своей дамы сердца; она пару раз катала его, и впечатлений мой друг вынес более чем достаточно. – После такого нельзя садиться за руль.

– Но…

– Это ведь именно ты переломила ход битвы, – напомнил Мишель. – Если бы не твои стрелы, мы бы сейчас тут не стояли и не сидели.

– Ну… Д-да-а-а… – нерешительно согласилась Полли.

– Тебе нужно отдохнуть, – закончил Мишель.

– Мудрая мысль, – кивнул Витман. – Кто-нибудь из этих бездельников в форме отгонит ваш автомобиль к академии, капитан. Я распоряжусь. И – да. Дамы и господа, раз уже вы все здесь собрались, это очень удачно.

– Вот уж что-что, а представления об удаче у нас с вами никогда не совпадут, – проворчал Платон.

– Мы живы, – отрезал Витман. – В текущих обстоятельствах предлагаю одно только это считать большой удачей… Прошу за мной, господа.

Чтобы вылезти из машины, мне пришлось опереться на руки Андрея и Анатоля. Они буквально вытащили меня, а потом попытались закинуть мои руки себе на плечи.

– Да ладно вам, – отшатнулся я. – Всё не так плохо.

Хотя, честно говоря, было плохо. Шевелить ногами я мог, но совсем их не чувствовал. Шёл как во сне. Андрей и Анатоль шагали рядом, опасливо на меня поглядывая. Благо, машина Витмана стояла неподалеку и, добравшись до неё, я привалился к задней дверце.

– Давайте открою, – вздохнул Витман.

Пришлось посторониться. Витман открыл дверцу, я стёк на сиденье. Остальные замерли в ожидании. Витман обошёл машину и нырнул в бардачок.

– У меня есть для вас подарки и новости, – сказал, роясь в бардачке. – Некоторое время назад Константин Александрович подал мне идею, и одно устройство, ранее – штучный экземпляр, теперь изготовили целой партией. Правда, немного в разных видах.

Витман вытащил на свет божий (тучи так и не сошлись над нами, хотя пытались. Они обрисовали в небе почти идеальный круг, который также привлекал внимание зевак) мешочек с загадочно побрякивающим содержимым.

– Поздравляю всю мужскую часть Воинов Света – вы теперь курите.

– А это обязательно? – озадачился Андрей.

– Нет, но наличие у вас портсигаров администрацией академии возбраняться не будет.

Витман вытащил из мешочка плоский портсигар, на котором был вытиснен герб рода Батюшкиных и протянул Андрею.

Тот покрутил подарок в руке, открыл и озадачился. Внутри вместо сигарет оказались зеркальце и клавиатура.

– Н-да, – только и сказал я. – Маскировка – так себе.

– Не обладаем техническими возможностями маскировать основные элементы внутри, – отрезал Витман.

– А что это? – спросил Андрей.

– Воспользуйтесь кнопками, напишите что-нибудь.

Андрей, хмыкнув, потыкал клавиатуру. Зеркальце затуманилось, и на белом фоне появилась надпись: «Курѣнiя врѣдитъ вашему здоровью». Надпись мигнула и исчезла. А вместо неё появилась другая: «Прiнято. Продолжайтѣ наблюдѣнiя».

– Ого, – изумился Анатоль.

– На том конце постоянно дежурит оператор, который может достучаться до меня или ещё кого-то, способного быстро принимать решения, – сказал Витман. – В свете грядущей операции я считаю это не лишним. Разбирайте, господа. А вам, дамы, достанется традиционная модель – в виде пудреницы.

Полли от подарка пришла в восторг – пудреница выглядела очень стильно. А Света смотрела на подарок как-то странно. Суть устройства она поняла, но, судя по выражению лица, чувствовала, как мимо неё пролетает огромный культурный пласт.

– А что такое «пудреница»? – спросила Света.

– Такая же коробочка с зеркальцем, только вместо кнопок в ней – пудра, – сказала Полли.

– А что такое «пудра»?

