Текст книги ""Фантастика 2024-87". Компиляция. Книги 1-20 (СИ)"

Автор книги: Дмитрий Смекалин

Соавторы: Вячеслав Рыбаков,Андрей Скоробогатов,Сергей Якимов,Василий Криптонов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 188 (всего у книги 350 страниц)

– Великобритания – на сегодняшний день самая передовая страна по части проведения исторических исследований, – проследив за моим взглядом, сказал Юсупов. – Английские археологи ведут раскопки по всему земному шару.

– Рад за них, – усаживаясь в давно облюбованное кресло, буркнул я. – Чего ты хотел?

– Услышать честный ответ на один вопрос.

Я даже не удивился. Как-то уже привык ожидать от Юсупова чего угодно. Скрестил на груди руки:

– Валяй.

– Могу я рассчитывать, что ты ответишь честно?

– Смотря о чём будешь спрашивать. О первом сексуальном опыте рассказывать не стану. Ещё помрёшь от зависти, откачивай тебя потом…

– Очень смешно. Нет, мой вопрос не касается твоей личности. – Жорж, сидящий за столом, подался ко мне. – Скажи, Барятинский. Слух о том, что твой род на протяжении многих веков является Хранителем Тьмы – это просто слух? Или?..

– Два.

– Что – два?

– Ты задал два вопроса. Учись формулировать условия чётче, временами этот навык весьма полезен.

– Учту. – Жорж наклонил голову, пытливо посмотрел на меня. – Надеюсь, это не попытка уйти от ответа?

Размышлял я недолго. Жорж знает о том, что я – Бродяга. И недвусмысленно дал мне понять, что это знание умрёт вместе с ним. На фоне такой информации рассказать правду о Хранителях Тьмы – в общем-то, ерунда.

– Нет. Не слух.

– Отлично! Значит, я не ошибся.

Жорж довольно хлопнул ладонью по столу. Вырвал из блокнота листок с какой-то записью, сложил его и сунул в карман пиджака. Поднялся.

– Едем!

Глава 13

– Далеко? – я не двинулся с места.

– Если ваш род – Хранители Тьмы, значит, где-то в ваших владениях должен содержаться архив знаний о Тьме. Мне необходимо попасть в это архив.

– Зачем?

Жорж поморщился.

– Послушай, Барятинский. Давай так – ты мне либо доверяешь, либо не доверяешь. Если не доверяешь, разговаривать дальше бессмысленно. Если доверяешь – чего мы ждём? Поехали. А по дороге я всё объясню.

– Один умный человек сказал: если ты не можешь доходчиво описать свою идею шестилетнему ребёнку, значит, это хреновая идея, – по-прежнему не трогаясь с места, сказал я. – Я не собираюсь тратить своё время на хреновые идеи. Объясни, чего ты хочешь.

– Ну, если в двух словах… – Жорж потёр лоб. – Ничто на земле не проходит бесследно.

– Где-то я это уже слышал, – хмыкнул я. – И что?

– И я предположил, что когда-нибудь – пусть тысячи лет назад, пусть не в нашем мире – но что-то подобное тому, что происходит сейчас, уже могло происходить. И допустил, что тогда, давным-давно, люди нашли управу на эту дрянь. Принялся копаться в источниках, – Жорж кивнул на заваленный стол. – Потратил больше трёх недель. Но нашёл то, что искал! Свидетельство, что существует манускрипт, где описано избавление мира от Тьмы. Называется… – Жорж вынул из кармана блокнотный листок. – Сказание о Великом противостоянии Света и Тьмы, изложенное тем, чьи уста замолкли навеки.

– Интересное название. Звлекательное.

– Да, мне тоже показалось любопытным. Полагаю, автора после завершения труда либо убили, либо как-то ещё заставили умолкнуть.

– Зачем?

– Очевидно. Спички – детям не игрушка. Наши канцеляристы тоже с завидным постоянством изымают из обращения книги, которые полагают опасными.

– И ты думаешь, что этот манускрипт так вот запросто лежит у нас в хранилище?

– Не уверен насчёт «запросто». Но, если следовать логике, он должен быть там. Где ещё ему находиться?

Я пожал плечами:

– Да где угодно. В императорской библиотеке, например. Я слышал, что она огромна.

