Текст книги "Север помнит (СИ)"

Автор книги: SilverRavenStar

сообщить о нарушении

Текущая страница: 45 (всего у книги 193 страниц)

- Дорн, - язвительно произнес Эйегон. – Дорн и благоразумного принца Дорана. Я способен прочитать карту. Дорн на юге, милорд. Штормовой Предел – это не Королевская Гавань. И Солнечное Копье тоже. - Я понимаю ваши чувства, мой принц, но мы должны действовать с осторожностью… - Ну да, - сказал Эйегон. – Шаг за шагом, дюйм за дюймом. Именно этого от нас хотят кукловоды. Если бы только знать, кто они. Но я не собираюсь ехать в Дорн. - Не поедете? – Этого Коннингтон и боялся. – Мой принц, вы должны… - Я поступлю так, как должно. Это мой трон. И я собираюсь завоевать его. Сейчас. - Так вы… - Да, - сказал Эйегон и улыбнулся. – Я дам Варису и моей кузине время на то, чтобы они привели в действие свой план, но не более того. Тогда мы пойдем на Королевскую Гавань, а за нами двинутся западные и речные лорды, пока их кровь горяча. А если моя тетушка наконец пошевелится и вернется с драконами, она обнаружит меня восседающим на Железном Троне. Те же, кто будет возражать, отведают, каково пламя на вкус. Как вам такая позиция для переговоров? «Устрашающе», - подумал Джон Коннингтон. Он не мог объяснить, почему почувствовал слабую, еле уловимую тревогу. Вам стоило остаться, Варис. Тогда вы увидели бы, что мальчик – истинный Таргариен. ========== Санса ========== - Это вы. – Ей следовало бы сказать еще что-нибудь, все равно что, но она вся оцепенела от изумления. Такого просто не могло быть, но вопреки всем случайностям, это правда. – Вы. - Я, - согласился он с улыбкой, которая больше походила на гримасу. Все еще держа ее за руку, он втолкнул ее в гостиницу, потребовал у хозяина две комнаты и швырнул на прилавок четыре оленя. Потом он потащил ее наверх – со стороны это выглядело так, что Санса ожидала, что за ними ринется толпа потенциальных героев, вооруженных подсвечниками и ножами для нарезания мяса. Но наверху были лишь они двое, да стена, к которой он ее прижал. Ее ноги оторвались от пола, а сердце бешено стучало. Она все еще была слишком ошеломлена, чтобы говорить. Ее истинный рыцарь, который не был рыцарем, наконец чудесным образом появился, чтобы спасти ее. Однако его грубое обращение и ужас, который он наводил на окружающих, полностью развеяли те чары, которые Санса сама себе напридумывала. Она идеализировала Пса, думая о нем, как о своем защитнике, мечтала о поцелуе, полюбила воспоминание о нем. Она жаждала увидеть его вновь, хотела утихомирить бушующую в нем ярость. Но все это было в его отсутствие. А теперь перед ней стоял жесткий, грубый, ожесточенный, устрашающий, опасный человек. Санса хотела было отвести глаза, но вспомнила, как он всегда в таких случаях огрызался на нее. Поэтому она, трепеща, выдержала его взгляд, насколько ей это удалось. Раз я смогла справиться с сиром Шадриком, то и с этим справлюсь. - Семь преисподних, девочка, - сказал Пес, нарушив наводящую жуть тишину. – Какого хрена ты здесь делаешь? Я повстречал двух Сынов Воина, они мне сказали, что тебя похитили, а ты, оказывается, шляешься по округе, словно выбралась на гребаный пикник! Я думал, что даже ты не настолько… - Меня действительно похитили. – Она не могла допустить, чтобы он снова назвал ее маленькой глупой болтливой девочкой. Не здесь, не сейчас. – М-меня увез межевой рыцарь, сир Шадрик. Пес фыркнул. - И что, за пару поцелуев он позволил тебе выпорхнуть из клетки? - Нет! Я убила его! А теперь поставьте меня на пол. Хватит, вы пугаете меня. Почему вы все время такой злой? Сандор Клиган вздрогнул. Впервые за все время он вгляделся в ее лицо и увидел, как сильно прижал ее к стене, какая она растрепанная и грязная. Он что-то неразборчиво пробормотал, а потом, не говоря ни слова, поставил ее на ноги. - Б-благодарю. – Санса была готова заплакать. Боги отвечают на молитвы, только не так, как ты ожидаешь. Когда-то давным-давно Пес поклялся убить любого, кто обидит ее, пусть даже сбежав из преисподней Черноводной, вдрызг пьяный, держа нож у ее горла. Но он плакал, когда она пела ему гимн Матери, а потом поцеловал ее. Она сохранила его белый плащ, а в ночь свадьбы Лизы и Петира ей снилось, что он