Текст книги "Север помнит (СИ)"

Автор книги: SilverRavenStar

сообщить о нарушении

Текущая страница: 188 (всего у книги 193 страниц)

У Тириона отвисла челюсть. Он подумал было, что ему стоит сообщить королеве, что она глубоко ошибается, это всего лишь бастард Неда Старка, а не… принц. Он вспомнил вспыльчивого мальчишку, которого встретил в Винтерфелле, обозленного на весь мир, неудовлетворенного своей жизнью и своим происхождением, мечтающего отправиться со своим дядей Бендженом на Стену, вступить в Ночной Дозор и добыть себе славу. Тирион подтрунивал над ним, и парень натравил на него своего волка. Но по пути на Стену между ними возникло некоторое взаимопонимание, и он сказал мальчику, что ему нужно гордиться тем, что его зовут Джон Сноу, и тогда никто не сможет его ранить насмешками. Тирион вспомнил, как ночью, на вершине Стены, Джон подал ему руку, а он сказал ему, что большая часть его родных – ублюдки, но Джон первый бастард, которого он может назвать другом. На обратном пути Тирион остановился в Винтерфелле и оставил чертежи седла для Брана, а потом случайно заехал в таверну, где его похитила Кейтилин Старк, и после этого все… - Однако ты… изменился, - наконец произнесла Дейенерис, оглядев Джона с ног до головы. – Когда я впервые увидела тебя, ты был другим. Джон скривился. - Подозреваю, что так и есть, миледи. - Скажи… - Дени запнулась. – Рейегаль здесь? - Да. Я летаю на нем. Я привез друга в Цитадель и теперь возвращаюсь обратно. Я многое… должен вам рассказать. Королева кивнула. - Тогда отужинайте со мной, лорд Сноу. - Буду очень рад, ваше величество. «Посмотрите-ка на них, - удивленно подумал Тирион. – Надо же как спелись». В последнее время земля то и дело уходит у него из-под ног. - Джон, - вдруг услышал он собственный голос. Юноша замер, несколько раз моргнул, а потом искренне улыбнулся. - Милорд Ланнистер, рад вас видеть. - Думаю, ты первый, кто это сказал. Ты ведь… возвращаешься на Север? Джон поколебался, потом ответил: - Да. - Мы оба знали Старого Медведя, Джиора Мормонта, - запинаясь, начал Тирион. – А я… я имел честь узнать его сына, сира Джораха. Перед смертью сир Джорах попросил меня произнести вместе с ним клятву Ночного Дозора. Он думал, что его отец хотел бы, чтобы он надел черное. Поскольку ты, насколько я припоминаю, являешься лордом-командующим, я прошу оказать услугу одному из твоих братьев и развеять его пепел над Медвежьим островом, как он просил. Джон выглядел удивленным и опечаленным. - Я не лорд-командующий, - сказал он. – Уже нет. Но когда человек надевает черное, все его преступления прощаются. Я буду рад вернуть сира Джораха домой. Тирион заметил, что глаза Дейенерис сияют. Наконец она увела его – своего проклятого племянника (ложный сын Рейегара признался, истинный сын Рейегара появился – этого, конечно, недостаточно, чтобы Тирион начал верить в чудеса, но совпадение просто поразительное). Мир, хоть и со скрипом, но продолжает вертеться, словно впереди еще много дней, недель и лет. Тирион не мог сказать, что его это радует. Он так и не понял, что его заставило вернуться к жизни, и хочет ли он этого вообще. На ум весьма удачно пришел девиз дома Мормонтов: «Здесь мы стоим». - Здесь мы стоим, - прошептал Тирион. Жизнь продолжается - и это не так уж плохо. Он постоял еще немного, потом вышел из тронного зала и побрел прочь от солнечного света, углубляясь в темные тихие переходы. Вскоре эхо от его шагов стихло вдали. ========== Девочка без прошлого ========== В груди у девочки уже давно зияла дыра – дни, месяцы, годы. С этой дырой она жила и умирала, засыпала и просыпалась, день за днем, и ей уже стало мерещиться, что все люди выглядят так же – из дыр в их телах вываливаются внутренности. Девочка привыкла к этому, и ей даже не казалось странным, что она продолжает постепенно утрачивать себя, - жадная тьма поглощала ее кусок за куском. Но сейчас все было по-другому. Она очень хотела вернуть себя прежнюю, но понимала, что это невозможно. Яд. Это все из-за него. Летняя Дева сказала, что девочка умрет за несколько мгновений, но она не сказала всей правды. Он убил меня. Он убил девочку, которая когда-то была Арьей Старк, навсегда. Девочка страстно желала, чтобы слова сира Джендри, что она родом из Винтерфелла и путешествовала с ним по Королевскому тракту, оказались правдой, но она ничего не помнила. Я могу узнать, кто