Полли внимательно посмотрела на Свету. После чего молча взяла её за руку и потащила к моей машине. Похоже, аватарке предстояло погрузиться в океан новых умений и навыков. А зная Полли, не удивлюсь, если на чердаке у Светы появится целая батарея косметических средств. Которые, разумеется, в академии были запрещены и не поощрялись, да только кого такие мелочи волнуют на втором-то курсе.

За руль меня так и не пустили – да и правильно. До сих пор чуть чего – и перед глазами всё плыло. Распределились так: я, Света, Полли и Мишель сели в машину Витмана, сам владелец сел за руль. А Андрей, Анатоль и Платон заняли мою машину, управлять которой взялся один из подоспевших сотрудников Тайной канцелярии.

– Отчего грустите, капитан Чейн? – спросил Витман, бросив на меня быстрый взгляд.

Я сидел спереди, на пассажирском сиденье, и даже не пытался скрыть потерянного выражения на лице.

– Да как вам сказать… В карты проигрался.

– Много проиграли?

– Имение, личное оружие и сестру в рабство.

– Вы это серьёзно? – приподнял бровь Витман.

– Нет. Шучу, – вяло отмахнулся я. – Вы с вашей монументальной серьёзностью буквально располагаете.

– Нашли время для шуток, – вздохнул Витман. – Я уж подумал, что придётся разбираться ещё и с этими проблемами. Привык, конечно, что вы действуете повзрослее иных взрослых, но стараюсь не забывать, что вам только восемнадцатый год.

– Да к тому же тяжёлая наследственность, – поддакнул я, вспомнив отца Кости – который своей финансовой грамотностью едва не подвёл семью под монастырь.

– И это, разумеется, тоже, – без тени улыбки кивнул Витман. – Так чего же вы такой невесёлый? Вы – живы, жертв в этот раз не было. Насколько я успел изучить ход ваших мыслей, это – повод для радости.

Угу, только на ушах плясать и осталось, конечно же.

– Переживаю, что вашу явочную закусочную разнесли, и нам теперь негде будет так вкусно встречаться.

Тут в разговор вмешалась Света:

– Костя, ты опять шутишь. А господин Витман этого не понимает.

– Ну, может, тогда сама объяснишь причину моего плохого настроения? – предложил я. – А то из меня, как видишь, сейчас лезет исключительно сарказм.

– Хорошо, – кивнула Света. – Я думаю, господин Витман, что Костя грустит из-за того, что случилось. Мы с ним были вдвоём: я и он.

– Ка-а-акие интересные подробности, – протянула Полли. – Любопытно, с каких это пор наш бравый капитан начал грустить из-за подобного?

– Я… н-н-не об этом сейчас говорила, – покраснела Света, чем косвенно подтвердила, что высказывание Полли не лишено оснований.

– Вот оно что, – мило улыбнулась Полли. – Сейчас – не об этом? А это было в какой-то другой день, верно? Или ночь…

– Ночь, – простодушно подтвердила Света.

– Гхм, – обронил Витман.

Полли демонстративно отодвинулась от Светы и задрала нос. А Мишель очевидно приуныл. Ему не доставляло радости, что его благоверная расстраивается из-за моих амуров. Хотя, справедливости ради, расстраивалась она уже гораздо меньше, чем раньше.

– Я хотела сказать, что я – аватар Света, а Костя – самый сильный из Воинов Света, – забормотала Света, почувствовав, что снова брякнула что-то не то, и пытаясь замять ситуацию. – И даже несмотря на это, мы не справились с прорывом! С тем существом… В общем, с Тьмой. А ведь прорывы, которых мы ждём, будут гораздо страшнее. Я правильно поняла причину твоей грусти, Костя?

– Правильно, – вздохнул я. – Хотя закусочную тоже жалко. Кормили там неплохо.