– Если бы манускрипт был там, император, полагаю, знал бы о его существовании. И сделал бы всё возможное, чтобы древние знания дошли до вас – Воинов Света. Но Его Величество, насколько понимаю, ни о чём подобном даже не обмолвился… Власть – не самая постоянная в мире штука, да простят мне мои соглядатаи это крамольное высказывание. – Жорж многозначительно упёрся взглядом в висящую на стене картинку, акварель с изображением морского берега. – На протяжении веков власть в Российской Империи неоднократно переходила из рук в руки, от одного аристократического рода к другому. А вот Хранители Тьмы на протяжении всех этих веков оставались неизменными… В общем, если и существует надежда отыскать манускрипт, то только в вашем архиве. Никакие другие варианты лично мне в голову не приходят.

– Понял, – сказал я.

Встал и пошёл к двери.

– Надеешься отыскать документ без меня? – спросил Жорж. В голосе прозвучала плохо скрываемая обида.

– Надеюсь, что Витман ещё не спит, – буркнул я. – Без его санкции хрен тебя кто отсюда выпустит.

* * *

Витман не спал. А если и спал, то за столом у себя в кабинете. Когда я позвонил, тут же снял трубку.

Через четверть часа мы с Жоржем сидели в автомобиле Тайной канцелярии. Я впереди, рядом с водителем, Жорж – сзади, между двух охранников.

– И вот таким образом они предлагали мне кататься по городу, – с прорвавшейся горечью сказал Жорж. – По Петербургу, где наш род каждая собака знает!

– Государю императору – ура! – возмутился Джонатан.

Он догнал нас с Витманом ещё в академии и в категорической форме объявил о необходимости своего присутствия. Пока я навещал Жоржа, поджидал на улице. Но как только мы вышли, порхнул в автомобиль раньше, чем охранники запихнули туда Жоржа.

– Если хочешь, могу поговорить с Витманом, – предложил я.

– Нет. Не хочу.

Я обернулся.

– Почему?

– Потому что я сам себе не доверяю. Не знаю, чего мне от себя ждать. Веришь – в кандалах спокойнее. – Жорж поднял скованные руки. – Если бы ты знал, Барятинский, как я устал бояться! Как я жажду отделаться от этой дряни…

– Я знаю, – сказал я.

И отвернулся.

Оставшийся путь прошёл в молчании. Автомобиль стремительно летел по ночным улицам. Когда мы остановились у заброшенного дома, Жорж только и сказал:

– Ого!

– Что? Сотню раз ездил мимо и даже не догадывался?

– Ну, не сотню, конечно, – Жорж, звеня цепями, выбрался с заднего сиденья, – но доводилось, да. И ничего такого я не подозревал, это точно.

– Приятно слышать. – Я поднялся на крыльцо, открыл входную дверь. Джонатан незамедлительно порхнул внутрь и огласил помещение промонархическим воплем. А я задумчиво посмотрел на Жоржа. – Так. Ну в дом ты, допустим, войдёшь. А вот в хранилище – не уверен.

– Почему?

– Родовая магия. Меня она пропустит. Тебя – сомневаюсь.

Жорж посмотрел на меня как-то странно. Опустил голову и пробормотал:

– Что ж, понимаю. В конце концов, друзьями мы с тобой никогда не были. Кто я такой, чтобы ты выдавал мне охранку?.. Подожду здесь.

– Охранку? – удивился я. – Что это?

– А ты не знаешь? – встречно удивился Жорж. – Впрочем, у белых магов, возможно, не очень принято. У нас-то родовую защиту ставят на всё подряд, матушка даже клетки с канарейками запирает. И если на двери твоих покоев, например, стоит родовая магическая защита, а тебе хочется привести в гости приятеля, ты вешаешь на него охранку. Простенькое заклинание, которое на время делает твоего друга невидимым для родовой магии.

– Интересно как, – хмыкнул я. – Ну, показывай. Я этой вашей охранкой никогда не пользовался.

* * *

Заклинание и впрямь оказалось простеньким. Скоро мы с Жоржем стояли в библиотеке, надежно скрытой от посторонних глаз. На охранника, настаивающего на том, чтобы идти с нами, мне пришлось рявкнуть. И в доходчивой форме объяснить, что господин Юсупов находится здесь под моей личной охраной. Сейчас мы с ним, вероятнее всего, исчезнем, просто растворимся в воздухе. Но поднимать по этому поводу панику не нужно. Как исчезнем, так и появимся.