лег к ней в постель… он узнал, что ее похитили, и, видимо, поехал за ней… Не может быть, чтобы это было случайно. Ей так не хотелось, чтобы он ушел, иначе она останется совсем одна. Каким бы злобным псом ни выглядел Сандор Клиган, Санса никогда не верила, что он может навредить ей. Они смотрели друг на друга в невыносимом молчании. Наконец Пес, словно пытаясь разрушить тишину, проворчал: - И что за херню ты сотворила со своими волосами? Санса едва удержалась, чтобы не ощупать свою стриженую голову. - Я… я их обрезала, после того как… справилась с сиром Шадриком. – Ей было странно так просто говорить о том, что она убила человека. Санса не испытывала раскаяния, но это заставило ее задуматься. - Ты правда его убила? – В голосе Пса прозвучали незнакомые нотки, нечто похожее на гордость, гнев, скорбь и вину одновременно. – Что ж, неплохо. Настало время пташке отрастить коготки. Надеюсь, ты и с Бесом управилась? Санса потрясенно посмотрела на него и покачала головой. - Нет, я… не видела моего… не видела Тириона с той ночи… с той ночи, когда я покинула Королевскую Гавань. - Так ты теперь превратилась в воробушка? Или в волчицу? - Нет, я… - Санса заколебалась, стоит ли рассказывать ему про Петира. Она не была уверена, что Пес хорошо примет то, что она скажет. – Я была в Орлином Гнезде, - уклончиво ответила она. – Пока сир Шадрик меня не похитил. - В Гнезде? Ты была там, когда леди Лиза решила полетать? Адское пекло, если б я только знал… - И он резко осекся. Он бы приехал за мной? Сансе пришло в голову, что ей не известно, кому он сейчас служит. Может быть, после своего бесславного бегства из Королевской Гавани он подался в наемники. Даже если и нет, они не могут вечно оставаться на этом постоялом дворе, и теперь ее судьба стала еще более неопределенной. Я могу попросить его, чтобы он проводил меня до Белой Гавани… но если он встретил Сыновей Воина, которые сообщили ему о ее похищении, значит, слухи об этом уже распространились, и одним богам известно, чьих ушей они достигнут. Нет для меня безопасного места. Наконец она робко переступила с ноги на ногу. - Я… я очень голодна, и мне… Пес шагнул к лестнице. - Оставайся здесь. Я что-нибудь принесу. - Нет. – Санса невольно коснулась его руки и с удивлением почувствовала, как он напрягся. – Если вы пойдете один, люди подумают, что вы… причинили мне вред. Пес удивленно взглянул на нее, но пропустил ее вперед. Спускаясь вниз по лестнице, она спиной чувствовала его взгляд и гадала, что же он будет делать. Когда она вошла в общий зал, воцарилась такая тишина, что ее можно было потрогать. Завидев Сансу, хозяин немедленно скрылся за стопками тарелок, и в конце концов к ней подошла его жена. Санса заплатила серебряного оленя за остатки ужина и отнесла его наверх. Она не знала, какую комнату Пес снял для нее, но в конце темного коридора увидела дверь, открытую настежь. Эта ночь становилась все больше похожа на сон. Санса испугалась, что проснется в лесу рядом с сиром Шадриком или, может быть, в Орлином Гнезде, чтобы встретить еще один день, притворяясь Алейной. Но я не Алейна, и даже если я сплю, я все помню. - Меня зовут Санса, - прошептала она. – Санса Старк. Она произнесла эти слова так тихо, что Пес не услышал ее. Он стоял на коленях перед камином, пытаясь высечь огонь над ворохом хвороста и ругаясь, когда искры падали мимо. - Семь преисподних, - пробормотал он. – Ненавижу огонь. Санса кашлянула. - Вот, - сказала она. – Не стоит так беспокоиться. Я… я знаю, что вы не… Пес хмуро взглянул на нее. - Ты хочешь сказать, что здесь не темно и не холодно? Ночью пойдет снег, и это будут вовсе не милые снежинки. Надвигается… одна из ваших северных бурь, пташка. Я это чую. «Снег», - подумала Санса. Такое странное ощущение где-то в животе, словно она должна что-то вспомнить, но не может. Она робко показала ему еду и опустилась на пол рядом с ним. Наконец Псу удалось вполне сносно развести огонь, и они сидели бок о бок, жуя жесткое мясо и не глядя друг на друга. Снизу, как будто откуда-то из-под воды, доносился приглушенный шум трактира. Наконец, когда на тарелках не осталось ничего, кроме костей и крошек, Санса осмелилась взглянуть на Пса. - Где вы были? – тихо спросила