я, но не смогу вернуть свои воспоминания. Она делала все, чтобы сбежать от них, и ей это удалось. А теперь остро чувствует утрату. И все же девочка не жалела о том, что не убила Летнюю Деву. Наверное, нужно было убить ее, ведь это была бы честная расплата за то, что куртизанка отравила ее, но каждый раз, когда девочка думала об этом, ей становилось хуже. Можно убить ее прямо сейчас – это ведь так просто, но и в тот раз тоже было просто. Корабль невелик, здесь не так много мест, где можно спрятаться. Да Летняя Дева и не пыталась прятаться. Она расхаживала по палубе, словно подначивая Арью, и хотя куртизанка не предпринимала никаких решительных действий, девочка не могла уснуть, чувствуя, что за ней наблюдают. Сир Джастин выменял меня на рог. Я по-прежнему принадлежу ей. Они с Якеном – одно целое. Как мне спастись, не убивая ее? Как? Арья могла бы натравить на Летнюю Деву Нимерию или Лохматика, однако волки привыкли промышлять людоедством, и, если они сорвутся с цепи, их будет не остановить. Надо что-то придумать. Всего один раз. Последний раз. Искушение так велико. Но это последнее убийство навсегда превратит ее в Безликую, и пути обратно не будет. Видимо, предполагается, что постепенное уничтожение воспоминаний должно помочь ей сделать выбор. Если бы девочка знала, что вернуть их не получится, было бы проще сделать последний шаг, не оглядываясь назад. Конечно, так было бы гораздо легче, чем, как сейчас, блуждать где-то посередине. «Убей меня, и память вернется», - сказала Летняя Дева. Но это тоже ложь. Поэтому девочка не станет ее убивать. Нет, не стану. Резкий холодный ветер пробирал до костей. Корабли, вышедшие из Белой Гавани, быстро плыли на юг, все дальше и дальше от чудовищ, оставшихся на берегу. Арья думала о сире Джендри. Ей не хотелось, чтобы тот погиб, но он принял решение остаться и сражаться, как рыцарь. Она не могла спасти ни его, ни себя, никого. Правда, с ней ее брат Рикон, но от него никакого толку. Мальчик целыми днями рыскал по трюму, пытаясь снять цепи с Лохматика и Нимерии. Несколько раз его ловили, но он все равно возвращался, и в конце концов матросы заперли его в каюте. Рикон несколько часов кричал и колотил в переборки, ругаясь на языке одичалых и требуя, чтобы его выпустили. Все в один голос заявляли, что если бы мальчик не был сыном Неда Старка, его вышвырнули бы за борт, и дело с концом. Арья не хотела, чтобы про нее думали то же самое, поэтому вела себя тихо, как мышь. Девочка общалась только с Жиенной. Они делили одну койку на двоих, и иногда Арья играла с малышом, пока Жиенна ела. Ее не смущало, что у мальчика нет правой руки, а большие голубые глаза не видят света; когда она брала его на руки, он пускал пузыри, гулил и радостно дрыгал ножками, как самый обычный ребенок. На головке малыша пробивался темно-рыжий пушок, напоминающий Арье кого-то, очень похожий цветом на нечесаную шевелюру Рикона. Мальчика звали Робби, и Арье это было по душе, хотя она не знала, почему. Когда они с Жиенной поднимались на палубу, чтобы глотнуть свежего воздуха и отдохнуть от убогой тесноты каюты, девочка замечала косые взгляды северян, которые они бросали на Робби. Это нечестно, думала она, ведь он не виноват, что родился слепым калекой. По крайней мере, она сама сделала свой выбор. Послушав досужие разговоры, Арья узнала, что корабли направляются в какое-то место, которое называется Долина. Именно оттуда прибыли Обгорелые, и сир Джендри говорил, что был там вместе с ее сестрой, Сансой. У меня есть сестра. Девочка все время возращалась к этой мысли, тянулась к ней, словно к маленькому яркому огоньку. Арья решила, что когда встретит Сансу в Долине или в Королевской Гавани (Джендри сказал, она отправилась туда), то учтиво поприветствует ее и поцелует, как подобает настоящей леди. Тогда, может быть, Санса и не поймет, что она ее совсем не помнит. Я ведь могу притвориться, почему бы и нет? Арья боялась, что если сестра узнает правду, то прогонит ее прочь. Они моя стая. Но что если я больше не нужна своей стае? Четыре или пять дней они плыли по холодным водам Пасти, мимо скалистых заснеженных Перстов, и наконец бросили якорь в Чаячьем городе. Однако не все корабли вошли в гавань: беженцы из Браавоса решили продолжить путь и направиться в Лисс, Мир или Волантис, в любой из Вольных городов, не задерживаясь в этом диком и заброшенном краю. Арья хотела