сообщить о нарушении
Текущая страница: 192 (всего у книги 193 страниц)
«Не могу, - подумал Теон. – Не могу я стать таким, как он. Я не заслуживаю такой же судьбы». Бастард и Перевертыш. Видел бы нас Нед Старк. При этой мысли Теон рассмеялся, но тут же осекся, молча лег на кровать, с головой накрылся одеялом и разрыдался.
Следующим утром ветер дул с запада. Теон встретился с Ашей – на ее губах играла удовлетворенная улыбка, и он предположил, что сир Джастин, несмотря на ранения молодой жены, все-таки умудрился угодить ей; судя по всему, падение с моста пока ему не грозит. Выйдя от Аши, Теон увидел, как Джон улетает на драконе. Он вернулся лишь к вечеру и привез с собой четырех женщин и нескольких мужчин. Должно быть, это были беженцы из Черного замка, о которых упоминал Джон. Он отыскал их в северных пустошах и привез в Белую Гавань.
Теон наблюдал, как вновь прибывшие спускаются с драконьей спины. Он узнал Селису Баратеон, королеву – нет, теперь уже вдову Станниса. Ее сопровождали дружинники лорда Мандерли, поддерживая ее под руки, а она бессмысленно озиралась по сторонам, не понимая, где находится. За ней следовала красивая молодая женщина с длинной пепельной косой; Джон бережно снял ее с дракона, задержав руки на ее талии чуть дольше, чем требовалось. Когда красавица уходила, Теон заметил, что она сильно хромает, и ей пришлось принять помощь дружинников Мандерли, хотя она явно была этим недовольна. Потом шла женщина, по виду, кормилица, с ребенком на руках. А последняя девушка, которой Джон помог спуститься…
Теон растерянно заморгал, не веря своим глазам. Не может быть… нет, точно, это она. Он неуверенно принялся спускаться по ступенькам, говоря сам себе, что она не захочет его видеть, что, как сказал Джон, прощаться потом будет намного больнее. Но почему-то он не смог заставить себя остановиться и вышел во двор. Бывшие братья Дозора уже спустились с дракона, и Джон готовился лететь за остальными. Теон подошел к девушке, и, помедлив, робко коснулся ее плеча.
- Джейни…
Она повернулась к нему, и ее глаза округлились от изумления. Джейни Пуль прикрыла рот рукой, словно боясь вскрикнуть, но не издала ни звука. Наконец она прошептала: «Теон!» и бросилась ему на шею.
Теон сперва застыл, но потом крепко обхватил ее и приподнял, зарывшись лицом ей в плечо. Они стояли так минут пять, не меньше, молча обнимая друг друга. Наконец у Теона начало ломить руки, и он опустил Джейни на землю. Она протянула руку, чтобы коснуться его щеки, но он повернул голову и легонько поцеловал ее ладонь. Наконец к ним подошли стражники и увели Джейни в чертог. Она изменилась, подумал Теон. Как будто, несмотря ни на что, ей удалось обрести храбрость. В женщинах есть сила. Теону стыдно было вспомнить о том, что некогда он считал женщин годными лишь на то, чтобы доставлять ему удовольствие. Он спас ее, но потом, в конце концов, она спасла сама себя. Вот и хорошо. Я рад.
Всю ночь Джон перевозил беженцев, и к утру почти все собрались в замке. Он некоторое время разговаривал с лордом Мандерли и еще кое с кем, но дольше всего, Теон был в этом уверен, - со светловолосой красавицей. Наконец, снабженный запасом продовольствия и теплой одеждой, Джон вышел во двор и забрался на спину дракона.
- Я лечу на север, - сказал он. – На самый дальний край света. Счастливо оставаться, Теон. Прощай.
- Прощай, - эхом отозвался Теон. У него сдавило горло, и он больше не в силах был произнести ни слова; он знал, что прощается с Джоном навсегда. Похоже, Джон уже не вернется – он будет охранять царство людей, чтобы Долгая Ночь никогда больше не наступила. Как же так? Джон мог бы получить все, что пожелает. Зачем ему одинокая жизнь среди льда и снегов? Зачем ему нести службу последнего дозорного до конца времен? Теон хотел окликнуть Джона и сказать, что ему не обязательно делать это. Нет, он исполнит свой долг. Как и всегда.