она. – Я думала, вы погибли. Я думала, вы… - Мясник из Солеварен? – закончил он и скривил обожженную сторону рта. – Благодари за это гребаного монаха. Он нашел меня после того, как твоя мелкая сучка-сестрица сбежала и не удосужилась закончить то, что начали люди Грегора. Этот монах оставил мой шлем на дороге, а меня самого отвез на Тихий Остров. Там я и был. Могилы копал. Не поверишь, но у меня неплохо получалось. Санса попыталась уложить в голове все сказанное, но лишь одно слово заставило ее горло сжаться. - Моя сестра? Вы что-то знаете о моей сестре? Вы… - Мысленным взором она представила их обоих, но лицо Арьи было как расплывчатое пятно. – Что вы с ней сделали? Что она с вами сделала? Она думала, что Пес посмеется над ней, но он даже не пошевелился. В его глазах отражался отсвет огня, и от этого лицо казалось не вполне человеческим. Сансе хотелось убежать прочь, она страшилась яростной вспышки гнева, которая последует за этим спокойствием. Но Пес лишь сказал: - Я хотел, чтобы она прикончила меня. Очень хотел. А она не стала. Просто встала и ушла. Вот и все, что я о ней знаю. Может быть, она сейчас внизу, а может, в Соториосе. Понятия не имею. - Почему она была с вами? – Санса с трудом подбирала слова. Арья. Она долгое время думала, что все ее родные мертвы. Она слышала, что сестру силой выдали замуж за чудовище, которому ее хотел продать сир Шадрик, а теперь выясняется, что она была с ее лучшим другом. – Вы… - Я ее увез, - сухо сообщил Пес. – Забрал от разбойников. Они хотели продать ее за выкуп, а я их опередил. Не смотри на меня так. Я не знаю, жива она или нет. Девчонка – сущее наказание, так что мне все равно. Сестра. Санса подавила слезы. Она представила летний день в Винтерфелле, отца и мать. Вдали искрятся снега, Джон и Робб сражаются во дворе, Теон отпускает язвительные шуточки, а маленький Рикон хочет присоединиться к ним. И Бран гоняется за ними. Боль была невыносимой. Арья - единственная ниточка, связывавшая ее с прошлым, ее единственная родственница. Санса сидела молча, слишком подавленная, чтобы говорить. Сандор откашлялся. Санса поняла, что он, должно быть, хочет как-то утешить ее, но не знает как. Наконец он проворчал: - Знаешь, я заслужил, чтобы она меня прикончила. Я пытался убедить ее сделать это. Я… рассказал ей, я признался… но она, видно, решила, что так будет медленнее. Злющая, что та волчица из Девичьего Пруда. Сансу кольнуло воспоминание. - Волчица?.. Та, что убивала людей на Трезубце? - Та самая, - подтвердил Пес. – Они наконец-то поймали ее и посадили в клетку, чтобы отправить в Королевскую Гавань. Так бы и случилось, если б не я и не моя глупая тяга к геройству. Не смотри так испуганно, пташка. Этой сучке хочется отгрызть кусок от Рендилла Тарли, а не от тебя. Разве ты сама не волчица? Да. Санса взяла себя в руки. Осталось еще два вопроса, на которые ей отчаянно хотелось получить ответ. - А куда… куда вы ехали? До… меня. Пес взглянул в темное окно. - Поздно уже. - Пожалуйста, скажите. Пес долго смотрел на нее. Сансе всегда казалось, что самое страшное в его внешности – это глаза, и это все еще было так. В них уже не было той глубокой, застарелой, до блеска отшлифованной ярости, которую помнила Санса; теперь он выглядел более старым, более усталым, все еще немного сердитым и, возможно, виноватым. Наконец он сказал: - В Королевскую Гавань. - Что? – Это было последнее место, за исключением Стены, о котором она ожидала услышать. – Зачем? - Нет смысла рассказывать. – Он отвернулся. - Пожалуйста, – повторила она. - Нет! - вспылил он. – Тебе бы следовало знать, что не нужно задавать вопросы, которые не доведут до добра. - А этот вопрос не доведет до добра? – парировала Санса. Тут ей пришло в голову, что она не знает, как обратиться к нему. В своих мыслях она называла его Псом, но не осмеливалась произнести это вслух. Он всегда говорил ей, что он не «сир» и не «лорд». Имя «Сандор» звучало странно, слишком доверительно, слишком фамильярно... – После того как Джоффри приказал убить моего отца, мы поднялись на стену… он хотел, чтобы я посмотрела на головы, и я посмотрела. Но еще я посмотрела вниз, во двор, там не было стены, и он стоял точно так, как нужно. Все, что