было отправиться с ними, но она знала, что не может. Может быть, украсть корабль и уплыть куда глаза глядят, взяв с собой Нимерию, Лохматика, Рикона, Жиенну и Робби? Что за глупая мысль. Чтобы управлять кораблем, понадобятся матросы и капитан, а их взять негде. Арья гадала, как ей удалось попасть в Браавос, ведь у нее не было денег, чтобы оплатить место на корабле. Должно быть, она заплатила каким-то другим способом. Якен знает. Он бы мне рассказал. Но девочка не осмеливалась снова приблизиться к Летней Деве. Не имея другого выхода, Арья сошла на берег с остальными и вместе с Жиенной заняла комнату в убогой грязной таверне. У гостиницы была своя история. Давным-давно, еще до завоевания Эйегона, какой-то король возвращался с войны, которую вел на востоке. Здесь его захватили в плен, но он храбро отбивался от врагов кухонным вертелом. Об этом славном событии напоминала деревянная вывеска: на ней был изображен рыжеволосый человек, сокрушающий своих врагов. Однако короля все-таки одолели и заковали в цепи, и он смог вернуться в свое королевство лишь после того, как заплатил баснословный выкуп. Таверна так и называлась – «Королевский выкуп». Так нечестно, подумала девочка. Если она ничего не может вспомнить, почему от этой истории ей так грустно? - Неужели теперь нам остается только ждать? – вечером спросила Арья Жиенну. Начиналась снежная буря, и она чувствовала, как холодный воздух просачивается сквозь щели и дует по полу. – Вдруг в Белой Гавани все погибнут, а мы ничего не узнаем? - А куда нам идти? – Жиенна распустила каштановые кудри по плечам. – Говорят, лорд-протектор, Петир Бейлиш, низложен и ждет суда. Его будут судить лорды Долины и Вешательница, леди Бессердечная. Если это правда, скоро здесь начнутся беспорядки. - Я просто… - Арья сидела на кровати, ковыряя сломанный ноготь большого пальца. Она не знала, как сказать Жиенне, что ей нужно сбежать от Летней Девы. Возможно, Жиенна права. Две девушки с младенцем не могут просто так уйти среди ночи, в метель, и направиться из Чаячьего города в дикие горы Долины. И в Белую Гавань им тоже уже не вернуться. Арья так долго убегала, что у нее нестерпимо ныли ноги, а при малейшем шорохе волосы вставали дыбом. Девочка чувствовала себя в безопасности только когда двигалась, поэтому она встала и начала ходить туда-сюда по комнате, скрипя половицами. Жаль, что у нее нет Иглы, сир Джастин так ей ее и не вернул, поэтому, если кто-то попытается на них напасть, придется защищаться голыми руками. Арья вспомнила, как упыри разоряли Белую Гавань. Они идут по пятам. Мы не сможем обогнать их, нам не скрыться от них. Почему никто не понимает, какая страшная опасность им угрожает? Почему? - Сядь, - сказала Жиенна. – У меня от тебя в глазах рябит. Арья хотела было огрызнуться, что Жиенне тоже нужно встать и приготовиться сражаться, но она сдержалась и села, сложив руки на коленях. Ей даже не хотелось играть с Робби, и наконец, промаявшись еще некоторое время, она забралась под протертое одеяло и, дрожа, уставилась в темный потолок. Я снова стала мышью. Вечно прячущейся запуганной мышью. От этой мысли Арье стало тошно. Может, не нужно было покидать Браавос, лучше бы она утонула. Может, ей следовало убить Летнюю Деву, стать Безликой и больше не ведать страха… но даже тогда у нее не было бы своего дома. Она сожгла Черно-Белый Дом, Браавос затонул. Все погибло. Все погибло. Теперь она, словно мышка, затерявшаяся в высоких снегах, среди ночи и тьмы… Но нет, она не мышь, она волчица, все еще запертая в утробе корабля, но уже почти освободившаяся. Волчица рвалась и дергала цепи, пока наконец не выдрала их из стены. Ее зеленоглазый брат сделал то же самое, и они выбрались на палубу. Холодный ветер яростно взъерошил ее шубу, но она даже не заметила этого. Она чуяла запахи земли, соли, железа и человеческой плоти, предвкушая радость охоты. Волчицу обуяло желание рвануться к человечьему логову, найти тех, кто заковал ее в цепи и отплатить им по заслугам, но вместо этого она направилась к холмам и начала подниматься наверх. Ее брат последовал за ней. Они загнали и убили оленя, хотя тот оказался таким тощим, что его мяса им едва хватило на двоих. Они боролись, рычали и катались в снегу, пока наконец олень не сдался. Закончив трапезу, волки продолжили путь. Тропа становилась все круче и круче. Волчица, скользя, все же поднялась на вершину