сообщить о нарушении
Текущая страница: 91 (всего у книги 193 страниц)
- Нет. Моим отцом был Эддард Старк, и не важно, от чьего семени я произошел. – Он снова повернулся к ней, чувствуя, как в нем разгорается ярость. – Вы все это время знали?
- Нет, ваше величество. В этом я заблуждалась.
- Вы во всем заблуждались.
- Как я сказала, это потому, что мои убеждения были ложны. Огни не лгут. Я просила их показать мне Азора Ахаи, а они показывали лишь… снег. – Она улыбнулась. – Только этой ночью я увидела, как пробудился дракон.
«Я тоже видел дракона», - подумал Джон, вспомнив отражение в лезвии меча. Но он был Старком, Старком. Его дом – Винтерфелл, его братья – Робб, Бран и Рикон, его сестры – Арья и Санса. А лорд Эддард… почему ты не сказал мне? Почему ты не сказал хотя бы леди Кейтилин? Тогда она знала бы, что ты не опозорил ее. Джон был слишком ошеломлен, чтобы обдумать все в подробностях, но он понимал, что если бы Роберт Баратеон хотя бы заподозрил, что у Рейегара остался ребенок, да еще от Лианны Старк, его обожаемой невесты, он бы, ни секунды не сомневаясь, обрек его на смерть. «Здесь нет детей, - сказал король, когда лорд Тайвин Ланнистер принес ему трупы принцессы Рейенис и принца Эйегона, - только драконьи отродья».
Драконьи отродья. Джона словно ножом ударили.
- Где Светозарный? – повторил он. – Где?
Мелисандра не сводила с него глаз.
- Я не знаю.
- У Станниса никогда его не было. – Джон вспомнил, что однажды кто-то сказал ему, - наверное, мейстер Эйемон, - что Светозарный действительно пылал, а меч Станниса просто светился. – Вы всем лгали.
- Я не лгала, - ответила Мелисандра. – Ведь ваш меч тоже приобрел некоторую силу, когда потребовалось. Когда я сожгла Семерых, я надеялась сотворить то же самое для Станниса.
- У вас не получилось. – Джон оглядел то, что осталось от Стены и Дозора. Рог Зимы все еще висел у него на поясе, но где находится Рог Рассвета… Одним богам известно, куда его увез вор, пробравшийся в Цитадель. Нам нужен и Светозарный, и Рог Рассвета. И огонь. Истинный огонь. Он вспомнил, как во время первой битвы за Стену против Манса и одичалых мечтал о драконе, а лучше о трех. Впрочем, зная то, что он теперь знает…
Нет. Это просто невозможно. У них нет ни меча, ни рога, чтобы выиграть битву, и рассвет никогда не наступит.
Джон неохотно повернулся к Мелисандре. Он собирался еще порасспрашивать ее, но вдруг дверь арсенала с треском отворилась и оттуда вышел Боуэн Марш, который всю битву доблестно прятался в оружейной.
- Примите мои поздравления, милорд, - сказал Джон. – Иные сгорели, но война только началась. Я надеюсь, что в дальнейшем от вас будет больше проку.
Марш уставился на него, вытаращив глаза. Его лицо побагровело так, что любой гранат был бы посрамлен. Затем до него дошло, кто перед ним, и это было последней каплей. Захрипев, он рухнул на снег и в буквальном смысле умер от страха.
Еще один брат погиб. Джон огляделся. «Слишком много трупов», - снова подумал он, и хотя среди погибших в основном были одичалые, дозорных тоже было много. Он видел и Атласа; его оруженосец тоже был мертв, лежал со сломанной шеей.
Сердце Джона сжалось от горя. Нет. Что толку горевать. Те, кто остались, да и все Семь Королевств погибнут, если мы не сможем сражаться, если мы не найдем Светозарный и второй рог. Не будет ни света, ни рассвета. И Джон Сноу, или Джон Старк, или Джон Таргариен – он уже не был уверен, как его теперь зовут, – внезапно понял, что это конец. Стена рухнула, Черный замок горит, в Королевской башне серая хворь, упыри вот-вот восстанут, а Иные еще даже не показали всей своей мощи. Джон не знал, удастся ли ему снова увидеть солнце, снова жить, снова дышать.
Мелисандра прочла его мысли по его лицу.
- Да, мой король, - тихо молвила она. – Началась Долгая Ночь.
Комментарий к Джон
Автор хуже Мартина и сериальщиков, честное слово. Придумал бедняжке Ширен ужасную смерть. Даже эпические события главы меркнут.