Надеюсь, охранник внял и не побежал звонить Витману – докладывать, что охраняемый объект утёк неизвестно куда. Что происходит на том уровня бытия, где вместо библиотеки Хранителей находился пустой подвал, мы не видели. Перед нашими глазами выстроились книжные шкафы.

Сотни четыре книжных шкафов. Около десятка продольных и поперечных улиц.

– И где у вас каталог? – бодро спросил Юсупов.

– Хороший вопрос, – буркнул я.

Подошёл к стоящему посреди библиотеки столу, выдвинул ящик. Угадал: там лежал толстый рукописный журнал, переплетённый в кожу и укреплённый по корешку шёлковым шнуром.

Я открыл журнал. Долистал до того места, где заканчивались записи.

Н-да…

– Что там? – Жорж подошёл ко мне.

– Ну, так… – я показал ему страницы. – Хочу, конечно, надеяться, что ошибаюсь. Но почему-то мне кажется, что последнюю запись здесь делали задолго до того, как родился мой дед.

Жорж посмотрел на выцветшие строчки. Вздохнул:

– Похоже на то. Но ведь большая часть библиотеки описана? Давай проверим её. А оставшуюся часть осмотрим на полках.

Не дожидаясь моего ответа, Жорж перелистнул журнал на первую страницу. И заскользил пальцем по строкам. Не вдоль, а сверху вниз. На то, чтобы изучить страницу, тесно заполненную витиеватыми рукописными строчками, у него ушла едва ли секунда. Палец заскользил по второй странице.

– Ты владеешь скорочтением? – удивился я.

Жорж довольно ухмыльнулся.

– А ты считал, что это – преимущество одних лишь белых магов? Мне, конечно, было нелегко освоить вашу технику. Но, как видишь, я справился.

– Давно?

– Что?

– Давно ты овладел этой техникой?

– Когда начал изучать материалы, касающиеся Тьмы. Понял, что мне мучительно не хватает скорости, и…

– А раньше ты владел какими-нибудь белыми техниками?

– Раньше мне в голову не приходило, что можно попробовать ими овладеть. Белые техники – фу, какая гадость!

– Зашквар? – хмыкнул я.

– Что, прости?

– Ничего. Продолжай.

– Да, собственно, это всё. Я вспомнил, как применял наши черномагические техники ты – белый маг. И решил, что я ничем не хуже. Одиночное заключение, знаешь ли, повышает лояльность, как ничто другое.

– А по-моему, дело здесь не только в лояльности.

– А в чём?

– Пока толком не знаю.

Я задумчиво смотрел на то, как скользит по строчкам палец Жоржа – чем дальше, тем быстрее. Вспомнил, как овладел этой техникой сам, когда для подготовки к экзаменам в академию требовалось перелопачивать тонны учебников. Дед, обучавший меня скорочтению и мгновенному усваиванию информации, с гордостью обронил, что эта техника – беломагическая. Чёрным магам она не доступна.

Я коснулся жемчужины под одеждой, с некоторых пор застывшей в идеальном балансе.

Вспомнил Платона – перерожденного белого мага, виртуозно владеющего черномагическим Тараном. Вспомнил разделённых близняшек, чёрную Агату и белую Злату, которые так стремились стать одним целым… Чёрт возьми, да даже по такой ерунде, как академические итоговые баллы, чёрные и белые маги в прошлом семестре сравнялись!

И что всё это значит, интересно? Хорошо это или плохо? Скорее всего, и то, и другое.

Мир, избавленный мной от тлетворного влияния Юнга, начал стремиться к гармонии. Известный закон, неизменный для всех уголков вселенной: самая устойчивая система – та, что находится в балансе. И для мира обретение такого баланса – безусловное благо. В отличие от Тьмы – которой нахрен не сдались сбалансированные устойчивые миры.

То, что нельзя расшатать, не обрушишь. Древние здания, в основе которых лежит знаменитое золотое сечение, стоят веками, какие-то их остатки ухитрились уцелеть даже в моём мире, после всех его войн и катаклизмов.