Теон неподвижно наблюдал, как удаляются дракон и его всадник. Наконец они превратились в крошечное темное пятнышко на фоне солнца, а потом и вовсе исчезли. Теону не хотелось ни оставаться во дворе, ни заходить в чертог. Он хотел улететь. Как же это замечательно – летать, быть свободным. Да нет, я себя знаю, я испугаюсь и все испорчу. Я не заслуживаю такой подарок, как крылья. Я подлечу слишком близко к солнцу и упаду.
Теон все еще стоял во дворе, когда раздался звук копыт и резкие голоса. Он повернулся и увидел, как во двор въезжают Аша, сир Джастин и сопровождающий их отряд. Сир Джастин догадался соорудить для Аши паланкин. Ей самой, скорее всего, уже осточертело валяться без дела, так что она только рада была поскорее уехать. Теон смотрел на них, с каждой секундой все яснее осознавая, что они и вправду уезжают. Он должен проститься с ними. Навсегда.
- Теон! – Аша заметила его и помахала рукой. – Иди сюда, я приказала принести твою новую одежду. Смотри, тюленья кожа и меха, в них будет гораздо теплее, чем в твоем тряпье. Давай, одевайся скорее. Джастин говорит, погода наладилась ненадолго. Надо этим воспользоваться, пока снова не начался буран. Нас ждет долгий и холодный переход до Кремневого Пальца.
Теон отметил, что она уже называет своего мужа просто по имени, но эта мысль отошла на второй план, заглушенная болью от ее слов. Она думает, я еду с ней на Железные острова. Он молча стоял, не в силах шевельнуться. Слезы застилали глаза.
- Аша… - выдавил он. – Аша, я…
Она удивленно посмотрела на него. Наконец до нее дошло.
- Ты не едешь.
Теон покачал головой, и слезинки, сорвавшись с ресниц, упали на землю.
- Теон, Теон… - тихо и грустно произнесла Аша. – Куда ты пойдешь? Здесь тебе нет места. Поедем со мной, я отвезу тебя домой. Я обещала матери. – В этот миг она показалась ему растерянной маленькой девочкой.
- Не… не могу. – Теон потер глаза, но слезы все текли и текли. – Прости меня. Прости. Прости.
Аша молчала, склонив голову. Наконец она протянула руку и заключила его в объятия. Она принялась что-то тихо напевать, и Теон узнал ту глупую песенку, которую она пела ему в занесенной снегом башне, - тогда он был счастлив. А потом Тормунд и одичалые нашли их и увели обратно в Винтерфелл. Он разрыдался у нее на плече, и они долго не могли отпустить друг друга, понимая, что расстаются навсегда. У него не было сил выносить эту муку. Он убил демона, в которого превратился Рамси, зажег Светозарный, вынес множество лишений и страданий, но даже тогда ему было легче, чем сейчас.
Наконец подошел сир Джастин. Аша медленно, очень медленно разжала руки, отпуская Теона от себя. Она терла глаза тыльной стороной ладони, а Теон не мог издать ни звука. Наконец они оба откашлялись, стараясь взять себя в руки. Аша повернулась к нему и прошептала:
- Доброй ночи. Удачи тебе.
- И тебе. – Теон постарался вложить в эти слова всего себя, всю свою любовь. – И тебе тоже.
Аша улыбнулась ему, и эта улыбка навсегда запечатлелась в его сердце. По-прежнему не сводя с него глаз, она отдала последние приказания, и крепостная решетка Нового замка открылась. Теон смотрел им вслед. Аша ни разу не оглянулась – он знал, что она просто не в силах. Он и сам не понимал, как ему удается держаться. Он отпустил ее, раз и навсегда, а вместе с ней и свою жизнь. Прощайте. Прощайте.
Наконец Аша, сир Джастин и их войско скрылись из виду. Теон вышел из замка и побрел по узкой тропе, ведущей в сосновый лес, раскинувшийся на холмах. Подниматься было трудно, в груди все горело. Теон достиг вершины холма, огляделся и увидел сверкающее море и медленно восстающий из руин замок как обещание грядущего. Он больше не чувствовал холода. Ему было тепло, словно настало лето и он идет по зеленому саду. Старый мир остался внизу; назад пути нет. Издалека среди деревьев до него донесся голос матери – она звала его по имени. «Я все-таки вернулся домой, - подумал Теон. – Аша сдержала свое слово, мама. Ты ведь умерла, да? Ты умерла».