Пользуясь случаем, в память о принцессе Ширен хочу представить свой новый перевод: https://ficbook.net/readfic/3818390 Там у Ширен все будет хорошо.
Этот фик привлек меня тем, что основан на реальных исторических событиях, а еще совершенно невероятным пейрингом.
Жду Ваших отзывов.
P.S. А Мелисандра, ведьма, слила Станниса вчистую...
========== Тирион ==========
«Была моя любовь прекрасна, словно лето, и локоны ее – как солнца свет», - пропела Тиша и взяла его за руку. Снаружи было темно и холодно; внутри хижины царил полумрак, потому что они позволили огню погаснуть, зато там было достаточно тепло. Ее темные волосы разметались по подушкам, и она так доверчиво смотрела ему в глаза, что он впервые в жизни почувствовал себя кем-то достойным, а не просто маленьким безобразным мальчиком, которого мучила сестра, которого едва выносил отец и который изредка получал крупицы любви и добра от своего высокого сильного героического старшего брата. Здесь он был таким же значительным, как и они, а не каким-то смотрителем отхожих мест и сточных труб Бобрового Утеса. Он с радостью остался бы тут навсегда. Как ему удалось вернуться, он не знал, но это было и не важно. Он здесь, и она тоже. Больше ему ничего не нужно.
И все же вокруг было слишком темно, а потом стало еще темнее. Он больше не чувствовал, что она рядом, и, поддавшись панике, протянул к ней руку.
- Тиша?
Была моя любовь как снег студена, и волосы ее – как снегопад. Песня эхом отдавалась в его ушах, и тут он услышал крик. Он видел, как ее темные волосы рассыпались по полу в большом зале Бобрового Утеса, слышал ее плач и мольбы, слышал смех гвардейцев. Он видел на полу кровавые пятна, видел, как дергаются ее тонкие ноги, и слышал, как кто-то сказал, что, если она будет сопротивляться, ей достанется еще больше. Меж ее безвольных пальцев падали серебряные монеты, а какой-то гвардеец брал ее спереди и сзади. Под конец ее дыхание превратилось в прерывистый хрип; сперва она кричала, но теперь была слишком истерзана, чтобы плакать. Она лежала на полу, скомканная, словно обрывок шелка, а лорд Тайвин Ланнистер спокойно приказал людям, которые только что насиловали ее, поднять ее и убрать с глаз долой. Куда отправляются шлюхи. Тирион мечтал стать хотя бы наполовину таким же храбрым, каким он был раньше, и убить своего отца, а не подчиняться ему, но он подполз к Тише на четвереньках и взял ее в последний раз. Я расплатился золотой монетой. Потому что я Ланнистер и стою дороже.
При этой мысли он не смог сдержать нервного смеха. Я вернул свой долг. Четырнадцать лет – это слишком долго, но я заплатил сполна. Тебе стоило бы поблагодарить меня, отец. Ты не мог опорожнить кишечник, пока я не воткнул туда арбалетный болт. Ты же знал, что я отличный специалист по стокам. Теперь ты будешь гнить в преисподней, ублюдок. И лорд Тайвин действительно гнил. Тирион уже не помнил, кто ему рассказал, что бывший Десница короля омерзительно разлагался в гробу еще до того, как закончилась семидневная панихида. Все оттого, что в нем было слишком много говна.
Темнота исчезла, а вместе с ней Тиша и отец. В лицо ударил резкий солнечный свет, и Тирион со стоном открыл глаза.
Он был не в лачуге, не в Бобровом Утесе и не в уборной своего лорда-отца. Он лежал в каком-то миэринском переулке, вполне ожидаемо перепачканный грязью и дерьмом. Последнее, что он помнил, - это падение. После того как Виктарион Грейджой вонзил меч по рукоять в грудь Барристану Селми и кровь старого рыцаря залила камни, все было словно в тумане. Тирион вспомнил, что Мокорро нарисовал кровью на полу какой-то символ, помазал этой кровью Виктариона и изогнутый черный рог, а потом простер руки, и между ними расцвело бледное пламя. Отныне и навсегда, объявил красный жрец, железный капитан станет хозяином рога и все драконы будут ему подчиняться.
Единственный дракон, который в этот момент находился рядом, запрокинул голову и заревел, выпустив в задымленное небо столб пламени. Тирион, испугавшись, едва не разжал порезанные и обожженные руки. Мертвое тело Селми истекало кровью в пыли, и с его смертью исчез последний жалкий шанс на защиту. Поэтому карлик решил рискнуть в надежде, что слепая удача спасет его еще раз. Он отпустил Визериона и рухнул вниз в темноту.
