сообщить о нарушении
Текущая страница: 116 (всего у книги 193 страниц)
- Вот уж не знал, что тебе по душе женщины, Корбрей, - огрызнулся Белмор. – И тем более, что ты готов преклонять перед ними колени. Скажи еще, что это не Серсея Ланнистер отравила лорда Джона.
У Сансы перехватило дыхание. Ей представился шанс переубедить их или, по крайней мере, заставить выслушать ее. Но Мариллион сам признался, что убил леди Лизу в припадке ревности, и Санса множество раз говорила об этом. Теперь, когда ее саму обвиняют в убийстве, все решат, что она пытается выгородить себя, искажая всем известную истину. И все равно, я должна попытаться. Скорее всего, ей придется умереть, но лорды Долины должны знать, какую змею пригрели на груди.
- Можно… можно мне сказать?
Ее голос был слишком слаб, чтобы быть услышанным посреди всеобщего гомона, но Мизинец все же расслышал и великодушно махнул рукой, требуя тишины. Тишина наступила не сразу.
- Благодарю вас. – Санса сглотнула. – Клянусь памятью моего лорда-отца, клянусь честью дома Старков, в преддверии суда Отца Небесного я заявляю, что Серсея Ланнистер не отравляла лорда Джона Аррена. На ее совести множество других преступлений, но к этому убийству она не причастна. Это сделала его леди-жена, покойная Лиза Талли. Она подмешала ему в вино «слезы Лисса» по приказу человека, который когда-то в подпитии лишил ее девичества и которого она в течение многих лет бесплодного, несчастливого брака безответно любила. – Она подняла руку и указала на лорда Петира Бейлиша. – Вот этот человек.
На мгновение воцарилась напряженная тишина, а потом наступил хаос, - по-видимому, высокие судьи не могли решать дела иным способом, и даже лорд Нестор, отчаянно стучащий молотком, не мог их успокоить. Расследование убийства маленького Роберта было формальностью – к мальчику никто не испытывал теплых чувств, но лорда Джона Аррена все любили и почитали, поэтому заявление Сансы произвело оглушительный эффект.
- У вас определенно есть талант устраивать собрания, милорд Ройс, - наконец сказал Мизинец. Если он и был удивлен обвинением Сансы, то ничем этого не выказал. – Если бы государственные дела вершились так, как здесь, я полагаю, нашлось бы гораздо больше охотников ими заниматься.
- Девочка обвиняет вас в убийстве лорда Джона, - зарычал Бронзовый Джон Ройс. – Имейте порядочность дать ответ.
Мизинец беспечно пожал плечами.
- С чего бы мне отвечать на эту ерунду? К несчастью, милорды, леди Санса, в силу юных лет, перенесенных ею тяжких лишений и впечатлительного характера, поверила гнусным наветам, которые распространяют мои враги. – Он нарочито обвел взглядом зал, словно желая показать, что эти враги здесь и он знает, кто они. – Признаю, я всегда любил одну из сестер Талли, но всем известно, что речь идет о Кейтилин, а не о Лизе. Если бы я захотел освободить Кейтилин от брачных обетов, чтобы самому жениться на ней, было бы более уместно отравить Неда Старка, а не Джона Аррена, не так ли? Мог ли я знать, что Лизе взбредет в голову выставить Ланнистеров преступниками и заставить Неда, этого столпа праведности и добродетели, отправиться в Королевскую Гавань, чтобы он там бездарно проиграл игру престолов и в результате был укорочен на голову? Меня часто называют прозорливым, но тот, кто способен предсказать такое, должен жить в одном дереве с Бринденом Красным Вороном. – Он поднял руки и картинно потряс ими. – Увы, у меня нет ветвей.
По залу пробежала волна нервного смеха. Однако Бронзового Джона было не так легко сбить с толку.
- А как этой девочке могло прийти такое в голову, Бейлиш? Не иначе, это правда.
- А мне пришло в голову, что вы нудный трусливый бурдюк, полный лицемерия и глупости, а вместо мозгов у вас дерьмо, Ройс. Откуда я об этом знаю? Не иначе, это правда.
На этот раз смех стал громче. Бронзовый Джон, тут же превратившийся в Багрового Джона, грохнул кулаком по столу и начал было вставать, но его удержала леди Анья. Он стряхнул ее руку и обратился ко всем присутствующим:
- Я пришел сюда в убеждении, что если лорд Бейлиш… - в слово «лорд» он вложил столько яда, что им можно было отравить и быка, - заявляет о невиновности этой девочки, она точно виновна. Но теперь я вынужден изменить свое мнение. Она всего лишь пешка, а истинный злодей смеется нам в лицо!