Это больше не казалось невозможным. Теон сделал шаг, другой. Идти становилось все легче; он забыл о разбитых в кровь ногах, об отсутствующих пальцах, о своей искалеченной душе. Все звуки стихли, даже шум деревьев. Время остановилось. И наконец, это случилось, - ярче, чем солнце, озаряющее новое утро, радостнее, чем окончание бесконечной ночи, больше, чем сама жизнь. Теон Грейджой увидел свет.
========== Эпилог ==========
«Стены Винтерфелла хорошо выдерживают натиск времени, - подумала королева, оглядывая с галереи внутренний двор, конюшни, кузницу и кухню, - но шрамы все равно не скроешь». Великаны восстановили лежащий в руинах замок, но на каменных глыбах по-прежнему оставались щербины и следы копоти, в щелях виднелась чернота. Утрату Библиотечной башни со всеми ее манускриптами уже никак не восполнить. Прошли долгие месяцы, прежде чем в зимнем саду появилась первая поросль. Студеный ветер с воем задувал сквозь щели, которых раньше не было, и зимой в замке становилось невыносимо холодно. Но сейчас, в прохладный осенний день, вокруг царило умиротворение. В богороще шуршали червонно-золотыми листьями чардрева, ворота и башни были празднично украшены, а в Великом чертоге собрались лорды-знаменосцы, вассалы, рыцари и прочие гости. Приехали представители почти всех северных домов: королева видела черного медведя дома Мормонтов, кольчужный кулак дома Гловеров, водяного дома Мандерли, рыкающего великана дома Амберов и другие гербы. Ободранный человек дома Болтонов ожидаемо отсутствовал; это имя в последние годы редко произносили вслух. Однако, сколько бы времени ни прошло, Север помнит.
Санса повернулась и не спеша двинулась по галерее, идущей вдоль крепостного вала. Ветер трепал ее темно-рыжую косу. Пока еще темно-рыжую, подумала она; ей все чаще приходилось замечать в волосах седину. Санса еще не достигла пятидесятилетия, но прошедшие годы нельзя назвать легкими. А теперь, когда она осталась одна, ей стало еще тяжелее, чем прежде. О, Уиллас. Они прожили вместе тридцать лет, родили четверых детей, противостояли интригам, пережили потерю младшего сына, научились любить и беречь друг друга, даже несмотря на то, что жизнь – это не песня. Несколько месяцев назад Уиллас снова сломал больную ногу. Несмотря на все старания мейстеров, нога воспалилась, потом загнила, и через две недели его не стало. Санса отправила тело мужа в Хайгарден для погребения. Гроб сопровождал их старший сын Брандон Тирелл, теперь по праву лорд Простора. А сегодня…
Санса села на скамью и устремила взор вдаль. Сразу за Винтерфеллом темной тенью раскинулся Волчий лес. После окончания войны она вместе с Арьей и Риконом наконец вернулась домой. С ней был Уиллас, ее поддерживало войско Тиреллов и армия, собранная леди Мейдж Мормонт и лордом Галбартом Гловером. Рикона объявили лордом Винтерфелла, а Сансу – его регентом. Ей пришлось улаживать внутренние дела и заниматься повседневными хлопотами, пока леди Мейдж и лорд Галбарт сражались, пытаясь восстановить закон и порядок на разоренном и опустошенном Севере. С годами Рикон становился все более диким, – «волчья кровь», шептались крестьяне, именно из-за нее его дядя Брандон навлек на свою голову множество неприятностей, - и в конце концов стало ясно, что он не сможет править самостоятельно. Он с радостью вернулся в горы, к своему волку, к свободному народу, который действительно был его народом. В результате, без лишних церемоний и торжеств, и, в общем, без серьезных изменений в ее жизни, Санса стала Королевой Севера.
Да, она была именно королевой, не просто правительницей Винтерфелла. Объединение Великих домов и Семи Королевств против вторжения Иных продлилось недолго; не прошло и нескольких лет после того, как на престол взошла Дейенерис Таргариен, как великие лорды вновь принялись интриговать друг против друга, пытаясь заполучить милость и покровительство королевы. Эта песня не кончается, ее просто поют по-другому. При дворе и в великих чертогах по-прежнему играют в игру престолов. Дейенерис оказалась в незавидном положении: ей все время приходилось отстаивать свой авторитет, понимая, что любое проявление силы приведет к тому, что ее объявят очередной безумной Таргариеншей. Поэтому она была вынуждена постоянно искать взаимоприемлемые решения и заключать договоры, которые лишь ненадолго удовлетворяли рвущихся к власти лордов. Принцесса Мирцелла, которая приняла имя Ланнистер и титул леди Бобрового Утеса, решительно отказывалась преклонять колени. С Тиреллами тоже возникли трудности – Маргери решила, и не без оснований, что она провела достаточно времени в тени, притворяясь покорной женой, и если Вестеросом должна править женщина, то это должна быть она.