Получается, ещё и поэтому Тьма так ополчилась на этот мир именно сейчас. Она стремится сожрать его раньше, чем здесь восстановится гармония. Потому что, когда этот мир придёт к балансу – не искусственному, который с таким невероятным напряжением поддерживает Император, – а естественному, сожрать его будет уже крайней непросто. Если вообще возможно. И Тьма пытается действовать на опережение. А это плохо. Потому что, как бы я ни сопротивлялся – эта тварь каждый раз на шаг впереди меня…

Ну, ничего. Мы ведь сюда, в архив Хранителей Тьмы, не в домино играть пришли. Разберёмся. Ещё повоюем!

– Ты что-то сказал? – переспросил Жорж.

– Ничего, тебе послышалось. Не отвлекайся.

Я пошёл вдоль шкафов, к дальней стене помещения. И с удовлетворением кивнул.

Шкаф, стоящий в самом дальнем углу библиотеки, украшала цифра «1». За ним шёл номер «2», и так далее. А лежали здесь даже не книги – свитки. Пергаментные, если я ничего не путаю. Попадались, впрочем, берестяные и папирусные. Каждый свиток был помещен в отдельную пронумерованную ячейку.

Я ради интереса вытащил из ближайшей ячейки свиток. Развернул.

Н-да… Надеюсь, где-то тут присутствует магический переводчик с древних языков на современный. Для меня то, что здесь написано – полная абракадабра.

Я медленно шёл вдоль улиц, составленных из шкафов. Книги постепенно меняли облик, обретали всё более знакомый вид.

Если я правильно запомнил, рукописный каталог обрывался на номере 314. Я подошёл к шкафу, наугад вытащил книгу. Год издания – 1729-й. Значит, верно я угадал, что дед ещё даже не родился, когда его предки благополучно забили болт на ведение каталога. Еще прадед деда забил, судя по всему.

И этот человек мне будет рассказывать, о том, как прекрасно всё было у рода Барятинских на протяжении веков! Если они и прочие дела вели тем же манером, то как-то даже удивительно, что так поздно разорились. Раздолбайство сплошное! И что бы без меня делали, спрашивается?

– Я закончил, – крикнул Жорж. – В каталоге нет этого манускрипта!

– Значит, давай проверять остальные шкафы, – сказал я. – Тут их не так много и осталось. Штук сто пятьдесят, не больше.

Мы с Жоржем двинулись вдоль шкафов по параллельным улицам. Техникой скорочтения владели примерно одинаково, я опережал Жоржа не намного.

Через час мы изучили содержимое всех оставшихся шкафов.

– Нету, – убитым голосом сказал Жорж.

– А в каталоге ты не мог пропустить? Если эта штука очень старая, по логике, она должна быть где-то в начале.

– Нет. Не мог. Я смотрел очень внимательно. – Жорж вздохнул. – Что ж, идём. Других предположений, где может оказаться этот манускрипт, у меня нет. Я был почти уверен, что мы найдём его в вашем архиве.

– Государю императору – ура! – объявил вдруг Джонатан.

Пока мы изучали шкафы, он помалкивал. С важным видом сидел на столе. А сейчас вдруг порхнул к деревянной кадке с торчащим из неё миниатюрным деревцем.

Такие кадки стояли в начале каждого ряда шкафов. Задавать себе вопрос, каким образом деревца не пересохли ко всем чертям, я не стал. В теории пространственной магии это было, пожалуй, последним, что меня беспокоило.

– Государю императору – ура! – Джонатан тюкнул клювом по кадке.

– Что это? – спросил Жорж.

– Фикус, – уверенно сказал я.

– О. Не знал, что ты разбираешься в комнатных растениях.

– Да чего в них разбираться? С колючками – кактус. Остальное – фикус. Всё просто.

– И правда, – хмыкнул Жорж. – Куда уж проще! А что с этим, с позволения сказать, фикусом собирается делать твой фамильяр?

– Самому интересно. – Я подошёл к Джонатану. – Чего тебе? Ты вроде не травоядное?

– Государю императору – ура! – Джонатан задолбил по кадке с настойчивостью отбойного молотка.

– Да понял, не галди.

Я протянул руку к деревцу. Листья на нём мгновенно обернулись острыми шипами, я едва успел отдёрнуть ладонь.

– Фикус, говоришь? – хмыкнул Жорж. – Забавно, – и уставился на меня.

– Чего?

– Что – чего? Тут явно стоит охранное заклинание, – Жорж кивнул на деревце – вновь принявшее мирный, простодушный вид. – Видимо, мы осмотрели не весь архив. Есть что-то ещё, спрятанное под дополнительной защитой.