По-видимому, так он и оказался в этом переулке. Прямо над ним возвышалась Великая Пирамида, а значит, он все еще находится в буквальном смысле на линии огня. Но Тирион не смог придумать, куда бы ему еще пойти. Галазза Галар и Каспорио погибли в разрушенном Храме Благодатей, а где находятся Бурый Бен, Младшие Сыновья и Пенни, неизвестно. После того как Грейджои прошлись по городу, в нем осталось не так уж много живых людей.
Ну что ж. Тирион заставил себя встать на ноги. Он готов был сотворить что угодно с кем угодно по приказу Виктариона, если этот ублюдок нальет ему чашу вина, а поскольку в последнее время ему приходилось все время переходить с одной стороны на другую в попытке спасти свою жалкую шкуру, не помешает попробовать еще раз – хуже все равно уже не будет. Кривясь от сильной боли в ногах, Тирион побежал.
Он не был знаком с планировкой Великой Пирамиды, но тут все просто: нужно все время подниматься вверх. Единственный недостаток: нужно все время подниматься вверх. Бесчисленные крутые лестницы, сменяя одна другую, вели его через руины, которые когда-то были тенистыми садами, просторными залами и изящными колоннадами, где миэринские богатеи попивали нектар, а рабы обмахивали их опахалами. Теперь здесь все было в запустении, пальмовые деревья превратились в щепки, а колонны развалились на куски; хороший порыв ветра может сдуть все это прочь, как избалованный ребенок разбрасывает игрушки. Интересно, подумал Тирион, сколько разрушений причинили Грейджои, а сколько дракон?
На вершине пирамиды он нашел ответ на свой вопрос. Сквозь сломанную филигранную решетку он видел то место, где раньше стояли Виктарион и Мокорро. Теперь там остался только Визерион; дракон хлопал крыльями, беспрестанно фыркал, выпуская из ноздрей клубы дыма, и скреб когтями по мозаичному полу. Тирион задумался, насколько надежна власть Виктариона над Визерионом. По крайней мере, цепей не видно, значит, капитан не боится, что дракон улетит.
Обозревая открывшийся вид, Тирион заметил обгоревший труп Барристана Селми. Судя по растерзанному виду, его оставили дракону на закуску, но Тирион усомнился, что это было сделано по приказу Виктариона. Может быть, этот сукин сын – безжалостный убийца, разбойник и насильник, но о нем также известно, что он весьма религиозный человек, который обеспечит твоему телу надлежащее погребение после того, как снесет тебе голову топором. Для Тириона это было слабым утешением, – как, впрочем, и для любого, кто имел несчастье столкнуться с Железным флотом, - но он предположил, что тело Селми оставили здесь по настоянию Мокорро, может быть, чтобы кровные узы были должным образом закреплены. Это многое говорит о красном жреце, решил Тирион. Уже то, что он выжил в кораблекрушении, само по себе заслуживает внимания. Мне всегда казалось, что вода гасит огонь, но это не простой огонь.
На один беспокойный миг Тирион испытал искушение вернуться к Визериону и снова попытать удачу. Я уже летал на нем и остался жив. Я парил над горящим городом, и если бы они не подули в этот гребаный рог, кто знает, что бы я смог совершить?
Лицо Тириона осветилось улыбкой. Я так долго мечтал о драконах. И вот он здесь. Прямо здесь. Я могу забраться на это чудовище и улететь. И никто не сможет меня остановить, разве что…
- Бес!
Он обернулся, но недостаточно быстро. С его лицом встретился закованный в броню кулак, и Тирион кубарем покатился по полу, едва успев подумать, что вообще-то этого следовало ожидать; мир всегда рад положить с прибором на все его стремления, чувства и заветные мечты. К тому же в Миэрине никто не мог называть его Бесом, кроме тех, кто знал, чего он стоит.
Голова звенела и раскалывалась от удара. Тирион разлепил заплывший глаз и взглянул на своего обидчика со всей важностью, на которую способен безобразный недомерок вроде него.
- Для тебя – лорд Бес.
- Это уж вряд ли. – Над ним, ухмыляясь, стоял какой-то мудак в плаще с кракеном. – Если попросишь, дракон тебя поджарит как следует, но ты пока еще ценен живой. Так что шагай.
- Я бы воздержался, если не возражаете. – Только сказав это, Тирион подумал, что сейчас как раз тот случай, когда было бы лучше держать рот на замке. Но я же Ланнистер, у меня никогда не получалось молчать. К тому же язык был его единственным оружием.