Санса, не без дурных предчувствий, держала сторону мужа. Впрочем, Уиллас не горел желанием начинать войну с драконами. Напряжение держалось несколько месяцев, правда, до открытой вражды дело не дошло, и в конце концов Хайгарден и Винтерфелл вышли из-под влияния короны. Бобровый Утес также объявил о своей независимости (Мирцелла в некотором отношении оказалась весьма похожей на свою мать). В результате власть Дейенерис распространялась лишь на Королевские земли и, в меньшей степени, на Дорн, где правила принцесса Арианна вместе с Эйегоном, за которого она со временем вышла замуж. Железные острова, которыми владела леди Аша Грейджой, также не подчинялись королеве, а Речные земли во главе с лордом Эдмаром Талли готовы были признать королем любого, кто оставит их в покое. Долина во главе с лордом Гаррольдом Хардингом, как обычно, ни во что ни вмешивалась. Лорд Джендри Баратеон из Штормового Предела также держался особняком. Несколько лет назад он отправил гонца в Винтерфелл, прося у леди Арьи согласия стать его женой. Однако Арья не собиралась вступать в брак. Она по крупицам восстанавливала свои воспоминания, но все равно держалась отчужденно и независимо, - настоящая Безликая, которая служит только себе и иногда Сансе. Между сестрами установились странные, неустойчивые отношения; они заново узнавали друг друга, и Санса провела долгие часы, рассказывая Арье об их детстве. Однако всякий раз, глядя на сестру, она видела дикого зверя, запертого в клетку, мечтающего вырваться на волю и найти среди звезд и снега потерянную часть своей души.
Но тем не менее Санса надеялась, что еще не все потеряно. За прошедшие годы не было ни одной крупной войны, ни по сверхъестественным, ни по политическим причинам. Дейенерис постепенно пришла к пониманию, что ее власть имеет определенные границы. Она вышла замуж за Тириона Ланнистера – он долгие годы служил ей при дворе, и она привыкла доверять его советам, - но этот брак был заключен скорее из династических соображений, чем по любви. У них родился сын Рейегар. Мальчику было уже десять лет; он пошел умом в отца, а красотой в мать. В день, когда он появился на свет, драконы погибли. Говорили, что таким образом сбылось давнее пророчество, - Дейенерис может иметь либо детей из плоти, либо из огня, но не и тех и других. Без драконов она стала обыкновенной женщиной, и в результате начались брожения и политические интриги, вылившиеся в несколько небольших восстаний, которые были подавлены.
В одном из таких восстаний Санса и Уиллас потеряли младшего сына Эддарда. Ему словно было предначертано повторить судьбу своего деда. Остались Брандон, наследник Хайгардена, и две дочери, Кейтилин и Элинор. Последние потомки дома Старков. У Арьи и Рикона не было ни супругов, ни детей, и единственным продолжением рода был их слепой племянник Робби. Хотя и он исчез. Жиенна, вдова Робба, вышла замуж за сира Аддама Марбранда и уехала с ним в Эшмарк. У них родились дети, и, насколько Сансе было известно, Жиенна и сир Аддам жили вполне счастливо. Однако в один прекрасный день Робби заявил, что должен отправиться на Север и найти там своего дядю Брана, который стал зеленым принцем и живет под холмом. Бран зовет его, говорил Робби, поэтому он должен отправиться к нему и учиться у него, чтобы потом стать наследником странного и зловещего подземного царства. Он уехал, и с тех пор от него не было вестей. Мои девочки – единственные, кто остался. При этой мысли Санса испытывала смешанные чувства – и гордость, и невыразимую печаль.
Она встала и продолжила путь. Небо было ослепительно голубым, а воздух – чистым и прозрачным. После того, как Иные были разгромлены, порядок времен года восстановился: весна, лето, осень и зима приходили по очереди в течение одного года. Великий мейстер Сэмвел написал трактат о том, что причиной тому послужило изменение магических основ, на которых стоит мир. Эддард хотел стать мейстером. Надеюсь, там, куда он попал, ему это удастся. Санса мужественно терпела боль утраты, но иногда она не могла встать с постели, даже не могла вспомнить собственное имя от горя.