– И что я должен сделать?

– Ну, убери защиту. Архив – ваша родовая собственность. Значит, ты по определению способен открыть здесь любой замок.

Логично. Только чтоб я знал, как он открывается.

Хотя…

Я вспомнил, как дед однажды обронил в разговоре: «Высшая форма родовых защитных заклинаний – магия, распознающая кровь. Не самая приятная штука, хотя у чёрных магов довольно распространена. Мы же, белые маги, прибегаем к ней крайне редко».

Конкретики я тогда не услышал, но догадаться было не так уж сложно.

Я снова протянул руку к хищному псевдо фикусу. И на этот раз с появлением шипов не стал убирать ладонь.

В неё впились сразу три колючки. На растение закапала кровь.

В ту же секунду раздалось шипение, кадку окутали магические искры, а шкаф, стоящий у стены справа, поехал по дуге вперёд – открываясь наподобие калитки.

За «калиткой» зиял тёмный провал. В кромешную тьму спускались истёртые каменные ступени. Хранилище имело, оказывается, ещё одно помещение.

– Идём, – сказал Жоржу я.

Принялся спускаться. И тут же за спиной раздался грохот.

Я обернулся. Жорж сидел на заднице, влетев спиной в шкаф, стоящий напротив. Его слегка присыпало книгами. В воздухе затухали магические искры.

– Мы могли бы догадаться, – проворчал Жорж. И снял с головы раскрывшуюся посредине книжку. – Это – высшей уровень защитной родовой магии. Охранки, которую ты навесил, не достаточно. Дальше меня не пропустят.

Глава 14

– Понял, – кивнул я. – Ну, на нет и суда нет. Жди здесь, – и продолжил спуск.

Ступеней оказалось немного, всего десяток. Я ожидал снова увидеть шкафы, но всё оказалось экзотичнее. В небольшом помещении с каменным полом стояли сундуки. Штук двадцать.

Н-да… Ну, ладно. По той же логике, что наверху, самые древние стоят у дальней стены. С них-то и начнём.

Взявшись за крышку сундука, я ожидал ещё какой-нибудь пакости. Игла в яйце, яйцо в утке, и прочее. Но – нет. Едва коснулся крышки, ладонь окутали искры. Родовая магия меня распознала. Крышка поддалась легко.

А сундук был заставлен склянками из толстого стекла, заполненными какими-то порошками. К каждой из склянок был примотан небольшой свиток, покрытый закорючками наподобие арабских.

Хм-м. Явно не то, что я ищу. Жорж говорил «манускрипт», а не «зелье, снабженное инструкцией по применению».

Я закрыл сундук. Шагнул к следующему. Открыл и обомлел.

На дне сундука лежала цепь. Выкованная из какого-то светлого металла, ничуть не потемневшая от времени. Точная материальная копия моего личного оружия.

Я коснулся цепи. Ощутил холод прикосновения – то, чего никогда не чувствовал, касаясь её магической сестры.

Некоторое время цепь лежала неподвижно. А потом вдруг обернулась вокруг моего запястья. Радостно и долгожданно – словно бросился навстречу потерявшийся пёс, увидевший хозяина.

Рука отяжелела, но это была приятная тяжесть. В прошлой жизни так тяжелела кобура, когда я возвращал в неё пистолет.

– Ну, дед… – глядя на цепь, пробормотал я. – Ну, Платон! Красавцы. Могли бы и сказать! Не развалились бы.

Захлопнул крышку.

– Что там? – крикнул сверху Жорж. – Нашёл?

– Пока нет. Ищу.

Я двинулся к следующему сундуку. Поднял крышку.

Угу! А вот это, похоже, то, что мне надо.

Несколько пергаментных свитков, а на самом дне – плита из камня в форме неровного квадрата, чуть больше тетрадного листа. Плита была покрыта выдолбленными в камне… даже не надписями, а рисунками.

Я прошерстил оставшиеся сундуки. В них обнаружилось ещё немало интересного, но ничего, похожего на манускрипты, не содержалось.

Я, крякнув, оторвал от земли сундук со свитками и поднялся наверх. Родовая магия попыталась возмутиться, окутала сундук искрами. Но в итоге всё же позволила выйти из подземелья.

– Что там? – азартно глядя на сундук, спросил Жорж.

