Текст книги "Север помнит (СИ)"

Автор книги: SilverRavenStar

сообщить о нарушении

Текущая страница: 56 (всего у книги 193 страниц)

Дрогон сложил крылья и нырнул вниз. Храккар уперся лапами в землю и угрожающе зарычал, а челюсти дракона – челюсти Дени – раскрылись в ответ и сомкнулись на густой львиной гриве. Дени ощутила во рту вкус прокисшей шерсти и мяса, почувствовала боль, когда лев прижал лапой легко уязвимое кожистое крыло Дрогона. Словно два титана, чудовищные создания сходились и обрушивались друг на друга, драконьи когти против львиных, яростно хлещущий зазубренный хвост Дрогона против задних лап храккара. Дени запрокинула голову и изрыгнула пламя. Храккар взвыл от боли, но его шерсть слишком пропиталась кровью дотракийцев и не загорелась. Рыча, он еще крепче прижал крыло Дрогона, разрывая когтями перепонки, и Дени в своем собственном теле внезапно испугалась. Если дракон не сможет лететь, ей конец. Но все-таки они с Дрогоном – одно целое, поэтому она отдала ему все свои силы. Дракон выпустил клуб дыма, жаркий, как все семь преисподних, и внезапно в ночи полыхнуло черное пламя. «Блэкфайр», - бессвязно подумала Дени. Грязь, в которой она лежала, показалась ей почти прохладной. Храккар застонал почти как человек, и больше она ничего не помнила. Наконец сир Джорах поднял ее с земли. Он сильно хромал, тряпица, которой он обмотал левое плечо, намокла от крови. Дрогон кричал от боли в разорванном крыле, неподалеку дымился труп храккара. Рассвет окрасил небо на востоке в перламутрово-серый цвет, и Дени почувствовала себя такой же хрупкой, уязвимой и обновленной, словно она переродилась в этой тьме. Она молча приняла руку Джораха, обняла его, уткнулась лицом в его грудь и заплакала. Рыцарь крепко держал ее, хотя стоять на ногах было для него мучением, и не проронил ни слова, пока она не успокоилась. Он предложил ей край своей рубахи вытереть глаза, и она приняла. Наконец он спросил: - Дрогон сможет лететь? - Я… не знаю. – Им нужно было где-нибудь залечить раны, это ясно. Но в Кварт идти нельзя: Ксаро Ксоан Даксос, прежде чем покинуть Миэрин, послал ей окровавленную перчатку в знак того, что он и его благородные собратья – Чистокровные, Тринадцать, Турмалиновое Братство, Гильдия Пряностей – объявили ей войну. Может быть, они впервые за всю свою историю объединились. Когда Дени узнала об этом, то опечалилась, и сейчас она особенно сильно почувствовала горечь. Это потому, что я разбила оковы рабов и не уплыла в Вестерос, как он просил. - Куда мы направимся, моя королева? – настойчиво спросил сир Джорах, прочитав ее мысли. – Куда теперь? Чтобы продвинуться вперед, ты должна вернуться назад. Все тот же выбор, все та же нужда. Если Дрогон может лететь, они просто должны сделать это, и как можно быстрее. Если лететь на драконе без остановок, днем и ночью, через Красную Пустыню, на восток к землям, что у тени, они доберутся туда недели за две. Она посмотрела ему в глаза и вытерла кровь с лица. - В Асшай, - сказала она. – Мы едем в Асшай. Джорах молчал, и Дени испугалась, что он счел ее безумной. Но рыцарь лишь кивнул и ничего не спросил. Оказалось, что Дрогон способен подняться в воздух, и Дени забралась ему на спину. Храккар разодрал ее когтями почти так же сильно, как и дотракийцев. Раны ужасно болели, но она скривилась, уселась поудобнее и махнула Джораху, чтобы тот сел позади нее. Он помедлил, разглядывая Дрогона с величайшим подозрением, но все же залез на него. У рыцаря не было такой защиты от драконьего жара, какой обладала Дени, и через несколько часов он покроется ожогами и волдырями, но с этим ничего не поделать. Взяв с собой все припасы, которые удалось найти в седельных сумках, Джорах уселся, скрестив ноги, между крыльями Дрогона. Дракон дернулся, фыркнул и щелкнул зубами, но Дени, которая еще не до конца покинула его сознание, погладила и успокоила его. Обремененный дополнительным весом и своей раной, Дрогон тяжело поднялся в воздух. На его чешуе запеклась дымящаяся кровь. Земля оказалась далеко внизу, бесконечные равнины Дотракийского моря превратились в расплывшееся пятно. Дени, чувствуя то ли в своем дыхании, то ли в дыхании Дрогона пламя и кровь, повернула его на восток, в сторону Тени. ========== Сандор ========== - Уберите оружие! Мечи