требовалось, это толкнуть его… меня бы тоже убили, но это было уже не важно. Я бы сделала это, и все было бы кончено, со мной уже ничего бы не смогли сделать. Зачем вы остановили меня? Воцарилась мучительная тишина. Наконец он ответил: - Я был телохранителем принца, девочка. Конечно, я не мог позволить тебе убить его. Если бы я просто стоял и смотрел, я бы тоже лишился головы. - Да, но… - Санса с трудом подбирала слова. – Вы могли рассказать Джоффри, королеве… кому угодно. Но вы встали передо мной на колени и вытерли кровь, когда сир Меррин ударил меня… а потом вы дали мне свой плащ, когда сир Борос сорвал с меня одежду. Вы спасли меня от мятежников, когда принцесса Мирцелла уезжала в Дорн. Вы сказали, что убьете любого, кто обидит меня, вы… вы поцеловали меня… Пес удивленно уставился на нее. - Поцеловал? Семь преисподних, пташка, я тебя никогда не целовал. Что за ерунду ты несешь? - Вы… что? – Санса покраснела. Она тысячу раз представляла себе этот разговор, но тогда она была уверена, что Сандор мертв, и поэтому ее фантазии были основаны на романтических воспоминаниях о нем. И эти воспоминания так бы и остались незапятнанными, если бы ей не пришлось вернуться обратно в реальность, полную лжи. – Вы обещали… я пела вам… - Да, пела. С ножом у горла. – Пес издал звук, который мог бы сойти за смех, только в нем явственно звучала боль. – Девочка, черт тебя дери, ты можешь думать о чем-нибудь, кроме рыцарей, прекрасных дам и волшебных сказок? Ты не дарила мне песню, я взял ее силой, и мне следовало бы взять больше. Целыми днями я молча стоял и смотрел, как этот коронованный кусок дерьма делал то, что делал… я не рыцарь, я тебе сто раз говорил, а ты что про меня напридумывала? Пес умер, но собака осталась. Вот кто я такой. И так будет всегда. - Нет, - сказала она. – Вы ошибаетесь. Сандор Клиган глухо зарычал. Тишина стала такой напряженной, что, казалось, вот-вот зазвенит, словно струна арфы. Одним рывком он вскочил на ноги, и Санса заметила, что он оберегает левую ногу. Хромая, Пес вышел из комнаты, не сказав ни слова. Дверь со скрипом закрылась. Санса сидела на полу, вся дрожа. Она слышала, как снег бьется в зеленое стекло, дающее искаженное отражение; в таком маленьком и отдаленном городке стеклянные окна – редкая роскошь. Она не ошиблась, шел снег. Сандор предупредил ее, что это будет одна из северных снежных бурь. Я ни разу не видела настоящей северной бури. Она из рода Старков, зима у нее в крови. Ее слезы превратились в лед, а кожа – в сталь и слоновую кость. Всю жизнь ее укрывали высокие стены Винтерфелла, постель была согрета мехами и одеялами, под замком текли горячие ключи, и она знала, что отец всегда защитит ее. Я знала, что всегда могу укрыться от холода. Сансе внезапно захотелось выйти навстречу бурану и встретить его, словно возлюбленного. Старая Нэн рассказывала, что, когда ветер завывал, словно дикий зверь, а снег засыпал дома по самую крышу, тогда старики, которые зажились на свете, надевали лучшую одежду и говорили близким, что уходят на охоту. Санса замерзла. Она неумело подложила хвороста в очаг – огонь заискрил, затрещал и повалил дым - и улеглась на постель, свернувшись клубком под покрывалом. Кровать была узкая и грязная, но Санса так устала, что ей было все равно. Она быстро задремала, но ее сны были обрывочными и бессвязными. Покрывало на кровати было тонкое и истертое, и она проснулась посреди ночи, обнаружив, что огонь погас и вся комната словно заледенела. Стуча зубами от холода, она на цыпочках прошла по холодному полу и попробовала снова развести костер, но только ободрала себе костяшки пальцев, пытаясь высечь искру из кремня. Санса пососала раненые пальцы, снова попыталась разжечь огонь, но ей удалось добыть лишь пару жалких искорок, и она пробормотала ругательство, больше подходящее Сандору. Наконец она снова вернулась в постель. Ей показалось, что в углу притаилась какая-то тень, и она так испугалась, что нырнула под одеяло и зарылась в вонючий матрас. Как ребенок, который хочет, чтобы чудовища убрались прочь. Приказав себе не быть дурой, Санса заставила себя выглянуть наружу. Там не было ничего такого, чего бы стоило бояться. Все еще дрожа, она снова закрыла глаза.