– Надеюсь, ты мне расскажешь.

Я открыл крышку.

– О…

Жорж принялся перебирать свитки. Разворачивал, сосредоточенно скользил взглядом по экзотическим закорючкам. И откладывал свитки в сторону, один за другим. Похоже, читал их содержимое с той же легкостью, с какой я – газету.

– Ты знаешь все эти языки? – спросил я.

Закорючки в свитках, даже на мой дилетантский взгляд, различались.

– Пришлось освоить, пока работал с документами, – не отвлекаясь от просмотра, ответил Жорж. – Поначалу голова трещала, мигрени замучили. Но результат того стоил… Так. – Он отложил в сторону последний свиток. – Ничего интересного для нас, увы. Остаётся только это.

Жорж взял в руки каменную плиту. Уставился на неё. Смотрел довольно долго.

– Ну? – спросил я.

– Э-э-э, – сказал Жорж. – Пока всё, что могу сказать – это ни один из известных мне древних языков. Я бы сказал, что это вообще не похоже на письменность.

– Согласен, – хмыкнул я. То, что было изображено на камне, больше всего напоминало неуклюжие детские рисунки. – Тут скорее что-то вроде комикса.

– Чего? – удивился Жорж.

– Ну, рассказа в картинках.

– Из тех, что печатают в детских журналах? Никогда не слышал о таком названии.

– А я давно не читал детских журналов.

Жорж посмотрел на меня с усмешкой.

– И сколько ты их уже не читал? Лет тридцать?.. Меня давно интересует вопрос – сколько тебе на самом деле лет, Барятинский?

Я решил, что уже пофиг. Если Жорж знает, что я – Бродяга, детали не имеют особого значения.

– В день, когда умер, было тридцать шесть.

– О. Так ты умер?

– Меня расстреляли.

– Полагаю, было за что. Но, тем не менее, соболезную.

– Да ладно, дело прошлое. Что с этим? – я постучал по камню. – Правильно понимаю, что ты не знаешь этот шифр?

– Не совсем так. Не знаю – да. Но я и не думаю, что это шифр. – Жорж задумчиво посмотрел на меня. – Ты сказал «рассказ в картинках». Сдаётся мне, что это именно он. Судя по материалу, из которого изготовлен твой «комикс», состряпали его во времена, когда люди ещё не знали письменности.

– А как же название? Вот это вот длинное?

– Сказание о Великом противостоянии Света и Тьмы, изложенное тем, чьи уста замолкли навеки?

– Да.

– Полагаю, его присвоил тот, кто впервые расшифровал эти картинки. Но полная расшифровка, как я понял из документов, не сохранилась. Только первоисточник.

– То есть, теперь мы с тобой должны найти того, кто сможет догадаться, что хотел сказать автор, – я постучал по камню, – своим произведением?

Жорж вздохнул:

– Не хочу тебя расстраивать. Но, если верить изученным мной документам, таких специалистов не существует. Очень уж необычный профиль, знаешь ли. Других таких камней нет, откуда взялся этот – история умалчивает. Есть вероятность, что он вообще не принадлежит нашему миру.

– Я слышал, что перемещать из мира в мир материальные предметы нельзя.

– А я слышал, что других миров вообще не бывает! Знаешь, чем больше я изучаю эту тему, тем всё более понимаю, что об устройстве вселенной мы знаем ничтожно мало.

– Не плачь. Не одни мы такие. – Я посмотрел на камень. – Ну, что? Давай думать?

– Мы с тобой? Ты и я?

– А кто?

– Н-ну… Я полагал, что, возможно, Тайная канцелярия… Ты же их сотрудник!

– Я тоже не раз полагал, что в Тайной канцелярии отыщется кто-то, кто поможет пролить свет на многие вещи, – проворчал я. – Но каждый раз почему-то оказывалось, что таких умников нет. И приходилось думать своей головой.

– И как? Додумывался?

– Ну, я жив – как видишь.

– Аргумент, – согласился Жорж. Тоже уставился на камень. – И что, по-твоему, здесь изображе… Постой! – он вдруг перевёл изумленный взгляд на меня. – Да это ведь ты! – Жорж ткнул пальцем в первую же картинку.

Там был изображен человечек – такой, какими их рисуют трёхлетние дети. Состоящий из палочек – рук, ног, туловища – и кружочка-головы.