Мизинец саркастически зааплодировал.
- Ну надо же, вас в кои-то веки посетила мысль. Должно быть, с непривычки это тяжело. Теперь всем стало ясно, что вы и есть источник лжи, которую по вашей злой воле вынуждена повторять невинная леди Санса. А значит, вы заслуживаете того, чтобы вас немедленно вышвырнули из этого зала. Но раз уж у нас началась охота на ведьм, я покажу вам еще одну. Лорда Роберта убила не леди Санса и не я, а он. – И точно так же, как Санса, он указал пальцем, правда, с гораздо большим воодушевлением. – Сир Лин, как вы только что выразились? Нежелание терпеть слабака в качестве лорда?
У Корбрея отвисла челюсть. У него был такой ошарашенный вид, что Сансе стало ясно – это не было запланировано, и сир Лин так же потрясен, как и все остальные. Он тут же вскочил на ноги, отшвырнув стул, и попытался схватить Мизинца, но лорд Лионель повис на его правой руке, а лорд Темплтон – на левой. На галерее завизжали дамы, и подоспевшие стражники скрутили сира Лина. Кто-то попытался забрать у него Покинутую, и это чуть не стоило смельчаку жизни. Тростник на полу обагрился кровью.
- Корбрей, это непростительно! – вскричала леди Анья. – Вы и так позорное пятно на лице Долины, даже если и не причастны к смерти лорда Роберта, а теперь еще и…
- Если бы я убил этого щенка, его нашли бы зарубленным в постели, неужели это не понятно, тупая ты сука? – заорал Корбрей. – Ядом пользуются только трусы, евнухи и женщины, а не…
- ВЗЯТЬ ЕГО! – громогласно произнес лорд Нестор. Санса взмолилась всем богам, чтобы хозяин Ворот Луны указал на Мизинца, но речь шла о сире Лине. Связанного по рукам и ногам, его выволокли из зала. Внезапно до Сансы дошло. Мизинец говорил ей, что младший Корбрей опасный человек и что в суматохе, которая последует после смерти Роберта, его ненадежная верность станет еще менее надежной. Поэтому Мизинец, несмотря на возможную пользу от сира Лина, принял предупредительные меры, чтобы уничтожить его, чтобы Корбрей не смог предать его и рассказать всем об их тайных договоренностях. Теперь ей все стало ясно. В один прекрасный день Мизинец приберет к рукам всю Долину.
После этого Сансой уже никто не интересовался. О ней полностью забыли. Бронзовый Джон и Белмор схватились за мечи, леди Анья что-то выкрикивала, а у лорда Хортона начался припадок, и его сыновья унесли его с помоста. Лорд Нестор сидел, выпучив глаза, будто его хватил удар, а Темплтон ругался с лордом Лионелем. Среди их сторонников и дружинников началась драка, а кто-то кричал, что это ошибка, что Роберта отравил ядовитый змей сир Харлан, который точно так же отравил своего брата Гилвуда. Санса стояла в оцепенении, не зная, что ей делать – то ли спрятаться, то ли убежать, и тут кто-то схватил ее за руку.
- Отличная работа, золотце, - прошептал ей Мизинец. – Я и сам бы лучше не придумал. Идем.
Санса от удивления едва могла шевельнуться, но он заставил ее сойти с места, резко дернув за запястье, и втолкнул в боковую дверь. В зале царило сущее безумие, так что на них никто не обратил внимания. Они вышли на холод, и Мизинец поспешно повел ее через узкий грязный двор к еще одной двери. Крутая винтовая лестница вела, казалось, в подземный мир.
Санса набрала было воздуха в грудь, чтобы крикнуть, но Мизинец втащил ее внутрь, и дверь захлопнулась, прежде чем кто-нибудь смог отвлечься от свары настолько, чтобы услышать ее.
- Прошу тебя, - сказал он, и в его голосе едва можно было расслышать возмущение и беспокойство. – Я занимаюсь тем, что спасаю твою шкуру и пытаюсь сделать так, чтобы ты правила Долиной и Севером. Не мешало бы проявить хоть немного благодарности.
Бешеная Мышь говорил то же самое. Сердце у Сансы колотилось так, будто вот-вот выпрыгнет из груди.
- Но как? – задыхаясь, спросила она. – Как?
- Ну что ж, - отозвался Мизинец. Они как раз спустились по ступенькам до самого низа. – Вот как.