холма и вгляделась вдаль, окидывая взглядом нагромождения снега и камня. Здесь ей нечего было бояться, никто не мог помешать ей, поэтому она побежала дальше. Лютоволки бежали всю ночь. Они разминулись с быстро движущимся отрядом хорошо вооруженных дикарей и теперь стояли на вершине горы, оглядывая раскинувшуюся внизу занесенную снегом долину. Кругом громоздились высокие сугробы, деревья сгибались под тяжестью сосулек. Вдалеке виднелось человеческое логово – замок, поправил голос из памяти девочки, - на башнях горели огни. Замок был велик, но он все равно казался крошечным на фоне огромной темной горы, которая вздымалась высоко вверх, а на самой ее вершине можно было разглядеть тень другого замка; семь тонких башен, похожих на белые березовые ветви, увенчивающие орлиное гнездо, полускрытое за облаками. Через некоторое время волчица, тявкнув, велела брату следовать за ней, и они, скользя, принялись спускаться по крутому склону. «Не смотри вниз, - прошептал голос девочки. – Не смотри вниз». Передвигаясь короткими перебежками и зигзагами, волки наконец спустились в долину и потрусили по дороге, ведущей в твердыню у подножия горы, защищающую ворота и проход к стоящему на самой вершине белому замку. Не дойдя до крепости, они остановились на пригорке; нужно остерегаться охотников, которые могут решить, что волчья шкура – то, что нужно для защиты от зимней стужи. Волчица помнила боль, унижение и звон цепей; в первый раз ее поймали на Трезубце и посадили в клетку, а совсем недавно ей пришлось сидеть на цепи в корабельном трюме. Замок был обитаем, в нем горели факелы и раздавались сердитые голоса. Волки не учуяли ничего опасного, поэтому осторожно подошли ближе. Ее брат был голоден; он скалил зубы, истекая слюной, и был готов растерзать любого, кто приблизится к нему, но волчица повернулась и рявкнула на него. Волки обошли замок кругом и только подошли к задним воротам, как вдруг раздался звон цепей. Крепостная решетка поднялась, и в промозглой ветреной темно-синей мгле показались два человека. Один, закутанный в плащ с капюшоном, сидел верхом на муле, держа поводья перевязанными руками. Позади него, с цепью на шее, спотыкаясь и изо всех сил стараясь не упасть, брел второй – невысокий мужчина с маленькой ухоженной бородкой и серо-зелеными глазами, некогда весьма щеголевато одетый (люди почему-то придают этому большое значение), а теперь грязный и растрепанный. Из ссадины над глазом у него текла кровь. Выдыхая белый пар, он взмолился, обращаясь к своему похитителю: - Кэт… миледи… для этого нет оснований… уверяю, я могу объяснить… я все исправлю, только дай мне шанс… Женщина в плаще не обратила на него внимания. Она только дернула за цепь, и они принялись подниматься по крутой тропе. Мул уверенно шел вперед, даже несмотря на лед и снег, и вскоре у невысокого мужчины не осталось сил, чтобы разговаривать. Задыхаясь и хрипя, он скользил по обледеневшим камням, помогая себе руками, чтобы не рухнуть с обрыва. Волки с любопытством наблюдали, а потом, когда люди поднялись повыше, волчица последовала за ними. Ее брат заскулил и потрусил за ней. Медленно, шаг за шагом, стараясь оставаться незамеченными, они брели по открытой всем ветрам тропе, все выше и выше, следуя за женщиной в капюшоне и ее пленником. Замок у подножия горы становился все меньше, а потом и вовсе скрылся из вида. Волки прошли мимо двух небольших замков, встроенных в склон горы. Внизу раскинулась долина, впереди были лишь горы, снег и небо. Они поднимались все выше, и волчица подумала, что если бы у нее были крылья, как у птицы, она бы взлетела. Жаль, крылатых волков не бывает. Мех, зубы и когти служили ей защитой, однако подъем отнимал много сил. Чутье подсказывало ей, что уже должен наступить рассвет, но солнце по-прежнему оставалось скрытым за горизонтом, лишь на востоке виднелось слабое, еле заметное мерцание. Белый замок постепенно приближался. Волки перебрались через узкий каменный мостик, продуваемый ревущим ветром. На другой стороне моста женщина в капюшоне слезла с мула, но не привязала его, и волчице подумалось, что она не собирается возвращаться. Ее пленник еле стоял на ногах от усталости. Его губы посинели, он кашлял и задыхался, пытаясь вздохнуть. Крепко сжимая цепь, женщина поволокла его вверх по почти отвесной лестнице, и они исчезли внутри вырубленного в горе прохода, ведущего в замок.