– Удивительно похож, – согласился я. – Одно лицо.

– Да не ёрничай ты! – Жорж снова ткнул пальцем в рисунок. – Что это, по-твоему? А?

Я пригляделся. Позади человека, из кружочка-головы, торчала ещё одна чёрточка.

Я невольно тронул свою косу. И вспомнил вдруг, как Анри Крюссен рассказывал мне легенду о великом воине Шуйя. Как восхищенно смотрел на меня Риито…

– Хм. Ну, допустим. И что это я такое делаю?

На следующем рисунке человечек, изображенный в профиль, сделал шаг вперёд. Он двумя руками толкал перед собой нечто вроде облака.

– Не знаю, – вздохнул Жорж.

– А здесь?

Человечек, толкающий облако, приблизился к чему-то человекообразному, состоящему из похожих облаков. Оно было раза в два больше человечка. Бред, конечно, но этот великан показался мне знакомым.

Следующий рисунок в точность повторял предыдущий, но появилась стрелка, протянувшаяся от облака перед человеком к груди человекообразного. На следующем рисунке человекообразное увеличилось ещё больше, а облако было изображено уже внутри него.

– Судя по всему, этот красавчик каким-то образом запихнул то, что катил перед собой, внутрь монстра, – сказал я.

– Зачем?

– Очевидно, – я показал на следующий рисунок.

Человекообразное взорвалось. Разлетелось на составные части (неизвестный художник весьма старательно скопировал «руки», «ноги» и «голову» с предыдущего рисунка).

Но рассыпаться монстру не позволили. На следующем рисунке его составные части перечеркивали клеточки.

Сеть. Которая, очевидно, каким-то образом подчинялась человеку с косой. Потому что дальше монстр внутри сети уменьшился в размерах. Ровно настолько, что человек с косой торжествующе поставил на него ногу. И раздавил начисто – это давал понять следующий рисунок.

От монстра не осталось ничего. А человек с косой стоял, горделиво уперев руки в бока. Над его головой художник изобразил солнце.

Всё, больше рисунков не было. Наши победили. Хэппи энд.

– Что это за чудовище? – задумчиво глядя на монстра, спросил Жорж. – Может, какая-то зверюга из другого мира? В твоём родном, случайно, такие не водились?

Я покачал головой:

– Увы. В моём родном мире все самые адские зверюги имели самый что ни на есть человеческий облик.

И всё же что-то мне этот неуклюжий рисунок напоминал. Что-то, недавно виденное…

– Страж! – осенило меня. – Да это ведь Страж!

– Порождение Тьмы, утащившее прекрасную барышню, которая умела светиться в темноте? – уточнил Жорж.

– А вы неплохо осведомлены, господин Юсупов… Да. Это порождение охраняло Свету – там, откуда я её вытащил. Тьма считала аватар Света своей добычей.

– Но, если Страж – порождение Тьмы. То… – Жорж коснулся пальцем облака на втором рисунке. Того, что толкал перед собой человек. – То получается, что вот это – Тьма?

– Вероятно, – медленно проговорил я.

Неизвестный мастер наскальной живописи определенно был талантлив. Облако он ухитрился изобразить лохматым, клубящимся – этот человек однозначно видел Тьму своими глазами. Так же, как и Стража. Он конспектировал события, при которых присутствовал лично.

– Так, – я потёр виски. – Давай-ка ещё раз. Давным-давно, в одной далёкой-предалёкой галактике некий парень с косой каким-то образом загнал концентрированную Тьму внутрь её собственного порождения. Стража. После чего изничтожил Стража вместе с Тьмой, и над миром засияло солнце. Верно излагаю?

– Думаю, да.

– И что нам это даёт?

– Как – что⁈ – изумился Жорж. – Теперь мы знаем, как победить Тьму! Нужно загнать её внутрь Стража, после чего уничтожить. Ты – гений, Барятинский!

– Гением был тот парень, который ухитрился это сделать.

– Ты тоже сделаешь, – категорически объявил Жорж. – После того, что уже сотворил, я в тебе ни секунды не сомневаюсь. И, кстати, может это и был ты, просто не помнишь об этом? В каком-нибудь своём предыдущем перерождении?

– Хватит с меня перерождений, – попросил я. – От одного-то башка пухнет… Ладно, идём. Думаю, из этого комикса мы вытащили всё, что могли.