Санса огляделась. Они вошли в низкий, мрачный зал, по-видимому, подземелье. Где-то вдалеке капала вода, в промозглом воздухе пахло плесенью. Дойдя до самой дальней камеры, она поняла, что там кто-то есть. В свете одинокого коптящего факела ей удалось обнаружить ответ на свой вопрос. В камере сидел человек в рясе, которую носили Праведные, - лорд-инквизитор Веры.
- Вообще-то их было двое, - с улыбкой пояснил Мизинец. – Я все думал, как бы залучить сюда божьего человека достаточно высокого ранга, и благодаря тебе мне это удалось. Увы, один из них оказался истинно верующим и предпочел скорее умереть от голода, чем заключить сделку с совестью и оказать мне содействие, но этот, – он указал на пленника, – проявил себя человеком гибких моральных устоев, когда дело касается жизни и смерти. Так что он поможет нам с церемонией, последней на сегодня.
- Церемонией? – Санса вся похолодела от дурного предчувствия.
- Именно так. Я предполагал, что это случится… скажем так, в другое время и при других обстоятельствах. Но ты поставила меня в затруднительное положение, так что у меня нет другого выхода. Впрочем, мы оба в результате только выиграем. – Мизинец протянул руку. – Очень удачно, что ты решила одеться в цвета своего дома, моя радость. Этот наряд весьма подобает невесте.
Вот оно что. Санса пыталась собрать всю картину воедино, фрагмент за фрагментом, и сейчас все встало на свои места.
- Нет.
Мизинец вздохнул. Он вынул из рукава свиток пергамента и развернул его.
- Это указ об признании твоего союза с Тирионом Ланнистером недействительным, на том основании, что брак не был закреплен, - сообщил он ей. – Он уже удостоверен нашим другом, а также Белмором и Темплтоном в качестве свидетелей. Подпись Тириона, боюсь, несколько неразборчива. Все, что нужно, - это твоя подпись, здесь, и еще здесь. – Он взмахнул вторым пергаментом. – Это брачное соглашение, также удостоверенное вышеупомянутым духовным лицом, Белмором, Темплтоном и мной. Подпиши это. Наш друг инквизитор – интересно, раньше кто-нибудь употреблял такое словосочетание? – проведет церемонию, и мы благоразумно укроемся где-нибудь, пока буря не утихнет. К тому времени бедный храбрый Гарри безвременно сойдет в могилу, а наши добрые друзья Бенедар и Саймонд подготовят остальных к мысли о том, что наше совместное правление – наилучшая временная мера. И как только эта мера из временной превратится в постоянную, мы подумаем о том, как нам вернуть Север. – Он улыбнулся. – Видишь, золотце? Я ведь обещал, что верну тебя домой. Здесь, конечно, не самое удачное место для свадьбы, но Большой Чертог занят.
Санса отшатнулась.
- Нет.
- Ты не выйдешь отсюда, пока не подпишешь, так что, пожалуйста, не создавай сложностей. Ты ведь и так достаточно настрадалась. – Маска дружелюбия исчезла; перед ней стоял незнакомец, пожирающий ее холодным, жадным, похотливым взглядом. – Ты теперь моя, Санса. Моя, понимаешь? С той минуты, как я встретил тебя, я делал все, чтобы добиться этого. Почему ты дрожишь? Я тебя не обижу. Совсем наоборот. Ты станешь моей королевой любви и красоты, как следовало бы стать твоей матери. Я возложу корону на твою изящную головку, и мужчины со всего мира преклонят перед тобой колени, - да, включая сира Лина, если его опрометчивость не доконает его раньше. Ты наконец доказала, что станешь для меня достойной парой, - у тебя неплохо получается манипулировать людьми. Я бы все равно женился на тебе, даже будь ты пресной неопытной девчушкой, какой была до того, как Неду оттяпали голову, но это было бы ужасно скучно. Неудивительно, что я помог Ланнистерам это сделать. У тебя появились зубы, когти и мозги – а еще превосходная грудь, глаз не оторвать. Иди же ко мне, дорогая. Я единственный, кто достоин стать твоим мужем. – Он протянул ей пергаменты.
Санса опрометью бросилась прочь.