в ножны! Это было первое, что услышал Сандор после того как его узнали, но, повинуясь инстинкту, он тут же вытащил двуручный меч. Внезапно он вспомнил, как точно так же сцепился с людьми Грегора, – как и тогда, сейчас с ним девчонка Старков, правда, на сей раз это пташка, а не мелкое волчье отродье. Мысль об этом, да еще перетрусивший трактирщик, в панике путающийся под ногами, заставили его сдержаться – а ему так хотелось выпустить пар. Он с размаху загнал меч в ножны и оскалил зубы, приветствуя людей Аррена и Сынов Воина жутким подобием улыбки. - Ладно, ладно, - сказал он. – Мечи в ножны. - Ты как был бешеным псом, так и остался, Клиган, - злобно бросил один из воинов Долины. – Тебе что, в семи преисподних стало тесно? Снова разбойничаешь? Ты похитил эту девушку и… - Твою мать, ты тупой кусок дерьма, я ее даже пальцем не тронул. Судя по тому, что она мне рассказала, это вы ее похитили. Сандор блефовал. Пташка ни слова не проронила о том, что она делала в Долине, так же как он ничего не рассказал ей про Тихий Остров, но он готов был поставить все свои жалкие гроши, что вряд ли она там ткала гобелены и щебетала любовные песенки. Хотя эта малютка все время щебечет любовные песенки. Сандор видел, что она изменилась: стала старше, жестче, уже не ведет себя как дурочка, да еще и эта история о том, что она убила сира Шадрика. Он не сомневался, что так оно и было, и мысль о том, что ей пришлось сделать это, а он опять не смог ее защитить, и о том, что произошло между ними прошлым вечером, – напридумывала себе невесть что, будто он ее поцеловал, а на самом деле он был тогда просто пьян вусмерть, - все это вызывало у него желание врезать кому-нибудь, да покрепче. И тут еще эти убогие мудаки приперлись. Это уж слишком, честное слово. - Леди… Алейна, - наконец обратился к девушке один из людей Аррена. – Мы ищем вас уже почти две недели. Ваш лорд-отец очень беспокоится. Вам, должно быть, пришлось вынести много лишений, но теперь вы в безопасности… в целости и сохранности. – Он многозначительно посмотрел на нее. – Вы ведь не пострадали? «Что еще за Алейна?» - с подозрением подумал Сандор. Ясно как день, даже пташка не настолько глупа, чтобы появиться в Долине под своим настоящим именем, но стоит на нее посмотреть… Он узнал бы ее где угодно, даже со стрижеными волосами. Да ее кто угодно узнает. Вряд ли байка про «Алейну» ей поможет. Одним богам известно, какими баснями их кормит Бейлиш, но они наверняка немного умнее, чем выглядят. Хоть чуть-чуть. Что до остального… он не хотел думать об этом. Если девочку сначала выдали замуж за Беса, потом она скрывалась с этим паскудным сводником Мизинцем, а потом ее силой увез предприимчивый сир Шадрик, то, должно быть, она еще более попользованная, чем Лоллис Стокворт, и еще более истерзанная, чем его собственное лицо. Сандор слышал от гвардейцев Ланнистеров историю о первой жене карлика и ее ужасной судьбе. Вряд ли этот урод держал бриджи завязанными, когда у него оказалась такая молоденькая нежная красотка на замену. Даже если он ее не тронул, то уж наверняка Мизинец постарался, в качестве платы за ее безопасность. А Шадрик... Как ты думаешь, псина, чем он занимался, когда она его убила? Сандор вспомнил, как плакался перед волчьей сучкой, умирая на Трезубце: «Лучше бы я взял ее и вырвал ей сердце, чем оставлять ее этому карлику». Если быть изнасилованной псом – это лучшая участь, чем та, на которую он обрек ее, как последний трус, то… то… Погрузившись в невеселые думы, он едва не пропустил мимо ушей ответ пташки: - Единственное, от чего я пострадала, так это от холода, голода и страха, - ответила она, странно покосившись на него. – Благодарю вас. Рыцарь протянул ей руку. - Поедемте с нами. Мы отвезем вас домой. Одно ваше слово – и этот пес умрет. - Попробуй только, говнюк. – Сандор громыхнул мечом в ножнах, заставив трактирщика снова заверещать от страха. - Нет! – выпалила Санса. – Нет, я этого не желаю. Он сказал правду, он не трогал меня. Мы встретились здесь, и он меня охранял. Но… добрые сиры, я не могу вернуться с вами, не рассказав вам… Командир отряда, кажется, уже терял терпение, но все же решил выслушать ее. - Что вы хотите рассказать, миледи? - Я… - Пташку, видно, покинула храбрость, но она все-таки