* * *

Камень я, впрочем, взял с собой. Решил, что не худо будет показать Витману. А вот материальная цепь, обвившая мою руку, сама собой сместилась так, что её прикрыл рукав. Я, заметив это, даже не удивился.

Старинные артефакты – материя тёмная и малоизученная. Не хочет показываться посторонним – её право. Тем более, что у меня самого не было ни малейшего желания рассказывать о новом приобретении Жоржу. И тем более Витману.

Который, к слову, нас уже дожидался. Прислонился к капоту своего автомобиля и курил. Охранники Жоржа почтительно держались поодаль.

– Государю императору – ура! – приветствовал Витмана Джонатан. Плюхнулся на капот рядом с ним.

– Только вздумай клювом постучать, – пригрозил Витман. – Доброй ночи, любезный Георгий Венедиктович! Как дела, как настроение?

Жорж сухо кивнул:

– Доброй ночи. Вашими молитвами… Вы тут не замёрзли, дожидаться?

– Есть немного, – признался Витман. – Вы отсутствуете вот уже больше четырёх часов. А я, знаете ли, чёрный маг. Обогревом не владею… Прошу садиться, господа, – Витман распахнул дверь автомобиля.

– Премного благодарен, – хмыкнул Жорж. – У меня собственный транспорт, – он кивнул на машину охраны.

Витман всплеснул руками:

– Я вас умоляю, Георгий Венедиктович! К чему эти формальности? Садитесь, прошу.

Жорж посмотрел на меня. Я пожал плечами. Посоветовал:

– Дают – бери, – и сел на переднее сиденье.

– Исключительно разумное высказывание, – усаживаясь за руль, похвалил Витман.

Жорж уселся сзади. Автомобиль тронулся.

– Могу я поинтересоваться, для чего вам понадобилась каменная плита, Константин Александрович? – На наскальный комикс, который я держал на коленях, Витман с самого начала смотрел с нескрываемым интересом. – Неужели вашему имению снова требуется ремонт?

– Ремонт требуется миру, в котором мы с вами живём, – проворчал я. – А здесь – инструкция по его проведению.

– Вот как? – Витман на секунду оторвал взгляд от дороги, посмотрел на меня. – Надеюсь, это не очередная шутка?

– Тоже очень на это надеюсь. Как и на то, что нам удастся раздобыть материалы, необходимые для ремонта.

* * *

Витман привёз нас с Жоржем к себе в кабинет. Внимательно выслушал рассказ. Осмотрел камень. И вынес вердикт:

– Вы проделали огромную работу, Георгий Венедиктович. Поздравляю! Этот… гхм, документ считался безвозвратно утерянным.

– У Хранителей Тьмы ничего не пропадает, – буркнул я. – Только долго ищется. – С дедом мне ещё предстояло серьёзно поговорить.

А Жорж усмехнулся:

– У меня были на то свои резоны, поверьте. Да и обстановка располагала. В одиночном заключении не так уж много интересных занятий.

– Кстати. Касаемо одиночного заключения. – Витман повернулся к Жоржу. – С сегодняшнего дня вам разрешено проживание дома, Георгий Венедиктович. Прямо отсюда можете отправляться к себе во дворец. Посещение академии вам также дозволяется. Проживать там вы пока не имеете права, но присутствие на занятиях разрешено. Как и прогулки по городу…

– С сопровождением? – усмехнулся Жорж.

– Без. Единственное, что вам запрещается – покидать Петербург. Ну и раз в неделю вы обязаны являться к нам, чтобы наши специалисты проверяли надежность вашего браслета. Все прочие ограничения сняты.

– Могу я узнать причину такой лояльности? – Жорж оставался верным себе.

– Разумеется. Вы уже неоднократно демонстрировали свою преданность государю и горячее желание помочь господину Барятинскому в борьбе с Тьмой. Разумеется, ваши заслуги не остались незамеченными. Не думайте, что Тайная канцелярия умеет только карать, господин Юсупов.

– Поздравляю, – сказал Жоржу я.

Он кивнул:

– Благодарю. – Повернулся к Витману: – Нет.

– Что, простите? – удивился тот.

– Благодарю за оказанное доверие. Нет. Я не готов им воспользоваться. С вашего позволения, я вернусь в свою… гхм, ну пусть будет 'комнату.