Несколько секунд в салоне было тихо. Потом Мишель нерешительно сказал:

– Но вместе ведь мы справились! Я думаю…

– Мишель, тебя подбодрить или сказать как есть? – перебил я. – Если подбадривать, то – да, мы молодцы, у нас всё получится. А если как есть, то Кристина несколько дней назад положила весь свой отряд и сама едва не погибла. При аналогичном прорыве, таком же, какой был у нас сегодня. Нам просто повезло, что я сумел сделать из себя «Световую бомбу». И при этом – выжил. Однако, по ощущениям, выживать я после такого буду далеко не каждый раз. Кстати, напомню: та тварь не погибла, она просто сбежала от нас. А значит, стала умнее, сделала выводы.

Договаривая, я уже мысленно хреначил сам себе подзатыльник за подзатыльником. Спрашивается, и чего ради меня прорвало? Сам ведь учил Бориса, когда он обратился за советом, что хороший командир не позволяет солдатам чувствовать себя неуверенно до самого конца!

Видимо, общая измотанность сказалась и на голове. Держать маску я устал. Все когда-то устают, даже капитаны Чейны, пришедшие из других миров.

– Извините, – буркнул я в тишине, нарушаемой лишь рокотом мотора. – Мне просто нужно немного отдохнуть.

– Безусловно, капитан, – примирительно согласился Витман.

Я закрыл глаза, а руки сунул в карманы. Однако и тут покоя не нашёл. Нашёл бумажку. Не сразу вспомнил, что это такое, и лишь когда достал её, чуть не застонал. Записка от великой княжны.

Желания разворачивать записку за прошедшее время не прибавилось. Более того, появилось желание выбросить послание в окно. Нутром чуял, что если там ещё одна телега с дерьмом – я уже не вывезу. Мой обоз укомплектован полностью, больше цеплять некуда.

Но откладывать дальше было бы просто глупо. Поэтому я развернул бумажку, стараясь держать так, чтобы написанного не было видно никому, кроме меня.

«Слѣдующей ночью въ полночь прiходитѣ на то мѣсто, гдѣ встрѣчались съ вами въ прошлый разъ, прошу. А. Р.»

Мысленно выругавшись, я смял записку и сунул обратно в карман. Ясности не прибавилось. Великая княжна умеет заинтриговать.

* * *

В академии, поднявшись на свой этаж, я встретил на лестничной площадке Бориса. Великий князь языком мимики и жеста дал понять, что хочет поговорить. Мишель, сообразив, что он лишний, прошёл в коридор и скрылся у себя комнате. А Света поднялась по лестнице выше, к своему чердаку, который не пожелала променять на обычную комнату.

Калиновский честно предложил ей предоставить помещение на этаже у девочек. Но Свету это не устроило, и она объяснила, почему: Костенька не сможет её навещать, когда захочет. Калиновский, очевидно, подумал, что снимать для Костеньки запрет на посещение дамского этажа – это уже перебор даже для Костеньки. И умыл руки.

– Итак? – спросил я, оставшись с великим князем наедине.

– Это опять случилось? – спросил Борис шёпотом.

Я поставил глушилку – чисто на всякий случай.

– Прорыв Тьмы? Да.

– Но это ведь был не просто прорыв, верно? – Борис побледнел от одних воспоминаний. – Это… было сильно, как никогда. Я думал, что умираю. Оно рвалось через меня.

Я, в общем-то, не удивился. Великий князь изначально был самой главной «закладкой» Юнга. Теми вратами, через которые Тьма должна была хлынуть вовсе без всяких ограничений, этакий магистральный Тьмапровод.

Мы вовремя подсуетились и заблокировали врата амулетом. Не то чтобы это кардинально решило проблему, однако Борис был жив, и Тьма через него не лезла. На какое-то время, возможно, даже отступила, взяв в оборот Юсупова. Теперь же, когда мы уничтожили эту лазейку, Тьма вновь сосредоточилась на Борисе.

– Но ведь всё обошлось? – спросил я.

– Пока – да. Только… Вот.

Борис поднял руку. Поморщившись, отодвинул манжету рубашки и продемонстрировал мне ожог.