набрала воздуха в грудь и выпрямилась. – Это насчет лорда Роберта. Он… я клянусь, лорд-протектор хочет его отравить. Трактирщик выронил кружку, и ее стук громом разнесся в наступившей тишине. - Лорд Бейлиш? – Люди Аррена переглянулись, и Сандор понял, что они считают такой исход вполне вероятным. – А как вы об этом узнали? - Вы знаете, кто я. Я… много времени провожу с лордом Робертом. Это необходимо… для планов лорда Бейлиша… сладкий сон, он использует сладкий сон, клянусь вам! Вы должны остановить его, вы должны защитить своего лорда, спросите мейстера Колемона, спросите Гретчель или Мадди, любую из служанок… Рыцари Долины внимательно слушали; они кивали и хмурились, по-видимому, соглашаясь. Но от Сандора, наблюдавшего за ними словно ястреб, не укрылось, какими взглядами они обменивались между собой. Он сильнее сжал рукоять меча. - Вот оно что, миледи, - сказал командир. – Сладкий сон. Мейстер Колемон. Пташка с жаром закивала. - Да, именно так. Это уже долго длится… наверное, все началось после смерти его матери, а ее… Мариллон не убивал, он не убивал, это… Ей не удалось закончить предложение, потому что три рыцаря Долины одновременно ринулись вперед. Сандор не сводил с них глаз, поэтому точно все рассчитал. Как только их мечи со звоном вылетели из ножен, а сердце трактирщика ушло в пятки, он был уже наготове и встретил первый удар с дребезжащим скрежетом. Его охватила безудержная радость. Так много времени прошло, и после стольких сомнений, мучений и волнений, после долгих дней, проведенных за рытьем могил, и ночей, заполненных призраками, он вернулся к привычному делу, которое хорошо знал и понимал. У него всегда отлично получалось убивать людей. Немногочисленные посетители бросили свою еду и сбежали из общего зала, гогоча, словно стая гусей, а Сандор и трое рыцарей били, рубили и кололи друг друга. Сандор определенно был не в лучшей форме, иначе он уже давно бы покрошил этих дурней в рагу. Как ни странно, сражаться с тремя противниками гораздо легче, чем с двумя или с одним; фокус в том, чтобы заставить двоих скрещивать оружие друг с другом, а самому взяться за третьего. Сыны Воина, по-видимому, не решили, на чьей они стороне. Сандор отлично понимал, что они терпеть его не могут, ведь его пердеж, как это ни прискорбно, не пахнет розанами, так что остается лишь надеяться, что пташка подкинула им достаточно намеков, чтобы немного поколебать их уверенность. Кроме того, как бы кощунственно это ни звучало, он один из них. Сандор не давал обетов и не посвятил себя служению богам, и вряд ли удастся вогнать Верховного Септона в такой ступор, чтобы он признал его божьим человеком, но Сыны Воина знали, что Старший Брат доверял ему и заботился о нем. Он велел тем двоим рассказать мне о ней, если встретят. И они рассказали. Это уже кое-что. Сандор едва успел пригнуться, когда один из рыцарей Аррена с силой рубанул его по лицу. Только новых шрамов не хватало. Хорошо еще, что в этом придурке больше дерьма, чем благоразумия. Сандор крутанул клинком, мимоходом подумав, что если Семеро сейчас смотрят на них, то они, небось, заходятся от смеха, и снес рыцарю голову. Краем глаза он заметил, что пташка побледнела как полотно. Забыла, кто я, девочка? Забыла, чем я занимаюсь? Мертвое тело билось в конвульсиях, по дочиста отмытому полу таверны хлестала кровь, а оба оставшихся в живых воина Долины удвоили усилия в попытке отомстить за товарища. Сандор снова пригнулся, но пропустил скользящий удар, содравший с левого плеча длинный лоскут кожи. Ерунда. Он зловеще усмехнулся и отплатил гораздо более действенным способом. С тремя футами стали в животе не поспоришь. Остался только один. Этому слабаку лучше прямо сейчас начинать молиться, он как раз успеет закончить к тому моменту, когда встретится с Неведомым… То, что произошло дальше, Сандор едва успел заметить. Один из Сынов Воина, разумно рассудив, решил, что сейчас самый подходящий момент, чтобы действовать. Он бросился к Сансе, обхватил ее за талию и потащил к выходу. Дверь хлопнула, внутрь ворвался снежный вихрь, и они исчезли. Все прочие мысли тут же вылетели у Сандора из головы. Он отпустил своего противника, перепрыгнул через перевернутый стол и рванулся к выходу, не обращая внимания на суматоху, царившую в