Как ни странно, Тирион почти пожалел, что это все-таки оказался не Эурон. Вороний Глаз был известен своей коллекцией уродов и калек; может, он взял бы его к себе в качестве почетного экземпляра. Скорее всего, он отрезал бы мне кое-что весьма для меня ценное, но что с того? С другой стороны, Виктарион… если он связался с красным богом, это означает, что у Тириона будет выбор – сгореть или утонуть. По крайней мере, Эурона можно купить, – конечно, не золотом, которое Тирион наобещал Младшим Сыновьям, ведь Вороний Глаз уверен, что всегда сможет разграбить Бобровый Утес, - но чем-нибудь другим. А Виктарион – как большая темная скала из соли, железа и камня, его не сдвинуть с места. Он умеет только верить и подчиняться, и больше ничего. А если он пляшет под дудку Вороньего Глаза, пусть даже сам не зная об этом…
Однако у Тириона не осталось времени на размышления. Удобный момент был потерян: железнорожденный схватил его в охапку и потащил прочь от дракона через лабиринт спиральных лестниц мимо злобно пялящихся статуй в высокий сводчатый зал, который, наверное, когда-то был роскошным, но теперь трудно было об этом судить – Грейджои уже начали растаскивать золото, драгоценные камни, мозаику, слоновую кость и все, что могло стоить хоть полгроша. Беспокойство Тириона только усилилось, когда он увидел огромный костер, горящий в дальнем конце зала. Перед костром стоял Мокорро, вперив взор в пламя. Рядом на каменной скамье сидел Виктарион и, словно ястреб, наблюдал за красным жрецом.
- М’лорд, - объявил похититель Тириона, нервно взглянув на Мокорро и убедившись, что тот слишком погружен в транс, чтобы обратить на него внимание. – Ни за что не догадаетесь, кого я тут обнаружил. Не иначе, затевал какую-то пакость.
С этими словами он бесцеремонно швырнул Тириона на пол, но Тирион этого ожидал и умудрился в последний момент превратить падение в нелепый поклон. Он сильно сомневался в том, что Виктарион захочет вернуться в Королевскую Гавань и потребовать у Серсеи выкуп, и впервые в жизни был рад тому, что проклятые кальмары предпочитают присваивать себе все, до чего могут дотянуться.
- Милорд Грейджой, - сказал он как можно спокойнее, - ваш человек ошибся. Ничего я не затевал. Я слишком мелок, чтобы пакостить по-крупному. Если он хотел обвинить меня в том, что я рыскал, шнырял или ошивался, это было бы больше похоже на правду, но в любом случае…
Виктарион поднял закованный в броню кулак.
- Придержи язык.
Хоть раз попробуй промолчать, ты, мелкий болтливый дурак.
- Если вам вдруг интересно, у меня не было намерений завладеть драконом. – Это ложь, но другого выхода нет.
- Все хотят владеть драконами. – Глубоко посаженные глаза Виктариона были холодны, как камень. – Во всем мире их только три, и теперь я владею одним из них. Второй и третий не прилетели, хотя красный жрец обещал. – Он метнул злобный взгляд на Мокорро.
Очевидно, тот был не слишком глубоко погружен в религиозный экстаз, чтобы пропустить это замечание мимо ушей. Не оборачиваясь, жрец ответил:
- Зеленый улетел прежде, чем ты протрубил в рог, повелитель. Черный сейчас с королевой, но он тяжело ранен. Я видел это. Не тревожься, они будут твоими, так или иначе.
Виктарион фыркнул. Тирион заметил, как капитан смотрел на красного жреца, - одновременно со злобой и благоговением, и решил, что тут есть над чем поразмыслить. Как-никак, железнорожденные поклоняются Утонувшему богу, и когда они переборют ужас перед этим человеком, они поймут, что им стоит либо потушить пламя, либо отвернуться от чужеземного еретика. Как это ему поможет, Тирион пока не знал, но кто в курсе дела, у того преимущество. Ему стало почти жалко Дейенерис Таргариен. Только Гарпия рассыпалась в пыль, как из-под воды вылез кракен.
- Милорд, - сказал Тирион. – Может показаться, что я довольно… мелок, чтобы от меня был толк, но я прошу вас взглянуть на вещи шире. Я вернул Младших Сыновей обратно на сторону Миэрина, я пробрался в город, я убил Гарпию и я летал на драконе. – По крайней мере, это правда. – Я даже владею боевым топором, если вы позволите мне сражаться, но, правду сказать, у меня другие таланты. Хочу предупредить, миэринцы окажут вам такой же холодный прием, как и Дейенерис, и если вы хотите здесь править, вам придется…