Она бежала со всех ног, путаясь в подоле. Спотыкаясь, девушка поднималась вверх по ступенькам и, оступившись, так сильно стукнулась голенью, что от боли едва не потеряла сознание. Опершись обеими руками о холодный камень, она заставила себя встать и бежать дальше, вверх, вверх и вверх, не осмеливаясь взглянуть через плечо, чтобы понять, насколько он близко. Кровь шумела в ушах, а внутренний голос кричал: «Быстрее, быстрее, еще быстрее!». Волчица в лесах, вкус сырого мяса. Она – Старк. Дочь лорда Эддарда и леди Кейтилин. Он предал их, предал их обоих. В боку закололо. Санса поняла, что не может больше бежать. Но она должна, другого выхода нет.
Она вырвалась на воздух и побежала по двору, крича: «Нет! Нет! Нет!» Волосы растрепались, белое платье было в грязи. Она петляла и уворачивалась, слыша за собой шаги, но не знала, кто именно бежит за ней. Славная говорящая пташка в клетке.
- НЕТ!
Она почти добежала, но укрытия не было. Это конец. Санса подвернула лодыжку, с плачем рухнула на камни, но все равно ползла на четвереньках, словно загнанный зверь. В ушах гремел монотонный рев, все глубже и глубже проникая в нее, наполняя ее холодным ужасом. Нет. Нет. Нет.
Над ней нависли ворота замка. Ей не скрыться. Нигде. Никак.
И вдруг ворота с треском распахнулись.
Комментарий к Санса
По-моему, автор крут :) Очень живописная глава получилась.
========== Сандор ==========
От звона долбаных колоколов голова раскалывалась на части. Впрочем, он сам в этом виноват. После того как он узнал, что ему придется стать сраным рыцарем, чтобы сразиться с этим богомерзким трижды проклятым злоебучим куском дерьма – со своим бессмертным братцем, Сандор совершил единственный здравый поступок, который только можно совершить, услышав такую новость, - упился вусмерть. Надо сказать, ужраться в зюзю в Великой Септе Бейелора – не простое дело, потому что из выпивки там в наличии только освященное вино, и даже Сандору, закоренелому безбожнику, было как-то неловко стаскивать священную чашу с алтаря и осушать ее на виду у толпы возмущенных септ, хотя он и сам не мог сказать, что его смущало – богохульство или опасность быть заклеванным насмерть этими святошами. Впрочем, воробьи натаскали полные кладовые жратвы и выпивки, поэтому Сандор, предварительно наобещав Старшему Брату, что он, дескать, сделает все возможное, чтобы помочь Вере свершить правосудие, беспрепятственно проник в подвал, нашел в кладовой бочку с темной пенистой брагой и вышиб из нее пробку.
После этого он почти ничего не помнил. Пару раз он приходил в себя и сидел в темноте, сгорая от стыда, что так быстро сорвался и так сильно напился, - во время пребывания на Тихом Острове ему далеко не сразу позволили наливать себе кружку эля за ужином. Но козье молоко – хреновая замена выпивке, так что Сандор принимался думать о том, какой славный вкус у этой браги, а еще о том, что теперь он наконец-то вольный человек, живет сам по себе, и пусть кто-нибудь попробует указывать ему, что делать.
От этих мыслей он довольно быстро вернулся к бочке, и его охватило чувство свободы, как будто он возвратился домой к своему единственному другу. Да, он подвел человека, который самоотверженно спас ему жизнь, да, он потерял пташку навсегда, и к тому же ему придется принять рыцарство, хотя всю свою жизнь он презирал эту лицемерную гнилую муть. Но если в руке кружка, все это уже не важно.
Опьяненный хмелем и жалостью к себе, Сандор наконец вырубился в углу. Через некоторое время его нашел Старший Брат; Сандор, словно в бреду, видел, как монах с гневом и скорбью смотрит на него сверху вниз. Но вместо того, чтобы прочесть нравоучение, Старший Брат положил руку Сандора себе на плечо и неловкими, нетвердыми шажками, совсем как тогда, когда Сандор заново учился ходить после ранения, повел его в келью.
Колокола все звонили и звонили – просто проклятье какое-то. Сначала Сандор предположил, что Эйегон Таргариен уже вышагивает по улице Сестер и оттого весь этот блядский шум, но потом понял, что это не так, - если ты застрял в городе, который ожидает атаки, от колоколов никуда не денешься. Пока они звонят, горожане знают, какой нынче час, а еще что Вера сильна и охраняет их покой. Правда, есть один серьезный недостаток – спать от этого звона никто не может. Не иначе так специально задумано, чтобы превратить всех в Иных, тогда этот щенок-самозванец уж точно обосрется – если, конечно, он возьмет жопу в руки и наконец решится напасть.