таверне. Сандор плечом высадил дверь, огляделся и тут же заметил Сына Воина, который усаживал на коня упирающуюся Сансу. Мысленно попросив прощения у Старшего Брата, Сандор напал. Сын Воина обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть перед собой пятнадцать стоунов очень, очень разъяренного пса, и едва успел отразить удар Сандора. На их плащи и капюшоны падал снег. - Ты… совсем… спятил? – тяжело дыша, произнес он. – Я увезу девушку в безопасное место… подальше от тебя и Бейлиша… Сандору было наплевать. Ему следовало бы прикончить оставшегося рыцаря Аррена, но у него не было времени на сожаления – он пожалеет об этом позже, когда этот говнюк всем разболтает о них и пустит по их следу всю Долину. Что касается Сыновей Воина, их не обязательно убивать. Достаточно, чтобы они просто убрались восвояси. Сандор поскользнулся. Санса что-то кричала ему, но он не слышал. Он уклонился от одного удара, потом от второго, получил еще одну неприятную царапину и всем весом навалился на своего противника, швырнув его в припорошенную снегом грязь. Это позволило ему выиграть несколько секунд, и Сандор не стал тратить их даром. Он стащил Сансу с коня, перекинул ее через плечо, словно мешок с бобами, и кинулся бежать. От дома к дому разносились крики. Да уж, наделали мы тут шуму. Видимо, придется уходить в леса, но что из этого выйдет, неизвестно. Одна надежда на то, что, если они поедут на юг, погода станет получше, но мысль о том, чтобы вернуться в Королевскую Гавань с пташкой за пазухой, казалась Сандору слишком мрачной шуткой, чтобы над ней смеяться. Лучше бы вернуться с головой Беса. Тогда бы его стерва-сестрица сделала бы меня лордом. Лорд Сандор из дома Клиганов, неплохо звучит. Если Грегор мертв, права на земли и титул принадлежат Сандору, но он скорее бы искупался в ванне, полной дикого огня, чем снова вернулся в это проклятое место. К тому же Грегор не мертв, вот в чем загвоздка. Санса стучала кулачками по его раненому плечу, и Сандор был от этого не в восторге, но не мог велеть ей прекратить. Он ворвался в конюшню. Ее лошадь придется оставить; пусть считают это платой за беспокойство. Оставаться здесь точно нельзя. Сандор опустил Сансу на охапку сена, схватил сбрую и седло и оседлал жеребца. Как раз вовремя. У дверей конюшни уже маячили Сыны Воина и последний оставшийся в живых рыцарь Долины, а за ними – толпа местных. Правда, никто из них не рискнул встать на пути у Сандора, когда тот усадил Сансу в седло, сам вскочил следом и пнул огромного вороного коня так сильно, что тот заржал. Они понеслись по узким переулкам, а людишки врассыпную разбегались по сторонам. У Сандора не хватило духу оглянуться. Ему и так приходилось напрягать все силы, чтобы справиться с Сансой и Неведомым, да тут еще снег. Они петляли и виляли между домами, сбивая пушистую снежную пену, пока наконец не выехали в открытое поле. Снег валил и валил, но, по крайней мере, между тяжелыми облаками уже были видны просветы. Сандор подумал – а может, было бы лучше просто отойти в сторону и позволить, чтобы Сансу увез прямолинейный и чрезвычайно добродетельный рыцарь с радужным мечом; это, небось, было бы ей больше по душе. А потом у него мелькнула мысль – тогда уж лучше просто отрубить самому себе голову и покончить с этим. Он не помнил, сколько они ехали. Неведомый был гораздо выносливее, чем кони воинов Долины и Сыновей Воина; их фигурки то появлялись, то исчезали вдалеке и наконец совсем скрылись из вида. Но даже тогда он не решился остановиться. По свежему снегу они оставляют такие следы, что даже слепой заметит. Их спасут лишь расстояние и скорость. Сандор остановился только тогда, когда Неведомый начал задыхаться, закатывая глаза и роняя пену из разорванного рта. Если конь падет, то проще уж, действительно, самому отрубить себе голову, а Сандор понял, что пока к этому не готов. Они добрались до небольшой продуваемой всеми ветрами рощицы, укрывшейся в тени заснеженных холмов. Здесь они и сделают привал. Едва помня себя, Сандор спешился и подал пташке руку. Но она не приняла ее и уставилась на него своими глазищами, голубыми и холодными, словно зимнее небо. - Вы… - Ее голос дрожал, но не от страха, а от гнева. – Как вы могли? - Что я мог, девочка? – огрызнулся он. – Спасти тебе жизнь?